Текст книги "Просто судьба (СИ)"
Автор книги: Людмила Молчанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
– А чем отличается взгляд настоящего морального урода от посаженного по ошибке человека?
– А ничем, – как-то весело усмехнулся Женя. – С виду у обоих темный. Просто у нормального человека, если так можно сказать, под темной тенью вина и отвращение к себе, а у ублюдка – ярость и жажда снова убивать. Иногда даже насмешка. У кого как, – друг подал плечами и залпом допил оставшееся вино. – Но у всех есть налет, по которому знающий человек всегда может определить, сидел ли его знакомый в тюрьме или нет. Клетка, неважно какая и неважно на сколько, все равно остается клеткой. И врезается в память.
– Я не понимаю, – все равно продолжала упорствовать Лёна. – Ты хочешь сказать, что один преступник не отличается от другого? Что их всех ломает после тюрьмы? И даже тех, кто проводит только несколько лет? Прости, Жень, – Лёне было на самом деле стыдно, что до нее не дошло то, что ей пытался объяснить друг, для которого, очевидно, это было важно. – Я, правда, стараюсь понять все, что ты сказал. Но я не могу себе представить. Тень клетки…Я не знаю, Жень, но…
– Лён, – Женя протянул руку через весь стол и дотронулся до ее ладошки и слегка сжал, заставляя обратить на него внимание, – все нормально. Я бы больше расстроился, если бы ты поняла, что именно я хочу тебе объяснить. И я буду рад, если ты с этим ни разу в жизни не столкнешься. Все нормально.
Тогда они замяли разговор, И Алена почти не вспоминала о том рассказе Женьки. Незачем было. Времени думать у нее почти не было – работа, учеба, снова работа. Ее это не касалось, и хотя девушка сочувствовала другу из-за того, что он все это видел, полностью Лёна и представить не могла, о чем он ей рассказал.
А вот сейчас, глядя на осунувшегося, немного усталого и с темневшим от щетины подбородком Игоря, до нее дошло, что Женя ей объяснял. Игорь не так чтобы долго был в тюрьме, да и не тюрьма была это. И он не сломался, но…в глазах виднелось что-то темное. То, о чем вряд ли Игорь ей когда-нибудь расскажет. В конце концов, даже самые сильные из зверей бояться клетки. А люди тоже звери.
– Лён, да ты понимаешь, что процесс может затянуться? – Игорь начал терять терпение. Хмурился, пытаясь убедить девушку послушать его и поехать в гостиницу, чтобы отлежаться и придти в себя. – Сколько ты тут сидишь уже? – без перехода напряженно поинтересовался мужчина.
– С утра, – она потерла слезившиеся глаза. – Пока меня допросили, потом этих, – Лёна пренебрежительно махнула в сторону двух парней, настороженно наблюдающих за происходящим вокруг. Очевидно, они уже были не рады, что влезли во все это дерьмо. – Потом Вика. Показания Вики были самыми тяжелыми. Она давно это придумала?
Игорь с ненавистью посмотрел в сторону своей жены, которая с довольным и умиротворенным выражения лица слушала, что говорит ей на ухо Виктор, и краем глаза наблюдала за разговором судьи и Женьки.
– Ты все слышала, да? – от мужчины просто физически исходили волны ярости, которые почувствовала даже Вика, которая разом напряглась и даже съежилась, но к ним так и не повернулась.
– Да, слышала. Все, – уточнила Лёна, которой тоже было немного боязно сейчас соваться к Игорю, который выглядел так, что одно резкое движения и произойдет взрыв. Сквозь светло-голубую тонкую рубашку просвечивались напряженные мускулы. Игра ли это воспаленного сознания, но Лёне казалось, что Игорь даже больше стал и массивнее. – Я прошу тебя, не волнуйся. Самое страшное позади. Я все слышала, и мне все равно, что…
– Зато мне не все равно, – яростно замотал головой Игорь. – Лён, Вика давно прогнила. Насквозь. И вся эта хрень, – он хрустнул кулаками. – Все то, что она напридумывала, еще хуже, чем она сам. Ты не должна была вообще это слышать, мараться в этом дерьме. Я бы сам разобрался и приехал бы назад.
