Текст книги "Ад моих снов (СИ)"

Автор книги: Людмила Кучеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да нет, всё не так…

– Саша, я тебе выпишу больничный, давай домой. – Быстро пройдясь по моему лицу тампоном с вонючей жидкостью, она наклеила на меня пару пластырей. – Ну вот, как новый. Держи!

– А что это? – Я с сомнением посмотрел на кулёчек с таблетками. Ни одной надписи.

– Наше. Проверенное. Такое в аптеках не купишь.

Сказала как отрезала. Какое ещё наше? Я удивленно на неё посмотрел.

– Ну наше. На каждое полицейское управление выдают. Чтобы были огурцом.

Огурец так-то овощ. Ладно. Я кивнул.

– Ну наше так наше. Наше – это наше всё, да?

Она рассмеялась плохой шутке.

– Вероника, а кони не двину?

– Не двинешь. Это от воспаления, тебе надо – она ткнула пальцем в мою щёку – на всякий случай. Ну и чтобы бодрячком. – Она заговорчески подмигнула и как-то слишком близко подвинулась ко мне – ты заходи, если что.

– А… да. Пойду, пожалуй. – Аккуратно проскользнув между стенкой и огромным железобетонным бюстом Вероники Александровны, я выскочил в дверь.

Итак, у меня есть супер пилюли, о которых я не знаю ничего. Пить или не пить? Конечно, пить. Домой я не собираюсь. Больничные с некоторых пор не оплачивают. Да и роботов моих кроме меня никто разгрузить не рискнет. Устроившись в кресле, я проглотил пару пилюль и… спокойно проработал ещё пару часов, не чувствуя никакой разницы в своём состоянии. Неужели Вероника подсунула мне мел, чтобы ерунды не спрашивал? Вздохнув, я уставился в монитор.

Как странно. Когда я успел так сильно изменить интерфейс? Всё такое серое. Мрачное. Это что: кирпичная кладка? И опять пахнет гарью. Черт! Я опять во сне! Саша, проснись! Немедленно! От стены что-то отделилось и медленно пошло ко мне. Это она! Девушка в красном. Нужно уйти. Но ноги пристыли к земле. Просыпайся! Черт! Она всё ближе! Я вытянул вперед руку и закричал:

– Ты! Слышишь, не подходи ко мне! Это сон. Так что не подходи!

– Ну наконец-то, думала, ты никогда со мной не заговоришь.

Аааааа! Я её слышу.

– Помоги мне. – Она подошла довольно близко. Но всё же между нами оставалось ещё с пару метров. Её красное платье развивалось, оголяя голые ноги, испачканные сажей. Большие глаза смотрели на меня в упор.

– Ты тупой или глухой? Я сказала: помоги мне!

Черт! Мало того, что страшно капец, так она ещё и грубиянка.

– Дамы в беде не по моей части. Поверь на слово.

Она ну очень неестественно наклонила голову набок.

– Но ведь ты нашёл её.

– Что нашёл? – Я уже понял, о чём она, но решил прикинуться дурачком.

– Мою заколку. – Она улыбнулась. – Моё сокровище. И моё послание.

– С чего ты взяла?

– Знаю. Теперь на ней и твоя кровь. – Она повернулась ко мне, показав левую сторону головы. В её свалявшихся, грязных волосах блестела чертова металлическая заколка! И на ней действительно была свежая кровь. Ты плохой, плохой криминалист, Саша! И как тебя не выгнали с работы!?

– Ну, допустим. Ты хочешь, чтоб я извинился?

Она на секунду задумалась:

– Нет. Я рада. Наконец-то хоть что-то начало происходить. Ты в курсе, что это уже четвертый раз?

Что бы это не значило, я не в курсе. Она нахмурилась.

– Ты не очень сообразительный, да? Мы видимся четвертый раз. И ты, наконец, спишь так крепко, что можешь меня услышать.

Ну, спасибо тебе, Вероника. Всё-таки снотворное.

– В четвертый, и что?

– Это значит, что я на четвертом круге ада. Ты знаешь, сколько их всего?

– Что тебе надо?

– Их девять. С каждой новой попыткой достучаться до тебя я падаю всё ниже и ниже. Это моя плата. Так что ты мне должен.

Когда это я успел задолжать? Так, Саша, соображай. Что-то странное творится, надо это заканчивать.

