Текст книги "Дикие гуси"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Не надо, Кит! Парень нам пригодится…

Перепуганный внезапным нападением шофер ударил по тормозам и оба коммандос грохнулись на него. Мужчина даже и не помышлял о сопротивлении или побеге, хотя возможность скрыться в темноте у него появилась, так как оба коммандос какое-то время находились в беспомощном состоянии. Такеши перелетел через спинку переднего сиденья и скатился на пол. Алекс улегся шоферу на спину, почувствовав как тот стукнулся грудью и лбом о руль. Японец выскочил из автомобиля уже через дверцу и снова вскочил в него:

– Какого черта, Алекс? Я меч потерял из-за тебя!

Русский облегченно выдохнул:

– Найдем твой меч. Торговец пригодится. Иди, ищи катану, он не мог далеко улететь, а я пока парня свяжу…

Каков же был ужас Кудрявцева, когда он понял, заворачивая руки назад, что перед ним не парень, а женщина. Рубашка на груди натянулась и он даже в темноте разглядел высокую грудь. Осветил фонариком лицо. В ярком свете перед ним возникло красивое смуглое личико с черными большими глазами, опушенными длинными ресницами. Яркие пухлые губы и не большой нос заставили его сердце дрогнуть. Иссиня-черные волосы, туго свитые в пучок, прятались под кепкой. Алекс с минуту разглядывал личико, оставаясь в тени и не сразу смог связать ей руки. Спросил по-английски:

– Ты что на дороге делаешь ночью?

Он не надеялся, что женщина поймет его, но та вдруг ответила на довольно правильном английском:

– Я торговала в Жаси овощами, фруктами и маисом. Там сейчас много приезжих. Моя семья живет в Пуэрто-Макако.

Русский покачал головой, по-прежнему оставаясь в тени:

– Первый раз вижу колумбийку в глубинке, умеющую водить автомобиль. Ты знаешь, что могла погибнуть?

Девушка тяжело вздохнула:

– Знаю, но в поселке наемники сеньора Родригеса и они хуже ночи. Их там много. Раньше я спала в машине, если торговала допоздна. Но сегодня вечером прибыли люди сеньора Хуана. Они напились и начали хватать молодых женщин и девушек. Я сбежала. Это вас ловили? Одного белого они распяли на кресте посреди рынка. Я видела…

Торговка, видимо, перестала бояться, поняв, что опасность ей пока не грозит. Вернулся Китано с мечом в руках. Алекс тихо сообщил:

– Это торговка овощами и фруктами…

Такеши что-то прошептал на японском, затем перешел на английский:

– И что теперь с ней делать? У меня рука не поднимется, чтобы просто так бабу убить. Ты точно не убьешь. Разве что Дон…

Алекс спросил девушку:

– Ты замужем?

– Нет. Я обеспечиваю семью. Отец ушел в джунгли и не вернулся. У меня два брата и две сестры, их надо кормить. Они младше. В Жаси часто появляются белые люди, чтобы посмотреть на джунгли и можно заработать немного денег. Этот автомобиль и немного земли, что имеет наша семья, позволяют жить…

– Где это Жаси?

– Если ехать в сторону Лас-Дамас, милях в десяти отсюда. Наподалеку, в стороне от дороги, находится резиденция сеньора Родригеса. Только там все охраняется…

Русский обернулся к японцу:

– Кит, забираем Смита и уезжаем прямо сейчас. – Посмотрел на женщину: – Если поможешь нам проскочить через этот поселок, останешься жива.

Колумбийка неожиданно сказала:

– Есть дорога в обход Жаси. Правда, не очень хорошая, но мой «джип» пройдет. Я покажу, если вы меня не тронете. Только бензина мало.

– До поселка хватит?

– Хватит, но вас там схватят. Наемников много. Они даже патрули выставили, так как вместе с людьми сеньора Хуана действуют два отряда партизан. Он им заплатил много, очень много денег, но они бояться правительственных войск, которые сейчас остановились в Лас-Дамасе. Я подслушала разговор.

Девушка оказалась разговорчивой и сведения могли оказаться весьма полезными. Алекс перетащил ее на заднее сиденье. Разгреб ящики в сторону и усадил. Выкидывать ничего не стал, так как понимал, что они их могут выдать утром.

