Текст книги "Брат или сестра (СИ)"

Автор книги: Людмила Мешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Мишка, какой ты смешной, – рассмеялась Юля.

Я покраснел как рак.

– Да ладно тебе пошутила я, давай твои штаны и рубашку, я пойду их постираю, а ты пока можешь телевизор посмотреть, я быстро.

– Вон забирай, показал я на брюки и рубашку лежащие на полу, продолжая сидеть на стуле, боясь сделать лишнее движение.

Когда Юля ушла, я немного пришел в себя, даже осмелился встать со стула и подойти к зеркалу, чтобы не ходит босиком я машинально надел Юлькины тапочки, стоявшие рядом.

– Нет, в таком виде перед Юлькой показываться нельзя, – подумал я, разглядывая свое отражение в зеркале, – в этом наряде я больше похож на свою сестру Машу, чем на себя.

– Что же мне придумать?

– Миш ты где? – Неожиданно раздался голос Юли.

– Я здесь, в комнате.

– Иди–ка сюда, – настойчиво потребовала Юля.

– Что там еще случилось? – подумал я.

В дверях появилась Юля.

– Это что такое? – Спросила она меня.

– Где? – Не понимая, что она от меня хочет, но чувствуя, что случилось что–то ужасное.

– Это чьи сережки?

Я все понял. Когда я с таким трудом снял с себя сережки, то машинально положил их себе в карман брюк. Опустив голову, я еле слышно проговорил, – это мои сережки.

– Что значит мои? – Посмотрев на меня широко раскрытыми глазами, Юля спросила, – ты что, не Миша?

– Нет, – вздохнув, ответил я.

– А кто?

Теперь я посмотрел на нее непонимающе.

– Что значит кто?

– Ну да если ты не Миша, то значит ты Маша. Это понятно, но почему ты пришла ко мне в таком виде? Постой так ты что не передала мою записку своему брату?

– Почему не передала? Передала, на перемене отдала ему в руки.

– И что он сказал?

– Что он сказал? – Повторил я за Юлей вопрос, не решаясь сказать ей правду, – он попросил меня сходить к тебе на свидание вместо него.

– Зачем?

– Он не верит тебе, вот зачем.

– Что значит, не верит?

– То и значит. Он считает, что ты ветреная. Гуляешь, с кем ни попало.

– Ах, так? Я ему покажу, какая я ветреная. Я ему, – Юля задыхалась от возмущения.

Я молчал, боясь вмешиваться. Неожиданно Юля успокоилась и внимательно посмотрела на меня, видимо она что–то придумала.

– Послушай Маш, а как ты считаешь, я на самом деле, такая как думает твой брат?

– Нет, я так не считаю, думаю, он ошибается, – ответил я ей вполне серьезно.

– Правда? Ты меня не обманываешь?

– А зачем мне тебя обманывать? Мы с тобой уже два года за одной партой сидим я что тебя не знаю?

– Но что ты скажешь своему брату?

– Правду.

– Какую правду? – Удивленно спросила Юля.

– Как какую? Правда бывает только одна. Что ты его любишь. Или я ошибаюсь?

– Нет, нет, не ошибаешься, я действительно люблю твоего брата, – взволнованно ответила Юля.

– Ну, вот видишь, значит, я не ошиблась.

– Конечно, не ошиблась, – успокоившись, повторила Юля.

– Ладно, Юль мне, наверное, домой пора, – сказал я, решив закончить этот разговор.

– А может, все–таки чайку попьем? – Спросила меня Юля.

– Да нет спасибо, пойду я.

– Постой, а как же ты пойдешь? Твои брюки и рубашку я уже замочила.

– Да действительно, об этом я не подумала, – неуверенно проговорил я.

– Слушай Маш, так ты можешь, что–нибудь из моей одежды выбрать, я надеюсь, ты не будешь против, – улыбаясь, сказала Юля.

– Придется, – вздохнув, ответил я.

– Вот, можешь пользоваться, – сказала Юля, вытаскивая на свою кровать юбки, платья блузки.

Взяв первую попавшуюся юбку, и в тон ей водолазку я попросила Юлю, – еще бы колготки и мне больше ничего не надо.

– Будут тебе колготки, – ответила Юля, – только обещай мне, что поговоришь со своим братом.

– С братом я поговорю, но поверит он мне или нет, я не знаю.