– Ладно. Ок. Начнём сначала. Допустим, почему я, я понял. – Потому что лопух. – А ты кто?

Она заморгала.

– Ну, кто ты? Если ты носила заколку, которую я нашёл, значит, ты существуешь в реальности?

– Аааа… Не думаю.

– Но раньше существовала?

Она неуверенно кивнула.

– То есть, ты умерла? И сейчас, по твоему мнению, где-то в аду?

– Ну как бы, двигаюсь в его направлении.

– Ок. Уже что-то. Как тебя зва… зовут?

Её глаза расширились. Я очень четко увидел своё отражение. Жуть какая.

– Я не знаю.

– Может, ты помнишь, как умерла?

– Нет.

– Ну, я пытался. Прости, ничем не могу помочь.

– Так не пойдёт! – Она вспыхнула. Ткань на платье затрещала, быстро обугливаясь. По ногам пробежали красные искры. Девушка протянула ко мне руки, заставляя меня сжаться в комок. – Ты мне поможешь!

– Я не знаю, как! Прекрати, хорошо? Не приходи больше!

– Нет! Я должна!

Она сделала шаг мне навстречу. Видимо, это далось ей с трудом. Пространство вокруг меня начало заволакивать дымом. Черт, Саша! Уже не смешно. Да и не было смешно. Надо просыпаться.

– Слушай, я не знаю, что говорят в таких случаях. Прости, как-то не вышло! – Я судорожно бегал глазами по земле и стенам. Самый страшный кошмар: ноги увязли и ты не можешь пошевелиться, а к тебе приближается монстр!

– Ты поможешь мне.

– Уйди!

– Поможешь!

– Сгинь, нечистая?

– Я же оставила заколку! Ты её забрал! Теперь помоги мне!

Надо просыпаться. Это абсолютно точно кошмарный сон. А если это сон, то в нём очень плохая детализация. Так, за что бы зацепиться? Стены, земля, дым – всё слишком абстрактное. На адовую девушку я смотреть не буду ни за какие коврижки. Мои руки! Каким-то неимоверным усилием воли я вытянул перед собой обе руки и растопырил пальцы. Так, сколько пальцев? Почему они плывут? Я не вижу свою кожу. Волоски на коже? Тем более не вижу. Вся ладонь плывет и деформируется. Потому что это сон. Сон. Саша, проснись!

– Нееееет! Не уходи-иии!

Давай же! Это сон. Я вроде как поплыл вверх. Сквозь серое нечто. Оно было слишком плотным и зыбким, как песок. Не знаю, продвигаюсь ли я вверх? Или застрял в этой сизой бесконечности, пропахшей гарью? Руки, смотри на руки! Сознание с этим не справится – ты проснешься.

– Аааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– Саша! Саша, ну же!

Кто-то хлопал меня по щекам. В нос ударило что-то едкое.

– Саша!

– А? – Я открыл глаза. Надо мной склонились Вероника и один из наших охранников.

– Ну ты даешь, Саша! Я уж испугалась! – Она похлопала меня по груди. Я всё ещё сидел в кресле, за своим монитором.

– Я кричал?

– А? Да нет.

– Приснилось, значит. Что случилось? – Я огляделся. На мониторе отображались координаты моих роботов. Все уже на месте, но не разгружены.

– Ты принял таблетки! Зачем здесь? Я же сказала: иди домой!

– Вероника, это снотворное?

– Снотворное… – Она хлопнула руками по полным бедрам. – Успокоительное плюс витамины. Но тебе хватило, чтобы вырубиться.

В разговор вмешался охранник:

– Это я тебя нашёл, смотрю, машины твои стоят, а тебя нет. А все домой уже ушли. Ну а я к тебе, думаю, мало ли? А тут ты. И таблетки на столе лежат.

– Думали, я того?

– Ну, с твоей работой то не мудрено.

И с какой-такой моей работой и немудрено? За кого он меня принимает?

– Саааш, ты вспотел весь. Может зайдешь ко мне, переоденешься? – Мы с Вероникой несколько секунд смотрели друг на друга. Наверное, весь мой вид говорил, что не зайду. Она отвернулась. – Ну смотри, как хочешь.

– Я, … мне… Мне надо поработать. Вот очень надо. Прямо сейчас.

И как ни странно, это чистейшая правда.

