Текст книги "Жених со знаком качества"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Проводив Заславского, я тоскливо простился с деревней и призадумался: чем заняться? Очень хотелось забыть о передрягах. Убежать от внешнего мира я мог только в работу, но мешала сестра. Сожалея о том, что Кристя оккупировала мой кабинет, я отправился в кухню и исследовал содержимое холодильника. Сокрушаясь, понял, что сестра до сих пор голодна. Окорок и паштет слопал Заславский, остальное не вызывало аппетита даже у меня. Что же тогда говорить о привередливой Кристине? Я решил наскоро прибраться в квартире и сходить в магазин, накупить побольше вкусностей. В магазине брал все, что под руку подворачивалось: ананасы – так ананасы, семгу – так семгу, икру – так икру. Но не хватал, тщательно отбирал самое лучшее. Звонок Марии застал меня за выбором салатов – каких только не было в нашем супермаркете, просто глаза разбежались.

– Роберт, нам срочно нужно поговорить, – странным, механическим, не своим голосом сообщила Мария. – Ты где? Я и звонила, и барабанила в дверь, но никто мне не открыл.

– Ты Кристину не разбудила? – испугался я.

– Нет, она напилась лекарств и спит, как убитая, – успокоила меня Мария. – Минут десять под твоей дверью топчусь. Ты где?

– В супермаркете, в трех шагах от дома.

– Роберт, я иду к тебе.

Мы встретились на ступенях магазина и, не сговариваясь, повернули к скамейке, что рядом с автомобильной стоянкой. Присев, Мария покраснела и виновато отвела глаза. Я тоже смутился: то и дело поправлял хозяйственную сумку, злясь на себя, что в этом нет нужды и выгляжу глупо. Впрочем, Мария не замечала, она переживала собственные бури. Мы оба молчали. Довольно долго. Первой заговорила она.

– Роберт, Виктор сказал, что между вами произошел разговор.

– И передал его содержание? – испугался я.

Мария потрясла своей лохматой головой:

– Нет, лишь сообщил, что передал тебе мои слова. Роберт, – она схватила меня за руку, – Роберт, прости. Теперь ты, наверное, нас ненавидишь…

Я пожал плечами:

– Вовсе нет.

Она вздохнула:

– Роберт, надеюсь, ты понял, что я врала. Виктор прижал меня к стенке, очень неожиданно… Я испугалась… Роберт… Между нами было в прихожей… Он мог слышать…

Я смущенно молчал. Мария говорила сумбурно и с трудом, после каждой фразы делала длинные, мучающие меня паузы:

– Роберт, он мог слышать нашу возню… Я не знала… Пришлось сказать, что ты меня преследуешь… Это так подло, так противно… Настоящая абъюрация, но, Роберт, я сделала это ради нас… Знаю, ты ненавидишь меня… Ненавидишь…

– Вовсе нет, – повторил я. – Прекрасно тебя понимаю. Но если тебе с ним плохо, зачем ты врешь? Разведись.

Она растерялась:

– Развестись и что?

– Переходи жить ко мне, – неожиданно для себя выпалил я и сам испугался своей смелости.

– Это невозможно, – к радости моей заявила Мария. – Во всяком случае не сейчас. Развод может повредить его карьере. Ты же знаешь, Роберт, он столько лет к этому шел, самозабвенно стремился… Нет-нет, развод невозможен. Во всяком случае не сейчас. Она перестала смущаться, вдруг приобрела уверенность и пристально на меня посмотрела:

– Роберт, но что ты сказал? Что ты мне сказал только что? Ты хочешь, чтобы я к тебе переехала? Это правда? Ты будешь этому рад?

Я уже и сам не знал хочу или не хочу этого, но ответил:

– Да, буду рад.

– Ах, Роберт! – пришла в восторг Мария и бросилась меня обнимать.

Я погрузился в сладковатый аромат ее духов, почувствовал касание ее прохладной, чуть влажной кожи. Женщина, если захочет, легко может свести мужчину с ума. Мы, мужчины, очень тактильны: все эти прикосновения будоражат нам кровь, лишают разума. Я уже хотел – хотел, чтобы она ко мне переехала. Хотел каждый день вдыхать этот аромат, чувствовать влагу прохладной кожи…

– Прямо сегодня, сейчас, переезжай, Мария, очень тебя прошу, – прошептал я.