– Я вижу, как ты сам разобрался, – на последних словах Лёна закашлялась, но оттолкнула от себя Игоря, который хотел помочь. Ну, попыталась оттолкнуть, потому что их силы и так не равны, а тут еще болезнь. – Так разобрался, что за решетку попал. Хватит, Игорь. Я не хрустальная. И не драгоценная. Я выросла и могу, – Алена протянула горячую руку и коснулась его щеки, заставляя взглянуть себе в глаза, – пойми, могу выдержать многое. Я уже не маленькая беззащитная девочка, которая боялась всего на свете. За все эти годы я столкнулась с чем-то более опасным, чем озлобленная, недовольная всем и всеми мать, которая спит и видит, как бы придушила меня в младенчестве.
– Поэтому я и не хочу, чтобы ты здесь была, – глухо произнес Игорь, накрывая ее ладонь своей, пока на них не обращали внимания. Но тут же убрал их руки вниз, когда Женя начал приближаться. – Ален, езжай в гостиницу. А я, как освобожусь, сразу приеду.
Алена попыталась непочтительно фыркнуть.
– Вот еще. Я не просто так сижу весь день, чтобы пропустить самое интересное. Я хочу взглянуть ей в глаза, когда все выплывет наружу, – когда Игорь удивленно приподнял бровь, Лёна беззаботно пожала плечами. – Я долго общалась с Наташей, поэтому иногда начинаю думать, как она. Игорь, пойми, она протащила меня через ад. И тебя, и нас, и, – голос девушки дрогнул, – протаскивает туда Костю. Я не уйду.
Она пыталась объяснить ему все, что чувствовала, зная, что Игорь ощущает тоже самое. Просто не может принять того, что и Лёна чувствует также. Да, эгоистично, да, отвратительно, но ей хотелось видеть лицо женщины, которая ее родила, в тот момент, когда всплывет вся ее грязная ложь. И уехать так далеко, как только возможно.
– Так, давайте начинать, – к ним подошел Женя и ободряюще хлопнул Игоря по плечу. – Сейчас быстренько постараемся и все, домой, – Женя перевел на нее заботливый взгляд. – Ты как, Лён, продержишься?
– Лён? – ревниво поинтересовался Игорь, мигом нахмурившись. – Вы что, знакомы?
Женя моргнул, но от Лёны отодвинулся. Мало ли что.
– Игорь, это мой друг, – попыталась объяснить Лёна. – Я ему еще по поводу Сафронова звонила. Помнишь?
– Кхм…Игорь, я правда только друг, – Женя попытался прояснить ситуация, проклиная свой болтливый язык, потому что помнил, что наплел тогда по телефону. – Я с ней даже не спал.
Лёна смущенно зарделась и отодвинусь от мужчин подальше.
– Нашли время, блин, – пробурчала она и скрестила руки на груди. – Потом не можете, нет? Мне плохо, между прочим.
Оба после ее слов стушевались и бросили кидать друг в друга подозрительные взгляды.
– Я попробую закончить побыстрее, чтобы ты смогла поехать домой и отоспаться, – Женя смущенно кашлянул. – Извини, я…В общем, сейчас все решим.
Судья сделала знак Игорю подойти ближе. Игорь обернулся на секунду, чтобы посмотреть на нее, и Лёна вложила в свой ответный взгляд все чувства, безмолвно прося Игоря не геройствовать, не злиться и не сходить с ума. Игорь, ничего не ответив, отвернулся и подошел к судье.
Казалось, у нее даже жар спал. Во всяком случае, когда показания давала Вика, мозг словно отключался на самых тяжелых моментах, поэтому Лёна слышала только обрывки фраз, но даже их хватало, чтобы примерно представить масштабы…обвинения. Наверное, это была защитная реакция организма на влияние извне. Все этого Лёна вряд ли бы вынесла.
С Игорем же наоборот. Когда он сказал первое слово, мозг как будто включил самый интенсивный режим работы. Лёна внимательно слушала каждое слово, каждую фразу, произнесенную им, невольно сравнивая их показания. И подмечая сходства и различия.
Когда его спросили о том, когда произошел их первый физический контакт, Игорь сухо назвал число. С точностью до дня. Вообще, он обо всем говорил сухо и кратко, стараясь как можно меньше распространяться о чем-то, что так или иначе ее касалось.
Сейчас, мысленно сравнивая их показания, лёна отчетливо ощущала разницу. При всем своем волнении и страхе она говорила, как женщина. Влюбленная женщина, боготворившая своего мужчину – с неприкрытой нежностью, лаской в голосе и более описывая детали, незначительные, неприметные на первый взгляд события. А Игорь рассказывал обо всем как оберегающий, жесткий мужчина – сухо, кратко, по делу, сохраняя в своих словах лишь намек на нежность и всеми силами пытаясь как можно меньше упоминать о ней.
