Текст книги "Виртуальная любовь в 6 «Б»"

Автор книги: Людмила Матвеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Лимузин заказан, белый, длинный – с нашу квартиру. И золотые кольца.

Оля скрылась в ванной, оттуда послышался шум душа. Оля пела:

 
Большие города, пустые поезда,
Ни берега, ни дна, все начинай сначала,
Холодная война и время, как вода,
Он не сошел с ума, ты ничего не знала.
 

Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет...

Маме пора было уходить на работу, но она сидела ошарашенная. Больше всего на нее, как обычно, подействовали детали: лимузин, золотые кольца. Такого нельзя выдумать, считала мама, это сама жизнь.

Оля вышла из душа, покосилась на маму: обдумывает. Решила срочно добавить деталей:

– У невесты Ленки свадебное платье мини, теперь длинные не носят – молодежная мода в свадебных нарядах. А у жениха, Андрюшки из седьмого класса, смокинг и галстук-бабочка, представляешь?

Мама вздохнула и глуповато спросила:

– И что?

– А ничего особенного, не переживай. Свадьба как свадьба. В кафе «Бурый Миша» охрана, никто никого не обидит, не ограбит, не похитит. Охранники вот такие шкафы! Потанцуем и придем домой. А уроков в школе не будет – свадьба с утра. Всех родители отпускают, даже рады: дети на свадьбе наедятся, можно дома с обедом не возиться. Весело! А ты, мама, своими вздохами отравляешь настроение. Я из-за этого буду плохо выглядеть, а там все будут красивые!

– На свадьбу полагается дарить подарки, – сбитая с толку мама говорит без скандала, тихо и скромно. – А ты не подготовилась, и с деньгами у нас не очень.

– Подарок на свадьбу – устаревшее правило. – Оля в кухне резала капусту и морковку для кролика и морских свинок. Для карликового зайца тоже, но мама о нем не знала.

– И классная руководительница тоже приглашена?

– Все учителя, директриса. И Клизма с Рыжиком.

– Муж, что ли? Она вроде незамужняя.

– Кот! Любимый и незаменимый Рыжик! С помойки, а теперь домашний. Спит на шелковой подушке. Мама, на работу опоздаешь!

Мама заторопилась и ушла. Оля улеглась на тахту, накрылась пледом и попыталась вздремнуть. Но не удалось – кролик скакнул к ней и по-кошачьи пригрелся в ногах. Морские свинки Саша и Даша пищали, сытые и довольные. А карликовый заяц по кличке Мелкий наелся и прыгал по комнате. Ему надоело прятаться в коробке из-под сапог, которую Оля запихивает под тахту, когда мама дома. Заяц жил без регистрации, то есть мама не догадывалась о его существовании.

Оля полежала, прослушала песню:

 
Девушка по городу шагает босиком,
По скверам и по улицам проходит с ветерком.
Сверху улыбается воздушный постовой,
Девушка в ответ ему кивает головой.
 
 
А за окном цветет весна,
Она в кого-то влюблена,
А этот кто-то за окном
Сидит и смотрит день за днем,
 
 
Как девушка по городу шагает босиком...
 

Песня кончилась. Теперь Оля старалась придумать для себя хорошее занятие. Оля считает, что на уроках можно ничего не делать, а во время прогула ничего не делать скучно и бездарно. Полная свобода – не такое простое дело.

Для начала Оля села за компьютер и стала играть в «Дум». Это название игры вовсе не от слова «думать». «Дум» – это по-английски «подземелье». Стрелялки увлекли Олю, она выкрикивала:

– Есть! И этот готов!

Через короткое время опять кричала:

– Ах, ты так? Вот тебе!

И в это время в комнате раздался незнакомый голос:

– Оля, привет.

Оля вздрогнула, обернулась. Красивый высокий парень стоял на пороге. Где-то Оля его видела, эту куртку, эту красную сумку на плече. Кто такой? Наверное, мама плохо захлопнула дверь. Наверное, он сосед из квартиры внизу.

– Я не заливала твой потолок, – на всякий случай заспешила она, – в нашей ванной сухо, можешь проверить.

Он засмеялся и не пошел проверять, сказал:

– Хоть сто раз заливай, меня не волнует.

– Ты разве не внизу живешь? И что тебя волнует?

– Слишком много вопросов за один раз. Но твои вопросы меня тоже не волнуют.

– Ты кто и откуда?

– Опять серию выдала! Я Виртуал. И не туда пришел, мне надо к другой девочке.

– Виртуал! Классно! А к какой другой?

