Текст книги "Ангелы и боги (СИ)"
Автор книги: Любовь Фалалеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)
Приняв преднизолон и вдохнув беротек я какое – то время мог находиться при большом скоплении народа и не падать в обморок от табачного дыма…
Когда я почувствовал себя мужчиной, Санников пригласил ко мне опытную женщину. Увидев мой рост, женщина села ко мне на колени и сняла напряжение с моего организма. Но мужские потребности меня беспокоили редко, их удовлетворяли девочки по вызову, так как я был абсолютно равнодушен к женщинам…
Через биржевые операции я продолжал «отжимать «деньги у криминала, стал заниматься благотворительностью. Чтобы деньги работали, я покупал готовые, уже вписанные в рынок производства, модернизировал их. Когда активы выросли до таких размеров, что я при желании мог купить для себя небольшое государство, я решил осуществить свою давнюю мечту – построить космический корабль, преодолевающий земное тяготение без стартового стола. Так началось мое сотрудничество с Артуром Холодом. Приемы в Цюрихе я стал устраивать еще до знакомства с ним. Два раза Артур приезжал на них с эскорт – леди, в третий раз – с тобой. Увидев тебя на экране монитора, я в тоже мгновение влюбился в тебя и уже не видел ничего и никого кроме тебя…Потанцевав с тобой, я повел себя неадекватно – нес всякую чушь. Крепко держа тебя за руку, я с ужасом думал – что я делаю, дубина? Ведь я никогда никого не покупал… С того мгновения, как я тебя увидел, я хотел быть рядом с тобой. И мое желание не изменилось – я хочу всегда быть рядом с тобой и хочу иметь от тебя детей…
Макс сказал о желании иметь детей и замолчал, глядя на любимую женщину прямым, честным взглядом. В его синих глазах отражалась бесконечность вселенной…
Марина ответила чистым, ясным взглядом.
– Хорошо, Максим, я буду твоим донором, потому что тоже хочу иметь от тебя детей… Но прежде чем ты примешь окончательное решение, я должна тебе кое – что рассказать, – Марина немного помолчала, – дело в том, Максим, что я не совсем человек… Я мутант, человек икс, сверхчеловек… Афанасий, помощник папы по хозяйству, считает меня потомком племени древних богов… Я управляю силой мысли торсионным полем, капсулирую пространство, то есть, искривляя его, ухожу в невидимость, управляю некоторыми другими полевыми структурами – тоже силой мысли… Мне подвластно нейролингвистическое программирование… Артур был этому свидетель и испугался, что влюбился в меня не по своей, а по моей воле…
Марина замолчала.
В ее взгляде Максим прочел вопрос. Он накрыл руки Принцессы своими руками, поласкал ее прохладные пальчики:
– Какое это имеет значение?.. Я не вижу препятствий для того, чтобы мы имели детей друг от друга… К тому же, если верить Марку, то я тоже не совсем человек. Он считает, что в моей ДНК спрятан генетический код бога…
Продолжая держаться за руки, Максим и Марина поднялись на ноги.
Макс со всей нежностью и осторожностью привлек Принцессу к себе.
– Чудо ты мое…
То, что для него ничего не изменилось, он мог доказать только одним способом – близостью… И Макс нежными, бережными прикосновениями стал дарить Принцессе свою любовь. В нем тут же проснулась мужская сила.
Только на секунду глаза Марины расширились от изумления.
Максим развязал поясок на ее халатике, робко прикоснулся к ее обнаженной груди, затем расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, а вторую не смог с первого раза.
– Прошу тебя, помоги…
Марина через голову сняла рубашку с Максима…
– О, как приятно ты это сделала…
И с уже характерными движениями самца Макс стал дарить любимой женщине нежность, закончившейся близостью.
Их лица, озаренные любовью, были прекрасны…
Приведя себя в порядок, Максим и Марина заключили друг друга в объятия.
– Максим, когда у нас возьмут материал для суррогатной матери?
