Текст книги "Кино с клубничкой"

Автор книги: Людмила Ситникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Спустя час, приложив неимоверное усилие воли, Катарина все-таки немного пришла в себя. Забаррикадировав, на всякий пожарный, дверь спальни, она ещe раз просмотрела кассету. Потом ещe и ещe. В голове образовался кавардак, в мозгу бурным потоком возникали многочисленные вопросы. Если на кассете Светлана, то почему все утверждают, что женщина с супругом уехала за границу? Ведь еe убили! И еe, и… Да-да, скорее всего такая же участь была уготовлена и ее мужу…

Катка заметалась по спальне. Надо что-то делать, бездействовать нельзя! Но как? Пойти в милицию и предъявить там кассету? Сказать, что Светлана не в Германии, а на том свете? Но возникает вопрос, а кто, собственно, отбыл за границу? Чертовщина какая-то! Больше всего это напоминает триллер. Нет, с милицией надо подождать. Для начала нужно как можно больше выяснить о бывших хозяевах коттеджа…

«Ну так выясни, в чeм проблема?» – услышала Катка четкий вопрос своего внутреннего голоса.

Пару минут она смотрела на своe отражение в зеркале, после чего с несвойственной себе твeрдостью заявила:

– Да! И ещe сто раз – да! Я разберусь во всeм… Чего бы мне это ни стоило!

Глава 2

Вредный будильник разразился оглушительной трелью в восемь утра. Подскочив как ошпаренная, Катарина уставилась на него. «Что за чeрт, не помню, чтобы заводила часы. Скорей всего вечером, после просмотра кровавой кассеты, я действовала на автомате».

Всунув ноги в тапки, Копейкина поплелась в ванную. Голова гудела, как у заядлой пьянчужки во время похмелья, да и лицо с утра пораньше являло собой жалкое зрелище. Ночь прошла ужасно! Кошмары, главным героем которых был мужик со шрамом, следовали один за другим. Ката просыпалась от малейшего шороха, ей мерещилось, что по гостиной расхаживает маньяк-убийца. Состояние, надо заметить, не из приятных, когда у тебя трясутся все поджилки и страх накидывает петлю на шею. Мечтаешь оказаться в какой-нибудь маленькой норке, там, где тебя никто никогда не найдeт. Но в данный момент ни о каких норках не могло быть и речи. В доме… в еe новом доме, таком красивом и уютном, произошло зверское убийство. Судя по поведению окружающих, никто не догадывается, что Светлана мертва. Ведь и Лина, и мать Светы Игнатовой уверяют: семья счастливо живeт в Гамбурге. Как сказал бы Андрей, дело пахнет керосином.

Вся эта неразбериха заставляла мозг Копейкиной работать с утроенной силой. В еe жизни никогда прежде не случалось ничего более трагичного, чем случайное падение на пол любимой чашки. Можно сказать, Катка росла в тепличных условиях, полагая, что закрученные детективные истории существуют лишь в воображении писателей. Обожая до фанатизма детективный жанр, Ката могла днями напролeт проводить время за чтением романов. Частенько она представляла себя на месте прославленных сыщиков, умеющих распутывать хитроумные интриги и планы злодеев. И вот, похоже, судьба-шутница решила подарить ей такую возможность и испытать, так сказать, на прочность. Во всяком случае, Копейкина придерживалась именно такого мнения, и вряд ли кто-нибудь смог бы убедить ее в обратном. Лед тронулся, вызов брошен, а каков будет итог… покажет время.

Приняв душ, Катарина спустилась на первый этаж и прошла в кабинет. Массивный стол должен стать первым объектом тщательного исследования. Выдвигая податливые ящики, Ката во все глаза смотрела внутрь, словно ожидая увидеть нечто такое, что за рекордно короткие сроки позволит найти убийцу. К еe горькому разочарованию, внутренности стола зияли пустотой. Ни вам бумажки, ни тетрадки, ни даже клочка газеты. Пусто, как в высохшем колодце.

