Текст книги "Я найду тебя, где бы ты ни была"
Автор книги: Людмила Алимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Людмила Алимова
Я найду тебя, где бы ты ни была
Первая встреча
-Девочка поиглай со мной.
– Неть!
– Девочка, ну поиглай со мной.
– Неть!
– Девочка, ну давай поиглаем?
– Неть!
Мальчик трёх лет, увидел абсолютно рыженькую девочку и поспешил к ней, обрадовавшись, что на песочнице он будет не один. А вот девочка, с двумя хвостиками-кисточками, прямо как у белочки, не особо обрадовалась, назойливому мальчишке. Не обращая внимания на приставалу, продолжала насыпать лопаткой песок в ведерко. Вокруг неё уже были готовы около десяти башен из песка, но она продолжала утрамбовывать песок в ведёрке и переворачивать, делая новые башенки, или куличики.
– Мама смотли!
– Молодец солнышко. – женщина присела рядом с девочкой и погладила её по голове. – Что ты сделала на этот раз, башню или куличик?
– Неть, это толтик. – малышка встала и пошла рвать одуванчики.
– Девочка ты куда? – мальчик увидел, что девочка наконец-то, отвлеклась от песочницы и поспешил за ней, чуть ли не спрыгивая с катающийся качели. Мама мальчика, еле успела поймать сына, чтобы он не шмякнулся на землю.
–Девочка, ты куда, за цветочками?
Девочка всё также ничего не отвечая, начала срывать желтенькие одуванчики. А когда находила белый и пушистый, который уже отцвёл, дула на него и радовалась белым зонтикам, которые пускала по ветру.
– Девочка, вот ещё цветочек. – мальчик протягивает малышке, найденный одуванчик.
Девочка принимает и направляется к песочнице, ведь у неё там, тортик ещё не доделан. Мальчик снова крутится рядом, надеясь, что его примут в игру, но девочка на это не настроена. «Не чего мне мешать, мне и одной не плохо играется.»
– Девочка, давай вместе иглать?
– Неть!
– Девочка, а что ты делаешь?
Молчание в ответ, она не собирается с ним разговаривать. «Вот же пристал!»
– Девочка, ты что, толтик делаешь?
– Да. – всё же отвечает малышка, а про себя думает: «Какой догадливый и приставучий.»
Мальчик берёт лопатку и ведерко, причём совсем без спроса и начинает насыпать в него песок.
– Отдай! – рыженькой девочке, совсем не понравилось, что трогают её игрушки и она готова отвоевать своё.
– Я тоже хочу поиглать! – не сдаётся пацан и тянет лопатку на себя.
– Отдай, моё! – кричит девочка, не уступая наглому мальчику. Но мальчик сильнее, ещё немного и он отвоюет её игрушку. Девчушка помогает себе кулаком, мальчик тоже поднимает руку, готовый стукнуть в ответ жадную девчонку, но тут поспевают мамы и разнимают детей.
– Ты что? Нельзя бить девочек! – мама грозит ему пальцем, забирая из рук чужую лопатку. – Чужие игрушки, тоже трогать нельзя! Сначала, нужно спрашивать разрешения!
– Она жадина! – кричит малец, изо всех сил стараясь не заплакать. Косится на девчонку, которая вытирает заплаканный нос рукавом, размазывая по лицу песок.
Успокоившись мальчик садится на другой край песочницы и наблюдает за вредной девчонкой, которая показала ему язык, уже раза три. Подождав, когда на него перестанут обращать внимание и мамы снова начнут разговаривать друг с другом, подходит и снова спрашивает:
– Ну почему ты такая вледная, а? Ну поиглай со мной.
– Неть! – резко отвечает девчонка не поднимая головы, остервенело стукая по дну ведра, чтобы получилась ровная башня.
– Тогда я сломаю твой толтик. – назойливый мальчишка, наступает на кучку с одуванчиками, которую так долго делала девчушка.