Как только Вероника и охранник ушли, я полез в базу нашей криминалистической лаборатории. Если признаться, у меня нет доступа к результатам анализа улик с мест преступлений. Хоть я и числюсь криминалистом, но считаюсь простым оператором каких-то сложных и непонятных машин. Коих и обслуживаю. Но получить пароль к нашей базе данных – дело нехитрое. Он у многих в лаборатории на бумажке записан и приклеен к монитору.

Залогинясь, я быстро пробежался глазами по отчету с позавчерашнего места преступления. Меня, естественно, интересовала злополучная заколка. Но по ней никаких данных не было. Странно. Только группа крови от двух разных проб. Одна из них моя. Вторая – нет. И, ещё кое-что – кровь-то – пятилетней давности. Плюс два вида волос. Тоже старых. И никакого анализа ДНК! Я очень рассердился. Как так: столько образцов – и ничего! Вздохнув, я вышел из базы и положил перед собой белый листок бумаги. Итак, что мы имеем?

“Металлическая заколка. Старая. Со следами крови пятилетней давности.

На заколке есть два типа волос. Оба женские. И тоже старые, не менее пяти лет назад покинувшие чьи-то головы. Одни волосы принадлежат натуральной блондинке, вторые – крашеной шатенке.”

Это факты. То, что на данный момент удалось получить научным лабораторным методом. Теперь запишем мои домыслы. Данные из кошмаров.

“Девушка из снов – предположительно, жертва. Хозяйка заколки. Шатенка. Возможно, на заколке именно её волосы. И её кровь.

На вид ей лет 17-20-ть.

На ней красное вечернее платье. Скорее, даже бальное.

Запах дыма и гари.

Место преступления: переулок?”

Вот на этот счёт у меня есть сомнения. Реальный переулок, где мне пришлось махаться с сорок восьмым и место из моих снов немного различаются. Хотя пятилетний срок давности всё бы объяснил. Значит, я ищу молодую девушку, предположительно, умершую около пяти лет назад. Если, конечно, это действительно её заколка и её волосы. И смерть её как-то связана с огнём. Пожар? Тогда почему на заколке кровь? Что ещё? Девушка 17-ти – 20-ти лет, в бальном платье. Что она вообще делала в переулке ночью? Стоп. С чего я взял, что была ночь? Из-за темноты и дыма. Докатился. Всерьез анализирую данные из своего сна. Хотя у меня, возможно, есть её ДНК. Я вылез из кресла и побежал в лабораторию. Естественно, коллеги были безумно рады меня видеть:

– О, Санёк, что припёрся? – Беззубый и, с некоторых пор, безусый дядя Вася, а по протоколу, Василий Петрович, смерил меня взглядом, хитро прищурившись.

– А вы зачем усы сбрили, Василий Петрович?

– Потеплело. – Он густо заржал. Я отвернулся от него в поисках Надежды. И я сейчас не про положительно окрашенную эмоцию, связанную с ожиданием удовлетворения потребности, а про конкретную девушку: младшего лаборанта Надю, мало ассоциирующуюся с чем-нибудь положительным.

– А вы Надю не видели?

– Надьку-то? – Он хмыкнул. – На свидание хочешь позвать?

– Упаси бог.

– Ну, тебе и не светит. Она на Вадика, этого выскочку, запала. – Он опять заржал. – Он ж теперь сержант.

– Василий Петрович, я пойду, Надю поищу…

– Чего тебе? – Кто-то с силой хлопнул меня чем то плоским по спине. Ссадины немедленно заныли. Я обернулся. Надежда, собственной персоной!

– Привет. Я тебя ищу.

– Поняла уже. – Маленькие карие глаза неприветливо смотрели с узкого, длинноносого лица. Она откинула со лба несколько прядок, чем моментально сделала себя ещё менее привлекательной.

– Поговорить хотел по поводу одного дела. Может, помнишь, в переулке?

– А что с ним? Что-то не так?

Я осторожно взял её за локоть, отводя в сторону. Василий Петрович подмигнул мне и удалился в сторону маленькой кухоньки.

– Да нет. Всё в порядке. Просто насторожило кое-что. – Проследив её недовольный взгляд, я быстро убрал руку.

– Ну!

– Там среди прочих улик заколка была. С волосами и кровью. Почему анализа ДНК нет?

– Саш! Ну ты чё как с луны свалился? Кого там анализировать?

Она смотрела на меня как на идиота.

– Эм. Волосы. Кровь. Надь. Ну там полно улик.

– Ты меня работать учишь?

