Текст книги "Дурдом на выезде"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17

На приеме Александра без устали восхищалась богатством и вкусом лорда, а Горохов сквозь зубы цедил, что видал дворцы и покруче.

– Ты слишком вредный, – сердилась Ася.

– А ты слишком простая, – огрызался Горохов.

Так продолжалось до тех пор, пока к ним не присоединились Генри Бредфорд и Майкл Стоун. Тут уж (к радости Аси) Горохов вынужден был отойти в интересах общего дела. Время от времени (по договоренности) она отыскивала его взглядом и, получая кивок одобрения, продолжала скучные беседы с гостями лорда.

Сэр Генри то и дело знакомил знаменитую госпожу Ушакову с какой-нибудь важной персоной. Чуть позже к Бредфорду и хозяин дома присоединился. Когда лорд Август представлял Александре Тони (своего старшего сына) она, поймав его пылкий взгляд, зарделась.

Зарделась и сразу нашла глазами Горохова, но, получив кивок одобрения, успокоилась и завязала с Тони беседу. Они так бойко перебрасывались фразами, что бедный Стоун с трудом успевал переводить. А когда лорд Август, извинившись, взял Асю под локоть и увел ее в сторону, она подарила Тони печальный взгляд, говоривший о сожалении, что оборвалась беседа.

– И я сожалею, – заметив ее грустный взгляд, шепнул лорд Август, – но господин Гудмэн, мой старый друг, спешит на важную встречу в клуб «Кросс Хилл». Однако он не может уйти, не познакомившись с вами.

Александра отыскала глазами Горохова и, получив энергичный кивок одобрения, покорно ответила:

– Конечно-конечно, рада буду знакомству.

Гудмэн – маленький кругленький старичок – повел себя сразу нахально. Он резко отверг переводчика и бодро оттеснил Асю в угол, едва лорд успел от них отойти. Бойко и влажно он произнес в ее ухо целую речь, и все по-английски. Она ни слова не поняла, но испуганно промолчала. Когда же Гудмэн оставил ее ухо в покое и начал таращить глаза, Ася с ужасом осознала, что он уже задает вопросы, явно ожидая ответа.

– Простите, – пролепетала она, пятясь от Гудмэна, – мне срочно нужно…

Что ей нужно, она пояснить не успела. К счастью, подлетел сэр Генри и сообщил:

– Кармайк, крупный промышленник, жаждет немедленно познакомиться с госпожой Ушаков.

– Видите, я нарасхват, – воскликнула Ася изумленному Гудмэну, хватаясь за сэра Генри как утопающий за соломину.

Пока Гудмэн гипнотизировал Асю подозрительным взглядом, она, стараясь не замечать его кислой физиономии, беседовала с Кармайком. Прибегнув к помощи Стоуна, Кармайк объяснял Александре как важна ее речь, произнесенная на конгрессе.

– Мы хотим сотрудничать с вами, – напыщенно возвестил он. – Госпожа Ушакова, позвольте устроить вам встречу с Марвином Ингом.

– А кто это? – удивилась она.

– Председатель союза промышленников, – поспешно шепнул ей на ухо Бредфорд. – И биржевой воротила.

Отыскав глазами Горохова и получив энергичный кивок, Ася сказала:

– Спасибо, разумеется, я согласна.

Закончив беседу с Кармайком, она устало подумала: «Оказывается непросто, быть Стерлядью. От этих английских имен кругом идет голова, и от приема удовольствия нет никакого. Все время я в напряжении».

Едва она так подумала, как к ней подлетел плешивый веснушчатый господин в помятом костюме. На ломаном русском он затараторил:

– Александра Ивановна, это просто беда! Глазам своим, дьявол, не верю! Как, вы еще здесь?

– А где я, по-вашему быть должна? – воскликнула Ася, огорошено взглянув на Горохова.

Тот кивнул, а плешивый веснушчатый господин заявил:

– Через тридцать минут ваша пресс-конференция. Мы вот-вот опоздаем.

Александра опять отыскала глазами Горохова, и тот снова кивнул.

– Пресс-конференция? – удивилась она. – А почему я об этом не знаю?

– Так всегда! – рассердился веснушчатый. – Ну да поздно! Мы вот-вот опоздаем!

Схватив Асю под локоть, он увлек ее к выходу, испуганно вскрикивая:

– Скорей! Нам надо спешить! Вот-вот опоздаем!

