Текст книги "Град Светлый"

Автор книги: Людмила Шапошникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Таким образом, одно искажение или подмена привели к следующему – к превращению марксистской теории в своеобразную религию, но без Духа и без связи с Высшим. Пользуясь авторитетом такой религии, можно было произвольно, в интересах тоталитарного государства, трактовать, урезать и искажать «вечно живое учение». И тогда, обожествленное, но потерявшее остатки своей жизнеспособности, оно стало мощной идеологией государства и его народа. Этому способствовало еще одно обстоятельство, которое объясняет факт приятия ложной религии «низами». Если духовная энергия «странничества» была переработана в ложную религию, то в «низах» произошло то же самое – трансформация естественной религиозности человека, что составляло уже массовое явление.

Какие бы эксперименты, какие бы подмены ни производились с сознанием, искоренить природное религиозное чувство в человеке невозможно. Это чувство – одна из важнейших составляющих его Духа, оно унаследовано от космической его изначальности. В тоталитарной же России поток этого чувства, лишенный нормального духовного питания, направился не к Высшему, а туда, где культивировалось чуждое России учение. Предметом веры стала марксистская теория коммунизма, а поклонялись ее основателям и их последователям. Диктатор, создавший тоталитарное государство, стал земным богом и «великим учителем». Это произошло не сразу. Сначала Сталиным лукаво был обожествлен покойный Вождь. Тот самый Вождь, который положил свою жизнь «во имя Отца», или во имя Общего Блага, ставшего для него самым Высшим. Страна поклонялась новому богу, при котором его создатель исполнял лишь роль скромного жреца. Но жрец трудился «во имя свое» и в конце концов сработал тот механизм, который провидчески описал русский философ В. Соловьев в своей «Повести об Антихристе»: «Одним словом, он признал себя тем, чем в действительности был Христос. Но это сознание своего высшего достоинства на деле определилось не как нравственная обязанность к Богу и миру, а как право и преимущество перед другими, и прежде всего перед Христом» [203]203
  Соловьев B.C.Собрание сочинений. М., 1994. С. 417.


[Закрыть].

На уровне явления «Христос – Антихрист» действовал тот же самый духовно-этический процесс, который привел в новой религии России к замене одного бога другим. Постепенно фигура Сталина «переросла» Ленина. А потом жрец превратился на глазах многих в бога, заслонив собою Вождя. В связи с этим хотелось бы привести знаменательный фрагмент из книги известного историка Э. Радзинского «Сталин». В нем идет речь о сценариях фильмов «Клятва» и «Падение Берлина», которые написал П. Павленко.

«Рукопись этого сценария („Клятва“. – Л.Ш.), —пишет Радзинский, – Павленко с благоговением показал моему отцу. Сценарий был изукрашен пометками… самого героя. Сталин правил образ Сталина! Павленко рассказывал: „Берия, прочитавший сценарий со сталинскими пометками, объяснил режиссеру Чиаурели: „Клятва“ должна стать возвышенным фильмом, где Ленин – как евангельский Иоанн Предтеча, а Сталин – сам мессия“ [204]204
  Радзинский Э.Сталин. М., 1997. С. 582.


[Закрыть]. В фильме „Падение Берлина“ мессия Сталин прилетает в поверженный Берлин. „Одетый, – продолжает Радзинский, – в ослепительно белую форму (белые одежды ангела, спускающегося с неба), он является ожидавшим его людям. И все языки планеты славят мессию. Возникает мощное „ура“. Иностранцы, каждый на своем языке, приветствуют Сталина. Гремит песня: „За Вами к светлым временам идем путем побед…“ [205]205
  Там же, С. 583.


[Закрыть].

Итак, „во имя свое“ сработало точно и необратимо. У Соловьева Антихрист присваивает себе миссию Христа, в России жрец, свергая бога, становится сам этим богом.