– Не твое дело. Имя похожее, но не Оля.

– Знаю. Видела твою девочку, Аля. Довольно вредная. А как ты вошел?

– Из компьютера. Ты играла в «Дум», а днем никто из моих знакомых не играет – все учатся. Я сегодня прогулял, со мной бывает.

– Со мной тоже, – хихикнула Оля, – а ты можешь для меня что-нибудь сделать? Лидка говорит, ты выполняешь любую просьбу.

– Допустим. Какие у тебя, Оля, проблемы? Только быстро – кто думает слишком долго, у того трудности с умом, а не с проблемами.

– Почему?

– А если это тебя напрягает, ты сразу об этом вспомнишь, правда?

Оля стала думать, старалась поскорее придумать сложность своей жизни. Но когда стараешься думать быстрее, получается медленно, это каждый замечал, кто пробовал думать.

– Неужели нет ни одной трудности? – Виртуал спросил нетерпеливо, но с восхищением. – Совсем ни одной?

– Ну почему же? Я не дура, иногда грущу. – Оля перебирала: Артем не изменяет, мама не докапывается, животных полный дом, девчонки в классе вредничают в меру. Мальчишки тоже не достают.

– Аля ждет, я пошел, – Виртуал шагнул к телевизору и превратился в маленького человечка в красном балахоне, – пока, – махнул он рукой с экрана монитора.

– Постой! Я подарю тебе морского поросенка, когда у морской свинки Даши родятся детки!

– Не надо, спасибо. Будут проблемы – зови, я бываю на Лунном бульваре.

– Есть трудность – скучно, когда прогуливаю! Придумай занятие мне! А ты ко мне пришел, потому что я тебе понравилась?

– Сама придумаешь, не глупая! А пришел – ошибся адресом.

И Виртуал исчез среди фигурок на мониторе.

Оля выключила компьютер. Но из выключенного раздался голос Виртуала:

– Не все может Виртуал – отбиться от Князевой никак не может! – И засмеялся не очень весело.

Оля вышла на Лунный бульвар. Она рассудила: если случается что-то интересное, то оно почти всегда начинается на Лунном бульваре.

Но никого здесь не встретила. Собаки и собачки, бабки и бабушки, мягкие и ласковые.

Собачка породы пекинес, похожая на собачку, на кошку и немного на птичку, пробегая мимо Оли, посмотрела мрачно: что ты тут бродишь? Почему не в школе?

– Не твое собачье дело, – нагрубила пекинесу Оля.

Она брела по бульвару, размышляла о Виртуале. Ее мучили неиспользованные возможности. Проси что вздумается. А ничего не вздумалось. И вдруг мимо бульвара промчалась по улице длинная белая машина, настоящий лимузин. Там сидела невеста, развевалась фата, виднелись пестрые букеты и гости. Оля сама не заметила, как очутилась в кафе «Бурый Миша». Жених в черном смокинге и ярко-белой рубашке, невеста в белом костюмчике с мини-юбочкой. Все танцевали, шумели, толкались и радовались. Это была свадьба! И Оля со всеми танцевала, толкалась и радовалась. Музыка гремела:

 
Здравствуй, ночь Людмила!
Где тебя носило?
Где беда бродила?
Я б тебя убила.
Я тебя растила,
Я тебя кормила,
Где тебя носило?
Я б тебя убила!
 

«ДДТ» пели, и песня казалась радостной и привольной. Только мама невесты сказала довольно громко:

– Замуж выходит! А вполне могла бы остаться уличной девкой!

– Не ко времени разговор, – привычно сказал отец невесты, – наша Лариска теперь жена законная. Наливай!

И все кричали: «Горько!», как полагается на свадьбе. И официантки, и директор кафе по прозвищу Бурый Миша. Он был Миша, но не бурый, а рыжий. И Оля кричала со всеми: «Горько!»

Невеста Лариска целовалась со своим Петей, а потом пустилась танцевать, короткая юбочка вертелась вокруг ее коленок. А Петя танцевал с ней и любовался своей Лариской.

Виртуал был тут, он подошел к Оле:

– Свадьба, – тон был безразличный, – обычное дело.

– У Ленки-ашницы тоже скоро свадьба, – Оля начала утро с этой версии, останавливаться не хотелось.

– Ты что, вообще? – Виртуал смеялся. – Ленка-ашница о свадьбе не мечтала. А ты мечтала погостить на свадьбе. – Он подмигнул Оле, сел за столик в углу и стал есть мороженое. – Садись, угощаю. – И сразу появилась еще одна вазочка с Олиным любимым клубничным.

