Текст книги "«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей"

Автор книги: Людмила Сукина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Семья Александра I

Супруга. Император Александр Павлович, как и прочие представители дома Романовых, которым предстояло царствовать, не был волен в выборе спутницы жизни. Бабушка Екатерина II и назначенные ею воспитатели привили ему твердые моральные принципы. Чтобы их не разрушили случайные связи с какой-нибудь придворной кокеткой или французской актрисой, каких было много в окружении его отца – великого князя Павла Петровича, императрица поспешила рано женить внука. Пятнадцатилетнему Александру представили немецких принцесс Луизу и Фредерику Баден-Дурлахских. Он и Екатерина остановили свой выбор на старшей из них, тринадцатилетней Луизе. 28 сентября 1793 г.

она стала супругой Александра под именем великой княгини Елизаветы Алексеевны.

Елизавета Алексеевна (13.01.1779-4.05.1826) была дочерью маркграфа Карла Людвига Баден-Баденского и Дурлахского. Ее мать приходилась родной сестрой первой супруги великого князя Павла Петровича принцессы Вильгельмины-Луизы Гессен-Дармштадтской, великой княгини Натальи Алексеевны.

Елизавета Алексеевна обладала прелестной внешностью: стройная, изящная, легкая, с правильными и тонкими чертами лица, большими голубыми глазами, золотистыми, чуть волнистыми волосами. Ее душевные качества дополняли внешнюю красоту. Даже суровый «дядька» Александра генерал Протасов писал о ней с восторгом и умилением: «В ней виден разум, скромность, пристойность во всем ее поведении, доброта души ее написана на глазах, равно и честность». Будущему идеальному императору подобрали идеальную императрицу. Во время их бракосочетания Екатерина II воскликнула: «Эта пара прекрасна, как ясный день, в ней пропасть очарования и ума». Александр и Елизавета действительно стали самой красивой и элегантной царственной четой Европы.

Для молодых Екатерина II выделила самые светлые и удобные апартаменты Зимнего дворца, баловала их нарядами, украшениями, постоянно устраивала для них балы и прочие развлечения. Александр и Елизавета были влюблены друг в друга, и первые дни совместной жизни казались им сплошным праздником. Однако вскоре во время одного торжественного приема случилась неприятность, которую многие посчитали дурным предзнаменованием: Елизавета Алексеевна неожиданно упала и потеряла сознание. Александр и Екатерина сочли это пустяком, следствием простого утомления от череды бурных увеселений. Однако позже обнаружилось, что у Елизаветы слабое здоровье, по причине которого она вынуждена целые дни проводить в своей комнате, принимая лекарства и отдыхая. Тем не менее она нашла способ быть полезной своему молодому супругу. Свой досуг великая княгиня тратила на чтение серьезной литературы философского и политического содержания, а по вечерам пересказывала прочитанное мужу, которого отец, ставший к тому времени императором, заставлял исполнять многочисленные обязанности командира дворцового караула. Во время свержения и убийства Павла I Елизавета проявила завидное мужество и решительность, фактически заставив растерявшегося и деморализованного Александра принять на себя всю полноту императорской власти и нейтрализовав свою рвущуюся к власти свекровь Марию Федоровну. Но эта же твердость и решительность молодой императрицы, отсутствие жалости и сочувствия к убитому Павлу оттолкнули от нее мужа, посеяли в их отношениях отчужденность и холодность.

Впрочем, главные проблемы молодой великокняжеской и императорской четы, как всегда, были связаны с рождением потомства. Оказалось, Елизавета Алексеевна не способна произвести на свет здоровых наследников престола. У семейной пары долго не было детей. В мае 1799 г. великая княгиня родила дочь Марию, которая прожила только около года. Рожденная в ноябре 1806 г. вторая дочка – Елизавета также прожила совсем недолго. Александр любил детей и хотел иметь собственных. Он тяжело переживал смерть своих малюток и даже забывал об обязанностях императора, становясь просто безутешным отцом. «Домашнее несчастье, со мной случившееся, помешало мне с тобою увидеться в последнее твое пребывание в Петербурге. Потеря горячо любимого ребенка лишила меня дня три всякой возможности заниматься делом», – писал он Аракчееву после похорон маленькой Елизаветы.

