Текст книги "Сказка (Часть 1)"
Автор книги: Людмила Богданова
Соавторы: Татьяна Кухта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Вопрос привел девочку в замешательство. Она наткнулась спиной на стул, ойкнула и покраснела так, как краснеют только светловолосые люди: алое пламя вспыхнуло под прозрачной кожей. В это мгновение вошел, пригибаясь, Брезан, девочка опрометью бросилась к нему, ткнулась лицом в руку и выбежала прочь. Брезан сел напротив Керин и положил на стол крепкие, темные от железа ладони.
– Чего же ты хочешь, девушка? Проси, не стесняйся.
– Оружия против Дракона, – сказала Керин.
– Что?.. – мастер будто поперхнулся.
– Против Дракона, – терпеливо повторила она.
Брезан подался вперед:
– Ты хочешь убить Дракона? И ты думаешь, что у тебя получится?
– Либо я убью его, либо он меня и еще многих. Выбор невелик.
Мастер, прищурясь, смерил ее взглядом:
– Да ты хоть меч-то подымешь?
– Придется! Если за столько лет столько сильных мужчин не смогли этого сделать.
Подняв голову, Керин прямо глянула на него. Мастер отшатнулся и замер. Они долго молчали.
– Вот как, – хрипло сказал наконец Брезан. – Ты знаешь, какие у тебя глаза?
– Знаю.
Брезан опустил взгляд.
– Иные думают, что легендам – лучше оставаться легендами.
– Я так не думаю, – тихо отозвалась она. – Да и вы тоже, мастер Брезан.
Брезан встал, прошел по горнице, едва не задевая головою потолок.
– Вот как, – повторил он и вдруг широко улыбнулся. – Ну, здравствуй, Золотоглазая. Прости, что так принял тебя. Не каждый, знаешь ли, день легенда входит в твой дом...
Он посмотрел зачем-то на свои руки, вздохнул и сел на место.
– Так что же нужно? Меч? Сделаем, сам откую. Что еще?
Керин улыбнулась чуть смущенно:
– Еще нужен кто-нибудь, кто бы научил меня им владеть.
Брови Брезана приподнялись в удивлении:
– Не умеешь?.. А как же легенда?
– Ладно, – кивнул он. – Приходи с утра. Гарт, мой подмастерье, станет учить.
– Спасибо. Только... надо, чтобы не узнал кто, – напомнила Керин.
Мастер ударил кулаком по столу:
– Молчать! Не забуду, не бойся. Молчать мы умеем! Ты правду сказала. Тридцать лет никто меча не поднял, старшины запретили. Дождались, мужчины, что девушка взялась за нашу работу! Все для тебя сделаем, Золотоглазая, потому что стыдно перед тобой.
Он тяжело поднялся:
– А теперь иди. Завтра придешь, как договорились.
Глава 3.
– Нет! – крикнул Гарт. – Не так! Резче нападай, резче! И не гляди на клинок! На меня гляди! Довольно, хватит. Отдохнем.
Он положил свой меч на подстилку у забора и сам присел рядом. Керин стояла перед ним, опираясь на меч, и тяжело дышала. Капли пота сбегали по ее покрытому пылью лицу.
Прибежала Дубравка с кувшином воды. Керин протянула к нему руку, но Гарт перехватил кувшин и отставил подальше:
– Остынь сначала. Сядь вот, отдышись. И что за блажь в такую жару мечом махать?
– Времени мало, – хрипло сказала Керин. – Я не сяду, а то потом опять подыматься не захочется. А зачем на тебя глядеть? Почему не на клинок?
Гарт закинул руки за голову, прищурился:
– Почему? Понимаешь, клинок блестит. Когда солнце, и ослепить может. И потом, клинок ведь не живой. Его человек направляет. Вот ты и смотри в глаза врага, угадывай, что он сделать хочет. Так вот.
– И откуда ты всему этому научился?
– Чему? А, науке меча... Так ведь я оружейник. Кто делает оружие, должен уметь им сражаться. Так мой отец говорил. Все оружейники это умеют.
– И мастер Брезан тоже?
– Конечно! Он бы сам мог тебя научить, да ему, видишь, не до того, – Гарт кивнул в глубь двора, где под навесом стоял горн. Оттуда доносились грохот и резкие выкрики. Среди голосов выделялся густой бас Брезана.
