Текст книги "НЧЧК. Командировка"
Автор книги: Людмила Астахова
Соавторы: Яна Горшкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 5
19 – 20 марта
Совместная гномско-нолдорская авантюра (а я в тот момент была истинная нолдэ, мама бы порадовалась) вполне удалась. Буквально исползав на четвереньках в радиусе ста метров участок леса, где было найдено тело гоблина, мы действительно обнаружили искомое. Амулет производства Танка Гашишиевича висел на кусте неподалеку от места гибели несчастного посланца.
– Хм… – изрек гном, пока я фотографировала куст, амулет и лес вокруг. – Это выглядит так, словно он сам его сорвал и бросил… скажем, за спину. Интересно, зачем?
– Может быть, надеялся защититься? – пожала плечами я. – Ах, Мортог и все его твари! Какая жалость, что нам в придачу не достался толковый аниматор!
– Да бросьте, леди. – Зарин покачал головой. – Шакира говорит, там вместо мозга – форменная каша. Ничего бы аниматоры оттуда не выцепили.
– Но ведь череп не поврежден! – Я убрала телефон и аккуратно стряхнула амулет с ветки – прямо в носовой платок, за неимением специального пакетика и перчаток. – Как же так?
– А вот так, – гном почесал затылок и хмыкнул. – Хрен его знает… простите, миледи!
– Ничего. – Я попыталась отряхнуть коленки. Получилось плохо.
– А… Ну вот – череп целехонек, ни дырочки, ни трещинки – а мозги – всмятку!
– Загадка на загадке. – Я поморщилась. – Ладно, дело уже к сумеркам. Идемте?
– Ага, – Зарин тревожно огляделся. – К вечеру тут стало как-то совсем нехорошо. Давайте быстрей.
– Ладно.
Я пошла вперед, про себя слегка недоумевая. Странное дело, но мне этот лес не казался страшным и гиблым – ни ясным полднем, ни в надвигающихся сумерках. Право же, уходить отсюда мне положительно не хотелось! Была б моя воля, я бы осталась бродить тут до утра, нимало этим не тяготясь. Однако долг и желудок властно звали меня обратно в Колдубинск, да и Зарина подставлять не хотелось. Отличный товарищ этот гном! Не то, что… Все! Не собираюсь думать о милорде капитане! По крайней мере, сейчас.
– Да уж, миледи, мы с вами выглядим так, словно весь этот лес на брюхе исползали, – недипломатично заметил Зарин, усаживаясь в «Нуэно».
– Ну, ведь так оно и было. – Я бросила косой взгляд в зеркальце. – Зато мы возвращаемся с добычей! И какой, а?
Добыча стоила мне длинной царапины на щеке, растрепавшейся косы с запутавшимися в ней хвоинками и перепачканных локтей и коленок. Вспомнив, что платок у меня теперь занят, грязь с лица я вытерла рукавом. Не сказала бы, что это сильно помогло… Балрог! В следующий раз обязательно возьму с собой пачку влажных салфеток, а пока – и так сойдет. Перед кем мне тут красоваться, а?
Оставшийся путь до города мы проделали молча. Почтенный сын Иприта, вконец умученный неугомонной эльфийской девой, мирно клевал носом, иногда похрапывая в бороду. А я настолько погрузилась в укрощение строптивого «Нуэно», что даже мыслям о синеглазой с-сумеречной сволочи не оставалось места. Ха! Он дождется, что именно так я и стану его называть – С.С.С. Коротко, звучно и абсолютно непонятно. Конспирация – наше все.
– Приехали. – Я потрясла гнома-энчечекиста за плечо, остановив машину рядом с местным управлением. – Почтенный тар-Иприт, может быть, вас подбросить?
– А? – вскинулся тот. – Нет, миледи, не надо. Я сначала занесу все это в контору. А вы оставите машину тут? Или заберете?
– Нет, – я потянулась, – отгоню нашего «козлика» к общежитию. Как думаете, можно оставить ключи этой администраторше, чтоб она их ап-Телемнару передала?
– Вполне.
– Ну, я тогда так и сделаю. Всего хорошего, уважаемый Зарин.
– До завтра, миледи. Знаете, – уже вылезший из машины гном вдруг обернулся, – а вы – действительно полезная особа, сударыня.
