Текст книги "Все в имени твоем"

Автор книги: Людмила Горобенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Роскошный особняк лорда Толли расположен на краю обрыва в океан, и кажется, что он парит над водой. Стеклянный фасад и террасы по его периметру открывают потрясающий панорамный вид.

Рьянн сидел на террасе и любовался закатом, когда со стороны города к дому подлетел дракон, и лорд Шанг спрыгнул с его спины.

– Как поживает счастливый жених? Что-то особой радости на лице не наблюдается! – Шанг прошел к столику со спиртным и налил себе вина. – Поведай-ка старому другу, что тут без меня делается. Когда свадьба?

Толли хмуро взглянул на Гуррэна и спросил:

– Сам-то где пропадал больше месяца?

– Так, проводил кое-какие исследования.

– И как? Успешно?

– Не совсем. Но об этом потом. Как у вас-то дела? Узнал, что ты дома и очень удивился: разве ты не должен проводить все время с невестой?

Рьянн отвернулся и промолчал.

Шанг уселся напротив и потребовал:

– Рассказывай.

– Нечего рассказывать. Мы решили ... я решил не торопиться со свадьбой. Пусть немного подрастет, наберется опыта ...

– Какого? ... хохотнул Шанг.

Толли промолчал.

– Темнишь ты, друг мой. Ой, темнишь. Выкладывай начистоту. Разве мы не друзья? Всю жизнь, с малых когтей, считай, вместе. Ни разу не подводили друг друга – и сейчас разберемся.

Рьянн помолчал немного, собираясь с мыслями. Бокал в его тонких чувственных пальцах слегка покачивался, разнося аромат дорогого вина.

– Я не понимаю, что со мной происходит, Рэн, – с глубоким чувством сожаления проговорил Рьянн. – Когда увидел ее, думал, с ума сойду от радости и нетерпения. Места себе не находил. Готов был пол столицы разнести от избытка чувств. А как надел кольцо – все. Отрубило. Даже поцеловать не смог. Признаюсь, не сразу это понял. Сначала просто поддразнить хотел. Накатило потом, когда один остался.

Она вернулась другой, Рэн. Не моей Мэльлитой.

Хорошенькая, смущенная и полна ожиданий. От одного взгляда на меня у нее сердце останавливается – а я пуст. Ничего не чувствую. Даже демон не просыпается.

Между друзьями повисла тягучая тишина.

– Сегодня был у нее. Хотел все рассказать ... и не смог. У нее были такие глаза. Столько гордости ... и столько надежды. Последним подлецом себя чувствую. Промямлил что-то и сбежал.

Шанг слушал, хмурясь все больше, а после проговорил глухим голосом:

– Предательство, Янн, очередное. И на этот раз страшное ...

– Да ...

Толли опустил голову и несколько минут сидел не подвижно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что ей сейчас никак нельзя оставаться одной? Марэта ты предупредил, и он против тебя не пойдет, как бы она ему не нравилась. Зоэлль не поможет, хотя и уже любит девчонку.

Надо ее занять чем-то. Учеба. Работа в бюро. Скажи Марэту – пусть берет с собой на расследования. Наша защита мощная, никто не причинит ей вреда. А у тебя еще есть немного времени, чтобы разобраться в себе. Потом не обижайся – отберу. Я предупреждал.

Шанг встал и шагнул в открывшийся портал.

Рьянн Толли неподвижно просидел до самого утра.

***

– Соня, сонюшка, вставай!

Голосок Зоэлль прозвучал над самым ухом. Илламэль открыла глаза и с удивлением отметила, что утро уже в самом разгаре. Впервые она проспала так долго, но учитывая, что всю ночь промаялась и проплакала – это было объяснимо.

– Поднимайся, красавица, я похищаю тебя на весь день!

Зоэлль хищно оскалилась и, наставив на Иллу рожки, бросилась на нее. Впилась длинными ногтями в одеяло и принялась через него щекотать девушку, зная, что она этого боится.

– Куда это ты меня похищаешь? – заверещала Илламэль, скручиваясь в приступах смеха.

– Послезавтра начало учебного года – сегодня все студенты на природе! Традиция. Так что – пикник. Ма-аленький такой пикничок-междусобойчик, – Зоэлль соскочила с кровати.