– Маша ты постарайся, – заискивающе попросила Юля.

Пока я переодевалась Юля, молча, смотрела на меня. Когда я закончила она спросила, – не понимаю, как у тебя получилось меня обмануть? Сейчас смотрю на тебя и вижу, что ты на парня совсем не похожа.

– А на кого я похожа? – Улыбаясь, спросил я.

– Как на кого? – Недоуменно посмотрев на меня она, махнув рукой, сказала, – да ну тебя, я думала, ты серьезно спрашиваешь.

– Ладно, Юль, ты не обижайся за то, что я тебя обманула, но мне пора.

Накинув на себя Юлькину куртку и сапоги, я вскоре оказался на улице.

– Ну что за жизнь мне устроила моя сестра, – вздохнув полной грудью с досадой, подумал я, – хочу встретиться с любимой девушкой, и все летит насмарку. Нет, хватит надо обязательно поговорить с Машей, пусть она сама за себя в школу ходит, а то чего доброго я на самом деле в девчонку превращусь.

Не обращая ни на кого внимания, я медленно брел к своему дому, а зря около нашего подъезда я чуть не столкнулся с мамой.

– Маша, что с тобой? – Испуганно спросила она меня.

– Мама? – удивленно спросил я, так как не ожидал ее сейчас увидеть.

– Ну–ка идем домой, – взяв меня под руку, сказала мама и повела меня домой.

Дома мама спросила меня, показывая на мою одежду, – Маша, что это такое? Что на тебя надето? Ой, а где твои сережки?

От неожиданности я схватился руками за свои уши, но вместо сережек в них были вставлены гвоздики, которые мне дала Юля.

– Я, … мне, – я не знал, что мне сказать, поэтому замолчал.

А мама наоборот негодующе продолжала, – что же это такое творится? Тебя одну дома оставить нельзя. Это никуда не годится.

– Мама я сейчас тебе все объясню.

– Я тебя слушаю.

Раздался звонок в дверь, это пришла моя сестра.

– Миша, заходи, посмотри на свою сестру, – она показала на меня, – видишь в кого она превратилась, – сказала мама, пропуская сестру в квартиру.

– Что у вас тут случилось? – Спросила Маша, войдя в прихожую.

– Посмотри, во что она одета.

– А что тут особенного? – Спросила сестра, посмотрев на меня.

– Ты что разве не видишь? Это не ее одежда. А откуда она ее взяла она не говорит. А сережки, куда она дела сережки, спроси ее – мама, заплакав, ушла в комнату.

– Но я, ни в чем не виновата, – не выдержав маминых слез, закричал я.

– Ну–ка сеструха пойдем, поговорим, – сказала Маша, и взяв меня под руку, увела в комнату

Уже в комнате она спросила, – ты, что к Юльке ходила?

– Да.

– Ну что убедилась?

– В чем?

– В том, что Юлька не та девчонка, с которой можно встречаться.

– Убедился.

– Маша я тебе сколько раз говорил о том, что бы ты была внимательней.

– Ты это о чем?

– О том, что тебе нужно говорить не убедился, а убедилась.

– Но здесь сейчас кроме нас никого нет.

– А какая разница? Тебе привыкать надо, что бы в другом месте случайно не ошибиться.

– Но я не хочу привыкать.

– Как это не хочу?

– А вот так. Не хочу и все, – осмелел я.

– Но ты слово дал, – не ожидавшая от меня такого, испуганно проговорила сестра.

– Ты меня вынудила, помнишь, как ты раньше меня в школу вчера убежала.

Маша, молча, опустила голову.

– А теперь с этими дырками в ушах мне прикажешь всю жизнь ходить да? – Спросил я сестру.

– Миша понимаешь я, очень хочу стать хоккеистом.

– Ну, хорошо хочешь заниматься спортом, занимайся, но причем здесь я?

– Как ты не понимаешь? Девочки не играют в хоккей.

– Но ты, же не мальчик ты девочка.

– Ну и что.

– Как ну и что? Ты же девочка, понимаешь ты это или нет.

– Я все понимаю, но вот уже несколько дней никто не подозревает что я девочка, даже наши родители, ни о чем не догадываются.

– Ну и что? Если бы не я, то у тебя ничего не вышло.

– Вот я и прошу тебя помочь мне, – сказала Маша.

– Но я не отказываюсь.

