Текст книги "Попаданка (не) по правилам"

Автор книги: Любовь Белых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Пора приниматься за чтение.

Осторожно присев на табурет, я раскрыла книгу. Убрала в сторону документы Лейлы и, соблазнившись котлетой, приступила к чтению.

– Ага. Драконье королевство – Файнарс. Выписать бы куда-то, что ли… – раздосадовано пробурчала я. Я свою память знаю – забуду завтра же. – И чего, чего там с королевской семьёй? Кто так вообще пишет?

Откровенно говоря, читать было скучно. Какая-то первая глава неправильная, будто и не моя вовсе. Больше напоминает не вступление, а сжатый экскурс по чужому миру, название которого я так и не нашла.

– Кроу. Алихан Кроу… – посмаковав имя наследного принца, я не сочла его каким-то необычным или выдающимся. – А с семьёй-то что?

Котлета подозрительно быстро закончилась. Очень вкусная, кстати, котлета. Даже не из фарша, а из рубленого мяса. Надеюсь, нерадивых студентов здесь не готовят на ужины. Мало ли, куда меня могла фантазия завести в шестнадцать лет.

Если уж совсем мелочиться, то даже в пятнадцать лет. Это в шестнадцать я её дописала, когда окончила школу, сдала экзамены и свободного времени появилось в избытке, а начала раньше. Примерно, на год или полтора.

Разломив булочку на две части, я уложила на одну половину последнюю котлету, накрыв сверху второй частью булки. Получился очень даже приличный бургер. Учитывая то, что я не почувствовала ни малейшего насыщения, было решено есть с хлебом. Кто знает, когда мне ещё дармовая еда перепадёт?

Свет в комнате неожиданно погас.

Я вздрогнула от неожиданности, крепче схватившись за свой бургер, и оглянулась. Из-под щели под дверью пробивалась узкая полоска света, а моя комнатушка едва освещалась голубым свечением.

Книга пылала голубым огнём, воинственно разгоняя темноту моей комнаты.

Читать, конечно, было неудобно. Буквы не особо разборчиво пробивались в столь яркой подсветке, но деваться мне было некуда.

Я должна знать, что меня ждёт. Должна хоть как-то подготовиться.

«Пока ректор академии пяти стихий предавался скорбным мыслям, столь нагло нарушенным устроенной накануне попойкой студентов третьего курса, в его тайнике, давно забытом и пыльном, задыхалась иномирянка.

Погребённая заживо, она не могла сдвинуть бетонную плиту, не могла надышаться, не могла докричаться до редких студентов и преподавателей, прогуливающихся по коридору академии.

Горло жгло. Недостаток кислорода сказывался на мозговой активности. Света угасала…»

– Чего?! – воскликнула я, вернувшись на три абзаца вверх. – Какая Света?!

Перечитала.

– Какая ещё Света?! – обезумев от шока, я нервно перелистнула страницу, хмуро сведя на переносице брови. – Это ещё что такое?! – по-змеиному зашипела я, воззрившись на чистые листы книги, подсвеченные голубым и зыбким туманом. – Где Алиса? Где моя история? Где мой роман?!

Отложив недоеденный бургер в сторону, я вернулась к первой странице, которая по совместительству была также и единственной, и, часто дыша, перечитала всё ещё раз.

«Стоило ли так распыляться девчонке, оскорбившись на предположение достопочтенного Ксандера, который счёл её воровкой? Именно таковой Светлана Теплых и являлась. Документы Лейлы Керро, присвоенные ею, сослужили ей службу. Иномирянка украла не только их, она украла чужую личность – жизнь.

Но едва ли это всё воровство? Даже для одного дня уже много, казалось бы, но нет. Попаданка украдёт снова, на этот раз добравшись до столь завидной и желанной цели – Алихана Кроу…»

Это были последние два абзаца, на которых повествование прерывалось.

Я задыхалась снова. Снова почувствовала себя запертой в тайнике ректора АПСа. Да, но этот раз пространства у меня было больше – комната, академия, весь чужой мир, но…

– Что это вообще такое? Разве это не моя книга? Мною написанная? Почему её кто-то переписывает под себя, ещё и выставляя меня не в лучшем свете? – вопросы сыпались один за другим. – Что я такого сделала, чтоб заслужить подобное?!