Заразившись его азартом, Александра быстро сбежала по лестнице и загрузилась в такси, поданное к парадному входу. Веснушчатый какое-то время вопил:

– Опоздали! Ну все, опоздали!

А когда автомобиль затормозил, он облегченно вздохнул и представился:

– Олег Саронский, известный телеведущий. Ваш секундант в поединке с дотошными журналистами.

Не успела Ася его спросить о каком поединке идет речь, как распахнулась дверца машины, ее подхватили незнакомые люди и, беспрестанно галдя по-английски, повели по широкой мраморной лестнице.

Ася летела за ними, словно во сне. Очнулась она за столом, стоящим на сцене. Внизу был маленький зал, до отказа набитый людьми с микрофонами, диктофонами, фото и видеокамерами.

Один за другим зазвучали вопросы, Саронский толкал Асю в бок и шипел:

– Отвечайте, скорей отвечайте.

Она отвечала. Сначала вяло, пространно, волнуясь, потом все осознанней, смелей, лаконичней.

– Как отнеслись к вашей популярности друзья и соседи?

– Никак. Они о ней просто не знают, – уверенно ответила Ася.

В зале послышался вздох изумления.

– Вы скрыли от них? Почему?

– Не хотела расстраивать.

Ответ Александры всех рассмешил.

– Где вам пришла в голову мысль объединить домохозяек?

– На кухне.

– Почему ваш муж вас поддержал?

– По привычке.

Публика опять рассмеялась, напряжение убыло. Саронский шепнул:

– Последними ответами вы их покорили, этих злых псов, но они выжидают и в любой момент готовы вцепиться вам в глотку. Смотрите, не расслабляйтесь.

– Постараюсь, – ответила Ася, взглядом поощряя к вопросу белокурого молодого мужчину, нетерпеливо тянувшего руку, как школьник за партой.

На мгновение ей показалось, что они уже где-то встречались, но раздумывать было некогда: вопрос прозвучал по-русски, переводчик в зал уже перевел – все ждали ответа.

– Да, это так, я нигде не училась, – краснея, ответила Ася и, вспомнив, добавила: – Кроме школы, конечно же. Я закончила среднюю школу и через несколько лет вышла замуж.

Саронский ее поддержал:

– Госпожа Ушакова стопроцентная домохозяйка, здесь вы не придеретесь.

– Попробуем, – усмехнулся белокурый мужчина и задал новый вопрос, кивая на сидящего рядом брюнета: – Вам знаком этот человек?

Александра затравлено посмотрела на незнакомца, чувствуя, что это ловушка.

«Должна или не должна я узнать чернявого? – мысленно гадала она. – Мало ли с кем Стерлядь встречалась. А с другой стороны, вдруг я скажу, что мы знакомы, а это не так?»

И тут ее осенило: «Пытаются подловить не меня, настоящую Ушакову, а Стерлядь! Ведь Стерлядь же выдает себя за домохозяйку, зная три языка».

Зал напряженно затих – Саронский нетерпеливо пропел:

– Александра Ивано-овна, не тяните с отве-том.

– Впервые вижу этого человека, – уверенно сообщила Ася.

Брюнет поднялся с места.

– А если я имя свое сообщу? – спросил он тоже по-русски и зло выкрикнул: – Меня зовут Дмитрий Калинский!

– Очень приятно, а я Александра Ивановна Ушакова, – с шутливым поклоном представилась Ася.

В зале раздались смешки.

Брюнет не оставил ее в покое.

– Вы только что всех убеждали, будто бы нигде не учились, но я учился с вами в МГИМО. Правда, вы слегка изменились, но родинка, думаю, на месте осталась.

Саронский вскочил.

– Похоже, здесь пахнет сенсацией! – завопил он, нервно вертя головой. – О какой родинке идет речь? Мы хотим знать!

Калинский с пафосом провозгласил:

– О той, что у лже-Ушаковой под правым коленом. Пусть госпожа Савинова колено покажет.

Саронский с притворным возмущением потребовал:

– При чем здесь Савинова? Не смейте даме хамить. Ваши выпады неуместны!

Но глаза его выдавали: в них зажегся огонек торжества.

Асе стало понятно, что она угодила в ловушку. Точнее, Саронский ее туда затащил – он явно был заодно с тем, с белокурым и, конечно, с Калинским.