Тяжелые роды окончательно подорвали здоровье императрицы. Она уединилась в своих покоях, замкнулась на собственной душевной жизни. Представительские функции Елизавета уступает вдовствующей императрице-матери Марии Федоровне, которая теперь сопровождает Александра на официальных мероприятиях. Сама же Елизавета Федоровна из солидного денежного содержания, полагающегося супруге императора, тратит на себя только около 15 тысяч рублей в год, а все остальное раздает на благотворительные цели. После войны 1812 г. она организовала женское благотворительное общество для оказания помощи вдовам и сиротам участников боевых действий.

Образ мыслей и действий Елизаветы Алексеевны внушали почтение многим современникам. Известная светская львица, французская писательница Жермена де Сталь пишет о ней в подчеркнуто уважительном тоне: «Вначале я была представлена императрице Елисавете, и она показалась мне ангелом-хранителем России. Ее приемы сдержанны, но то, что она говорит, полно жизни. Она черпает свои чувства и мысли из источника великих и благородных мыслей. Я была тронута, слушая ее; меня поразило в ней нечто невыразимое, что отражало не величие ее сана, но гармонию ее души. Давно не приходилось мне встречать более тесное слияние могущества и добродетели».

Александр не запрещал своей супруге вести полумонашеский образ жизни, но сам, будучи достаточно молодым мужчиной, отличавшимся непостоянством и страстностью натуры, стал искать женского внимания на стороне. Многочисленные мимолетные связи императора мало беспокоили Елизавету Алексеевну. Таковы были обычные отношения в императорских семьях, когда один, а нередко и оба супруга позволяли себе небольшие интрижки с придворными дамами и кавалерами.

Но брак Елизаветы и Александра едва не рухнул, когда император влюбился в красивую и ветреную Марию Антоновну Нарышкину, которую современники называли «северной Аспазией». Полька по национальности, она была женой камергера императорского двора, ловкого и хитрого «короля кулис» (то есть мастера закулисной политики. – Л. С.) графа Дмитрия Павловича Нарышкина. Мария Антоновна не отличалась умом и добронравием, но женское очарование и грация этой великосветской куртизанки удерживали возле нее Александра. Император почти открыто демонстрировал свою связь с ней и буквально все вечера проводил во дворце Нарышкиных на Фонтанке или на их даче на Крестовском острове. Мария Нарышкина родила императору дочь Софью. Ходили слухи, что царь собирается аннулировать свой брак с Елизаветой Алексеевной и жениться на любовнице.

При таком развитии событий Елизавета Алексеевна должна была уйти в монастырь или вернуться в Германию, в родительский дом. Но этот опасный для нее роман прервался по вине самой разлучницы. Нарышкина открыто изменила Александру I с князем Гагариным. Императора потрясло то, что с ним поступили как с глупым мальчишкой, безжалостно и грубо растоптали его чувства. Он писал своему духовнику, бывшему давним противником этой связи царя с порочной женщиной: «Я безотлагательно должен сказать Вам несколько слов о приезде госпожи Нарышкиной в Санкт-Петербург. Я надеюсь, что Вы слишком хорошо знаете мое нынешнее состояние, чтобы испытывать малейшую тревогу по этому поводу. К тому же, оставаясь человеком света, считаю своим долгом полностью порвать с этой особой после всего, что произошло с ее стороны».

Разрыв с Нарышкиной вновь сблизил Александра с женой. Он по-новому оценил верность и преданность Елизаветы Алексеевны и всячески искал пути примирения, ему снова хотелось душевного тепла, дружеского участия. Императрица была не против, она не таила обиду долго. С января 1822 г. и до конца жизни Александра супруги снова почти все время проводили вместе. Елизавета с удовольствием сообщала своей матери о воссоединении с мужем: «В это время года (письмо написано в середине зимы 1822 т. – Л. С.) в моей квартире очень холодно, тем более что она отделена от апартаментов императора еще более холодными залами, поэтому он заставил меня, обратившись к моему чувству, занять часть его апартаментов, устраиваться в трех комнатах, убранных с изысканной элегантностью. Было умилительно следить за борьбой двух наших прекрасных душ, пока я не согласилась принять эту жертву. На следующий день, от обеда до поздней ночи, я каталась на санях с императором. Потом он захотел, чтобы я расположилась в его кабинете, пока он занимался там своими делами». Вновь восстановилась существовавшая в молодости традиция совместных бесед на политические темы, посвящения императрицы в государственные дела. Последние годы супружества императорской четы омрачало только отсутствие у нее наследников.