Шумно сглотнув, я резко закрыла книгу, напрочь забыв, что она является единственным источником освещения в моей комнате.

Мир погрузился в темноту. На удивление мне это помогло. Посидев в тишине и темени какое-то время, я собралась с духом и успокоила рой жужжащих в голове мыслей.

Неприятно, когда твои мечты рушатся. Неприятно, когда желаемое, лишь замаячив на горизонте, поманив и обнадёжив, растворяется, так и не позволив к себе прикоснуться. Неприятности вообще до безумия неприятны.

Человеку не так уж и много нужно. По уши в проблемах и долгах, любому необходима надежда. На себя, на стечение обстоятельств, даже на других, но надежда всегда нужна. Как воздух. Да, она не решает проблемы и напасти. Да, сама по себе, возможно, ничего не стоит. Но сколько значит!

Когда есть надежда, нет такого острого желания бросить всё и опустить руки. Есть цель, есть приоритеты, есть расстановка…

У меня же было чувство, что все мои надежды рухнули.

Надеясь на книгу, что должна была освежить в памяти мои знания о мире, в который я попала, мне просто швырнули в лицо пересказ прожитого дня. И то, не всего, а лишь части этого дня. Даже если история продолжится, если книга начнёт сама писать следующие страницы и главы, что мне это даст? Я надеялась на преимущество! На возможность заглянуть вперёд, в будущее, а никак не стать героиней извращённого писаки, перекраившего мой роман.

Открыв книгу, я положила внутрь неё свёрнутою рулончиком работу Лейлы, и, снабдив себя светом, добралась до кровати, разделась и улеглась спать.

К удивлению, сон пришёл, стоило голове коснуться подушки. Заговорённое какое-то постельное бельё, не иначе. На Земле, я бы и не могла себе представить, что с таким положением дел и мыслями, смогу уснуть, не ворочаясь в постели до утра.

Утром Марика открыла душ!

Я узнала об этом одной из первых, потому что, как оказалось, душевые располагались аккурат за моей стеной. К тому же за стеной, у которой стояла моя кровать.

Меня натурально вырвали из оков сна, огласив, что Фрэя отвратительно вчера отдежурила, приправив гневную речь журчанием воды и хлопаньем, как я поняла дверей.

Непонимающе моргая, я какое-то время сидела, не решаясь выбраться из постели, и слушала причитания комендантши. Очень чёткие и громкие причитания!

– Вот мне и доброе утро… – тихонько выдохнула я, боясь, что с той стороны стены меня так же может слышать Марика, как я её слышу с этой.

Благоразумно замолчала, подтянув колени к груди и уйдя в себя.

Пошевелилась, лишь когда в душевой стихли все звуки.

Оделась, расчесалась, пересела на табурет и принялась доедать вчерашний бургер.

В грязном окне едва пробивались очертания яркой зелени и виднеющегося вдали океана.

Дурацкий остров. Дурацкий мир. Дурацкая я. Почему было не написать, что-то более цивилизованное и не отягощённое драмами и трудностями? Юмор, например…

Запив водой свой завтрак, я взялась за мешочек с монетами, вручённый мне вчера Алиханом, мысленно прикидывая, что мне нужно будет приобрести на эти деньги в первую очередь. Стоило только начать перечислять, как позиции всяких нужностей росли в мысленном списке как грибы после дождя.

Боюсь, что мне не только не хватит золота драконьего принца – мне в этой комнатушке для всего необходимого места не хватит.

– Ладно, решу, когда узнаю, где можно всё купить и сколько здесь что стоит. – отбросив лишние переживания, я потянула шнурочек, высыпав содержимое мешочка на стол, да так и замерла.

Монетки были чудесные. Немногим меньше десятирублёвки, но такие… такие оранжевые. Если они и золотые, то больше напоминали турецкое золото, чем то, к которому я привыкла – наше, так сказать. Абсолютно идентичное тиснение какого-то дворца или храма было двусторонним. Не малейшей надписи – ни букв, ни цифр. Золотой кругляш, вполне можно было бы принять за кулон. Своеобразный, но всё же.