– Несмотря на закидоны? – польщено фыркнула я и подмигнула.
– Их можно и потерпеть, – Зарин сморщил нос, – если недолго. Ну, до свидания.
– До свидания, – кивнула я и завела мотор.
«Закидоны», тис зеленый! И – как там он выразился тогда, в лесу? – «бабьи фокусы»? Иногда я проклинаю эльфийский слух – слишком уж он острый. Впрочем, свою способность к мыслечтению я проклинаю гораздо чаще. С тех пор, как встретила капитана лорда ап-Телемнара – практически каждый день. Интересно, хоть кто-нибудь из этих самодовольных морд иногда задумывается, сколько их закидонов приходится терпеть мне? С завидной периодичностью доказывать, что ты не мумак, не безмозглая кукла и не эксклюзивный «умный» приборчик – тут любой спятит, не только я, с моей фамильной предрасположенностью к истерии.
В холл общежития я вошла почти строевым шагом – и моментально попала под перекрестный огонь злобных взглядов прекрасных глаз. Мамочки, сколько же тут, оказывается, дриад-то! Прямо-таки заповедник какой-то. Заказник. Цветник, чтоб их всех… Зараза! Щиты!
Ой, поздно… Замешкавшись, я пропустила момент, когда можно было еще закрыться, и волей-неволей погрузилась в мешанину мыслей и образов, активно исходящих от лесных дев. Притом это были ментальные конструкции такого свойства, что столь возмутившие меня в лесу мысли милорда ап-Телемнара по сравнению с этим казались невинными детскими шалостями. Дриады, пожри их тля, мечтали. Громко и красочно. Замкнутое помещение и общая направленность мечтаний аккумулировала всю эту… порнографию в мощный, назойливый и откровенно непристойный поток, в котором я теперь вынуждена была бултыхаться.
Интересно, их он тоже зовет солнышками? Хотя нет, не интересно. Совершенно.
Чеканя шаг, я подошла к стойке регистрации. Пухлая администраторша воззрилась на меня с откровенной ухмылкой… понимающей такой.
– Капитан ап-Телемнар появлялся? – холодно спросила я и сунула ей под нос раскрытое удостоверение, чтоб не забывалась.
– Нет еще, – сладко улыбнулась дриада. – Ждем-с.
Поток ее фантазий был настолько конкретен и… реален, что я усомнилась – а фантазии ли это? Может быть, уже… воспоминания, а? То-то он был с утра такой довольный!
От злости я стиснула несчастную связку в кулаке так, словно собиралась раздавить… словно это была его шея. С такой радостью и облегчением я бы её свернула! Видение лежащего под кустом тела с оторванной по методу Колдубинского Маньяка головой промелькнуло и отлетело. Нет, повторяться – просто смешно. Пожирание племенным грифоном заживо тоже не годится. Все это было бы слишком мелко… слишком быстро и мягко.
Собственноручно переломать все кости – по одной в день! – и заклеймить фамильной печаткой посреди лба. А потом – выпустить, и пусть он тогда окучивает эти цветочки, травки и деревца, сколько в них влезет. Ха!
– Ну что ж. – Я фыркнула. – Тогда и я, пожалуй, подожду.
– Не положено, – противница улыбнулась еще слаще. – У нас режим. И вообще… – Тут Мелисса понизила голос и выдала вкрадчивым шепотом такое, что я не поверила своим ушам: – Поздно, дорогуша. Место занято.
Что? Проклятье, да что эта… метелка себе позволяет?!
Я не знаю, голоса каких именно предков сейчас во мне проснулись, однако все они были единодушны и орали хором: «Убить упрямую тварь!» Ты на кого свой мерзкий рот разинула, коряга?
– Знаете, милочка, – зловеще процедила я сквозь зубы, – что-то мне ваш цветничок кажется слишком заросшим. Не помешала бы небольшая прополка. И тотальное опрыскивание. С высоты. А может, зачистка территории подсечно-огневым методом, а? Могу организовать. А то что-то много тут мутировавших сорняков развелось, разговорчивых таких. Заводские выбросы влияют, не иначе.
Администраторша открыла рот – и закрыла его. Увидеть в глазах собеседника отблески лесного пожара – да, неприятное, должно быть, зрелище для дриады. Надеюсь, моя мечта – выжечь местные джунгли пламенем, пройдясь над ними на бреющем на трофейном мамином Глау – была не менее яркой и объемной. Что ж, видимо, проняло.