Бездетному Александру I вольно или невольно, как когда-то его предку царю Федору Алексеевичу, приходилось пристально присматриваться к своим братьям и сестрам, так как именно кому-то из них он должен был оставить престол.

Первым претендентом был брат императора великий князь Константин Павлович (1779-1832). Ему, второму сыну великого князя Павла Петровича, бабка Екатерина II также прочила великую судьбу: предполагалось, что после отвоевания у турок Константинополя он займет престол восстановленной Византии. «Греческий проект» Российской империи так и не был реализован, зато при бездетном брате Константин стал наследником-цесаревичем.

Александр и Константин воспитывались вместе и были дружны в юности. В конце XVIII в. императорская семья часто заказывала художникам двойные портреты этих «прекрасных принцев». Константин, как и Александр, не жаждал престола, но в отличие от старшего брата смог отстоять свое право на личное счастье и относительную независимость.

Вскоре после женитьбы Александра, еще при жизни бабушки Екатерины II, состоялась свадьба Константина с немецкой принцессой. Из трех принцесс Кобургских он сам выбрал Юлию, которая стала его супругой под православным именем Анны Федоровны. Поначалу молодые были счастливы, но и этот брак в доме Романовых также оказался бездетным.

Постепенно Константин охладел к своей супруге и стал обращать внимание на других молодых женщин. Уже будучи наместником Царства Польского и живя в Варшаве, он влюбился в прекрасную польку Жанну Грудзинскую, княгиню Лович. Ради нее он пошел на беспрецедентный для члена царской семьи шаг: в 1820 г. развелся с великой княгиней Анной Федоровной. Новый брак цесаревича Константина был явным мезальянсом и лишал его прав на престол (по указу Павла I, откорректированному Александром I, русским императором не мог стать человек, сочетавшийся браком с лицом, не принадлежащим ни к одному из правящих домов Европы). Со второй женой Константин Павлович прожил в счастливом союзе 12 лет. Он умер еще нестарым человеком во время эпидемии холеры, которая постигла Польшу в 1832 г.

После того как надежды на константинопольский трон рассеялись, уделом Константина стала военная служба. В своем окружении он слыл бравым воякой: участвовал в итальянском походе Суворова, в битве при Аустерлице, в 1812-1813 гг. командовал всей императорской гвардией. Во время войны 1812 г. Константин пытался играть ведущую роль в военной кампании, из-за чего поссорился с первым главнокомандующим русской армией Барклаем-де-Толли и ему пришлось покинуть театр военных действий. Великий князь был амбициозным человеком с тяжелым характером; как это бывает у военачальников, отличался некоторой грубостью и простотой нрава, но его природный ум, храбрость и прямота, товарищеское отношение к сослуживцам сделали его популярным в войсках. Многие военные чины и простые офицеры именно его хотели видеть после смерти Александра I на императорском престоле, и романтический второй брак великого князя не казался им серьезным препятствием для этого. Но императорская семья в лице самого Александра и императрицы-матери Марии Федоровны после развода Константина сделала ставку на другого наследника – великого князя Николая Павловича.

Николай Павлович (1796-1855) был третьим сыном Павла I и Марии Федоровны. Он родился 25 июня 1796 г. за несколько месяцев до смерти его великой бабушки императрицы Екатерины II. Ни она, ни отец Павел I не успели оказать на его воспитание никакого влияния. В раннем детстве он находился на попечении няни – шотландки Евгении Васильевны Лайон, потом им занимались гувернантки Шарлотта Карловна Ливен и Юлия Федоровна Адлерберг. Образованием подросшего великого князя занимался граф Матвей Иванович Ламсдорф.

Мужское потомство Павла I было на редкость крепким и красивым. Мальчики унаследовали внешность своей матери – высокой, привлекательной, пышущей здоровьем немки. Но Николай еще младенцем выделялся даже среди своих братьев. Сразу же после его рождения Екатерина II говорила своим приближенным: «Я – бабка третьего внука, который, судя по необыкновенной его силе, кажется мне, предназначен царствовать, несмотря на то, что у него два старших брата». Через сорок лет многие вспомнят эти ее слова, оказавшиеся пророческими.