– Нет. Просто посмотрел отчёт и…

– А какого х…, – она остановилась на полуслове и злобно на меня взглянула – какого ты отчёты смотришь?

Сколько яда. Можно подумать, я на что-то святое посягнул. Я решил заболтать ей зубы.

– Не знаю, в курсе ты или нет, но при сборе и первичном анализе всё не слишком хорошо прошло.

– Ты про то, что все улики кровью своей заляпал?

Мда, ну, не все, допустим, но ок.

– Заколку заляпал, к сожалению, да. Поэтому и спрашиваю. Так сказать, чувствую вину за порчу улик. Это из-за меня их невозможно было проанализировать?

– Их никто и не анализировал. Ты же сам в отчёте написал, что свежая кровь – твоя. А старая кровь – слишком старая. Причём женская. Ты же в курсах, что трупаки мужского пола были? Это то ты, как эксперт, смог заметить?

– Надя… – блин, слов нет, а что если это заколка принадлежит убийце, и на ней его кровь, например. Или его (ну хорошо, её) волосы? – Это улика с места преступления. Какая разница, сколько лет образцам? Этот волос – я подцепил тонкую волосинку, лежащую на плече её пиджака – он мог покинуть твою прекрасную голову и сегодня, и вчера, и даже месяц назад. Но это всё равно твой волос.

Она откинула мою руку:

– Я, вообще-то, одежду стираю. И понятно уже, кто убийца. Вадя во всем разобрался.

Вадя разобрался!!! Вадя! Ну прекрасно. Ещё одна влюблённая дура. Если Вадя уже разобрался, конечно, никакой дополнительный анализ делать не надо.

– И в чём он разобрался?

– В чём? Кто убийца, конечно. Там два и два сложить. У Вади на этот счёт голова варит.

– И кто убийца?

– Заколка твоя к нему никак не относится.

На самом деле я и сам ни разу не предположил, что девушка и её заколка как-то могут быть связаны с двумя свежими жмуриками из переулка. Но есть же правила, протоколы. Есть улика – нужно сделать её анализ.

– Надь, ну, если там что у Вадика не срастется, а ДНК с волос на заколке нет? Нам же всем влетит.

– Чё там может не срастись?

– Ну мне точно влетит. За порчу улик.

– Не влетит. Или ты что, по тихому хочешь её изъять?

Вот что у человека в голове? Мне и мысль такая не придёт никогда на ум.

– Нет, хочу чтоб всё сделано было аккуратно. Чтоб провелись эти тесты злосчастные.

– Мне это только лишняя работа. Запрос писать на секвенирование опять-таки. А там очередь.

Боже, она ведь даже не сама это делает! И почему я не могу подать запрос? Чертова бюрократия! Ладно. Сейчас буду врать.

– Надь. Не хотел тебе говорить. Но я Вадика недавно видел. И, честно – он сам бы хотел, чтоб в деле всё чистенько было. Даже если нам всем понятно, что волосы на заколке к делу не относятся, это, как бы, его первое дело в качестве сержанта.

Она заметно порозовела. Я наклонился к ней поближе и продолжил:

– Он-то уверен, само собой. Но на бумаге… Он должен исключить все варианты. Представь, как ты его выручишь.

Таким же заговорщическим шепотом она спросила:

– А что он сам не попросил?

– Да тут крутятся всякие – я кивнул в сторону дяди Васи. – Ну, опять же, и моя вина здесь есть, я за нас двоих пришёл.

Надя поморщилась. Наверное, не стоило ставить себя и уважаемого ею Вадима на одну ступеньку. В её глазах мы, видимо, на противоположных концах социальной лестницы.

– Надь, в общем, сделаешь?

– Сделаю. Передай Вадиму, что всё будет в лучшем виде. Сразу бы сказал, дурилка, для кого это – она стукнула меня картонной папкой по лбу – а то ломался тут.

Усмехнувшись, она развернулась на низеньких уродливых каблучках и зашагала прочь. Я вздохнул. Если Надя сделает всё быстро, есть шанс завтра получить результаты. Это тебе не начало века, когда нужно было ждать несколько дней. К счастью, в этом направлении наука идёт вперед семимильными шагами.

День уверенно клонился к вечеру. Разобравшись с маркировкой выгруженных улик, я провел осмотр моих полевых пчёлок. К счастью, ни одна из них не “порадовала” меня внеочередным сбоем. А в ремонтном цехе меня всё еще дожидался сорок восьмой. Прости, друг, не сегодня. Закончив работу, я поплелся домой.