– Извольте передать это капитану, когда он вернется. – Я аккуратно выложила на стойку ключи от машины. – И напишите-ка мне расписку, милочка, о том, что приняли на хранение.
Сложив нацарапанную дриадой бумажку, я засунула ее в нагрудный карман штормовки и отбыла, не прощаясь. Молодая поросль убиралась с моего пути с поразительной прытью.
* * *
Что и требовалось доказать! Не говоря ничего, прячась за шутки-прибаутки, старая гоблинская ведьма сделала все, от себя зависящее, чтобы следователь сумел догадаться, если не обо всем, то о многом. Для опытного глаза достанет и того, что они на пару с ученицей увешаны очень необычными амулетами, причем практически идентичными тем, которые носили сотрудники и пациенты МЛТП. Возможно, некая ушлая мыслечтица и не знает, но в не столь отдаленном прошлом Эрин чуть было не защитил диссертацию по нетрадиционному использованию амулетов и талисманов. Было дело. Во всяком случае, он её успел написать. И отличить амулет «синий глаз», защищающий хозяина от нечестного торговца, от похожего внешне «сно-ловца» ап-Телемнар сумеет даже на смертном одре с дыркой в черепе. Не говоря уж о «денежном дереве» и «золотой пирамиде». Так вот, и обитатели профилактория во главе с косящим под психа Танком, и почтенная Эфа Горыниевна, и симпатичная иномирянка Катерина (надо же, там все-таки есть и другие, кроме Ольги, женские имена) всеми силами пытались спасти свой разум от зловредного внушения, ночных кошмаров и лунатизма. Если добавить редкостный амулет «Древо жизни» и уникальный сам по себе «Фунгицид», то, похоже, самый главный враг притаился именно в Гадском лесу. Хоть бери и вызывай спецподразделение по био-маго-зачистке для обработки окрестностей Колдубинска. Теперь бы еще определить, кто тут дергает за ниточки, кто главный кукловод? Потому что Чистого и Абсолютного Зла, как правило, в природе и криминалистике не бывает. Поймем, кому это выгодно, отыщем и преступника. Пока же выгоды из происходящего Эринрандир не видел никакой. Даже если предположить, что Танк Гашишиевич ворует по-крупному и торгует на стороне медикаментами, а погибшие маги пытались его выдать, то смысла в убийствах никакого нет. Они же были пациентами. Что стоит уколоть их чем-то… хм… радикальным? Ну, так, чтоб не насмерть, а довести до состояния растения. А потом написать в медкартах, дескать, у всех пятерых состояние резко ухудшилось, кое-кто впал в кому, а кто-то окончательно сбрендил. Зачем же убивать? И уж тем более нет нужды выбрасывать трупы за территорией МЛТП. Нелогично получается.
Эрин настолько погрузился в свои размышления, что совсем позабыл об идущей рядом иномирянке.
– Вы только на бабулечку-ягулечку не обижайтесь, пожалуйста, – жалобно попросила Катя, когда они отошли от избушки метров на триста. – Она в НЧЧК-у не верит. Только в магию и драконов.
– Я её понимаю, – улыбнулся эльф.
Дракон бы и ему сейчас не помешал.
– А ты сама во что веришь?
– Я верю в Добро и Чудеса. Раньше не верила, а как сюда попала, так и поверила.
– Тебе у нас нравится? Не скучаешь по дому?
– Очень нравится, – искренне призналась девушка. – Мое место тут. Я чувствую. А дома… – она тяжело вздохнула. – Я с бабушкой росла, её уже в живых нет. По биофаку, что ли, скучать?
– Ну, не знаю, – пожал плечами эльф. – Друзья, увлечения, возлюбленный… Всегда есть, что терять.
Катя как-то странно усмехнулась. Словно энчечекист сказал что-то забавное.
– Я слишком толстая.
– Что?
– Да. Для нашего мира я слишком толстая, немодельной внешности. До стандартов 90-60-90 мне далеко.
Эринрандир остановился и с сомнением оглядел спутницу с головы до ног.
– Прости, пожалуйста, за вопрос, но где именно должны…хм… располагаться эти стандарты?