Керин постояла еще немного, потом положила меч и присела рядом с Гартом. Гарт подвинулся, давая ей место. Керин вытянула ноги, прижалась затылком к забору и зажмурилась. В глазах поплыли красные круги, правая рука заныла, будто перебитая. Третий день Гарт учил Керин. В первый вечер она едва смогла дойти домой от усталости. Каким тяжелым оказался старый меч, который Брезан дал для учебы! А Гарт будто и не замечал, как ей трудно. Объяснял, как держать рукоять, как двигать руками, занося меч для удара... На второй день было не лучше. И сейчас тоже. Хорошо еще, что никто не видел этого – кроме Гарта и Дубравки.
Все подмастерья и ученики были сейчас заняты у горна, как и два мастера-оружейника, вызвавшихся помогать Брезану. Там ковали для нее чудо-меч, а она никак не могла справиться с обыкновенным. Керин, не открывая глаз, пошевелила пальцами правой руки. Полуденное солнце припекало. В тень бы сейчас, в ледяную воду...
Она уперлась ладонями в подстилку, поднялась с усилием:
– Хватит, пошли.
Гарт испытующе посмотрел на нее, нехотя встал:
– Стоит ли? Отдохни еще...
– Нет.
Керин сжала черен. Гарт стал напротив.
– То же самое сначала, – велел он. – Помни про глаза. Давай!
И снова клинки взлетели над головой, почти невесомый в его руках, неуклюже-тяжелый – в ее. Еще семь раз заставлял ее Гарт повторять, пока не махнул рукой: хватит. Керин положила меч, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и только тогда увидела, что рядом стоит мастер Брезан и смотрит на нее.
– Хорошо дерешься, девушка – сказал задумчиво мастер.
– Плохо. Гарт меня щадит.
– Не об этом говорю. Ты в каждый бой идешь, как в последний. Нападаешь хорошо, защищаться не умеешь.
– Научусь.
– Успеешь ли? – мастер вздохнул. – Послушай, может быть, не нужно?
– Что – не нужно?
– Тебе – убивать дракона.
Керин не ответила. Стояла молча, разглядывая свои руки – браслет, сжавший запястье левой, темные мозоли на правой...
– Стыдно, – тихо продолжал Брезан. – Мужчины куют девушке меч, чтобы она сражалась за них. Может, мы сами наконец возьмемся за это?
– Вы возьметесь, а я? – тихо спросила Керин.
– Снимем тебе этот браслет, – он осторожно взял ее за руку. – Следа не останется. И уходи.
– А как же те?
– Кто? – не понял Брезан.
– Остальные Избранные. С них тоже браслеты снимете? Или позволите дракону их съесть, чтобы с ним потом было легче справиться?
Брезан, опешив, молчал. Керин вдруг печально улыбнулась.
– Нет, мастер. Это мое дело. Иначе нельзя.
Она отвернулась, перехватила поудобнее рукоять меча и крикнула Гарту:
– Начали!
Этот урок кончился только после захода солнца. Керин готова была сражаться и до полуночи, но мастер Брезан голосом, не терпящим возражений, приказал ей отдыхать. От ночных занятий не будет никакого толку, сказал он, надо набираться сил. Керин подчинилась.
В горенке Дубравки она умылась и переоделась, попрощалась с мастером и вышла на улицу. Солнце зашло, и уже заметно похолодало, длинные тени заборов лежали на дороге. По запутанным улочкам Керин вышла к реке. Она шла медленно, устало. У крайнего причала остановилась. Темная в сумерках Ясенька текла мимо. Вода чуть слышно плескалась о поросшие скользким мхом сваи. Керин заглянула в темную глубину, и река показалась ей бездонной. Потом она увидела, как в волнах, почти у самого берега, мелькнуло что-то светлое. Керин шагнула ближе. У ног ее покачивался крупный желтый цветок, почти размокший в воде – такие цветы назывались красавками. Керин нагнулась, ухватила скользкий стебель и едва не упала в воду. И услышала за спиной смех.
Девушка выпрямилась и сердито обернулась. Человек, стоявший шагах в пяти от нее, все еше смеялся, но, натолкнувшись на гневный взгляд, замолк.
– Прошу прощения, – сказал он. – Надеюсь, я не помешал?
Керин в упор смотрела на него. У него было загорелое крепкое лицо с глубокими синими глазами, длинные ровно подстриженные черные волосы и изогнутые в усмешке губы. Он был высок, плечист и казался похожим на воина, но одет был на купеческий лад и богато.
– Нет, – сказала Керин, вспомнив, что он спрашивал что-то, – я ухожу сейчас.