Не задумываясь, она вышла из-за стола, проследовала на край сцены и, сказав: «Я не Савинова», – приподняла подол платья.

Зал ахнул и с минуту гипнотизировал ее колени, а потом раздались смешки и тихие возгласы:

– Красивые ножки.

– Но кроме них, ничего.

– Да, родинки нету.

Калинский был поражен, но не сдавался.

– Это еще ничего не доказывает, – выкрикнул он. – От родинки несложно избавиться.

Белокурый дернул его за рукав и вскочил.

– Александра Ивановна, – спросил он, принуждая Калинского сесть, – а меня вы не узнаете?

Ася задумалась – фотоаппараты защелкали, беззвучно зажужжали видеокамеры – Саронский зло пробрюзжал:

– Не молчите, госпожа Ушакова, мы же в прямом эфире.

– Кажется, узнаю, – промямлила Ася, усиленно вспоминая где она могла видеть этого наглеца.

– Это правда, что вы из Растердяевска? – с ухмылкой спросил белокурый.

– Да…

– Так знайте, я Витька Петров. Мы в одном классе учились. Неужели не помните?

«А вот и ловушка, – подумала Александра, – теперь настоящая».

– Витя Петров утонул в реке Дульке еще ребенком, четвероклассником, – уверенно сообщила она, – и вы на него не похожи, зато очень похожи на Гришу Серова…

– Э-ээ, – Белокурый открыл было рот, заранее торжествуя, но Ася его прервала.

– Но вы не Гриша, – сказала она. – Вы провокатор. Вы никогда не были в Растердяевске, что очень легко доказать. Давайте сейчас позвоним в администрацию Растердяевска, и пускай Алексей Петрович, мой дядя, задаст нам любые вопросы. Я выросла в этом городе и великолепно знаю что где находится. А вот вы, я уверена, вы засыплетесь на первом вопросе. Хотите скажу почему?

Белокурый растерялся и, заикаясь, промямлил:

– П-почему?

– Потому, что я Самойлова Александра Ивановна, Ушакова по мужу, а вы – провокатор.

– Нет! Это не так! – очень громко, но не очень уверенно запротестовал белокурый.

– Да, – отрезала Ася. – Вы работаете на моих врагов. Некоторым трудно поверить в то, что простая домохозяйка подмочила их репутацию. Им приятней видеть во мне образованную разведчицу. Так легче снести поражение. Думаю, в этом зале все понимают о ком идет речь.

Александра уверенно глянула в зал и спросила:

– Вопросы есть?

Вместо вопросов раздались аплодисменты.

Она поняла, что этот бой выиграла, но на душе скребли кошки.

«Это только начало, – подумала Ася, – то ли еще будет!

Бедная Стерлядь!

Насколько лучше быть домохозяйкой…»

Глава 18

«Насколько лучше быть домохозяйкой».

Когда усталая Александра вернулась в отель, Горохов набросился на нее едва ли не с кулаками:

– Где ты была? Я чуть с ума не сошел!

Она удивилась:

– Где я была? Это ты меня спрашиваешь? Это я должна у тебя спросить зачем ты мне подложил свинью. Кто только придумал эту пресс-конференцию?

Горохов ошарашено на нее посмотрел и спросил:

– Я тебе подложил свинью? Ты о чем? Это ты мне свинью подложила, исчезла куда-то ни с того ни с сего. Я нервничал, обыскал весь дом лорда.

Ася фыркнула:

– Он обыскал! Будто ты не видел, что я с Саронским ушла.

– С Саронским?!

Горохов схватился за голову:

– С Саронским! Ушла! Ты! Все! Мы пропали!

– С чего ты взял?

– Там, где Саронский, жди провокации!

– Жди провокации? Тогда зачем ты велел мне пойти с Саронским?

– Я велел?!

Горохов был возмущен так искренне и выразительно, что Ася, испугавшись, подумала: «Опять все перепутала, глупая домохозяйка».

– Но ты же кивал, – промямлила грустно она.

– Да, кивал, – согласился Горохов, – но совсем не тому, чтобы ты с ним уходила.

– А чему ты кивал?

– Я кивал, чтобы ты к Гудмэну подошла. Почему ты с Гудмэном не поговорила?

Своим вопросом он окончательно сбил Асю с толку. С минуту она ела его глазами и шевелила открытым ртом, а потом возмутилась:

– Это как бы я с Гудмэном поговорила бы, если он по-английски мне лопотал?