– Так помоги мне, – в сердцах выкрикнула сестра.

– Я же согласился тебе помочь, но ты меня обманула.

– Послушай Миш, скажи только честно, ты согласился бы вместо меня в школу ходить?

– Конечно, нет.

– Вот видишь. А ты говоришь, я тебя обманула. Я тебя не обманула, а заранее зная, что ты не согласишься с моим предложением, поступила так специально.

– Но что, же мне теперь делать? – удрученно спросил я сестру.

– Как что? Помочь мне, тем более у тебя сейчас выбора другого нет.

– Почему это у меня выбора нет?

– А проколотые уши, кстати, куда ты дел сережки, которые тебе подарила мама?

Про уши я совсем забыл. От отчаяния я стиснул зубы, да так сильно, что раздался дикий скрежет.

– И одежда, откуда у тебя эта юбка, водолазка? Юля дала?

Вздохнув, я рассказал Маше, как сегодня утром в школе Юля передала мне записку, в которой приглашала меня к себе в гости.

– Ну да там было написано, – Миша я хочу с тобой дружить. Приходи сегодня ко мне домой, я буду тебя очень ждать. Юля, – угадала?

Я удивленно посмотрел на свою сестру, – ты, что нашла записку?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что там было написано?

– Так она почти всем мальчикам пишет такие записки.

– Как это всем мальчикам?

– А вот так. Она ищет того кто может помочь ей избавиться от Витьки Захарова.

– Так ты и это знаешь?

– Конечно, знаю.

– Откуда?

– У нас на тренировке ребята только об этом и говорят.

– О чем? – оторопело спросил я.

– О том, как Юля у себя всех мальчиков сначала целует, а потом предлагает избавить ее от Захарова.

– Не может быть.

– Может, может.

– Как это подло с ее стороны, – еле слышно проговорил я.

– Я смотрю теперь на эту удочку, и ты попался, хотя я не совсем понимаю твой наряд. Неужели ты к ней пошел как девочка?

– Нет, я пошел как мальчик. Просто она на меня случайно опрокинула чайник с горячей водой, вернее не на меня, а на стол, а со стола уже попало мне на брюки. Она любезно предложила мне их постирать.

– Понятно, когда ты их снимал, то забыл, что у тебя под брюками надеты колготки, а она, увидев их, обо всем догадалась.

– Нет, все было не так, – улыбнувшись, сказал я.

– А как?

– Я забыл про сережки. Уже у нее в квартире я успел их снять и положил их в карман брюк, а когда она пошла, стирать мои брюки, то нашла сережки в кармане. Поэтому мне пришлось сказать, что я Маша, а не Миша.

– А она поинтересовалась, почему пришла ты, а не Миша?

– Да.

– И что ты ей сказал?

– Я сказал, что ты специально послал меня к ней на свидание, что бы узнать о том как она относиться к тебе.

– И как она к этому отнеслась?

– Мне кажется, она поверила, потому что просила меня сказать тебе, что она тебя любит.

– Вот и хорошо.

– Что хорошо?

– Что все хорошо закончилось, вот что.

– Но что теперь делать? Ведь я у нее забыла свои сережки.

– Ничего страшного, я завтра с ней сам разберусь, – ответила сестра.

– А как же мама? Она же плачет.

– Ты не переживай, знаешь что, ты давай сейчас ложись спать, а с мамой я сам поговорю.

Сегодняшний день для меня был слишком насыщен всяческими событиями, поэтому, когда, послушав сестру, я разделся и лег в кровать, то моментально заснул.

Утром, открыв глаза, я увидел склонившуюся над собой маму. От неожиданности я зажмурился.

– Доченька ты проснулась? – Спросила она меня.

Видя, что я не отвечаю на ее вопрос, она продолжила сама, – вставай моя хорошая, а то в школу опоздаешь.

Я открыл глаза, огляделся по сторонам, увидев, что кровать сестры пустая спросил, – а где Миша?

– Миша уже ушел.

– Как ушел? Он что опять меня не дождался?

– Он просил передать, что будет ждать тебя на школьном дворе.

– А куда он ушел так рано?

– Он сказал, что хочет зайти перед школой к Юле.

– К Юле? Зачем? – Удивленно спросил я.

– Так сережки твои забрать.

Я с испугом посмотрел на маму, – неужели сестра все ей рассказала? – Подумал я.

