Текст книги "Иномирец (СИ)"

Автор книги: Людмила Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Была в этом какая-то вопиющая нерациональность: утрамбовывать пашню двумя тоннами тракторного металла, чтобы распахивать узкими блестящими ножами плуга, тянущегося за надсадно фыркающей машиной. Илья протер глаза.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – тихонько сказал Климович.

– Да уж... – согласился доктор Шевцов.

Логинов промолчал. Дмитрий Петрович Палех посмотрел на подчиненных, выглядывавших из-за кустов на краю пашни.

– Это и есть наш Форпост, коллеги, – сказал он. – Здесь мы стараемся соблюдать предельную осторожность. Проще говоря – лишний раз не показываемся на глаза, насколько это возможно. Мировое правительство еще не сформировано. Уровень развития технологий вы видите сами. В принципе, технологическая отсталость облегчает нам задачу охраны границы. Околоземная орбита девственно чиста, что позволило нам без помех разместить необходимое количество спутников наблюдения. Но с другой стороны возрастает наша ответственность за людей, проживающих на планете. Вопрос насколько мы имеем или не имеем права вмешиваться в историю данного мира пока остается открытым. Единого мнения нет. Тем более, что именно здесь заканчивается наша реальность. Возвращаемся! – скомандовал он.

   Прежде чем вернуться к кораблю вслед за остальными Илья в последний раз оглянулся на диковинный механизм. Одно дело слушать лекцию о теории параллельных миров в кают-компании «Тахиона», и совсем другое – увидеть все своими глазами. Пока Илья слушал Дмитрия Петровича, на пальцах объяснявшего сложнейшие процессы, протекающие во Вселенной, ему все казалось не то чтобы простым, но более или менее понятным.

Есть родная Земля со знаком плюс. Есть на ее поверхности некая зона прохода в параллельное пространство, доступная только звездолетам со сверхсветовыми двигателями. Наиболее четко на земном шаре она проявляется в районе космодрома Тюра-Там. Чем дальше от центральной планеты, тем шире эта зона, условно названная областью плавающего горизонта в память о погибшем «Алмазе». До недавнего времени, то есть до знаменитой сто сорок пятой экспедиции считалось, что за Форпостом существует некая точка сингулярности, за которой лишь хаос, который еще очень нескоро физики смогут объяснить и разложить на формулы. Но оказалось, что последний сверхсветовой проход через собственную планету выводит в отрицательную параллель.

Зона плавающего горизонта за Форпостом вновь сужается с каждым проходом. И рано или поздно, если бы полеты в этом направлении не запретили, звездолет уперся бы в Землю со знаком минус – главную планету нетехнической цивилизации, их точку отсчета.

Особняком стояла группа ученых, высказавших предположение, что за Землей минус существует еще одна цепочка планет со своим, третьим по счету исходным миром. Но этого пока никто не доказал ни в теории, ни на практике. Зато все восемь миров, нанизанные на центральную ось Земли плюс, и посещались, и изучались неоднократно.

А поскольку существует нерушимое триединство пространства, времени и движения, то существует и временной парадокс в виде некоторой отсталости тех миров, что находятся дальше от центральной планеты. Чтобы окончательно не запутаться, Илья представлял себе шампур с нанизанными яблоками. Первое – самое крупное, отмеченное крестиком – Земля плюс, располагалось у самой рукоятки. Девятое – самое мелкое и как бы выеденное изнутри так, что только на кожице и держится – Форпост. А напротив стоит Палех и острие к острию держит второй такой же шампур с яблоками – отрицательная параллель.

Но кто бы мог представить, что закономерная «некоторая отсталость, соответствующая смещению по центральной пространственно-временной оси», как выразился Палех, предстанет в образе парового трактора?! Если немыслимо сложную теорию, преподнесенную в максимально упрощенном виде, Илья еще как-то проглотил, то нелепая паровая конструкция на краю поля никак в нее не укладывалась. Да она двигаться не могла, чтоб не взорваться через три метра, не то, что в научную теорию укладываться! Честное слово, если бы Илья был один, он ласково погладил бы полупрозрачную кабину лифта «Тахиона», спустившуюся за ними из донного люка. Не только технари-инженеры способны любить технику как живое существо. С этого дня для Ильи Лапина  «Тахион» стал полноправным и едва ли не самым любимым членом экипажа.