Далее по плану шли шкафы с книгами. Методично вытаскивая томик за томиком, Катка быстро перелистывала страницы. Через пару часов, посчитав эту затею не очень удачной, она решила попытать счастья на чердаке. Хотя… только в кино герои находят всевозможные улики у себя под носом.

Чердак… Здесь всегда покоится куча старого хлама и ненужного барахла. Не в силах расстаться с прошлым, люди стараются распихать это самое прошлое на антресолях, балконах, по кладовкам и… чердакам. Надо заметить, последние имеют существенное преимущество: на них можно хранить в пять раз больше хлама, чем на пресловутом балконе.

Миновав лестницу, Ката толкнула дверь и очутилась в просторном помещении. Не успев сделать пару шагов, начала чихать. Похоже, сюда давненько никто не наведывался, о чeм свидетельствовал толстый слой пыли на полу и обилие мерзкой паутины. Как ни странно, чердак был практически пуст, если не брать в расчeт две коробки из-под телевизоров, покоившиеся в дальнем углу. Стараясь не касаться паутины, новоиспечeнная детективщица приблизилась к коробкам и села на корточки. В первой были аккуратно сложены пожелтевшие от времени газеты и журналы. По всей видимости, мать Светланы не посчитала нужным вынести этот хлам на помойку, переложив данное задание на плечи новых хозяев. Вторая коробка была забита всевозможными безделушками, в основном – детскими игрушками. Первым делом в глаза бросились старая-престарая кукла с треснувшим лицом, сломанная машинка с дистанционным управлением, пара неваляшек, цветные карандаши и еще непонятно как затесавшийся в столь юную компанию дырокол.

После минутного колебания Катарина перевернула коробку и, как только еe содержимое оказалось на пыльном полу, опять разразилась многочисленными чихами. Среди груды барахла внимание привлекли две цветные фотографии. Поднеся фото к глазам, Ката вздрогнула: со снимков на неe смотрело улыбающееся лицо Светланы Игнатовой.

Копейкина отложила фотографии в сторону и взяла маленькую, тонкую записную книжку. Вернее, записной книжкой она называлась раньше, а сейчас от неe остался лишь переплeт и несколько листков, остальные оказались безжалостно вырваны.

На первой странице ровным, красивым почерком было написано: «Ирина Стаханова. Улица Печeрская, дом 15, кв…». На страничке с буквой «М» сделано две записи: «Мама. Улица Раевского, дом 34, корпус 2, кв…» и «Мария Перфильева. Улица Ярцевская, дом 49, кв…». На третьей странице имелись адрес и телефон некоего Павла Наездникова, а четвeртая осталась девственно чистой.

Без сомнения, раньше книжка принадлежала Светлане, поскольку ее мать, как знала Катарина, действительно жила на улице Раевского.

«Ну что ж, для начала неплохо, – подумала Катка. – Очень даже неплохо. По крайней мере, у меня есть адреса знакомых Светы, наверняка они смогут рассказать что-нибудь интересное про нее, глядишь – и удастся выйти на свет разгадки. Может, кто-нибудь из них даже знает человека по имени Олег?»

Она встала, отряхнула брюки, ещe раз окинула взглядом содержимое коробки и спустилась на первый этаж. В голове созрел план действий, первым этапом которого станет поездка к матери Игнатовой. А затем… затем надо будет идти далее по списку.

– А теперь в магазин!

Ката посмотрела на часы. Одиннадцать. Отлично, время есть, она успеет купить продукты и ровно в два будет с улыбкой на устах стоять на вокзале, встречая свекровь. При мысли о Розалии Станиславовне Копейкиной сделалось не по себе.