– Миша мне все объяснил, поэтому прости меня, пожалуйста, за мое вчерашнее поведение, я не знала.

Ничего не понимая, я продолжал с испугом смотреть на маму.

– Почему она извиняется? О чем ей вчера рассказала Маша?

– Ладно, дочка вставай быстрее, а то действительно опоздаешь в школу, – сказала мама и, поднявшись, вышла из комнаты.

Посмотрев на часы, я понял, что если сейчас не встану, то действительно могу опоздать в школу. Поднявшись с кровати, уже без особого труда оделся в ставшую для меня привычной одежду сестры. Быстро выпив чай с бутербродом я, накинув на себя верхнюю одежду, и схватив сумку с учебниками, выскочил на улицу. Громко цокая каблучками по тротуару, я быстро продвигался в сторону школы. Настроение у меня было приподнятое, мне, как ни странно, начинала нравиться моя новая роль.

Во дворе школы меня поджидала Маша. Подойдя к ней, я с нетерпением спросил, – Миш ты чего маме такого наговорил, что она у меня даже прощения попросила?

– Это не твое дело, – ответила она, – вот возьми лучше свои сережки и не теряй их больше, – сказала Маша и не став меня дожидаться, развернувшись, направилась к дверям школы.

Я, забрав у нее сережки, молча, смотрел ей в след, – чего это с ней такое случилось, – подумал я.

– Маша ты чего стоишь? Решила в школу не идти? – спросила проходившая мимо меня Света.

– Да нет, я сейчас иду, – ответил я ей.

В класс я успел забежать прямо перед носом учительницы математики. Направившись в сторону парты, где сидела Юля, я увидел, что мое место занято, рядом с ней сидела моя сестра, поэтому, развернувшись, я сел к Семену.

– Вы чего это каждый день с места на место скачете? – Спросил меня Семен.

– А тебе какая разница, кто с тобой сидит?

– Мне–то все равно, вот только жалко твоего брата.

– Это почему?

– Потому что Мишка в нее влюбился, а Юльке наплевать на его влюбленность. Она всеми мальчишками нашего класса крутит, как хочет.

– Откуда ты знаешь? Ты что тоже в нее влюбился?

– Да нет, – покраснев, ответил Семен, – просто мальчишки рассказывали.

– Понятно, – медленно проговорила я, подумав про себя, – значит это правда, значит действительно Юля со всеми, или почти со всеми мальчиками встречалась и просила их о том, что бы они разобрались с Захаровым, который пристает к ней.

– Что тебе понятно? – Зло спросил меня Семен.

Я же, не слушая его, решил спросить, – Семен скажи, только честно, Юля тебе писала записку?

– Какую записку?

Достав из портфеля вчерашнюю записку, которую просила передать Юля моему брату, я, показав ее Семену, сказал, – вот такую.

Семен, покраснев, взял ее в руки повертел, осмотрел ее со всех сторон, и тихо сказал, – да только у меня было написано Семен, а не Миша.

– Семенов, Журавлева, долго вы еще будете разговаривать?

Мы оба замолчали и как заколдованные повернулись в сторону учительницы.

– Если вам не интересно, то вы можете продолжить свою беседу в коридоре.

– Нет нам интересно Маргарита Федоровна, мы лучше останемся, – быстро ответил я.

Минут через пять я не выдержал и, улучшив момент, дернув Семена за рукав, спросил, – Семен, а у тебя эта записка осталась?

– Отстань, нас сейчас выгонят, – прошипел Семен сквозь зубы.

– Да не бойся ты, никто нас не выгонит.

– Так мое терпение лопнуло, Журавлева, Семенов, пожалуйста, выйдите из класса, – громко сказала Маргарита Федоровна.

Делать нечего пришлось покинуть помещение. В коридоре Семен язвительно спросил, – ну что добилась своего?

– Ты мне не ответил, записка у тебя осталась?

– Да осталась, осталась.

– Так покажи мне ее.

Семен, открыв свой портфель, покопался в нем и вскоре достал заветную бумажку.

– Возьми, – сказал он, протягивая мне бумажку, – она мне все равно, больше не нужна.

Я буквально вырвал, у него из рук, эту записку, и тут же развернув, начал просматривать. Она действительно была очень похожа на ту, которую мне дала Юля, разница была только в именах. В моей Юля обращалась ко мне, а в той которую мне дал Семен, стояло его имя. Я так увлекся этими бумажками что не сразу услышал как ко мне обращается Семен.