Рассмотрев монетку как следует, я вернула её к остальным.

Стол и вправду совсем маленький. Небольшой поднос с нетронутой кашей, волшебная книга, явно невзлюбившая меня, чуть меньше формата А4 документы и… всё. Место кончилось. Монетки я не считала. Они рассыпались, спрятавшись от меня и под каймой подноса и скользнув в листы документов Лейлы.

Принявшись складывать свои богатства обратно, меня посетило подозрительное ощущение. Будто монет больше. Я их в мешочек кладу, кладу, а они всё ещё на столе.

– Да ладно? – насторожившись, я собрала все свои деньги и перенесла на кровать, вытряхнув ещё раз всё имеющееся в мешочке. – Две, четыре, шесть… – принялась пересчитывать я, убирая в сторону по две монетки. Для большей точности. – Тридцать. – сосчитав, я хмуро зыркнула на свои богатства. – И вот как это понимать?

Отсчитав десять лишних монет, я переложила их на стол, а свои честно заработанные двадцать убрала в мешочек, спрятав его под матрас. От себя и греха подальше.

Может, это проверка какая-то?

Драконий принц решил устроить мне ловушку, прощупывая мои человеческие качества. Честность… Возможно, всё ведёт к тому, что мне нужно вернуть лишнее, чтоб пройти эту проверку и не отпугнуть от себя Алихана больше, чем я уже смогла это сделать?

Но разве это не странно? Понимаю, он богат, но вот так разбрасываться десятью золотыми, при этом накануне крича, что ему за пять уберут комнату и окна помоют… Странно же.

Тихонько рыкнув, я направилась к шкафу, распахнув нужную мне дверцу. Поправила волосы перед зеркалом, заправив их с одной стороны за ухо, и, сжав в кулачке золотишко, пошла разбираться с коронованным студентиком.

Честность здесь абсолютно ни при чём. Мне эти деньги, я уверена, пригодятся и понадобятся при любых раскладах. Да, я убью двух зайцев одним махом – покажу себя Алихану, как честную и порядочную девушку; и узнаю его мотивы, которые уж слишком меня озадачили.

Мало ли, вдруг потом окажется, что это в долг или я должна буду их отработать. Отдавать мне не с чего. Зарплаты не имею. Стипендии тоже. Отрабатывать, выставляя себя нищей и безродной девкой, теперь уже не улыбается. Поэтому, да, мотивы студента меня интересовали гораздо больше, чем капля своего благополучия, на которое я могла бы спустить эти лишние десять льеров.

Комнату Алихана я приметила ещё вчера. Очень удобное расположение – первая с лестницы по правой части коридора. Мы с ним буквально по разные стороны. Конечно, если не считать душевую, что была крайней в крыле, как сказал парень, нищебродов. Между нами более двадцать дверей. Выходит, что более двадцати комнат. Пропасть. Буквальная. Расовая. Видовая. Статусная.

Остановившись перед его дверями, я решительно постучала тем же кулачком, в котором сжимала лишнее золотишко. Громко и настойчиво, не слыша из его комнат ни малейшего звука.

– Везёт некоторым. Наверное, звукоизоляция на высшем уровне. В моей бы комнате проснулся. Поседел бы… – пробормотала я, не отступая от намеченного плана.

Постучала снова.

Нет уж, я так легко не сдамся. Понадобится, я под его дверью сидеть буду, но получу ответы на свои вопросы. Только вот утренняя нужда звала. Стоило всё же начать день в общежитии с посещения туалета, который, я уверена, здесь тоже какой-то общий. И тоже того, отдельный. Для нищебродов.

– Ну, погоди. – погрозив запертой двери кулаком, я отвернулась и уставилась на упакованную в грубую, серую рубаху мужскую грудь.

– Ты? – грозный голос не сулил мне ничего хорошего. – Ты что здесь делаешь?!

