Текст книги "Девочка для опасного Альфы (СИ)"

Автор книги: Людмила Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30

На подготовку у нас ушло три недели. Все это время Витя каждую ночь тайно прибегал ко мне. Боря дал Дикому запас капсул, поэтому мой муж бродил по территории серых волков, как у себя дома. Братья и муж разрабатывали план. Они часто ссорились и рычали друг на друга, не могли найти общее решение той или иной проблемы. И каждый раз конфликт гасила моя мама. Она была на нашей стороне, согласилась помочь. Я переживала, боялась за родных, ведь Гончаров очень опасный тип. Он чокнутый, от такого можно ожидать чего угодно. Еще трудность заключалась в том, что охотник мог забрать магию только в двадцать третий день рождения у невинной полукровки, а Гончаров в курсе того, что мне только двадцать два. У него возникнет вопрос, зачем Боря повел меня в храм так рано. Но брат уверил нас в том, что есть еще различные ритуалы, которые можно провести с полукровкой.

Так, например, если охотник проведет ночь в храме с полукровкой, и она добровольно ляжет с ним на алтарь и поддастся огню страсти, то наделит его на некоторое время способностью уничтожать других охотников. Так гласили древние письмена, нанесенные на стенах в храме. Гончаров знает, что сын не погиб и жаждет мщения. Поэтому он попытается остановить Борю, не позволит ему обрести способность уничтожать охотников. На это мы и сделали ставку.

А еще меня тревожило состояние Артура, ему с каждым днем становилось все хуже и хуже. Его зверь не чувствовал Риту, она будто испарилась. Как она смогла скрыть свой след, никто не понимал. Сильные ищейки не обнаружили ее. Даже Боря не знал, как помочь, он тоже терялся в догадках. Я не хотела думать о том, что Риты больше нет в живых. Боялась даже мысль такую допускать. Мой брат терял силу, его зверь погибал. Мама тоже переживала и плакала. Она корила себя за то, что отпустила Риту. Мама хотела, чтобы Артур научился уважать свою истинную, чтобы боялся впредь ее потерять, поэтому и помогла дочке охотника убежать. Мама была уверена в том, что ее сын обнаружит след беглянки, ведь у Риты с собой было мало капсул. Чтобы Артур не умер, Боря занялся разработкой нового отвара. Охотник усовершенствовал отвар, который когда-то пила я, чтобы усыпить зверя. Артур принимал этот напиток, гасил в крови свою магию. Его зверь долго сопротивлялся, а потом все же притих.

Артур перестал делать обороты, утратил часть силы оборотней, и его это злило. Он стал нервным и раздражительным. Брат не хотел становиться обычным человеком, ему было плохо из-за того, что он потерял целостность своей души. Янтарное кольцо вокруг его глаз стало совсем тусклым. И отец заметил, что с его сыном что-то происходит. Когда брат признался ему в том, что потерял свою истинную и не может ее найти, отец объявил в розыск Риту, но даже это не принесло никаких результатов.

Отец уехал на переговоры с альфой из соседнего города, он налаживал новые связи. А мы в это время отправились к источнику магии охотников. Путь предстоял непростой. Мы с Борей ехали на машине вдвоем. Все остальные держались на расстоянии. Через три дня пути, мы с братом заметили, что за нами следит какой-то бородатый человек. Видимо, его подослал Гончаров следить за моими перемещениями. Я нервничала. Боря успокаивал и уверял в том, что все под контролем, что до источника осталось совсем немного.

К храму мы добрались на четвертый день пути. Уже вечерело, когда мы с Борей подошли к старому каменному сооружению, возведенному посреди леса. И сооружение это напоминало какой-то сарай.

Вокруг никого. Тишину нарушает карканье ворон. Я с подозрением смотрю на старую облезлую железную дверь, на окна, обнесенные решетками. Сердце грохочет от страха в груди. Я скольжу наряженным взглядом по могучим деревьям, по высокой траве. Ветер шелестит листвой, а мне кажется, что где-то тут притаился опасный зверь. В воздухе чувствуется нависшая угроза. Я вытираю вспотевшие ладони о темные спортивные штаны. Мы с Борей одеты одинаково. На мне черный спортивный костюм, и на нем тоже.