Девочка поворачивается и видит своё творение. Она делала этот тортик для мамы, украшала красивыми цветочками. А этот засранец, всё разрушил и все красивые цветочки поломал.
Малышка встаёт со слезами на глазах и смотрит, как вредный мальчик топчет то, что не доломал, ровняет всё с землёй.
– Уйди! – отталкивает она его.
Мальчик отходит и пока девочка пытается собрать уцелевшие цветы, наступает на только что сделанную, песочную башню из ведра. Девочка видя всё это, не выдерживает и кидается на пацана с криком. Малец хмурится от обиды, что с ним не поиграли и заставили сделать плохо, продолжает топтать песочную кучку и получает за это лопаткой по лбу, а потом ещё и ещё. Не успевает он понять, в чём дело и уже собирается дать сдачи, но не успевает. Снова прибежали мамы и растащили ребят по разным углам. Немного успокоив детей, вовсе увели по домам.
Антон
– Игнат, меня Алёнка ударила! – бегу к брату с чумазым от песка лицом.
– И за что она тебя ударила? – спросил брат, забив очередной гол в ворота и подойдя ко мне.
– Ни за что, просто так, иди и побей её!
– Ты что, совсем? Ты хочешь, чтобы я девочку ударил?
– Ну она же меня побила!
– Значит сам напросился. – брат снял свою футболку и вытер мне лицо. – Девочек нельзя бить, их любить нужно!
– Вот ещё. – хлюпаю носом. – Она вечно дерётся, за что её любить? Ты что, даже не защитишь меня?
– Знаешь, что мужик? Тебе уже пять лет, с девчонками разбирайся сам.
– И как мне с ней разобраться, если бить нельзя?
– А ты её поцелуй. – хмыкает брат, открывает бутылку с водой и протягивает мне.
– Нельзя с чужими целоваться, микробы же.
– С девочками можно, к ним микробы не пристают. – брат дает советы, принимает от меня бутылку с водой и тоже пьёт.
– А если она меня снова треснет?
– Может треснет, а может и влюбится. Ну всё, меня команда ждёт, а ты, не обижай девчонок. Хочешь пойдём с нами в футбол поиграем?
– Нет, вы сильно пинаете. Мне одного раза было достаточно, только губа зажила.
***
– Что случилось? Кто тебе нос расквасил? – спрашивает Игнат, спеша ко мне, увидев мою разбитую «картошку».
Видимо я очень красивый, потому что у брата, глаза на лоб полезли, когда он узрел меня, красавца такого.
– Это Алёнка. – хлюпаю носом от обиды и боли. Очень больно, нет сил терпеть. – Она меня с горки скинула…
– Какого черта, она что, вообще сумасшедшая? А если бы ты, шею себе свернул! – возмущается брат, снимает свою варежку и прикладывает к моему разбитому носу. Моя куртка вся уже в крови. – Где она? – оборачивается и ищет девчонку глазами. – Стой здесь, я сейчас. – оставляет меня и спешит к горке.
– Игнат, подожди! – спешу за братом придерживая разбитый нос. Неужели он её обидит? Он же сам учил, что -девочек бить нельзя. – Игнат! – не могу его догнать, много снега.
– Эй девочка, ты что, вообще умалишённая? Ты что творишь? – кричит Игнат на Алёну, смотря на неё, с низу в верх.
Алёна стоит на высокой горке, вся бледная и готовая расплакаться. Смотрит на Игната, потом на меня всего в крови и прижимает к груди свою ледянку.
– Я ничего не делала. – лопочет дрожащим голосом, боясь, что её сейчас будут бить.
– Он что, сам слетел? – кричит мой брат. – Сейчас я столкну тебя с этой горки, расскажешь, понравилось тебе или нет.
Брат делает шаг по направлению к лестнице, чтобы забраться на горку, но я задерживаю его, хватая за рукав. Не могу поверить в то, что он готов обидеть девочку, пусть даже из-за меня.