В супермаркете перед Каткой встал выбор: а что, собственно, покупать? Нет, продуктов здесь было предостаточно, на любой вкус и цвет, и если бы она покупала еду для себя, то уже давно стояла бы возле кассы. Но для свекрови…

Среди всех своих недостатков Розалия Станиславовна имеет один, с которым невозможно смириться. А именно – несносный… нет, жутчайший характер! Пожилая дама считает, что на свете нет человека, который бы знал жизнь так же хорошо, как она. Во время своих кратковременных визитов Розалия третирует Кату как может, после еe отъездов Копейкина неделями приходит в чувство. Выкрутасы взбалмошной старухи может стерпеть только покойник, да и то, наверное, не каждый.

Вот, скажем, касательно еды… Дорогая и горячо любимая свекровь повeрнута на здоровом образе жизни. Она, например, ни за какие коврижки не станет есть некоторые мясные продукты. По мнению Розалии Станиславовны, люди, в чей рацион входит мясо, добровольно сокращают себе жизнь. Многие сейчас могут подумать, что дамочка вегетарианка… Ничего подобного! Неприязнь распространяется только на свинину и говядину. Розалия с удовольствием поглощает мясо птицы, но только купить его в наших магазинах практически невозможно. Конечно, прилавки завалены курятиной, индюшатиной и прочими пернатыми, но у Розалии Станиславовны и на сей счeт имеется свой маленький пунктик. Она отдаeт предпочтение… рябчикам. Причем чтобы те обязательно были трeхмесячными. Еще свекровь любит полакомиться мясом фазана, но боже упаси, если это будет особь женского пола. Ни в коем случае! Только самец! Более того – его должны забить в возрасте двух с половиной лет. И точка! Вот и думай после этого, чем можно будет потчевать старуху с еe нереальными запросами. Ката всегда удивлялась: как той вообще удаeтся ходить по магазинам? По мнению Копейкиной, в первом же супермаркете Розалию должны отправить в психбольницу. А как же иначе, ну кто, интересно, в магазине может точно сказать, что фазана забили именно в два с половиной года? Абсурд!

Проходя мимо всевозможных секций, Катарина судорожно соображала, какие яства можно закинуть в корзину. Может, морскую капусту? Она очень полезна, и, вероятно, Розалия еe употребляет. Да, точно, капуста подходит.

Минут через двадцать Ката подошла к кассе, в ее корзине, помимо капусты, лежали сeмга, креветки и прочие морепродукты, которые Розалия должна будет одобрить (по крайней мере, Катарине очень хотелось на это надеяться). Если же свекровь скорчит недовольную гримасу, пиши пропало, нервотрeпка и нудное гудение обеспечены.

В коттедж Катарина приехала без двадцати час. В запасе оставалось несколько минут, и она решила позвонить матери Светланы, рассчитывая договориться о встрече.

Трубку долго не снимали, и Копейкина предположила, что женщина, возможно, на работе, как вдруг на пятнадцатом гудке послышалось раздражeнное алло.

– Добрый день. Могу я поговорить с Елизаветой Викторовной?

– Это я. Кому пришло в голову трезвонить в такую рань?

Катарина опешила. Ничего себе рань, обед не за горами!

– Извините меня, я не знала, что вы ещe спите.

– Если после пятого гудка трубку не беру, за каким лешим продолжаешь трезвонить?

– Елизавета Викторовна, это Катарина, мы купили у вас дом, и я…

– А… Катариночка, здравствуйте, деточка, я вас сразу не признала. – Голос женщины стал приветливым. – Зачем я вам понадобилась?

– Понимаете, мне необходимо с вами встретиться. Я нашла на чердаке фотографии. Скорей всего они принадлежали вашей дочери, хочу отдать.

Последовала недолгая пауза.

– Фотографии? – неуверенно проговорила Елизавета Викторовна. – Ну… тогда можете приехать ко мне.

– Как вы смотрите, если я подъеду вечерком, часиков в шесть?

– Ох, нет, в шесть меня не будет дома. А вы сможете приехать завтра в первой половине дня?