– Борь, ты уверен в том, что это храм? – шепчу я и интуитивно хватаю его за руку, ища защиты.

Местность какая-то заброшенная, тут страшно. У меня в висках стучит от напряжения.

– Шшшш… – шикает он на меня и прислушивается, потом тянет меня за руку, ведет за собой к сараю.

Я оглядываюсь. По плану серые и черные волки должны окружить территорию вокруг храма, но я никого не вижу. Внутри меня нарастает паника. Когда мы прорабатывали план, все казалось относительно просто, а на деле не так уж и радужно. Мне страшно. Местность тут пугающая. Вокруг никого. В душу закрадываются сомнения. Липкий страх окутывает сердце. А если Боря реально решил отомстить отцу и хочет получить от меня необходимую силу? А если он привел меня в лапы Гончарова? Как же тяжело доверять в эти смутные времена.

– Эта неприглядная постройка и есть храм охотников. Это маскировка, чтобы люди сюда не лезли, – отвечает Боря, а потом достает из кармана нож.

Я вздрагиваю и отшатываюсь в сторону. Брат цокает языком, бросает на меня строгий взгляд. Охотник хмурится и вертит в руке нож.

– Знаешь, твое недоверие меня обижает. Я ведь всегда защищал тебя от отца, вытаскивал тебя из передряг, отгонял назойливых женихов, учил тебя водить машину, делился с тобой едой, когда мать морила тебя голодом… Я всегда был на твоей стороне. От меня даже родной отец попытался избавиться только потому, что я встал на твою сторону, а не на его. А ты смотришь на меня с недоверием. Чем я его заслужил?

– Извини, – выдыхаю я и опасливо смотрю на нож.

Брат проводит острием по своему указательному пальцу, а потом кровью рисует на железной двери какой-то символ. Символ вдруг вспыхивает янтарным цветом, и дверь со скрипом распахивается.

Внутри темень, ничего не видно. И веет чем-то затхлым и старым. У меня дыхание от страха сбивается.

– Отец и его охотники приближаются, – шепчет Боря и смотрит напряженно куда-то поверх моей головы. – Они не могут напасть на меня, потому что магия им не позволит мне навредить. Но они попытаются убить тебя внутри храма. Надеюсь, твой муж и твои братья не дадут Гончарову войти в храм. Так что не забудь про план. Я на твоей стороне.

Я судорожно сглатываю.

– Идем. Нельзя терять время, – говорит Боря и шире открывает дверь.

Мы одновременно переступаем порог. Я ахаю, потому что пол под ногами и стены начинают светиться золотым цветом, тьма растворяется под натиском магии. И пространство начинает увеличиваться, потолок поднимается, стены расширяются. Мы с Борей оказываемся внутри просторного светлого храма. Потолки под три метра, пространство больше двухсот квадратных метров. На стенах появляются черные символы, значения которых я не знаю. На полу тоже вырисовываются какие-то иероглифы. Посреди помещения образуется каменный черный алтарь. Он искрится и переливается золотым свечением.

– Как? – шепчу я и удивленно хлопаю ресницами.

У меня в голове не укладывается. Снаружи небольшая неприметная старая постройка, а внутри все гораздо больше.

– Магия, – пожимает плечами Боря. – Тебя не удивляет то, что твой муж из человека превращается в волка, но удивило, что храм может измениться, когда переступаешь его порог?

– Угу.

– Живо. Идем к алтарю. Я чувствую, что охотники уже тут, – командует брат.

Я с опасением подхожу к камню. Он будто живой. Протягиваю к нему дрожащую руку, трогаю. Твердый и теплый. Боря резко хватает меня за талию, отрывает от пола и усаживает на камень.

– Что бы не происходило, с камня не вставай. Если встанешь, это убьет меня. Жди свою мать. Она скажет тебе, что делать, – строго говорит Боря, разворачивается и выбегает из храма.

Я слышу голоса, доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери. А потом раздается волчье рычание. У меня сердце ухает вниз. Это пытка сидеть тут и не знать, что происходит снаружи. Вздрагиваю, когда часть стены вдруг растворяется. В храм кто-то заходит в черном плаще с капюшоном на голове. Я настораживаюсь. Сердце замирает в груди. Но когда вошедший скидывает с головы капюшон, я облегченно выдыхаю. Мама очень быстро подходит к алтарю. Она достает из кармана темного плаща складной нож.