И прошла мимо, зажав в пальцах тонкий стебель цветка. С желтых лепестков падали капли, свертываясь шариками в пыли.
Она удивилась, обнаружив, что человек идет следом. Прибавила шаг, но он не отставал.
– Что тебе нужно? – спросила Керин, останавливаясь и оборачиваясь к нему. Вышло у нее резче, чем хотелось. Он будто растерялся, проговорил тихо:
– Не знаю. Ты не уходи.
– Я устала.
– Ну, так я провожу.
– Зачем? – удивилась она. – Я знаю дорогу.
Он сдвинул широкие брови:
– Не пойму, ты притворяешься или впрямь дурочка? Что ты бродишь одна после заката?
Керин стиснула дрогнувшие от обиды губы:
– Дело мое, и не тебе о нем спрашивать.
– Надо же! – он рассмеялся. – Подумать, какая гордячка! Подождут твои дела.
И вдруг резко обхватил ее за плечи, притянул к себе. Керин ахнула, вскинула руки, заслоняясь. Кровавой каплей сверкнул драконий глаз. Человек перехватил ее руку, поднес к глазам, и вдруг его объятия ослабли. Он взглянул с недоумением на браслет, потом в лицо Керин, потом опять на браслет...
– Вот оно что, – прошептал он растерянно. – Прости.
И опустил руки. Керин наклонила голову и тяжело вздохнула. Она не очень понимала, за что он просит прощения. И ей хотелось спать. Она вспомнила, что все еще держит цветок, и разжала пальцы. Цветок не успел еще коснуться мостовой, а человек подхватил его. Потом распрямился и взглянул ей в лицо. В глазах его не было и тени насмешки.
– Позволь мне все же проводить тебя.
– Да, – сказала Керин.
Всю дорогу до дома Избранных они не сказали ни слова. Только когда остановились уже у ворот, он проговорил быстро, наклоняясь к ней:
– Меня зовут Мэннор, запомни, мой дом за Старшинской вежей, любой укажет. Но я и сам тебя еще найду...
Наутро, едва Керин вышла из дому – увидела его.
– Доброе утро, – сказала она, проходя, и вспомнила, что его имя Мэннор. Он подошел:
– Куда спешишь?
– Мне нужно, – кратко ответила она, не замедляя шаг.
– Опять дела? – он усмехнулся по-вчерашнему.
– Дела.
– А я в этих делах не пригожусь тебе?
Керин на ходу искоса взглянула на него:
– Разве ты воин?
– Тебе, что ли, только воины нужны? – он преградил ей дорогу.
– Пропусти, – попросила Керин. – Тороплюсь я.
– Подождут, – Мэннор крепко взял ее за руки.
Глаза Керин вспыхнули гневным пламенем. Резко вскинув локоть, она оттолкнула Мэннора. От неожиданности он выпустил ее и упал. Керин и сама испугалась того, что натворила. Она бросилась к Мэннору, который растерянно сидел в пыли.
– Помочь тебе? – она протянула руку.
– Спасибо, уже помогла, – со странной усмешкой проговорил Мэннор, поднимаясь и отряхивая плащ. – Видно, тебе и впрямь только воины подстать.
– Я же не нарочно...
– Еще бы нарочно! – он зло сощурился. – Откуда только взялась такая дурочка на мою голову?
Керин задохнулась от обиды, но смолчала, только обогнула его, как случайное дерево, и быстро пошла вперед.
– Да погоди ты! – крикнул Мэннор вслед, но она не обернулась. А он не стал догонять.
Керин пришла во двор Брезана и до заката почти не выпускала из рук меча, сражалась с ожесточением, удивившим Гарта. А с закатом вернулась в дом и, застонав от наслаждения, упала в чистые простыни. Леська сунулась к ней, болтала что-то бессвязно – Керин не слышала. Заснула.
А на следующее утро Мэннор стоял у ворот. И так недоуменно посмотрел на Керин, будто сам не понимал, почему оказался здесь.
– Чего ты хочешь? – спросила она, пытаясь нахмуриться.
– Сам не ведаю. Ноги сюда несли. Должно быть, ты наворожила.
– Я не ворожея. Леська у нас ворожит.
– Рыжая? – он мимолетно улыбнулся, но тут же сник. – Ну да... А тебя как звать? Я и не знаю даже.
– Керин.
– Керин, – он поднял на нее небывало синие глаза, – прости за вчерашнее, погорячился я...