– Мое решение иметь от тебя детей не было спонтанным. Я давно думал об этом. После того, как мы вернемся в Штаты, я улечу в Нью – Дели. Там у меня медицинский НИЦ. Отберу нужных специалистов. Стив тем временем подготовит помещение при секретном цехе, оборудует его необходимой медицинской техникой и, в соответствии с твоим циклом, у нас одновременно возьмут материал для зачатия в пробирке. Затем я попрошу Марка найти суррогатную мать и проверить ее здоровье. И, как и Марк, я хотел бы, чтобы наши дети были Козерогами, как и мы… Ты согласна, Принцесса?
– Да, Максим…
– Принцесса, я мечтаю, чтобы женщина выносила для нас сразу двоих детей – мальчика и девочку…
Марина тепло улыбнулась:
– Я согласна с тобой, Максим…
– Это было бы замечательно, – Макс чуть смущенно улыбнулся, – я уже и имена придумал для наших детей – Габриэль и Марина… Ты не против этих имен, Принцесса?
Марина снова тепло улыбнулась:
– Я не против, Максим…
– Наши дети унаследуют твои сверхчеловеческие способности?
– Скорей всего – да, – Марина немного помолчала, – Максим, забыла тебе сказать – я буду долго жить и медленно стареть…
– Ну, тогда я умру у тебя на руках…
Максим сказал эту фразу не задумываясь ни мгновения, как о чем – то давным давно решенном и само собой разумеещимся.
Марина посмотрела на любимого мужчину чистым, ясным взглядом, в одно мгновение решив для себя – когда земная жизнь Максима закончится, она остановит свое сердце…
Оба замолчали, лаская друг друга.
С панели рядом с дверью прозвучал сигнал вызова.
Через переговорное устройство Арно предложил принести обед.
Вопросительно взглянув на Марину, Макс согласился.
Вскоре Арно принес им еду.
Максим и Марина ели, почти не отрывая взглядов друг от друга.
Макс был счастлив тем, что проведет рядом с любимой женщиной не короткие часы, а несколько дней…
Марина смотрела на великолепно сложенную фигуру Максима, на его эстетичные движения, на его лицо, ограненное волей и интеллектом и вспоминала его рассказ о себе.
Сама она жила, купаясь в любви отца и брата, но все равно часто чувствовала себя очень одиноко.
В каких же неизмеримо трудных условиях взрослел Максим, став таким, каким он стал. Вот он и был самым настоящим одиноким богом…
Обед был закончен. Вскоре Арно забрал пустую посуду.
– Максим, нам необходимо немного поспать…
– Да, Принцесса…
Макс лег на бок на довольно узкое ложе, слегка согнул ноги.
– Посиди со мной, Принцесса…
Марина села рядом с Максимом, уютно устроившись в ложбинке сгиба его ног, взяла его руку, поцеловала.
Макс не отпустил ее руки, несколько раз поцеловал ее, прижал к своей груди, чуть смущенно улыбнулся.
Не отрывая взглядов, они смотрели друг на друга.
Вскоре глаза Макса закрылись и он уснул.
Некоторое время Марина сидела неподвижно, затем осторожно попыталась высвободить свою руку.
Но Максим, не просыпаясь, поднес руку Марины к своим губам, поцеловал ее и еще крепче прижал к своей груди…
Марина счастливо улыбнулась и больше не стала делать попыток отнять руку. Откинув голову на спинку ложа, она погрузила себя в сон…
Макса разбудил организм. Еще не открыв глаза, он почувствовал в своих руках руку Принцессы и ее саму в сгибе своих ног.
Макс открыл глаза.
Принцесса спокойно спала сидя, откинувшись на спинку ложа.
Почувствовав его взгляд, Марина проснулась.
Максим поцеловал ей руку:
– Прости, Принцесса, но мне необходимо встать…
Марина поднялась на ноги, отошла в сторону.
И без того очаровательная женщина выглядела отдохнувшей и посвежевшей…
Вернувшись из санузла, Макс сразу же подошел к Принцессе, привлек ее к себе, нксколько раз поцеловал.
– Чудо ты мое, прости меня. Похоже, я вел себя как последний эгоист – не позволил тебе уйти и лечь.