– Стой! Не трогай Алёну! Я сам виноват, хотел отнять у неё ледянку чтобы скатится с горки и поскользнулся. – стойко преграждаю путь брату двумя руками.
Его варежку уронил и кровь снова хлещет из носа. Брат резко остановился увидев моё состояние. Быстро поднял ледяную варежку и снова заткнул ею мой нос.
– Пойдём домой, лётчик испытатель! – взял меня за руку и потащил, не забыв при этом дать мне подзатыльник.
***
– Класс, познакомьтесь – это ваша новая одноклассница Алёна, прошу любить и жаловать! Алёнушка присаживайся за последнюю парту, рядом с Антоном. Антон, освободи половину парты, хватит сидеть посередине. – учитель говорит, а я пялюсь на рыжую девчонку, с кучей веснушек на лице.
Смутно знакомое лицо, не могу вспомнить. Двигаюсь на правую половину уступая новенькой. Она подходит и останавливается. Не сразу понимаю почему она стоит, никак не могу вспомнить где я её видел.
– Какой стул можно взять? – спрашивает тихом голосом, обводя класс глазами.
– Ах, да! – наконец соображаю. – Бери мой. – двигаю свой стул на её сторону, а себе иду искать другой.
Алена
Как же мне плохо! Как же я скучаю по маме, по своим друзьям и одноклассникам. Эта новая школа, новые люди. Примут ли они меня, найду ли я среди них друзей? Как же мне плохо без мамы.
– Я – Антон. – мальчик, с которым меня только что посадили, протягивает мне жвачку. – Будешь?
– Нет, спасибо. – отказываюсь, потому что мне не до него.
Сначала жвачкой угостит, потом жди от него какой-нибудь пакости. Будто я не знаю, как новеньких встречают. Это не первый и не второй, а седьмой класс, уже сформировался, наверняка у них тут свои правила. Когда я в городе училась, к новеньким относились «не особо приветливо».
На удивление, пока меня никто обижать не пытался, девочки были приветливы, а мальчишкам вообще было не до меня. Учителя тоже вроде ничего, хоть меня и пугали, что в деревне ноль образования, но это вовсе не так. Преподаватели ничем не хуже, что были в городе, может даже лучше, потому что к каждому находили подход. Может ещё потому, что численность в классах, в половину была меньше, чем в городе.
Меня посадили с мальчиком, который до моего прихода, по-видимому чувствовал себя королём всей парты. И самое бесящее то, что он и продолжал себя чувствовать таковым, теперь уже к нашей парте.
Заметила что Антон постоянно жуёт жвачки и лепит их под парту. Зачем он это делает я не знала, может трудно до урны дойти, а может просто копит, про запас, чтобы потом по второму кругу пожевать. Но пока что он постоянно открывал всё новые жвачки, а фантики прятал… Да везде он их прятал, в книгах, в рюкзаке у ребят за соседними партами, пока те не видят. Иногда скручивал фантик и крутил головой, намереваясь куда-нибудь пристроить мусор. Часто поглядывал в мою сторону, несколько раз дотрагивался до моей книги и пролистывал в ней страницы.
Я постоянно была на чеку, отодвигала свои учебники подальше, и пенал перекладывала на край стола. Хорошо сумка висела с боку на крючке, хотя, нужно проверить карманы, вдруг найду «подарки».
Ещё этот Антон, постоянно отвлекал меня своими разговорами, а я не особо хотела с ним говорить. Что он только не придумывал, чтобы привлечь моё внимание: …
Рисовал себе синяк под глазом! Спросите как, да ещё так натурально?
Растушевав карандашом несколько слоев на бумаге, стирал всё это дело пальцем, и размазывал у себя под глазом. Идиот! Потом просил чтобы я оценила.
Сначала увидев это чудо разрисованное, я удивлялась (вроде бы, когда урок начинался, с его лицом всё было в порядке… Откуда?), потом привыкла. Ещё у него была тетрадь с рисунками. Красивые между прочим! Бывали дни, когда он забывал свою тетрадь, и тогда он рисовал на себе: на руках, иногда даже на голове. Но так как сам не видел своей макушки, снова меня отвлекал…
– Алёна, дорисуй пожалуйста татуировку.