– Не сержусь я, – растерянно проговорила Керин, – только мне идти надо...
– Я провожу, коли захочешь.
– Проводи.
Мэннор довел ее до ворот Брезанова дома, и замыкая за собой калитку, она все еще чувствовала на себе его странный взгляд. И ей весь день было не по себе, будто взгляд этот мешал, меч выворачивался из пальцев, и Гарт только дивился: "Что с тобой нынче?" На закате она вышла за ворота, оглянулась и, закусив губу, пошла прочь. А за поворотом, у забора, под тяжелыми ветвями яблонь ждал Мэннор.
И будто вся жизнь распалась надвое. В одной половине были страшный браслет, блеск меча над головой, капли пота на медном лице Брезана, неподвижные глаза Наири, во второй – Мэннор... У них было совсем немного времени, и каждый день утекал невозвратимо, но они этого не замечали. И Керин даже не поняла вначале, когда Мэннор сказал:
– Убежим.
– Зачем?
Мэннор взглянул изумленно, удержал какие-то слова, готовые сорваться. Вместо них сказал тихо:
– Два дня же осталось...
Керин побледнела, прижала руки к лицу. Будто глухая стена остановила радостный бег по весенней степи...
– Убежим, – настойчиво повторил Мэннор. Она покачала головой, не отнимая рук. Мэннор обнял ее, прошептал, целуя теплые волосы:
– Не бойся, нас не найдут... Не бойся, ласковая моя...
Керин отстранила его мягко, взглянула сухими блестящими глазами:
– Мне пора.
Она вошла во двор Брезана и обнаружила с удивлением, что там стоит странная тишина. Ни Брезана, ни подмастерьев его не было видно. Керин растерянно стояла посреди двора. Из садовой калитки выглянула Дубравка, ойкнула и исчезла прежде, чем Керин успела ее окликнуть. А потом из внутреннего двора, где была кузня, вышел Брезан, в том же кожаном фартуке, но непривычно чистый. За ним шли мастера и подмастерья.
– Добро пожаловать, Золотоглазая, – промолвил Брезан. Керин кивнула, не в силах сказать ни слова. Она чувствовала, что сейчас что-то случится. Брезан отступил, и она увидела, что два мастера, Радом и Кальм, держат на вытянутых руках ясеневый узорчатый посох. Керин прижала руки к застучавшему вмиг сердцу. Брезан нажал на головку посоха, сделанную в виде цветка красавки, и посох бесшумно распался вдоль, обнажив блистающий клинок.
– Вот твой меч, Золотоглазая, – сказал Брезан. – Все, что можем для тебя сделать, не посетуй, коли что не так.
И вдруг поклонился – до земли, как Сварогу. Керин шагнула вперед, попыталась поднять его:
– Не надо, Брезан...
– Ну и меч! – Тума вынырнул из-за забора. – Не меч, а штопальная игла. В самый раз для девушки.
Подмастерья засмеялись было, но умолкли под грозными взглядами мастеров. Те тоже, впрочем, не сдержали улыбки. Улыбнулась и Керин. Брезан выпрямился, нахмурясь, и поймал за шиворот Туму, который не очень и пытался удрать:
– Насмешки строить, бездельник? Вот я тебя...
Тут уж рассмеялись все. Тума, повиснув в воздухе, косился хитрыми глазами по сторонам. Брезан со стуком поставил его на землю.
– И не попадайся мне впредь...
Керин между тем дрогнувшими пальцами взялась за рукоять меча, приподняла его и вскинула над головой, дивясь и радуясь его легкости. Клинок описал огненный полукруг и замер. Тогда Гарт вырвал из ножен свой старый меч, подставил его:
– Руби!
Керин с размаху опустила клинок, он прошил насквозь меч Гарта, и тот распался надвое. Керин изумленно замерла.
– Добрый меч! – с гордостью сказал Брезан. – В самый раз по Легенде. Мы освятили его твоим именем, а имя ему дай сама.
Мастера и подмастерья закивали. Гарт поднял половинки посоха и показал Керин, как соединять их, скрывая клинок.
– Ну, доброго пути! – с улыбкой сказал Брезан, но в глазах его таилась тревога. Керин в последний раз оглядела их всех, стиснула в кулаке узорчатый посох и вышла.
Мэннор ждал ее у дома Избранных и по тому, как он шагнул ей навстречу, по его сдвинутым бровям и хмуро блестящим глазам Керин поняла, что он задумал что-то.