Марина тепло улыбнулась:
– Ты так крепко держал мою руку, что мне не хотелось тревожить тебя и… мне было приятно…
– Все равно, прости меня, – Макс спохватился, неохотно разомкнул объятия:
– Наверное тебе тоже нужно сходить туда, где я только что был…
Марина кивнула, чуть смущенно улыбнулась, скрылась в санузле.
Тем временем Арно, через переговорное устройство, предложил принести кофе.
Макс согласился.
После легкого перекуса Марина полечила Максима и они, почти до самого конца полета, разговаривали.
Макс рассказывал о своем бизнесе, о том, как он создавал банковскую систему и НИЦы, как занимался благотворительностью и проектом СКК – 1…
Марина рассказывала о том, как трудно ей жилось в семье отца, когда он был в плавании, ведь ее ненавидели мачеха, сводные сестры и брат. И только Костик был всегда на ее стороне. Марина рассказала о том, как трогательно относится к ней отец, как он старался, чтобы она получила разностороннее образование.
Максим спросил о Костике и Марина с грустью рассказала о теплых, нежных отношениях между ней и братом, о том, как она, отец, Олег и Коля тяжело переживали его гибель…
Приближался конец полета.
Вздохнув, Макс достал из кармана пиджака преднизолон, проглотил две таблетки.
Оба переоделись в дорожную одежду. Марина – в свой любимый костюм «А ля Коко Шанель», Максим – в темно – синий костюм «Дольче и Габбана».
– Максим, позови пожалуйста Колю…
Глаза Макса заполнила боль.
Они заключили друг друга в объятия, несколько раз лихорадочно поцеловались, поцеловали друг другу руки.
– Как только отъедем от аэропорта, ты пересядешь из машины Санникова ко мне…
Не размыкая объятий, Макс по рации, вмонтированной в китайскую «Йоту», вызвал Колю.
Через минуту от двери прозвучал сигнал вызова.
Максим и Марина неохотно расцепили объятия.
Макс открыл дверь.
За дверью стояли Арно и Коля…
После посадки самолета и прохождения необходимых процедур, Марина и Коля покинули здание аэровокзала, сели в «Киа «Санникова.
Через несколько минут пути Александр обогнал «Гелендвагены», все четыре машины остановились.
Одновременно Марина и Коля, Максим и Арно вышли из своих машин.
Через десять секунд Марина была в «Гелендвагене». Макс сел рядом, захлопнул дверцу.
Арно сел на переднее сидение.
«Киа «Санникова и кортеж тут же тронулись с места, взяли курс на Ромашково-Элитное…
* * *
По договоренности с Дружниковым на сегодняшний день Лида объявила всеобщий выходной. Кроме нее и охраны на объекте оставался только ее водитель Василий Ковалев…
Подъезжая к Ромашково, Санников позвонил Лиде, предупредил ее о скором прибытии кортежа.
Спустя несколько минут Лида была на автостоянке у пропускного пункта. Охранник с пульта тут же открыл ворота.
Через минуту три черных «Гелендвагена «и «Киа «Санникова заехали на территорию объекта.
Сначала машины покинули восемь крепких, спортивных мужчин, Коля и Санников.
Семеро мужчин отошли метров на десять, окидывая цепкими, профессиональными взглядами окружающее пространство.
Открылась дверца машины, у которой остался стоять восьмой охранник, чуть старше остальных и на асфальт ступил очень высокий мужчина. Лида узнала его по рисунку Марины.
Захаров протянул руку внутрь салона и Лида увидела Марину.
Захаров не отпустил руки молодой женщины.
Лидия Борисовна шагнула навстречу.
– Добрый день, – поздоровался миллиардер. И, не дожидаясь ответа, не отпуская руки Марины, направился в сторону залитого фундамента большого дома.
Следом тут же шагнули Арно, Коля и Санников, держа охраняемую персону в слабом кольце.
Лида замыкала процессию.
Подойдя к фундаменту, Макс встал сзади Марины, обнял ее, прижался к ее спине, чуть повернув голову, подождал, пока подойдет Лида.
– Максим Алексеевич, мне нужна схема внутренних несущих конструкций…
– Марина Владимировна оставит схему Дружникову… За месяц успеете подвести дом под крышу?
– Да… Нужен еще месяц на усадку, прежде чем начинать отделку.