– Грудь, талия, бедра. И чтобы рост не менее 180 см, – грустно молвила дщерь человеческая.
– Неужели все люди в твоем мире соответствуют таким параметрам?
– Нет. Только избранные.
На этом моменте у капитана ап-Телемнара проснулся сугубо профессиональный интерес. Проблема «избранности» в среде иномирян считалась наиболее социально опасной, зачастую толкающей их на преступные действия.
– Погоди, ты хочешь сказать, что у так называемых избранных должны иметься не только выдающиеся моральные качества, но и физические стандарты? – спросил он.
Девушка начала путано объяснять непонятливому эльфу иномирянские критерии отбора «избранных». Выходило, что лишь красивые, длинноногие и стройные особи женского пола, наряду с мускулистыми, высокими и богатыми особями-мужчинами, достойны счастливой и долгой жизни. Причем мужчине-иномирянину зачастую достаточно быть просто обеспеченным материально. Одновременно с этим в иномирье существовала так же теория о превалировании высоких душевных свойств над физическими. Но у Катерины плохо получалось доказать сочетание, казалось бы, полностью противоположных философских учений.
– Стоп! Катя, ты сама себе противоречишь.
– Ничего я не противоречу. Нравятся только красавицы, а обычные никому не нужны.
– Разве ты обычная? Ты, в отличие от миллионов своих сородичей, оказалась в другом мире, где тебя все устраивает, где тебя любят и понимают.
– Я говорю про внешность.
– Ага. Значит, по-твоему, я – весь из себя такой красавец – должен быть абсолютно счастлив, – кривовато усмехнулся ап-Телемнар, ощущая ягодичной мышцей заветную склянку в заднем кармане. – Думаешь, мне очень легко живется на свете? Только потому, что у меня синие глаза и довольно симпатичная, для эльфа, разумеется, внешность?
Катя смутилась.
– Вас никогда не называли «толстой коровой» и «жирной задницей»…
– Меня называли «подонком», «коррупционером», «продажной тварью» и «выродком». Что, по моему скромному мнению, гораздо хуже.
– Это потому что вы – эльф, – буркнула девушка, окончательно став пунцовой до корней волос.
– Нет, это потому что вы в своем Иномирье говорите одно, делаете другое, а думаете третье.
Эрин думал, что барышня обидится на резкий тон и назидательные нотки, но, к его изумлению, задушевная беседа о размерах задниц растопила между ним и иномирянкой ледок недоверия.
– Вы правы, бабушка меня любит, и жить мне здесь очень нравится.
– Даже сейчас? Даже когда в лесу рядом с могучей гоблинской ведьмой и под её защитой все равно опасно жить? – осторожно полюбопытствовал Эрин.
– Эфа сказала, что никуда не уйдет с того места, на котором прожила две тысячи лет. И лес на произвол судьбы не оставит.
– Кому сказала? – насторожился капитан ап-Телемнар.
– Ему, – загадочно ответствовала Катя. – Не смотрите на меня так. Я не знаю, кто он такой. Только бабулечка его не боится, просто связываться не хочет. Говорит, сколь веревочке не виться, а конец ему один – пуля в лоб. Он очень хитрый, но не бессмертный, не выйдет у него ничего.
– Что именно не выйдет?
– Стать бессмертным, – прошептала юная ведьма, мерцая васильковыми глазами. – Эфа сказала, дескать, издохнет гад, и все наладится само собой, а она поможет… лесу.
Ага! Значит, лес таки причем. Стало быть, будем искать в этом направлении. Опять же, реально существует некий «Он», духовный лидер и вдохновитель. Именно «Он», а не «Она». Уже легче. Хотя злоумышленник может действовать руками женщины. Такое уже случалось неоднократно.
Несмотря на паршивейшее настроение, Эрин ощутил прилив чисто профессионального азарта. Сейчас бы нырнуть в подвал магистрата и засесть за работу на всю ночь. Все проанализировать, сопоставить наблюдения с фактами. Глядишь, к утру можно было бы и опергруппу вызывать. Для окончательного решения вопроса. Так нет же! Честные колдубинцы сладко почивают в своих постельках и видят тридесятый сон.
– А вам хорошие сны снятся, Эрин? – вдруг спросила Катя.