Она рассмеялась и, озорно щелкнув меня по носу, воскликнула:

– Роберт, не сходи с ума. Завтра, если муж отправится в командировку, я приду к тебе ночью. Мы, как два подростка, будем прятаться от Кристины, а утром ты тайно выпустишь меня из квартиры. А сейчас, Роберт, я побежала. И помни, я твоя раба.

Она, словно девчонка, порхнула со скамейки и растворилась в толпе. Я тоже поднялся и на ватных ногах поплелся к своему дому. В голове был хаос и почему-то звенело в ушах. Я был счастлив и растерян. Меня тревожило, так ли я поступаю, как должно порядочному человеку. Виктор – мой друг. Мария – его жена. Варвара – их дочь. Кристина – моя сестра. Истины, которые вызывают у меня чувство вины и неловкости, потому что я все делаю неправильно. Всех обманываю, всех предаю, поступаю, мягко говоря, некрасиво. И разве только с ними?

“Странно, – думал я, – в моей тусклой и бедной на события жизни истории вдруг разворачиваются со страшной скоростью: одна за другой. Не успеваю их осмысливать, не успеваю оценивать свои поступки и от этого, наверное, становлюсь безнравственным. Взять хотя бы Лидию: правильно ли я с ней поступил? Разве не подло избавляться от трупа?

Но с другой стороны, что я должен был сделать? Вызвать милицию? Есть ли надежда, что там станут разбираться? Ведь я ни в чем не виноват. Захотят ли мне поверить? Есть ли им дело до меня? И можно ли оставаться порядочным человеком в обществе, где само государство насаждает двойную мораль?” Вопросов было много, но они мигом отпали, когда я увидел Варвару. Она сидела на ступеньках под моей дверью и ковыряла в носу. Увидев меня, приосанилась, поправила прическу (еще больше вздыбила волосы) и радостно воскликнула:

– Хай, Роб!

– Привет, – уныло откликнулся я. – Ты что здесь делаешь?

Вопрос был глупый, но Варвара на него ответила:

– Тебя жду.

Пришлось впустить ее в квартиру. Она сразу прошла в гостиную и рухнула на диван. Я уселся в свое кресло и, заранее жалея о потраченном времени, приготовился слушать ее вранье.

– Все, Роб, кончено! – заявила Варвара.

Я насторожился:

– Что кончено? У тебя новые трагедии?

– Отец и мать меня выгнали из дома!

– Когда? – изумился я.

– Утром, сразу же после того, как вернулись от тебя, – ничуть не горюя, сообщила Варвара. – Они долго о чем-то шептались, а потом принялись за меня. Ой, Роб, если тебе рассказать что там было…

– Не надо! – выскакивая из кресла, закричал я. – Не надо рассказывать и вообще, Варя, лучше тебе уйти.

Она растерялась:

– Уйти? Роб, не врубаюсь, ты что, выгоняешь меня?

Успокоившись, я начал терпеливо растолковывать:

– Нет, не выгоняю, но войди в мое положение. Твои родители – мои друзья. Представь, что они подумают, если ты останешься здесь. Особенно учитывая твои утренние пассажи. Нет, на это пойти я никак не могу. Варя, даже и не проси.

Она и не стала просить.

– Хорошо, Роб, – прошептала Варвара, – сейчас уйду. Дай только подумать куда. Черт. Мне же некуда уходить. Нигде меня не ждут, – закручинилась она.

Я только что виделся с Марией. Если бы у них с дочерью произошел серьезный скандал, вплоть до ее ухода из дома, Мария скрывать не стала бы, пожаловалась бы мне. Но она об этом молчала, следовательно – ничего страшного. Родители девчонку пожурили, она и хлопнула дверью. Ерунда.

– И хорошо, что тебя нигде не ждут. Лучше возвращайся домой, – посоветовал я, усаживаясь обратно в кресло.

Теперь Варвара вскочила с дивана:

– Нет, Роб, никогда туда не вернусь.

Я встревожился и решил быть ласковым:

– Девочка моя, не глупи. Это твои родители. Согласен, они не всегда правы, но любят тебя, это уж точно. Помирись с ними, помирись.

– Никогда! – отрезала Варвара и решительно направилась к двери.

Приходя в замешательство, я подумал: “Остановить ее? А дальше что? Сколько возникнет у меня проблем! Нет, пускай идет. Никуда она не денется, в конце концов отправится домой”.