– Зачем ты себе голову исчертил, ты что больной? – не могла понять, своего странного соседа.
Бывало, я отказывалась ему помогать, тогда он предлагал исчертить меня, нарисовать мне татуировки, синей пастой. Когда он меня очень сильно доставал, приходилось идти у него на поводу, чтобы отстал. Чертила у него на голове, за что потом оба получали замечания от учителя.
Бывали моменты, когда я вообще не реагировала на него. Очень интересная тема урока, или я была занята чем-то важным, в общем, не до него было. Тогда ему было особенно скучно, и он спал… Не так, чтобы спал-храпел, просто лежал на парте и бездельничал. На теле и голове место не оставалось, да и я не хотела быть у него, холстом для рисования, тогда он рисовал на парте. А на субботниках отмывать её, почему-то приходилось мне.
Мог молча взять меня за руку, или подвинутся ко мне в плотную так, что наши коленки соприкасались. В такие моменты, я вообще его не понимала, резко отдергивала руку и отодвигалась от него.
Зачем он трогает меня? Мне не нравится когда лезут в моё собственное пространство.
Вечно тащился провожать меня до дома. Болтал о чем-то, а я шла молча и думала: – Когда же ты отстанешь от меня, в школе надоел и после учебы от тебя покоя нет. Видя, что я молчу, не говорю с ним, Антон тоже стал молчать, но также ходил рядом, провожал до калитки, попрощавшись шёл дальше.
А мне и домой-то, не особо хотелось идти. Дома вечно отец с дядей пьяные и тётка злая, потому что уставшая. Папа с горя пил, а дядя поддерживал его, за компанию. В такие моменты всё ложилось на тёткины плечи, и хозяйство и дом. Я приходила, запиралась в своей комнате которую мне выделили и сидела там, делала уроки или плакала, скучая о маме.
Антон
Не знал как подступиться к ней. Какая-то она вечно хмурая, мало разговаривает, очень редко улыбается. Не всегда получается заинтересовать её чем-нибудь. Пытался угостить шоколадкой, не берёт, стал подкидывать ей в рюкзак, так она на следующий день, всё приносила обратно. Больше я не предлагал, просто кидал угощение сразу в сумку, потом отнекивался: Мол – это не моё! Когда она перестала их возвращать, я почувствовал что одержал верх. Надеюсь она их не выкидывает в мусор, а съедает.
Алена всегда молчала, и я не мог толком с ней поговорить. Ни слово не мог вытянуть из неё, рассказать и спросить. Почему они переехали? Почему она такая… будто у неё что-то случилось? Раньше она такой не была. Или была? Просто столько лет прошло, может я вообще обознался, хотя нет, уверен что это она.
Как-то летом, после окончания седьмого класса, я уезжал ненадолго в город, к брату, а по приезду узнал что Серёга крутится вокруг моей Алёнки, гуляют вместе, на лавочке сидят. Бесило то, что она разговаривала с ним, над шутками его смеялась, а мне хоть бы раз просто так улыбнулась. За год, лишь несколько раз видел её улыбку и то, чего только мне это не стоило. Что только не придумывал, чтобы она обратила на меня внимание. А с этим прыщавым, чуть ли не за ручку.
Тогда подумал:
–Ни фига не дам вам гулять.
Стал везде с ними таскаться, всегда между ними вклинивался. Видел, что Серёге это не нравится, а мне было «фиолетово» до его мнения. Обидно было то, что Алёна нос воротила, снова серьёзной становилась. На кривой козе не подъедешь, блин!
– На речку? Окей, вместе идём.
– В клуб? Куда же вы без меня, ребята?