„Человек есть религиозное животное, – пишет Бердяев, – и когда он отрицает истинного единого Бога, он создает себе ложных богов, идолов и кумиров и поклоняется им“ [206]206
  Бердяев Н.А.Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 131.


[Закрыть]. Любая информация об истинных духовных Учителях человечества, или Космических Иерархах, о которых говорило новое учение Живой Этики, запрещалась и преследовалась тоталитарным государством. Великие Учителя, без которых невозможна культурно-духовная эволюция человечества, были неизвестны стране и народу.

В иерархии тоталитарного государства существовали лишь должностные „учителя“, которых выдавали за истинных. Эта подмена была самой разрушительной для России. Вслед за Сталиным каждый генсек претендовал если не на должность живого бога, то, определенно, на роль наставника и учителя своего народа. И несмотря на то, что некоторые из этих генсеков были малограмотны и не могли даже овладеть „священным писанием“, последнее „мудрое“ слово в любой области жизни и деятельности страны оставалось за ними. Обширный и выдрессированный чиновничий аппарат, „коллективный учитель“ народа, вкладывал в уста очередного генсека „мудрые“ мысли и „исторические“ доклады. На смену старому русскому царству пришло новое „священное“ царство. Н.А. Бердяев определяет следующие черты и особенности этой новоявленной религии: „…Строгая догматическая система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и ересь, неизменяемость философии науки, священное писание Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, которое может быть лишь истолковываемо, но не подвергнуто сомнению; разделение мира на две части – верующих – верных и неверующих – неверных; иерархически организованная коммунистическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный лишь религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; недопущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание первородного греха (эксплоатации)“ [207]207
  Бердяев Н.А.Судьба России. М., 1990. С. 305.


[Закрыть].

Царство Кесаря превратилось в уродливое Царство Божие через „божьи“ почести безумному Кесарю. Ложная религия, освятившая это царство, оказалась жестокой, мрачной и нетерпимой. Такая религия требовала своей инквизиции, чтобы раздавить и уничтожить все, что угрожало этому „темному царству“ и ее насильственной идеологии. Дух Великого Инквизитора как бы вселился в вождя этого царства и его народ. Те, кто не подпустили к себе этот дух, уничтожались. Подобно тому как в мрачные времена инквизиции горели костры, сжигавшие еретиков, так же и по всей России совершались расстрелы и лилась кровь, трусливо и подло скрываемая ото всех. На инквизиторах не было зловещих черных балахонов, но от этого суть происходящего не менялась, а страх был тем же, что и во времена Великого Инквизитора, грозившего сжечь на костре самого Христа. Великий Инквизитор не подозревал, что наступит время и возникнет государство, где Христа расстреляют в миллионах человеческих душ и сердец, а с ним погибнет и принесенная им в мир любовь к ближнему. И, чтобы вновь ее вернуть, потребуются многие годы, а может быть, и века…

Психологическое и энергетическое уничтожение любви как общественного явления, вместе с ее носителями, обесточило Дух человеческий и превратило задуманное основателями царство высшей справедливости в царство Великого Инквизитора. И если мы захотим дать самое краткое определение тоталитаризму, то главное и единственное будет заключаться в одной фразе – общество без любви в самом широком смысле этого слова. „Если я не ошибаюсь, – пишет П. Тейяр де Шарден, – не тот ли это луч Света (любовь. – Л.Ш.),который может помочь нам яснее видеть окружающее вокруг нас? Мы страдаем и беспокоимся, замечая, что нынешние попытки коллективизации человечества приводят, вопреки предвидениям теории и нашим ожиданиям, лишь к упадку и порабощению сознании. Но какой до сих пор мы избрали путь для единения? Защита материального положения. Создание новой отрасли промышленности. Лучшие условия для находящихся в неблагоприятном положении общественных классов или наций <…> Еще один поверхностный контакт и, значит, опасность еще одного порабощения <…> Только любовь, по той простой причине, что лишь она берет и соединяет существа их сутью, способна – это подтверждает ежедневный опыт – завершить существа, как таковые, объединив их“ [208]208
  Тейяр де Шарден Пьер.Феномен человека. М., 1987. С. 209.