Варвара вышла в прихожую, повозилась там с минуту и вернулась в гостиную.

– Роб, – остановившись на пороге, сердито сказала она, – дверь не могу открыть. Ты поменял замок?

Я нехотя поднялся из кресла и, направляясь в прихожую, проворчал:

– Да, поменял замок, сейчас тебя выпущу.

Она как-то странно хмыкнула – не поймешь, то ли горестно, то ли радостно – и задиристо закричала:

– Выпусти меня поскорей! И очень тебя прошу, Роб, что бы ни случилось, не вздумай обвинять себя. Я знаю, ты добрый и очень совестливый, так вот, знай: во всем виноваты мои родители. Только они. Вот пускай сами себе локти и кусают, а ты тут не при чем. Не при чем, что бы со мной ни случилось.

После отповеди такой, разумеется, отпирать замок я передумал. Сразу вспомнились слова Виктора “в роду Марии были самоубийцы”. Вспомнилось и то, что Варвара уже грозилась повесится в моем подъезде.

– Хорошо, останься до завтра, – сказал я, втайне собираясь позвонить Заславскому и сдать эту несносную девчонку целой и невредимой с рук на руки. Но Варвара разгадала мой план и, зло щурясь, предупредила:

– Роб, не вздумай звонить родителям. Как только они ступят на порог, я спрыгну с балкона и вдребезги разобьюсь.

Угроза, учитывая страстность и взбалмошность Варвары, была серьезной. Я мигом отбросил надежды избавиться от нее сегодня и подумал: “Может завтра уговорю ее помириться с родителями, когда остынет”. Сразу вспомнилась Кристина. Поскольку они с Марией рыдали уже друг у друга на плече, то секрета в ее пребывании здесь, у меня, нет теперь никакого. “Нет худа без добра, – успокоил я себя. – Кристина и Варвара обожают друг друга. Обе брошенки, им есть что обсудить, а мне будет спокойней. Может получу, наконец, свой кабинет и засяду за работу”.

Теперь, вспоминая те надежды, поражаюсь своей наивности. На некоторое время мне действительно удалось воцариться в своей келье, но не надолго. Сначала все шло хорошо: Варвара, узнав о том, что у меня гостит Кристина, обрадовалась и помчалась ее будить. Забыв про меня, они взялись за руки и отправились в гостиную. Изредка оттуда доносились то вопли горести, то громкий смех. Но я все пропускал мимо ушей. Оставшись в кабинете, я сразу включил компьютер и с головой погрузился в работу. Очнулся лишь тогда, когда прибежала Кристина и закричала:

– Роби! Я ничего не понимаю!

Зато я все сразу понял: в руках у нее была корзина с цветами.

– Роб, – выглядывая из-за спины Кристины, воскликнула Варвара, – тебе что ли цветы принесли? Умора! Роб, ты не гомик?

– Спасибо, – сказал я, одновременно изображая и растерянность и обиду, – люблю твои шутки, но эта – не очень. Бывали и получше. А цветы… Сам удивляюсь откуда букет. Кто его принес?

– Какой-то молодой человек, – сообщила Варвара. Кто же открыл ему? Судя по всему научилась, бестия, замок открывать.

– И что он сказал? – с наигранным недоумением поинтересовался я.

Варвара пожала плечами:

– Ничего. Узнал у меня тот ли адрес и корзину вручил. Сказал, что выполняет чей-то заказ, а чей, мол, секрет фирмы.

Я, стараясь не переиграть, недоуменно поскреб в затылке и спросил:

– А записки там нет никакой?

Кристина полезла в корзину и изумленно простонала:

– Е-есть! Есть записка!

– Читай! – визжа и хлопая в ладоши, закричала Варвара.

Кристина прилежно начала читать:

“Здравствуй, прекрасная незнакомка. С тех пор, как я увидел тебя, многое во мне изменилось. Вижу небо, лишь отраженное в твоих голубых глазах…” Услышав это, я лишь чудом не разоблачил себя, лишь чудом не закричал: “Откуда он знает цвет твоих глаз? Я ничего о них не говорил!”