– Чего теперь делать?

– Ничего пусть теперь она сама с Захаровым разбирается, – машинально ответил я.

– С каким Захаровым?

– С Витькой Захаровым.

– А зачем ей с ним разбираться?

– Что ты заладил? Зачем, с каким Захаровым, что делать? Слушай Семенов отстань?

Я, развернувшись, пошел прочь от него.

– Маша постой, я о другом хотел тебя спросить.

Я махнул рукой, мол, мне все равно, о чем он хотел спросить.

– Маш, а зачем тебе эта записка–то? – крикнул он мне вслед.

Не слушая его, я неожиданно подумал, – интересно, а Семен ходил к Юле на свидание, или нет.

Повернувшись к нему, я спросил, – Семен скажи только честно, ты к Юле на свидание ходил?

– А тебе какая разница?

– Так ходил или нет? – повысив голос, спросил я Семена.

– Нет, не ходил.

– Почему?

– А она мне не нравится, – ответил Семен.

– А кто тебе нравится? – Спросил я, внимательно посмотрев на Семена.

Он, покраснев, не сказал ни слова.

– Ну чего ты молчишь? Семен, скажи, с какой девочкой из нашего класса ты хотел бы дружить?

– С тобой, – еле слышно ответил Семен.

– С кем? – Удивленно спросил я.

– Я же тебе говорю с тобой. Ты мне больше всех нравишься, – более уверенно ответил Семен.

Теперь я, молчал, не ожидая такого признания от Семена. Через некоторое время, поняв, что молчать дальше неприлично я попытался его вразумить, – Сема, а ты ничего не перепутал?

И тут я неожиданно сообразил, я же сейчас стою перед Семеном в одежде своей сестры. С этими записками у меня совсем вылетело из головы, то что мы с сестрой поменялись местами, что я сейчас, как бы, не Миша, а Маша. От этого я покраснел еще больше и, не зная, что ему сказать совсем замолчал. А Семен видимо наоборот, осмелев, продолжил, – понимаешь, я давно уже хотел тебе в этом признаться, да вот как то смелости не хватало.

Я продолжал молчать. Видя это, Семен осмелел на столько, что предложил сходить вместе с ним в кино. А я вместо того что бы отказаться, напротив, согласился.

– Ты не обманываешь?

– Нет, я же тебе говорю, что согласна, – ответил я, – только когда?

– Да прямо сейчас.

– А уроки?

– Так нас же выгнали с уроков.

– Да точно выгнали, – согласилась я с ним, – ну что ж, тогда пошли, чего мы здесь стоим?

Спустившись в вестибюль, мы оделись и покинули школу. На улице Семен спросил, – ты какое кино хотела бы посмотреть?

– Мне все равно.

– Мне тоже, – ответил Семен, весело рассмеявшись, – тогда пошли в Ракету.

– Почему в Ракету? – Удивленно спросил я его.

– А там, в буфете пирожные вкусные продают, – ответил он.

– Да? Тогда пошли есть твои пирожные, – весело улыбнувшись, сказал я.

В кинотеатре мы первым делом зашли в буфет и попробовали пирожные, которые так расхваливал Семен. Они действительно оказались очень хороши. Съев, штук по пять и, запив их шипучим лимонадом, мы сидели обессиленные за столиком и молча, наблюдали за тем, что происходит вокруг нас.

– Слушай Семен я, пожалуй, схожу в туалет, а то могу не выдержать не только конца фильма но его начала, – сказал я, почувствовав, что прямо сейчас могу описаться.

– Пошли, я схожу с тобой за компанию, – ответил Семен.

В туалете я остановился перед зеркалом и внимательно посмотрел на свое отражение.

– Красивая девочка все–таки из меня получилась, – с удовлетворением подумал я, – интересно, а если Семен захочет меня поцеловать, что мне тогда делать? – Тут же мелькнула мысль. Поправив немного свою прическу, я мысленно ответил, сам себе, – ничего страшного, будем действовать по обстоятельствам.