Император Павел I был строг со своими старшими, воспитанными бабушкой, сыновьями Александром и Константином и постоянно подозревал их в измене, а младших детей, особенно Николая, напротив, баловал и обожал с ними возиться. Одна из его дочерей, великая княжна Анна Павловна, уже будучи королевой Нидерландов, вспоминала: «Мой отец любил окружать себя своими младшими детьми и заставлял нас, Николая, Михаила и меня, являться к нему в комнату играть, пока его причесывали, в единственный свободный момент, который был у него. В особенности это случалось в последнее время его жизни. Он был нежен и так добр с нами, что мы любили ходить к нему. Он говорил, что его отдалили от его старших детей, отобрав их от него с самого рождения, но что он желает окружить себя младшими, чтобы познакомиться с ними».

Историк Н. К. Шильдер, биограф Николая, включил в свою книгу рассказ о том, что в последние часы своей жизни, вечером 11 марта 1801 г., Павел I зашел в комнаты своего маленького сына, чтобы попрощаться с ним перед сном. Малыш, которому шел только пятый год, вдруг обратился к отцу с вопросом, почему того называют Павел Первый. Император ответил, что до него не было в России государя с таким именем, поэтому он и первый. «Тогда меня будут называть Николаем Первым», – рассудил маленький великий князь. «Если ты вступишь на престол», – заметил Павел, затем обнял и поцеловал сына и быстро покинул его комнату, пребывая в задумчивости.

Конечно, четырехлетний малыш не понимал, что стать императором он может только при необычном стечении обстоятельств, и не мог предполагать, что именно с ним это как раз и произойдет. Пока он был ребенком и подростком, никто не думал о такой перспективе. После убийства отца его воспитанием и образованием занимались мать и старший брат, прочившие ему военную карьеру. В составленной для него образовательной программе значительное место уделялось наукам и навыкам, необходимым будущему командиру одного из гвардейских полков – таково было предназначение великих князей, не имевших статуса цесаревича – наследника престола. «Настоящему полковнику» ни к чему сложные науки и тонкие искусства, главное – военная подготовка и крепкое здоровье. Великий князь Николай воспитывался в спартанской обстановке, приближенной к условиям жизни офицера в военном лагере. До конца жизни он предпочитал спать на узкой и жесткой походной кровати, которую считал самым удобным и подходящим для себя ложем. Кроме военного дела, Николай Павлович увлекался историей. Здесь на него большое влияние оказал один из учителей и воспитателей – выдающийся русский историк и литератор Николай Михайлович Карамзин. Интерес к прошлому России и любовь ко всему русскому император Николай I сохранил на всю жизнь.

В юности Николай Павлович очень ответственно относился к своему воинскому долгу. Когда началась Отечественная война 1812 г., ему было только 16 лет, а его младшему брату Михаилу – 15. Многих дворянских юношей в этом возрасте уже призвали младшими офицерами в войска, и немало их погибло на бородинском поле. Юные великие князья также рвались воевать с Наполеоном, но получили решительный отказ матери и старшего брата – императора. В 1814 г. Николаю удалось добиться разрешения Александра I участвовать в заграничном походе русской армии. Но, к его глубокому разочарованию, к моменту его приезда во Францию Париж был уже взят. Николаю так и не удалось приобрести славу храброго воина, и это стало одной из причин скрытой неприязни, которую он испытывал к старшему брату Константину, воевавшему с французами.

Во время зарубежного похода русской армии семнадцатилетнему Николаю Павловичу не повезло в совершении героических подвигов, зато повезло в любви. Уезжая на театр военных действий, он еще не знал, что старший брат – император Александр I после Лейпцигской битвы, вернувшей прусскому королевскому дому власть над германскими землями, сговорился с королем Фридрихом Вильгельмом III скрепить военный союз семейными узами. Александр хотел женить своего брата Николая на старшей дочери короля Фридриха и недавно умершей королевы Луизы – шестнадцатилетней принцессе Фридерике-Луизе-Шарлоте-Вильгельмине.