– Бывает, что и хорошие, – уклончиво ответил эльф и мысленно добавил: – «А чтобы не снились плохие, я пью жидкую анестезию, помогает лучше любого заклинания».
– Все равно возьмите, – девушка протянула ему амулет. – Пригодится.
Очень похоже на птичий глаз и по научному называется «ночной мониторинг», сразу понял Эринрандир, повертев штучку в руках. На порядок улучшает любое, даже эльфийское зрение, хранит от паники и прочих неконтролируемых страхов.
– Спасибо. Большая честь для меня.
– Вы моей бабулечке очень понравились, значит, вам можно доверять, – доверчиво пояснила свой поступок Катерина. – Я очень хочу, чтобы вы Его поймали. Очень-очень.
– Ты так любишь Эфу?
– Конечно! Она самая лучшая, хоть и бывшая людоедка. В детстве мне в сказках Баба-Яга больше всех нравилась, тоже хотелось жить в лесу в избушке-на-курьих-ножках.
– А где ты прошла портал перемещения? – уточнил Эрин.
– А вот прямо здесь. В этом лесу.
Эльфу оставалось лишь подивиться. Значит, этот мир специально позвал девочку Катю, раз она очутилась именно там, где всегда хотела быть. Редчайший, почти уникальный случай. «Вот если бы все иномиряне были такими, – подумалось энчечекисту. – Тогда бы НЧЧК пришлось закрыть».
Дойдя до дороги, Эринрандир приказал девочке возвращаться. Стремительно темнело, и ему не хотелось, чтобы Катя шла ночью по опасному лесу, полному неведомых чудовищ, пусть она хоть десять раз любимая ученица Эфы Горыниевны. Упаси Эру, с девчонкой приключится какая-то беда, тогда гоблинше ничто не помешает вспомнить молодость и сменить рацион на более…хм… мясной. Говорят, у эльфов очень вкусный косный мозг.
– Привет передавайте Зарину. Буду в городе, зайду к нему в гости.
– Обязательно! Беги домой.
Дождавшись, когда джинсовая курточка Кати перестанет мелькать светлым пятнышком между деревьями, энчечекист побрел в Колдубинск.
Погорячился он с марш-броском, ох, и погорячился. Идти пришлось долго, а в голову одна за другой настойчиво лезли разные подлые мысли: от сомнений в эффективности ведущегося расследования до недовольства очередным поворотом в судьбе самого ап-Телемнара.
Вот теперь, скажите на милость, как среди трех с половиной тысяч колдубинцев искать опаснейшего чародея, сумевшего превратить целый лес в балрог знает что такое. Самое неприятное, что Эрин не представлял даже, с какой стороны подступиться к выявлению злоумышленника. Хватать каждого встречного и с помощью одной высокоморальной леди потрошить их разум? Так у Нолвэндэ силенок не хватит, а у Эринрандира не хватит выдержки, чтобы терпеть её бесконечные закидоны. Почему-то раньше они с напарницей могли вместе работать, и даже отдыхать получалось без стычек и обид. Чуяло сердце – нечего Нол делать в Колдубинске.
И то ли пагубное влияние Гадского леса продолжало сказываться, то ли отворотное гоблинское зелье подействовало через штанину, но к общежитию Эринрандир подошел уже совсем невменяемый – злой, мрачный, угрюмый и страстно мечтающий о… чучеле дятла.
Сейчас бы как вмазать этим самым чучелом сначала себе по голове, а потом по капоту припаркованного на стоянке «Нуэно». Потом снова по голове, а следом башкой об капот.
О! Эрин еще не знал, что его ждет в общежитии. Знал бы, обошелся бы без чучела дятла.
* * *
Бродить в темноте по незнакомому городу и пинать от злости пивные банки – это последнее дело. Конечно, мне сейчас нестерпимо хотелось – нет, не плакать! Напиться и подраться, очнуться в полицейском участке, опозориться окончательно и застрелиться. Ага, именно в такой последовательности. Вариант «выпить водки, добыть из багажника „Нуэно“ канистру бензина, пристрелить напарника и поджечь это гнездо разврата, подперев дверь снаружи, а застрелиться уже потом», конечно, более заманчивый, но вряд ли осуществимый. Несмотря на обуревающие меня очень теплые чувства, заживо сжигать десяток-другой безоружных женщин я не стану. Хотя очень хочется.