Когда я появился в вестибюле, Семен уже ждал меня там, медленно прохаживаясь вдоль стены, на которой висели фотографии известных актеров. Увидев меня, он нетерпеливо проговорил, – Маша пошли быстрее, а то сеанс уже начинается, мы можем опоздать. Наши места оказались на последнем ряду с краю у стены. С трудом добравшись до них, мы с Семеном наконец–то оказались на своих местах. В этот момент выключили свет, и началась демонстрация кинофильма. Прошло минут десять, Семен, молча, смотрел на экран, и не предпринял ни одной попытки приблизиться ко мне. Прошло еще минут пятнадцать, ничего не изменилось.

– Интересно он что так и будет сидеть и смотреть кино, – подумал я, посмотрев на Семена, сидевшего рядом со мной, – нет, меня такой расклад не устраивает. Мне было обидно от того что на меня не обращают внимания. Как же так рядом с ним сидит такая симпатичная девочка, а он как истукан уставился на экран, и смотрит кино, – думал я про себя. Нет, так дело не пойдет, по–моему, надо брать инициативу в свои руки.

– Сема? – Позвал я Семена.

– Что тебе? Отозвался нехотя Семен.

– Можно я тебе на плечо голову положу.

После некоторого молчания он, вздохнув, сказал, – клади.

Я не преминул этим воспользоваться. Семен что бы мне было удобно, обнял меня левой рукой. Мы так и просидели до конца фильма, пока не включили свет. Мне было так хорошо, так уютно, что хотелось, что бы это продолжалось вечно.

Но вечного, как известно ничего не бывает, также и всему хорошему всегда приходит конец. Как только в зале включили свет, сразу же стало ясно, что идиллия закончилась, по крайней мере, для меня.

– Он что меня так и не поцелует? – с сожалением подумал я, когда мы покидали зал кинотеатра.

Уже на улице я спросил Семена, – Сема скажи, а ты когда–нибудь целовался с девочками?

Семен покраснел как вареный рак и еле слышно проговорил, – нет.

– А хочешь, я тебя научу? – Неожиданно, даже для себя, предложил я.

– Как это научишь? – Обескуражено спросил Семен, – ты, что уже целовалась с кем–нибудь?

– Да нет, ты меня не так понял, – теперь покраснел уже я, – я хотела сказать давай учиться вместе.

– Ты это серьезно? – Тут же спросил меня Семен.

Я, наверное, покраснел еще сильнее, но справившись с волнением, выдавил из себя, – да.

– А где мы будем этому учиться? – Поинтересовался Семен, оглядываясь по сторонам.

– Мне все равно, – обреченно ответил я.

– Тогда пошли еще раз «посмотрим» кино?

– Пошли, – еле слышно ответил я.

– Тогда надо спешить, а то сеанс вот–вот начнется, – заметил Семен.

– Откуда ты знаешь? – Подозрительно взглянув на Семена, спросил я.

– Наш сеанс только что закончился, поэтому нам нужно успеть на следующий, – быстро ответил Семен, – если на него не успеем, то придется ждать часа полтора пока он не закончится.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мы побежали к кассам. В самый последний момент успели купить билеты. В зал мы заходили уже в темноте, не став искать свои места сели на свободные, в последнем ряду.

В этот раз все было по–другому. Минут через десять после того как на экране появились первые кадры фильма, Семен оглядевшись по сторонам смело обнял меня за плечи, и наклонившись ко мне, неожиданно спросил, – ну что начнем?

Я, не ожидав от него такого напора даже ответить ничего, не успел, как тут же почувствовал на своих губах губы Семена. Это было так необычно, что я потерял дар речи. Новые ощущения отвлекли меня от окружающего мира. Мои мысли блуждали где–то там далеко от того места где находилось мое бренное тело. А Семен, тем временем положив другую руку мне на колено, нежно поглаживал его. Увлекшись, поцелуем, я не сразу понял что происходит, только когда его рука, осмелев, полезла дальше и оказалась у меня под юбкой, я понял что пора кончать это необычное приключение.

С трудом оторвавшись от него, я еле слышно проговорил, – Сема не надо.

– Почему?

– Мне кажется это не прилично.

– Так ты же сама предложила.

– Я предложила только поцеловаться, а ты…

– Что я?

– А ты, а ты залез мне под юбку.

– Извини, я не хотел, я больше не буду.

Обидевшись, он убрал свою руку с моего плеча и, повернувшись в сторону экрана, стал смотреть кино. Я же сделав вид, что ничего особенного не случилось, поправив юбку на своих коленях, наоборот наклонившись к нему, прошептал, – Сема поцелуй меня еще разочек.