Китано сел за руль. Через пару минут машина разворачивалась напротив их схрона. Включив фонарики, направились в заросли. Теперь можно было не таиться. Вокруг все равно никого не было, кроме исконных, пернатых и мохнатых, обитателей джунглей. Ящики с остатками овощей забросили в заросли. Бананы взяли с собой. Быстро свернули гамаки. Смита усадили на заднее сиденье вместе с колумбийкой. Японец предложил:

– Алекс, садись за руль. Мне надо меч почистить. Он весь в грязи.

Кудрявцев не стал возражать. Автомобиль сорвался с места и понесся по разбитой дороге со всей доступной скоростью, то и дело высвечивая фарами фосфоресцирующие глаза. Иногда мелькала легкая тень и даже они, привыкшие все замечать сразу, не могли определить, кому она принадлежала. Настолько стремительно двигалось неведомое существо. Все трое знали, что в запасе у них не более пяти часов темноты. Не оборачиваясь, Алекс спросил:

– Как тебя звать?

– Мануэла.

До этой минуты Дон не знал, что рядом находится женщина. Разговаривать со всеми сборами было некогда. Он удивленно и заинтересованно поглядел на соседку. Алекс спросил:

– Мануэла, посты выставлены у подъезда к Жаси или возле самых домов? Еще вспомни, где стоят машины?

– Посты возле домов. А машины только на площади, где рынок…

До Жаси добрались за час. Всю дорогу не произнесли больше ни слова. Редкие огни возникли впереди неожиданно. Их было не более пяти. Три находились поблизости друг от друга. Еще два находились на значительном удалении. Они ярко выделялись в темноте. Мануэла снова заговорила:

– Скоро будет развилка, едь налево. Дорога ведет в объезд. Когда проедешь сухое дерево, остановись. Там самый короткий путь до машин и нет поста. Именно там я смогла сбежать. Могу показать. Я уже три года торгую и поселок хорошо знаю, даже тропы.

Все это время молчавший Смит спросил:

– Откуда английский знаешь?

– В городе священник говорит на нем. У нас многие понимают по-английски.

Кудрявцев повернул, как сказала девушка. Примерно через полкилометра наткнулся на огромный сухой ствол, окруженный густым кустарником. До огоньков отсюда было примерно километр. Русский прикинул, что звук мотора в поселке услышать не могли. Подъехал вплотную к зелени и остановился. Повернулся к колумбийке:

– Мануэла, предупреждаю, одно неверное движение или попытка удрать и ты труп. Если поможешь, слово даю, ничего с тобой не случится и через какое-то время вернешься к своим родным. Ты извини, но рот мы тебе заклеим. У тебя канистры есть?

– Одна сзади. Рядом шланг. Я все понимаю. Заклеивай.

Смит остался в машине. Девушка вела их по темной улочке. Она доставала рослому русскому до плеча. Дважды миновали переулки. Алекс держал ее сзади за связанные руки и чувствовал, как тонкие пальцы цепляются за его ладонь. Он понимал, что девушка видит в нем своего защитника. Она тяжело дышала и русский, на свой страх и риск, сорвал скотч с губ. Шепнул в ухо:

– Попробую поверить, что не предашь…

Она благодарно чуть пожала его пальцы. Впереди показалась освещенная кострами площадь. Повсюду стояли крытые грузовики и три открытых «джипа». Возле костров сидело с десяток недовольных патрульных. В свете не яркого пламени виднелись хмурые лица. Из помещения неподалеку раздавались женские крики и мужской гогот. Это «развлекались» люди наркобарона. С дальней стороны площади бродил патруль.

Оставив Мануэлу с Китано, Алекс скользнул к автомобилям. Они стояли практически вплотную друг к другу и давали густую тень, в которой мог скрыться по меньшей мере взвод. Через десять минут вернулся, принеся две полных канистры и небольшой ящичек на длинном ремне, перекинутом через плечо. Часовой продолжал спокойно бродить по площади. Русский, с ясно различимой усмешкой, прошептал Такеши:

– Кит, я из «джипов» стянул горючее. В одном рация оказалась, так я и ее прихватил. Бензин даже переливать не потребовалось. Пустую канистру там оставил.