Сон меня больше не пугал. Будучи уже втянутым во всю эту историю, я решил, что единственным выходом из ситуации будет помощь бедной девушке. Я посмотрел на кулёк таблеток, но решил ничего не принимать. В случае, если я захочу проснуться, мне нужна будет ясная голова. Подумав, я поставил будильник на полчаса вперед. Так сразу и не заснув, я несколько раз переводил время будильника и пялился в потолок, считая воображаемых сорок восьмых. Где-то на двести тридцать пятом боевом товарище я провалился к Морфею. Или, правильнее, к моей огненной подружке в красном платье.

– Ну наконец-то. Почему ты ушёл?

– Я же вернулся. – Несколько секунд я вглядывался в темный силуэт, принимающий всё более и более явные очертания. Девушка подходила ближе и, наконец, замерла в каком-то метре от меня. В этот раз я решил её как следует рассмотреть.

– Слушай. Мы как-то не с того начали. Меня зовут… эээ… – стоит ли называть призракам своё имя?

– Не утруждай себя. – Она махнула рукой. Меня окатило волной горячего воздуха.

– Как скажешь. Я думал, может, ты хочешь поближе познакомиться.

– Мы и так ближе некуда. Если ты мне не поможешь, я заберу тебя в ад.

Вот это поворот!

– Я не верю в ад.

– Серьезно? – Она округлила свои большие карие глаза.

– Да. Расскажи, что ты помнишь?

Она уставилась на меня, не моргая. Невысокая. Шатенка. Мелкие черты лица, да и телосложение щуплое. Наверное, с двадцатью годами я загнул. Она ещё совсем девчонка. На лице яркий макияж и блёстки. А на ногах ничего. Где-то я уже видел похожую картину. Мозг нехотя заработал, откатывая меня назад в своих воспоминаниях. Вот мы с Лерой идём по набережной. Оба пьяные и оба явно не думали, что окажемся вдвоем, наедине. Она мне даже никогда не нравилась, но водка с апельсиновым соком и теплый июньский вечер нашептывают мне, что она прекрасна. А что там было с её ногами? Она разулась и шла по грязной мостовой, усыпанной мусором и осколками, босиком. Я нёс в руках её босоножки на огромном каблуке и первое время беспокоился, чтобы она не поранилась. Я играл рыцаря и джентльмена ровно до тех пор, пока прекрасную Леру не вывернуло наизнанку салатом прямо на мои ботинки. Мне пришлось вызвонить её родителей, так как у самого на такси денег не было. Я вспомнил её лицо, с потекшим макияжем и взлохмаченной прической. Она что-то мне говорила… Стоп. Это уже не Лера, это моя очаровательная огненная леди что-то кричит.

– Ты что, спишь во сне? Офигеть!

– У тебя был выпускной?

– А?

– Ну, знаешь: бальное платье, макияж, прическа. Почему ты босиком? Натерла ноги?

Она задумалась:

– Это важно?

– Возможно. Ты просишь о помощи. Но что конкретно ты хочешь?

– Я же оставила заколку.

– Это о чём то должно мне говорить? На ней нашли кровь и два типа женских волос. Чего ты хочешь?

– Чтоб ты помог мне!

– Приехали.

Она разволновалась. Красное платье опять начало тлеть от подола. Стало жарче. Я поднял руки ладонями к ней, надеясь её немного успокоить.

– Тише, не волнуйся. Лучше скажи, ты помнишь, когда это случилось?

– Что?

С чего я вообще взял, что имело место какое-то преступление? Так подсказывает мне опыт из книг, фильмов и сериалов? Если к вам явился призрак, значит, кто-то его грохнул, и мертвяк хочет справедливости… Мда.

– Ну, это. День, когда ты оставила заколку в переулке.

– Аааа. Нет.

– Было тепло или холодно? Шёл дождь или снег?

– Тепло? – Она опять округлила глаза. В аду нет таких промежуточных состояний погоды? Только адский зной или адский холод?

– Попробуй вспомнить.

Она на секунду задумалась:

– Наверное, было так, как сейчас.

– Ладно. Уже что-то. Ты не могла бы повернуться ко мне спиной?