Подняв взгляд немногим выше, я шумно сглотнула и испуганно попятилась. Упёрлась спиной в дверь, выставив в защитном жесте руки перед собой.

Я даже забыла о золотых, что разлетелись по полу коридора, едва я пошевелилась и подняла руки.

– Я могу всё объяснить… – рвано выдохнула я, глядя в перекошенное злобой лицо ректора АПСа.

Глава 6

Боже, да у меня язык прирос к зубам, в которые упирался!

Я могла сказать многое. Мне было чем припугнуть ректора АПСа, но я банально не могла этого сделать!

– Ты наёмница, что ли? – переведя взгляд с моего, уверена, вытянувшегося и побледневшего лица на дверь, в которую я жалась, Ксандер хищно оскалился. – Ну-ка, в мой кабинет! Живо!

Конечно, чего стесняться или бояться ректору в стенах собственной академии? Можно же кричать на меня, не боясь, что его сочтут припадочным. Можно повышать голос, давя на меня своим авторитетом. Можно студенток за плечи хватать так, что все суставы в руке заныли разом от этой хватки.

– Пусти… – дрогнувшим голосом выдохнула я, повернув голову к плечу, которого даже не было видно под мужской, морщинистой рукой. – Пустите. – исправилась, проговорив уже более уверенно. – Я никуда с вами не пойду! – сильнее вжалась в дверь за свой спиной, мечтая с ней слиться и исчезнуть из поля зрения Макконахэлла.

– Не ходи! Я так тебя вышвырну отсюда! – нашёлся мужчина.

Руку обожгло болью. Горячей и точечной, будто меня рой пчёл атаковал одновременно. Глаза против воли наполнились злыми слезами.

– Давай! – рявкнула я. – Сразу к старшему Кроу! – увы, я не запомнила имени отца Алихана – короля Файнарса. – Пусть он знает, кого ты хотел притащить в эти стены! Пусть всё узнает, о том, кому доверил собственного сына и эту академию!

Я всю жизнь росла послушной и избалованной одновременно. Родители как могли компенсировали свою ежедневную и многочасовую работу подарками, кружками, секциями и всем, чего моя душа желала, а я же, в свою очередь, понимала, каким трудом им даётся наш достаток, и никогда не доставляла проблем. Меня не ругали! Вообще! И по жопе не давали! Ни разу!

Почему я должна позволять какому-то мужику меня за плечи хватать и повышать на меня голос? По какому такому праву?! Он мне никто!

– Ты что сказала? – отшатнувшись, Ксандер, к сожалению, не выпустил моего плеча, но хватку ослабил.

– То, что слышал! Расскажу королю про Лейлу! Точнее, про то, что она из Отчуждения, которое признано Файнарсом террористической организацией. И докажу это, будь уверен!

Как же не доказать, когда сама же эту линию придумала, сочинила и написала?

Уверена, будь у меня моя книга, мой роман, я бы в ней отыскала гораздо больше рычагов давления на ректора Академии Пяти Стихий.

– Я… – смолкнув, я не смогла договорить очередную угрозу, что должна была впечатлить Ксандера.

Он был уже впечатлён.

Стихийнику, магу воздуха, имеющему пятый разряд, – в простонародье – воздушнику, – не составило никакого труда лишить меня кислорода.

Потянуло жаром. Жизненно необходимый кислород больше не проникал в лёгкие. Каждый вдох застревал в глотке тяжёлым комом, который приходилось долго откашливать, вновь вдыхая газообразную субстанцию, что угрожала меня прикончить с минуты на минуту.

– Они всё равно узнают… – задыхаясь, прокашляла я, сползая вниз по двери.

А потом… а потом всё исчезло.

Словно ничего и не было.

Ректор принялся собирать золотые монетки, рассыпанные по полу.

Как ни в чём не бывало, Ксандер протянул мне руку, предлагая свою помощь.

Я несколько раз непонимающе моргнула, жадно хватая ртом воздух, прежде чем стукнуть по протянутой руке своим кулачком.

– Ты меня чуть не угробил…

– Молчи и иди за мной. – едва слышно проговорил седоволосый мужчина.