Мануэла с ужасом прошептала:

– На ней моя фамилия и адрес…

Кудрявцев поставил горючее на землю:

– Кит, уходите, я вас догоню.

Японец, к его удивлению, не стал возражать. Подхватив канистры и заставив девушку идти впереди него, устремился к окраине поселка. Даже в темноте он заметил, как колумбийка оглянулась и посмотрела в темноту, где снова скрылся русский.

Алекс легко забрал канистру и собирался уйти, когда заметил приближавшийся патруль. Ничего не оставалось делать, как скользнуть под грузовик и залечь между колес. На его несчастье пустая канистра задела за колесо и загудела. Партизаны, сидевшие у костров, вскочили. Послышались окрики на испанском. Со всех сторон замигали фонарики, освещая пространство под автомобилями.

Кудрявцев понял, что через минуту его обнаружат. Ему ничего не оставалось делать, как швырнуть сразу пару оставшихся гранат в сторону патрулей и метнуться к стене ближайшей хижины. Сзади грохнули два взрыва, а потом еще три в несколько раз сильнее. Осколки гранат попали в бензобаки трех машин поблизости. Минуты через полторы взрывы начали следовать один за другим. Машины взлетали в воздух и огромные огненные факелы устремлялись каждый раз в небо, освещая все вокруг яркими вспышками.

Посреди площади бушевал пожар и стало светло, как днем. Из домов начали выскакивать жители, с тревогой глядя на огонь и метавшихся пришельцев. Теперь ни людям наркобарона, ни партизанам не на чем стало преследовать беглецов. Весь их «автопарк» исчез. Местные жители, поняв, что им ничто не грозит, вернулись в дома и вновь улеглись спать.

Сжимая в руке злополучную канистру, которую он сумел наполнить, Алекс несся по улице. За ним тоже кто-то бежал. Он слышал топот многочисленных ног. Легко догнал Китано с Мануэлой. Забрал одну из наполненных канистр:

– Бежим, пока не опомнились и не поняли, куда я ушел. Нам надо успеть смыться от дерева!

Все трое неслись к окраине, стараясь держаться в тени домов. Навстречу замигали фонарики. Видимо пост на окраине все же существовал. Мануэла толкнула Алекса плечом и тот обернулся. Задыхаясь, девушка прошептала:

– Там, между хижин, есть тропа. Мы пробежали мимо. Надо туда.

Кудрявцев снова доверился ей. Они повернули назад. Едва успели нырнуть в темноту, как за их спинами раздались крики. Это встретившиеся патрули переговаривались между собой, удивляясь, что никого не встретили и не догнали. Мануэла уверенно бежала по тропинке. Минут через двадцать они подошли к машине, изнемогая от усталости и влажной духоты. Нервничающий Смит сидел в автомобиле с автоматом наизготовку. Алекс успел сказать:

– Дон, это мы, не стреляй!

Американец облегченно вздохнул и вновь поставил оружие на предохранитель:

– Что это за взрывы? По-тихому не получилось? Бензин достали?

Вместо ответа Китано начал заправлять почти пустой бак. Алекс, прикрывая луч фонарика собой, подсвечивал ему. Японец вылил две канистры. Русский развязал девушке руки и проверил по карте и компасу направление. Какое-то время, пока стояла темнота, им можно было ехать по дороге. Русский сел за руль, понимая, что руки Такеши устали от переноса двух двадцатилитровых емкостей с бензином. Пару миль, пока не исчезли за спиной огни города с бушующим пожаром, ехали не включая фар. Погони не было, да и не могло быть.

За спиной раздались звуки приглушенной борьбы. Тяжелое дыхание и упрямое пыхтение американца. Легкие девичьи вскрики. На долю секунды Кудрявцев обернулся, все сразу поняв. Сказал четко:

– Дон, оставь девчонку в покое! Она нам помогла и я дал ей слово, что с ней ничего не случится.

Американец, тяжело дыша, ответил со смешком:

– Черта с два, Алекс! Я уже месяц бабу не имел. Ни черта с ней не случится. Я ж не собираюсь убивать. И ей и мне приятно будет. А хочешь сам первый попробуй!