Но, вовремя спохватившись, я промолчал, внутренне посылая хвалы в адрес хозяйки цветочного магазина и ее изобретательного братца. Под буйные восторги Варвары Кристина продолжала читать, а я уже не знал куда деть свои уши: так сладко (аж липко) составлено было письмо. Честное слово, стыд, срамота. Я даже испугался. Думал, мои женщины или рассмеются или в гневе отбросят эту халву, этот мармелад, они же были довольны. Кристина рдела и в особо медовых местах, смущенно скрывая улыбку, приговаривала:

– Ничего не пойму, это кому? Кому?

– Тебе! Тебе! – прыгая от восторга, кричала Варвара и тут же громко делилась с нами своей завистью.

Не помню как дочиталось письмо до конца – я покрылся стыдом и липким потом. “Странные все же существа, женщины, – подумал я, глядя на скачущую, буйствующую восторгами Варвару и задумчиво млеющую Кристину. – Что такое это письмо? Настоящая чушь. Чушь неправдоподобная. Кто может так писать? Так говорить? Это же смех да и только. Любой мужчина, прочитав такое письмо, разъярился бы: “Кто посмел так шутить надо мной?” Эти же всему верят. Даже стыдно обманывать таких”. Честное слово, я расстроился. Тут же дал себе клятву никогда, никогда в жизни не лгать более. Во-первых, делать этого совсем не умею. Во-вторых, так противно это делать, так муторно после становится на душе… Нет уж, лучше говорить правду, чего бы мне это ни стоило. Однако, моя ложь подействовала положительно: Кристина, испытывая легкие сомнения, все же приободрилась. Этому я был рад. Она забыла про своего Максима и включилась в игру, предложенную Варварой. Одной – восемнадцать, другой – тридцать пять, но ума у обеих одинаково. Выгнали меня из кабинета, вошли в интернет и полезли на сайт Кристины. Варвара решила, что обязательно надо оставить там объявление для неизвестного воздыхателя. А я, дурак, еще боялся, что меня разоблачат. Подивившись наивности женщин, я прихватил свои бумаги и отправился работать в столовую. Изредка возвращался под дверь кабинета в надежде завладеть компьютером, но, послушав оживленные разговоры Кристины и Варвары, топал обратно в столовую.

“Уж пускай лучше развлекаются в Сети, чем льют слезы”, – подумал я, не решаясь отвлекать женщин от захватившего их занятия. Вспомнив про вкусности, которых накупил, я нагрузил ими полный поднос и отправил его в кабинет. Варвара и Кристина пришли в восторг и буйно меня расцеловали. Разумеется, о Максиме уже не полслова. Вот она, цена любви. Корзина с цветами, медовая записка, гора деликатесов – и горя, как не бывало. Удовлетворенный, я отправился в столовую и погрузился в работу. Время пролетело незаметно. Когда раздался звонок в дверь, я глянул на часы и с удивлением узнал, что наступил вечер. “Кто бы это мог быть?” – удивился я и поспешил в прихожую.

Заглянув в глазок, растерялся: у двери топталась Мария.

Глава 22

Мария!

Ка-та-строфа!!!

Я заметался. Воображение пошло рисовать ужасные картины: прыгающую с балкона Варвару, заламывающую от горя руки Марию, теряющую сознание Кристину… Я порысачил (на цыпочках) в кабинет и строго приказал женщинам:

– Сидите здесь! Без моего разрешения выходить не смейте!

Кристина и Варвара открыли рты, переглянулись и хором спросили:

– Почему?

Придав своей физиономии самое нахальное выражение (на какое только был способен), я пояснил:

– У меня гостья, которой я не намерен признаваться, что у меня дом полон родственников и друзей.

Для убедительности я показал кулак. Кристина и Варвара снова переглянулись и повторили вопрос:

– Почему?

– Да потому, что услышав такое, любая нормальная женщина сразу уйдет, а мне бы этого не хотелось. Поэтому из кабинета не выходите до моего распоряжения. Ты, Кристя, будешь спать здесь, а ты, Варя, постелешь себе на диване в гостиной. Белье я позже принесу. И без сюрпризов! Поняли? – прикрикнул я, снова показывая кулак, будто он мог кого-нибудь напугать. Ведь всем известен мой добрый нрав.

И все же мои женщины дружно закивали и хором заверили:

– Поняли, поняли, не подведем.

Только после этого я впустил в квартиру Марию и сразу потащил ее в спальню.

– Ничего, что я без предупреждения? – спросила она, опуская на пол увесистую сумку.

– Очень рад.