– Я вообще-то не мечтала, я врала.

– Одно и то же по нашим виртуальным правилам. Так что ври осторожнее про разные болезни и аварии, пожары и землетрясения.

Свадьба пела и плясала. Пел Бутусов с «Юпитером»:

 
Я шел к себе домой,
Я шел по мокрым лужам,
По скользкой мостовой,
Ногами снег утюжа,
 
 
А мокрый снег падал,
Он шел вслед за мной
По мокрому саду —
Шпионил за мной.
 

Вдруг в кафе, сметая охранников, ворвалась женщина, худенькая, стильная. Это была Олина мама. Оглядела зал и подбежала к Оле:

– Правда свадьба! Не наврала! А это кто же? – Она показала на Виртуала. – Артему изменять не позволю!

Оля и Виртуал хохотали, а мама очень серьезно добавила:

– Измены презираю!

Виртуал исчез от греха подальше. Разгневанная мама могла отвесить хороший подзатыльник и Оле, и ему.

– С работы отпросилась! Все нервы ты мне мотаешь своим враньем!

Мама доела мороженое Виртуала и снова умчалась на свою работу.

Оля танцевала и думала: «Виртуал классный, но и Артем классный. У Виртуала тем более Аля-вредина. А у Артема я, совсем не вредина, просто врушка».

Леха метался по Лунному бульвару, он был в негодовании: Агата изменщица! Она обнимала Харю! Леха сам это видел! Теперь Леха ненавидел Агату, он шептал:

– Ненавижу! На всю жизнь! Видеть ее не хочу!

Леха больше всего хотел сейчас увидеть Агату. Такую никуда не годную неверную изменщицу. Но ее не было.

Он несся по той дорожке, где обычно сидел пес Степа со своим Харитоном, отстойным Харей, которого Агата чуть ли не целовала на глазах Лехи. Совсем обнаглела, так считал Леха.

Если говорить правду, Агата не целовала Харю, а только обхватила его за шею, чтобы шептать ему секрет. Сообщить свой секрет она хотела в самое Харино ухо.

Со стороны это выглядело как ласковое воркование.

«Какие у нее с ним тайны? – ворчал на бегу Леха. – Тайны еще какие-то! Порву его на тряпки!»

Но Хари не было. На том месте сегодня тусовались Лидка, Барбосов и балетная Анюта. Анюта редко торчит на Лунном бульваре – балет требует постоянных занятий балетом – так она говорит. Но сегодня она стояла там, невесомая воздушная девочка, и вся одежда на ней легкая – шубка, сапожки, а беретик вообще вот-вот улетит. Недавно Леха был влюблен в Анюту балетную, даже не хочется говорить слово «западал» – влюбился. Но она пококетничала, поулыбалась, а потом отвернулась от Лехи: «Ты легкомысленный и непостоянный, Агате изменяешь, и мне изменишь. Не буду надеяться на такого ненадежного». Она стала надеяться на Валентина-Константина, который все роняет, опрокидывает и проливает. Валентин-Константин стал танцевать в балете с ней вместе. Ходит на балетный кружок, по дороге роняет урны на бульваре, однажды свалил скамейку с бабками, а у себя в школе разбил огромный аквариум – тонна воды вылилась, директор школы рыдала. А в балете Валентин-Константин ловкий и складный. «Гад какой», – думает на бегу Леха.

Агаты среди тусующихся на бульваре шестиклассников нет. И Хари нет. А что это значит? Здесь их обоих нет, а где-то они оба, вместе, есть. Вместе – ключевое слово для Лехи. И он со злости пинает ногой урну, а она не падает. Только ногу отшиб. Урны теперь прикрепляют к земле, чтобы спасти мусор от хулиганов.

Леха стоит среди всех и ждет: вдруг появится Агата. Он не хочет ее видеть, но почему-то ждет и надеется. Лучше бы не подходил.

– Леха! Агату ищешь? А она ушла вон в ту сторону! – Лидка тычет пальцем. – Или в ту, – Лидка достает Леху. Все хихикают. Обычно над Лидкиными шутками никто не смеется, а тут здрасте. Леха хмуро оглядел их всех – Олю, Барбосова, Надю-Сфинкса, потом сказал:

– У меня кот Барс разговаривает и песни поет самые классные.

– Про это ты уже врал. – Барбосов врет редко, у него фантазия плохо работает. – Разговаривает Барс, а с кем? Ты всегда тут, Агата тоже. Сам с собой, что ли, он болтает?