– Я знаю…
Взяв Марину за руку, Макс прошел к строящемуся спорткомплексу, каркасная конструкция которого покоилась на так называемых пеньках из бетона. Над будущим комплексом была возведена арочная крыша, но не было стен. Так же была начата выемка грунта под бассейн.
Осмотрев бетонные пеньки и смонтированные на них металлические конструкции, поддерживающие крышу, Макс остался удовлетворен качеством работы.
– Хорошо…
Затем Максим и Марина, взявшись за руки, прошли к условной границе между участками, где недалеко от ее края был построен дом меньшего размера.
В сопровождении Лиды, Арно, Коли и Санникова они вошли внутрь.
Бегло осмотрев большую гостиную, столовую, кухню, ванную комнату, душевую кабину и комнату для обслуги, Максим и Марина поднялись наверх. Одни.
Полувзгляда Максима оказалось достаточно для того, чтобы Арно, сделавший за ними шаг, остановился и отступил назад…
Лиде Захаров понравился еще на рисунке Марины. Только она не ожидала, что он окажется выше двухметрового Коли.
Как человек, занимающийся единоборствами, Лида оценила его великолепную, тренированную фигуру, эстетичность движений его тела. Кинжальный взгляд его умных глаз пронизывал до глубины души, а черты его лица были огранены интеллектом и волей. Олигарха можно было принять за ученого, интеллигента и аристократа в одном лице…
Как только Захаров и Марина останавливались что – нибудь осмотреть, миллиардер сразу же обнимал молодую женщину сзади и прижимался к ее спине. Он не скрывал своих чувств к Марине, вел себя естественно и гармонично…
Максим и Марина по винтовой лестнице спустились в гостиную.
– Лидия Борисовна, скоро привезут «Стэнвэй». Пожалуйста проследите, чтобы грузчики обращались с инструментом осторожно, в противном случае будет нарушено характерное звучание…
Марина бросила на Максима короткий, сияющий взгляд.
Макс наметил тень грустной улыбки:
– Когда американская часть проекта закончится, то я бы хотел, чтобы ты и Артур все свободное время проводили здесь. Мне кажется, на природе он выздоровеет быстрее…
– Не все зависит от меня…
– Я сам постараюсь убедить Артура приезжать сюда на отдых…
По – прежнему держась за руки, Максим и Марина покинули отстроенный и почти отделанный дом, направились к кортежу. У вагончиков Лиды и Василия Макс остановился, снова привлек Марину к себе, обняв ее со спины.
– Лидия Борисовна, я удовлетворен вашей работой. У вас есть нерешенные вопросы?
– Пока нет. Семен Ильич во всем идет мне навстречу.
– Приятно слышать… Ваши личные проблемы разрешились?
– Да. Бывший муж отозвал свой иск. Мне вернули бизнес, сняли арест с активов. Пока я здесь работаю, бизнесом управляет дочь, а сын служит в армии по контракту. Мы с Кристиной решили, что Вячеславу лучше не знать подробности развода родителей. Сын у меня правильный, в случае чего за подлость и побить может…
Макс едва заметно повернул голову в сторону своего наставника и тот понял необходимость держать в поле зрения Дроздова – младшего…
Все время, пока Захаров и его подруга находились на территории объекта, Василий, через окно и открытую дверь вагончика, наблюдал за ним и Денисовой.
Молодая очаровательная женщина, как всегда, была очень сдержанна в проявлении своих чувств. Их выдавали только ее потрясающие глаза.
А вот Захаров не скрывал своего романтического отношения к Денисовой, был с ней очень нежен и деликатен.
И Василий вдруг понял, что Захарову было не важно, сколько мужчин у его любимой женщины. Он ценил каждую секунду, проведенную рядом с ней, потому что ЛЮБИЛ ее…
А он, Василий, находил несуществующие причины, чтобы НЕ любить Валерию. Потому Даша и приняла сторону матери…
После смерти родителей жена и дочь остались единственными близкими ему людьми, а он, вместо того, чтобы беречь отношения, своими придирками и капризами испортил их до точки невозврата и остался в полном одиночестве.
Услышав рассказ Лиды о том, как разрешились ее личные дела, Василий понял, почему эта женщина стала заниматься единоборствами.