Я думал, она будет препираться. Но она послушалась. Лучше бы препиралась. У неё был проломлен череп на затылке. Густая кровь, смачивая волосы, стекала за спинку платья. Я нервно сглотнул.

– Хорошо, можешь повернуться.

Она так и сделала.

– Я сейчас попробую проснуться. Не останавливай меня, ладно?

– Уже уходишь?

– Будешь скучать? – Ну я дурак, нашёл, что спросить.

– С тобой лучше, чем в аду.

– Мне ещё никто такого не говорил.

Она вроде как улыбнулась. Ну вот, Саша, зачёт тебе за переговоры с полтергейстом.

– А ты правда решила забрать меня в ад, если я не смогу помочь?

– Да.

– Почему?

– Потому что ты можешь помочь. А если можешь, значит, должен!

Ну ничего себе мотивационный призывчик.

– Завтра я попробую разузнать, как тебя зовут. Можешь пока не приходить. Дай мне больше времени.

– Время по ту и эту сторону течёт по разному. Я буду тебя ждать.

Внутри похолодело от такого горячего обещания. Я проснулся.

Новый день ничем особым не порадовал. Отправив роботов в поля, я лениво слонялся из угла в угол, потом спустился в цех и занялся ремонтом сорок восьмого. Вскрыв его начинку и исходный код, я пожалел, что прогуливал в школе информатику. (Да и в институте тоже).

Этот сорок восьмой, он же ДТ18, мог легко меня убить. У него есть команды, позволяющие и схватить, и обезвредить подозреваемого. Покопавшись ещё глубже в исходниках, я выяснил, что ДТ18 вполне возможно применять для подавления волнений и даже небольших боевых действий. Черт возьми! Вот тебе и мирная машинка криминалист! Заменяемые блоки у него как у стандартного робота для криминалистического анализа на месте преступления. А вот сам корпус более мощный. Получается, все типы роботов делаются под одну гребенку – что упрощает ремонт, и, конечно, всевозможную переделку. Смени внутренний блок у робота дворника и вуаля – получай робота посыльного, или робота полицейского. Одна беда – программное обеспечение – это не волшебная флешка, которую можно легко поменять. Надо сносить или переписывать. Но лучше сносить полностью. Лучше. Но не дешевле. В общем, работы мне здесь на целый день.

Я уже полностью погрузился в ремонт сорок восьмого, почти забыв про чертову девочку и её заколку, как вдруг мой планшет начал издавать пищащие звуки. Я открыл сообщение. Отлично, пришли результаты тестов! Раньше, чем я ожидал. Неужели Надя подсуетилась ради обожаемого Вадима? Вытерев руки и сняв защитный комбинезон, я поднялся в офис и буквально запрыгнул в кресло. Хоть бы что-нибудь прояснилось!

Не могу сказать, что результаты меня сильно порадовали. ДНК-анализ показал, что крашеные волосы и кровь принадлежат одному человеку, женщине. Но её нет в базе данных. А это значит, что будет сложнее, чем хотелось бы. Хозяйку же блондинистых волос удалось установить. Ей оказалась тридцатипятилетняя Анастасия Крупольская, к счастью, местная. Ныне безработная, но адрес проживания в базе есть. Ну, круто. Хоть что-то.

Я начал раздумывать, почему ДНК адской девочки не оказалось в базе? Она умерла раньше, чем прошла повсеместная обязательная перепись населения, включающая сбор биологических данных для идентификации наших граждан, где бы они не находились? Но перепись прошла шесть лет назад. Волосы слишком долго подвергались негативному воздействию окружающей среды, это могло добавить им возраста. Но я думаю, адская девчонка умерла больше шести лет назад. Что, в принципе, не противоречит тестам. Там же черным по белому: не менее пяти лет. Более – вполне возможно. Что нисколько не упрощает мне жизнь. Вечером, естественно, я собрался навестить эту Анастасию Крупольскую. Вдруг она знает мою подружку? В конце концов, девчонки же делятся всякой странной всячиной друг с другом. Заколка как раз подходит.

Надо сказать, жила Анастасия в отвратительном районе. Несколько раз я рискнул было нарваться на пьяную компанию, но мои навигационные навыки помогли мне выбирать более безопасные, альтернативные пути. Наконец, я нашёл нужный дом и подъезд. Я не предупреждал о визите, так что: кто знает, дома ли она этим вечером? К счастью, звонить в подъезд не пришлось. Мне открыла дверь какая-то выходящая старушка с собачкой. Она попыталась схватить меня за рукав, наверняка чтобы выпытать, кто я и зачем? Но я быстро окинул её презрительным взглядом местного, и она передумала.