Горохов с достоинством подтвердил:

– Правильно, Гудмэн американский общественный деятель, самый что ни на есть настоящий. Он говорит лишь на английском.

– А я говорю только на русском, – с не меньшим достоинством заверила Ася, – а Гудмэн твой сам переводчика отослал, так как бы мы с ним поговорили б?

– Как обычно. Вы всегда общались с ним по-английски.

– Мы всегда с ним общались? – опешила Ася. – Разве мы с ним знакомы?

Горохов поморщился:

– Снова память?

Ася взвыла:

– О, да!

Он успокоил ее:

– Не нервничай, я-то рядом. Все тебе подскажу. Надеюсь, новую информацию память твоя сохраняет?

Она уточнила:

– Ту, что получаю после удара по голове?

– Разумеется.

– Эту, да, намертво запоминаю.

– Память у тебя всегда была гениальная, – похвалил Стерлядь Горохов и признался: – Я тебе даже завидовал. Ты хватала все на лету.

Ася такой способностью похвастать никак не могла, а потому промычала:

– Давай лучше про Гудмэна.

– Значит про Гудмена. Он твой старый друг.

«Еще один старый друг», – подумала Ася, воскликнув:

– Так мы с ним знакомы?

– Ну да, – рассердился Горохов, – что за тупость? Раз друзья, значит знакомы.

– Зачем же Гудмэн по новой решил со мной познакомиться?

– И сама догадаться могла бы. Гудмэн с Савиновой знаком.

Таким ответом он окончательно Асю запутал.

– С какой Савиновой? И при чем здесь Савинова? – спросила она, старательно припоминая где слышала эту фамилию.

В глазах Горохова появился ужас.

– Что, и это уже забыла? – воскликнул он бледнея и следом краснея.

Ася его «обрадовала», сообщив:

– Не уже, а сразу. Как начала все забывать, так сразу все и забыла.

– Ты уверена, что это доска? – потряс головой Горохов.

– Конечно доска, а что же еще?

– Очень уж смахивает на болезнь Карлсона. Не часто человек родное имя свое забывает. Неужели ты не помнишь, кто ты?

– Ну почему же, я помню, – начала Ася, но Горохов сердито ее прервал:

– Хватит валять дурака. Ты важное мероприятие сегодня сорвала. Этот Гудмэн на нас работает. Ты давно его завербовала, а теперь, когда пришлось раскручивать это бабское общество, он нам очень ценен. Одна беда: подходящего случая не подворачивалось официально вам познакомиться, то есть ему и Ушаковой. Каждый раз ты встречалась с ним тайно, что очень рискованно. Гудмэн – наше самое слабое звено. Враги знают о его дружбе с Савиновой. Пронюхав, что Савинова действует под легендой Ушаковой, они не спускают глаз с Гудмэна. Согласись, при таких обстоятельствах непросто вам познакомиться. А тут так хорошо все сложилось: лорд Август сам тебя пригласил, а Гудмэн его старый друг. Никто не сможет заподозрить лорда Августа в сотрудничестве с русской разведкой, но с другой стороны так естественно, что он знакомит свою гостью со старым другом. А ты все испортила! – возмущенно заключил Горохов.

Александра искренне поразилась:

– Что я испортила? Все наши враги видели как мы с Гудмэном добросовестно познакомились, случайно, без всяких подстав. И благодари Бога, что госпожа Ушакова, полуграмотная домохозяйка, вдруг по-английски с ним не зачирикала. То-то был бы подарок для наших врагов.

– Можно было незаметно шепнуть ему пару слов, чтобы он понял, что ты, это ты, а не провокаторша. Ты же смылась позорно, а перед этим странно себя вела. Что он теперь подумает?

Ася резонно осведомилась:

– А что ты подумал, когда я в Москве начала вырывать у тебя чемодан и вопить: «Люди, держите вора!»? Ты сразу подумал, что я провокаторша?

Горохов с усмешкой признался:

– Если честно, первая мысль такая была: «Бедная женщина где-то головкой ударилась». А потом уже я и так и эдак прикидывал и пришел к выводу, что за нами следили. Я не заметил, а ты, заметив, разыграла спектакль с чемоданами.

– Вот и Гудмэн так да эдак прикинет и выдаст себе разумное объяснение, – подытожила Ася и зловредно добавила: – Он не дурней тебя.