Между тем Максим и Марина попрощались с Лидой, разместились в «Гелендвагене «и кортеж выехал за пределы объекта.
Марина достала из кармана жакета мобильник, сделала вызов.
– Да, доченька, здравствуй. Что случилось? Почему ты звонишь среди ночи?
– Здравствуй, папа. Я в России, в Ромашково-Элитное. Папа, пожалуйста отгони куда – нибудь свою машину, чтобы во двор мог поместиться кортеж. И ворота оставь открытыми… Если ты, конечно, в Ромашково…
– Кортеж? Так ты с Максимом?
– Да, папа…
– Я в Ромашково. Бегу выполнять твой приказ. Пока, доченька…
Не дожидаясь ответа Марины, Денисов отключился.
– Диночка, Афоня, сейчас здесь будут Максим и Мариночка. Собирайте на стол, а мне надо освободить двор для кортежа…
Вскоре три черных «Гелендвагена «и «Киа «Санникова заехали во двор дома Денисова.
Сначала машины покинула охрана, а так же Арно, Коля и Санников.
Затем на плитку стоянки ступил Максим, тут же протянувший руку внутрь салона и Владимир Михайлович увидел свою любимую дочь…
Еще будучи в машине, Марина почувствовала сильный поток внимания и определила направление, откуда он шел – на воротах дома напротив находилась видеокамера.
Глаза Марины потемнели. В следующее мгновение она вывела из строя видеокамеру. Уловив всплеск эмоций, Марина послала к их источнику жесткий раппорт нейролингвистического программирования: «Мне нет дела до соседа напротив! Меня интересуют только мои собственные дела!..»
Все это было сделано за те короткие секунды, пока она и Максим в сопровождении Арно, Коли и Санникова входили в дом.
Первым руку Денисову протянул Макс, затем Санников и Коля, последним – Арно.
Макс представил друг другу Арно и Владимира Михайловича, а тот Арнольду и Максиму Афанасия.
Наконец отец и дочь с нежностью обнялись.
Марина осмотрела гостиную.
– Папа, у тебя кто – то был в гостях?
Денисов тепло улыбнулся:
– Все – то ты замечаешь, Ангел… Володька вчера заезжал, показал новую жену, прощения просил, сказал, что начал меня понимать, когда снова внезапно влюбился… Мариночка, Максим, вы надолго к нам в гости?
– Совсем недолго, отец… У меня нет другой возможности побыть с вашей дочерью наедине…
– Ну, раз такое дело… Диночка, принеси пожалуйста фотографии…
Пока Дина ходила в спальню, Максим обнял Марину, прижался к ее спине.
Дина Сергеевна вернулась с большим конвертом, подала его Марине.
Макс слегка ослабил объятия, чтобы Принцесса освободила руки.
– Что это, папа?
– Дина нашла на мансарде вещи, принадлежащие тебе и твоей матери. Семен сфотографировал из, загрузил в компьютер, сделал для меня три копии на флэшки, плюс два комплекта фотоснимков…
Марина, сдерживая внутреннее волнение, освободила фото от конверта.
Сверху лежала фотография юных отца и матери, держащихся за руки. Марина долго смотрела на них…
А Макс поразился тому, что Принцесса была точной копией своей матери…
Далее шли фото детских вещей Марины с вышитыми инициалами «М. Д.»
Максим и Марина тепло улыбнулись друг другу, одновременно подумав о своих будущих детях…
Следующим шло фото носового платка с вышитыми по диагонали инициалами «В. Д. «и «В. Д.»…
– Папа, это только твои инициалы? Или твои и мамы?
– На этом платке Верочка вышила наши инициалы – Вера Денисова, Володя Денисов…
– Какое странное совпадение… Супругу известного американского юриста Лоуренса Джойса тоже звали Вера… Вера Князева…
Владимир Михайлович резко побледнел.
Макс продолжил:
– Но Князева, не настоящая ее фамилия…
Денисов сжал побелевшие руки в кулаки, спросил, едва выталкивая слова:
– Максим, ты знаешь настоящую фамилию супруги юриста?..
Марина смотрела на отца с удивлением, не понимая, что с ним происходит.