– Да, конечно.

– Вот и отлично. Тогда договорились, жду вас завтра, адрес у вас имеется.

– Да.

Ката положила трубку. То ли ей показалось, то ли Елизавета Викторовна действительно прореагировала на еe слова равнодушно. Создавалось впечатление, что женщина дала согласие на встречу помимо своей воли. А в принципе, какая разница, ведь фотографии – всего лишь повод поговорить с ней. Но всe равно, от разговора осталось неприятное ощущение. Как говорится, в душе выпал мелкий осадок.

Наспех выпив кофе, Ката порулила на вокзал, мысленно подготавливая себя к встрече с Розалией. Как и следовало ожидать, еe надежды приехать вовремя не оправдались. На дороге произошла авария, и Ката, проклиная всe на свете, была вынуждена довольно долго стоять в многокилометровой пробке. Добравшись наконец до вокзала и уже представляя лицо разгневанной свекрови, Копейкина метнулась к табло. Поезд, доставивший Розалию в столицу, прибыл на шестой путь.

Ещe издали Катка увидела Анжелу. Девушка стояла около многочисленных сумок и, нервно затягиваясь сигареткой, озиралась по сторонам. Рядом… О господи! Катарина даже остановилась. Глаза отказывались верить увиденному. Спиной к ней стояла свекровь. Но что случилось с женщиной за последний год? Всегда подтянутая, в отличной форме, державшаяся прямо, Розалия превратилась в худую сгорбленную старушенцию. Да и заношенное платьице как-то не вязалось с образом вечно бушующей дамы. Комок застрял в горле, Катарина с грустью констатировала: всe-таки время безжалостно, и как бы человек ни пытался бодриться, а годы берут своe. Немудрено, что старушку сгорбило и она так исхудала, как-никак, а через пару лет ей стукнет восемьдесят, возраст довольно-таки почтенный, даже для Розалии Станиславовны.

Испытывая неописуемую жалость к родственнице, Катарина попыталась улыбнуться и ускорила шаг. Анжела бросила окурок и замахала руками. Расстояние сокращалось, и когда до приезжих осталось не более пятнадцати метров, Катарина услышала позади знакомый зычный голос:

– Ката!

От неожиданности Копейкина вздрогнула. Что это было? Вариантов не так много: либо слишком низко пролетел бомбардировщик, либо началось землетрясение, либо… это орала Розалия Станиславовна. Ката резко обернулась и увидела: к ней быстрой походкой идет Розалия. Пребывая в шоке, Катарина перевела взгляд на стоящую рядом с Анжелкой женщину. Выходит, это не Розалия стоит, сгорбившаяся и жалкая, а какая-то незнакомка?

Свекровь пребывала в отличной форме и, как всегда, выглядела на все сто… естественно, процентов. На матери Андрея красовался модный брючный костюм цвета кофе с молоком, а на ногах неизменные шпильки, делавшие и без того не низенькую женщину на десять сантиметров выше. Копна тeмно-каштановых волос, приобретeнная в постижерной мастерской, обрамляла слегка полноватое лицо, на которое был мастерски наложен макияж, скрывавший мелкие морщинки.

Вообще-то Катарина всегда сравнивала свекровь с фрекен Бок из известного мультфильма. Если не брать во внимание черты лица, сходство стопроцентное. Рост, вес, а главное – характер. Хотя… Здесь стоит призадуматься, кто из двух особ более несносен – небезызвестная домомучительница или намакияженная родственница?

Поравнявшись с невесткой, Розалия капризно пробасила:

– Катарина, что ты о себе возомнила, почему заставляешь ждать?

– Извините, я попала в пробку… там авария…

– Это всe отговорки! – махнула рукой свекровь. – Лучше скажи правду – проспала?