Мануэла вскрикнула на заднем сиденье. Она, зажатая в угол, отчаянно отбивалась от огромного Смита. Лапищи янки распороли рубашку на груди и больно сгреблись за грудь. Сразу же вцепились в ремень на ее брюках, яростно расстегивая его. Девушка вскрикнула:

– Нет, не надо!

Кудрявцев попросил:

– Кит, возьми руль!

Японец, не вмешивавшийся ни во что, взялся руками за баранку и прямо на ходу поменялся с русским местами. Кудрявцев встал на переднем пассажирском сиденье на колени и отшвырнул Дона от девчонки. В полумраке заметил красивую полную грудь, ничем не прикрытую. Увидел, что брюки с нее почти сняты. Кепка исчезла. Растрепанные черные волосы раскинулись по плечам почти до пояса. Американец стукнулся рукой в борт и едва не вылетел на дорогу. Автоматически вцепился в спинку, рявкнув:

– Сбесился? Из-за какой-то макаки на своего кидаешься! Не мешай, раз сам такой чистюля, а мне баба нужна и я ее возьму. Понял?

Алекс твердо ответил:

– Не возьмешь. Она под моей защитой и я обещал, что с ней ничего не случится. Так оно и будет! Уймись, Дон! Вернемся на базу, у тебя будут бабы, а ее не трожь!

Упрямый Смит взбесился и снова попытался навалиться на старавшуюся запахнуться обрывками ткани Мануэлу:

– А я хочу сейчас трахнуть эту сучку!

Русский посмотрел на невозмутимого японца и попросил:

– Кит, останови машину!

Такеши тут же остановился посреди дороги. Он тоже был не в восторге от действий приятеля. Алекс выскочил из «джипа» и одним движением выбросил Смита на дорогу, сгребя его за шкирку, словно несмышленого пацана. Тот даже сгруппироваться не успел. Перелетел через невысокий борт и шмякнулся в грязь, словно куль, подняв кучу брызг. Узкие глазки Китано округлились. Он не ожидал подобного и всегда считал русского слабоватым по части борьбы, так как тот никогда и никого не провоцировал на драку, стараясь решать все миром. Чем-то он был похож на самураев. Загадочный русский характер начал проявляться во всей своей мощи. Кудрявцев спокойно стоял у машины и ждал, когда приятель встанет. Спросил поднимавшегося Смита:

– Дон, охладился? Садись вперед. Поговорим потом, когда ты рану подлечишь. Мне не с руки драться с раненым. Я дал слово, ты слышал и я его сдержу. Не тронь Мануэлу. Ты меня понял?

Дональд, хромая, зашагал к машине и вдруг кинулся на русского, собираясь швырнуть его на землю. Поймал пустоту. Вместо твердой плоти под пальцами, почувствовал, как жесткие пальцы Алекса зафиксировались на его кисти и предплечье. Дернулся в сторону, разумом понимая, что опоздал. Огромные бутсы мелькнули в воздухе и американец снова оказался лежащим в грязи. Такеши наблюдал, отметив автоматизм и профессионализм броска. Кудрявцев был спокоен и снова сказал:

– Не лезь ко мне. Ты мой приятель и я не собираюсь драться всерьез. Садись впереди и успокойся.

Легко запрыгнул на заднее сиденье и протянул плачущей девушке фляжку:

– Попей и успокойся. Ничего с тобой не случится, я ведь обещал…

Извалянный в грязи, кипевший от бешенства, Смит все же сел в машину, поняв, что ему не победить, но отнес все к собственной слабости из-за раненой ноги. Он решил рассчитаться с русским, когда поправится. Алекс искоса наблюдал за колумбийкой. Та пыталась прикрыть грудь лохмотьями рубашки. Он решительно повернулся к ней:

– Скинь ее и не бойся. Сейчас оденешься по-другому.

Мануэла послушалась, испытывая к этому странному мужчине доверие и протянула разорванную рубашку, оставшись по пояс обнаженной. Русский оторвал рукава и воротник от ее одежды. Сделал на спине небольшой разрез уголком и протянул девушке:

– Одевай рубашку наоборот, а я завяжу полы на спине, свяжу разрыв вверху и все будет в норме.