«Поймаю этого урода и переведусь куда-нибудь подальше отсюда, – решила я. – Пусть Арк меня к себе пристроит… Или в армию завербуюсь. А что? Достаточно не упоминать титул и умолчать о специализации – и пожалуйста, обычная девчонка с улицы. Может, так будет лучше для всех?»
В конце концов, при должном усердии красивое родовое имя я могу заработать и сама. Какие мои годы, а? Стать просто Нолвэндэ, а не леди Анарилотиони-младшей…
Мысли мои перескочили на такой забавный предмет, как имена. Смех да и только – по аналогу с представителями других рас наш наследственный титул все воспринимают почему-то как фамилию. Разумеется, это не так. У эльфов не бывает фамилий, и мы не меняем имена, вступая в брак. Аэриэн Каноррониэн стала леди Анарилотиони не потому, что вышла замуж за Таурендила ап-Нимгиля… Невозможно убежать от себя и от своей крови. Даже спустя пару сотен лет, сменив пяток мужей (хотя это уж вряд ли), я все равно останусь леди Анарилотиони, и ничего с этим не поделаешь. Балрог!
Вот так, усталая, грязная и расстроенная, я и добралась до своего временного пристанища. По-хорошему то, следовало зайти куда-нибудь поужинать (а заодно и пообедать), но после всех сегодняшних событий желудок у меня завязался узлом, и одна лишь мысль о еде вызывала глухую неприязнь и тошноту. Я не то, что кушать, я курить не могла. И, возможно, это было своего рода наказание за все мои подвиги, как знать?
* * *
От пылких фантазий дриад в холле было жарко, как в парнике. Никакой влажный дождевой лес, даже самый реликтовый, не идет ни в какое сравнение по влажности и температуре с почти осязаемыми взглядами разнаряженных барышень. И хотя дождались эльфа лишь самые стойкие особи, включая Липу Пальмер, но Эрину от этого легче не стало. Он чувствовал себя отбившимся от экспедиции ботаником, потерявшимся в первобытной чаще и обнаружившим себя в зарослях гигантских плотоядных росянок. А, кроме того, ему отчаянно захотелось выпить. Вот прямо сейчас, на пороге, развернуться и рысью поскакать в круглосуточный магазинчик в противоположном крыле общаги.
– Добрый вечер, товарищ ап-Телемнар, – ласково промурлыкала администраторша, едва он попытался сделать шаг в сторону стойки. – Тут ваша напарница заходила.
В пронизанном взглядами и желаниями воздухе повисла напряженная пауза.
– И? – не выдержал эльф.
– Она не пожелала вас дожидаться, а оставила ключи от машины, – ядовитым млечным соком сочился голос дриады.
– Спасибо, Мелисса Флавоноидовна, – буркнул Эрин и протянул ладонь.
Нет, это были не ключи. Это был обжигающий сгусток ненависти и презрения. Только чудом энчечекист удержался, чтобы не выронить связку на пол. От концентрированной, хорошо настоявшейся злобы у него пальцы свело судорогой.
Паучий случай! Да за что же?! Что? Что он сделал Нолвэндэ такого плохого, чтобы так самозабвенно его ненавидеть? Она желает переломать ему все кости? Как это мило с её стороны – снизойти до такого выродка.
Капитан ап-Телемнар в глубочайшем шоке поднялся к себе в номер и застал там крысу. Наглая тварь развалилась прямо у него на кровати. Некоторое время совершенно обезумевший от ярости эльф гонял хвостатую хамку по комнате, роняя и переворачивая мебель, шипя под нос самые гнусные ругательства, с единственным желанием – поймать и оторвать голову. И, видимо, своим буйством до того перепугал весь здешний похотливый гербарий, что ни Мелисса, ни Липа не рискнули постучаться в дверь и потребовать тишины. Эрин разбил себе костяшки пальцев, отдавил палец на ноге, загнал в ладонь огромную занозу, но крысу так и не поймал.
– У меня сегодня очень плохой день, очень плохой, – свистящим шепотом пригрозил он серой негодяйке. – Так что лучше сиди в своей норе и носа оттуда не показывай. Я за себя не отвечаю.