– Виктор решил ехать в командировку сегодня. Было бы глупо зря время терять, – с виноватой улыбкой пояснила Мария.

Меня раздирали противоречивые чувства: я действительно был рад, даже счастлив. С нетерпением ждал обещанной завтрашней ночи. Но незваная Варвара капнула в бочку радости изрядную каплю дегтя. Да и Кристя добавила: выглядеть старым развратником в глазах сестры совсем не хотелось. Я с ужасом представлял, что она обо мне подумает, если узнает какая гостья в моей спальне. Кристе этого не понять. Обнимая Марию, я шепотом сообщил:

– Правильно сделала, что пришла, но Кристина еще не спит и вряд ли скоро уснет. Она в кабинете тиранит компьютер.

Мария лукаво усмехнулась и протянула мне коробочку.

– Я позаботилась о Кристине, – сказала она. – Вот, Роберт, возьми.

– Что это?

– Порошки. Очень сильное снотворное. Специально для этого случая доставала, кстати, с большим трудом. Говорят, быка валит с ног. В ее положении, это полезно: меньше мыслями будет себя терзать. Грейпфрутовый сок в доме есть?

Я заверил:

– Точно нет.

– Так и знала, – торжествуя, воскликнула Мария и открыла свою сумку.

Один за другим она извлекла из нее четыре литровых пакета грейпфрутового сока. Я смутился:

– Зачем это, Маша? В холодильнике есть сок манго, яблочный и, кажется, вишневый. Зачем ты сама тащила…

– Вишневый и манго не подойдут, – оборвала меня Мария. – Грейпфрутовый – с легкой горчинкой, которая скроет вкус порошка. К тому же, Кристина обожает этот сок. Я сама обожаю. Знаю, ты его не любишь, вот и будешь пить свою мангу. В общем так, Роберт, – скомандовала она, – бери порошок и пакеты, отправляйся на кухню. Там подмешаешь в грейпфрутовый сок порошок и напоишь им Кристину. Уверяю, будет спать, как убитая.

Заметив мои сомнения, Мария рассердилась:

– Роберт, хватит пытать себя муками совести. Здесь они ни к чему. Кристина пережила нервное потрясение, у нее нарушен сон. Наш долг его восстановить, вот мы и восстановим. Поверь мне, дорогой, порошки я доставила бы тебе в любом случае. Ты же не можешь сторожить ее всю ночь. Нельзя оставлять убитого горем человека наедине с его мыслями.

Я согласился:

– Нельзя, это опасно.

– Ну так иди и сделай, что я прошу, – обрадовалась Мария. – Один порошок на стакан сока.

Подумав, она добавила:

– Два, лучше два порошка. На ее возбужденные нервы одного маловато. Да, заодно и нам сока налей. Пить хочу неимоверно.

– Будет сделано, – сказал я и, прихватив порошки, отправился в кухню.

Там достал из посудного шкафа два подноса, на каждый водрузил по два стакана и наполнил их соком. Женщинам налил грейпфрутового, а себе яблочного и, подумав: “Не перепутать бы”, – принялся за порошки. Наш с Марией поднос отставил в сторону, а стаканы Варвары и Кристины придвинул поближе. В каждый засыпал по два порошка, стою, терпеливо помешиваю сок ложечкой и вдруг чувствую чье-то дыхание за спиной. Оглянулся – Варвара. Беззвучно подкралась, застыла и с интересом наблюдает. Мысли мои заметались: “Как давно она здесь? Что видела? Заметила ли как порошки сыпал?”

Я впился глазами в ее лицо: невинно, наивно хлопают ресницы (на каждой по килограмму туши), пухлые губы, вымазанные ужасной фиолетовой помадой, по-детски собраны в трубочку.

– Роб, я пришла покурить, можно? – капризно протянула Варвара.

От сердца отлегло – не заметила.

– Можно, – прошипел я, – но как это понимать? Ты же еще утром хвастала, что не куришь.

Она вздохнула:

– С такими родителями скоро начну и пить, и колоться и все остальное. Они у меня добьются.

– Не болтай глупостей, – рассердился я. – И в чем дело? Почему ты шастаешь по квартире? Просил же без меня из кабинета не выходить, Варвара отмахнулась:

– Не дрейфь, Роб, промелькнула беззвучно. А что ты здесь делаешь?

– Готовлю вам сок.