– Бежим, – сказал он твердо, уже не моля.
Керин покачала головой.
– Нас не найдут. Есть конные подставы. Третьего дня будем в Ситане.
– А здесь схватят другую. И она пойдет на смерть...
– Кто угодно, лишь бы не ты! Что мне до других! – с яростью бросил он.
– Мэннор! – Керин с ужасом взглянула на него. – Нельзя же так...
– Дурочка! Святая дурочка! – Мэннор придвинулся, схватил ее за плечи. – Не хочу, чтобы ты погибла, пойми, не хочу! Уйдешь со мной сейчас, слышишь?
– Мэннор, – с болью проговорила Керин, не отрывая взгляда от его синих разгневанных глаз. – Мне надо идти, я должна... Я вернусь...
– Должна! – рассмеялся он горько. – Уж лучше скажи, что я просто не нужен тебе! Ты и помощи от меня принять не хочешь... Как ты вернешься, глупая? Посохом вот этим воевать будешь?
– Откуда ты... – Керин осеклась. Из-за углового дома появилась знакомая девушка. Девушка шагала быстро и крупно, и подол путался у нее в ногах. За девушкой спешил, спотыкаясь, богато одетый, но седой и сгорбленный мужчина. Мэннор оглянулся, воскликнул тихо:
– Герсан! Скорей же, безумная! Заметит!
Керин вырвалась из его рук и, вспомнив имя, крикнула:
– Наири! Наири, постой!
Та вздрогнула, остановилась так же стремительно, как шла, волосы метнулись крылом. Керин торопливо подошла к ней. Седоватый человек замер в отдалении, и его тяжелое лицо перекосила горькая гримаса.
– Ты домой? – спросила Керин. – Пойдем вместе.
Наири взглянула на нее странно, в темно-серых глазах мелькнула боль.
– Пой-дем, – выговорила она с трудом и сильно сжала руку Керин, будто цеплялась за ветку, выбираясь из трясины. – Пойдем скорее, ради Мокоши...
Керин оглянулась туда, где в тени ворот стоял Мэннор. Он не двинулся с места.
– Идем, – горько сказала Керин.
Глава 4.
Возок трясся на колдобинах, заваливаясь то вправо, то влево, и сидевшие в нем то и дело валились друг на друга, но ни смеха, ни шуток не было. И сердце не сжималось сладко от запаха первого сена, настеленного на дно, и не кружил голову распахнутый простор. Может, потому, что возок окружали конные стражники, а может, черные браслеты на руках были чересчур тяжелы... Керин сидела у края, положив на колени посох. К плечу ее прижалась Леська, щекотала шею пушистыми волосами и вздыхала, Керин, не поворачивая головы, погладила ее по руке. Леська задышала чаще, но смолчала, молчали и другие. Мирна все вытирала ладонями мокрые щеки. Флена уткнулась лицом в плечо Гента. Наири, поджав ноги, безучастно смотрела пред собой. Велем грыз травинку, Гино, подперев руками подбородок, шептал что-то, не слышное никому. Лаймон и Ратма обнялись по-братски, изредка взглядывая друг на друга и тут же отводя глаза. И другие тоже старались не встречаться взглядами.
А Керин вспоминала и не могла вспомнить лицо Мэннора. То видела его почти неразличимым в тени чужих ворот в тот день, когда они с Наири, взявшись за руки, убегали каждая от своей беды... А после, нынче утром, когда возок с Избранными выезжал из Ясеня, ей почудилось, что в толпе мелькнуло его лицо, но вглядеться она не успела. И сейчас казнила себя за это. И за то, что так и не сумела передать ему свою веру, что задуманное кончится удачей. А как она могла передать, если сама не знала, откуда в ней эта вера... И Керин закрывала глаза от жалости к Мэннору. Она готова была простить ему все – и обидные слова, и небрежение к судьбам других Избранных... Он не хотел, чтобы она погибла. А Леське погибать можно? А Наири? Велему? Мирне? Керин покачала головой, споря неведомо с кем. Погладила посох. От него, казалось, исходила уверенная сила, холодящей струей растворявшаяся в крови. А возок катился все дальше под нежарким предзакатным солнцем... Было уже темно, и в руках конных запылали походни, когда дорога кончилась, открыв взору меловой холм, над которым в бледном небе чернели сосны. В холме зияла чернотой дыра. Конные спешились, перебрасываясь негромкими словами, старший их подошел к возку и, пряча глаза, сказал:
– Вылезайте.