– Оно-то правильно, – согласился Горохов, – но Гудмэн должен был назначить тебе свидание.

Ася пожала плечами:

– Возможно, он и назначил, но я-то не поняла.

– О-о! – взвыл Горохов. – Сам черт мне тебя послал! Что теперь делать? Теперь, когда Гудмэн может в открытую нам помогать, ты с ним связь потеряла. Английский, видите ли, эта леди забыла!

– А почему ты не спросишь у Гудмэна про нашу с ним встречу? – наивно подивилась Александра, напомнив Горохову: – Ты же отлично знаешь английский.

Горохов взглядом безумца уставился на нее и с угрозой спросил:

– Ты и в самом деле дура такая или только прикидываешься?

Ася в уме прикинула и поняла, что лучше не отвечать на этот коварный вопрос: любой вариант ответа выглядел негативно. А Горохов и не стал дожидаться ответа.

– Выход на Гудмэна был только у тебя, – просветил он бедную Асю. – Со мной или с кем-то другим он не стал бы и разговаривать. Он, как любой агент, спит и видит во сне провокации. А теперь и на тебя он будет смотреть как на провокатора. Почему ты на вопросы его не отвечала? Или прикажешь ему поведать про крышку люка, про память. Считаешь, что Гудмэн поверит?

– Ой, боже ты мой! – фыркнула Ася. – Второй раз тебе повторяю: ему не надо ничего объяснять. Он сам уже давно все себе объяснил.

– Как он объяснил? – теряя терпение, рявкнул Горохов.

– Примерно так же, как ты. Он подумал, что за нами следили, поэтому я не могла ему отвечать, поэтому и сбежала. Всего и делов то!

– Умная ты! – не унимался Горохов. – Всего и делов-то! – Он противно передразнил Александру и грозно спросил: – А кто на встречу к нему пойдет? Кроме тебя некому. Повторяю: ты единственная с ним связная.

– Я и пойду!

– И как ты собралась с ним говорить? Ты же забыла английский!

Ася растерянно пролепетала:

– Горохов, что ты предлагаешь?

– Чтобы ты вспомнила родной язык Гудмэна!

– А если я не смогу?

Горохов мгновенно остыли и, задумчиво поскребывая в затылке, заверил:

– Сможешь.

После паузы (которой Ася по-своему распорядилась: она изумленно воздух глотала) Горохов добавил:

– В крайнем случае заново выучишь. К языкам у тебя настоящий талант. Да и времени навалом. По всему получается, что встреча с Гудмэном у тебя не раньше чем через месяц в Нью-Йорке.

– Через месяц?! – паникуя, воскликнула Ася. – Ты хочешь, чтобы я за месяц выучила английский язык?

Таким глупым вопросом Горохов был оскорблен.

– За месяц английским овладеет любой, – буркнул он, – я даю тебе две недели. И то, лишь потому, что тебя люком по самому умному месту огрело.

Ася уже не против была английский учить, она мечтала только о том, чтобы выпросить себе две лишних недели, но Горохов не пожелал развивать эту тему.

– Хватит, – сказал он, – этот вопрос решен. Теперь перейдем к лорду Августу.

– Лорд Август мной очарован, – сочла нелишним напомнить Ася.

– Похоже, да, – согласился Горохов. – Большая удача, что лорд пригласил тебя на прием. Кстати, я видел, ты с сыном его познакомилась.

– С Тони?

– Да. Этот Тони важная птица. Большая удача, что ты наладила с ним контакт. И не останавливайся на достигнутом. Этот контакт должен иметь последствия.

– Будут, будут последствия, – заверила Ася. – Видел бы ты с какой нежностью он смотрел на меня, этот Тони. Я сразу подумала, что последствия будут.

Поймав осуждающий взгляд Горохова, Ася поправилась:

– Я всего лишь хотела сказать, что последствия будут, стоит только мне захотеть.

Горохов задумался и подтвердил:

– Похоже, что да. Этот Тони запал на тебя, а он близок к кругам, которые могут быть нам очень полезны. Он и сам владелец контрольного пакета акций компании, которой выгодно было бы инвестировать нашу оборонную промышленность. Постарайся возобновить с ним контакт и приложи все усилия, чтобы пробить инвестиции.

– Пробить что? – опешила Ася.

– Инвестиции!

– Инвестиции? А что это такое? Очень знакомое слово… Где же я его слышала?

Горохов взорвался:

– Черт возьми! Что с тобой? Уже не знаешь что такое инвестиции?

– Нет, я знаю, только забыла немножко. Ты мне напомни…

– Деньги!

Ася с облегченьем вздохнула:

– Ах, деньги! Деньги! Деньги! Это я прекрасно понимаю! Хорошо-хорошо, в этом я разбираюсь!

– Большие деньги! – разводя руки в сторону, добавил Горохов.

– Ах, большие!

– Очень большие. Короче, нам нужны инвестиции. Ты должна их пробить.

Ася не стала перечить:

– Хорошо, я пробью, если нужно. Выколачивать деньги из тех, кому нравлюсь, для меня дело привычное. Правда, я не из кого выколачивать еще не пыталась, разумеется, кроме мужа…

Горохов резко ее осадил:

– Хватит об этом.

Вздрогнув, она согласилась:

– Хватит, так хватит.

– А теперь перейдем к Саронскому. Так что он там за пресс-конференцию затевает, этот прохвост? Надеюсь, ты ему отказала? – строго спросил Горохов.

Глава 19

Совершенно секретно.

«Бобу» – Центру.

Категория срочности – «Литер 1».

Канал связи – «Экстра».

Объект активно расширяет связи с обозначенными Вами лицами.

Первая попытка взлома легенды агента «Палтус» с использованием прессы предотвращена активными действиями Объекта.

Полностью исключить контакты с Кармайком не удалось. Однако провокационных действий с его стороны не последовало. Более того, Кармайк сам вызвался обеспечить выход объекта на Мавина Инга. Оценить мотивы его действий пока не представляется возможным.

Вторичный взлом легенды агента «Палтус», тем более с применением насилия, считаю в настоящее время маловероятным. Однако буду иметь в виду указанную Вами возможность. Готов предпринять все меры к тому, чтобы при попытке повторного взлома обнаружить каналы и личность «крота».

– Так что он там за пресс-конференцию затевает, этот прохвост? Надеюсь ты ему отказала? – строго спросил Горохов.

Ася похолодела.

– А что, надо было ему отказать? – пролепетала она.

Горохов в ярости воззрился на Асю:

– Неужели пообещала?!

– Нет, уже дала, – пятясь, призналась она.

Рев разъяренного льва – наивный шепот, в сравнением с тем, что удалось извергнуть Горохову:

– Что-ооо?!!!!

– Уже состоялась пресс-конференция, – не слыша своего голоса, пискнула Ася и зачем-то добавила: – В прямом эфире.

Горохов, бледнея, бросился к телевизору. Бормоча «это провал, ты нас провалила», он лихорадочно метался по всем каналам – Ася думала, что кнопки пульта начисто отлетят. Отыскав «новости», он рухнул в кресло и, нервно вжавшись в упругую спинку, с мукой на лице принялся гипнотизировать плазменный экран.

Возвращаясь с пресс-конференции, Ася была уверена, что одержала победу. Она гордилась собой, но теперь, глядя на мучения Александра Горохова, она усомнилась в правильности своей оценки. Поэтому пока Горохов смотрел в экран, Ася искоса и напряженно поглядывала на его лицо, но ничего она там не находила, ничего не могла прочесть. За то время, пока шли новости, ни один мускул не дрогнул на мужественном лице Горохова. Мученический надлом бровей, крепко сжатые губы – казалось, все это вылеплено из камня, не способного отражать движений души. Лишь когда Горохов выключил телевизор и всем торсом (прямо с громоздким креслом) повернулся к Асе, она с облегчением увидела его восхищенный взгляд и улыбку:

– Ну ты титан!

– Зря ругался? – чувствуя, что второй раз одержала победу и не смея в это поверить, робко спросила она.

Горохов в озадаченности поскреб затылок и растерянно согласился:

– Выходит, зря. Но как ты узнала, что подленький журналюга не этот, как его…

– Не Витя Петров, – подсказала Ася.

– Да. У тебя же память, это, как ее…

– Отшибло, – опять подсказала Ася.

– Ну да, – подтвердил Горохов и раздраженно признался: – И у меня уже начало отшибать, так ты меня потрясла. Как услышал про пресс-конференцию, так сразу подумал: «Теперь точно провал!».

– Я хитрая, – пискнула Ася.

Горохов, прищурив глаза, спросил:

– И как же ты выкрутилась?