Через минуту Мануэла сидела, повернувшись к Кудрявцеву спиной, а Алекс старательно связывал разорванную ткань, часто касаясь темной кожи пальцами. Он был абсолютно спокоен. Смит, по-видимому, тоже успокоился, так как обернулся с переднего сиденья:

– Алекс, давай забудем об этом инциденте? Я не прав. Давно знаю, что ты не бросаешь слов на ветер и должен был учесть это…

Кудрявцев, не отрываясь от завязывания лохмотьев, ответил:

– Да я уже забыл, Дон. Запомни, бабы тебя погубят! Ты их используешь и бросаешь. Однажды крепко влипнешь. Ты не сдержан и готов с любой в ту же секунду, как увидел. Они не прощают нам этого…

Дон удивленно спросил:

– А ты откуда знаешь?

Алекс протяжно вздохнул:

– Я был женат. У меня растет где-то дочь. Даже не знаю теперь, где. Жена постаралась спрятать ее от меня. Алименты не захотела получать, лишь бы только я не узнал ее адреса. В какой-то мере вел себя, как ты. Не считал большим грехом переспать с посторонней женщиной. Гулял направо и налево! Гордился, что Бог дал красивую внешность. Расплата была тяжелой. Ирина бросила, забрав девочку. Конечно, мог бы разыскать, но снова помешала гордость. Пустился во все тяжкие! Через полгода затосковал, поняв, что потерял все, за что стоило держаться. Попытался найти жену с ребенком, но очередной роман помешал. Девица оказалась ушлой. Попыталась шантажировать изнасилованием и женить на себе. Вот так оказался здесь. Это результат мужской глупости. Расплата за мужские грехи…

Смит мрачно молчал, ни слова не сказав в ответ. Он впервые узнал за три года знакомства, что русский был женат. Мануэла внимательно прислушивалась к разговору. Потихоньку придвинулась к русскому и взяла его руку в свою. Погладила пальцы и сразу отпустила. От этого прикосновения по сердцу Алекса словно волна пронеслась. Он повернул голову и скупо улыбнулся:

– Все нормально, Мануэла. Все нормально…

Американец, как раз повернувшийся, чтобы задать вопрос, сразу отвернулся, забыв про него. Он увидел слезы на глазах девушки, блеснувшие в свете полной луны, взошедшей над дорогой. Она жалела русского и американец понял, что колумбийка отдастся приятелю, лишь бы он обратил внимание. Ему стало не по себе и Дон отвернулся, глядя на дорогу. Теперь, в ярком лунном свете, ехать стало значительно проще. В резных черных зарослях по сторонам дороги, временами вспыхивали яркие светлячки глаз.

Кит вел машину молча. За все это время он не произнес ни слова. Алекс взял руку Мануэлы в свои и замер…

Перед глазами пронесся Афганистан. Базальтовые склоны гор и сизая дымка над вершинами по утрам. Когда он, молоденьким лейтенантом, оборонял Саланг от нападавших духов и впервые почувствовал в себе жилку авантюриста, дерзнув пойти на ночное нападение всего лишь со взводом добровольцев. Надо было отогнать более четырехсот душманов от перевала. Смешно вспомнить, как он тогда сколотил отряд! Вошел в палатку и напыщенно сказал:

– Кто считает себя мужиком, за мной! Покажем духам, что значит русский десант! Надо сбросить этих гадов с подступов!

Молодые ребята восприняли его предложение, как должное и само собой разумеющееся. Эх, что тогда был за бой! Подкравшись со взводом десанта вплотную, они просто закидали духов гранатами и ушли, не потеряв ни одного человека, а наутро оказалось, что моджахеды, перепугавшись окружения, покинули перевал. Они почему-то решили, что напали на них сзади.

Как ругался майор, упрекая его, Сашку Кудрявцева, в глупом риске и одновременно хвалил за взятие неприступной твердыни. Как бегал по палатке, то потрясая кулаками, то судорожно обнимая его…

А потом было возвращение домой и злые слова, услышанные в вагоне поезда. Толстый жлоб, обтирая лысину носовым платком, прошипел, узнав, что молоденький старлей только что из пекла:

– Да вы там убиваете невинных! Чему гордиться? Эко, медальки навесил! Много расстрелял мирных жителей значит!

Он, после ранения еще даже не оправившийся, набил морду толстому скоту. Разбил, превратив рожу в кровавое месиво. Две женщины, ехавшие вместе с ними, вызвали наряд милиции, дежуривший в поезде. Кудрявцева сняли с поезда на одном их полустанков. На счастье, там его встретил такой же, как он сам, «афганец». Выслушал все внимательно, поморщился, а потом выдал:

– Вот что, братан, выдернуть я тебя выдерну, но впредь держи себя в руках. Знаешь, сколько я сам наслушался гадостей? Понимаю тебя, да только государство нас не защищает, а опускает, словно на зоне. Хочешь, дам наколочку? Мужики действительно не прожигают жизнь, а воюют и деньги не плохие получают. Я бы и сам пошел, да вот рука левая отказывает. Доктора говорят, нерв задет…

Через полгода, уволившись из армии, он стучался в дверь приемного пункта в Обани во Франции. Целую неделю жил в полной изоляции, читая журналы и просматривая учебные фильмы. Прошел медкомиссию и оказался годен по всем показателям. В Иностранном Легионе провел полгода и был отчислен за драку. Один из сержантов, хорошо относившийся к Алексу, шепнул адресок.

В России его ждали только родители. Нормальную работу, за которую бы достойно платили на родине, он найти не надеялся. Становиться киллером не горел желанием. Вот так Кудрявцев влился в подразделение «диких гусей», боровшихся со всеми, за кого платили и кто мешал мировому сообществу устанавливать ту законность, которая им требовалась. Но чаще это были нелегальные операции по устранению наркобаронов, свержению неугодного режима и так далее. Мотались по всему миру. Через два года пребывания Алекс познакомился с Доном и Китом. Те еще только начинали службу…

Алекс и сам не заметил, как заснул от своих воспоминаний. Привела в чувство рука Мануэлы, осторожно прижимавшая его голову к груди. Он почувствовал чужой пряный запах, мягкую грудь и попытался отстраниться, но девушка не дала. Прошептала в ухо:

– Спи. Еще темно.

Кудрявцев понял, что заснул и склонился ей на плечо, а затем, видимо, сполз ниже. Пальцы нежно гладили его висок. Вторая рука ласково перебирала пальцы. Алекс снова заснул, склонившись к девушке. Он не захотел отстраняться, лишь устроился поудобнее, насколько это было возможно в тесном «джипе». Девушка слегка улыбнулась, прижав его крепкое сильное тело к себе и откидываясь в угол машины. Русский снова заснул.

Он не видел, как Смит обернулся и поглядел на обоих. Черные маслины глаз колумбийки сверкнули на американца с ненавистью. Демонстративно, Мануэла поцеловала спавшего русского в висок и обняла чуть крепче за широкие плечи. Кудрявцев сквозь сон что-то прошептал по-русски, закидывая правую руку на девичье тело, но не проснулся, а она не сделала ни единой попытки, чтобы стряхнуть его ладонь, легшую во сне на ее грудь. Дон слегка толкнул Кита и повел головой назад. Японец быстро обернулся. Чуть улыбнулся тонкими губами. Тихо сказал:

– Алекс прав. Женщины любят быть под защитой. Они ценят нежность и ласку. В отличие от тебя он никогда не пристает к женщине. Они сами идут к нему в руки…

Смит развязно ухмыльнулся:

– Все они одинаковые! Если бы мне удалось, она бы и меня потом так же обнимала за доставленное удовольствие.

Мануэла слышала его слов и прошипела:

– Ошибаешься, янки! Я бы тебя убила потом, когда ты заснул!

Слова колумбийки были настолько откровенны, что оба даже растерялись. Русский спал, прижавшись головой к груди девушки, а она лишь ласково поглаживала по его плечам пальцами. Русые волосы растрепались от скорости по ее порванной рубашке. Его кепка лежала на ее коленях. Китано часто бросал взгляд назад и постоянно видел, как Мануэла, выгибая шею, вглядывается в лицо спящего мужчины, склонив голову набок.

Алекс спал спокойно и Такеши не захотел его будить, чтоб смениться, хотя устал сидеть за рулем. Вокруг застыли темные джунгли. Даже сквозь шум мотора до чутких ушей японца порой доносился рев, визг и рычание. Кудрявцев спал более двух часов. Девушка тоже спала, прижавшись к голове русского щекой. Все это время машина безостановочно мчалась вперед. Смит беспокойно спал на переднем сиденье, неловко привалившись головой к низкой спинке. Дон вздрагивал, дергался, стонал, порой заставляя Такеши беспокойно оглядываться. Американец сильно сполз с сиденья вниз, но даже во сне старался не потревожить раненую ногу, неловко вытянув ее.

Китано затормозил возле развилки. Достал рацию и попытался связаться с полковником Кшесиньским. Свист, треск и голоса ворвались в уши. Алекс и Дон мгновенно проснулись от знакомых звуков и прислушались. Кудрявцев не стал шевелиться, чтобы не будить девушку. С шестой или седьмой попытки японцу удалось связаться с базой. Далекий, немного шипящий, голос ответил:

– Вожак слушает…

Такеши быстро обрисовал ситуацию, умолчав о сейфе. Полковник несколько раз переспросил:

– Где вы находитесь?

– По-прежнему на территории Колумбии. Мы мчимся в сторону Лас-Дамас. С нами девушка из местных. Она помогла нам уйти, минуя селение Жаси. Пришлите вертушку. Утром за нами наверняка отправят погоню. Вскоре придется бросить машину. Бензина осталось не так много и заправиться негде. У наркобарона на службе оказалось два партизанских отряда и мы не уверены, что их только два.

– Сколько вас осталось?

– Трое: я, Алекс и Дон. Дон ранен.

По всей видимости Кшесиньский запеленговал рацию и убедился, где они, так как уже спокойно ответил:

– Вертолет к рассвету будет. Продолжайте двигаться в том же направлении, пока есть возможность.

Китано залил оставшуюся десятилитровую канистру бензина в бак и хотел трогаться, но в этот момент Алекс тихо сказал:

– Кит, давай я за руль сяду, а ты отдохни сзади. Я все слышал.

Он, осторожно придерживая черноволосую голову, выбрался из-под привалившегося девичьего тела и подсунул под нее валявшийся дальше обрывок покрывала. Мануэла заворочалась и проснулась. Тревожно посмотрела на русского, потом на забиравшегося назад японца. Кудрявцев успокоил:

– Не дергайся. Спи. Все нормально. Скоро мы тебя отпустим.

Она попросила:

– Можно, я с тобой полечу?

Он удивленно спросил:

– Но ведь ты даже не знаешь куда мы летим. К тому же у тебя семья…

– Они могут сами себя содержать. Я и так пять лет работаю лишь на них. У мамы, кроме меня, еще четверо. Росита, Фернанда, Мигель и Игнасио. Младшему уже пятнадцать. Проживут. А куда ты летишь, не важно.

Алекс заколебался и перевел взгляд на Такеши. Девушка вообще-то понравилась ему. Тот пожал плечами:

– Дело твое. Полковник конечно разозлится, но потом смирится, как обычно. Помнишь в соседнем взводе индейца, что приволок вьетнамку? После окончания контракта Дэни увез ее с собой.

Кудрявцев решительно обернулся к девушке:

– У меня несколько иные планы. Я не собираюсь жениться, Мануэла. В ближайшие годы не свяжу себя новыми узами брака. Да и дальше еще посмотрю. Контракт закончится и я уеду, но один, так как не могу взять тебя с собой. К тому же тебе никуда нельзя будет выходить из нашего лагеря. Ты подумай…

Русский замолчал и отвернулся, уставившись в руль. Она внимательно разглядывала его затылок темными, блестевшими в свете луны, глазами:

– Я не прошу ни о чем. Здесь меня все равно расстреляют. Замуж мне не выйти. Мама наверное уже сообщила в полицию, что меня нет, а в Жаси многие видели, как я уезжала. Хочу хоть какое-то время быть с тобой. Мне уже двадцать девять и я таких мужчин еще не встречала…

Алекс твердо кивнул:

– Тогда полетишь со мной.