Выпить хотелось еще сильнее. Аж во рту пересохло. Но энчечекист все еще надеялся на какие-то поблажки от судьбы. Наивный эльфийский мальчик! В умывалке его ждало следующее, то бишь очередное, разочарование в устройстве мироздания – воды не было, ни холодной, ни горячей, никакой. Не исключено, что иссушенные плотскими желаниями дриады просто вылакали последние её запасы.
Пнув для острастки по ржавой трубе и ругнувшись так, что смущенные тараканы-мамы закрыли уши тараканам-детишкам, грязный и немытый Эрин вернулся к себе и просто остолбенел в дверном проеме. Крыса принесла ему кусок сыра. В подарок. Сама щедрая дарительница сидела рядом с угощением и глядела на эльфа с сочувствием и печалью.
– Ты мне сочувствуешь?
По всему выходило, что так. Эру Всемогущий! Ну почему – коллеги уважают, Ытхан ценит, Леготар с Динэс не гнушаются, дриады обожают, крыса жалеет, а Нолвэндэ Анарилотиони ненавидит? Судя по остаточному фону на связке ключей – искренне и всем сердцем.
И тогда капитан лорд ап-Телемнар сделал, наконец, то, к чему стремилась его бессмертная, но израненная душа – он пошел в магазин и купил бутылку водки. Потом так же целеустремленно отправился обратно в номер, достал из кармана пузырек с зельем Эфы и без доли колебания выпил его содержимое. А следом отправилась вся бутылка «Тол-Эрессеа Платинум» (объемом 0,33 литра) залпом.
И пала тьма на ненавидимый энчечекистом город Колдубинск.
* * *
Бурат Карлович был дома, причем не просто дома, а на веранде. Совсем как вчера, старый леший посиживал за самоваром, а на крытом клеенкой в цветочек столике терпеливо дожидались своего часа две чашки, сахарница, пепельница и несколько розеток с медом.
– Нолочка! – радостно возгласил Пинофилло и, кряхтя, принялся вставать из-за стола: – Миледи! Как же вы долго!
– Работа такая, Бурат Карлович. – Я устало пожала плечами и виновато улыбнулась. – Ничего не поделаешь.
– Да… да, понимаю, конечно… – забормотал домовладелец, поглядывая на меня с растущей тревогой. – Нолочка, деточка… что это с вами? Вы не ранены?
– Нет, ну что вы! – Я нахмурилась, пытаясь понять, а что, собственно не так.
– Точно? Я смотрю, у вас царапина…
– А! Это! – Я рассмеялась. – Да нет, Бурат Карлович, ничего страшного! Это я неудачно в куст залезла, ерунда.
– Беспечность современной молодежи меня просто поражает, – леший покачал головой. – Присаживайтесь, миледи, выпейте чайку. Вы же наверняка не ужинали с этим вашим расследованием? Давайте, я вас угощу?
– Ох, нет, спасибо, я не голодна. Правда, Бурат Карлович, есть не хочется ни капельки. Не переживайте так!
– Ну как же не переживать! – Леший всплеснул руками. – Вот вы одна ходите по темноте, милая барышня, а у нас в округе знаете, что творится?
– Представьте себе, знаю, – уже значительно суше, чем прежде, сказала я. – Бурат Карлович, я вынуждена снова вам напомнить, что являюсь офицером НЧЧК и, поверьте, мне эти погоны не за красивые глаза дали. У меня всегда при себе табельное оружие, и стреляю я неплохо. Так что вы напрасно беспокоитесь за мою безопасность. Я-то не боюсь ваших убийц, это они пусть меня боятся. Никто не уйдет от правосудия, Бурат Карлович, так или иначе, мы все равно остановим этот ужас…
– Мы – это вы и ваш напарник? – поинтересовался леший.
– Мы – это НЧЧК! – гордо отчеканила я и смягчила свою речь улыбкой. – Но вот от чая я, пожалуй, все-таки не откажусь.