– Дай мне свою руку, милая, – просит она, и я подчиняюсь.

– Прости, но мне нужно немного твоей крови, – заявляет она и проводит острием по моей ладони, а я шикаю и морщусь от боли.

Мама прижимает мою ладонь к теплому камню, проводит мою руку вдоль гладкой поверхности. На темном камне появляется красная полоса. Мама ранит и свою ладонь, своей кровью она тоже делает линию. Мама нарисовала букву х. Зачем? Этого я не знаю. Боря раскрыл секрет моей матери о том, как лишить охотника силы, что для этого нужно, в курсе только мама. Она встает на колени перед алтарем, соединяет ладони и начинает повторять снова и снова одну и туже фразу, значение которой я не понимаю.

Зато понимает магия. Камень подо мной начинает вибрировать, дрожать. Я пугаюсь. Но вспоминаю наставление Бори о том, что мне нельзя вставать, чтобы ни происходило. Значит, чтобы отнять магию у охотника нужна полукровка, но ритуал должен провести человек. Мама вытаскивает из кармана фотографии мужчин и раскладывает их перед алтарем. Я узнаю на фотографиях Гончарова и его друзей. Видимо, это Боря предоставил маме сведения о том, кто работает на его отца.

Мама шепчет слова снова и снова, в ее голосе слышу тоску, боль, разочарование и мольбу. А за стенами храма явно идет бойня волков и охотников. Скулеж и стоны раненых меня пугают. Два мощных магических вида столкнулись между собой. И они убивают там друг друга. И мне дурно при этой мысли. Я не хочу, чтобы мои братья или муж погибли.

Я вздрагиваю, когда алтарь вспыхивает ярче, от камня отделяются золотые частички, они окутывают меня с ног до головы, а потом будто проходят сквозь меня, стекают на пол, и эти капельки разбегаются в разные стороны, попадают на фотографии. И я вижу, как образы охотников начинают тлеть, при этом сама бумага остается целой. Магия нервно вспыхивает, окутывает фотографии, а потом резко гаснет.

У меня рот открывается от удивления. Ведь теперь на всех фотографиях вместо сильных мужчин появились седые старики.

Мама шепчет новые слова, прижимает ладони к алтарю, а потом отстраняется. Собирает с пола фотографии, прячет их в карман плаща.

– Никому не рассказывай о том, что ты видела. И с камня не вставай. Боря тебя на него посадил, он же и должен тебя с него снять.

– Мам, получилось? Что ты сделала? – меня распирает любопытство.

– Ты стала проводником силы, потому что ты полукровка. Такие, как ты, рождаются благодаря магии. Ты не человек, и не оборотень. Ты золотая середина, поэтому твоя кровь позволяет проводить ритуалы. Я обратилась к источнику силы с мольбой о помощи. Магия услышала меня, заглянула в мои мысли. Увидела, что те, кого она создала защищать слабых и беззащитных, приносят зло и убивают невинных. Магия увидела всю мою боль. Ведь охотник отобрал у меня дитя. Охотник обрек меня на страдания. Но просто так магия не может исчезнуть, она лишь может сменить русло. И я сменила его, перенаправила. Магия покинула этих мужчин и полностью перешла к Боре. Я могу и его в любой момент лишить силы, ведь теперь знаю, как это сделать. Нужно обычной женщине выбрать достойного защитника, и магия наделит его силой для защиты слабых. Если Боря не будет достоин, я могу выбрать другого человека и даровать ему всю силу Бориса. Оказывается, так работает эта магия. И слова мне ритуальные Борис доверил. Но я унесу его секрет в могилу. Я обещала этому мальчику, что не предам его. Он присматривал за тобой, когда ты была маленькая, поэтому я ему тоже отплачу добром.

Мама накидывает на голову капюшон, подходит к стене, снова бубнит какие-то слова, значения которых я не понимаю, и стена растворяется. Мама шагает во тьму. Стена появляется, как только мама проходит через тайный проход.