– Не вру! – крикнул Леха, и все опять засмеялись, Леха сжал кулаки. Это означало: разговоры кончились, начинается драка. А уж чем она кончится, совершенно неизвестно: Леха – вольный борец из секции борьбы клуба «Фитилек», а Барбосов просто здоровый как бык.

Оба засопели, нагнули головы, покраснели и двинулись друг на друга. И в это время раздался знакомый лай, а потом знакомый голос. Из-за толстого дуба вышел Харя, он вел на поводке пса Степу и кричал:

– Мы со Степой победили на выставке собак! Первое место! Золотая медаль!

Степа кричал:

– Золотая медаль несъедобная! Выставка собак несъедобная! Первое место несъедобное!

Пес Степа был голодный после всех своих успехов.

Леха исподлобья глянул на Харю – тот радостно улыбался. Агаты с ними не было.

– На выставке все собаки были надушенные, причесанные, а Степа не надушенный ни фига, а лучше всех.

– Короче говори! – велел Харитону Степа.

Харитон сказал:

– Извини. – Достал из сумки сухие шарики корма «Собачья радость» и насыпал на расстеленный на дорожке пакет.

Степа мгновенно все слопал и рявкнул:

– Еще!

– Еще – дома, – развел руками Харя, а все стали совать Степе печенье, булку и сухари.

Леха дал ему яблоко – пес же не виноват ни в чем. Замахнулся на Харю, но Степа зарычал и предупредил:

– Хозяина не трогай! – И спокойно сгрыз Лехино яблоко.

Агата так и не пришла. Леха себя утешал: этот здесь, а она не здесь. Но теперь-то могла бы прибежать. Почувствовала бы, что Леха ее ждет. Он, конечно, ее ненавидит и смотреть на нее не желает. Но могла бы явиться.

Агатина мама на работе, Агата этим воспользовалась – привела к себе в гости кота Барса.

Он вошел важной походкой, огляделся, угостился из мисочки, дернул усом:

– Ну, Барс, спой что-нибудь классное, – попросила Агата и заранее улыбнулась от удовольствия.

– Как делать нечего, блин, – спокойно ответил Барс. От общения с Лехой он научился ругаться, тут уж ничего не поделаешь. Агата прыснула и не стала делать замечаний способному коту Барсу.

Он запел:

 
Разрезан на осколки,
Разбит на лоскуты,
Не пью и не курю
До наступленья темноты,
 
 
Лучше бы пил и курил.
Мой друг не пьет и не курит,
Лучше бы пил и курил,
Держал бы дома что-нибудь такое,
Я бы чаще к нему заходил.
Лучше бы пил и курил.
 

– Как ты поешь, Барс! Супер! – Агата аплодировала коту. Она не заметила, что в комнате появился парень. Высокий, спортивный. Как он вошел?

– Я вошел через форточку, – улыбнулся он, – я Виртуал, не узнала?

– Узнала, конечно. Слышал, как пел Барс? Классно?

– Да, талант. Барс, ты чью песню спел? Знаешь?

– «Сплина», чью же еще? Моя любимая группа, – скромно ответил кот. – А ты, Виртуал, зачем сюда прилетел?

– По ошибке, мне показалось, Аля бежит через двор с большим котом под мышкой. А это была Агата. Алю ищу.

– Здесь твоей отстойной Али нет! – Агата злобно кинула в него плюшевую собачку, которая ни в чем не провинилась. Так бывает: сердимся на кого-то, а попадает совсем другому.

– Агата, как тебе удалось взять кота к себе?

– Лехина мама хорошо ко мне относится, разрешила. Мы с ним споем несколько песен и отнесу его назад.

– А Леха где? – Виртуал хотел говорить с ней на мирные темы.

– Не знаю. Мы с ним поссорились. И вообще...

Барс сидел на одеяльце и пристально смотрел на Виртуала.

– Втыкает кот, знает, что я многое могу.

– Не все можешь, – не то буркнул, не то мурлыкнул кот Барс.

– Не все, но почти все. Что тебе надо, скажи.

– Не могу выучить одну песню, а так хочется, – Барс умильно улыбался.

– Запросто выучишь. Какая песня?

– «Сплина», – Барс вздохнул, – не запоминается, я учил.

Агата тихонько смеялась: так в классе нудил Барбосов: «Я учил, я учил», а Клизма или Курица отвечали жестко: «Надо было не учить, а выучить!»