Разумеется, никто бы не стал организовывать специальную экскурсию по параллельному миру ни для Ильи Владимировича, ни для любого другого участника экспедиции. Все вместе они выпросили ее у Палеха, заручившись поддержкой майора Логинова. В плане экспедиции стояла только «посадка дисколета на одном из крайних миров положительной параллели», чтобы пилоты могли пристреляться.

На подходе к Форпосту-плюс Илья, пристегнутый к койке, не отрываясь, смотрел на экран своей каюты. Эффект плавающего горизонта предстал во всей красе. Казалось, еще чуть-чуть и тонюсенький облачно-голубой ободок с едва угадывающимися желтоватыми пятнами поверхности взорвется под натиском мутно-бултыхающегося океана, съевшего центр планеты.

Или звездные росчерки ошалевших от скорости небесных тел обгонят «Тахион» и раскромсают голубое кольцо, прежде чем хоть один житель планеты поймет, что произошло. Когда дисколет прошивал зону плавающего горизонта, погружаясь в непроницаемую тень, Илья позорно зажмурился. Но по кораблю тут же прошла знакомая волна вибрации от включенных тормозных двигателей. Звезды обиженно заняли предназначенные для них места на черном небосклоне, весело прыгнул в камеру обзора шероховатый желтый мячик Луны. Бело-голубой ободок расплескался по земному шару, расставил по местам знакомые очертания материков и океанов под  облачным покровом. И когда планета стала походить на обычный школьный глобус, динамик голосом пилота Паши Кравцова возвестил об успешном выходе из режима «сверхсвет».

Илья даже и не знал теперь, что страшнее. Во время первого прохода в параллель, он лежал с широко открытыми глазами и вслух бормотал «только бы не промахнулись, только бы не промахнулись», глядя на крошечное темное пятнышко в районе космодрома Тюра-Там, куда пилотам предстояло нырнуть как в игольное ушко. Затем последовало еще несколько переходов через все расширяющуюся по мере удаления от родного мира зону плавающего горизонта. Илья как раз начал считать себя настоящим космонавтом, потому что привык и перестал бояться, когда «Тахион» набрал скорость для выхода к планете Форпост-плюс.

Но это тонкое кольцо тверди, разграничившее зону небытия и человеческого мира, которое, расширялось и наползало на колышущуюся в центре муть, отвоевывая у нее для реальности целую планету... Илья посидел в каюте, пока его не перестало знобить и только потом вышел на палубу жилого отсека. Там он встретил Валерия Шевцова.

– Экскурсия планируется. Майор как раз пошел Петровича уламывать. Ты с нами?

– Да!

 Илья тут же позабыл обо всех страхах.

Майору Логинову экскурсия была не нужна. Но и он, и Палех посчитали разумным понаблюдать за тем, как будет вести себя «модель экспедиции» в реальных условиях.

   Едва успев обменяться впечатлениями с возбужденными товарищами, Илья снова замуровался у себя в каюте. На сей раз динамик сказал: «Готовность к взлету. Пять минут. Пассажирам находиться в каютах согласно штатному расписанию» голосом Александра Савельева: пилоты поменялись местами. На аварийной стене зажглись все табло. Красные стрелки протянулись от них к ручкам шкафов. Илье еще в первый день тренировок объяснили, что в экстренном случае достаточно хлопнуть ладонью по створке, и та стремительно провалится вниз, открывая доступ к спасательному оборудованию. Но все равно он каждый раз перечитывал лаконичные надписи «Индивидуальный дыхательный аппарат», «Облегченный скафандр», «Аптечка первой помощи», «Технический лазер», прежде чем нажать заветную кнопку «TRS», шевельнув пальцами руки, пристегнутой к койке широкими полосами ремней безопасности.