– Но я…

– Прекрати мямлить! Ну здравствуй, моя дорогая, как я рада тебя видеть! – Она чмокнула Кату в щeку и поморщилась, будто откусила лимон. – Пошли, пошли, поздороваешься с Анжелой.

Девушка принялась целовать мачеху, искренне радуясь, что наконец появился новый объект для придирок бабушки.

– Катка, хорошо выглядишь.

– Ты тоже.

– Стараюсь, знаешь, я тут купила крем…

– Девочки, хватит болтать, нужно позвать носильщика. Где они здесь? Я ни одного не вижу, мать их за ногу. Наташ, иди найди! – Последние слова адресовывались незнакомой женщине.

Анжела, поймав удивлeнный взгляд Копейкиной, пояснила:

– Это Наталья, она живeт с нами и помогает по хозяйству.

– Здравствуйте, – смущeнно пролепетала Наталья, потупив взор.

Катарина кивнула. Внимательно оглядев помощницу свекрови, она пришла к выводу, что та совсем не старая, скорее наоборот: Наталье, по-видимому, чуть больше сорока.

– Ну, чего ты стоишь? – кричала Розалия. – Давай пошевеливайся, в твоeм распоряжении две минуты. Время пошло.

Наталья посеменила за носильщиком.

– Работает у меня уже больше года, хорошая баба, только слегка туповата. И медлительна страшно. Ката, а ты похудела, я смотрю – щeчки совсем исчезли. Питаешься, наверное, всякой дрянью? Ну ничего, теперь я займусь твоим пищеварением.

«Не дай бог!» – мысленно ойкнула Катарина.

Она покосилась на Анжелу – девушка дымила новой сигаретой и искоса поглядывала на бабушку.

– Молчать! – раздалось совсем рядом.

– Ой, это кто?

Анжела рассмеялась.

– Вы тоже слышали? – продолжала спрашивать Ката.

– Это наш Арчибальд, – с гордостью сообщила Розалия и сдeрнула накидку с какого-то баула.

Взору Катарины предстала большая, если не сказать – большущая клетка, в которой на жердочке восседал огромный красно-жeлтый попугай.

– Какая прелесть!

– Арчи – моя гордость.

– Он ещe и говорящий!

– А то. Умная птица, мне ее подарил мэр нашего города.

– Бабушка, мы купили Арчи на птичьем рынке за сто…

– Замолчи! Вот всегда надо всe опошлить. И в кого только такая уродилась? Ну где же Наташка, мать еe так?

Ката села на корточки.

– Привет. Как тебя зовут?

Попугай завопил:

– Мать твою!

– Арчи! – Розалия Станиславовна с упрeком посмотрела на птицу. – И откуда ты только набрался подобных выражений?

Анжела захихикала.

– Что смешного? Тихо! – осадила бабушка.

Пару минут спустя в поле зрения появилась Наталья, а рядом чинно вышагивал низкорослый мужичок, с гордостью кативший перед собой тележку.

– Наконец-то! Тебя только за смертью посылать, тысячу лет проживeшь, – переключилась на нее Розалия. – Анжела, быстро накрой Арчибальда, а то у него будет нервный стресс. Так, Наталья, бери эту сумку, еe нельзя класть на тележку, растрясется.

– У меня ничего не растрясется, мадам, – заверил носильщик, водружая огромный баул.

– Я сама знаю, что у меня растрясется, а что нет, это во-первых. А во-вторых, я вам не мадам, мы не во Франции и уж тем более не в публичном доме. Наташка, быстро возьми сумку в руки!

Наталья молча подхватила поклажу.

– Всe, можем идти, я только возьму Лизавету… – И Розалия Станиславовна подняла контейнер, в котором спала еe любимая персидская кошка.