– С Серёгой хочешь потанцевать? Ни фига не получится, я везде первым буду. Вот только и со мной не особо стремилась в пляски пускаться. Садилась на лавочку, а я рядом с ней. Со мной не хочет и с другими не дам! Вот такой я, эгоист!
Когда в восьмом классе она демонстративно пересела от меня за другую парту, меня это вообще взбесило.
– Какого лешего я опять должен сидеть один, я с ней хочу?! У кого я списывать буду? – пошёл за ней. Она конечно же не обрадовалась, а я и не ждал. Но очень надеялся, что рано или поздно, добьюсь её внимания, это стало делом чести.
Перед новым годом позвал её в город. Игнат как раз должен был приехать со своих сборов. Мы планировали немного повеселится в городе, потом вернутся обратно к бабушке и уже новый год встретить вместе.
Пригласил я Алёнку, погулять по городу, хотелось сходить на елку, с ледяной горки покататься. Предполагалось, что будет весело. Отказалась ведь! Сказала что не отпустят. А когда я решил поговорить с её отцом и отпросить, призналась, что не хочет никуда со мной ездить, и вообще, чтобы я отстал от неё. «В общем, с новым годом тебя, Антон, и отвали.» – Поздравила блин!
В общем-то я привык к тому, что она постоянно динамит меня, даже в какой-то мере это забавляло, подогревало так сказать инстинкты к завоеванию. Но перед праздником, как-то не особо приятно было услышать: – «Иди ты в …!». Я и подарок приготовил, хотел, чтобы она порадовалась хоть чему-нибудь. Да и просто, хотел наконец поговорить с ней.
Я был очень рад увидеть брата. Мы редко видимся и когда мы вместе, это самое лучшее время. Он лучше всех на свете, – мой друг, отец, мать, всё в одном лице. Когда мамы не стало, мы переехали к бабушке, а отец нас очень редко навещал, он работал спортивным тренером в другом городе, и вообще как-то отдалился что ли. Во всяком случае, я с ним не особо находил общий язык. Игнат был более близок к отцу, а я так – самый маленький и несмышлёный. Хотя я уже давно не маленький, но во мне почему-то не видели взрослого, и это жутко бесило.
Где мы с братом только не лазили: и на горках, и в кино, и в торговый центр заглянули, раскрутил Игната на обновки. Поели в кафе и решили пойти на каток…
Отгадайте кого я там увидел? Алёнку собственной персоны, да ещё и с козлом Серёжей. Как же я был зол, меня прямо наизнанку вывернуло. Я даже про брата забыл, надел по скорому коньки и поехал навстречу к сладкой парочке. Этот упырь так и норовил взять её за ручку, чего я никак не хотел допускать. Как всегда эффектно появился, вклиниваясь между ними:
– Ну привет, сладкая парочка. – поздоровался, слегка отталкивая, упыря Серёжу локтем. – Какая встреча, правда? Как же я рад вас видеть! С наступающим, друзья!
Меня, впрочем как и всегда, были «не рады» видеть. Да и по фиг! Главное, что я им не дам держаться за руки.
С Сергеем у нас началось настоящее соревнование. Видимо ему тоже надоело, что я постоянно им свидание обламываю. В общем дошло до того, что мы подрались. Этот урод повалил меня и сев сверху, успел врезать мне в нос.
Аленка стала оттаскивать его, кричала «хватит», вдруг поскользнулась и я с ужасом заметил, как этот кабан падает на неё сверху. Попытался встать, но быстро не получилось, меня шатало из стороны в сторону, болела черепушка и нос.
Появился Игнат и оттащил этого борова, который так мягко приземлился на девчонку. Алена не двигалась, я еле подполз, потому что головокружение никак не проходило. Игнат хлопал Алёнку по щекам, а у меня сердце замерло, я чуть не заплакал, когда она наконец-то очнулась.
Вскоре, мы оба, оказались в больнице с сотрясением, а у меня от удара по носу ещё и фонари под глазами. Какой же новый год без фонариков, правда ведь?