Добравшись до нужной квартиры и не обнаружив звонка, я постучал в дверь. Пришлось подождать около минуты, но я отчётливо слышал шаги с той стороны. Я постучал ещё раз.

– Да иду я, иду! Боже, что за спешка! – Дверь открылась и на пороге передо мной оказалась миловидная блондинка, явно за тридцать, со следами патологического недосыпа на лице. Родственная душа!

– Ты кто? – Она уставилась мне куда-то в район груди, хотя никаких опознавательных знаков там не было. Я несколько секунд просто на неё пялился. Заметив это, она запахнула потрепанный халатик из дешевого искусственного шелка и отступила назад в квартиру, попытавшись закрыть дверь.

– Нет, стойте! – Я быстро поймал дверь рукой, глаза блондинки округлились. – Не волнуйтесь, я из полиции. Крупольская Анастасия Павловна, верно? – Говоря это, я показал своё удостоверение. Она прищурилась:

– Здесь написано: криминалист.

– Всё верно, ваше ДНК нашли на месте преступления. Я могу задать вам несколько вопросов? – Тут главное быть уверенней и действовать, пока она не опомнилась. Я шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

– Ээээ, парень, у меня неприятности?

– Пока нет. Вам знаком этот предмет? – Я вытащил из кармана распечатанное цветное изображение заколки – посмотрите внимательно.

– Ты шутишь?

Я отрицательно помотал головой. Она взяла листок из моих рук и слегка прищурилась.

– Это заколка, да?

– Да.

– Какая-то дурацкая старая металлическая заколка. Да таких тысячи! С чего вы взяли, что она моя?

– На ней были ваши волосы. – Я немного помедлил, смотря на неё. – И нашли эту заколку рядом с двумя мужскими трупами.

– О боже мой! – Она присела на стул. Нехорошо запугивать свидетелей, но: какие у меня варианты? Я, вроде как, и не вру. Просто кое-что не договариваю.

– Слушай… Ну я не знаю. Может, я потеряла её когда-то… Или отдала. Хотя... – Анастасия наклонилась над листом – постой… она от костюма. Точно! Я почти уверена. Подожди немного. – Она вскочила со стула и убежала вглубь комнаты. Через секунду она вернулась со слегка потрепанным альбомом.

– Хм… Где-то здесь… Вот! – Она толкнула ко мне разворот с большим цветным фото. На нём яркая, эффектная женщина позировала на камеру в огненно-оранжевом платье с красными воланами. В волосах её что-то блестело.

– Она, да?

Эту чертову заколку я теперь узнаю где угодно.

– Да, думаю, вы правы. Это какой-то костюм?

– Да. Несколько лет назад я была танцовщицей.

– Так это вы?

Она удивленно подняла брови. Вот я олень! Конечно, это она. Помоложе и покрасивее. Но она.

– Очень красивое фото.

– Спасибо.

– Костюм всё ещё у вас?

Она усмехнулась:

– Нет. Продала, выкинула, оставила в старой труппе. Какая разница?

И тут в моей голове что-то щёлкнуло:

– А вы выступали на школьных выпускных?

Она кивнула:

– Конечно.

– А молодую девушку в красном платье, шатенку, не помните?

– Ты издеваешься?

Ну да, странный вопрос. А что я ещё могу рассказать про адскую девочку? Что у неё босые ноги и голова на затылке пробита?

– Лет пять-шесть назад?

– Ну вот тогда как-раз последний раз и выступала. У нас было фаер-шоу.

То-то я думаю, костюм такой оригинальной расцветки. Я кивнул:

– Сможете назвать мне состав вашей труппы и дать список школ, для которых вы давали концерты?

– Нет, конечно. – Она смерила меня взглядом. – Дам тебе номер, как-это по современному называется? Ну, типа, менеджера нашей группы. Она всё знает. Но я уже шесть лет не выступаю. С тех пор, как Сережа умер.

– Что?

– Сергей, наш главный шоу-мен. Он, знаете, был любитель поиграть с огнём. – Она как-то горько усмехнулась. Я ничего лучше не придумал, чем сказать “соболезную”. Анастасия кивнула:

– Знаешь, смешно. Вспомнила кое-что. Вряд-ли тебе пригодится.