– А ты тоже студентка? – удивилась Илламэль.

– Ага, третью вышку одолеваю. Янн заставил. Одевайся побыстрей, я принесла тебе одежду.

– У меня и своя есть, – буркнула недовольно Илла, поднимаясь вслед за подругой.

– Такой нет – мы же пойдем к океану. Поплаваем, позагораем. Ты, небось, так ни разу и не побывала на пляже. У нас есть свой, закрытый. Там никто не потревожит и можно хоть голышом купаться.

– Разумеется, у вас все есть: и пляжи, и драконы и ... кольца, которые снять невозможно, – глухо проворчала Илламэль, отправляясь в ванную.

– Что ты сказала?

– Погода хорошая.

– А ... это да. Давно такой погоды в конце лета не было. Парко, солнце жарит как в середине лета.

Когда Илла вернулась после душа, демонесса усадила ее на стул, сунула в руки чашку с горячим шоколадом и ватрушку, а сама принялась заплетать ей косы.

– Люблю возиться с волосами, – призналась она. – Если бы не престиж рода пошла бы в стилисты. А что?! У меня бы получилось. Но мы императорская семья – нам не положено заниматься простонародными ремеслами.

– Как это императорская семья? – не поняла Илламэль.

– А разве Янн тебе ничего не говорил? – удивилась демонесса. – Странно. Хотя он так занят в последнее время, что, наверное, просто не успел тебя посвятить во все тонкости.

Но раз ты теперь почти член нашей семьи, так что не будет ничего плохого, если я кое-что тебе расскажу. Все равно ты все узнаешь, и думаю, будет лучше, если это не станет для тебя сюрпризом. А то мало ли что – еще из-под венца убежишь.

Зоэлль рассмеялась собственной шутке, но вдруг смолкла, и ее личико стало грустным.

– В чем дело? – встревожилась Илламэль.

– Да так, вспомнилось кое-что. Не бери в голову – дела давно минувших дней. Так вот – род Толли и род Шанг – единственные прямые наследники императора, а учитывая, тот факт, что император очень болен, то – сама понимаешь: Янн стоит первым на очереди, а за ним Рэн.

– Ничего себе!

Илламэль изумленно выдохнула, и паника накрыла ее с головой. Нет, она, конечно, знала, что лорд Толли был далеко не последним в Империи сановником, но чтобы родственником правителя?! Она даже и подумать об этом не могла.

Она обернулась к демонессе, но та повернула ее голову прямо:

– Не вертись!

– И что, император, действительно болен?

– Да, и похоже неизлечимо. Это, конечно, не афишируется, но у тебя есть все шансы стать императрицей!

Нет, нет, нет – только не это. Илламэль представила себя в короне, и ей стало плохо. Безродная сирота на троне?! Да не смешите! Это ж, на какие ухищрения нужно пойти лорду Толли, чтобы скрыть такой позорный факт в биографии невесты? Так вот почему он не обнародовал ее имени! Он попросту не может этого сделать. И поэтому он бывает у нее так редко. Не прикасается к ней ... Возможно, ему это даже неприятно. Но почему? Почему тогда он сделал ей предложение? Неужели только чтобы действительно защитить? Но когда камень вдруг стал алым он понял, что уже не сможет разорвать помолвку и ... и ...

Боже, что же теперь будет?

– Эй, подруга, ты чего с лица спала?

– Зоэлль, мне необходимо срочно поговорить с лордом Толли, – простонала она.

– По поводу?

– Я и ... он ... и еще император. Что в народе скажут?

– Да не парься ты. Янн с Рэном наверняка уже все продумали. Пожалуют тебе герцогство или, что вероятней, выкопают какую-нибудь древнюю давно вымершую семью с внушительной родословной, а ты вроде как наследница, которая ни о чем таком даже не догадывалась. Воспитывалась в монастыре ордена Спасения. Ведь эти монастыри только для элиты и все такое – престиж соблюден. Так что над твоей трагично-счастливой судьбинушкой престарелые дамы еще в голос рыдать от умиления будут, а молодые зубы до корней сотрут от зависти!

Илламэль постаралась взять себя в руки.

– А лорд Шанг вам брат?