Я сижу на алтаре, прислушиваюсь к звукам. На улице все еще идет какая-то возня, ругань, кто-то кричит проклятия, кто-то стонет. Железная дверь с грохотом открывается. На пороге появляется Боря. И вид у него потрепанный. Черный спортивный костюм перепачкан в пыли. Брат делает три шага, а потом стонет. Схватившись за грудь, он падает на одно колено, дышит часто.

– Боря! – вскрикиваю я и порываюсь слезть с камня, но брат грозно рявкает на меня.

– Сиди! Не вставай, чтобы не происходило. Ты проводник! Пока не завершится передача магии, тебе нельзя вставать. Это убьет меня.

И я замираю на месте. Напряженно смотрю на Борю. Он выпрямляется, делает три шага и снова его ноги подкашиваются. Он падает на одно колено, упирается ладонями в светящийся пол храма. На лбу брата проступила испарина.

– Борь, – шепчу я.

Мне хочется ему помочь, но я не знаю как. Я не понимаю, что с ним происходит.

– Я забрал магию у других охотников, – стонет он. – Открыв секрет человеку, я предал своих братьев. Теперь магия, прежде чем перейти ко мне, проведет проверку. Она вытрясет из меня всю душу, проверит, достоин ли я получить всю эту мощь. Ведь я мог обмануть человека и предать братьев ради силы. Если магия решит, что я достоин, я останусь жив. Если магия решит, что я намеренно взял эту силу, чтобы возвыситься над другими охотниками, она меня убьет и распределится по существующим охотникам в равной мере, – хрипит он. – Чтобы не случилось, не вставай с камня.

– Хорошо, – киваю я. – Боря! – взвизгиваю, когда он падает без сознания совсем рядом с алтарем.

У брата из носа течет кровь. Я волнуюсь. В храм волки зайти не могут. Сколько мне так сидеть на камне? Как помочь Боре? В голове мысли жужжат подобно рою пчел.

– Аня, – раздается напряженный голос Виктора. – Аня, ты в порядке?

– Да, – отвечаю ему и смотрю на приоткрытую железную дверь. – Боря без сознания. Вы все живы?

– Я потерял несколько своих парней. Они погибли от рук охотников. Несколько серых волков тоже умерли. Демиду и Мирону сильно досталось, но жить будут. Артур их в больницу повез.

– Ты ранен? – испуганно спрашиваю я и ерзаю на камне.

Я нервничаю. Дышу часто и рвано.

– Так. Чуток задело. Бывало и хуже. За меня не переживай. Восстановлюсь.

– Что с охотниками? – настораживаюсь я.

– Они превратились в немощных стариков, лежат без сознания. Твоя мать заранее нас предупредила, что убивать их нельзя.

– Мама с вами?

– Нет. Она должна была уехать на какую-то священную землю. Боря должен был показать ей тайный проход. Твою маму я не видел тут, знаю лишь, что ей надо срочно завершить ритуал. Только ей известен секрет из каких этапов состоит ритуал и в какой стороне находится священная земля. С тобой точно все хорошо? Я не могу войти в храм. Магия не пускает.

– Со мной все в порядке. А вот Боря бледный и дышит через раз.

– Бля… – вздыхает Дикий. – Нам надо убираться отсюда. Неизвестно, сколько охотников было у Гончарова. Возможно, сюда идет его подкрепление.

– Вить, забирай своих волков и ослабленных охотников и уходите. Когда Боря очнется, мы с ним догоним вас, – предлагаю я и нервно кусаю губу.

– Я тебя тут не брошу, – раздается грозный рык Виктора. – Подождем еще двадцать минут. Потом я своих ребят отправлю домой, охотников они по дороге в дом престарелых завезут. Я останусь тут. Без тебя никуда не уйду.

– Хорошо, Вить, – вздыхаю я и напряженно смотрю на Борю.

Не могу понять, дышит он или нет.

– Борь, ты только не умирай, – шепчу я. – Я ведь люблю тебя, как брата.

Визуал. Аня

Виктор Дикий (хмурый, сидит, ждет, когда Аня выйдет из храма охотников)

Глава 31

В какой-то момент мне кажется, что Боря умер. Он побледнел, губы посинели. Я испуганно смотрю на брата, нервно кусаю губу. Обхватываю себя руками, чтобы унять дрожь, качаюсь из стороны в сторону, потому что не могу спокойно сидеть на камне, но и встать боюсь. Вдруг, это убьет Борю? Я не хочу ему навредить!