[Закрыть].

Через что же надо было пройти, что надо было увидеть и выстрадать, чтобы вновь, через две тысячи лет, вернуться, казалось бы, к простой истине, принесенной Великим Учителем, и понять ее космическое значение и всеобъемлющую духовную роль на более высоком эволюционном витке. Через все это и пролегал путь нового мышления XX века. Оно шло через тяжелые пространства людского непонимания и невежества, через кровь и страдания тех, кто взял на себя бремя Духовной революции.

Второй вождь, Сталин, уничтожил тех, кто вместе с Лениным делал Русскую социальную революцию; он превратил власть из средства в цель и, наконец, ввел тот режим репрессий и концлагерей, который помогал ему держать в повиновении и страхе огромную страну. С помощью всего этого Сталин сумел сделать необходимый человеческий отбор, который и обеспечил поддержку его режиму.

30-е годы были пиком разгула сталинской инквизиции, приведшей к окончательному уничтожению носителей русской духовной Культуры, а также их трудов. Это было время ликвидации всей политической оппозиции и насаждения урезанного просвещения, создавшего самые благоприятные условия для развития невежества и бескультурья.

В фальсифицированной истории советского государства, писанной новоявленными идеологами, этот период назывался еще „культурной революцией“. Можно смело сказать, что до сих пор эта „революция“ толком не исследована, истинный смысл ее не вскрыт. Формулировки и стереотипы, выработанные этой „революцией“, продолжают мелькать в наших культурологических исследованиях и звучать в научных докладах. Вот некоторые из них, которые приводятся в „Философском энциклопедическом словаре“ (ФЭС), изданном в 1983 году, а затем повторены в „Советском энциклопедическом справочнике“ 1988 года и в других подобных изданиях более позднего периода. „Важнейшей целью культурной революции, – сказано там, – является превращение принципов марксистско-ленинской идеологии в личные убеждения человека, воспитание умения применить эти принципы в практической деятельности и вести бескомпромиссную борьбу с пережитками прошлого, с буржуазными и ревизионистскими взглядами“ [209]209
  ФЭС. М., 1983. С. 295.


[Закрыть].

Далее: „Марксистская теория культуры, противостоящая буржуазным концепциям, основана на принципиальных положениях исторического материализма об общественно-экономических формациях как последовательных этапах исторического развития общества, о взаимоотношениях производительных сил и производственных отношений, базиса и надстройки, классовом характере культуры в антагонистическом обществе“ [210]210
  Там же, С. 294.


[Закрыть]. Культурная революция, утверждают авторы статьи в „Философском словаре“, создает новые закономерности „духовного развития, на основе которых происходит становление и утверждение социалистической, а затем и коммунистической культуры“ [211]211
  Там же, С. 295.


[Закрыть]. И, наконец, торжественным завершающим аккордом звучат слова: „Социалистическая культура – прообраз всемирной духовной культуры коммунистического общества, которая будет носить общечеловеческий характер“ [212]212
  Там же.


[Закрыть]. Остается только неясным: что же именно будет носить „общечеловеческий характер“. То, что в статье названо „культурой“, к действительной Культуре не имеет никакого отношения. Так же и сама „культурная революция“ ни в коей степени не может быть соотнесена с Культурой. Ибо „превращение принципов марксистско-ленинской идеологии в личные убеждения человека“ – процесс, который с Культурой не связан. Так же, как не связаны с философией вообще путаные и неясные мысли авторов цитируемой статьи. Упорное повторение высказанной когда-то Лениным мысли о классовом характере культуры как-то не вяжется со временем, когда эта статья была опубликована. Кроме того, Ленин в последние свои годы, столкнувшись с практикой культуры в стране, постепенно подошел к пересмотру своих теоретических положений о культуре.