– Не-а. Но он кровник. Единый род Толлишанг разделился когда-то на две ветви. Одни взяли первую часть в имени, другие вторую. Но это было так давно, что родство давно потерялось. Только императорская линия еще и сохраняет это единство. Имя то Императора – Толлиш.

Вообще-то Рэн и Янн друзья с самого детства. Вместе воспитывались, вместе учились. У них всю жизнь идет между собой соперничество. Даже иногда девчонок друг у друга уводили. На спор. Я их великовозрастными балбесами называю. Иногда такие потасовки устраивают – в аду жарко.

Но Илламэль уже не слушала – она все поняла: лорд Шанг, его прикосновения – осторожные, взгляд внимательный и слегка удивленный. А лорд Толли – напорист резок, уверен в себе. И этот довольный смех, когда она сказала "да". И возглас лорда Шанга про каналью. Они спорили на нее! Кому она отдаст свою руку. Это же теперь так ясно. Но вот вопрос: почему она? Что в ней этакого необычного, что лорды столь высокого ранга обратили на нее внимание?

– Ну, вот и все. Готово, – Зоэлль развернула Илламэль к зеркалу, прерывая ее сумбурные раздумья и построение всевозможных версий происходящего с ней. – Прическа называется ... м-м-м ... борода гнома! Нравится?

Илламэль смотрела на себя в зеркало и не знала что сказать: ее волосы были заплетены в тысячи косичек, перевитых в сложный ажурный узор, который покрывал тончайшей паутинкой всю спину. Это было по-настоящему великолепное искусство.

– Ты волшебница, Зоэлль, – от восторга у Иллы просто не находилось слов.

– И заметь: без всякой магии, – пропела довольная демонесса.

***

Солнце стояло в зените, и было по-летнему жарко.

Осень в этих краях приходит постепенно в отличие от внутренних районов материка. Но к началу осенних месяцев обычно уже холодало, и купаться было нельзя. А в этом году погода радовала как никогда, и народ валом валил на пляжи. Курорты на побережье были все еще полны к неописуемой радости их владельцев.

Зоэлль бросила на шезлонг легкий сарафанчик, который с большой натяжкой можно было назвать приличным.

– Давай не возись. Пошли скорее в воду, – позвала она стоявшую в нерешительности Илламэль. – Чего застыла, как будто водяного ящера увидела? Нет их здесь – спасатели ловушки поставили. Давай-давай живенько.

– Я не умею плавать, – обреченно призналась Илла, снимая короткое полупрозрачное платье. Ей было непривычно оставаться в одном купальнике, который тоже совершенно не соответствовал ее представлениям о скромности. Но пляж был пуст, и она не стала стесняться. – Ты иди сама, а я по берегу просто так похожу. Ноги намочу, позагораю.

– Ты не умеешь плавать?!

Зоэлль смотрела на Иллу как на диковинку.

– Я, между прочим, в лесу жила, а там океанов не наблюдается! – вспылила Илламэль. – И на экскурсии к нему нас не водили. Некогда было! Мы элиту обслуживали!

Почему Илла сорвалась, она и сама не знала, но напряжение последних недель нашло, наконец, выход. На глаза навернулись слезы. Она никогда не позволяла себе плакать при посторонних и тем более на кого-то кричать, но сегодня у нее плохо получалось сдерживать себя.

– Эль, детка, ну что ты? Не надо так переживать. Я понимаю: Янн иногда ведет себя как последний идиот. Но он любит тебя. Иначе никогда бы не надел тебе кольца. Ведь для демонов это непросто жест – это много больше: он отдал тебе самого себя в подчинение. Это же все равно как если бы Рьянн назвал тебе свое истинное имя.

– Как это? – сквозь слезы спросила Илламэль.

– У всех в этом мире есть тайные имена, которые передаются от родителей детям в дни инициации. Это имя – щит от любого магического воздействия. Оно позволяет манипулировать человеком, если попадает в плохие руки или защищать, если ты доверил его настоящему другу.

Но у тебя, наверное, такого имени нет. Я слышала, сироты лишены этой мощной клановой защиты. Как жаль. Но ты не волнуйся – на свадебном обряде Рьянн наречет тебя. Это входит в обязанности мужа. И на тебе будет охранная печать всех демонических родов Хаоса. Здорово. Да? А пока тебя защищают другие охранки.