Макс тоже был удивлен.
– Да, знаю… Настоящая фамилия супруги Ларри – Владимирова – Сокольская.
– Максим, ты сказал – звали… Ее больше нет?..
– Веры Князевой – Джойс давно нет… У молодой, цветущей женщины внезапно остановилось сердце, примерно через три года после того, как Вера и Лоуренс Джойс во время шторма у берегов Перу потеряли свою полугодовалую дочь Марину…
– Значит я похоронил Верочку раньше, чем это случилось…
– Папа…
– Ангел, там есть фото еще одного платка, как я теперь понимаю, принадлежавшего твоему настоящему отцу Лоуренсу Джойсу…
– Папа… Папа…
Марина разжала руку с фотографиями.
Макс едва успел подхватить их.
В глазах Денисова стояли слезы.
Марина шагнула навстречу отцу, обняла его за шею, прижалась к его груди.
– Папа, ты мой самый настоящий отец и навсегда останешься им…
– А ты, Ангел, навсегда останешься моей любимой дочерью…
Владимир Михайлович нежно гладил Марину по спине, целовал ее волосы…
Дина и Афанасий плакали.
У Арно, Александра и Коли повлажнели глаза.
Максим разучился плакать в десять лет, когда родители стали забывать о его существовании. Сопереживала Денисову его душа.
Владимир Михайлович и Марина расцепили объятия, но продолжали держаться за руки.
– Максим, астронавт Марк Джойс сын Лоуренса Джойса? Или однофамилец?
– Сын… И брат – близнец вашей дочери… А также – один из моих друзей… Отец, ваша дочь не только княжна Владимирова – Сокольская, но и баронесса фон Эстлингер…
Денисов нашел в себе силы улыбнуться:
– Значит Мариночка настоящая Принцесса… Ростислав и Нина живы?
– Нет. Их убила молния и сожгла их дом через год после смерти дочери… Марку и Ларри повезло – они как раз были у Эвелин и Эдварда – родителей Ларри…
– А они живы?
– Да…
– Это хорошо, что у Мариночки есть дедушка и бабушка… Да вы все – таки присаживайтесь – я расскажу вам свою историю…
Владимир Михайлович сел рядом с Диной и Афанасием.
Максим и Марина сели на диван и Макс тут же привлек к себе любимую женщину.
Арно, Коля и Санников сели на стулья, стоявшие рядом с накрытым столом…
Владимир Михайлович немного помолчал:
– Впервые я встретился с Верочкой в старшей группе детского сада. Мы сразу подружились. Вскоре подружились и наши родители. Когда папа Миша и мама Искра не успевали забрать меня из садика, это делали Ростислав и Нина, родители Верочки…
Мы учились с Верочкой в одном классе, сидели за одной партой, все свободное время проводили вместе. В двенадцать лет родители отдали меня в нахимовское училище, так как второй моей страстью после Верочки было море. Мы стали реже видеться. Вот тогда – то мы и решили пожениться, когда вырастем.
Неприятности начались тогда, когда нам исполнилось по шестнадцать лет – на Ростислава и Нину кто – то написал донос в КГБ. Их несколько раз вызывали на допросы, взяли с них подписку о невыезде. Все могло закончиться тюрьмой, а Верочку могли сослать в Сибирь. Ростислав и Нина решили эмигрировать – ведь вся их «вина «была в том, что они были потомками древнего аристократического рода и имели какое – то отношение к волхвам – людям с паранормальными способностями. Расставание было неизбежно. Вот тогда Верочка и подарила мне на вечную память платок с вышитыми инициалами «В. Д. «и «В. Д.». За неделю до часа икс мы зашли в моментальную фотографию и сделали два снимка – для меня и Верочки…
Накануне нелегального отплытия в Филяндию мы с трудом расстались – плакали, обнимались, целовались, поклялись вечно любить друг друга, понимая, что расстаемся навсегда… Потом я со страхом ждал сообщения, что Князевых обнаружили при досмотре судна, шедшего порожняком в Финляндию – рискуя собой, их взялся переправить туда друг Ростислава – капитан грузового судна. Но средства массовой информации молчали и я уже радовался тому, что Князевым удалось эмигрировать…
После окончания нахимовского меня зачислили в высшее военно – морское училище, откуда я вышел капитаном третьего ранга. К тому времени уже не было в живых моих родителей – они облучились во время ремонта атомной подводной лодки и ушли из жизн один за другим…
Меня вызвали в КГБ, предложили выполнять секретные задания. Но почему – то для этого было необходимо жениться. Там же в КГБ, мне рекомендовали взять в жены Анну Андреевну Кочневу. Мне было все равно на ком жениться и я дал согласие. Анна была привлекательной девушкой и вскоре у нас появился Володька, потом Ираида и Ольга. Но характером эти дети пошли в мать. Порадовал только Костик – телом и душой удался в меня. Косте было четыре года, когда Анна вновь забеременнела. Я решил – если родится девочка, похожая на меня – назову Верочкой. На пятом месяце у Анны случился выкидыш. Я сильно расстроился – ведь должна была родиться девочка. Но почему – то я обрадовался, когда Андреевна сказала, что больше не сможет иметь детей…
В противоречивых чувствах я отправился в очередное плавание. Не буду вдаваться в подробности, почему мой корабль оказался в нейтральных водах Перу…
Владимир Михайлович замолчал, справляясь с подступившим волнением, затем продолжил:
– В тот день ничто не предвещало резкого изменения погоды. Прогноз был самый благоприятный. А на закате внезапно начался шестибалльный шторм, впрочем, не нанесший нам вреда. Тяжелое судно хорошо держалось на волне. Но все же нас снесло в территориальные воды Перу. Шторм так же внезапно стих, как будто его выключили, но на воду спустился густой туман… И вдруг на судне остановилась силовая установка. Нам грозили большие неприятности – ведь на всем побережье Южной Америки имелись военно – морские базы США, а вся примыкающая акватория была для них все равно, что пролив Ист – Ривер…
Я и мой друг Сергей Ивашов, исполняющий на судне обязанности медика и представителя КГБ одновременно, вышли на мостик, чтобы оценить обстановку.
Вокруг судна вдруг стал резко редеть туман, а в машинном отделении по – прежнему стояла тишина.
Я и Сергей внезапно испытали тревогу, казалось, все вокруг насыщено непонятной энергией.
Туман вокруг судна продолжал редеть и среди его рваных клочьев мы увидели большой обломок кормовой части роскошной яхты… И… среди давящей тишины мы услышали плач ребенка. Что еще было очень странно – место разлома яхты как будто кто – то специально поддерживал над водой, чтобы ребенка не смыло.
Я дал команду спустить шлюпку и через несколько минут принял у матроса младенца, завернутого в легкое одеяльце.
Было достаточно одного беглого взгляда на монограмму, вышитую на шапочке, чтобы понять, чья рука это сделала. А сам младенец был копией моей незабвенной Верочки… Это была ты, Мариночка…
Как только я взял тебя на руки, в ту же секунду заработал двигатель судна.
Как потом утверждали механики – они в тот момент не прикасались к машине, а совещались – что еще предпринять для ремонта двигателя. Как будто чья – то неведомая сила сначала остановила машину, а потом вновь запустила ее…
Сергей осмотрел тебя, определил возраст – не более полугода. В одеяльце мы нашли носовой платок с вышитыми английскими буквами «Л. Д «и по диагонали «В. Д. «– по – русски. На твоей одежде, Мариночка, были инициалы «М. Д «и мы с Сергеем стали перебирать иностранные женские имена на букву «М». В ответ ты недовольно морщилась и возилась. С отчаяния я назвал имя Марина и ты сразу довольно заулыбалась. Сергей отошел в сторону и тоже произнес имя Марина. Ты сразу повернула голову в его сторону. По твоей адекватной реакции на нашу русскую речь, мы убедились, что ты понимаешь русский язык…
На борту был запас сухого молока, мы покормили им тебя с ложечки и ты, довольная, заснула…
Сергей хоть и был КГБэшником, но не знал историю моей любви. И я не стал рссказывать ему о том, на кого ты похожа как две капли воды…
Ивашов ушел к себе, ты спала на моей койке. Я сел рядом с тобой, смотрел на тебя и наконец осознал, что моей Верочки больше нет. Я заплакал, сдерживая рыдания. Я плакал, а в голове рождался план, как попытаться оставить тебя в моей семье…
Судно тем временем благополучно вышло в нейтральные воды и взяло нужный курс. Когда я был занят, тобой занимался Сергей. Ты оказалась приученной к горшку и у нас не было проблем со стиркой твоих вещей, которых Сережа нашил тебе из простыней.