– Внимание, взлет.

Земная поверхность бесшумно качнулась под диском звездолета. Во время взлета использовалась экологически чистая технология «космического лифта», и двигатели с характерным гулом начинали работать уже в стратосфере. Громадина «Тахиона» взмыла в небо, оставив на поверхности планеты Форпост-плюс лишь круг примятой травы диаметром в несколько метров, небольшую магнитную аномалию, которую тут и замерить-то некому, и продавленную почву в тех местах, где располагались посадочные опоры дисколета. Всего опор было шесть, но на ровной поверхности пилоты поочередно использовали только четыре, что вполне соответствовало требованиям техники безопасности и позволяло существенно уменьшить износ внешних конструкций. Еще каких-то полтора месяца назад Илья о подобных тонкостях понятия не имел.

– Внимание пассажирам, – сказал динамик, – произведен взлет. Корабль находится на околоземной орбите. Штатный режим до перехода на сверхсвет.

   Привычным движением Илья опустил фиксатор, и ремни лениво втянулись в предназначенные для них прорези. Во время первого старта Илья постоянно нервно поглаживал металлический выступ фиксатора большим пальцем. А вдруг не сработает? Или вдруг он нажмет его как-нибудь неправильно, и более опытным товарищам придется выпутывать незадачливого исследователя непознанного из страховочных ремней. Илья сел на койке. Экран над столом показывал гигантский удаляющийся шар планеты. Здесь, в девственно чистом космосе, где нет угрозы столкновения с другими кораблями, искусственными спутниками и станциями, он будет вот так медленно удаляться, пока «Тахион» не прыгнет на миллионы километров, не развернется и снова, уже в который раз, с безумной скоростью не протаранит родную планету. И как только отработают тормозные двигатели, Илья впервые в жизни окажется за границей.

Он вспомнил, как волновался, когда в первый раз вылетал в Нью-Йорк. Американский мегаполис поразил его своей «не кольцевой» застройкой. В отличие от Москвы и крупных российских городов, здесь властвовали ровные линии, пересекающиеся под прямым углом. Потерялось ощущение жестко спланированного и замкнутого в круг хаоса, которое поражало воображение тех, кто впервые оказывался в столице России. В Нью-Йорке на смену ему пришла четкая расчерченность пространства, вздыбленного пиками небоскребов. Тем не менее, город Илье понравился.

Ему и Европа понравилась с ее гнездной застройкой, зелеными прямоугольниками полей и лужаек и невероятным количеством индивидуального воздушного транспорта. Непрерывное движение разноцветных аппаратов, в сумерках подмигивающих друг другу бортовыми огнями, создавало впечатление непрекращающегося небесного карнавала. Увы, в небе России, где казалось бы, воздушный транспорт должен был развиваться стремительно из-за гигантских по сравнению с Европой расстояний, властвовали крупные авиаперевозчики. Они ревностно защищали свои интересы и изо-всех сил сдерживали развитие частного воздушного транспорта и авиатакси. Потенциальных пассажиров пугали ежегодными докладами о неготовности диспетчерской сети работать с малыми летательными аппаратами. В огромной стране, захватившей мировое лидерство в дальнем и ближнем космосе, функционировало только четыре сервисных центра «Росминиаваиа». Очереди на техобслуживание отпугивали клиентов похлеще, чем предупреждения о несовершенстве единой информационной сети, поддерживающей личные воздушные суда.

За последние шесть лет Илья повидал и другие страны, и людей, которые в них жили. Кого он только не встречал и с кем только не общался...Как-то Лапин столкнулся с профессором геофизики Берлинского университета, который с симпатией отнесся к уфологии, но наотрез отказался говорить на английском. Во время беседы он обращался к Илье, глядя в коробочку электронного переводчика, демонстративно выложенную на стол. Чем чудаковатому старику не угодил общепринятый язык международного общения, давно ставший вторым родным для всего мира, Илья так и не смог понять. На своем веку Илья видел много странных людей, выслушал немалое количество историй еще более странных, чем их экстравагантные рассказчики, но никогда еще словосочетание «за границей – другой мир» не наполнялось смыслом до краев. Через край.