Он вел машину, дав остальным поспать. Развить скорость не позволяла дорога. Колеса со старыми стертыми покрышками то и дело проворачивались в раскисшей земле. Над окутанными серой дымкой тумана джунглями, медленно занимался рассвет. Небо слегка окрасилось серым на востоке. Полоса света постепенно заполняла небо, вытесняя с него темно-синий цвет и покрывая лазурью небосвод. Легкая розовая полоска всходила над деревьями. Первый лучик робко коснулся зелени и роса заиграла под ним. Через дорогу то и дело перепархивали легкие, похожие на бабочек, колибри. Их тоненький посвист достигал ушей. Трое беглецов проснулись, поглядывая на серьезное лицо русского. Мануэла с интересом наблюдала за пробуждением джунглей.

Красная точка, показывающая уровень бензина в баке моргала уже минут десять. Сзади до беглецов донесся шум мощных моторов. В утренней тишине эти звуки разносились далеко. Все четверо с надеждой поглядели на небо, но там ничего не было, кроме кружившихся птиц. Смит начал распихивать обоймы и гранаты из рюкзака по своему жилету и жилету Алекса. Он делал это спокойно и не торопливо. Кудрявцев обернулся к девушке:

– Мануэла, ты еще успеешь скрыться в лесу и они решат, что мы тебя убили. Я сейчас приторможу. Беги в лес, ты сможешь спастись.

Она отказалась:

– Нет. Я буду драться вместе с тобой. Я умею стрелять.

Смит молча протянул ей трофейный «глок». Девушка быстро осмотрела его и забила за пояс у брюк сзади. Китано оглянулся назад. За сплошной завесой зелени на повороте, ничего не было видно. Слышался только шум моторов. Судя по всему машин шло много. Не было сомнений в том, что это гонятся за ними. Видимо, наемники связались по радиосвязи с Родригесом и рассказали все. Алекс с досадой поглядел на уровень бензина:

– Держитесь!

Машина рванула с места, виляя на размытой глине. Грязь летела из-под колес. Японец попытался еще раз связаться с полковником, грозя вылететь за борт. Мануэла ухватила его за куртку и удерживала на месте. Такеши доложил обстановку. Голос Кшесиньского прорвался к ним:

– Вертушка скоро будет. Выбирайтесь в квадрат 107. Держитесь!

Кит прикинул расстояние и присвистнул:

– Километров восемь осталось.

Пронеслись на скорости километров около пяти. Мануэла вдруг вскрикнула:

– Алекс, там пустота! Моста нет!

Кудрявцев и сам увидел это. Дорога резко поворачивала в заросли в сторону от того места, куда им требовалось идти. Успел ударить по тормозам. Всех основательно тряхнуло, а машину развернуло поперек дороги. Алекс выскочил из машины, чтобы посмотреть, что впереди. Это был глубокий овраг, на дне которого текла речушка. Обернулся:

– Приехали! Выбирайтесь побыстрее. Нам надо успеть перейти на ту сторону и подняться наверх.

Впереди пошел Китано. Даже Смит торопился. Подхватив костыли, он резво запрыгал по склону, внимательно оглядывая дорогу перед собой и с боков. Как и все человечество, он опасался змей, которых тут было великое множество, хотя не видел ни разу укушенного ими. Это была обычная антипатия к ползающим холодным рептилиям. Алекс отправил Мануэлу с ним, а сам двигался сзади, прикрывая. Потом исчез из вида, решив кое-что сделать. Девушка часто оглядывалась в его сторону. Она беспокоилась. Американец буркнул:

– Не вертись. Алекс скоро догонит.

Кудрявцев наоборот выскочил наверх. Завел мотор и двинулся вдоль склона, уводя противника за собой. Проехав полкилометра, газанул, направляя автомобиль в пустоту, а сам выпрыгнул на ходу. Бросился по дороге назад бегом. Рев двигателей приближался. Алекс нырнул в заросли и начал спускаться вниз.

Четыре больших крытых грузовика шли один за другим. В каждом сидело по сорок человек, уставших от тряски. Водители вовсе не собирались думать об удобстве пассажиров и ехали со всей, возможной для этих мест и данного времени года, скоростью. Временами из головной машины выскакивал человек в пятнистой шляпе, сжатой с боков и внимательно оглядывал дорогу. На повороте и так все было ясно. Развороченная колея и четкий след говорили, что автомобиль проехал совсем не давно. Шоферы оживились и еще немного прибавили скорость. Машины повернули вслед за исчезнувшим «джипом».