Я рассказал другу о своем желании удочерить тебя. Он меня поддержал, обещал содействие перед КГБ, взял с экипажа подписку о неразглашении, предложил свою часть плана по оставлению тебя в моей семье.
Прошел месяц. Ты ползала, стояла на ножках, даже пыталась делать первые шаги, держась за что – нибудь. А когда ты назвала меня папой, я растрогался почти до слез. Сергей утверждал, что по развитию ты намного опережаешь своих сверстников. Я же, хоть и был многодетным отцом, но из – за постоянных многомесячных походов не успевал отслеживать, кто когда пошел и начал говорить…
Занимаясь тобой, я одновременно писал о плавании подробный отчет в КГБ, а накануне прибытия в порт приписки – Кронштадт я убрал постиранные и отглаженные вещи с монограммами, вышитыми Верочкой, в сейф – к носовому платку и единственной нашей совместной фотографии…
Первым на борт поднялся представитель госбезопасности, принял наши отчеты и закрылся в командирской рубке. Изучив отчеты, он вызвал Сергея. Как и обещал, друг доложил высшему чину КГБ о моем желании, удочерить тебя, изложил ему наш план…
Затем КГБэшник вызвал меня, посоветовал отдать спасенного младенца в детский дом, но я заявил, что привязался к тебе за время похода и по – прежнему хочу удочерить тебя.
Безопасник усмехнулся:
– План вы придумали оригинальный, но я ничего не решаю…
Сжав зубы, я повторил:
– Я прошу вас только об одном – доложите мою просьбу высшему руководству, чтобы я смог сойти на берег с ребенком на руках…
КГБэшник выставил меня за дверь, я прошел в свою каюту, ты спокойно спала, разметавшись по койке.
Не буду рассказывать, что я чувствовал в тот момент. Но я хотел только одного – чтобы ты была рядом со мной, Ангел…
Скорей всего снова вмешались некие высшие силы, но мне позволили оставить тебя в своей семье, сообщили, что оформят на тебя документы в соответствии с придуманной мной легендой, но экипажу я должен объявить, что найденный младенец будет сдан в детский дом…
Я был счастлив…
Поскольку я выполнял спецзадания, Анне никогда не сообщали о конце моего очередного похода. Наше судно на берегу никогда никто не встречал… Я привез тебя домой, объявил Андреевне, что ты моя внебрачня дочь и, что твоя мать – моя любимая женщина – погибла… Самым неприятным для бывшей было то, что она не могла пожаловаться на меня в КГБ и партком, так как они узаконили мои «похождения», разрешив мне оставить тебя в семье…
С того самого дня нейтралитет между мной и Анной был нарушен раз и навсегда…
Судно поставили в док на текущий ремонт, я взял два месяца отпуска, чтобы заниматься тобой, Мариночка. Удивительно, но мне снова пошли навстречу. Вот тогда я и понял, что такое осознанное отцовство. Каждая минута, проведенная рядом с тобой, доставляла мне удовольствие и… счастье… Как всегда, рядом со мной был Костик. Он полюбил тебя сразу, целовал, пытался кормить тебя, играть с тобой… Я и Костику дарил свою любовь… Анна же тебя возненавидела, настроила против тебя Володьку и девок…
За те два месяца, что я был рядом с тобой, Ангел, ты начала говорить, ходить и даже бегать. Играла ты только с Костиком, но чаще брала книги и рассматривала картинки. Иногда у меня складывалось впечатление, что ты уже умеешь читать…
Отпуск закончился. Мне нужно было выходить на работу и я просто пригрозил Андреевне, что если с тобой что – то случится, то я посажу ее в тюрьму, а Володьку и девок отдам в детдом.