Он ни как не реагировал на мою просьбу, продолжая смотреть на экран.

– Ну, пожалуйста, – канючил я.

Наконец он не выдержал и, повернувшись ко мне, снова обняв, поцеловал в губы. Я забыл все на свете, мне казалось, что кроме нас с Семеном в зале больше никого нет. Мне было так хорошо, что я потерял счет времени, все это продолжалось до тех пор, пока в зале не вспыхнул свет. Из кинотеатра мы выходили, крепко держа друг друга за руки. Около моего дома Семен сказал, – ну что я пошел?

– Как пошел? Куда?

– Домой. Куда же еще?

– Зачем? – Не понимая, почему мы должны прямо сейчас, когда мне так хорошо, расставаться, спросил я Семена.

– Мне надо.

– Послушай Сема, но почему прямо сейчас? Может быть, еще погуляем немножко?

– Мне надо, – продолжал настаивать на своем Семен.

Разозлившись, я, зло проговорил, – надо так иди.

Отвернувшись от него, чуть не плача, бросился к своему подъезду, приговаривая на ходу, – надо ему, видите ли.

Дома никого не было. Забравшись на свою кровать и свернувшись калачиком, я, немного успокоившись, начал вспоминать о сегодняшнем происшествии, о том, как меня целовали, о моих ощущениях при этом, и ни как не мог разобраться нравиться мне это или нет. Одно было ясно, то, что со мной сегодня произошло, меня сильно взволновало. Я понимал, или если быть точным совсем наоборот, не понимал, как такое могло со мной произойти. Я же парень, в конце концов, или теперь уже нет. Окончательно запутавшись в своих мыслях, я незаметно стал думать о Семене. Ему проще он не знает что я не совсем девушка.

– Стоп остановил я сам себя, только что я подумал о себе как о девушке, но ведь это не так. Но все равно Семен хитрюга, сначала сделал вид, что стесняется, а потом, – я, аж зажмурился от удовольствия, когда мысленно представил, как его рука медленно двигается по моему колену, поднимаясь все выше и выше, вот она уже добралась…

– А, вот ты где? – услышал я голос своей сестры, неожиданно появившейся в нашей комнате – где ты была? – Тут же спросила она меня.

Выругавшись про себя, я, нехотя приподнявшись на кровати, молча, посмотрел на нее, но ничего не сказав, опустился обратно на кровать. Мне сейчас не хотелось с ней разговаривать, так как, я считал, что из–за ее прихоти мне пришлось стать девчонкой.

– Ты меня слышишь? – Спросила она, подойдя ближе к моей кровати.

– Слышу, – нехотя ответил я.

– Тогда почему молчишь?

– Я не хочу с тобой обсуждать этот вопрос.

– Как это не хочешь?

– А вот так не хочу и все.

Не знаю почему, но мне действительно сейчас не хотелось рассказывать своей сестре о том, как я целовался с Семеном.

– Послушай Маша, мне надо с тобой поговорить, – сменила наступательную тактику моя сестра.

– О чем? – Устало спросил я ее.

– О нас с тобой.

– А что тут о нас говорить? Надо говорить не о нас, а о тебе.

– Почему обо мне?

– Потому что ты одна за нас все решила.

– Почему я одна? О чем я решила?

– Ты хочешь сказать, что я сам решил надеть на себя твою одежду? Сам захотел пойти в школу в таком виде? Да? – Возбужденно спросил я свою сестру.

Не ожидая такого напора Маша, молча, слушала меня. А я распалялся все больше и больше.

– Ты, наверное, думаешь, что я давно мечтал о том, чтобы мне прокололи уши? А на день рождение подарили сережки?

– Нет, я не думала об этом.

– А о чем тогда ты думала? О том, что я пойду на свидание с парнем, который при первом удобном случае полезет мне под юбку?

– Так вот в чем дело. Ты ходила с Семеновым на свидание, и он к тебе приставал. Да?

– Причем здесь Семенов? – Покраснев, спросил я.

– Притом что он ко всем девочкам пристает.

– Как это ко всем девочкам?

– Очень просто, он всем девочкам уже надоел со своей любовью. Ты что разве не знал? У нас в классе двое таких, Семенов и Горохова они одержимые какие–то. Семенов на девчонок набрасывается, а Горохова, наоборот, на ребят.