Бормочу себе под нос:

– Пожалуйста… Пожалуйста… Не умирай…

Проходит двадцать минут, судя по часам на моем запястье. Охотник с диким криком втягивает в себя воздух и резко садится. Он будто сделал свой первый вдох, шагнув в новую жизнь. В тот же момент поднимается вихрь в храме. Слышу, как стукается о стену железная дверь. Прохладный ветер врывается в помещение. На улице тьма, ничего не видно. А в храме светло, так как стены светятся благодаря магии. Чувствую запах свежей травы и земли.

Боря хватается рукой за сердце, судорожно сглатывает, а потом переводит шальной взгляд на меня.

– Боря? – шепчу испуганно.

– Все хорошо. Магия поняла, что я защищал невинных. Она меня пощадила, – стуча зубами, говорит он и поднимается с пола.

Борю покачивает. Он будто с другого света вернулся. Его бледность меня пугает. Брат подходит к алтарю, обнимает меня ледяными руками и снимает с камня. Я поддаюсь порыву, обвиваю руками шею Бори и прижимаюсь к нему крепче, утыкаюсь носом в его грудь. Чувствую древесный запах с нотками кедра. Борю очень сильно трясет. Он холодный. Будто на морозе больше часа пробыл и продрог до костей.

– Тебе холодно? – шепчу я и растираю руками его плечи, шею, чтобы помочь ему согреться.

В детстве меня так Боря все время согревал, когда я зимой возвращалась домой после прогулки.

– Х-холодно, – стуча зубами, отвечает он и крепче прижимает меня к себе, чтобы согреться за счет моего тепла.

– Ты стал сильнее? – уточняю я.

– Д-да, но с-сила еще не до конца перешла.

– Бля… Какого хрена? Охотник! Твою мать! Я убью тебя! Убери свои лапы от моей жены! – слышу лютую ярость в голосе Виктора, вздрагиваю и оборачиваюсь.

Дверь храма открыта нараспашку. А в дверном проеме стоит разъяренный Виктор. Его кулаки сжаты, глаза янтарные и словно горят. Светлая футболка обтянула литые мышцы на груди. Я замечаю, что белая ткань в области ребер пропитана алой кровью, джинсы тоже испачканы кровью. Но мой муж, кажется, не ощущает, что истекает кровью. Его больше волнует то, что меня охотник к себе прижимает.

– Вить, он мой брат. И он замерз. Я просто ему помогаю согреться, – возмущаюсь я.

Бесит! Чем я заслужила недоверие?

– Он тебе не кровный брат, – цедит сквозь стиснутые зубы Дикий и опасно прищуривается, а потом издает грозный волчий рык.

Мужа бесит то, что он не может переступить порог. Невидимая стена не дает ему пройти.

Боря прищуривается, на его губах растягивается наглая ухмылка. Мой названный брат целует меня в щеку, а я слышу новый злобный рык волка.

– Ты его специально дразнишь? – возмущаюсь я и пытаюсь вырваться из объятий Бори, но он не отпускает меня.

Ощущаю, как огромная мощь проходит по моему телу, аж сердце спотыкается в груди. И эта мощь устремляется к Боре. Он получает силу источника через наши объятия. Я проводник этой силы, и я ее чувствую. Обалдеть! Мощь, которая устремилась к брату, меня пугает. Это очень огромная сила. Боря станет в разы сильнее своего отца. И если брат эту мощь обрушит против оборотней… Даже думать об этом не хочу!

– Ух, Дикий, как же тебя кроет-то, – улыбается Боря. – Твоего зверя ломает от ревности, потому что твоя девочка в моих объятиях. Тебя бесит, что я к ней прикасаюсь. Ты хочешь ее получить, но не можешь войти. Мучительно, не правда ли? Огромный мощный зверь, неуязвимый, опасный, быстрый, но сидит на привязи у хрупкой девочки.

– Я убью тебя, – чеканит каждое слово Виктор.

– Дикий, тебе бы укол от бешенства не помешал. Ты какой-то нервный. Где твое былое хладнокровие? – улыбается Боря, а я замечаю, что темные круги под его глазами исчезли, губы уже не синие, кожа розовеет. – Пару минут не можешь потерпеть? Верну я тебе Анечку.