– Какие?

– Я точно не скажу, но штук пять-шесть вижу. Это Рэн с Яном постарались. Так что тебе ничего не грозит. Даже если какой-нибудь приблудный ящер вдруг прорвется на пляж и ему вздумается тобой закусить, шансов выжить у него – ноль!

Илла улыбнулась. Слова Зоэлль ее несколько успокоили. А и на самом деле, чего это она так расквасилась? Зоэ права: раз Рьянн надел кольцо, значит любит. Мало ли по какой причине он еще не признался ей в этом. Мужчины – кто их разберет. Тем более что опыта у нее в этом совсем никакого. Это ж только в книгах – сразу любовь и поцелуи. В жизни, наверное, все по-другому.

К тому же если император болен, то Рьянн обязан все время находиться рядом с ним и помогать в управлении государством. Вот только ...

"Ладно-ладно не буду сейчас об этом думать", – дала себе зарок Илла.

– А я кое-что придумала! – воскликнула Зоэлль и побежала к воде.

Илла пошла следом и остановилась у самой кромки. Волны бросились ласкать ее ступни теплыми ладошками. Она сделала еще один осторожный шаг. Ноги проваливались в мокрый песок, который нежно щекотал. Илла шагнула поглубже. Вода дошла до колен – приятно.

Зоэлль наклонилась к самой воде и что-то усердно шептала. Через некоторое время она позвала:

– Илла, иди сюда. Сейчас будем учить тебя плавать.

– Я не хочу!

Илла стремглав выскочила из воды: прямо на нее плыло какое-то чудовище с открытой пастью и злобными глазами.

– Да не бойся ты, это морская черепаха. Она смирная, – рассмеялась демонесса.

– Ага, смирная, – не поверила Илла, – а пасть-то побольше, чем у собаки.

– Она травоядная, – хохотала демонесса. – Смотри.

Зоэлль одним прыжком взлетела на спину огромной черепахи. Та, похоже, этого даже не заметила. Ткнулась в берег панцирем и замерла, моргая черными бусинами-глазами.

Несколько минут демонесса ждала пока Илла решится. Но увидев, что девушка не собирается присоединяться к ней, взмахнула рукой и проговорила:

– Сама напросилась.

Илла вдруг поняла, что летит по воздуху. Через секунду она уже стояла рядом с Зоэлль, а черепаха, плавно развернувшись, потащила их в открытое море.

– Если утону – это будет на твоей совести, – проворчала Илламэль, стараясь удержать равновесие.

– Если утонешь – моей совести будет уже все равно, потому что Янн убьет меня прежде, чем я скажу "ква".

– Ну, тогда я за себя спокойна, – усмехнулась Илламэль.

Через несколько минут Илла забыла о своих опасениях: черепаха то медленно погружалась в воду, то всплывала к поверхности. Зоэлль показала ей необходимые движения, поддерживала наплаву и она, поняв принцип, в скором времени уже довольно прилично барахталась в воде.

– Умница, Эль! До заплыва наперегонки еще далеко, но для первого раза очень даже ничего, – похвалила ее демонесса примерно часа через два. – Теперь на берег. Есть хочу, как лев бороться. К тому же у нас, кажется, гости.

Илламэль резко обернулась к берегу: на шезлонге лежал какой-то полуобнаженный мужчина. С такого расстояния было трудно разглядеть кто именно, но у Иллы сердце зашлось: может это Рьянн нашел время побыть немного с ними?

И тут ее накрыло осознание: она же почти голая! Те малюсенькие лоскутки, которые Зоэлль назвала купальником, прикрывали только кое-где и кое-как. Выйти из воды в таком виде?! Лучше утонуть!

Илламэль побледнела и действительно начала погружаться в воду. Но черепаха, как назло решила глотнуть воздуха, поднялась почти полностью над водой и вдруг радостно помчалась к берегу, даже буруны по бокам запенились. Видимо, тут не обошлось без помощи заклинаний демонессы.

– Стой! – заорала не своим голосом Илла, распластавшись на панцире, как лягушка на солнцепеке.

– Ты чего? – удивилась Зоэлль, развернувшись в воде на спину – она плыла рядом с черепахой.