Керин сошла первой, не выпуская посоха, за ней выскочила Леська и тут же ухватилась за ее руку. Стражник протянул руку Наири, но она слезла сама и обогнула его, будто боясь прикоснуться хоть краем одежды. Один за другим выбирались парни, медля, как могли. Мирна, спустившись, вдруг осела на траву. Флена громко всхлипнула и вцепилась в края возка. Стражники хмуро переглянулись.
– Ну... побыстрее, что ли... – пробормотал один.
– Ничего, сожрать успеет! – огрызнулся Велем. Гент, вздрогнув, погладил Флену по голове, мягко приподнял. Руки ее разжались. Гент взял ее на руки и, тяжело ступая, пошел к остальным.
Их обвязывали за пояс веревкой и опускали в дыру. Едва ноги касались земли, хитрый узел распускался сам собой, и веревка взмывала вверх. А там уже ждал следующий...
Когда очередь дошла до Леськи, та с неожиданной силой обхватила Керин и закричала, что без нее не пойдет. Пусть вяжут обеих!
– Леська, Леська, и не стыдно тебе? – увещевала Керин.
– Не стыдно! Страшно! Темно там!
– Ну, я первая, а ты ко мне... Так ведь? – она обернулась к старшему стражнику. У того лицо перекосилось, он с трудом кивнул, Керин высвободилась, вскинула руки, чтобы легче было обвязать ее, попросила:
– Походен нам дайте, сколько сможете. И вправду, темно там.
Старший выдавил:
– Дадим.
Темнота охватила Керин, и показалось, прошла вечность прежде, чем чьи-то руки подхватили ее, и жесткая веревка распалась.
– Это я, Гино, – проговорили над ухом. – Не бойся, что это у тебя?
– Посох, – Керин запрокинула голову, пытаясь разглядеть, что творится вверху. Слабый свет едва очерчивал края отверстия. Потом он на миг затемнился, и тут же в вышине вспыхнул красный огонь, разбегаясь бликами по стенам пещеры.
– Леська? – окликнула неуверенно Керин.
– Я-а! – отозвалась та. – Походня тут. Ой, ловите!
Ее поймали, и Гино тут же забрал походню, а Леська припала к Керин и рассмеялась как ни в чем не бывало.
Спустили Флену, за ней – Гента с охапкой незажженных светочей. Велем тотчас же зажег их, раздал всем, и они взглянули друг на в этом зыбком жарком свете – как впервые.
С высоты донесся затихающий дробный стук копыт.
– Ну что? – сказал Велем, – идем?
– Куда идем? – вскрикнула всегда молчаливая Мирна. – Куда?!
– Вперед.
– Да, Велем, – ясно и громко проговорила Керин. – Держи походню, Леська. Присвети.
Она взялась обеими руками за головку посоха, нажала тайную пружину. С едва слышным сухим треском посох распался. Как завороженные, смотрели они на играющий алыми сполохами клинок.
– Меч... – прошептал Гино. – Откуда?
– А не все равно?! -воскликнула Леська торжествующе.
Велем протянул руку:
– Дай.
– Нет, – сказала Керин. – Прости.
Парень кивнул.
Она шла первой, за ней – Велем и Леська, остальных она не видела. Ход расширялся понемногу, меловые стены потемнели, воздух стал спертым, застоявшимся. Вдруг тяжелый гул прокатился по пещере и затих на хрипе.
– Что это? – вполголоса испуганно спросила Флена.
– Дракон, что еще? – ответил Велем.
– Не пойду я дальше! – взвизгнула она.
– Флена, – укоризненно начал Гент.
– А и впрямь, пусть девушки останутся, – подал голос Гино.
– Ты и оставайся, – огрызнулась Леська на ходу.
– Не спорьте, – сказала Керин. – Не всем же сразу идти. Флена, Мирна, Наири...
– Не останусь, – оборвала Наири хрипло.
– Хорошо, – сказала Керин, помолчав. – Гент, побудь с ними, им же страшно.
И пошла вперед, туда, откуда доносился, нарастая, скрежет и хрип. И все сильнее становился тяжелый смрад.
Громыхающий рев вдруг заполнил пещеру, смешиваясь с гулом сыплющихся камней и мерными глухими ударами. А потом впереди вспыхнули два кроваво горящих глаза.