У него тоже спрашивали, был ли он вменяем, не принимал чего-то, что могло повлиять на его состояние. Игорь злился, но глядя на судью, выдавливал из себя злобное "нет". Вообще, его меньше допрашивали на тему их с Лёной интимных отношений. Допрос переходил к более тяжелым вопросам.
Поднимал ли он руку когда-нибудь на Алену? Ни разу в жизни. Принуждал ли он к чему-нибудь девушку? Алена могла бы фыркнуть в тот момент, но она вся была сосредоточена на Игоре и его лице, непроницаемом с первого взгляда.
Нет, не принуждал. Судья даже меньше расспрашивала об интимной стороне их с Игорем отношений, за что Лёна мысленно благодарила женщину. А вот Виктор так и пытался съехать именно на эту тему. Чем руководствовался Игорь, когда спал с молоденькой семнадцатилетней девушкой, к тому же его, можно сказать, падчерицей? Этот вопрос заставил Алену напрячься и неосознанно сжать колени вместе, в ожидании глядя на Игоря. Не то чтобы она не верила ему, верила во всем, но Лёне такой вопрос казался чересчур…личным и интимным. Намного больше, чем все остальные. И не хотелось вот так опошлять то светлое и хорошее между ними.
– Мои причины были куда более простыми и благородными, нежели те, по которым вы спите с моей женой, – вежливо отрезал Игорь, заставив Лёну облегченно выдохнуть и расслабиться, а Виктора и Вику нервно переглянуться и нахмуриться.
Возможно, Виктор что-нибудь бы и возразил, все-таки он был неплохим специалистом, но Вика выдала себя с головой, руша возможные планы своего адвоката. Со свистящим звуком она втянула в себя воздух и откинулась на стуле, в упор глядя на Игоря. Что она хотела там найти? Ревность? Алена не была такой уж взрослой и умудренной жизнью как Вика, но даже она понимала, что ревностью там и не пахнет. Обычная констатация факта, удачно ввернутая в разговор, чтобы избежать лишних подробностей.
Они с Игорем быстро встретились взглядом друг с другом, и Лёна ободряюще ему улыбнулась, словно говоря, что все это скоро закончится, и получила в ответ кристальное отражение своей улыбки. И плевать, что в суде, главное, что вместе.
Дальше пошло еще сложнее сдерживать эмоции – Игоря начали расспрашивать о его отношениях с Викой. Спрашивали, как познакомились, как жили, как Игорь относился к маленькой Алене. Лёна уже слышала, на что именно намекала Вика, но слышать это при Игоре, зная, как ему больно…
В конце концов, до нее дошло, что допрашивать ее без Игоря было очень, очень, действительно очень хорошей идеей. Она не знала, что почувствовала бы, если бы Игорь сидел на ее месте, а ей задали бы такой вопрос. Ярость, шок…возможно, отвращение ко всем им.
А Игорь внешне был непроницаем, даже ответил с достоинством. Нет, он не извращенец, никогда ни жестом, ни взглядом не давал повода так думать. Да, работал, уделял Лёне достаточно внимания, не более того. До ее семнадцатилетия никаких контактов между ними не было.
Лёна почувствовала, что еще немного и ее стошнит. От слабости, от гадости, от этого места. Еще немного, уговаривала она себя, еще капельку.
А дальше…дальше дело взял в свои руки Женя.
И как раз вовремя. Лёна не могла больше смотреть на спокойную и довольную мордашку друга, который за весь суд только и делал, что пялился в окно или всем улыбался. А вот теперь она видела перед собой знакомого Женю – милого плюшевого мишку с оскалом и хваткой акулы.
– Позвольте мне, ваша честь, – Женя легко встал и слегка наклонил голову в сторону судьи, из-за чего весь этот фарс стал еще больше напоминать комедию. – Могу я уточнить несколько вопросов, касающихся непосредственно показаний оппонентов.
– Да, пожалуйста, – судья, казалось, только этого и ждала. Женщина расправила плечи, поудобнее устроилась и приготовилась слушать.
– Виктория, еще раз уточню. Вы сказали, что из-за поведения вашего гражданского на тот момент мужа вы боялись заводить детей, хотя очень хотели.