В январе 1814 г. королевская семья вернулась из Штутгарта, где она переживала военную грозу, в Берлин. Вскоре в прусскую столицу по дороге в Карлсруэ заехала императрица Мария Федоровна, чтобы посмотреть на свою будущую невестку, и осталась довольна знакомством. Через некоторое время туда же прибыли великие князья Николай и Михаил, следовавшие в Париж, в главную квартиру русской армии. В Берлине они пробыли всего один день. Этого оказалось достаточно, чтобы Николай влюбился в Шарлотту, еще не зная, что она предназначена ему в невесты. Великие князья нанесли визит прусским принцам и принцессам (у короля было четыре сына и три дочери), затем вместе со старшими из них присутствовали на торжественном обеде во дворце и слушали оперу в театре. Николай не сводил глаз с миловидной, стройной и изящной Шарлотты, а она была совершенно очарована статным, широкоплечим юношей в военном мундире, казавшимся ей необыкновенно мужественным и взрослым.

Встретившись во Франции с Александром, Николай не сумел скрыть восторгов от встречи с немецкой принцессой, а благосклонное отношение к этому старшего брата еще более укрепило его чувства. Вскоре он признался, что влюблен в Шарлотту, и ее отцу – прусскому королю. Оба государя остались очень довольны таким поворотом дела: это означало, что для заключения династического брака со стороны молодых людей не последует никаких препятствий. Перед отъездом в Австрию на Венский конгресс Фридрих Вильгельм приказал обер-гофмейстерине королевского двора графине Фосе сообщить принцессе Шарлотте, что отец хотел бы выдать ее замуж за русского великого князя Николая Павловича. Принцесса не возражала, только скромно заметила, что ей будет жаль расставаться с любимым родителем. В написанном сразу же после этого письме к старшему брату принцу Вильгельму она признавалась, что счастлива таким выбором отца, так как Николай, которого она видела только один раз, очень ей нравится.

Политические разногласия между Россией и Пруссией, возникшие во время Венского конгресса, не помешали реализации матримониальных планов. Король Фридрих Вильгельм и император Александр симпатизировали друг другу и были не прочь породниться. Осенью 1815 г. при возвращении русских войск на родину Александр вместе с Николаем и двумя сестрами – вдовствующей принцессой Ольденбургской Екатериной Павловной и герцогиней Саксен-Веймарской Марией Павловной – заехал в Берлин. Здесь прусский король устроил торжественную встречу русскому гренадерскому полку, почетным шефом которого являлся. 23 октября в королевском замке по этому случаю был дан большой обед. На нем официально объявили о помолвке Николая и Шарлотты.

Убедившись, что будущим семейным отношениям двух династий ничто не угрожает, обе стороны не стали торопиться со свадьбой, дожидаясь совершеннолетия жениха и невесты. Николай Павлович должен был завершить свое образование, путешествуя по странам Европы, а принцесса Шарлотта – подготовиться к принятию православия, для чего к ней в Берлин выехал духовный наставник – протоиерей Музовский.

31 мая 1817 г. принцесса, ее брат принц Вильгельм и их свита на двенадцати экипажах выехали из Берлина в Россию через Данциг (Гданьск) и Кенигсберг (нынешний Калининград). Великий князь Николай встречал невесту в Мемеле. Вместе они прибыли в Гатчину, где их ожидал император Александр I, а оттуда через Царское Село отправились в Павловск – летнюю резиденцию императрицы-матери Марии Федоровны.

Торжественный въезд прусской принцессы в Петербург состоялся 19 июня. Шарлотта ехала в золоченой карете в сопровождении двух императриц – матери и супруги Александра I. Вдоль дороги шпалерами стояли гвардейские полки. Возле Зимнего дворца невесту великого князя встречали сановники и духовенство. 24 июня в большой дворцовой церкви Шарлотта приняла православие. Присутствовавшие удивлялись тому, как четко эта маленькая немка произнесла текст Символа веры на церковно-славянском языке. В этот день она получила новое имя и титул, став великой княжной Александрой Федоровной.

Ее обручение с Николаем Павловичем состоялось 25 июня, в день рождения великого князя, у которого, таким образом, был двойной праздник. Александра Федоровна была одета в сшитый специально для этого случая роскошный исторический костюм в русском стиле, а ее голову украшал кокошник.

