Текст книги "Про медведя Медарда"

Автор книги: Любомир Фельдек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Фельдек Любомир
Про медведя Медарда

Любомир Фельдек

Про медведя Медарда

Жил в Швейцарии, в главном городе Цюрихе, инженер Ганс Швибалка, чьё имя навеки вписано в историю той страны. Не помню уж, в котором году, а только изготовил инженер Ганс Швибалка искусственного медведя.

Вернее, изготовил-то он кое-что другое, да не станем забегать вперёд.

Тому памятному случаю предшествовали важные события. Опишу их коротко. В Швейцарии испокон веку водилось много медведей. Швейцарцы их так любили, что жители города Цюриха даже поместили медведя в свой герб. Да только неизвестно, по какой причине медведи швейцарцев невзлюбили. Так или иначе, но в одно солнечное утро вдруг обнаружили швейцарцы, что в их стране не осталось ни одного медведя. Эти подлые твари преспокойно перебрались через границу и поселились в соседних государствах! Из тех государств приходили в Швейцарию туристы, останавливались в Цюрихе под городским гербом и кричали:

– Эй вы, швейцарцы, когда замените медведя в своём гербе блохой? Блохи-то у вас никогда не переведутся!

Очень злились швейцарцы, да кабы одни швейцарцы, злились и швейцарские блохи, кусали туристов почём зря, а толку что? Правду туристы говорили. Медведей в Швейцарии как не бывало.

В ту пору откуда-то с востока забрёл в Швейцарию паренёк. Остановился в Цюрихе на главной площади и слушает, о чём говорят швейцарцы. По-швейцарски-то он не больно разумел, да был сметлив и по жестам понял, о чём здешний народ печалится. Понял и тоже стал отвечать жестами: мол, он готов помочь их беде, пусть только дадут ему сараюшку под мастерскую да харч. Обрадовались швейцарцы, дали ему сараюшку, посулили харч, и вывесил он на дверях сараюшки табличку:

Инженер ГАНС ШВИБАЛКА

Это чтобы швейцарцы пуще его уважали. Но от вас-то мне скрывать нечего: был он обыкновенный Яно Швибалка, родом с Детвы, самый что ни на есть словак.

Три года и три дня трудился Яно Швибалка с утра до ночи и с ночи до утра, а швейцарцы всё бродили вокруг его сараюшки да вынюхивали. Так и не удалось им разузнать, что в сараюшке творилось. Даже когда подавали своему инженеру харч через оконце – и то ничего разглядеть не могли: в этот момент Яно выпускал изо рта такое облако дыму, что швейцарцам волей-неволей приходилось зажмуривать глаза и потом добрый час дожидаться, пока весь дым из глаз выйдет. Но вот миновали три года и три дня, Яно Швибалка вышел из своей мастерской и двери не запер. Видят швейцарцы: за плечами у него котомка, в руке посох и направляется он к востоку.

– Куда ты? – кричат ему швейцарцы.

А он им этак небрежно, через плечо:

– Домой, ребятушки.

– А как же с работой, ради которой мы кормили тебя три года и три дня?

Он им так же небрежно, через плечо:

– Работа готова.

Тут вдруг за спинами швейцарцев послышалось: брум, брум...

Оглянулись они, видят – на пороге сараюшки медведь стоит. И был тот медведь – хоть верьте, хоть нет – на первый взгляд как живой. Да что там на первый! И на второй, и на сто третий – точно живёхонький! Кабы не вошли швейцарцы в сараюшку да не увидели кучу железных стружек, какую и двумя телегами не увезти, и не поверили бы, что этакого медведину инженер Ганс Швибалка смастерил из железа.

Возрадовались швейцарцы, что снова у них завёлся медведь, – не только в гербе, а настоящий, всамделишный. И радовались бы ещё пуще, кабы их Медард так прозвали медведя – не закручинился.

– Что с тобой, Медардушка? – спрашивают они. – Отчего ты всё кручинишься?

– Как же мне не кручиниться, – отвечает Медард, – коли я сирота. У всякого зверя, будь то малая букашка или здоровенный слон, есть какие-никакие отец и мать. Возьмите хоть зелёного дятла. Стоит ему поранить ножку, отец с матерью тут как тут, скачут, утешают: "Не плачь, наш зелёный дятлушка, не плачь, наш пикус виридис (латинское название зеленого дятла. – Ред.)!" А когда я пораню себе лапу, кто меня утешит, кто пожалеет?

– Мы! – в один голос воскликнули швейцарцы.

– Вы – совсем иное дело, – покачал головой медведь Медард. – Мать бывает только одна. Это поймёт лишь тот, кто её потерял. А каково тому, у кого её и вовсе не было?!

Дивились швейцарцы, уж так дивились! Они-то думали, что медведю, которого смастерили из железа, и в голову не придёт тосковать по матери. А он тоскует. Ещё как тоскует! И верно, очень медведь Медард тосковал. Есть перестал. На глазах таял. Того и гляди, сдохнет и опять Цюрих останется без медведя. Испугались швейцарцы. И со страху, как это часто бывает, родили добрую мысль: решили они направить к инженеру Швибалке депутацию, пускай, мол, придёт ещё раз, будет ему и сараюшка больше и краше прежней, и харч самый лучший, да мешок дукатов в придачу – только пусть смастерит для медведя Медарда если не отца, то хоть матушку.

Через две недели прибыла депутация в Детву. Выслушал их Яно Швибалка, отпил глоток жинчицы (сыворотка овечьего молока. – Ред.), глянул на заросшую дремучим лесом гору Поляну и говорит:

– Нет, ребятушки, больше я из Детвы ни ногой. Два раза в Швейцарию да два раза обратно – такого путешествия с меня по гроб жизни хватит.

– Это как же так – два раза в Швейцарию да два обратно? – воскликнула швейцарская депутация. – Ведь вы, господин инженер, всего только раз изволили к нам пожаловать и домой от нас только единожды отбыли!

– Ха-ха! – засмеялся Яно Швибалка. – Что вы думаете, наш словацкий медведь к вам с неба свалился? Шутка ли – сбегать ночью в Словакию, изловить в лесу медведя да до рассвета, чтобы никто не заметил, воротиться с ним в Цюрих!

– Так, значит, он не железный? – воскликнула швейцарская депутация.

– Ясное дело, нет! – продолжал смеяться Яно. – Выходит, зазря я, ребятушки, три года и три дня ваш харч ел!

Яно Швибалка думал, что швейцарцы рассердятся. А они вовсе не рассердились. Потому как хоть у швейцарцев и есть кое-какие недостатки, но дураками их не назовёшь: соображают, с кем можно дело иметь. Мигом смекнули, что парень, который за одну ночь сбегал из Швейцарии в Словакию, изловил медведя да к рассвету воротился назад, – парень хоть куда, и вовсе не даром три года и три дня ел он их харч. И вот ещё что сообразили швейцарцы:

– Значит, есть у нашего Медардушки мать!

– Ясное дело, есть, – согласился Яно. – Киньте в сенцах свой мешок с дукатами, и я вам в два счёта её изловлю.

Кинули швейцарцы в сенцах мешок с дукатами, и в тот же день Яно Швибалка изловил в лесу старую медведицу. А та не больно и противилась, очень уж стосковалась по своему сыночку, медведю Медарду. В тот же вечер укатила медведица вместе со швейцарской депутацией на поезде, и через две недели прибыли они в Цюрих. Вы спросите, отчего так долго ехали? А вот отчего. Яно Швибалка – это же Яно Швибалка! А поезд – всего-навсего поезд.