Я оторопело слушал свою сестру, и ни как не мог понять, серьезно она говорит или нет.

– Ты что не веришь мне? – Спросила она меня.

– Почему не верю? Верю, – неуверенно ответил я.

– Он и ко мне клеился гад такой, ну ничего я с ним завтра разберусь, – зло проговорила Маша.

– Постой, не надо, если то, что ты говоришь, правда, тогда я сам с ним разберусь.

– Хорошо разбирайся, только не сам, а сама.

Я пристально посмотрел на Машу, она твердо смотрела на меня, это продолжалось, наверное, минуты три. Наконец я, улыбнувшись, ответил, – ну хорошо я разберусь с ним сама.

– Вот и отлично сестренка, – с облегчением ответила мне Маша, – но если сама не справишься, то не стесняйся, обращайся ко мне, я тебе помогу, – замолчав на время, неожиданно закончила, – а, то я знаю вас девчонок.

– Договорились, – легко согласился я с предложением сестры, потому что мне, если честно, начинало нравиться быть девушкой, – только мне не совсем ясно мое положение.

– Сестренка давай мы с тобой этот вопрос обсудим вечером, а то сейчас, мне пора на тренировку, я уже и так опаздываю. Да чуть не забыл, маме я сказал, что ты специально сняла свои сережки и поменяла их на гвоздики, которые тебе одолжила твоя подруга, так как они тебе очень дороги. Но случайно оставила их у нее, когда приводила себя в порядок, так как Юля, так зовут твою подругу, во время твоего пребывания у нее в гостях, опрокинула на тебя чашку с кофе.

Видя, что до меня не доходит весь смысл сказанного ею, она, махнув рукой, сказала, – короче давай все оставим до вечера, – и ушла, оставив меня одного.

Оставшись один, я долго еще размышлял над тем, что мне больше подходит быть парнем или наоборот мое нынешнее положение, положение девушки.

Когда Маша вернулась со своей тренировки, мамы еще дома не было. Сегодня среда поэтому они с папой возвращаются с работы только часам к десяти вечера. Если честно, то почти до самого прихода сестры я провалялся в кровати и только перед самым ее приходом встал.

У меня в голове вертелся только один вопрос, что делать дальше.

Когда Маша попросила меня сходить и записаться в хоккейную секцию, мне и в голову не пришло что, согласившись, я автоматически подписываюсь на другое ее предложение, которое появилось позже, заменять ее в то время пока она будет находиться на тренировках, что бы никто ни о чем не догадался. О том, что бы ходить вместо нее в школу, а тем более играть роль сестры дома, перед родителями, об этом я даже не задумывался.

Хотя мне, наверное, надо было самому об этом догадаться. Но Машка хитрая бестия, она должна была сама меня об этом предупредить, но ведь не предупредила же, сестра называется, – подумал я с горечью о Маше.

Ей хорошо она всю жизнь мечтала быть мальчиком, а какого мне? Я вспомнил, как ненавязчиво моя сестра заставила меня, так как я был в безвыходной ситуации, сначала надеть ее джинсы, а потом перейти и на ее юбки.

Но как, это, ни странно мне нравится, нравится, черт возьми, носить ее одежду. Мне кажется, одежда для девочек мне больше подходит, чем та, в которой я ходил раньше, как мальчик. Но почему это со мной происходит, почему это мне нравиться, я не понимаю. Может быть, во всем виноват я сам, подумал я, вспомнив, как однажды летом, это было два года назад, мне уже приходилось, ходил в школу на дополнительные занятия по математике вместо своей сестры. Что бы не оставлять ее на второй год, Маргарита Федоровна, наша математичка, предложила Маше летом позаниматься с ней математикой. Сестре ничего не оставалось делать, как согласиться. Но ее хватило всего на два занятия. Как она тогда меня уговорила, не знаю, но, если бы я не согласился, то Машу, скорее всего, оставили бы на второй год. Естественно, мне пришлось надевать Машкину одежду, и что странно, ведь ни кто, тогда не догадался, что это была не Маша. А мне это так понравилось, что когда дополнительные занятия закончились, и мне уже не надо было носить одежду сестры, я был так расстроен этим обстоятельством, что даже помню, расплакался от отчаяния. Но с другой стороны один раз надев на себя одежду сестры, не превратишься в девочку, подумал я, понимая, что со мной происходит что–то необычное.