Венчание великокняжеской четы состоялось 1 июля в Петербурге. В Зимнем дворце собралась вся императорская семья, включая цесаревича Константина Павловича, специально приехавшего из Варшавы на свадьбу младшего брата. Вечером того же дня во дворце был дан праздничный обед и бал, на которых кроме придворных присутствовали военные и статские чины трех высших классов Табели о рангах. От имени короля Фридриха Вильгельма III молодых поздравил чрезвычайный прусский посол князь Антон Радзивилл.

Император Александр I подарил молодым Аничков дворец в Петербурге. Но великокняжеская чета поселилась в нем уже ближе к зиме, а все лето молодой двор кочевал по пригородным царским резиденциям. В Царском Селе, Стрельне, Петергофе, Ораниенбауме для Николая и Александры устраивались праздники, балы и маскарады. Все это время рядом с сестрой находился и прусский принц Вильгельм.

17 апреля 1818 г. Александра Федоровна родила первенца – великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II). Счастливый дед, король Фридрих Вильгельм III пожелал лично увидеть внука, а заодно пообщаться со своим другом – императором Александром I. Захватив с собой старших сыновей, наследника Фридриха Вильгельма и Карла, он отправился в Москву, где в это время находился весь императорский двор. На границе прусскую королевскую семью встретил генерал-адъютант князь В. С. Трубецкой, а в Орше – начальник Главного штаба русской армии барон И. И. Дибич. Сам император Александр I с цесаревичем Константином и великими князьями Николаем и Михаилом встречал пруссаков в двадцати километрах от старой русской столицы и сопровождал их далее.

4 июня под гром орудийного салюта и колокольный благовест прусский король с сыновьями въехал в Москву. В первые три дня высоким гостям предложили «культурную программу», какой и сейчас обычно развлекают именитых гостей: осмотр Кремля, старинных монастырей и прочих достопримечательностей, а по вечерам – отдых в узком семейном кругу, неспешные ужины с императором и императрицами, цесаревичем и великими князьями. Потом подошел черед московских аристократов приглашать короля к себе. Фридриха потрясла роскошь балов, которые в его честь дал московский генерал-губернатор. Князь Н. Б. Юсупов принял гостей в своем имении Архангельское, а Д. Н. Шереметев – в Останкино. Эти подмосковные усадьбы, их дворцы и парки мало чем уступали царским резиденциям под Петербургом и славились своими крепостными театрами.

Ознакомившись с красотами Москвы и окрестностей, прусский король пожелал осмотреть развалины, оставшиеся после пожара во время нашествия Наполеона. Сопровождавший королевскую семью молодой граф П. Д. Киселев отвел гостей на Пашкову вышку, откуда открывался вид на целые улицы, уничтоженные огнем и еще не восстановленные. К его удивлению, старый Фридрих Вильгельм, за твердость и жесткость характера прозванный «деревянным человеком», вдруг встал на колени и приказал то же самое сделать сыновьям. Он несколько раз поклонился сожженной Москве и со слезами на глазах произнес: «Вот наша спасительница! »

После двух недель пребывания в старой столице королевская семья отправилась в Петербург, где их снова ожидали экскурсии, приемы, балы, охоты и парады, посещения загородных императорских дворцов. Фридрих и его сыновья остались очень довольны поездкой и были в полном восторге от гостеприимства своих русских родственников и роскоши жизни императорского двора и местной аристократии.

В 1820 г. Николай Павлович и Александра Федоровна ездили в Пруссию с ответным визитом. Для этого существовала и еще одна, довольно прозаическая причина: в суровом русском климате великая княгиня стала часто болеть, и врачи посоветовали ей провести зиму у себя на родине – в Берлине. Пока она гостила в родительском замке, Николай Павлович ездил в Троппау на политический конгресс, где собрались государи всех стран Европы, включая и русского императора. Туда его пригласил сам Александр I, с этого времени уже рассматривавший Николая как своего наиболее вероятного наследника.