Виртуал не колдовал, не гипнотизировал, он просто смотрел в окно на небо. Потом оглядел комнату – люстру, ковер, музыкальный центр. И вдруг Барс как запоет:

 
Я помню только комнату и стол
И желтый свет над ним,
Я помню, как разбился на куски
Твой глиняный кувшин.
Не спеши, нам осталось сделать ход
На линию вперед,
И нам помогут молоко и мед!
Молоко и мед!
 

– Вот и спел! – победно мяукнул Барс. – Не до конца, но все равно гениальный кот!

Агата хлопала в ладоши, а Виртуал сказал строго:

– Агата, выйди из комнаты. Идет урок, а ты ученика отвлекаешь.

Она ушла в кухню и проворчала:

– Учеников всю дорогу отвлекают, и ничего. И сами отвлекаемся.

Агата ела в кухне холодный голубец и слышала, как из комнаты доносится окончание песни «Сплина»:

 
Вдалеке уже сигналят корабли,
Весна разгонит лед,
И к нам вернутся
Молоко и мед,
И нас согреют молоко и мед,
И нам помогут молоко и мед, молоко и мед.
 

Виртуал вышел в прихожую и позвал:

– Агата! Барс выучил песню от начала до конца, дай ему рыбки или сметанки. Не такой уж он глупый котяра.

Барс вдруг завопил:

– Я Виртуал! Я могу все! А ты не можешь даже песню спеть! Урод!

Виртуал смутился:

– Не повторяй за людьми, мало ли что ты услышал. Это нужно было для урока, понял?

– Понял. Урод!

Агата хохотала без удержу. Она взяла кота на руки, вышла в прихожую, кот уютно пригрелся у нее на руках, но не замолчал:

– Одной песенке научил, а шуму!

– Разговорчивый котяра! – смеялся Виртуал. – Кто тебя разговаривать научил? Не я разве?

– Я не разговариваю, я хамлю, блин!

Потом Барс сказал:

– Агата, есть хочу!

Она насыпала в его блюдце с голубыми цветочками специальный корм «Кошкин дом».

– А меня покормишь? – жалобно попросил Виртуал. – Когда учишь туповатого, очень устаешь. Спроси хоть у Клизмы. Чайник поставь, сыру нарежь, сделай бутерброда два или три. Попью чайку и пойду.

Они пели песни, потом пили чай, кот хрустел сухим кормом. Вдруг Виртуал загрустил:

– Лидка Князева меня достала. Вцепилась, как клещ в собаку.

– Она вообще такая, – Агата опять пожалела Лидку, – ей одиноко, что поделаешь? Виртуал, а как тебя звать по-человечески? Витя?

– Виталька. Придумай что-нибудь с этой Лидкой, а? У меня нервы не железные.

– Не все можешь! – хохотал кот. – С Лидкой несчастной справиться не умеешь!

– Не знаю, – честно ответила Агата, – а ты, Барс, не груби. Надо учиться деликатности.

– У кого? Забыла, где я живу? Леха классный, но грубый. А теперь и вовсе злой – на тебя, Агата, злится. Ревность его достала.

– Его проблемы, – сухо ответила она.

– Я пошел, – Виртуал открыл дверь на лестницу и уже оттуда сказал:

– Я твой секрет знаю, Агата. Сам догадался.

И он уехал на лифте вниз.

– Никому не проболтайся! – крикнула Агата вслед. А кот Барс спросил:

– Какой секрет? Мне скажи!

– Не твое собачье дело, то есть кошачье! – смеялась Агата. – Отнесу тебя к Лехе, пока он тусуется на бульваре.

– А ты откуда знаешь? Может, он давно дома? – Кот был вполне приставучим. Пока не умел разговаривать, казался скромнее.

– В окно смотрела, он не пробегал.

– Aга! Наблюдаешь. Хочешь увидеть Леху-то!

– Еще чего! Просто так смотрю, глаза есть, вот и гляжу.

...По двору задумчиво брел Виртуал. Он хотел встретить свою Алю и не хотел встретить Лидку Князеву.

А потом через двор пробежала Агата с Барсом под мышкой. Лехи не было.

Экстрасенсиха мечется по двору и спрашивает у всех:

– Не видели Попку?

Люди ведут себя по-разному.

– Не видела, – Агата пробежала мимо.

Надя-Сфинкс хихикнула:

– Видала.

– Где? Скажи скорее! – Экстрасенсиха была на пределе терпения.

– В зеркале в ванной, классная попочка, – Надя-Сфинкс хохотала, как подорванная.