„Не выдумка новой пролеткультуры, – писал он, – а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры с точки зрения миросозерцания марксизма и условий жизни и борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры“ [213]213
  Ленинский сборник. М., 1945. Т. XXXV. С.148.


[Закрыть].

Практика вновь разбила теоретическое положение Ленина о существовании пролетарской культуры. Теперь он ставил вопрос по-иному, хотя марксистский подход к культуре еще оставался в его рассуждениях. Вождь революции обладал одной удивительной чертой, о которой забывают или не хотят видеть его сегодняшние критики. В сложном разнообразии жизни он умел все-таки видеть реальные ее проявления и имел всегда мужество менять свои теоретические положения, когда не было им практического подтверждения. В революционном, взбудораженном океане огромной страны он не нашел того, что когда-то назвал пролетарской культурой. Класс, волею социальной революции оказавшийся у власти, не только не владел особой своей культурой, но и не имел какого-либо представления о цивилизации. И Вождь революции, не подозревая о том, что Культура и цивилизация – явления разного порядка, начал с последней. Стараясь привить пролетариату и крестьянству начатки этой цивилизации, он не называл этот процесс культурной революцией, а писал и говорил о „культурной работе“. О культурной революции он упомянул лишь в одной из своих последних статей („О кооперации“) в связи с конкретной обстановкой, возникшей в период новой экономической политики, в которой проблема кооперации прежде всего крестьянства играла важнейшую роль. Он ставил неизбежный для страны вопрос о превращении крестьян в цивилизованных кооператоров. „А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией – это есть строй социализма“ [214]214
  Ленин В.И.Собрание сочинений. М., 1951. Т. XXXIII. С. 431.


[Закрыть].

Он понимал, сколь трудно превратить российского, в основном неграмотного, крестьянина в цивилизованного кооператора, он видел, какие огромные материальные средства для этого нужны, какие людские резервы для этого требуются. „…Условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства (именно крестьянства, как громадной массы), что это полное кооперирование невозможно без целой культурной революции“ [215]215
  Там же, С. 434–435.


[Закрыть]. И еще: „Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной. Но для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурными, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)“ [216]216
  Там же, С. 435.


[Закрыть].

Вот, собственно, и все, что подразумевал Ленин, когда произносил слова „культурная революция“, имея в виду ее конкретные задачи, конкретную историческую обстановку. Теперь прочтем, что по этому поводу написано в „Советской исторической энциклопедии“ (СИЭ). „Ленин, – сказано в ней, – был не только теоретиком культурной революции, но и непосредственным организатором советской культуры, науки и искусства“ [217]217
  СИЭ. Т. V111. С. 280.


[Закрыть]. И еще: „Культурная революция развернулась в России с первых же дней Октябрьской революции. Решающие же победы были одержаны в 30-е годы – в период социалистической индустриализации и коллективизации сельского хозяйства“. Невооруженным взглядом видно, что две последние цитаты не имеют ничего общего с ленинской постановкой вопроса о так называемой „культурной революции“. Создается впечатление, что здесь все передернуто, искажено и имеет отношение уже к другой „культурной революции“ и другому ее вдохновителю. У этой, другой, существовали тоже свои цели, задачи и свое историческое пространство. „Культурная революция“ 30-х годов должна была укрепить власть диктатора, превратив культуру в средство идеологии тоталитарного государства, а ее творческие силы – в корпус, преданно обслуживающий интересы этого государства и самого диктатора. Сталинская „культурная революция“ была поэтому самым тесным образом связана с репрессиями, „победами“ и той атмосферой страха, которая стала знамением того гибельного времени.