В том случае, если бы и Николай, как и Константин, по какой-либо причине не смог наследовать трон, оставался еще великий князь Михаил Павлович (1798-1848). С рождения предназначенный к военной службе, Михаил имел чин генерал-фельдцейхмейстера. В 1819 г. он уже управлял артиллерийским ведомством, а с 1831 г. стал главным начальником всех кадетских корпусов, командовал гвардейским корпусом во время войны с турками в 1826-1828 гг. и при подавлении польского восстания в 1830-1831 гг. Его брак с немецкой принцессой, в православии великой княгиней Еленой Павловной, заключенный в 1824 г., оказался вполне благополучен. Супруга родила ему пятерых дочерей, и Михаил жил счастливо в окружении своих любимых женщин.

У императора Александра I было также шесть сестер. Четыре из них дожили до времени его царствования и играли заметную роль при дворе. Особенно близкие отношения у него сложились с Екатериной Павловной (1788-1819). Ее рождение едва не стоило жизни их матери Марии Федоровне, которая до этого производила на свет детей удивительно легко. Мать и дитя чудом спас придворный акушер доктор Ассофеир, которому Екатерина II приказала во что бы то ни стало сохранить жизнь невестке. Благодарные Павел и Мария назвали дочку в честь бабушки-императрицы. От нее она унаследовала живой ум, любознательность, вкус к занятиям политикой.

В 1809 г. Екатерину выдали замуж за принца Георга Ольденбургского, который не имел своего двора. Император Александр I не желал, чтобы его любимая сестра оказалась за границей приживалкой при влиятельных родственниках мужа, и поселил молодую чету в Твери. Принц Георг умер в 1812 г., и Екатерина Павловна на положении вдовы жила при дворе старшего брата, ездила с ним за границу, приняла активное участие в Венском конгрессе, определявшем судьбу Европы после войн с Наполеоном. В 1816 г. она вторично вышла замуж за принца Вюртембергского, ставшего впоследствии королем. Ее сыновья от первого брака – герцоги Ольденбургские и их потомки играли видную роль в жизни семьи Романовых, будучи ближайшими родственниками императорского дома.

За исключением Екатерины Павловны, император не имел близких друзей внутри собственной семьи. Смерть сестры в 1819 г. сделала его одиноким. С прежними товарищами, окружавшими Александра в молодости, его развела в разные стороны политика. Александр I не был счастлив ни в семье, ни в ближайшем окружении, ни на императорском троне. Историк В. О. Ключевский дал очень точную и образную характеристику его личности: «После царя Алексея Михайловича император Александр [производил] наиболее приятное впечатление, вызывал к себе сочувствие своими личными качествами; это был роскошный, но только тепличный цветок, не успевший или не умевший акклиматизироваться на русской почве. Он рос и цвел роскошно, пока стояла хорошая погода, а как подули северные бури, как наступило наше русское осеннее ненастье, он завял и опустился».

Царский венец не доставлял Александру никакой радости. Еще до восшествия на трон он грезил о судьбе частного человека и почти все время правления тяготился властью – она была ему не соразмерна. Смерть любимой сестры Екатерины только усугубила состояние психологического кризиса, в котором император пребывал после окончания войны с Наполеоном, когда основные внешнеполитические задачи были выполнены, а внутренние никак не решались.

Среди подданных росло недовольство той консервативной политикой, которую от лица Александра проводил Аракчеев. С 1816 г. начинают создаваться тайные общества. Об этом вскоре стало известно императору, но он не торопился принимать решительные меры к их ликвидации. В это время его больше занимали внутрисемейные дела и внутренние проблемы собственной личности.

Александр в эти годы много ездил по своей империи. Ее безбрежные просторы и царящие на них беспорядок, экономическое неблагополучие и неустроенность жизни большинства населения рождали в его душе мрачное отчаяние и чувство усталости и опустошенности, невозможности и собственной неспособности что-либо изменить. Будучи в сентябре 1817 г. в Киеве, во время обеда у губернатора он заявил: «Когда кто-нибудь имеет честь находиться во главе такого народа, как наш, – он должен в минуту опасности первый идти ей навстречу. Он должен оставаться на своем посту только до тех пор, пока его физические силы ему это позволяют. По прошествии этого срока он должен удалиться. <...> Что касается меня, – я пока чувствую себя хорошо, но через 10 или 15 лет, когда мне будет 50 лет...» Так Александр оказался первым из русских государей, который заговорил о возможном «уходе на пенсию», при этом еще в довольно молодом возрасте, хотя законы империи подобного «заслуженного отдыха» не предполагали.