Леха сразу понял, что пошла большая разводка. Экстрасенсиху все любят, но как не повеселиться? Леха ответил:

– Не совсем удобно говорить об этом. Понимаете?

Экстрасенсиха сегодня не понимала шуток, она крикнула:

– Попугай улетел! Со вчерашнего дня нет попугая Попки. Клетка пустая! А вам «хихи-хаха»! Глупо и бесчеловечно! Любой из вас придет ко мне довольно скоро! И я тогда обращу все в шутку!

– Мы больше не будем, – испугалась Надя-Сфинкс, а за ней Барбосов, Леха. Оля скромно опустила глазки:

– Мы немного придуриваемся. Но больше не будем. А Попку вашего мы не видели. Ведь не видели? – Она обратилась к Лехе, Наде-Сфинксу. Они согласились: не видели.

– Вернется, – неуверенно сказал Леха. Он думал о другом: мимо промчалась Агата, не взглянула, не кивнула – пролетела.

– Попка замерзнет! – убивалась Экстрасенсиха. – Он южная птица! А у нас зима! Бедный мой Попочка! – Она громко позвала: – Попка! Вернись! Будет печенье каждый день! И разрешу встревать в мои разговоры с клиентами, ни разу не остановлю! Слова не скажу!

– Попка! Вернись! – кричал Барбосов. – На мотоцикле прокачу!

– Вернись! Принесу финики! – Это Оля.

– Вернись, я все прощу! – орал Леха, он думал об Агате.

Громче всех взывала к попугаю Экстрасенсиха:

– Попка! Шоколадом буду кормить, хотя вредно! Разрешу летать по всей квартире, а клетку заброшу на антресоль!

Это была неправда, но обещания – дело такое.

По двору торопливо прошел Виртуал.

– Послушай, Виртуал! – позвал Леха. – Верни Попку! Видишь, человек убивается.

– Не врубился, – ответил Виртуал и притормозил, – чего вернуть?

Все засмеялись, смешное слово, а ситуация грустная. Экстрасенсиха смотрела на Виртуала с надеждой.

– Это ты Виртуал, который все может? Верни!

– Нe все я могу, – вздохнул он, – вот вгрызся в меня один человек и не отстает. И никак я не отвяжусь.

– Верни Попку, и я тебе помогу, – пообещала Экстрасенсиха.

Сможет или нет? Другой вопрос. Но обещания – дело именно такое.

Бывшие обиженные собрались в хорошем настроении. С тех пор, как они решили не ныть и не жаловаться на свою жизнь, в клубе стало намного веселее и уютнее. Сегодня они собрались под вечер, пьют чай, а кто любит кофе, пьет кофе. На столе печенье, которое испекла и принесла Синеглазка. Кассирша похвалила:

– Такое вкусное, тает во рту.

В уголке пристроились девочки из шестого «Б». Тихо сидят, без права голоса. Слушают и многое берут на вооружение для будущего.

– Нервы никуда не годятся, – заявляет кассирша по прозвищу Кассирша. – Так хочется поплакаться, но не буду. Только два слова скажу. Представляете, муж пришел вчера выпивши. Я ему кричу: «Отведу, зашью!» А он достал из кармана бутылку и грубит: «Без доброй воли никакой зашив не берет!» Я в него сковородку, а он в меня ботинок. Это семейная жизнь?

– Как раз это она и есть – с нервотрепкой, со скандалом, с приколами, и никто никому не хочет уступить. – Сказала Сильная. И в сотый раз повторила: – Разойдись или терпи.

– При детях надо бы побольше оптимизма, – задумчиво добавила Сиреневая. – Кроме терпения есть еще и любовь. А то совсем мрак.

– Мы и так все знаем! – закричали девчонки из угла. – При нас можно все подряд говорить.

– Мы не дети! Мы подростки!

– Трудные, но не глупые!

Вслед за ними рассмеялись и взрослые.

– Какие секреты от современных девчонок двенадцати лет! Они живут не на детском острове, а среди взрослых. Каждая видит и ссоры, и выпивающего папу или одинокую маму. Барбосов в классе ходит перед ними важным павлином. А дома он наблюдает своего пьяного папочку. Страдает непробиваемый Барбосов? А как же!

– Кассирша, и чем же все закончилось? Ты победила? – Сиреневая спросила из сочувствия, хотя какие уж победы в таких боях.

– Кассирша его треснула сковородкой, и он перевоспитался, – зловредно выступила Лидка Князева.

– Заглохни, Князева, – Агата пнула ее локтем под ребра, – ты всегда кстати.