Раздается новый злобный рык.

– Борь, хватит, – строго говорю я. – Долго еще?

– Я бы мог ускорить процесс, но для этого тебя надо поцеловать в губы, – заявляет Боря.

– Только посмей, останешься без башки и яиц, – рявкает Витя, и я слышу хруст.

Этой мой муж сжал свои кулаки так, что аж костяшки захрустели на его пальцах.

– Дикий, мы с тобой теперь по силе равны. Так что я тебя не боюсь, – хмыкает Боря. – Не смогу я Аню в губы поцеловать. Она же мне как сестра.

Боря выпускает меня из объятий спустя несколько минут. Все это время Витя следил за нами немигающим взглядом.

– Спасибо, Анюта, – кивает мне охотник. – Иди к своему психу. А то его нехило так кроет. Усмири своего зверя.

Я ускоряю шаг, а потом замираю на пороге в пяти сантиметрах от мужа. Между мной и Диким невидимая стена. Смотрю в разъяренные глаза Виктора. На его скулах ходят желваки, ноздри раздуваются, кадык дергается, на руках вены вздулись. Он меня пугает. Я понимаю, что этот зверь мне ничего не сделает, но не могу преодолеть преграду. Я боюсь разъяренных оборотней. Опять инстинкты вопят о том, что надо убегать от зверя, прятаться. Тяжело избавиться от старых привычек.

– Иди сюда, – цедит Виктор сквозь стиснутые зубы. – Я уже с трудом удерживаю зверя. Не доводи меня до помутнения разума.

– Ты меня пугаешь, – признаюсь я и часто моргаю.

– Бля… – качает головой Дикий. – Ты меня с ума решила свести? М? Выйди из этого проклятого храма!

И тут мой взгляд цепляется за окровавленный бок мужа. Волнение простреливает мою душу.

– Ты ранен! – восклицаю я и делаю шаг вперед.

Дикий сразу же рывком хватает меня и прижимает к себе. Он мне слова не дает сказать, впивается в мои губы жадным поцелуем, толкается в мой рот языком, посасывает, покусывает. Ощущаю увесистый шлепок по своей заднице и возмущенно мычу.

Муж с трудом отрывается от моих губ. В его глазах полыхает огонь, а еще что-то темное и пугающее.

– Узнаю, что ты с другими мужиками обнимаешься, выпорю, а потом оттрахаю, – рычит он угрожающе. – Ты моя! Только моя!

– Вить, усмири своего зверя, – вздыхаю я. – Я люблю тебя. Ты мой муж. Мне другой не нужен. Артур, Мирон и Боря… Они мои братья. Так что хватит ревновать. Ты ранен!

– Пустяки. Бывало и хуже, – заявляет он.

– Дикий, теперь уходим? – спрашивает мужчина, имени которого я не знаю.

Но судя по тому с каким уважением он смотрит на Виктора, это кто-то из черных волков.

– Да. Тащите охотников в машину, – кивает Дикий.

Я удивленно смотрю на то, как оборотни подходят к связанным старикам. Я даже не сразу на них обратила внимание, так как Витя набросился на меня с поцелуями, да и темно на улице, а у меня зрение хоть и лучше, чем у людей, но не такое обалденное, как у оборотней. Ведь они видят очень хорошо в темноте.

– Сука! Предатель! Я так и знал, что эта никчемная баба родит мне слабака, – шипит Гончаров, прожигая взглядом сына. – Ты их убивать должен, а не помогать этим блохастым шавкам! Они твари! Они не достойны жить!

Боря же, расправив плечи и вздернув подбородок, смотрит с презрением на бывших охотников.

Я в шоке от того, что вижу. Гончаров превратился в седого, морщинистого, немощного старика. На вид ему лет девяносто. Кожа бледная, тонкая, с синими венами. Пальцы длинные, худые, скрюченные. Он с трудом переставляет ноги.

– Они такие же люди, как и мы с тобой, – цедит Борис сквозь стиснутые зубы. – У них тоже есть дети, семьи и мечты. Пока они не нападают и не убиваю слабых, охотники не будут вмешиваться. Если волки начнут уничтожать беззащитных людей, я встану на сторону слабых. Но первым никогда не буду нападать на волков. И оборотни, и охотники устали от вражды. Теперь я главный охотник в этом городе, во мне больше магии, чем в других. И я намерен установить мир.