– Я не так сказала! – сразу взвилась Вика, но под взглядом Жени сразу стушевалась. – Я…
– В общих словах вы именно это и сказали, – мягко перебил ее Женя, не переставая улыбаться. – Также вы сказали, что начали пить противозачаточные таблетки ПЕРЕД тем, как забеременеть. И все вышло случайно. Так? – когда Вика опять открыла рот, чтобы возразить, Женя спокойно добавил: – Все показания тщательно фиксируются, Виктория. Мы, конечно, можем поднять все заново и повторить, но я думаю, что и вы хотите все решить как можно скорее.
Вика напряженно кивнула, не сводя глаз с Жени. Лёна не в первый раз видела такое настороженное отношение к своему другу. Он умело прикрывался маской своего парня, милого, немного рассеянного и чуть ли не глупого, не способного на серьезные и опасные решения. А люди, когда сталкивались с настоящим Евгением Толстовым, начинали награждать его таким вот взглядом – непонимающим, настороженным и изучающим, пытаясь понять, что скрывается внутри этого человека.
– Да, все верно, – Вика мудро решила не спорить, правда, дождалась разрешающего кивка от Виктора. – Я так и сказала.
– Прекрасно! – Женя чуть ли в ладоши не хлопнул. – А теперь я прошу выслушать нашего свидетеля и вашего, Виктория, по совместительству, личного гинеколога, которая не только осматривала вас на протяжении пятнадцати лет, но также наблюдала вас во время беременности.
Вика побледнела и судорожно стиснула руку Виктора, который пытался ее успокоить. А Алена впервые за весь день позволила себе немного расслабиться. У Жени все под контролем. Да, она почти не сомневалась в этом. И теперь Лёна могла поспорить на что угодно, что этот козырь не последний в рукаве ее друга.
В зал суда вошла низенькая плотная женщина лет сорока пяти. Ухоженная, хорошо одетая – видно, что старалась выглядеть как можно лучше. Светло-голубая приталенная блузка с белыми перламутровыми пуговицами оттеняла смугловатую от природы кожу, светло-русые волосы и ярко-голубые широко посаженные глаза. Не красавица, но выглядит симпатичной и милой. И определенно чувствуется, что врач – есть что-то такое, как будто все окружающие – пациенты, даром что гинеколог.
И невооруженным глазом было видно, что волновалась. Нервно теребила края блузки и проводила руками по классического покроя черным брючкам. Женя, как истинный джентльмен, подошел к ней, протянул руку и повел на ее место.
– Ваше имя, – начала судья.
– Никонова Ольга Александровна, – немного запинаясь от волнения, пробормотала женщина. – Простите, я немного. в смысле, первый раз в суде.
Судья не обратила на этот лепет никакого внимания.
– Место работы.
– Гинеколог в частном медицинском центре.
– Вы давно знакомы с Викторией Ильиной?
– Да, – Ольга немного осмелела, но все равно боялась смотреть по сторонам, уперевшись взглядом в свои руки. – Я была ее врачом где-то лет пятнадцать.
– Вы замечали какие-то следы болезненного вмешательства в ее организм? – спросил Женя. – Следы насилия, удары, грубое отношение?
– Нет, – Ольга замотала головой, – ни разу. То есть Вика всегда следила за своим здоровьем. Каждые полгода приходила на обследования, сдавала анализы, проверялась. Не каждая женщина так следит за своим здоровьем.
– И никаких следов насильственного вмешательства? – уточнил Женя.
– Ни разу. При половом акте, – Ольга покраснела, стесняясь говорить о своей работе при мужчинах, чем заставила Лёну слегка повеселиться. – В общем, всегда остаются следы. И если акт произошел насильственно, то я бы это заметила. Срок, конечно, не очень большой, но…
– Вот видите! – Вика вскочила со своего места и замахала руками в сторону Ольги. – Я просто всегда старалась ходить на обследования, когда все…проходило.
Женя не обратил внимания на злой окрик Виктории и ободряюще улыбнулся побледневшей Ольге.
– Скажите, Ольга, женщины ведь иногда рассказывают о своей жизни врачам? Особенно у которого наблюдаются пятнадцать лет? – Ольга настороженно кивнула. – Виктория рассказывала вам что-то о своей личной жизни?
– Не так чтобы очень, – женщина медленно пожала плечами. – Говорила, что муж красивый, богатый. Все есть. Дом – полная чаша. Но не особо распространялась, нет.