– Я не одета, – прошептала в ужасе Илламэль.

Зоэлль на мгновение замерла в недоумении, а потом расхохоталась так, что черепаха с испугу помчалась к берегу еще быстрей.

***

Гуррэн вышел из портала на залитый солнцем песок. Снял рубашку и сапоги, подкатал брюки и улегся на шезлонг. Он наблюдал за тем, как демонесса учит плавать хрупкую девочку. Как она осторожно прикасается к ней, соизмеряя свою силу. Ведь Зоэлль ничего не стоило выхватить огромную черепаху из воды и запустить ее миль на десять в океан.

Слабая и ранимая Илламэль и демонессу покорила своей непосредственной невинностью. Обычно чересчур резкая и надменная, гордая и властная Зоэлль становилась рядом с ней мягкой, осторожной и на удивление уравновешенной.

Янн и Зоэ были единственными детьми в традиционно многодетных семьях демонов. И влияние старшего брата, как впрочем, и его самого, сильно сказалось на воспитании Зоэлль. Всегда рядом с ними, она участвовала в их юношеских играх почти на равных, не смотря на то, что была гораздо моложе.

Сейчас Зоэлль, наверное, чувствовала себя старшей сестрой Илламэль, ведь после свадьбы так и будет. Она взяла на себя обязанность подготовить девушку к жизни в высших дворцовых эшелонах знати. А там царят жестокие порой откровенно хищные законы.

Гуррэн наблюдал за смеющимися беззаботно играющими в воде девушками. Расстояние не имело для него значения, и он видел светло-карие с золотыми крапинками на радужке глаза Илламэль, то восторженные, то испуганные, то радостные и довольные. Им было хорошо вдвоем – как родным людям.

Гуррэн улыбнулся такому сравнению – темные не люди. Взрывной и хищный нрав их вторых сущностей далеко не безопасен для других народов. До сих пор с этим как-то удавалось справляться, но после обнаружения "Сердца Хаоса" это будет почти невыполнимой задачей.

Илламэль стояла на спине, поднявшейся к поверхности черепахи, и вдруг грациозно вскинула руки, приподняла одну ногу и склонила точёную головку на изящно выгнутой шее – великолепно исполненное движение танцовщицы, которое она продемонстрировала, даже не осознавая, что делает.

Шанг видел, как вздрогнула Зоэлль. Она все й душой возненавидела Мэльлиту Ливит, после ее побега. А Рьянн был раздавлен, просто уничтожен этим поступком.

Но Гуррэн ведь его предупреждал: нельзя запереть свободолюбивую птицу в клетку, пусть она даже и золотая. Птица или погибнет или найдет способ вырваться на свободу. Так и случилось.

Гуррэн смотрел на Илламэль и сравнивал ее с другой женщиной. Та была властной до жестокости, сильной характером до сухости, красивой до невероятности. Многие были покорены ее неприступностью – ведь для демонов и похожих на них существ любовные игры доставляют такое же наслаждение, как и кровавые битвы. Покорить не покорного – все равно, что завоевать государство. И Мэльлита успешно этим пользовалась, вовлекая в свою игру сильных мира сего.

Был ли покорен ею Гуррэн?

Да.

Но не ее саму любил до безумия Шанг – он не мог жить без ее таланта. Танец – вот что делало Ливит в его глазах богиней. Эта женщина могла одним взмахом руки заставить забыть обо всем на свете.

Его поражали ее идеальные пропорции и красота линий, экзотичность, некая скрытая тайна. Она была для него неземным существом, заколдованным и околдовывающим. Ее танец завораживал красотой, трепетной одухотворенностью. Он уносил в дальние дали, в мир мечты, идеала, гармонии.

Поэтому он восстал против решения Рьянна запретить ей танцевать: он понимал, что для нее это будет подобно смерти.

Только из-за этого он и хотел отнять ее у ревнивого и потерявшего разум от любви Рьянна.

А Илламэль Ивитт была другой – с этим не поспоришь. Но разве она хуже Мэльлиты Ливит?

Нет, конечно. Возможно, она даже намного лучше. Ее внешность и талант изменились, но это не лишало ее таинственной притягательности.