– А что его готовить? Налил и пей. Ой, грейпфрутовый! – радостно взвизгнула Варвара.

– Тише, – испуганно попросил я.

Она послушно перешла на шепот:

– Роб, ты же не любишь грейпфрутовый сок.

Я удивился:

– Откуда ты знаешь?

– Все знают. А-аа, у тебя какой-то другой.

– Да, яблочный, – сообщил я и скомандовал: – Хватай ваш поднос и неси в кабинет.

Варвара обиженно надула губы:

– А покурить? Роб, разве мы не покурим?

– Я – нет, а ты как хочешь.

– Тогда дай мне пепельницу, – попросила она, извлекая из жилета мятую пачку сигарет.

Пошарив по полкам, я нашел пепельницу, но Варвара курить передумала.

– Ты прав, Роб, курить вредно, – сказала она, придвигая к себе стакан, предназначенный Марии. – Лучше я соку хлебну.

Я отобрал у нее стакан и, вернув его на поднос, сказал:

– Все, Варя, хватит, уже поздно, пора спать. Отправляйся в гостиную; белье я сейчас принесу.

Она сердито хмыкнула, но повиновалась. Я поспешил в спальню. Увидев в моих руках поднос, Мария обрадовалась и воскликнула:

– Роберт, как вовремя, умираю от жажды.

Свой грейпфрутовый сок она выпила залпом. Я вытащил из шкафа постельное белье и сказал:

– Машенька, один момент, отнесу это Кристине и сразу вернусь.

– Да-да, конечно, – кивнула она.

Кристина была одна и уже лежала на диване. Я удивился:

– А Варя где?

– Спать пошла.

– Я же не дал ей белье.

Крестина зевнула и пожала плечами:

– Не знаю, она ушла.

Я обратил внимание на пустой стакан из-под сока, стоящий на тумбочке.

– Спокойной ночи, – пожелал я сестре и пошел в гостиную.

Там Варвара спала прямо в одежде. На журнальном столике стоял пустой стакан. Подивившись силе порошков, я не стал будить девушку, накрыл ее простынью, подложил под голову подушку и, выключив свет, отправился к Марии.

– Роберт, почему ты так долго? – спросила она, зевая. – Так можно и уснуть.

– Для сна еще рано, – прошептал я, снимая с кровати покрывало.

– Я стесняюсь, – сказала Мария и щелкнула выключателем.

В темноте было слышно ее ровное, чуть замедленное дыхание.

– Роберт…

Я представил как мы сольемся: в висках застучало, запершило в горле.

– Маша…

Руки ее скользнули по моей спине. Я бросился лихорадочно сдирать одежду: с себя, с нее. Она мне помогала. В одно мгновение мы оказались под одеялом. Я лежал на спине, придавленный ее телом, ее полной грудью, мягким животом, упругими бедрами. Я горел, сходил с ума от желания… и в этот неподходящий момент зазвонил мобильный. Мы взвились, как флаги на ветру, и отпрянули; желания как не бывало. Мобильный упрямо звонил.

– Это мой, ну его, – сказала Мария, вяло возвращаясь в мои объятия. – Зря не отключила. Все равно не собираюсь на звонки отвечать.

– Чего уж, – виновато вздохнул я, – отвечай, теперь тебе ни что не мешает.

Она нехотя достала из сумки телефон, приложила его к уху и, ахнув, у меня спросила:

– Роберт, могу я выйти на кухню? Конфиденциальный разговор.

– Зачем тебе выходить? – удивился я. – В этом нет нужды. Сам могу выйти.

Она отыскала в темноте мои губы, чмокнула их и шепнула:

– Нет-нет, не надо, лежи. Я быстро.

Досадуя, остался в постели один. К своему стыду, не заметил, как заснул – сморило.

Проснулся от жарких объятий – вернулась Мария. Она жадно целовала меня и шептала:

– Скорей, скорей, умоляю…

Я снова пылал: в висках застучало, наружу запросился бес… Я повел себя энергично. Мария тоже спешила: наши тела исступленно сплелись. Сквозь пелену желания, этого сладкого дурмана, я почувствовал: что-то не то. Но размышлять было некогда, она горела и всем своим существом требовала от меня действий. Я перевернул ее на спину и…

В комнате загорелся свет. На пороге стояла Светлана, а в постели со мной – Варвара.

– Но где же Мария? – ополоумев, промямлил я.