Перед высадкой на чужой Форпост Илья очень надеялся получить какой-нибудь универсальный рецепт поведения от Палеха как от специалиста по контактам. Но Дмитрий Петрович провел, наверное, самый короткий в своей жизни инструктаж.

–  Вы все ознакомились с материалами сто сорок пятой экспедиции, – сказал он. – Я надеюсь на вашу выдержку и трезвую оценку ситуации, коллеги.

*  *  *

Гранитный шпиль обелиска – четырехугольный в основании, двадцатиметровой каменной иглой вонзился в небо Эланда. Темно-серый, обветренный, иссеченный мелкими трещинами гранит монумента слабо поблескивал на солнце и вновь погружался в тень. Других рукотворных сооружений исследователи во время снижения не заметили. В этом мире остров Эланд был необитаем. «Тахион» опустился на известковое плато, расположенное в его южной части.

«На грунте», – доложил пилот.

На севере острова простирались девственно чистые леса, но здесь, в заранее оговоренном месте встречи, ветер свободно носился от моря до моря, тщетно пытаясь взлохматить низкорослую растительность, цеплявшуюся корнями за известняк. Стоило солнцу выглянуть из-за туч, каменистые проплешины становились почти белыми, а обшивка «Тахиона» вспыхивала полированным блеском.

   Для встречи гостей Палех решил ограничиться традиционной группой из трех человек. И на земную твердь Форпоста отрицательной параллели шагнули сам Дмитрий Петрович, Владимир Логинов и Илья. Ветер шумел в ушах, принося с собой едва уловимый запах моря.

– Повезло с погодой, – улыбнулся Палех своим спутникам. – В июле здесь должно быть жарища на открытом месте... А в самом конце августа, вроде бы ничего. Только ветрено.

– Как он не падает, – задумчиво произнес Илья. – К чему здесь памятник? Кому?

Логинов смерил взглядом четырехгранный обелиск, истончавшийся к верхушке до диаметра иглы.

– Пограничный столб, – предположил он.

– Скорее всего, – согласился Дмитрий Петрович.

– Тогда где погранцы? – спросил Логинов.

– Я думаю, наблюдают за нами, – уверенно сказал Палех. – Мы прибыли немного раньше. И пока они не появились, предлагаю осмотреть достопримечательность. Мы же пришли сюда как исследователи! Вот и давайте исследовать. Продемонстрируем наши мирные намерения.

   Он неторопливо зашагал к обелиску. Илья последовал за ним, Логинов замыкал шествие. Дмитрий Петрович казался безмятежно спокойным.

– Смотрите, – сказал Илья. – Какая-то эмблема или герб... А над ним – корона.

Палех тоже поднял голову.

Каждая из сторон обелиска в основании достигала в длину около полутора метров. Сколько Илья ни силился, он не смог рассмотреть швы или места стыков каменных блоков. Казалось, цельная гранитная колонна выросла из земли и теперь падала на чужеземцев, дерзнувших приблизиться к ней и разглядывать как музейный экспонат. Над шпилем неслись облака. Высеченный в камне рисунок располагался на высоте всего метров двух-трех. Исследователи сделали несколько шагов назад и сосредоточили на нем внимание, стараясь не скользить взглядом выше и не доводить себя до головокружения.

Барельеф представлял собой эллипс, который во всю ширину грани был разделен горизонтальной чертой на две части и напоминал человеческий глаз, прикрытый верхним веком. Это тяжелое каменное веко беспорядочно пересекали трещины и борозды, и чем больше Илья вглядывался в их причудливое переплетение, тем больше рисунок напоминал...

– Карта! – воскликнул он, разглядев знакомый рельеф северного полушария при очередном проблеске солнца.