– Еще, Ольга, а вы прописывали вашей пациентке противозачаточные? Или еще какие-то средства по предотвращению беременности?
– Да, это была одна из постоянных процедур, – Ольга нахмурилась, пытаясь вспомнить точнее. – Лет тринадцать назад я выписала ей противозачаточные таблетки, которые Виктория периодически меняла. Всегда консультировалась, что лучше, что безопаснее, что провереннее.
Вика замерла и с ужасом поглядела на Виктора, а Лёна в упор смотрела на нее.
– Значит, тринадцать лет вы поставляли ей таблетки?
– Я их рекомендовала, – строптиво поправила женщина. – Иногда она покупала их непосредственно у нас, иногда в другом месте. Чаще у нас.
– И долго? Виктория когда-нибудь отказывалась от таблеток?
Виктор вскочил с места и почти прошипел:
– Протестую. Это не имеет никакого отношения к делу.
Судья прервала его движением руки и кивнула Ольге, приказывая продолжать.
– Да, она отказалась от них. Лет семь назад где-то. Дело в том, что таблетки не имеют стопроцентной гарантии. Всегда есть шанс забеременеть.
– А Виктория этого не хотела, не так ли? – проницательно заметил Евгений, слегка кивая головой.
– Ну, если женщина пьет таблетки, когда живет с одним постоянным мужчиной, то чаще всего причина в том, что именно мужчина не хочет ребенка.
Вика слегка улыбнулась, снова обретая уверенность, и прожгла Лёну взглядом. Но девушка не повелась. Зная Женю, Лёна была уверена, что самое интересное впереди. Но край сознания продолжала терзать одна назойливая мысль. Судя по всему, Женя давно занимался делами Игоря в суде. Нельзя за пару дней подготовить шикарную базу аргументов и доказательств. Женя нашел и уговорил свидетелей дать показания. И Игорь, хоть и отсидел в СИЗО, взволнованным не выглядел.
Злым – да, угрюмым – да, настороженным – еще одно да. Но не обеспокоенным, во всяком случае, не за себя. И слова Игоря о том, что он уладил бы все сам, не становились такими уж гордыми или самонадеянными. И тогда вставал вопрос – какого хрена Христенко спровадил ее из города?! Нет, она, конечно, сама попросила, но Лёна даже не сомневалась в том, что Артем в курсе всего этого дела. А если и Женя, и Игорь – его близкие друзья, то он должен был знать, что все дело можно разрулить без нее. И скорее всего, Артем просто бы запер ее где-нибудь и продержал там до возвращения Игоря.
А Христенко отправил ее в Екатеринбург. Вернее, как можно дальше от Питера, догадываясь, что Лёна надолго задержится. ЗАЧЕМ он это сделал? Догадка нервно клевала ее носом, но Алена изо всех сил от нее отмахивалась, не желая думать о том, что лезло в голову.
– А что произошло семь лет назад? Виктория отказалась от вашей помощи?
– Нет, она поставила спираль, – заметив немного недоумевающие взгляды мужчина Ольга поспешила прояснить: – Спираль – это внутриматочный контрацептив…
Все мужчины разом побледнели и как-то осунулись, а Женя поспешил перебить:
– Достаточно! Я…я примерно представил. И что?
Если Ольгу как-то и задело такое отношения, то она и виду не подала.
– Суть в том, что беременность становится менее вероятной, чем при таблетках. Больше гарантии, больше риска. Больше осложнений. Женский организм становится более чувствительным и восприимчивым к заболеваниям, поэтому рекомендуется иметь одного партнера, – Ольга смутилась от двусмысленной фразы, но остальные не разделили ее веселья, а даже сильнее напряглись.
– Значит, Виктория пользовалась спиралью, – Женька с силой выплюнул из себя это слово. – Как долго?
– Где-то четыре с половиной – пять лет назад Виктория приехала ко мне в офис и попросила избавить ее от спирали, заявив, что они с мужем решили завести ребенка, – после этих слов тишина стала просто оглушающей. Никто не разговаривал, не двигался, даже не дышал, пока Ольга продолжала: – Я искренне за нее радовалась. Это большое счастье – иметь ребенка. Спираль мы извлекли и с того момента Вика больше не обращалась ко мне за консультацией по этому вопросу. Контрацепция была уже не нужна – она ездила ко мне наблюдаться во время беременности. Но после родов мы также не заводили об этом разговор.