Лизке было семь лет, и Розалия считала еe почти своей дочерью. Баловала она кошку ужасно, позволяя той чуть ли не со стола есть. Вообще-то свекровь Катки недолюбливала кошек, считая тех наглыми, плохо пахнущими существами. Но Лизка… Уж эта персиянка была у нее на особом счету. Любимица сопровождала хозяйку во всех поездках, и когда в прошлый их приезд она оказалась в квартире у Копейкиных, для бедного Парамаунта настали поистине трудные времена. Жуткая хитрюга Лизавета невзлюбила кота с первого взгляда и при каждой удобной возможности старалась его подставить. Она драла обои, в туалет ходила исключительно рядом с лотком, но все шишки падали на Парамаунта, поскольку убедить Розалию в том, что очередную лужу сделал не кот, а еe любимая Лизка, было практически невозможным.

– Лизавета на такое не способна, это все ваш! – следовала незамедлительная реакция.

Поместили вещи в багажник, расплатились с носильщиком и… возникла маленькая проблема. Клетка с Арчибальдом ни в какую не хотела помещаться в машину.

– Что же это такое? – причитала свекровь. – Бедный Арчи, как теперь поступим? Катарина, твоя машина рассчитана на гномов?

– Бабуля, не нервничай, сейчас придумаем. Подумаешь, большая проблема…

– У него точно будет нервный стресс! Если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу, так и знайте! Мой сыночек – самое дорогое существо для меня на всeм земном шаре.

Копейкина хотела напомнить, что, кроме попугая, у Розалии имеются настоящий сын, внучка и невестка, в конце концов, но, взглянув на нервно теребившую в руках платок женщину, решила оставить эти слова при себе.

– Может, клетку стоит наклонить? – предложила Натка.

– Пожалуй, вы правы, тогда она поместится…

– Ни за что, вы с ума сошли! Наклонить… Ещe чего надумали, ему это не понравится!

– Но другого выхода нет.

– Господи, за что мне эти испытания? – свекровь приблизилась к Арчибальду. – Мой дорогой, ты потерпишь? Ну скажи мамочке, тебе не будет плохо?

– Молчать! Мать вашу!

– Он согласен, – заключила Розалия.

Когда клетку установили-таки на заднем сиденье, свекровь стала распределять места для людей.

– Я сяду сзади, Анжела со мной, а ты, Наташка, впереди. Ката, пожалуйста, старайся не попасть в пробки, Арчи так очень неудобно.

Глядя на пернатого Копейкина, Катарина пришла к выводу, что тот чувствует себя превосходно. В отличие от неe самой. Она общается со свекровью меньше получаса, а голова уже болит нещадно.

Как вам нравится подобное заявление: старайся не попасть в пробку? Можно подумать, их появление зависит от чьего-то старания…

Машина тронулась с места, Лизавета издала тихое «мяу».

– Ах ты, моя деточка, моя лапочка, ты моя красавица… – люлюкала Розалия. – Скоро мы будем дома, ты отдохнeшь, мой ангел. Ката, я надеюсь, этот ваш Парламент будет вести себя спокойно?

– Парамаунт.

– Что?

– Его зовут Парамаунт, а не Парламент.

– Это всe терминология. Какая разница! Главное, чтобы моей доченьке было хорошо. Я вообще поражаюсь, за каким чeртом давать коту такое идиотское имя? Пока выговоришь, язык сломаешь.

– Мы назвали его в честь американской кинокомпании «Парамаунт пикчерз».

– Да? Жаль…

– Что жаль?

– Жаль, вы не назвали его Союзмультфильм.

Анжела прыснула от смеха.

– У меня соседка одна… Нина Сучкова…

– Сочкова, – поправила Анжела.

– Ты что-то сказала?

– Фамилия тeти Нины Сочкова.

– А при чeм здесь еe фамилия? Я имею в виду еe образ жизни. Ну ладно, сейчас не об этом. Так вот, она тоже с придурью – назвала свою кошку Гондольерой. Ей, видите ли, нравятся Венеция и гондолы.

Катарина включила радио.

– Немедленно выключи эту муть! Арчи вредна современная музыка. Я взяла с собой диски классики, он должен слушать только классическую музыку. Он воспитан в самых лучших традициях, а когда мы…

– Молчать, я сказал! – напомнил о себе Арчи.

«Да, оно и видно, – пронеслось у Катарины в голове, – попугай воспитан на классике».

На повороте машину Копейкиной подрезал джип, за рулeм которого сидела девица лет двадцати. Чертыхнувшись, Ката резко затормозила, в багажнике что-то треснуло. Ко всему прочему малолетняя нахалка в «мерине» показала средний палец и надавила на газ. Но перед тем как исчезнуть, девица всe же успела услышать классическую речь свекрови в свой адрес. Розалия Станиславовна опустила стекло и…

– Ах ты, корова криворукая! Коза недодоенная! Сучка размалeванная! Глаза, что ли, на заднице расположены? Шалава джиповская!

Наталья сжалась, Анжела улыбалась, Катарина продолжала рулить. Несмотря на убеждение, что в еe жилах течeт исключительно голубая кровь, Розалия Станиславовна материлась, как сапожник. Точнее будет сказать – как пьяный сапожник в порту. Пожилая женщина могла покрыть таким трeхэтажным матом, что дворовые алкаши по сравнению с ней казались невинными ангелами. Но крепкие выражения из уст других Розалия не выносила. Собственницей она привыкла быть во всeм.

Когда поток брани, вылетающий из свекрови, немного иссяк, Ката попыталась перевести разговор в другое русло:

– Анжела, как учeба, как сдала сессию?

– Нормально, всего лишь одна четвeрка по-английскому, остальные экзамены на «отлично».

– Поздравляю. А на личном фронте?

– На личном…

– Вы так и будете переговариваться, как будто в машине, кроме вас двоих, никого нет?

– Просто…

– Тихо! Ката, лучше скажи, когда должен приехать Андрей?

– Недели через три, он сейчас в Томске, и…

– Какая досада, опять мне не удастся его повидать. Что за работа такая! Каждый раз в командировках, мог бы остаться дома, когда мать приезжает.

– Ты можешь задержаться у них месяца на два, – ляпнула Анжела.

Катка посмотрела в зеркало и, встретившись глазами с девушкой, скорчила ей гримасу.

– А почему бы и нет? Может, и правда, останусь пожить… если мне дом понравится. Кстати, Ката, ты приготовила мне спальню?

– Конечно, не беспокойтесь.

– Первым делом я хочу принять ванну, а потом привести свои ногти в порядок.

Анжела достала сигарету.

– Кат, а ты сейчас чем занимаешься?

– Анжела, ну-ка брось сейчас же эту гадость! Ишь чего надумала, курить в машине! Здесь же Лиза и Арчи. Ты о них подумала?

– Нет, – честно призналась девушка.

– Вот я и смотрю, ты мало о ком думаешь.

– Так как насчeт свободного времени, Ката?

– Свободного времени полно, сижу в основном дома, с книжкой в руках, никаких важных дел, – при этих своих словах Копейкина поeжилась. Хм, нет важных дел… Дела-то как раз есть, и очень важные, но говорить о них Анжеле, естественно, не следует.

В четыре часа они благополучно добрались до посeлка. Оказавшись в гостиной, Розалия придирчиво осмотрела обстановку и вынесла свой вердикт:

– Скромненько, но со вкусом. Вот только камин чересчур громоздкий.

– Нет, наоборот, самое то, – возразила Анжела.

– Не спорь! Откуда тебе знать, каким должен быть идеальный камин?

Катарина хотела поинтересоваться, откуда об этом известно свекрови, но вовремя прикусила язычок и промолчала.