– Глупец! Ты идиот! Весь в мать. Она такая же дура, – рявкает Гончаров, но получает пощечину от Бори.

– Не смей так говорить о моей матери. Она слабая и хрупкая женщина, которая ничего доброго и хорошего не видела в жизни из-за тебя! Я даже не могу ей признаться в том, что жив, боюсь, что ее слабое сердце не выдержит такой новости, – рявкает мой брат. – Ты чудовище! Ты разрушил многие жизни. И мне стыдно, что ты мой отец. Отправьте их в дом престарелых. Пусть они под присмотром доживают оставшиеся годы, – говорит Боря волкам, а они смотрят на него с уважением.

Боря переводит взгляд на моего мужа.

– Дикий, ты правишь городом. Ты готов заключить мирный договор с охотниками? – спрашивает брат и протягивает руку Виктору. – Только нам надо немного изменить правила, чтобы улучшились жизни обычных людей. Давай прошлое оставим в прошлом. То, что творили наши предки – это уже не изменить. Но в наших с тобой силах написать новую историю для этого города. Что скажешь?

– Скажу, что ты охреневший тип и очень сильно меня бесишь. Но я тоже устал от войны с охотниками. И хочу, чтобы мой сын рос в безопасном городе, – мой муж, скрипнув зубами, пожимает руку Бори.

– Взаимно. У меня тоже скоро появится сын. И кем он будет: волком или охотником, я не знаю. Ради него я хочу установить мир. Мой пацан не заслуживает смерти только потому, что родится с магией, которая не подходит какой-то из сторон, – кивает брат. – Если он будет волком, я от него не откажусь.

– Забирай свою женщину, переезжайте на мою территорию. Я гарантирую твоей волчице безопасность, даже если она родит охотника. На территории серых волков вам оставаться опасно. Папаша Анечки старой закалки. Ему будет трудно смириться с нововведениями, – ледяным тоном говорит Виктор.

– Если я ее заберу, к тебе явится вся стая серых волков, чтобы забрать ее обратно. Я не хочу развязать войну между двумя стаями, – усмехается Боря и качает головой.

– Почему они за ней явятся? Кто твоя избранница? – настораживается Дикий и крепче сжимает пальцами мою талию.

– Волчица, которая носит под сердцем моего сына… Мирослава Амурская. Двоюродная сестра Анечки. Сергей Амурский взял ее под свое крыло, когда его брат умер. Мира с матерью живет. Так что, Виктор, у нас с тобой много общего. Амурский хочет убить тебя, чтобы выбрать для Анечки достойного, по его мнению, мужчину. Меня он тоже захочет убить, когда узнает, что я прикоснулся к его племяннице. Он сразу начнет и для Миры искать «жениха». Мира скрывает живот, но скоро это будет невозможно. К этому времени нам надо что-то решить с Амурским. Надо, чтобы он по доброй воле нас принял в семью. Иначе будут новые конфликты, столкновения и война. И все пойдет по кругу… Убийства, смерти, потери…

– Амурского сердечный приступ накроет, когда он все эти новости узнает. И наконец-то сам сдохнет, – усмехается Дикий, а я толкаю его локтем в бок и гневно дышу. – Извини, сладкая. Все время забываю, что это твой папаша. Конечно, долгих лет ему жизни. Пусть живет и бесится, пыхтит от злости. Ведь его девочки выбрали не тех мужчин. Это будет лучшее наказание Амурскому за смерть моего отца.

– Витя! Ты же сказал, что отказался от мести ради меня! – возмущаюсь я.

– Так и есть. Отказался. Я же не развязал войну. Все ради тебя, моя девочка.

– Надо все сразу рассказать папе, когда вернемся домой. Я уверена, что он смирится, – говорю я.

Боря и Виктор переглядываются. В их взглядах вижу неверие. Они сомневаются, что мой отец примет в свою семью охотника и черного волка. Папа еще не знает о том, что Рита дочка охотника. Артур так и не рассказал ему об этом. Папа думает, что Рита обычная человеческая девушка.