– Расскажите.

– В день его смерти мы виделись последний раз. Я ушла от него. Точнее, бросила. – Она вдруг расплакалась – сказала, что больше не участвую в этом глупом шоу!

Я не особо знаю, что делать с плачущими женщинами, но, к счастью, она смахнула слёзы и продолжила:

– У меня в тот день было несколько представлений. Фаер-шоу, естественно, было последним. Ближе к ночи. Ну, ты понимаешь, для особенной красоты огня.

– Да.

– И мы виделись между моими концертами. Вечером я сказала, что не приду. Пусть ищет себе другую танцовщицу. Я вспылила, устроила скандал, хлопнула дверью…

– И…

– Да просто глупая мысль насчёт той заколки. Уверена, что была с ней на волосах, когда приходила. А ушла уже без неё.

– Откуда вы знаете?

– Ну, я принимала душ, понимаешь?

Я кивнул.

– И я сушила волосы, пока мы ссорились. Ну, я так и ушла, с непричёсанной головой.

– Ок. Почему вы уверены, что в тот день использовали именно эту заколку от сценического костюма?

– Да потому что у меня их как грязи. И все одинаковые. Это же как расходный материал. На дню сто раз иногда переодеваешься.

Она махнула мне рукой, уводя вглубь комнаты. Подойдя к своему старому, потрескавшемуся туалетному столику, она открыла выдвижной ящик и запустила руку куда-то в его глубокие недра.

– Вот они. Смотри. До сих пор целый запас.

В её ладони лежало с дюжину таких же самых металлических красных заколок, местами с облупившейся краской.

– Ясно, спасибо, Анастасия.

Она кивнула. Мы проговорили еще пару минут. Я записал координаты их старого менеджера, поинтересовался, есть ли какие-то материалы группы в соц-сетях? Узнал дату того самого последнего концерта, на который Анастасия не пошла и вышел на свежий воздух. Картинка, скажем так, особо не складывалась. С их менеджером я связался в этот же вечер. Информация от Анастасии подтвердилась. А ещё мне поведали шокирующие обстоятельства смерти Сергея. Я уже и забыл о пожаре шестилетней давности. Ну да, говорили, что виной неудачное фаер-шоу.

Придя домой, я запасся кофе, устроился на диване и начал просматривать видео-записи, так бережно сохранённые для меня ютубом. Выступлений, действительно, было очень много. Но меня интересовало одно конкретное. По дате совпадающее с днём пожара. Выпускной 11Б класса 148 гимназии. Ресторан “Алый парус”. Отличное место для прощания с детскими грёзами. Я проверил его геопозицию на карте. Далековато от “моего” переулка.

Всё шоу, в общем сложности, заняло не больше двадцати минут. Я, конечно, почти смог разглядеть, как выглядел этот Сергей, и даже оценил его танцовщиц, пожалев, что не увижу здесь Анастасии. Но разглядеть выпускниц в зале внизу не представлялось никакой возможности. К счастью, уже в названии видео есть всё, что мне нужно. Я залез на сайт гимназии 148 и открыл интересующий меня год.

Вот оно, фото выпускников. Какие милые лица. Милые и не очень. Мальчики и девочки. Но меня интересует только одна из вас. Одна миловидная шатеночка с большими карими глазами. Одна… Я замер. Вот она! На меня с почти детского, немного округлого лица, смотрели веселые глаза. Кира Андромедова. И это она – моя адская ночная гостья? Меня передернуло. Ну вот, теперь я знаю её имя.

Но имени мало, и я залезаю в нашу базу данных. Действительно, она умерла 6 лет назад. Убита. В переулке. Кажется, у меня сердце остановилось. Как же так? Значит, мой сон – всё же не бред? А реальность – это то, что по настоящему пугает. Подождите… Убийцы найдены. Арестованы. Сидят в тюрьме. Не тех взяли? Или мой ненормальный призрак забыл, что уже отомщён? Может она не в курсе? Так надо ей сказать. Примерно с такими мыслями я заснул.

– Это уже шестой раз, да? Я начинаю привыкать к тебе.

– Это хорошо. Возможно, нам придётся провести вместе целую вечность.

Это в аду-то? А Кира шутница.

– Я кое-что узнал. Слушай, тебе больше не обязательно являться ко мне. Возможно, у призраков с землей связь не очень четкая, и ты была не в курсе… Твоих убийц взяли.