– Занятно, – пробормотал Палех и несколько раз обошел стеллу.

– Илья, ты какое полушарие видишь?

– Северное, – уверенно сказал Лапин.

– Теперь иди сюда и встань на мое место, – позвал Дмитрий Петрович. – Ну как?

Стоило Илье сделать шаг в сторону от удачно выбранной точки наблюдения, как каменный узор рассыпался, словно был нанесен не на гранит, а выполнен на песке. И недовольный работой мастер смахнул его ладонью, сметая свое творение, только что выполненное с удивительной точностью. Илья дошел до места, где стоял Палех, руководитель подвинулся.

– А на этой грани южное! И тоже корона сверху, – удивленно прошептал Лапин, вглядываясь в гранит. Ему казалось, что каменный зрачок, полуприкрытый веком-картой то сверху, то снизу, неотрывно следил за его перемещением.

– Если монумент так точно ориентирован по сторонам света, логично предположить, что на двух оставшихся гранях нанесены восточное и западное. Тогда эллипс должен располагаться вертикально, чтобы сохранить форму глаза...

– Нас встречают, – сказал Логинов.

   Илья вздрогнул и обернулся, начисто забыв предупреждение майора Логинова не делать резких движений.

Посол Соединенного королевства миров господин Эллис-Ан-Тер собственной персоной шагал к ним по причесанной ветром траве. Развевался его длинный, богато расшитый золотом плащ, темно-русые с проседью волосы, казалось, сам посол развевался на ветру. Как будто был нарисован на переднем плане древнего штандарта – ровесника гранитного монумента, что возвышался у Ильи за спиной. На заднем плане полотнища художник изобразил свиту: шесть человек, закутанных в черное, почтительно сопровождали повелителя. За ними как за живой изгородью шагал еще кто-то. И как только Илья охватил взглядом всю неведомо откуда взявшуюся делегацию, картина дрогнула и перестала величественно развеваться. Словно местный инженер климат-контроля покрутил настройки атмосферы и свел на нет воздушные помехи, оставив лишь ветер Эланда.

– Я приветствую тебя на нашей территории, Дмитрий Палех, – сказал посол глубоким хорошо поставленным голосом, – и приветствую твоих спутников.

   Сначала Илье показалось, что он не понял ни слова. Голос обтекал ушные раковины и отдалялся, постепенно затихая. Потом Илья судорожно искал на слух какой-нибудь непривычный акцент и не находил его. Лапин понимал чужую речь целиком: без деления на отдельные слова и звуки. А через две-три фразы, он уже был уверен, что посол свободно говорит по-русски.

– Здравствуйте, господин Эллис-Ан-Тер, – поклонился Палех, – мы прибыли с соблюдением всех требований. Как вы видите, наш корабль безоружен, безоружны и члены экипажа, за исключением моего помощника. На борту еще четверо моих товарищей ожидают встречи с вами. Мы рады этой встрече. И согласно всем достигнутым договоренностям готовы продемонстрировать наши мирные намерения и возможности нашего корабля.

   Илья последовал примеру специалиста по контактам и тоже изобразил короткий поклон. Майор Логинов, стоявший справа от Палеха, не шелохнулся. Створки лифта «Тахиона» гостеприимно разъехались в стороны. Господин посол удовлетворенно кивнул.

– Мне надо переговорить с тобой с глазу на глаз, господин Дмитрий Палех, – вдруг сказал Эллис-Ан-Тер.

Илья знал заранее оговоренную программу пребывания. Он удивленно посмотрел на руководителя. Дмитрий Петрович едва заметно пожал плечами. Илья не ошибся. Доверительных бесед между иномирцами не планировалось. Сейчас Эллис-Ан-Тер должен был представить им человека из своего окружения, который вместе с чужеземцами поднимется на борт «Тахиона», совершит путешествие, углубляясь в отрицательную параллель, и вернется обратно. Если все пройдет благополучно, сам посол королевского дома осмотрит звездолет. А дальше – дело дипломатов и политиков. Что полезного они извлекут из этой поездки, как будут выстраивать отношения между мирами, откроют ли какие-то перспективы сотрудничества и торговли – все это в равной степени не зависело ни от Ильи, ни от руководителя рейда.