– А это хорошая идея. Дикий, если что, прикроешь мою спину, – усмехается брат. – Если Амурский не смирится, хватаем своих девчонок и покидаем земли серых волков.

– Договорились, – кивает Виктор. – Охотник, моя жена со мной поедет. Так что ты можешь уже проваливать.

Я пикнуть не успеваю, как Дикий подхватывает меня на руки и тащит куда-то. Вокруг темно, сверчки стрекочут. В темноте высокие деревья кажутся зловещими. Ветер качает ветки, шелестит листвой, и кажется, что какие-то чудовища тянут к нам свои когтистые лапы. И в этой тьме глаза моего мужа буквально горят.

– Я опять чую твой страх, – морщит нос Дикий.

– Просто… Местность жуткая, – признаюсь я.

У меня сердце грохочет, в висках стучит.

– Маленькая моя, самый страшный зверь в этой округе – это я. Ну теперь еще и младший Гончаров. Но мы тебе не навредим. А больше тут бояться некого, – уверяет меня муж.

А я никак не привыкну к тому, что у меня теперь есть защитники. Кладу голову на мощное плечо, обвиваю шею Вити руками и слабость накатывает. Мне не верится, что все позади. Хотя, еще не все… Нам надо еще как-то моему отцу рассказать всю правду.

– Ты точно в порядке? У тебя футболка вся в крови, – с беспокойством спрашиваю я.

– У меня быстрая регенерация. Уже почти все раны затянулись. Но безумно приятно, что ты так обо мне беспокоишься, – слышу теплоту в его голосе. – Ты, наверное, проголодалась?

– Я голодная, как зверь, – признаюсь ему.

Муж быстро шагает вперед.

– Потерпи, моя сладкая, доберемся до ближайшего городка и накормлю тебя. В машине у меня есть вода и шоколадка.

– Вить…

– М?

– Ты правда подпишешь мирный договор с охотниками? – шепчу я.

– Правда.

– По твоему же приказу охотников истребляли в городе, почему ты передумал? – пытаюсь докопаться до правды.

Виктор тяжело вздыхает.

– Потому что мне досталась необычная девочка. У тебя брат охотник, а еще братья Амурские. И если я кого-то из них прикончу, ты будешь страдать и рыдать. А твои слезы рвут душу моему зверю. А когда мой зверь не чует покоя, я тоже не могу найти равновесие в душе, начну дергаться, психовать, допускать ошибки и потеряю свою власть в стае. Мне на хрен такое не упало. Я не собираюсь лишаться власти, своей стаи, и прочего. Поэтому мне легче заранее просчитать все ходы, чтобы ты мне потом мозг не выносила. Подстраиваюсь под новые условия. Если охотник нападет на моих волков, я выслежу его и убью. Если Амурские начнут дорогу мне переходить, будут пакостить и нападать, я выслежу их и убью. Но первым начинать войну ни с кем не стану, но и молча терпеть их нападки не собираюсь. Надеюсь, ты меня услышала, – заявляет ледяным тоном.

– Услышала, Вить, – киваю я и прижимаюсь губами к бьющейся венке на его шее.

Вдыхаю потрясающий запах его кожи, дурею.

– Ань, я с трудом держу себя в руках. Хочется трахнуть тебя посреди леса. Безумно тебя хочу. Несколько дней к тебе не прикасался и у меня уже ломка. А ты дразнишь, – рычит он.

Я удивленно хлопаю ресницами.

– Я тебя не дразнила, не выдумывай, – возмущаюсь я, чувствую, что от смущения уши горят.

– Как же, – фыркает он. – Ты в шею меня поцеловала, и я уже завелся, как зеленый пацан. Член уже дымится. Но теперь я в первую очередь о тебе думаю. Ты же давно не ела. Я сначала тебя накормить хочу. И отдохнуть тебе надо. Вынашивать волчонка – задача непростая. Поэтому придется мне еще терпеть. А я не привык терпеть. Я всегда сразу беру то, что хочу. Но с тобой вся моя жизнь перевернулась. Теперь ты у меня на первом месте, а все остальное я на второй план отодвинул.

– Вить… – шепчу я и нервно кусаю губу.

– Что? – бросает с раздражением и смотрит на мои губы голодным взглядом.