Дракон полз, загребая камни когтистыми лапами, вытянув шею. Оскаленные зубы сверкали в свете походен. Костяной гребень на шее дыбился, от гневных ударов хвоста содрогались стены. Дракон был разъярен. Он привык к ежегодным жертвам, к их доступности и покорной беспомощности. И давно его не оскорбляли наглым блеском огня. Он почти ничего не видел, но уверенно полз на привычный и сладкий запах живой плоти.
– Назад! – крикнула Керин, обеими руками взнеся над головой меч. Дракон дернул головой. Керин попыталась дотянуться клинком до шеи, но ее встретила оскаленная морда. Клинок попал по желтым, твердым, как камень, зубам. Дракон втянул голову и наугад хватил растопыренной лапой. Керин, отскочив, рубанула по ней. Дракон взревел. Его мощный хвост, вильнув, подсек Керин ноги. И тут Наири рванулась вперед и, взвизгнув, швырнула походню в оскаленную пасть. Керин перепрыгнула через ее бесчувственное тело. Рубанула с размаху. Голова дракона качнулась, как у деревянной куклы, раздался сухой хруст, и черная кровь хлынула из раны. Керин едва отскочила. Дракон забился, дергались лапы, расшвыривая камни и роя борозды в земле. Острый коготь задел плечо Керин, она отпрянула с криком. Тяжелый хвост метнулся, сбив с ног Лаймона, Леська сумела увернуться, потом дракон застыл – огромной , уходящей во тьму горой. Кровь все еще хлестала из рассеченного горла, разливаясь шипящим озером. Они отступали, унося Наири. По их следам ползла драконья кровь.
В суматохе они не сразу заметили, что свернули на неверную дорогу. А когда поняли – возвращаться сил не было.
Они шли медленно – мешала усталость, да и путь был не из гладких: осыпи, валуны, внезапные трещины. Гино впереди освещал дорогу. Сзади брел, опираясь на плечо Ратмы, Лаймон, и Велем нес на руках Наири. Гент и Леська заботливо поддерживали выбившуюся из сил Флену, а перепуганная Мирна несла, стараясь не погасить, сразу две походни – свою и Леськину. Керин шла последней.
Она не смогла бы сейчас повести их за собой, выбирать дорогу, указывать, куда идти – просто не хватило бы сил. Только двигаться, не выронить меч, не упасть, сделавшись обузой и без того усталым товарищам.
Они молча плелись темными запутанными ходами, не надеясь уже выбраться когда-нибудь на свет. Зачадив, погасли походни Мирны, и дальше Избранные брели почти в полной темноте, горел лишь светоч Гино. Надолго задержались у высокого уступа; Гино с трудом взобрался на него и помог влезть остальным. Керин, опершись на меч, долго смотрела вниз, в темноту; у нее кружилась голова.
– Мы никогда отсюда не выберемся! – вдруг крикнула Флена. – Никогда...
И заплакала. Все остановились, будто наткнувшись на стену. Только тяжелое дыхание слышалось в сумраке. Ушедший было вперед Гино вернулся, красный отблеск огня упал на измученные лица.
– Неправда! – воскликнула Леська. – Мы дойдем. Иначе слишком несправедливо... Скажи, Керин!
– Мы дойдем, – сказала Керин. – Мы должны дойти.
Она протянула руку и взяла у Гино походню. Подняла, совсем невысоко, насколько хватило сил. И Избранные пошли за ней.
Минула, казалось, вечность, когда Гино вдруг остановился.
– Загасите походню, – сказал он.
– Ты спятил, что ли? – тяжело дыша, спросил Велем.
– Загасите! – повторил Гино. – Я чую ветер.
Керин подошла к нему, прислушалась.
– А если ошибся? Без огня останемся...
– Нет, – упрямо сказал он. – Я чую...
– И я! – вскрикнула Леська. – Медом пахнет!
Керин бросила походню, наступила на нее, и огонь, шипя, погас.
Темнота обняла их. Кто-то вздохнул громко, как перед слезами. До рези в глазах вглядывались они. И даже не поверили себе вначале, почти одновременно увидав впереди блеклое пятнышко света...
Избранные вышли из-под земли у ручья, на необъятном лугу, и упали в траву, не в силах снести хлынувшего отовсюду света. Было раннее утро, и, значит, они всю ночь провели в скитаниях под землей, меловой холм с соснами казался отсюда едва заметной точкой на краю неба. Они лежали в траве, с трудом веря, что пережили эту ночь. Первым поднялся Велем, потянулся, оглядел остальных и вдруг захохотал. Этот хохот пробудил их, даже Наири, очнувшись, с трудом приподняла голову.