– Разумеется, господин Эллис-Ан-Тер, – сказал Палех, больше обращаясь к Владимиру Логинову. – Но мои полномочия намного скромнее ваших. Я лишь представитель своего мира, а не полноправный посол. Ваше предложение – это большая честь для меня.

– Я вижу, тебя очень заинтересовал символ верности короне, изображенный на обелиске. Пойдем. Я немного расскажу о Провинциях, принадлежащих королевскому дому. Вы находитесь на Восьмой – самой крайней из них. Вы называете ее Форпост-минус.

   Шесть черных фигур одновременно поклонились, развернулись и отошли от места исторической встречи на добрую сотню шагов, заключив в кольцо того, кто скрывался за их спинами. Ветер, время, облака – все застыло для Ильи на целых пять минут. Он остался один. Изваяние майора Логинова не в счет.

Палех вернулся целым и невредимым.

– Теперь он предлагает обмен, – сказал Дмитрий Петрович, обращаясь к Логинову, и с нажимом повторил, – сам предлагает! – На лбу у него блестели мелкие капельки пота. – Приглашает меня в столицу ко двору его величества на то время, которое продлится рейс, – Палех развернулся к Илье и быстро пояснил. – Такой вариант нашей стороной изначально предлагался, но они уперлись. В соглашении этого пункта нет. И потому решать мне, и прямо сейчас.

– Тебя берут в заложники, Дмитрий Петрович, – тихо сказал Логинов. – Это не приглашение.

– Возможно, это наша первая и единственная встреча с ними. И они, и мы сможем закрыть границы очень надежно, и очень надолго. Никто не знает, какие у них города, никто не видел их короля. О них никто ничего не знает и может не узнать никогда!

– Дмитрий Петрович, а если не вас, а кого-то другого?

– Нет, Илья. С вами пойдет ни больше ни меньше член королевской семьи. Эллис-Ан-Тер сказал, что обмен и так неравноценный. Но если и это условие мы не выполним – сделка отменяется. Я соглашаюсь... – решительно подытожил Палех. – Их человек тоже своего рода заложник.

– Мы только поздоровались, а они уже меняют условия и противоречат собственным первоначальным требованиям, – сказал Логинов. – Если это не последнее изменение?

– Последнее, – сказал Илья. – Они забирают единственного человека из экипажа, который уполномочен принимать решения. И мы всегда можем на это сослаться. Но Дмитрий Петрович! Дело же не в протоколе...

– Молодец, Илья, – перебил Палех. – Ты останешься за научного руководителя. Но для тебя слово майора Логинова – закон. Они увидят наш способ путешествий, я – их. Ответственность за принятое решение я беру на себя, – сказал Палех. – Это единственный способ не сорвать экспедицию.

Он пожал им руки на прощание и решительно зашагал прочь. От темной группы, разомкнувшей кольцо, отделилась одинокая фигура. Примерно на середине пути добровольные заложники обменялись приветствием. Илья, все еще находясь в легком шоке от произошедшего, уставился на того, кого им предложили вместо Палеха и безошибочно опознал королевского стражника с видеозаписи.

На первый взгляд мужчине, облаченному во все черное, можно было дать лет тридцать пять – сорок. Казалось, он отстал от похоронной процессии. И судя по холеному лицу с точеными чертами – хоронили сегодня отнюдь не жителя городских окраин, а к месту погребения ожидалось прибытие не одной съемочной группы. Черные волосы незнакомца – длинные, вьющиеся полукольцами, зачесанные со лба назад спускались до плеч. Чтобы их не растрепал уже порядком надоевший ветер Эланда, искусный мастер местного салона красоты должен был изрядно потрудиться над укладкой. А королевский модельер – над одеждой. Наверное, бедолага провел бессонную ночь, стирая ее с кондиционерами для волшебных мантий, наглаживая и обрабатывая антистатиками – ни залома, ни пылинки: материя, схваченная на груди массивной застежкой, струилась мягкими складками и матово переливалась при каждом шаге. Тончайшая серебряная нить воздушной росписью вилась по капюшону и подолу плаща, ниспадавшего до самой земли.