Это были лучшие каникулы в моей жизни, я их провёл на одной территории с Алёнкой. Пусть даже и в разных палатах, но виделись мы по нескольку раз в день. Каждый раз я был рад встречи, а она как всегда нет.
Алена
Позвали на обед, я выбрала столик в самом углу, наивно надеясь, что меня не заметят.
– Привет! Давно не виделись. – Антоша садится рядом, как всегда радостный, будто пятёрку за четверть получил.
– Да уж, очень давно, целый час! – отвечаю не поднимая головы, остужая горячий суп, или как это называется… бульон с одной картошкой?!
– Всё равно, я уже успел соскучиться! … Скажи, почему я тебе так не нравлюсь? – спрашивает уже серьёзно, не сводя с меня пристального взгляда.
– Ты мне, вовсе, ни не нравишься, просто … – я осеклась.
– Просто что?
– Ничего! Отстань! – вдруг захотелось плакать. Не доев свой обед (хотя очень хотелось кушать), я сбежала из столовой.
В первый день, ко мне приехала тётя, привезла вещей и кое-что из еды (которой хватило на два дня), больше никто не приезжал, потому что было далеко. Теперь приходилось кушать в столовой, всё что там давали. Вскоре я привыкла к кашам, хотя до этого меня никто не мог заставить съесть даже ложку, а теперь было очень даже вкусно.
Антон каждый раз что-нибудь подкидывал мне. Он вообще вечно меня конфетами кормит, постоянно нахожу у себя в сумке сюрпризы. Сначала возвращала, потом привыкла, стало даже интересно, – что на этот раз, придя домой, обнаружу в своем рюкзаке.
Вот и в больнице, куда мы попали по его вине, он меня не забывал, каждый день угощал. Сначала приносил в столовую, я отказывалась, потом приходил в палату, я опять не брала, гордость не позволяла. В итоге, он просто заглядывал в мою палату и кидал на постель что-нибудь вкусненькое. Не зависимо оттого, была я на месте или нет. Надо мной уже посмеивались те, кто делил со мной больничную комнату:
– Смотри! – говорили они. – Опять твой друг заглядывал.
И я находила на постели, очередное послание от одноклассника. А сейчас он не дал мне пообедать, теперь ходить голодной до вечера, пока на ужин не позовут.
Сегодня выписывают всех, кто находится в моей палате, теперь куковать мне одной. Ну и ладно, так даже лучше! А то одному – спать хочется, второй – ходит туда-сюда дверьми хлопает, третий – кроватью скрипит, да пакетами шуршит.
Хочется кушать! Интересно, что мне сегодня Антон подкинет?
– О, у тебя тоже всех выписали? – сквозь сон, слышу голос одноклассника. – Вставай, полдник пропустишь, там запеканку дают. – заходит как к себе домой.
Видимо я так крепко уснула, что вообще ничего не слышала. Всё же в тишине спится намного лучше, да и на голодный желудок видимо тоже.
– Кажется ты палаты перепутал. – встаю, поправляя выбившиеся волосы. – Твоя жилплощадь дальше. – умываюсь и спешу на запеканку.
Надеюсь мне оставили. Как-то не хорошо мне, от голода уже начинает кружится голова и желудок скручивает.
– Кстати, я тоже один остался. – не отстаёт от меня. – Может ко мне переедешь? – одноклассник делает заманчивое предложение.
Только этого мне не хватало! Соседа по парте я как-то ещё терплю, но сосед по кровати – это уже слишком.
Стараюсь не обращать на него внимание, мне нужно поесть. Ещё немного, и я наговорю ему кучу гадостей, потому что когда я голодная, я злая.
До самого вечера, Антон, не вылезал из моей палаты. Его уже и медсёстры два раза гнали, он всё равно возвращался и доставал меня своими разговорами. Если честно, с ним всегда весело, только…
После отбоя, когда в коридоре погасили свет и многие уже спали (да и я уже собиралась), дверь открылась и ко мне пожаловал одноклассник, собственной персоны. Да не один, а со своим одеялом!