Именно тогда опустился тот пресловутый „железный занавес“, который отрезал СССР, и прежде всего Россию, от остального мира, от информационно-энергетического обмена с ним, от развития мировой Культуры и науки. „Железный занавес“ скрыл от всего мира то, что в действительности происходило в стране. Но даже он не мог быть герметичным, и информация о положении дел в СССР время от времени просачивалась в мир. Она доходила и до Учителей, у которых к тому же были еще свои каналы информации, и до Рерихов, которые добывали ее всеми известными им путями. „… Ужасно разрушительное состояние, – писал Н.К.Рерих в 1936 году. – Если с одной стороны несется торжествующий рев, угрожающий всем храмам и музеям, то с другой стороны готовятся пистолеты, чтобы застрелить всех Пушкиных и обозвать изменниками всех Голенищевых-Кутузовых и прочих Героев Российской истории“ [218]218
  Рерих Н.К.Врата в Будущее. Рига, 1936. С. 15.


[Закрыть]. И еще: „Вот мы слышим о каких-то допросах с пристрастием, об ужасах пыток, происходящих в наше, так называемое культурное время. Какой это срам! Какой это стыд знать, что и сейчас совершенно так же, как и во времена темнейшие, производятся жестокие мучения“ [219]219
  Там же, С. 26.


[Закрыть]. Концлагеря, тюрьмы, специальные места для ссылок становились все многочисленней, заражая чистые пространства России насилием, жестокостью и кровью.

„Там, где все было отнято, – писала Елена Ивановна Рерих в том же 1936 году, – где всякое творчество было задушено, где было забыто человеческое достоинство, там особенно мощно проснется и уже пробуждается жажда к знанию и к истинной свободе. В положенное время воссияет Чертог Небывалый. Потому сейчас в грозное время нам заповедано хранить торжественность. Мы вступили в разгар Битвы Армагеддона“ [220]220
  Письма Елены Рерих. Рига, 1940. Т. II. С. 264.


[Закрыть].

И Учителя, и Рерихи, понимая всю суть тяжелого и жестокого времени, через которое проходила Россия, сохраняли спокойствие, твердость и непоколебимую веру в русский народ, в его Будущее. Правда, желаемое Будущее все время отдалялось, но в этом отдалении были и свои преимущества – накопление нужного опыта для дальнейшего продвижения. Говоря о русском народе, Елена Ивановна употребляла выражение „Иван Стотысячный“, которое олицетворяло и сам народ, и его несломленный дух. Она была убеждена, что Россию из ее бедственного положения выведет именно Иван Стотысячный, а не очередной вождь или невесть откуда взявшийся народный радетель. В этой, казалось бы, простой мысли была заключена философская истина. Лишь изменение народного сознания может продвинуть страну не только в ее историческом развитии, но и по спирали Космической эволюции. И пока Иван Стотысячный не осознает этого сам, никто ему не поможет. „…Улучшение в народном положении наступает не от перемены норм правления, но от изменения (я сказала бы, усовершенствования) человеческого мышления. Многие старые понятия неприемлемы для нового народного сознания и не могут входить в словарь будущего. Новый Мир требует новых понятий, новых форм и определительных. Все происходящее ясно указывает, куда направляется эволюция. Создается эпоха общего сотрудничества, общего дела и коллективной солидарности всех трудящихся, вне всяких классов. И самая насущная задача, встающая сейчас перед человечеством, есть именно синтезирование духовного с материальным, индивидуального с универсальным и частного с общественным. Лишь когда будет осознана односторонность узко материальных земных опытов, наступит следующая ступень стремления к объединению мира плотного с миром тонким. И новые достижения в науке, новые исследования и нахождения законов психической энергии потребуют не отречения от "небес", но нового открытия и понимания их" [221]221
  Там же, С. 170.


[Закрыть].

Елена Ивановна не устает повторять основные положения Живой Этики, стараясь достучаться до России, стремясь как можно скорей помочь ей в ее беде. Она справедливо считает, что новое планетарное мышление найдет свое осознание именно в России. Опора эволюции в России, равновесие Мира – в ней. «Именно, все основы Живой Этики, – отмечает она, – должны быть внесены и применены в жизни, ибо без этого – существование невозможно» [222]222
  Там же, Т. I. С. 412.