И на этот раз Гурэнн не позволит Рьянну погубить ее. Ради самого Рьянна не позволит. Он знал, что рано или поздно его друг разглядит в ней все то, что видел в Мэльлите. Нужно только немного подождать.

А еще он хотел, во что бы то ни стало разгадать тайну этой женщины, поэтому и шел по следу Ивитт целый месяц. Он искал истоки: где она родилась? Кто ее родители? Как она попала в монастырь?

Ему удалось выяснить, что восемнадцать лет назад монахини нашли ее, полузамерзшую, в старых рваных лохмотьях, на пороге одной из церквей ордена Спасения. На шее ребенка была тонкая медная цепочка с дешевым медальоном, в котором на внутренней стороне крышки корявым полуграмотным подчерком было нацарапано "Илламэль Ивитт". С тех пор она и росла в монастыре близ города Заагры, затерянного среди бескрайнего дремучего леса.

Когда-то он точно так же искал следы и Мэльлиты. И когда отчаявшийся Рьянн послал по ее следу ищеек, был далеко от Империи.

Никто не знал, откуда пришла Ливит. Она появилась неизвестно откуда и сразу завоевала всеобщее восхищение и признание. Но Шанг нашел одно существо, получеловек полутемный эльф. Он жил в одной из пещер далеко в горах. В неприступном для других месте. Он был безумен. Его снедала такая же неудержимая страсть к этой женщине, как и многих других мужчин. Он, то плакал, то смеялся и в его неразборчивом лепете Шанг разобрал лишь одно:

– Она вернется, всегда возвращается. Много, много раз. Через десять лет, тридцать, сто. После смерти – всегда ... и каждый раз другая. Это так притягивает: ее загадка. Я шел за ней сквозь века. Я видел ее разной. Но в глубине ее глаз хранится ответ. Она там – ее тайна. Как и в имени. Это всегда анаграмма. Я пытался связать все воедино, – дроу засмеялся, – но там еще одна составляющая тайны. Разгадай, сложи мозаику и все поймешь. А я устал. – Дроу заплакал. – И боюсь ... Однажды я убил ее. С тех пор и боюсь ...

Дроу надолго замолчал, вперившись глазами в стену пещеры, из которой не выходил уже много, много лет. Когда Шанг уже не надеялся, что безумец очнется от своих грез, тот прошептал:

– Искать нужно по глазам, по ним узнаешь. Но ей нельзя любить истинной любовью – это ее убьет ... если любовь будет безответна и от этого она сама больше не захочет жить. Запомни: истинная любовь отнимет у нее возможность возвращаться, но подарит бессмертие ...

... Может, поэтому она и боится ... любить ...

Больше Шанг ничего не смог добиться от потерявшего разум дроу-полукровки.

И он стал ждать. Как и Рьянн.

Зоэлль, наконец, заметила Гуррэна и направила черепаху к берегу. Демон от души потешался над смущением Илламэль, которая вообразила, что он не успел рассмотреть ее восхитительную фигурку во всех подробностях. Зоэлль не отличалась скромностью в выборе вещей, и они мало оставляли простора для воображения.

Когда черепаха подплыла достаточно близко, Гуррэн чуть пошевелил пальцем, и на Илламэль опустилось легкое непрозрачное покрывало, в которое она тут же замоталась по самую шею.

Демонесса просто покатывалась от внутреннего смеха, но виду не подала.

Илламэль вышла из воды, поддерживая края покрывала, и старательно избегала смотреть в сторону обнаженного торса лорда Шанга.

А он лежал красивый как ... демон – лучшего сравнения у Иллы просто не нашлось. Идеально накачанный пресс, узкие бедра и плотно обтянутые черными брюками упругие ягодицы. Сильные ухоженные руки. Пронзительно-загадочные зеленые глаза и чувственные губы мужского рта.

Илла была невинной, и все же она была женщиной. Ее невольные взгляды исподтишка на довольно улыбающегося Шанга были исполнены вполне понятного интереса.

А Гурэнн делал вид, что не замечает ее заинтересованности, но намеренно демонстрировал ей свое великолепное тело. Он был мужчиной ... и ничто демоническое ему не было чуждо.

– Вот расскажу Янну, как ты соблазняешь его невесту! – мысленно пообещала Зоэлль, со смехом наблюдая за разыгрывающимся перед ней действом.

– Расскажи! Непременно расскажи. Может хоть это заставит его быть поактивней, – отозвался Гуррэн. – А то ведь не уследит – отобью.

– Тогда я сама тебя прикончу! Мне и двадцати лет его хандры с головой хватило.

Гуррэн встал, накинул черную шелковую рубашку и сел за легкий деревянный столик, стилизованный под корягу, на котором уже была разложена разнообразная закуска.

– Илламэль, а что это за история с драгоценностями компании Фрабб? Ты не расскажешь, как смогла раскрыть это преступление?

– А вы откуда знаете? Это ж вроде как тайна?

– Я тебе уже говорил: все знать – моя обязанность.

Илла присоединилась к демонам и, выбрав по вкусу кусочек зажаренного до хрустящей корочки мяса, пожала плечами:

– Да там и раскрывать-то особо ничего не пришлось. В вентиляции отсутствовал дармский мох, а в пневмоканале оказались микроскопические трещинки. Просто нужно было внимательно все осмотреть – дело техники, как сказал дядюшка Хорх.

– И все же никто из охранников до этого не додумался. Тут не только дело техники – здесь необходим особый склад ума, способный найти и отработать правильную версию. Думаю, ты станешь великолепным сыщиком. И пока Рьянн по горло занят на службе, ты сделаешь хорошую карьеру.

– Вот и выпьем за это! – с энтузиазмом воскликнула Зоэлль, наливая в бокалы вино. – Я в тебя верю, Эль, утри этим зазнайкам нос.

– Хорошо бы еще принимать в расследованиях настоящее участие, – вздохнула Илла, отставив вино и берясь за стакан с соком.

– Рьянн уже поговорил с Марэтом. Он больше не станет отвергать твою помощь, – обнадежил ее Шанг.

– Правда?! – в голосе Иллы было столько радости, что демоны рассмеялись.

– Правда, – с теплотой проговорил Шанг.

...

С пляжа вернулись только под вечер и, Илла уставшая и разморенная после ужина с бонной Наи и теплого душа, без сил упала на взбитые подушки.

Очень хотелось спать и ее последние мысли в этот вечер, были о том, что лорд Толли ее любит ... просто очень занят ... она докажет, что достойна его ... а когда он это поймет ... уйдет из его жизни ... потому что не пара ему ... она безродная сирота, а он ... будущий император.

Тьма накрыла и унесла в очередной кошмар:

Черные волны океана, словно смола. Она пытается плыть, но у нее нет сил выпростать руку из тягучей жидкости. Илла осознает, что за ней кто-то гонится, но не может сдвинуться с места ...

***

" Илламэль, девочка моя, ты пишешь, что у тебя все хорошо. Но я чувствую, что тебя что-то тревожит: твои письма больше не искрятся счастьем. Напиши мне обо всем. Иногда, чтобы разобраться в ситуации нужно просто кому-то все рассказать.

С любовью тетушка Ми".

Илла прочла ответ на свое последнее письмо и задумалась. Наверное, тетушка как всегда права. Кому еще она может довериться, как не ей? Не Зоэлль же, в самом деле, рассказывать о своих сомнениях?

И Илла во всех подробностях описала все, что с ней произошло в последнее время. До этого, она просто писала о том, о сем, обо всем понемногу, но главной темы не касалась – ей было как-то не ловко от того, что не успела выйти за порог монастыря и нате – уже невеста.

Ответа долго не было, и Илламэль уже решила, что тетушка просто не ожидала ее письма: они же переписывались один раз в день. Но вот яркая вспышка под кожаным переплетом и тихий звон – ответ пришел.

"Я так и думала, что ты не спокойна.

Дорогая моя, я не принадлежу к тем, кто замалчивает правду, из-за опасения, что их слова могут причинить боль или из-за ложной уверенности, что лучше промолчать и пусть все само собой как-то устроиться.

К сожалению, твои опасения насчет лорда Толли вполне обоснованны. Возможно, он еще не готов принять ни своей, ни твоей любви.