– Ты чего тут забыл? – опешила я.
– Подумал, тебе страшно будет, вот и пришёл. – раскладывает свой, «не маленький» узелок, на ближайшую ко мне кровать.
– Ты зачем припёрся? – хлопала глазами и смотрела, как он быстро упаковывает свои пожитки в шкафчик. – Мне вообще не страшно, я уже практически спала!
– Если честно, мне страшно! Я боюсь спать один. – смеётся и застилает свою пастель.
– Ты прикалываешься?
– Нет. – ложится на бок, подперев руку под голову.
– Иди в свою палату, – не сдаюсь. – Я сейчас медсестёр позову!
– Алёнка, ну что ты в конце концов, как не родная, мы же за одной партой сидим?!
– Может тебя со мной, на одну кровать уложить ещё?
– Давай. – радуется, будто я уже предложила ему.
– Идиот! – встаю и направляюсь к двери. Антон тут же соскакивает и задерживает меня встав в дверях. – Уйди с дороги! – повышаю голос забыв о том, что многие давно уже спят.
– Не кричи. – шепчет мне. – Что ты так взбесилась, я же ничего плохого тебе не сделал?! Да я вообще тебе, никогда ничего плохого не делал, а ты вечно злишься на меня, как на врага. – опускает руки и явно обидевшись идет к своей кровати. Хватает подушку и кидает на середину кровати, потом одеяло, собирает края простыни в узел и забирает свою пастель. Проходит мимо, задев своим узлом, подходит к двери…
– Я думала ты умер. – выпаливаю то, что так давно грызло душу.
– Что? – останавливается и резко оборачивается. – Когда это я умирал?
У меня не остается сил, закрываю лицо ладонями и спешу к своей кровати.
– Эй, ты чего? – кидает свой узел обратно на кровать и садится рядом, а я не могу остановить рыдания. – Алёна не плачь, я пока не собираюсь… – осторожно и не уверенно обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
Я благодарна что он рядом, мне действительно нужно многое ему рассказать.
– Ты помнишь меня? – спрашиваю, утираю мокрый нос. – Мы ведь жили по соседству.
– Конечно помню. – хмыкает. – Как тебя можно забыть, ты же меня вечно била?! Я думал, это ты не помнишь меня, и поговорить никак с тобой не мог. С тебя ведь и слово не вытянешь.
– Ты помнишь, когда мы виделись в последний раз? – спрашиваю затаив дыхание.
– Конечно, ты скинула меня с горки, и я сломал себе нос. – смеётся, показывая на свой ровные нос.
– Вообще-то, ты сам свалился. – отстраняюсь от него и бью его легонько по руке. – Нечего было отнимать то, что принадлежит мне.
– Ну ладно, сам. Но ты всё равно жадина! – грозит мне пальцем и смеётся.
«Какой же он всё-таки, классный и симпатичный, а когда смеётся, так вообще милашка.» – думаю про себя, но вдруг вспоминаю главное, о чем хотела сказать и настроение сразу ухудшается.
– У тебя тогда, было столько крови … после этого, я не видела тебя. Думала, что с тобой что-то случилось и в этом, винила себя. Ругала себя, что пожалела эту чёртову ледянку… – хлюпаю носом, опустив голову, снова текут слёзы.
– Да всё со мной нормально, я живее живых! – расставляет руки по сторонам, показывая свою силу.
Я продолжаю хлюпать носом, Антон становится серьёзным.
– Мамы не стало… мы переехали к бабушке…
Я заплакала ещё сильнее. Я знала это, узнала у тёти. Но сейчас, почему-то было особенно грустно, вдруг вспомнилась и моя мама, и я не могла остановиться. Почему мы с ним такие несчастные?
– Да хватит уже моросить, успокойся. – протягивает руки и прижимает меня к себе. – Не плачь. – гладит меня по голове.