[Закрыть]. И через некоторое время: «О родине печаловаться не будем. Конечно, спасут ее не партии, но именно Иван Стотысячный. И этот Иван Стотысячный потребует нового света, новой духовной пищи и догматов, оправданных разумом и логикой. Потому и ризы новых духовных наставников его должны стать, действительно, белоснежными, и они должны будут идти стопами истинных Подвижников Духа, но не отображать Великие Образы в кривом зеркале невежества и стяжательства» [223]223
  Там же, Т. II. С. 57.


[Закрыть].

Несмотря, казалось бы, на самое отчаянное положение в стране, Елена Ивановна предвидит духовные сдвиги в сознании народа России. О подобных сдвигах в то темное время репрессий и уничтожения духовной Культуры нельзя было и предполагать. Но пути Духа таинственны и часто непредсказуемы, а их смысл доступен не каждому. Будучи уверенной в лучшем будущем «лучшей страны», Елена Ивановна реально смотрела на Ивана Стотысячного. «Конечно, потенциал русской души велик, но сейчас потенциал этот в большинстве случаев еще глубоко захоронен. Пока что нам приходится сталкиваться с проявлениями невежества и со страшным самоедством, этим первым доказательством низкого уровня сознания, лишенного всякого синтетического вмещения. Несомненно, что в Иване Стотысячном имеются большие задатки, но если к сроку он не пробудит их в себе, то можно будет вообще поставить крест на спасении нашей расы, и ковчег нового Ноя за ненадобностью будет отставлен» [224]224
  Письма Елены Рерих. Рига, 1940. Т. I. С. 411.


[Закрыть]. Космическая эволюция, считала Елена Ивановна, предоставила Ивану Стотысячному возможности, но в какой мере он сумеет воспользоваться ими, зависит от многих обстоятельств, как внешних, так и внутренних. И прежде всего от того, воспримет ли Россия новое планетарное мышление, Новое Учение или покорно последует за тем, что навязывали ей ее вожди. Как все сложится в действительности, определить было трудно.

В 1933–1934 годах Елена Ивановна Рерих собрала из высказываний Учителей вторую книгу-предупреждение. Она называлась «Напутствие Вождю». Книга была сделана в совершенно иных исторических условиях, когда страна не только двинулась в направлении тоталитарного режима, но уже укрепляла и развивала его. «Напутствие Вождю» было опубликовано в пятидесяти экземплярах и оставлено до лучших времен. Авторы «Напутствия» хорошо понимали, что предупреждения их тщетны. Заведенная Сталиным государственная машина уже работала на полных оборотах. Поэтому второе предупреждение постигла та же судьба, что и первое. Оно не дошло до адресата. Однако мысли, содержавшиеся в «Напутствии Вождю», до сих пор не утратили своей актуальности и дают нам представление о том, как авторы Живой Этики расценивали деятельность Сталина и его качества. Однако параграфы второй книги-предупреждения, так же, как и первой, не соотносились прямолинейно с конкретной личностью Сталина, а как бы косвенно свидетельствовали о нем и его деяниях.

«Вождь стоит на гребне, у которого нет спуска. Найти границу между противоположениями может Вождь прирожденный <…> Вот перед ним снисходительность или попустительство. Конечно, у первого рождается второе, но между ними лежит Меч Справедливости. Ведь снисходительность от Света, но попустительство уже от тьмы. На гребне между ними лежит Меч Вождя. Узко место, где может лежать Меч. Также узка грань между мужеством и жестокостью. Лишь сердце Вождя знает, где эти грани» [225]225
  Напутствие Вождю, 1.


[Закрыть]. В этом небольшом параграфе заключены важнейшие психологические проблемы человека, стоящего у руля власти и ощущающего все бремя ответственности, лежащее на его плечах. Если человек, находящийся на таком месте, действует «во имя свое», то огромные беды грозят стране, которой он правит. Если мы внимательно просмотрим параграфы, каким не должен быть вождь, то поймем, что человеческие качества Сталина были хорошо известны авторам «Напутствия».