Розалия Станиславовна поставила на пол контейнер с Лизкой и выпустила ту на волю. Кошка медленно вылезла из своего временного домика и потянулась. В это время со второго этажа прибежал Парамаунт. Заметив старую знакомую, кот остановился на ступеньках и вздыбил шерсть. Лизка на это никак не прореагировала, она начала облизывать лапу. Парамаунт стал медленно сокращать между ними расстояние, двигаясь как-то боком. Наконец он замер в метре от Лизаветы. Персианка перестала умываться и зарычала. В следующую секунду Лизка с быстротой молнии бросилась на ничего не подозревающего Парамаунта. Кот заорал и ударился в бега, а наглая Лизка как ни в чeм не бывало уселась и продолжила банные процедуры.

– Ката! – теперь орала Розалия. – Ты видела, нет, ты это видела? Какой кошмар, твой монстр чуть не разорвал мою девоньку на куски! Послушай, как у неe бьется сердце! Сейчас у неe начнeтся стресс! Она умрeт!

– Розалия Станиславовна, мне показалось, Лизка сама накинулась на Парамаунта, и…

– Тебе показалось! Когда кажется, надо креститься. Бедная моя кисонька, успокойся, всe хорошо, хорошо… Мы немедленно должны пройти в нашу комнату. Где она?

Подавив вздох, Ката подошла к лестнице.

– Пойдемте, я вас провожу.

Розалия сделала пару шагов, затем оглянулась и посмотрела на Наталью, до сих пор стоявшую у двери с клеткой в руках.

– Да поставь же ты ее наконец! Чего так вцепилась? И убери накидку, уже можно.

Натка поставила клетку на пол.

– Ну куда ты ставишь! – взвилась Розалия.

– Так сами же сказали…

– Господи, ну за что мне всe это? Я сказала, поставь в мою комнату. Ката, быстро покажи комнату, я устала ждать.

– Так пойдeмте.

– Наталья, живо за мной!

Анжела осталась в гостиной одна. Достав сигарету, она решила подымить на свежем воздухе и, подмигнув выглядывающему из-под дивана Парамаунту, вышла из дома.

Разместив свекровь, Катарина прошла в спальню и рухнула на кровать. Да… дела… Похоже, ей предстоит пережить трудные времена. Свекровь, как всегда, в боевой готовности, и день приезда – ещe цветочки. Ката нутром чувствовала: ягодки будут впереди. Она уже так устала морально от Розалии, что ей нестерпимо захотелось спать, но на отдых не было времени. Сейчас нужно отправляться в больницу к Столярову. Вот и будет несколько часов отдыха от тиранства родственницы.

Подхватив сумку, Ката проверила, лежит ли мобильник, и спустилась вниз. Она уже стояла в дверях, когда еe окликнула Наталья:

– Катарина, вы мне не покажете, где у вас кухня?

Катка покраснела. Ну конечно же, люди с дороги, хотят поесть, а она даже не предложила… Всe из-за Розалии!

– Конечно, конечно, пойдeмте… Там есть продукты, но я не успела приготовить, можно…

– Не беспокойтесь, я сама все сделаю, вы только покажите, где и что лежит, а в остальном я справлюсь, – Наталья смущeнно улыбнулась. – И ещe… Можно вас кое о чeм попросить? – Она перешла на шепот.

– Всe что угодно, – тоже шепотом ответила Копейкина.

– Понимаете, я каждый день делаю Розалии Станиславовне массаж, используя специальный крем. И… такая штука приключилась, когда мы собирались в дорогу… Розалия Станиславовна меня торопила… в общем, я забыла положить крем. Теперь, если она об этом узнает, то живьeм съест. Вот я и подумала: может, вы смогли бы заехать и купить?

– Конечно же, куплю, не расстраивайтесь.

– Вот спасибочки вам! – Женщина протянула Катарине бумажку. – Я тут написала название. А если его не будет, можно купить другой, я его вторым записала.

– Понятно, разберусь. Ну ладно, удачи вам, не скучайте.

Наталья засмеялась.

– Не думаю, что выкроится время для скуки.

Копейкина понимающе закивала.