– Это все? – Женя незаметно подмигнул Лёне, пытаясь поддержать. – Или что-то еще?
– Да нет, вроде все, – Ольге уже не терпелось покинуть это место. Она начала ерзать и осматриваться по сторонам, вовсю разглядывая ее и Игоря. Но Алене было все равно. Она почти наяву чувствовала, как оковы, сковывавшие их с Игорем столько лет, спадают, насквозь проржавевшие и рассыпавшиеся от времени. – Я больше ничего не смогу рассказать. Я могу теперь идти? – она с надеждой посмотрела на судью.
– Да, конечно, – судья жестом указала на дверь и нахмурила брови. – Есть еще что-то?
Женя в улыбкой кивнул.
– Мне бы хотелось теперь задать пару вопросов уважаемым свидетелям со стороны Виктории Ильиной, – парни, до этого и так, сидевшие как на иголках, нервно дернулись и вжались друг в друга. – Это не займет много времени.
Славик судорожно втянул в себя воздух.
– Мы…мы все уже рассказали! – нервно воскликнул он, пытаясь спрятаться за дружка, которой проделывал тот же самый трюк с самим Славой. Глядя на них, Лёне хотелось истерически захохотать. – Мы больше ничего не можем сказать!
С точки зрения психологии Женя все сделал верно. Потопил "акулу" и взялся за мелких рыбешек, которые от страха не будут даже сопротивляться. Ха, Славик и его дружок, наверно, триста раз прокляли Вику и свою жадность за то, что две этих оставляющих вмешали их в это.
– А я и не прошу вас говорить что-то новое! – наверное, если змеи улыбаются, то это выглядит именно так. Другого описания для оскала Жени Лёна подобрать не могла. – Я уточню кое-что по старому. Вы сказали, что видели, как Игорь проводил лето на даче Ильиных. Также вы сказали о том, что видели, как Игорь Волков принуждал Алену Ильину к совершению полового акта. Все верно? – когда парни настороженно кивнули, Женя развел руками. – Я же говорил, что ничего нового не спрошу.
– Ближе к делу, – перебила его судья.
– Конечно. Итак, я полагаю, что вы все это видели через окно, ведущее в спальню, так?
Вот он, подводный камень. Даже Алена его ощутила. Ощутила, но не могла потрогать или достать. И парни тоже ощутили, но также как и она, не могли разобраться, в чем именно дело. Поэтому молчали. Когда молчание достаточно затянулась, Славик проблеял:
– Я точно не помню, но видели через окно.
– Отлично! – громко воскликнул Женя, заставив Вику и Виктора подскочить. – За-ме-ча-тель-но. – потом друг подошел к столу, где лежала его черная кожаная папка с документами и вынул какой-то листок, который сразу же отдал судье. – Вот.
– Что это такое? – судья с интересом изучала рисунок.
– Это план поселка, вернее, план дома Ильиных и прилежащих территорий, – охотно объяснил Женя. – Как вы видите, – он ткнул на что-то, нарисованное на листе, – это дом Ильиных. Он состоит из просторной кухни-прихожей и двух спален. У одной из них окно выходит на внутренний двор, причем само окно завешено жалюзи, купленное десятью годами ранее. Кстати, все было куплено Игорем Волковым, тому есть подтверждение, – Женя вытащил еще какие-то бумаги. – А вторая комната выходит окнами на соседский дом, который в конце июля 2005 года приобрели новые хозяева. И сразу же начали делать ремонт, закончившийся в конце сентября.
– Вы не сможете этого доказать, – запальчиво вскинулся Виктор. – Прошло столько лет.
– Ну почему же не смогу, – Женя снисходительно улыбнулся адвокату. – Смогу, иначе не стал бы этого упоминать, – ее друг вынул еще одну бумагу. – Вот показания семьи, которая купила тот дом. Все заверено. Они не смогли сегодня приехать, так как улетели в отпуск, – пояснил судье Женя. – Но, и жена, и муж подтверждают, что с 19-го по 29 августа 2005 года на их территории посторонних людей не было, а по ночам они с бригадой доделывали дом к приезду родителей. Так что, – Женя пожал плечами, вы, молодые люди, ФИЗИЧЕСКИ не могли увидеть того, что происходит в стенах дома Ильиных. Если, конечно, не обладаете даром видеть сквозь стены, – пошутил он.
– Достаточно, – судья прервала Женю и попросила сесть на свое место. – Судья удаляется для принятия решения.