Вот целый «букет» подобных качеств. «Многие события были искажены именно личным произволом, который вносил насилие в широкие устремления» [226]226
  Там же, 154.


[Закрыть].

«Также Вождь не должен знать месть, как одно из самых животных чувств» [227]227
  Там же, 6.


[Закрыть].

«Плох Вождь, скрывающий истинную опасность» [228]228
  Там же, 46.


[Закрыть]. «Страх несовместим с понятием Вождя. Каждое проявление страха уже есть уничтожение уважения к Вождю <…> Страх заставляет даже неглупых людей увеличивать около себя стражу. Но Вождь не нуждается в страже. Он может быть окружен сотрудниками и помощниками. Явление страха разрушило многие Государства» [229]229
  Напутствие Вождю, 91.


[Закрыть].

«Какое мерзкое чувство подозрительность! Ведь оно не имеет ничего общего с Огненным Миром. Приступ подозрительности делает человека хуже животного, у того остается чутье, но подозрительность выедает все чувства. Конечно, этот пережиток от самых темных времен [230]230
  Там же, 133.


[Закрыть].

„Действительно, жестокость должна быть искоренена. Не только жестокость действий, но и жестокость мыслей, последняя хуже самого действия“ [231]231
  Там же, 135.


[Закрыть].

„Каждое умолчание Вождя будет заполнено злом, которое преследует каждое отступление добра“ [232]232
  Там же, 87.


[Закрыть].

„При строительстве Вождь наблюдает, чтобы под личиной исполнения заветов не обнаружилось своекорыстие. Уничтожение творческих завоеваний следует за темным своекорыстием“ [233]233
  Там же, 59.


[Закрыть].

Полагаю, вышепроцитированное не нуждается в комментариях. В этих параграфах мы находим все, что уже знаем. И глубоко отрицательные качества характера Сталина, и своекорыстное искажение им ленинского наследия или заветов, и отступление от идеалов революции.

В „Напутствии“ особо обращают наше внимание на те деяния Сталина, которые потом поставили советское государство на грань катастрофы. Привожу только важнейшие из них. „Каждое объединение может состояться лишь на кооперативных началах (т. е. сотрудничестве. – Л.Ш.).Стоит только допустить элемент завоевания, подавления и унижения, чтобы рано или поздно эти отвратительные тени превратились в разрушительных чудовищ“ [234]234
  Там же, 29.


[Закрыть]. Любому ясно, как актуально звучат сегодня эти слова, раскрывающие смысл того, что произошло с нашим государством в последние десятилетия.

„Срам стране, где учителя пребывают в бедности и нищете <…> Народ, забыв учителя, забыл свое будущее“ [235]235
  Там же, 162.


[Закрыть].

Это тоже о нас, сегодняшних.

Вождь „понимает необходимость свободы духовных убеждений. Он собирает Советы лиц умудренных, чтобы свобода духовная не нарушалась, ибо такая свобода есть крылья народа“ [236]236
  Там же, 21.


[Закрыть].

Это писалось в то время, когда духовная свобода народа огромной страны была грубо попрана, унижена и уничтожена Сталиным и его соратниками. Народу подрезали крылья, которые до сих пор так и не восстановились.

И еще один важный момент, о котором сказано в этой уникальной книге. Это необходимость связи вождя с Высшим, которая ставит вождя в цепь Иерархии и придает его действиям эволюционный характер. „Сказано о предвидении Вождя, но откуда может сойти предвидение, если Врата Высшие не открыты? Как создать понимание сроков, если Руководитель не усмотрит течение потока?“ [237]237
  Там же, 10.