Равноценный обмен...

Если бы имиджмейкеры поработали над образом Палеха – его можно было смело поместить на плакат, рекламирующий туристическое снаряжение. А если бы над образом представителя иного мира – то таким породистым красавцем очень заинтересовался бы владелец пятизвездочного отеля на побережье. Роскошный получился бы билборд: «У нас останавливаются знаменитости!» Или что-нибудь в этом роде. Для рекламирования мужской косметики и парфюма члену королевской семьи СКМ не хватало некоторой доли смазливости и толики слащавости.

 Он остановился в пяти шагах, перевел твердый взгляд с Логинова на Илью и обратно. «Ну так вот. Я иду, он стоит. И почему-то я знаю, что он не знает, что я иду. А может, знает? Но как-то вот даже внимания не обращает. Хоть бы кивнул», – вдруг вспомнил Илья слова дедушки Заварзина.

– Добро пожаловать, господин Диам-Ай-Тер, – сказал Логинов. – Я рад, что наша вторая встреча проходит в более дружественной обстановке.

– Здравствуй. Где твои подчиненные, сливающиеся с землей?

Голос у иномирца оказался приятный: не зычный, не раскатистый и не леденящий кровь и душу.

– В этот раз они остались дома. Мы не нарушаем условия посещения Соединенного королевства.

– Мы тоже не нарушаем, – сказал Диам-Ай-Тер. – Наш посол предлагал обмен с самого начала, но его не слушали. Там, где не могут договориться те, кто правит, люди договариваются сами. Палех наш гость, а я ваш. Где ты увидел несправедливость?

«Так кто же все-таки предлагал обмен с самого начала, а кто – нет?» – растерянно подумал Илья.

– Меня смущает то, что член королевской семьи и представитель силовых структур – одно лицо, – усмехнулся Владимир Логинов.

– Смутить тебя тем, что я еще  и стражник Соединенного королевства миров невозможно. В этом я уже имел случай убедиться. Допустим, я един в двух лицах, но ведь и вас передо мной двое. Хотя воин, который возглавляет делегацию – для меня новость. Теперь можно считать, что договор соблюден?

«Надо зайти в «Тахион», – подумал Илья, – этот заносчивый представитель не может простить Логинову, что в прошлый раз тот его не испугался, а взял на прицел. Если разговор затянется, как бы друзья нашего гостя не подумали, что что-то пошло не так». Илья сделал шаг вперед, и заговорил, воспользовавшись паузой:

– Вы правы, господин Диам-Ай-Тер, – сказал он по-Палеховски склонив голову, – меня зовут Илья Владимирович Лапин. Моего спутника, с которым вы уже частично знакомы – Владимир Иванович Логинов. Поскольку вопрос с безопасностью нашего путешествия решен таким способом, который всех устраивает, мне кажется, самое время это путешествие начать. Как научный руководитель экспедиции я приглашаю вас подняться на борт корабля.

Диам-Ай-Тер едва взглянул в его сторону и снова перевел взгляд на Логинова.

– Два командира? – спросил он, чуть прищурившись. – И Палех третий?

– Командир только один, – сказал Илья. – На все то время, что Палех – ваш гость, это – Владимир Логинов. Я отвечаю за то, чтобы не упустить ничего интересного, что с вашей помощью и  с вашего разрешения откроет нам прекрасный мир Соединенного королевства. Прошу вас, господин Диам-Ай-Тер. Следуйте за мной.