Она небрежно повела плечом:

– А что там было выкручиваться.

– Ну да, мгновенно вспомнить мелкую, незначительную подробность и в своей жизни непросто. Подумаешь, какой-то там одноклассник. Да еще из младшего класса. Вот я не всех помню, с кем в четвертом классе учился. А тебе пришлось в чрезвычайном режиме вспоминать чужую жизнь.

«Кому чужая, а кому и своя», – с гордостью подумала Ася.

Не подозревая о ее мыслях, Горохов продолжил:

– Многие разведчики до отупения учат свою легенду, кажется, знают ее вдоль и поперек, а «прокалываются» именно на таких ничтожных подробностях. А ты вспомнила. Надо же! Какой-то Витя Петров, одноклассник глупой домохозяйки, утонул в этом, как его…

Ася еще раз подсказала:

– В реке Дульке в четвертом классе.

Горохов с восторгом воскликнул:

– Ну да! В Дульке! В четвертом классе! И ты это знала! Вряд ли сама домохозяйка вспомнит про Дульку, задай ей вопрос. Слушай, ты гений!

От похвал Ася расслабилась, почувствовала свою неуязвимость, и тут-то Горохов задал ей коварный вопрос:

– А этот, блондин, который не Гриша Серов, как ты догадалась, что он провокатор?

– Да Гришка лысый уже, – брякнула Ася.

Горохов опешил:

– Откуда ты знаешь?

– Да три года назад случайно столкнулась с Гришкой в метро. Я даже мимо прошла, так он изменился, а Гришка меня сразу признал и…

Ася разогналась рассказывать о встрече в метро, но Горохов грубо ее оборвал:

– Ты что заливаешь мне тут? Ты ври да не завирайся. Как это он тебя сразу признал?

Ася охнула и поправилась:

– Ну не меня, а эту, как ее…

– Ушакову, – с подозрением глядя на Асю, подсказал Горохов.

– Ну да. Гришка признал Ушакову и это, как его…

– Очень обрадовался, а заодно оказался лысым. Возможно все было именно так, но ты как про это узнала?

– Ой! – растерялась она и тут же нашлась: – Так Игорь же мне рассказал!

– Ага, и приложил к рассказу портрет Серова. Что-то ты, мать, завралась.

«Завралась», – подумала Ася и рассердилась.

– Это ты ничего не поймешь! – закричала она, бросаясь в атаку. – Не Игорь мне, а я Игорю все рассказала. И не путай меня! Три года назад я в метро встретила Гришку Серова и, разумеется, его не узнала. Он же не мой одноклассник, а этой, как ее…

– Ушаковой, – сосредоточенно слушая, буркнул Горохов.

– Да, но мы-то с ней похожи как близнецы, вот он Ушакову во мне и признал. Сначала я не поняла и растерялась, а потом в ходе беседы, слово за слово, я всю правду из Гришки и вытянула.

– Уж это ты четко умеешь, – без одобрения вставил Горохов.

– Да, правду вытянула. И сразу подумала: «Так вот ты какой, Гришка Серов, надо тебя хорошенько запомнить». И запомнила. И, как видишь, это мне пригодилось.

– Похоже на правду…

– Это правда, клянусь! – с чувством воскликнула Ася, умело демонстрируя искренность.

Горохов слегка посверлил ее недоверчивым взглядом и восхищенно воскликнул:

– Ну, мать, тебе и везет! А этот, твой однокурсник…

– Дмитрий Калинский?

– Ну да, он что, я не понял, настоящий или тоже подстава. И кстати, а куда делась родинка?

Не моргнув глазом, Ася солгала:

– Родинку вывела.

– Как?

– Посредством косметического кабинета.

– Как вовремя, – поразился Горохов и заключил: – Нет, все же хорошо, что тебя крышкой люка огрело!

Ася обиделась:

– Что ж тут хорошего?

– А разве сама ты не замечаешь? С одной стороны, вроде, беда…

– Конечно беда, память я потеряла, – вставила Ася.

– Память ты действительно потеряла, – без особого сочувствия согласился Горохов и радостно констатировал: – Но зато какие отличные с тобой произошли перемены!

Александра насторожилась:

– Какие?

– Ты стала проще, доступней, без фанаберии. У тебя появились сомнения, ты допускаешь ошибки, ты даже глупой бываешь. Короче, теперь ты стала похожа на нормальную женщину. Не знай я о твоем образовании, так и подумал бы: обычная баба. Настоящая домохозяйка.

Заметив на лице Александры гримаску отчаяния и недовольства, он поспешил сообщить:

– Это все делает тебя симпатичней и даже умней. Ничто так не глупит человека, как самоуверенное самодовольство помноженное на самомнение. Зато легкая глупость, ведущая к мелким ошибкам, отличнейше оттеняет незаурядность ума и высокий уровень профессионала.

Ася задумалась, пытаясь постичь туманный смысл сказанного. Горохов с доброй улыбкой свою мысль пояснил:

– Раньше я тебя (теперь уже можно сказать) считал круглой дурой. Образованной дурой, – добавил он, подняв назидательно перст. – Образованной, от чего ты выглядела еще дурней. Как известно, образование увеличивает глупость, позволяет продемонстрировать ее во всем неприглядном блеске.

«Это он все про Стерлядь?» – подумала Ася, подпрыгнув от радости.

По-своему истолковав ее порыв, Горохов оптимистично продолжил:

– Но зато с тех пор как тебя крышкой люка огрело, у нас все будто по маслу пошло. До этого наши дела шли не шатко не валко. Денег вбухано в раскрутку Общества домохозяек немеряно, а результаты скромны.

Ася поразилась: «Ничего себе скромны результаты!»

– У меня же фанатки, – с гордостью напомнила она. – Меня на улицах узнают.

Горохов покачал головой:

– Разве в этом смысл «операции»? Ну обзавелась Ушакова стайкой фанаток, а результатов-то ноль. Авторитета у Общества никакого. Акулы политики, финансовые воротилы и прочее, прочее – где они?

– Где? – эхом спросила Ася.

– Они Ушакову не видят в упор. Короче, «наверху» стало ясно, что ты не тянешь. Созрело решение: все силы бросить на предстоящий конгресс.

– Какие силы?

– Слушай, мать, ты совсем отупела, – подивился Горохов. – «Какие силы», – передразнил он ее. – В основном финансовые. Реклама, контракты с ведущими телекомпаниями, широкое освещение во всех «новостях». Если результатов и это не даст, было решено урезать финансирование «операции». Боссы решили: тогда пусть идет как пойдет, Общество вещь полезная, может где и пригодится. Фактически это провал. Намеченных задач (при сложившихся обстоятельствах) мы решать не могли. И на конгресс я не надеялся. Мне было очевидно: ты не справишься, не добьешься того резонанса, кого от нас ждут «наверху». А твое поражение, это и мое поражение. И тут, вопреки всем моим прогнозам, ты вдруг толкаешь такую речь! – в который раз восхитился Горохов.

«Господи, да чем он там восхищается? – изумилась Ася. – Просто несла все подряд, что в голову приходило».

– И какой результат? – поинтересовалась она. – Я выполнила ту задачу, о которой ты говорил?

– Нет пока, но зато стало ясно: можно начинать «операцию».

Она ужаснулась:

– Так мы и не начинали еще?

Горохов опешил:

– Неужели так крепко люком тебя долбануло?

Она виновато пожала плечами.

– Неужели и это забыла?

Ася заверила:

– Намертво.

– Ну ты даешь! Конечно не начинали. Не имели возможности начинать.

– Почему?

– Я только что говорил! – взорвался Горохов. – Твое Общество никого не волновало.

– А теперь что, волнует? – спросила Ася, нехотя себе признаваясь: «Страшно боюсь этого Александра Горохова. Но почему? Да потому, что он начальник Игоря», – решила она.

Однако найденный ответ не успокаивал. Ася не могла избавиться от ощущения, что этот мужчина не просто ненавидит ее. Порой он готов Асю убить. Конечно, он это скрывает, даже пытается демонстрировать равнодушие, показывает объективность, даже изредка похваливает ее. Но разве Асю обманешь? Бесспорно: Горохов ненавидит ее, с трудом ее переваривает. Вот и теперь, от невиннейшего вопроса, лицо его гневом перекосило, а ведь она всего-то хотела знать кого волнует ее (да, уже и ее!) Общество. Ася начала переживать за успех «операции». Что же в этом плохого? С чего беситься Горохову?

– Ты как дурой была, так и осталась! – рявкнул он. – Хоть люком тебя долбани по башке, хоть чем покрепче. А чего еще ждать от бабы, у которой нету мозгов?