– Девчонки! Не звучать! Выставим! – Сильная прикрикнула, девчонки притихли. Трудно долго сидеть без права голоса, иногда они подают голос.

– А чем кончилось? – Кассирша махнула рукой безнадежно. – Ботинки снял, один в меня кинул, другой аккуратненько поставил под стул, улегся на диван и уснул, храпит, ненавижу!

– Ненавидишь – разведись, – опять туповато сказала умная Сильная.

– И правда, разведись, если ненавидишь, – подхватила Умница.

– Сама разведись! – окрысилась Кассирша. – Ты тоже не в восторге от своего. Ты редактор, а рассуждаешь, как уборщица, даже ниже.

– Кассирша, не сердись. Это же я вылезла с советом «Разведись». Глупо и бестактно. Такой был мой путь – развелась, вот и даю советы. По своей модели – выше себя не прыгнешь. А на редакторшу ты зря обрушилась, она дает совет, а ты не выполняй, и все.

– Я на тебя, редакторша, набросилась, потому что сама терпишь, а меня подбиваешь на экстремальный поступок. – Кассирша недавно выучила эту красивую фразу и с удовольствием его употребляла.

– У меня свои беды, – скуксилась Умница редакторша, – я была в полете, летела к свету, а он подрезал мои крылья! И теперь сам же смотрит на меня, как на бескрылую мышь или какую-нибудь лягушку. Он ищет для себя новых, возвышенных, романтичных. А мне каково? Но я еще повоюю за свое счастье.

– He на кого опереться, – жаловалась Кассирша, – говорю сыну: «Отец опять нажрался, полюбуйся на него». А они с отцом создали коалицию против меня – это было еще одно иностранное красивое слово, которое Кассирша полюбила. – Сын ответил: «Не подрывай авторитет отца в моих глазах. Отец у нас хороший – не дерется, не орет, спит и никого не задевает». Представьте! Сказал так и отправился гонять на своем мотоцикле. Ну не на кого опереться!

Надя-Сфинкс вдруг сказала:

– Договорились не жаловаться и не канючить, но это же сложно. А развод – дело трудное. В Италии развод запрещен, а у нас – пожалуйста. Мамина знакомая парикмахерша четыре раза разводилась, и ничего, опять вышла замуж. Правда, за психа со справкой, ну и что? Он ее любит-обожает, псих этот. А она привыкла быть замужем, все равно за кем.

– Ничего смешного! – Сильная по-учительски постучала по столику, подпрыгнула вазочка с печеньем. – Это драмы жизни, а вы еще глупые девчонки.

– Зачем Кассирша моего Барбосика критикует? Я не могу молча это переносить. – Надя-Сфинкс устала быть тихой и молчаливой в их углу. – Барбосик не пьет, не обижает меня почти никогда. Не изменщик и не скандалист, как некоторые мальчишки.

– Не намекай, – пихнула ее локтем Агата. – Изменщики все мужчины, только некоторые не попадаются, хитренькие. А другие простодушные и честные.

– А девочки никогда не изменяют? – зловредная Лидка влезла с вопросом.

– Редко, – туманно ответила Агата. И засмеялись бывшие обиженные.

– Не шумите, девочки! – опять напомнила Сильная.

– Агата с Лехой опять поругались! – Лидка встряла. – Из-за ревности! И никак не помирятся!

Это было сумбурное заседание клуба, оно шло шумно и довольно грустно. А временами весело. Тут Синеглазка предложила:

– Сиреневая, расскажи про своего рассеянного. А то про пьянство и про потерянные крылья можно говорить без конца. Трудно не потерять крылья в семейной рутине. Безнадежное дело, наверное.

– А вот и нет! – вскинулась Умница. – Я борюсь за крылья, еще посмотрим, кто победит – рутина или полет!

– А рассеянный – вечная тема для твоего, Сиреневая, юмора.

– Юмор не всегда спасает. Но вот на днях он забыл пойти на работу. Спит, как беззаботный ребенок. Потом проснулся: «Я думал, сегодня воскресенье». А был четверг. Вскочил, встрепанный, всклокоченный, помчался в куртке наизнанку. Я кричу: «Ты куда? Рабочий день в разгаре, ввалишься в офис в таком виде – ужас! Лучше позвони, скажи – простудился!» – «К знакомой побегу! – по рассеянности проговорился! От лифта вернулся и кричит: – „В поликлинику побегу!“ – Сел в лифт и уехал. А его новая приятельница как раз медсестра, очень легкомысленная особа. Она мне как-то укол сделала, лекарство перепутала и хихикала: „Бывает, каждый может ошибиться. Правда?“ Я тогда заболела от ее укола, но она не волновалась.