Да не хотела я никуда с ним идти! Я больше скажу, я его ни видеть, ни знать не хотела!

Какая-то писака мне взял и запорол одного из главных персонажей! Мой Ксандер Макконахэлл не такой!

Под мой ошарашенный взгляд, ректор развернулся и зашагал в сторону лестницы, а я… А я только тогда поняла, что шагает он с моими золотыми и на меня таращатся трое парней, выглядывающих из-за дверей своих комнат, и одна рыжеволосая девчонка, замершая в конце коридора, неподалёку моей комнатушки.

Очень любопытно сделалось…

Ксандер передумал меня убивать вообще? Или передумал убивать на глазах своих студентов, решив дать мне отсрочку, длиною в мою беспечность и другой подвернувшийся случай?

Как мне с этим теперь разделаться? Что я скажу Алихану?

«Да, лишние монеты были, я пришла к тебе, чтоб отдать их, но ректор у меня их отобрал!» – кто в такую чушь поверит?

Стоило только подумать о свидетелях буйства Макконахэлла, как все тут же скрылись из виду. Разбежались, как крысы по норам.

Что-то мне подсказывает, что на их свидетельские показания рассчитывать бессмысленно. Не подтвердят. Алихан поднимет меня на смех.

Притащить драконьего принца к ректору? Возможно, у меня выйдет. Но что делать, если Ксандр соврёт? Скажет, не было никаких монет или, вообще, что впервые меня видит. Тогда я точно так встряну!

Вот где попадос всем попадосам!

Не желая лишаться двадцати льеров, – десяти, что были присвоены ректором, и ещё десяти, которые стоило бы вернуть Алихану, – я медленно поднялась на ноги и поплелась к лестнице.

"Я только одним глазком посмотрю, где там Ксандер, ушёл ли в кабинет или дожидается меня в коридоре на первом этаже, и сразу же вернусь!" – давала себе мысленную установку, опасливо глазея по сторонам.

Пришлось спуститься полностью, ибо ректора не было ни на лестнице, ни в зоне видимости распахнутых дверей, которыми та заканчивалась.

Осторожно спустившись со ступенек, я боязливо выглянула из-за угла направо, тут же наткнувшись на серую рубаху.

– Ой! – вот мне и ой!

Во всех же боевиках и фильмах ужасов показывают, что злодеи и маньяки поджидают своих жертв за углом, а я… Ничему меня жизнь не учит.

–…правда прорицательница?

У меня от страха в голове зашумело. Я даже не уверена, что услышала вопрос полностью.

– Что? – переспросила.

– Выходит, ты и правда прорицательница? – с нажимом повторил ректор.

А может, ещё не поздно сбежать? Дать дёру вверх по лестнице и… И ничем мне это не поможет! Это не мой дом – моей крепостью здесь и не пахнет. Где здесь от него прятаться?

С Макконахэллом нужно было что-то решать. Не дело это, по углам от него прятаться и постоянно отношения выяснять.

– Ты думаешь, что ли?

Я вздрогнула.

Казалось бы, ответ очевиден. Если я стала героиней собственного романа, то, по идее, должна была и… скажем, унаследовать её дар. Но что-то мне кажется, что здесь всё совсем иначе. Как с ректором. Как с Алиханом. Как с моей первой главой. Неправильно. Не по правилам.

– Да. – стараясь придать голосу как можно больше уверенности, проговорила я, шумно сглотнув и попятившись.

– И поэтому ты узнала о Лейле?

Почему-то мне показалось, что это допрос. Конечно, не такой, как в фильмах. Наручников на мне не было, лампой в глаза тоже никто не светил, алиби не требовал и уликами перед носом не тряс, но…

Нафигаськи я вообще об этом говорила?!

Ах да, чистейшая паника и страх за собственную жизнь, ещё не на такое способны толкнуть человека.

Стиснув зубы, я кивнула, стараясь смотреть куда угодно, но не в смурное лицо Ксандера.

Плитка! Очаровательная, ромбообразная напольная плитка, светло-бежевого и коричневого цвета, удачно контрастировала друг с другом, цветом стен и дерева, из которого были многочисленные двери в кабинеты и аудитории, чередуясь по цветовой гамме.