   Логинов благодарно кивнул. Стражник СКМ второй раз испытывал его выдержку на прочность, испытание грозило затянуться, а лимит времени, отведенный на «встречу у трапа» заканчивался. Диам-Ай-Тер едва заметно ухмыльнулся в ответ на откровенно льстивое «прекрасный мир с вашего разрешения» и пошел вслед за Ильей, решительно направившимся к лифту «Тахиона».

– У нас нередко встречаются двойные и тройные имена и очень часто – титулы, – вдруг сказал он, – господин Диам-Ай-Тер – имя для важных церемоний. Вне стен дворца и для равных оно звучит как Демайтер. А как мне к вам обращаться?

– Илья.

– Владимир.

– Ты расскажешь мне о летающем корабле, Илья? Мне предоставили изображение внутренних помещений, но ваши дипломаты сказали: «Техника без людей мертва»... Я хочу понять смысл этого выражения.

– Все, что вы захотите услышать, Демайтер! – с легким сердцем согласился Илья.

Он знал о звездолетах столько, что мог навязчиво предлагать свои услуги самым злейшим врагам отечества и все равно не выдал бы ни одной стоящей тайны. Лифт пошел вверх.

– Сейчас мы уже практически внутри. Я покажу вам жилой отсек, познакомлю с командой, затем проведу в каюту, приготовленную для гостей, и объясню как вести себя во время взлета. Дальнейшее зависит от вашего желания. Да, – спохватился Илья, – во время движения корабля все мы слушаемся пилотов, которые его ведут.

– Вы не устаете командовать друг другом? – задумчиво спросил гость.

– Нет, – улыбнулся Илья. – Мы еще и вам подчиняемся. Мы можем следовать на вашей территории только туда, куда вы укажете.

В кольце жилого отсека «Тахиона» Демайтер выглядел скорее странно, чем грозно. И судя по последней, почти дружелюбной реплике не собирался лишний раз объяснять спутникам, какие ужасные последствия может повлечь за собой недолжное обращение с его почти венценосной персоной. Илья неожиданно поймал себя на мысли, что Демайтер ему нравится. И майор Логинов, несмотря на недавнее словесное и давешнее вооруженное противостояние, относится к нему скорее с уважением, чем с неприязнью.  Ну а Палех в отличие от Логинова еще и склонен доверять ему и тем, кто за ним стоит. Однако то, что Дмитрий Петрович вынужден был согласился на обмен, не значило, что «Тахион» не спешил за ним вернуться.

Судя по тому, как переглянулись пилоты Саша и Паша, когда Логинов представлял экипажу Демайтера и объяснял, почему Дмитрий Петрович вынужден остаться до возвращения звездолета, полет предстоял скоростной. Илья первый раз почувствовал небольшую перегрузку во время взлета.  «Тахион» стремительно отходил на сверхсветовой рубеж. Один прыжок прочь, один – вперед сквозь толщу планеты, посадка, взлет и снова прыжок назад-вперед, и все! Палех будет с ними. Казалось, эта мысль звенела в каждой переборке корабля, шедшего на максимальном ускорении.

Рейд был запланирован на три дня. Сколько пилоты смогут сбросить с расчетного времени пути? На пребывание на планете отводились одни сутки. Имеет ли смысл сокращать программу пребывания? Если взять только двенадцать часов, что успеют посмотреть члены экипажа и записать многочисленные датчики «Тахиона»?

Илья еще раз прокрутил в памяти странную церемонию обмена заложниками. Одежду, в которой исследователям предстояло выйти в иной мир, положили к их ногам закутанные в черное спутники Эллис-Ан-Тера. Кем они были на самом деле: воинами, сановниками или слугами? Повинуясь командам майора Логинова, они разворачивали свертки и  демонстрировали содержимое, прежде чем склониться и положить на металлический пол лифта. Если это были высокопоставленные чиновники – они унижались. Если слуги – получалось, что посол Эллис-Ан-Тер настолько не доверял членам королевской семьи, что не взял никого кроме Демайтера. Вторая версия выглядела более правдоподобно, и это означало, что пребывание Палеха в столице может оказаться вовсе не безоблачным.