– Нарочно хотела тебя замочить? – Кассирша бдительно щурится.

– Не думаю, просто несерьезная девица с низким интеллектом.

– Свои делишки эти дурочки обделывают с умом, – проворчала Умница.

– А рассеянный твой классный, не соскучишься, – Кассирша ухмыляется, – я бы такого замочила. Но ты, Сиреневая, терпеливая.

– Мочить неинтеллигентно, – Сиреневая, как всегда, стильная: сиреневатая прическа и сиреневый костюм ей удивительно к лицу, – иногда не знаю, плакать или смеяться. Так и живу между смехом и слезами.

– Опереться не на кого, – опять заметила Кассирша, сегодня эта мысль ее мучила и была ключевой в настроении Кассирши.

Сильная сказала неожиданно:

– Слушай, Кассирша, а зачем опираться? Волевая самостоятельная женщина, здоровая, чего ты руки опускаешь? Какие тебе нужны особые опоры? Сын у тебя хороший. Ведь Барбосов классный, скажи, Надя-Сфинкс?

– Супер! – быстро и уверенно отозвалась Надя.

– Ну вот. И муж у тебя любимый. Ведь он любимый, Кассирша?

– Убила бы, – проворчала она и добавила: – Ну любимый. А только зачем пить? Не все же пьют? Вот и мне бы такого, который не пьет.

– А, например, штаны на ходу теряет, – невесело пошутила Сиреневая. И все посмеялись. Грустная удачная шутка.

Сильная продолжала уверенно:

– Не все пьют, а тебе достался пьющий, он твой, а те чужие.

– Любишь – терпи, а не любишь – беги, – добавила Сиреневая серьезно. Она обожала своего рассеянного и прощала ему все на свете.

– Во! Пословица, народная мудрость, – Лидка Князева достала из-под себя тетрадку и записала эту мудрость. – Пригодится в будущей семейной жизни, и нечего хихикать, Агата.

– Я не над тобой, Лида.

– А над кем же? – Лидка спрашивала почти ревниво. Она давно привыкла, что все насмехаются над ней.

– Не знаю. Над собой, наверное.

– Опять твой Леха в большом гневе, – Оля положила руку на плечо Агате, – мой совет: гони ты Леху, сам без конца зигзаги выписывает, а тебя ревнует нагло. Гони, ты красивая, умная, к тебе другие придут.

– Подумаю над ценным советом, – Агата тихонько сняла руку Оли со своего плеча и стала слушать рассказ Сильной.

– Моя дочь с детства насмотрелась на сильную самостоятельную маму и еще тогда, в раннем возрасте, видно, решила избрать другой стиль жизни. Выросла, вышла замуж. Любовь, разумеется. Но и тактика присутствует. Прихожу в гости к ним, пьем чай, я спрашиваю: «Куда поедете с детьми летом?» – «Как Вадим скажет». – Сильная оглядела всех, поняли ли они ее изумление от того разговора. Поняли. И она продолжила рассказ: – Я постаралась тогда брови не поднимать, хотя удивилась очень. Была свободная смелая девочка, а стало что? Спрашиваю: «Отдашь ребят в музыкальную школу?» – «Как Вадим скажет». Как ее Вадим может рассудить про музыкальную школу, когда у него ни слуха, ни малейшего понимания музыки. Спрашиваю: «А сама ничего не решаешь?» – «Вадим решит». И смотрит почти насмешливо: пойми, мама, как надо жить семейной женщине. Твои ошибки не повторю. Молча все мне сказала, мы хорошо понимали друг дружку. Я ушла от них расстроенная. Что же это? Безликий человек вместо яркой личности? Но она умница не только в своей профессии. Решила для себя: хочешь быть с ним, не заводи волынку, борись за мир в доме. На мой вкус – рабство, – вздохнула Сильная.

– Твой вкус при чем? – Сиреневая редко спорит, но тут высказала мнение. – Это ее Вадим и ее вкус.

Кассирша, как всегда, смотрела в корень:

– Живут?

– Разошлись, – тихо ответила Сильная, – он восстал против ее яркости, независимости, хоть и скрытой. А она куда денет свой характер? Ее на работе ценят, а его это злит. Ее друзья обожают, а он нервничает. Верная жена, прекрасная мать, а ему мало – надо ее подавить. Она позволила, но надолго не смогла.