[Закрыть]И еще: „…Действительно, Указ может быть жизненным лишь своевременностью. Но что же, кроме Иерарха, может усмотреть своевременность? Потому жемчужина силы Вождя лишь в общении с Иерархом. Нельзя растопить эту жемчужину, ибо в разложении она дает яд. Нужно хранить жемчужину явленную, как единое незаменимое сокровище. Представим себе, что Вождь отринет Общение, тогда он сразу станет самым обычным человеком, и нить порванная отбросит его далеко назад“ [238]238
  Там же, 118.


[Закрыть].

В этом фрагменте особенно важна последняя фраза. Отринувший или не имеющий общения с Иерархией вождь становится обычным человеком. Здесь заключена, я бы сказала, эзотерическая суть государственного руководителя, его космичность, неизбежность его появления в определенном пространстве и времени. При всей противоречивости Ленина как вождя в нем присутствовала эта важная эзотерическая суть, что подтверждали сами Учителя, дав ему соответствующую характеристику в „Общине“ монгольского издания. И в то же время у Сталина, при всем его желании, если можно подозревать такое, подобной связи с Высшим просто не могло быть хотя бы в силу того страха за собственную жизнь, который мучил его всегда, заставляя принимать соответствующие меры, начиная от усиления личной охраны и кончая уничтожением всех тех, кого он подозревал в каких-либо действиях против себя. „Можно представить, – сказано в „Напутствии“, – как Вождь заражается ужасом, разве можно тогда представить общение с Иерархией?“ [239]239
  Напутствие Вождю, 91.


[Закрыть]Космические законы, которые управляют и человеческим обществом, были отторгнуты ортодоксальными правителями советского государства и не приняты во внимание. И если просмотреть историю нашего государства под этим углом зрения, то многое станет ясным и смысл многих важных событий найдет свои причинные связи.

Но меньше всего хотелось бы, чтобы ситуация, сложившаяся в Советском Союзе в 30-е годы, рассматривалась однозначно и прямолинейно: с одной стороны вождь-злодей, с другой – его жертва, многострадальный народ. Народ этот, как мы уже знаем, был разным. Помните, у Бердяева? „Русь святая“ и „Русь звериная“, два полюса, две крайности, сложившиеся в России к началу XX века. Социальная революция сдвинула и перемешала эти полюса. Обстоятельства, с которыми сталкивался человек, проявляли в нем, в зависимости от уровня его сознания, или то, или другое. „Культурная революция“, подавление духовной свободы, насаждение страха и многое другое поднимали наверх „Русь звериную“ и пробуждали ее в душе человека, поставленного обстоятельствами буквально между жизнью и смертью, между тюрьмой и волей. В этих условиях каждый выживал по-своему. „Русь звериная“ составила главную опору сталинского режима, в то время как „Русь святая“ гибла в лагерях и тюрьмах. Ни один вождь, будь он семи пядей во лбу, не смог бы создать самолично в стране такой режим, если бы у него не было массовой опоры. А она была именно массовой. Механизмы, включенные Сталиным и его соратниками, действовали точно и безотказно. Яд, называвшийся „во имя свое“, в изобилии текший с высот партийного руководства, разъедал души людей, заставлял их забывать о других и понуждал их „во спасение“ идти на самые низкие поступки. 1937 год стал кульминацией сталинских репрессий. Тщательно скрываемая информация о страшных событиях просачивалась за рубеж, в другие страны, где в это время было немало русских эмигрантов. Некоторые из них писали отчаянные письма Елене Ивановне. У всех них остались в России близкие и родственники, так же, как и у самих Рерихов. Елена Ивановна, отвечая им, писала о том, что наряду с разрушением в народе живут „устремления к знанию и строительству“. „Никакая тьма, – убеждала она отчаявшихся своих корреспондентов, – не может осилить Великий План Света. Истинно, Знамя Преподобного поднялось над Страною“ [240]240
  Письма Елены Рерих. 1932–1955. Новосибирск, 1993. С. 213.


[Закрыть].