Немного так посидев и успокоившись, я снова отстранилась от него. Я ещё не разу с мальчиками не обнималась, и тем более не рыдала у них на груди.
Посмотрела на Антона, у него тоже блестели глаза, но он быстро попытался это скрыть.
– Наконец-то мы с тобой поговорили! – на его лице снова появилась улыбка и он попытался меня пощекотать.
– Да уж! – я хихикнула и отсела от него ещё дальше. Антон будто что-то понял и пересел на свою кровать.
– Так, почему ты раньше не поговорила со мной? – он принял серьёзное выражение лица и смотрел на меня внимательно, ожидая ответа. Всё так же пряча глаза я не знала, что ответить.
– Сама не знаю. Просто я столько лет думала, что… а тут вдруг ты живой, или кто-то очень похожий на тебя и с таким же именем. Я не знаю … я растерялась. Потом обида ещё… Всё думала: – Если это ты, то почему ничего не сказал что уезжаешь, почему не попрощался? Еще ты постоянно напоминаешь мне о маме. Мама была жива когда мы жили по соседству, но вот ты вернулся, ты оказался живым и невредимым, а мама не возвращается. – у меня снова полились слёзы.
– Твоя мама тоже умерла? – спросил охрипшим голосом, прикрыв рот рукой. – Я до последнего не хотел в это верить. Специально ни у кого не спрашивал, чтобы не услышать это слово.
Теперь уже, мы оба рыдали, он закрыл своё лицо руками, а я обняла свои колени и прижалась к ним лбом.
Вдоволь наревевшись, стали поедать его шоколадные конфеты и болтать. В основном говорил Антон, снова меня смешил, я освободила душу и мне стало легче. Всё-таки я разрешила остаться в своей палате, и мы ещё долго не могли уснуть, разговаривали.
Утром на нас наорала медсестра и погнала переселенца в свою палату. Антон очень упрашивал медсестру разрешить его переезд, потом придумал легенду, что мы брат с сестрой. Но в это никто не поверил, и ему пришлось уйти. А под покровом ночи так же, как в прошлый раз пришёл, и на следующий день тоже. А в понедельник нас выписали.
Теперь мы всюду были вместе. Вот так очень не заметно я стала его девушкой, а он мои парнем…
Как-то быстро у Антона не стало отца, хотя я видела его всего лишь раз. А потом и бабушки, единственного человечка, который заменил парню всех. Я утешала Тошу как могла, всегда была рядом, была его верным другом.
В моей семье тоже многое изменилось. Мой отец перестал пить и стал часто ходить к нашей новенькой учительнице, по английскому «Помочь по хозяйству». Алла Михайловна живёт одна, в доме нужно много чего подчинить, а без мужских рук не как.
Учебный год подходил к концу, мы с Антоном решали куда будем поступать после школы. Я всегда хотела быть врачом, а он не мог определиться. Антон вообще планировал устроиться на работу, а ещё, научиться набивать татуировки, потому что ему это нравилось.
Выпускной бал по окончанию девятого класса у нас проходил в городском ресторане. Родители сняли помещение на всю ночь, чтобы все повеселились и пошли встречать рассвет.
Мы танцевали всю ночь на пролёт и не отходили друг от друга ни на шаг. Обнимались, украдкой целовались. После того как встретили рассвет, все очень устали и хотели спать. Хотелось, чтобы был не рассвет, а закат и постелька рядом, с тепленьким одеялом.
Антон предложил немного поспать (в доме где они когда-то жили с родителями, а теперь, эта квартира его и брата), а потом поехать в деревню. Я согласилась, потому что сил и правда не было. Но когда мы оказались одни в уединённом месте, куда точно никто не придёт, сон пропал.
Нет, мы уснули, но прежде у нас случилось то, что в принципе, не должно было случится в пятнадцать лет. Но это случилось, и мы оба в этом участвовали, оба были инициаторами и у обоих это было в первые. Только вот я даже не думала, что расхлёбывать всё это, мне придется одной…
