Текст книги "Хроники анклавов"

Автор книги: Людмила Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Не теряя больше не минуты и решив для себя всё разом, Лидия подошла к Ренару сзади, когда он спешно надевал бархатный коньячно-рыжий пиджак, и неожиданно обняла за пояс. Близость тела другого человека поначалу ошеломила отвыкшего от прикосновений мужчину, а затем Ренар мелко задрожал в её объятиях, силясь взять себя в руки, собрать по частям.

Холод прогнал духоту в помещении. Шафрановые лучи высветили два силуэта на фоне панорамного окна. Над кустом белоснежного жасмина мелькнула бабочка-траурница.

Сноски:

Элла* – «Заколдованная Элла» (англ. Ella Enchanted) – романтическая комедия 2004 года со сказочным сюжетом, по одноименному роману Гэйл Карсон Левайн.

Соулмейт* – родственная душа, вторая половинка.

a coup de foudre* (фр.) – любовь с первого взгляда.

ménage a trios* (фр.) – любовный треугольник.

История третья. Анклав Плэзэнтвилль. Вивиан и Лилиан Батлер.

Welcome to Delirium

Две очаровательные кошечки.

Так звала сестер Батлер их опекунша, сводная сестра матери, мадам Лебовски. Мать их скончалась на десятый день после тягостных родов. В весеннем воздухе, пропитанном ароматами жасмина и крепкого зеленого чая, носились сине-зеленые стрекозы. Сикомор ломился сочной листвой в душные апартаменты миссис Батлер. Гудели двигатели автофлаев, готовых к очередному взлету. А закат пропекал металлические крыши спального района анклава Плэзэнтвилль.

Отец же, трусливый пройдоха, бежал в Поднебесную со своей любовницей-яванкой, которой было от силы лет семнадцать. Таким вот образом сестры Батлер оказались подкинуты глупой яванской девкой на порог закусочкой Фила, где они горланили всю ночь, чуть не сведя с ума бесплодную злюку-жену того самого Фила. А затем перекочевали к единственной родственнице – мадам Лебовски, принявшей девочек, как водится в таких скорбных случаях, без энтузиазма.

Фил был добрая душа, и если бы не наличие влиятельной опекунши девочек и гадюки-жены, душившей его своей эгоцентричной страстностью и безудержным нравом, то он бы оставил их у себя. Кормил бы разбавленным сгущенным молоком и свежайшим мраморно-розовым лососем с ржаными пышками. Покупал бы их первые порты и отправил бы учиться психомагии в элитарный лицей. Таковы были мечты бедного добряка Фила, взявшего на сгибы локтей двух крошек, вопящих, как стая кошек.

На самом деле искусству психомагии никогда бы не стали обучать в подобных заведениях. Оно было таинством, запретным плодом. В него посвящали лишь «избранных». И мадам Лебовски однажды отдавшая свою молодость изучению психомагии у двоюродного деда обязана была передать кому-то достойному эту привилегию, как передают в наследство бунгало, жемчужные ожерелья или кредитные чипы с накопленными квадрами. Конечно, помимо теории, а следом и практических занятий психомагии, сестры Батлер освоили с помощью виртуального помощника такие дисциплины, как – электрооптика, социобиология, элоквенция, психоанализ, интерлингвистика, историография, основы кибернетики, бионика, биохимия, иностранные языки, история анклавов и фенология. Можно с уверенностью сказать, что обучение их проистекало шире и дальше, по сравнению со сверстниками. Они обгоняли детей своего возраста. А вот пошло ли им это на пользу должно было показать время…

Сестры Батлер жили в атмосфере лав отелей, где каждый посетитель жаждал ни только уединиться с партнером в немыслимо обставленных комнатах, удовлетворив тем самым терзающую похотью плоть, но и постичь дары психомагии, которые щедро предоставляло королевство Delirium. Первые шестнадцать лет их проводила сама мадам Лебовски, после же предоставив воспитанницам это право. Их дебют был ошеломляющим. Шумиха развернула перед Вивиан и Лилиан голодную пасть, а рекламные таблоиды и призматроны пестрели призывом посетить их шоу с предсказаниями и прорицаниями.

– Что есть основа психомагии, как не обман. Иллюзия высшей степени, – наслаждаясь изысканным вкусом шардоне, внушала сестрам мадам. – Удовлетворение их тщеславия. Интерпретация скрытых желаний. Всего лишь фокус с подсознанием, приправленный галлюцинациями… Оставайтесь мои милые домашними кошечками, но не забывайте, что у вас есть заточенные когти и клыки. Они вам всегда пригодятся.

Вивиан и Лилиан и, правда смахивали на кошечек с сияющими изумрудными у одной и сапфировыми у другой глазками, с черными гладкими волосами и розовыми бутонами капризно выпяченных губ. Они были двойняшками, при этом неразлучными, словно близнецы. Каждый раз, закуривая с блаженством и чопорностью старой гвардии сигареты марки Fantasia – восхитительные разноцветные, очень мягкие и неповторимые на вкус, с «золотым» угольным фильтром, мадам Клаудия Лебовски произносила мантрой ехидные словечки: «Две очаровательные сиамские кошечки. Сиамские близнецы. Удивительно, как ваша некрасивая мать смогла воспроизвести на свет таких чудесных пусиков». Голос её шелестел ароматическим табаком и бархатными нотами. А смех отдавал ржавчиной. Это была рослая, пышнотелая женщина, носящая экстравагантные костюмы, сшитые на заказ, с перьями в заколках и бриллиантами в ушах.

Мадам Лебовски являлась хозяйкой лав-отеля под названием Delirium. В округе он считался необычным лав-отелем с множеством кишкообразных коридоров, со стенами, обтянутыми шелковыми обоями, где всегда, будто фимиам полз в пространстве дым благовоний и сигарет. Его посещали чиновники и актеры визуал-кинестетических роликов и синемы, поп-айдолы и служащие риелторских фирм, бизнесмены и наследники корпораций, ученые и архитекторы-проектировщики, кибернетики и биохимики. Delirium был королевством психомагии. Никто в Плэзэнтвилле не мог переплюнуть его по посещаемости и величию.

Но с совершеннолетием сестер Батлер всё начало стремительно меняться…

***

Пачки сигарет без фильтра и металлические портсигары, голографические открытки и флюресцентные приглашения на карнавал; противозаточные таблетки и пастилки от кашля с ментолом и эвкалиптом. Вырезки из газет с особо громкими событиями анклава, просроченные билеты в театр или синему – сокровища, чудом сохранившиеся после землетрясения и сопутствующего ему пожара. Лилиан повертела в пальцах с ежевичным маникюром пачку открыток, скрепленных зажимом, бросила обратно в ящичек комода.

– Ничего занятного. Одно старое барахло, – вынесла она вердикт.

Вивиан была более скрупулезной натурой, поэтому продолжила ворошить теткин хлам, в поисках записей о более сложных приемах в психомагии. Лилиан же непривыкшая к нудным, по её мнению, занятиям, надула губы и пнула, не сильно, ножку сандалового комода.

– Я уже есть хочу, – заявила она, плюхнувшись в пыльное лунообразное кресло с пелериной.

Кресло закачалось по оси, будто потревоженное брошенным камешком отражение луны в пруду.

Вивиан сардонически усмехнулась:

– Смотри, свинкой станешь.

– А вот и нет.

– А вот и да!

Вивиан выпрямилась во весь рост, подошла к сестре, щелкнула легонько по носу.

– Нам нужны эти записи. Без них наше мастерство зачахнет на стадиях середнячков.

– Знаю, – потерев нос, засопела Лилиан. – Но я, правда, проголодалась.

– Так, – обведя цепким взглядом тайную комнату мадам Лебовски, сказала старшая сестра. – Еще раз проверим матрас и отбываем в столовую.

– Опяяять? Давай лучше выберемся в закусочную Фила. Там говорили появилось новое меню.

Вивиан нахмурилась.

– Лилс, нам надо экономить. Перебьемся стряпней миссис Бим.

– Она собу не доваривает, – стояла на своем младшая.

– Тогда перекусим горячими сэндвичами с ветчиной и красным маринованным луком. Сегодня свежую доставили. Я видела. По рукам?

Лилиан не умела долго дуться и согласно кивнула. Желудок вторил ей урчанием.

За обедом в столовой Вивиан наблюдала за поведением сестры. Её давно тревожило любопытство Лилс по отношению к «старику» Филу. Он сам частенько заглядывал на кухню к миссис Бим, предлагая свежайшие продукты от своего надежного поставщика. То были заморские вкусности из других анклавов. Миссис Бим не жаловала разносолы, которыми её хотел прельстить Фил, чтобы повидаться украдкой с сестрами Батлер. Он жалел их, зная крутой нрав мадам Лебовски. Девочки росли отрезанными от внешнего мира и его это пугало. Филу было всего тридцать пять лет, но когда он открыто и бесхитростно улыбался всем вокруг, ему можно было дать на десяток лет меньше.

Лилиан с шумом отодвинула стул и затараторила:

– Пойду, поздороваюсь с Филом. Кажется, сегодня он принес с собой блок вишневой кока-колы. Попрошу для себя и тебя по баночке.

На бледном личике расцвел румянец. Вивиан грохнула об стол вилкой с ножом. Лилиан ошарашено уставилась на реакцию сестры.

– Никакой вишневой колы. Избыток сахара вреден. Особенно тебе, Лилс. Вечером у нас представление. Или ты забыла?

Вивиан говорила в точности, как мадам Лебовски. Тон, манера речи, выражение лица – хладнокровность и властность. Её как подменили. Удерживаемый на пороге миссис Бим Фил удачно проскользнул мимо поварихи, отвлекшейся на шум.

– Добрый день, девочки. Я принес для вас вишневой кока-колы.

Мужчина подмигнул участливо, что разозлило Вивиан еще больше.

Лилиан же стояла окаменев, сверля обиженно сестру взглядом.

– Давно вы ко мне не заглядывали. Вроде, в последний раз…

– Полгода назад нам было запрещено покидать пределы Deliriuma, мистер Дженкинс.

Вивиан Батлер беспрекословно отвечала за двоих.

Улыбка Фила поблекла.

– Могу я узнать почему?

Он обращался к Лилиан. Она всегда была ему симпатичней, чем Вивиан. В ней он видел юность и хрупкость, проказливость и легкость. Всё, чего был давным-давно лишен… А Вивиан была слеплена по образу и подобию Клаудии Лебовски. По крайней мере, такое впечатление через некую призму производили сестры Батлер. Фил изначально разделил их в своем воображении, словно они были фрактальными копиями их родной матери и её сводной сестры.

– Миссис Бим! – позвала жестко Вивиан Батлер, что заставило Лилиан сжать в руке салфетку. – Проводите, пожалуйста, мистера Дженкинса на выход, и больше не пускайте. Это приказ мадам Лебовски.

Лилиан вздрогнула, будто дух самой опекунши появился между ней и сестрой, пытаясь завладеть разумом Вивиан, говоря сейчас через неё от своего лица. Так и было, с помощью особой светотени, проникшей через открытые жалюзи на высоких узких окнах столовой, облик Вивиан Батлер смахивал на образ молодой и куда более жесткой, чем поныне, Клаудии Лебовски. Лилиан часто-часто заморгала, украдкой обернувшись к Филу, что стоял около неё, но не смел даже прикоснуться, чтобы помочь сбежать от этого разрастающегося с каждым днем кошмара. Лилиан Батлер решила, что сходит с ума…

Повариха заворчала, выползая, как огромная рептилия, из клубов пара от готовящейся на плитах еды, шаркая резиновыми тапочками по полу. От неё в их сторону навязчиво пахнуло ревенем и сладким картофелем.

Лилиан не выдержала и заплакала. Фил всегда угощал её сладостями и проявлял участие. На его ярусе было куда интересней и веселее, чем в садах Deliriuma. До поры, пока не появлялась жена Фила и не кричала ужасные, язвительные слова и обвинения в них обоих. Он первым узнал о приступах, которые случались с ней во время представлений в последнее время. И первым предположил, что это могло быть отрицанием сущности Лилиан к приемам психомагии. Из-за этого она и тянулась к нему, при этом боясь оставить сестру с монстрами мадам Лебовски. Реальными и порождаемыми психомагией…

Фил остановил наступающую, как галеон туч, миссис Бим движением поднятой руки. Еще раз впился взглядом в дрожащую от слез фигурку Лилиан, кивнул Вивиан Батлер и зашагал прочь из столовой, оставив на пороге блок с вишневой кока-колой.

Миссис Бим запыхтела, словно одна из выкипающих кастрюль, зашаркала обратно. Вивиан вооружилась вилкой и ножом, чтобы доесть остывший ростбиф, сказала:

– У нас нет выбора, Лилс.

К ней вернулась прежняя эмоциональность и мягкость. Это испугало сестру не меньше, чем дух опекунши.

– Delirium – наше маленькое королевство. А мы принцессы. У нас есть всё, а будет намного больше, после… Сама знаешь.

Вивиан методично зажевала кусочек ростбифа.

– А может мне не надо твоего Больше! – шикнула Лилиан, утирая слезы салфеткой. – Может, я мечтаю об ином, чем Ты!

– Тогда из принцессы станешь нищенкой, – подытожила Вивиан, запив кушанье минеральной водой с лаймом. – Толстой и обрюзглой, как людоедка, с которой мучается «старикашка» Фил.

Лилиан вскипела от таких выражений.

– Откуда в тебе столько яду?! Тайные учения Лебовски?!

– Я пытаюсь тебя защитить от необдуманных действий.

– А я не хочу, чтобы мне мешали. Хватает уже одной злой королевы.

На этом они обе ушли в молчание. Вивиан доела свою порцию, осушила стакан с напитком и терзалась от сказанного. Лилиан же больше не плакала, а замкнулась глубоко в себе, складывая при этом бумажных журавликов из пестрых салфеток. На самом деле, больше всех остаться в Deliriumе одной боялась именно Вивиан. Она не представляла себя без Лилс. Их изначально было двое. Так должно было остаться вовеки веков. И никак иначе… Или. У каждой всё равно свой путь и ничего не попишешь.

Миссис Бим гремела кастрюлями, напевая пошловатую песенку про танцовщиц кабаре. После обеда у сестер Батлер по расписанию был двухчасовой сон в капсулах отдыха. Вивиан сомневалась, что сестра подчинится регламенту, пойдет вместе с ней, как обычно, отдыхать, а затем выйдет перед гостями мадам Лебовски, чтобы погрузиться в недра психомагии. Однако Лилиан первая пошла на примирение и они направились к капсулам отдыха.

Лишь перед самим выступлением Лилиан куда-то исчезла. Мадам Лебовски и Вивиан сбились с ног, разыскивая её по всему Deliriumу. Вечер был сорван. Вивиан получила пощечину от опекунши за то, что не почувствовала инстинктивно перемену настроения сестры. Лилиан разыскали ниндзя Лебовски в Квартале Контрабандистов десятью ярусами вниз, где она играла в кости с друзьями Фила, обретя новый статус пропавшей принцессы. Её вернули в лоно родного королевства на год, таков был уговор между настырной Лилиан, отказавшейся от наследства и профессии психомагички, и мадам Лебовски, которой теперь хватало одной Вивиан Батлер, так как та была в троекратно талантливей сестры. Разбитый тандем кошечек Батлер не подорвал репутацию заведения. Билборды и призматроны продолжали с некоторой корректировкой транслировать новости Deliriuma. Взамен были даны скидки постоянным клиентам на увеселения в лав-отеле. Все были довольны, кроме Вивиан. Она терзалась целый год, пока Лилиан жила с ней под одной крышей, не имея возможности толком поговорить, объясниться и проститься. Между ними выросла ледяная стена непонимания, подпитываемая россказнями опекунши. Лебовски контролировала каждый шаг наследной принцессы и это тяготило Вивиан сильнее, чем прежде.

Когда же Лилиан Батлер покинула лав-отель навсегда, чудесным образом объявился незваный гость – престидижитатор Лион Штольц. И новые страсти закружили Вивиан в своем вихре.

***

– Жизнь порой подкидывает удивительные события, но ты, застывший в ремнях и подушках безопасности, не можешь пошевелить и мизинцем, чтобы стать их частью. И только сильно зажмурившись, отсчитав до десяти в обратном порядке, ты понимаешь, что прикован был всего лишь своими внутренними страхами и комплексами. Тогда ты ищешь замену. Тут-то и включается процесс психомагии. Бонжур, дамы и господа. Welcome to my Delirium! – Лион окончил свою тираду эффектным пасом ухоженной кисти руки и чиркнул спичкой о коробок с рекламкой их лав-отеля.

Вивиан устало склонила голову к спинке кресла, прищурилась на круглый отсвет галогенного прожектора в изголовье Лиона. Отсвет напоминал о солнце и луне, о лимонных леденцах, которые у неё воровала из карманов джинс Лилиан. В следующем представлении солнце-лунный с ароматом треснутой лимонной кожуры этот отсвет обязательно вспыхнет первым. Лион как всегда философствовал, дожидаясь аудиенции у мадам Лебовски. Вивиан нравилось его слушать, греться в холодном отсвете прожектора, улавливать запах гвоздики и табака, которым был окутан Лион Штольц. В маленькой приемной восточного коридора-кишки было сумеречно и прохладно. Могучие монстеры в амфорах покачивались от усталости. Веера папоротников затеняли ребра жалюзи. Кожаные кресла принимали форму сидящих в них людей.

Иногда Лион Штольц – высокий и гибкий, с каштановой гривой, зачесанной тщательно ото лба – подначивал её к спору, пытался заигрывать, чтобы не терять хватку. Он слыл кутилой и первосортным обманщиком. Даром, что был престидижитатором. С мадам Лебовски его связывали темные дела вот уже без малого как десять лет. Сестер Батлер он поначалу воспринимал как марионеток предприимчивой психомагички старой закалки. Впрочем, все, кто посещал хозяйку Deliriuma, считали девочек таковыми. Лишь спустя какое-то время, приглядевшись к каждой по отдельности, Лион Штольц заметил огромный потенциал у Вивиан и тусклый ободок, стискивающий было, зарождающегося безумства Лилиан Батлер. Не все способны познать психомагию. Есть те, кого её недра могут свести с ума. Лиону хватало его умения престидижитатора. Он неплохо имел со своих «фокусов», хотя и был бы не прочь завладеть в качестве спутницы жизни психомагичку. Только вот ранг его не соответствовал представлениям мадам Лебовски для спутника жизни одной из её талантливых «кошечек». Здесь следует уточнить, что именно Вивиан была недоступным призом. Ведь к тому моменту Лилиан Батлер уже извела опекуншу своими капризами и болезнями. Из неё могла получиться неплохая ассистентка для куда более удачливой старшей сестры и мадам чувствовала её в Лилиан. Так «кошечки» Батлер останутся сиамскими близнецами. Дуэтом неделимым и прочным с помощью уз крови и поддержкой лишь друг другу. Чистейшими изумрудом и сапфиром.

Лиона Штольца отчасти задевал такой расклад дел. Он привык получать то, что возжелает. А здесь какая-то очаровательная девчонка с завышенным потенциалом и растущей с каждым днем гениальностью не могла ему принадлежать. Она росла и развивалась у него на глазах с тринадцати лет. Пропасть разницы в десять лет нисколько его не смущала. Он готов был ждать полнейшего расцвета Вивиан Батлер. И вот – к пятнадцати она уже достигла нескольких высот, что, конечно, уязвляло мадам Лебовски. Она не была в её годы столь даровитой… Оставалось подождать три года, а потом. Лион не планировал так далеко. Ему было приятно наблюдать за зреющей не по дням, а по часам девочкой. Он довольствовался случайными связями с дочерьми магнатов, профессорскими кузинами и старлетками из визуал-кинестетических роликов. Те пачками падали к ногам некогда нищего парня с ловкими и умелыми руками. Помня о том, кем он был и откуда вышел, Лион Штольц смаковал их преклонения. Он злорадствовал и знал, что только равная ему – из низов иерархии – сможет постичь мысли, шаги и тронуть сердце мальчишки с улицы, которым он оставался в душе. Пока этого хватало, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Вивиан выглядела старше своих лет и это его пугало…

Однажды он получил кусочек лакомого пирога. Выйдя от мадам Лебовски крайне раздраженным и взвинченным. Та отказала ему в финансировании одного шоу с задействованием гомоакватикусов. В те годы они еще не были столь популярны в медиаиндустрии. Их продавали в качестве блажи на черных рынках ученые-неудачники. Большие резервуары с морской водой, подкрашенной пигментом бирюзы, напоминали ледяные глыбы. А существа в них… прелестные, сладкоголосые и… страшные были всего лишь рабынями. Это его и прельщало. Можно было легко купить и при случае перепродать какому-нибудь богачу с садистскими наклонностями. Не всё ли равно? Однако же Клаудия Лебовски встала в позу. Никаких доморощенных рыбодевок в её Deliriume. У неё прекрасная ложа для представлений, а не цирковой манеж с мутантками. И она не позволит мальчишке с улицы, возомнившем себя генератором якобы гениальных и кассовых идей, подмочить репутацию её лав-отеля.

Лион вышел из кабинета мадам, хлопнув дверью. На веранде звучали девичьи голоса. Воздух пах распустившимися цветами жасмина, водяная зыбь от струй фонтанчика висела в нем и манила прохладой. Он прошел по проходу дальше в тень, где плети глицинии колыхались на ветру у известняковой стены. Сестры Батлер играли в прятки. Странная игра для пятнадцатилетних девиц…

Он откинулся спиной на известняковую стену, не щадя бархатного пиджака, стоящего ему чересчур дорого для дохода в этом месяце, достал было сигариллу из нагрудного кармашка, как мимо него вихрем пронеслась старшая из девчонок. Смольные кудри зацепились за одну из веток глицинии. Она рванулась вперед, неловко пытаясь освободиться. Лион усмехнулся уголком рта. Девочка была в льняной желтой рубашке и юбке из легкого денима. А на ногах – бледных, в укусах комаров и синячках – оливковые сапожки из мягкой кожи. Простота очаровательности сквозила в облике Вивиан. Его сердце скакнуло к горлу. Сколько раз он следил за маленькой чертовкой издалека, позже ночами сгорая от вожделения. Тогда его любовницы вопили на весь улей от такого напора, а сам Лион чувствовал горечь на кончике языка, будто откусил от гниющего сладкого плода.

– Позвольте, мисс, я вам помогу.

Вивиан чуть-чуть повернулась, кивнула, смутившись, что с ней бывало при каждом появлении в Deliriume этого молодого человека. Он нравился ей – осанкой, уверенной походкой, гибкой и изящной жестикуляцией рук, загорелым лицом и шеей, выступающей из накрахмаленного ворота белоснежной сорочки. Ей хотелось встать на цыпочки и пылко поцеловать его в эту шею, оставив пламенный алый след. Лион Штольц производил впечатление человека ловкого, привлекательного и чрезвычайно опасного. Такие типы частенько сражают сердца неопытных, маленьких девочек.

– Спасибо, – прошелестела она, оправляя складки юбки.

Он мигом распутал узел из кудрей и плети глицинии. Сорвал один из цветков и вставил ей в волосы у уха. Вивиан качнулась на пятках, подняла огромные глаза. Лион нервно сглотнул. Какой проницательный и смелый взгляд… На лбу у неё был прыщик. Мелкий, розовый изъян на сливочном овале лица.

Издалека доносился звонкий, высокий по тональности голос Лилиан Батлер, объявляющий о том, что девочка идет искать сестру.

– Вы живете в акватории Атлантик-Сити? – спросила Вивиан, приблизившись, хотя сердце её готово было вырваться из груди.

– Сейчас – да.

– Хотелось бы и мне когда-нибудь там побывать. Говорят, что в акватории много инсталляций со всех анклавов и… гомоакватикусы плавают прямиком в открытых бассейнах. А еще там буйно растут аквилегии и многолетние дельфиниумы. И существуют заросли гигантских папоротников и леса висячих лишайников.

Для Лиона фантазии Вивиан были смешны, но при этом трогательны. Он взял её за руку. Девочка вздрогнула, все же по-прежнему смотря прямо ему в лицо.

– Обещаю, что однажды, возьму вас в Атлантик-Сити.

Вивиан опустила голову.

– Мадам не позволит. После дебюта я буду привязана к Deliriumy, как… эта глициния.

Она тронула свободной рукой плети с цветами. Они заволновались, как водоросли под толщей влаги.

Лион поднял за подбородок личико Вивиан к себе и повторил:

– Обещаю.

В его твердом пылающем ненавистью и злобой по отношению к опекунше взгляде Вивиан Батлер прочла участие и нечто еще, что смутило её до корней волос. Лион же решив, что другого шанса может и не быть, наклонился и поцеловал девочку в приоткрытые от удивления губы. Поцелуй этот был сладок, как сон. Наконец-то он испытал реальное прикосновение к ней. Ничего отныне и впредь Лиону Штольцу не приходилось испытывать.

Вот так он отомстил мадам Лебовски, посеяв зерно бунтарства в её «золотой девочке».

Больше подобного не повторялось. Видимо, Клаудия Лебовски увидела их через слуховое окно, а может просто догадалась по раскрасневшемуся и мечтательному всю следующую неделю виду Вивиан. Девочка не прекращала кусать нижнюю губу, вспоминая первый поцелуй от Лиона. Он же надолго пропал, скитался по акватории, затем по прибрежным областям анклава, участвовал в экспедиции по транснациональному заповеднику, чтобы всё увиденное и услышанное позже воспроизвести в своем шоу. Лилиан не понимала сестру. Она не воспринимала Лиона Штольца, как кавалера её гордой сестры. От него не жди ничего хорошего. Так прошли однообразно четыре года. У Лилиан участились припадки. Под покровом темноты она босая, дикая и счастливая от частички свободы сбегала к Филу, где он кормил её свиными отбивными и острыми огурчиками с картошкой фри, распевал баллады из старых записей визуал-кинестетических роликов своей молодости и проникался участием к её мелким для опекунши, но не для чуткого Фила из закусочной, бедам. Вивиан просиживала за голограф-окнами, исследуя чудищ, пугающих разум её младшей сестры и пытаясь отыскать источник возникновения психомагии, как рискованного развлечения. Она выходила в инфопространство. Однажды вступила в контакт со Спиритами. Те прогнали её, закодировав входы в их потоки. Девчонка пришла красть священную информацию и использовать в корыстных целях. Этому не бывать.

Delirium процветал, как лав-отель и центр психомагии в одном флаконе. Вивиан Батлер бросила мечтать об Атлантик-Сити и других частях Плэзэнтвилля. Изучать его картографию было делом бессмысленным, тем более опекунша своевременно запаролила все ненужные, по её мнению, сетевые каналы. Вивиан путешествовала в своих «грезах», подслащенных участием в них младшей сестры. В последнее время её голограф-клона. Психомагия стала для неё суррогатом самой реальности. И это тоже походило на своего рода безумие…

– Вам никогда не хотелось покинуть это место? – выпустив дым от тонкой сигаретки через ноздри, спросил Лион. – Ведь вам уже стукнуло восемнадцать? Вольны поступать, как вздумается.

– Девятнадцать.

– Даже так.

Вивиан откинула черные локоны от лица, поменяла положение в кресле, сцепив ладони в замок.

– Мадам Лебовски обещала сделать меня наследницей. Она говорит, что с моим терпением и разумностью – я лучшая кандидатура, чем моя сестра. Тем более, кажется, она нашла себя в управлении старой закусочной Фила.

– Та забегаловка на два яруса ниже? – погасив окурок на дне пепельницы в виде морской раковины, задал вопрос Лион Штольц.

– Верно.

Он загадочно хмыкнул и придвинулся ближе.

– В таком случае, я мог бы составить для вас выгодную партию, мисс Вивиан Батлер. Богиня психомагии и гениальный престидижитатор. Каков союз. Подумайте!

Лион расплылся в лукавой улыбке, выпятив квадратный с ямочкой подбородок.

– Вы нравитесь мне, – начала осторожно и вкрадчиво Вивиан, отчего Лион заулыбался шире. – С вами приятно побеседовать.

– И?

Она вновь прищурилась, скрыв сардоническую усмешку за замком из рук.

– Не годитесь в мужья.

Лион Штольц разразился упоительным смехом.

– А вы еще разумнее, чем считает ваша тетка! Бесподобная Вивиан Батлер. Вас не просто обвести вокруг пальца.

Он резко приблизился и запечатлел последние слова поцелуем-укусом в щеку девушки. Она незамедлительно ответила ему тем, что оттянула за ухо. Их взгляды скрестились, точно кинжалы в какой-нибудь инфопространственной игре-шутере. Оба вспомнили тот день у известняковой стены с глицинией.

За этой сценкой их застала мадам Лебовски. Как всегда в её правой руке дымилась сигарета в мундштуке, бордовые губы лукаво полуулыбались, а подбородок выпячен, как мраморная плита. Ставшее с годами рыхлым дебелое тело было затянуто в платье-халат с драконами, вышитыми золотыми нитками на черном фоне. Малиновый чуб колыхался при любом движении. Она была не в духе, а тут еще проходимец Штольц заигрывал с её «кошечкой».

– Лион, дорогуша, что привело тебя на этот раз? – протяжно и капризно выговорила мадам, подводя тем самым черту в общении её племянницы с мужчиной.

Она старалась все эти годы держать строптивых девчонок в узде, талдыча на разные лады, что они «домашние кошки», какая пошлость, а не «дворовые». Младшую же ей не удалось удержать от соблазна гульнуть…

Вивиан отпустила ухо Лиона Штольца из железной хватки, слегка оцарапав его кожу длинными фиолетовыми ногтями. Мужчина тут же встал, оттянул полы эдвардианского пиджака с велюровым отворотом. Глаза его масляно поблескивали. Он явно был перевозбужден легкой перепалкой с Кошечкой Батлер, как звал только Вивиан, но не её сестру.

– Мадам. Поговорим без свидетелей.

Лебовски поняла намек и махнула на девушку рукой. Вивиан это нисколько не задело. Пускай обставляют дела за закрытыми дверями, у неё полно своих.

Пропустив старую кошёлку в её кабинет, Лион Штольц оглянулся на скользящую прочь Кошечку Батлер. Её фигура, состоящая сплошь из плавных линий и холмов, была выгодно подчеркнута в черничном наряде амазонки. Такая и самому нужна. Но, увы-увы…

***

Густой ночной мрак был разбавлен светом вездесущих прожекторов и неоновых вывесок. Пряный ветерок гудел от перегретых за сутки двигателей автофлаев, волочил по беззвездному небу отрепье туч. Вивиан с удовольствием вышла на балкон. Раскидистые кроны клонированных ясеней огораживали западную часть лав-отеля от голографической картинки налепленных друг на друга бунгало и пеналов. Трещали, как щетки, цикады.

В большой зале Лион Штольц развлекал гостей мадам Лебовски. Вивиан воспользовалась всеобщим помешательством от харизмы и обаяния мужчины и удачно улизнула прочь. Она прошлась Раковинным Лабиринтом, продуваемым из распахнутых окон влажным от бьющих геотермальных вод ветром. В Раковинном Лабиринте всё было перламутро-розовым – стены, оконные рамы, тюли, пол, кресла в стиле распахнутых створок ракушек. В детстве у Вивиан и Лилиан случался диссонанс, стоило им только попасть сюда. Мадам Лебовски гоготала, словно полоумная, выслушав страх сестер, и дала им главный совет в жизни. Чтобы добраться к вожделенной цели, необходимо пройти то, что больше всего пугает. Вожделенной целью сестер Батлер была западная часть Deliriuma. Обширный балкон с коваными перилами, раскидистые кроны ясеней, обзорная площадка тишайших местечек Плэзэнтвилля. Отсюда было видать акваторию, богемные пеналы, бирюзовую кромку моря.

Теперь Вивиан Батлер приходила сюда одна. Лилиан всё чаще пропадала в закусочной Фила. Старый добряк позволял ей делать в заведении реформации. Его жена скончалась от разрыва сердца два года назад, когда узнала, что Лилиан Батлер мечтает стать компаньоном, а может даже и любовницей её мужа. Фил ощутил свободу и трепет. А Лилиан Батлер оказалась новатором и навигатором в одном лице. Он обожал девчонку.

На костяном фарфоре тарелки лежали розеточки жареных корней лотоса, равнобедренный ломтик лайма с кристаллами йодированной соли и кусочек семги в сливочном соусе с веточкой засушенного тимьяна. В узком высоком бокале шипело «северное сияние». Вивиан Батлер поставила закуски и бокал на железный блин кованого столика, сама опустилась на стул с продавленным сидением потертого утрехтского бархата некогда виноградного оттенка. Ей было немного одиноко без сестры, которая разругалась с мадам Лебовски после её побега в Квартал Контрабандистов. Ведь это могло повлиять на репутацию Deliriuma. Тот побег поставил точку в будущем Лилиан. Что за диво сновать меж засаленных столов, выкрикивать заказы и позволять себя лапать старому хрычу. Последнее заявление казалось Вивиан немыслимым, но скромное молчание сестры на реплики опекунши, заставили задуматься об обратном.