– Вот и отлично! – Старик принялся деловито наполнять чашки. – Вот и славно, дорогая барышня! Кстати, миледи… Если вы хотите смыть с себя пыль сражений, то в бане у меня есть почти полный бак горячей воды. Ключик вот тут висит, на гвоздике, видите? Если пожелаете, то хоть сейчас, хоть позже – в любое время, как вам угодно будет. Спокойно пользуйтесь. И постирать если что-то надо, то у меня есть знакомая, которая за сущие гроши приведет в порядок вашу одежду и обувь…
– Право, я надеюсь, что мне не придется задерживаться здесь так надолго, чтобы пользоваться услугами вашей знакомой, – задумчиво протянула я. – А вот насчет помыться идея весьма неплоха, спасибо. Честно говоря, сегодняшняя прогулка по окрестностям вашего славного города прошла несколько сложнее, чем я рассчитывала. Благодарю, я с удовольствием воспользуюсь вашим любезным предложением.
– Вот и отлично! – обрадовано кивнул леший. – Да вы пейте, пейте чаек, миледи! И мед на булку намазывайте! Надо же, какая худенькая…
Я снова улыбнулась и с удовольствием принялась за чай с медом, предвкушая грядущую помывку – о! да я же и голову помыть смогу! Ура! – и спокойный крепкий сон после целого дня на свежем воздухе.
Странно, но о капитане лорде ап-Телемнаре я в тот момент не только не думала, но даже ни разу не вспомнила. Словно его и не было никогда.
… Я шла по лесу. Не гуляла, а именно шла – четко, целенаправленно, не глядя по сторонам. Цель, которая звала меня вперед, маячила где-то в глубине чащи, и я не собиралась отступать. Там, в самом сердце леса, кто-то отчаянно взывал о помощи, и не ответить на этот зов было немыслимо, недостойно… А, может быть, это звал меня сам Лес – несчастный, страдающий лес, который был так добр ко мне?..
Вокруг творилось что-то непонятное. Было абсолютно темно, но я почему-то совершенно не тяготилась тем, что не вижу дорогу. Я ее просто чувствовала – и уверенно продвигалась дальше, не обращая внимания на стоны и скрежеты вокруг и позади меня. Страх и темнота сгустились так, что я кожей ощущала, как тяжело мне двигаться, словно не ночной воздух я рассекаю своим полуобнаженным телом, а глубокую воду…
Телом?.. Почему я неодета? И… где, балрог подери, мое оружие и удостоверение?!
Стоило мне только подумать об этом – и давление усилилось. Теперь меня словно что-то толкало в спину, не давая остановиться и подумать – а зов становился все громче и жалобней. Я должна спешить! Мне нужно успеть! Если я не спасу…
Пистолет. Что я там сделаю без пистолета? Где же он?.. А! Вот! Странно… а где он был до этого?
Сжимая ребристую рукоятку невесть откуда взявшегося «Куталиона», я вновь двинулась на зовущий меня то ли голос, то ли стон, ускорила шаг и… со всего размаху ударилась босой ногой о что-то острое и твердое.
– Уй! – вскрикнула я – и открыла глаза.
Вокруг было темно и тихо. Дико болел и пульсировал мизинец на левой ноге – Эру, уж не сломала ли я себе палец?! Стоп! Как я могла сломать себе палец… во сне? И почему, балрог меня отдери, я стою лицом к входной двери, на веранде, в одной футболке и с намертво зажатым пистолетом в руках?!
– Валар… – прошептала я, с ужасом осознавая, чем мог закончиться для меня этот сон. Никогда прежде я не замечала за собой привычки разгуливать по ночам с закрытыми глазами – значит, это не может быть вызвано естественными причинами. Тогда…
Я попыталась подумать дальше – и чуть было в голос не взвыла от буквально расколовшей мою голову боли. Ощущение было таким, словно кто-то приложил меня кувалдой по затылку. Смаргивая выступившие на глазах слезы, я слепо развернулась, сделала несколько неверных шагов – и врезалась лбом в дверной косяк. Проклятье! Натыкаясь на стены и мебель, я кое-как доковыляла до комнаты, уперлась руками в стол и попыталась отдышаться и унять хотя бы сотрясающую меня крупную дрожь, если уж с болью мне не справиться… Не вышло. Стоило мне лишь чуть-чуть успокоиться и начать различать хоть что-то сквозь плавающие перед глазами цветные круги и не пролившиеся слезы, как я услышала некий странный хриплый звук – прерывистый, громкий, аритмичный. На то, чтоб сообразить, что так теперь звучит мое собственное дыхание, у меня ушло несколько минут – или часов. Я не склонна сейчас была доверять своему чувству времени. Я вообще ни одному своему чувству доверять не могла.