Двадцать лет назад он потерял любимую женщину. Не могу сказать была ли для него та любовь истинной, ведь он так и не сделал ее своей невестой. Это была страсть, безумная и всепоглощающая, за которой затаив дыхание наблюдала вся Империя.

Но ... лорд Толли так и не сумел преодолеть преграды, разделяющей его – принца крови – и ее – гениальной, но все же простой танцовщицы.

Подумай об этом.

Лорд Толли не из тех, кто делает что-то, не обдумав все, как следует. Поэтому, вполне возможно, что ты действительно, та, которая предназначена ему судьбой. Об этом говорит и камень. Но это не значит, что его раны уже затянулись – двадцать лет для бессмертных – один миг.

Если ты его действительно любишь, наберись терпения. Дай всей этой истории дойти до логического завершения. Награда за это может быть великой.

Он будет тебе благодарен за понимание, поверь мне.

Что касается лорда Шанга.

Выдающийся ум. Умница, каких свет мало видел. Он верный и хороший друг лорду Толли. Они, практически вдвоем вытащили Империю из пропасти.

Можешь всецело доверять ему, как и сестре Рьянна – Зоэлль. Эта демонесса скорее сама прогуляется в Бездну, чем позволит обидеть тебя – отчасти из-за того, что уже считает тебя сестрой, но в большей степени потому, что надеется, что твоя любовь вытащит Рьянна из хронической меланхолии.

Я написала тебе, то, что думаю и знаю, но, надеюсь, ты не примешь это как руководство к действию.

Никто кроме тебя не сможет лучше разобраться в тебе самой. И ты должна это всегда помнить.

Илламэль, я хочу, чтобы ты твердо запомнила еще одну вещь – не смей никого жалеть! Даже себя. Из-за жалости люди порой совершают столько ошибок, что калечат не только свою, но и чужую жизнь.

В данном случае жалость не только не желательна, но и опасна. Подумай, что ты приобретешь, если пожалеешь Рьянна Толли? Он никогда не останется с тобой, даже после помолвки, если поймет, что это была ошибка. Поступай так же – если не уверена в себе – уходи. Кольцо на пальце еще ничего не значит. Если будет нужно, он сделает себе другое.

Помни: в любви нет правых или виноватых – она либо есть, либо ее нет. Другого не дано. И то, что страсть не может заменить любви – мы наблюдали в трагической истории лорда Рьянна Толли и Мэльлиты Ливит.

Она не выдержала его ревности, безумной одержимости и бежала. Он искал ее и, отчаявшись, – убил. Не преднамеренно, конечно. Но если бы он по-настоящему любил разве позволил бы страдать своей женщине, так, что она предпочла смерть его страсти?

Все мы совершаем ошибки ... но и учимся на них.

Люблю тебя. Тетушка Ми".

Весь день Илламэль ходила под впечатлением от письма.

Один ли лорд Толли виноват в том, что случилось между ними? Нет, конечно. Разве он виноват в том, что она, поддавшись эмоциям, не смогла подумать, прежде чем дала согласие? И тут же, обидевшись на его холодность, принялась грубить и ставить условия? Ее вина во всем этом не меньше чем, его. И не важно, чем он там руководствовался.

К концу дня Илла успокоилась и решила ждать. Пусть будет, что будет. Она хотела поспорить с судьбой? Что ж судьба доказала, что в эту игру можно играть вдвоем.

***

-Ты объяснишь мне, что происходит?

Зоэлль подошла и уселась на край стола, за которым работал Рьянн. Он устало растер руками лицо и хмуро посмотрел на сестру.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Почему ты надел ей кольцо? Это было так необходимо?

– Да. Ты просто не все понимаешь. Поэтому не можешь судить ...

– Так объясни! Почему не приходишь к ней? Зачем мучаешь девчонку?

– Зоэ, я устал, голоден и у меня еще куча работы.

– Намек понят, ухожу, иначе ты возьмешь меня за шкирку и выставишь вон ...

Демонесса соскочила со стола, прежде чем Рьянн успел шутливо шлепнуть ее, показала язык и грациозно порхнула к двери, но ...

– А Рэн, между прочим, сегодня весь день пялился на твою раздетую невесту, когда она училась плавать. А потом откровенно соблазнял ее, выставляя напоказ свой обнаженный торс. И Илла ... проявила не который интерес ...