– И как о ней узнают? – одними губами прошептал ректор, подавшись ко мне.

Я отпрянула, глядя на стихийника широко распахнутыми глазами, и покачала головой.

Ректор верно истолковал мою реакцию. Выпрямился, сложив руки на груди, и замер.

– И? – такой короткий вопрос… звук… всего одна буква, а сколько мне послышалось угрозы.

– Никак не узнают. – пискнула я.

– Выходит, ты меня обманула?

Собрав всю волю в кулак, я встретилась с карими глазами, вокруг которых уже были отчётливо видны морщины, и уверенно произнесла:

– Узнали бы, если б ты меня убил. Теперь не узнают. Потому что Лейла Керро… – под конец моей речи уверенность сделала мне ручкой «бай-бай». – Лейла Керро – это теперь я. – менее решительно выпалила я, внутренне напрягшись.

– Что? – нахмурившись, Ксандер прищурился, вперив в меня требовательный взгляд.

– Так же, как я знаю о твоей тайне и Лейле, я знаю, что должна быть здесь. Здесь учиться и жить. У меня свои цели. – я прекрасно понимала, что он услышал каждое моё слово. Лишь поэтому решила продолжить с того места, на котором остановилась, а не пускаться в детальные объяснения того, что уже было мной озвучено. – Я говорила чистую правду, когда мы впервые встретились. Я не из этого мира. У меня нет оснований здесь учиться. Нет документов. Нет родных и близких. Лейла Керро умерла, чтоб я заняла её место и мне выпал шанс… на жизнь. – не решаясь говорить всю правду, я предпочла ограничиться лишь безопасной, по моему мнению, частью. – Лейла Керро – это я. Так было уготовано… судьбой. Я сохраню вашу тайну, Ксандер Макконахэлл. Пока все будут думать, что я Лейла и я жива и здорова, ты будешь в безопасности. Мы будем в безопасности.

У меня даже дыхание сбило от переизбытка чувств и волнения. Так хотелось, чтобы "мой" Ксандер показался сквозь этого психованного и неуравновешенного мужлана. Помог. Защитил.

Ректор молчал, а меня его молчание откровенно пугало. Лучше, конечно, пусть молчит, чем хватает меня за плечи, но неизвестность знатно сказывалась на моей нервной системе.

Где-то рядом раздался хлопок. За ним скрип и тяжёлые шаги, заставившие меня отвлечься от созерцания задумчивого стихийника.

– Добрый день, Ксандер Макконахэлл. – поприветствовал ректора худощавый паренёк, который и являлся источником разномастных звуков.

Студент, если судить по возрасту, тянул за собой огромный, перетянутый ремнями и бечёвками мешок. Я поначалу даже заинтересовалась, как он, с виду такой хрупкий и худенький, сможет втащить свои вещи на второй этаж, но мой интерес разбился о ледяную непосредственность длинноволосого ученика.

– Добрый, Алекс. – строго проговорил ректор, провожая прибывшего студента хмурым взглядом.

Я тоже провожала Алекса хмурым взглядом. Мистер невозмутимость, так и продолжил волочить свой мешок, пристёгнутый к его спине ремнями, по ступенькам, даже не сбавив скорости.

– Иди в свою комнату. И не попадайся Алихану на глаза. – резко схватив меня за руку, Ксандер высыпал золотые монетки в насильно раскрытую ладонь, и сам же сжал мои пальцы. – Завтра поговорим.

Дело ясное – дело тёмное.

…а в комнате, куда я поплелась, чтоб хорошенько обдумать всё произошедшее за не успевший толком начаться день, меня снова ждал сюрприз.

Даже два!

– Вот она, ведьма! – накинулась на меня черноволосая фурия. – Жениха моего приворожить хотела, дрянь?! – взмахнув расчёской Алихана в своей руке, незнакомка ясно дала мне понять, кто она такая и в чём суть её претензии.

Ну вот, как-то так и познакомились с несостоявшейся женой драконьего принца.