– Ты чего? – сердито спросил Гино.
– Да вы на себя поглядите! – выдавил Велем сквозь смех. – Чисто мороки!
– Колун тебе на язык! – вскочила Леська и, не выдержав, расхохоталась сама. Очень уж и впрямь были они смешны – оборванные, закопченные, в синяках и драконьей крови, от которой одежда вставала коробом.
– Ну, живы, и слава Перуну, – изрек Велем. – А все ли целы?
– Лаймона хвостом оглушило, – напомнил Ратма. – Как ты?
– Тошно малость, – смутился Лаймон. – Да что я... Наири вот...
– Жива? – окликнул Велем.
Наири с удивлением оглядела себя и его:
– Жива как будто...
– Ну и хоробра же! – развеселился Гино. – Походней его! Дракон, небось, мыслил, что угостить хотела...
– А сам-то где был? – вскинулась Леська.
– За кустиком прятался, – густым басом ответил ей Велем, – уймись, рыжая!
– Сам рыжий!
– Ой, подеритесь еще! – всплеснула руками Мирна. – Керин, ты-то что молчишь?
– В порядке я...
– А платье чего прорвано? Ой, да ведь рана у нее! Слышите вы, неугомонные?
Леська, взвизгнув, подбежала к Керин:
– Рана? Откуда?
– Когтем зацепил, – ответила, морщась, Керин, – безделица. Умыться бы...
– Мигом!
Керин, не дав подняться, отнесли к ручью, Наири за нею, Лаймон шел сам, сердито о чем-то выговаривая Ратме. Их умыли и уложили в тени, под прибрежными кустами. Леська, разглядев, что рана и впрямь нестрашная, затянула ее полотном, оторвав подол своей рубашки, и сама побежала к ручью, где плескались уже парни. Мирна и Флена, умывшись, сидели на бережку, Леська наклонилась к воде. И тут ее сзади подтолкнули, а спереди подхватили, и она очутилась по горло в воде, а рядом хохотали Велем и Гино. От внезапности да от ледяной воды Леська завизжала так, что вздрогнули ветви ив.
– Ну и здорова же ты орать, рыжая! – восхитился Велем. – Всех берегинь распугала.
Леська молча вцепилась ему в волосы, а Гино едва не потонул от смеха, пытаясь разнять их. Смеялись на берегу остальные. Велем вынес Леську из воды, торжественно поставил на траву, и только тогда она его выпустила. И кто бы видел их – не поверил, что еще вчера они ждали смерти.
Керин, приподнявшись на локте, следила за возней и смехом. Потом взглянула на Наири, что лежала рядом, закинув руки за голову:
– Тебе плохо? Отчего ты не идешь к ним?
– Не хочу, – кратко ответила Наири. В глазах ее было недоумение. Керин отодвинулась было, думая, что разговор окончен, но та вдруг заговорила снова:
– Неужели правда?
– Что?
– Дракон убит. Убит?
– Правда, – улыбнулась Керин и тайком погладила клинок, лежавший за спиной.
– Стало быть, я не расплатилась, – Наири говорила медленно, как во сне.
– Ты о чем?
– Ни о чем. Что дальше делать будем?
– В Ясень пойдем, – вздохнула Керин.
– Тебя ждут там?
– Конечно.
– А меня вот не ждут, – Напри села, обхватив руками колени, тряхнула головой. – Никто не ждет нас, все нас давно оплакали.
– Неправда! – Керин тоже села. – Ждут!
– Старшины уж убытки посчитали, успокоились, – в голосе Наири была горькая издевка. Керин взглянула ей в глаза и покачала головой:
– Ты так не думаешь.
– Тебе откуда известно? – Наири ответила ей сердитым взглядом и вдруг запнулась: – У тебя глаза... солнце отсвечивает.
– Нет, – сказала Керин, – не солнце.
Наири смотрела долго, потом с трудом оторвала взгляд, опустила голову.
– Золотоглазая... – прошептала она. – Вот как. Значит, судьба...
Керин стало жаль эту странную девушку. Она хотела сказать что-то, но тут от ручья прибежала мокрая смеющаяся Леська. За ней пришли Велем и Гино. Леська болтала, отжимая косу:
– Разбойники,ух ! Погодите, нашлю я на вас морока! – и плеснула на них водой, собравшейся в ладошку. Велем отмахнулся, как от комара:
