Текст книги "Истинный дракон, страждущий некромант и прочие неприятности (СИ)"

Автор книги: Ляксандр Македонский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Клинок просвистел рядом с моим ухом. Я зажмурилась, внутренне молясь всем известным мне богам о спасении души. Перед лицом смерти вести себя достойно отчаянно не получалось. Да и кто бы меня упрекнул в том, что я принимаю смерть без должного достоинства?

– Эй, внуча! Чаво трясешься, как собачий хвост?! Разве ж я тебя так воспитывала?!

Я неверяще распахнула глаза, встретившись взглядом с Анной Фёдоровной. Старушка стояла у входа, недовольно выдыхая из ноздрей пар. В правой руке она тащила какого-то непонятного мага с внушительного вида синяком. Мужчина был явно оглушен и послушно волочился за моей бабулей. Она самодовольно усмехнулась, отпихнув его тушку в сторону, и загорлопанила:

– Эй, сын Истинного дракона! Встречать меня тут хоть кто-нибудь будет?

Ибрис злобно заскрежетал зубами, глядя на то, как задорно усмехнулась ему моя старуха, и опустил клинок.

– А ты чаво зенки вылупила? – грубо обратилась ко мне Фёдоровна, заставив внутренне затрепетать. – Из кандалов вырываться не думаешь? Позорище… Ладно уж! Смотри, как твоя старуха сейчас отделает это недоразумение природы! Смотри хорошенько и запоминай, поняла? И главное – ни в коем случае не смей вмешиваться! Это для спасения тебя и всего этого чертового мира! – в голове бабули проскочили откровенно истерические нотки, заставив меня насторожиться. Бабуля ещё никогда на моей памяти не кричала так страшно, словно бы от этого крика зависела вся её жизнь. Она храбрилась, как могла, но я чувствовала в этом задоре фальшь, заставившую похолодеть сердце.

– Не думал, что Вы заглянете на огонек, Анна Фёдоровна, потому и не смог по достоинству Вас встретить, – Ибрис черной тенью стёк со стены, встав напротив моей бабули. Старуха-таки отвела от меня свой пламенный взор. Линда и остальные маги напряженно переглянулись, но Ибрис властным жестом пресек их попытки вмешаться. Демонолог покорно склонила голову, шепнув пару слов своим теням. Те мгновенно растворились в воздухе.

– Сама не ожидала, что всё же найду тебя, гад чешуйчатый! Уж сколько искала-искала… – задорно ответила бабуська. – Да, кстати, не лучшими магами ты себя окружил… – усмехнулась она, как бы невзначай пнув своего пленника под бок. – Осталась минута, да?

– Уже меньше.

– Отлично! Тогда закончим наше дело быстро! Не думаешь же ты, что я отдам свою внучку задаром Истинному дракону? Что дозволю этому монстру прийти в мир вновь? И пусть это будет моя последняя битва, но я клянусь, что не открою хаосу дорогу!

– Конечно же, я нисколько не сомневаюсь в Ваших намерениях, – Ибрис вежливо поклонился и тут же прорычал, на глазах трансформируясь:

– Ваша кровь тоже пойдет, если что! Хаосу нужна кровь врага! А Вы как раз его враг!

Если я думала, что этот день уже исчерпал весь свой запас сюрпризов, то я глубоко ошибалась. Тело Ибриса скрутила молниеносная судорога, преобразившая его фигуру. И, наверное, в моей жизни это был единственный случай, когда я воочию увидела живого и действительно настоящего дракона, по сравнению с которым драконья форма Озему выглядела лишь жалкой пародией.

Чешуйчатое тело Ибриса, казалось, было соткано из самой тьмы, из его громадных ноздрей вырывался черный пар, блестели изумрудами большие глаза с вертикальным зрачком, распахнулись широкие кожистые крылья, оцарапав своды пещеры, изогнулся дугой длинный и гибкий хвост, оканчивающийся костяным наростом в виде острого лезвия. Дракон взревел, извергнув из недр своего тела черный огонь.

Густая струя пламени ударила в то место, где стояла моя бабуля. Старуха ловко уклонилась, на ходу шепча заклинания. Странное свечение начало понемногу окутывать её фигуру, заставив меня недоверчиво прищуриться.

– Бабушка! – не своим голосом завопила я, забарахтавшись в своих цепях. Они противно загремели в ушах, кандалы стремительно нагрелись, а руки обожгло лютой болью. В тот миг я всё поняла. Неважно, как и почему. Бабуля узнала о том, что Ибрис готовится выпустить в мир древнее зло, и решила помешать этому, воспользовавшись одним редким и запретным заклятьем. Одним из первых, которое меня заставили выучить, как только я научилась говорить. Заклятье, что пробуждает дремлющую внутри нас драконью кровь. Заклятье, которое действует всего минуту, а после полностью выжигает душу мага. – Не смей!

Но она меня уже не слышала. Я опомнилась слишком поздно. Слишком поздно вспомнила про это заклятье. Просто не подумала, что бабуля решится по-настоящему пожертвовать своей жизнью, чтобы предотвратить пробуждение Истинного дракона.

Она дочитала заклинание до победного конца, перешла через порог, взорвавшись мощным потоком пламени. Сначала бесформенным и ярким, как само солнце, а затем превратившимся в огромное огненное тело гигантского крылатого ящера, без оглядки бросившегося прямо на черного дракона. Ибрис недоуменно взрыкнул, попытавшись уклониться. Но светящаяся огнем драконья фигура не собиралась отступать, хлопнув сотканными из пламени крыльями и вцепившись Сыну Дракона в горло. Тьма дрогнула под напором безумного огня и Ибрис зарычал, царапнув морду драконихи своими когтями.

– Бабушка… – шептала я убитым голосом, обессилено повиснув в своих кандалах. В очередной раз дернулась в цепях, до крови прокусив губу. Со всей силы сжала кулаки, впервые за многие годы заплакав. Гневу и ярости нужен был выход, а огню нужен был путь наружу. Горячие слёзы покатились из моих глаз, падая туда, в могилу Истинного дракона. Вода на поверхности забурлила, зашипела, вспенилась. Истинный дракон уже очнулся. Он ждал крови. Я не видела, но чувствовала, как тянется к моему горлу невидимая когтистая лапа.

Бабушка была уже далеко. Она горела изнутри, умирая медленно и мучительно. В её распоряжении оставалось меньше минуты, ведь даже ей не было по силам подчинить себе драконий огонь, забурливший у нее под сердцем. И дракониха вновь и вновь кидалась на Ибриса, валила его на землю, терзала, разрывала когтями его плоть. Ибрис не оставался в долгу, жег её черным пламенем и хватал зубами за горло.

Какой же долгой была эта минута! Для меня она стала вечностью. Вечностью, за которую я успела постареть и поседеть. Я тоже горела от снедаемого душу пламени, всем своим сердцем желая оказаться на месте бабушки. Сама шептала запрещенное заклинание, но запечатанная кандалами кровь не желала откликаться на мой предсмертный оклик. Рвалась и металась, в отчаянии отсчитывая последние секунды жизни бабушки.

Она явно побеждала. Находясь на волосок от гибели, всё равно теснила Ибриса к стене. И тогда всем присутствующим стало ясно, что в полночь Истинный дракон не получит крови. Было это ясно и приспешникам Ибриса.

Я сначала и не поняла, что лечу и что тело мое больше не скованно кандалами. Просто в какой-то момент увидела обоих дерущихся драконов вверх тормашками и, не успев сообразить, что да как, головой вниз рухнула прямо в озеро.

В глазах зарябило от удара, тело же обожгло льдом. Темная и тягучая, вязкая жидкость, отдалённо напоминавшая воду, уверенно засасывала меня внутрь. Я пыталась сопротивляться, по крупинкам выпуская спасительный кислород. Молотила руками в надежде выбраться наружу. Но сколько бы я не билась, сколько ни пыталась всплыть, ничего не выходило. Холод воды постепенно остужал мою кровь и мой огонь, лишая сил и сковывая движения, а тьма все больше и больше сгущалась надо мной, подступая уверенно, подобно палачу к плахе. И уже где-то из глубин мне вдруг послышался голос Истинного дракона и стал виден мираж его когтистой лапы.

«Все кончено. Ты проиграла, Агния Огонек», – шептала мне тьма со всех сторон. И становилось только горше от осознания её правоты. Я знала, чего хочет эта тьма. Только сломленная и потухшая до самого основания души я могла послужить славной жертвой Истинному дракону. Только подчиненная я могла самостоятельно пустить себе кровь, сделав жертву во сто крат для него слаще.

И вот уже не я, но моя рука поднимается к запястью, приноравливаясь к фатальному удару. Я не сопротивляюсь. Лишь смотрю в темноту, в глаза Истинного дракона. А они пусты, в них нет ни жизни, ни ненависти. Лишь сплошной мрак. Он замораживает всё, что когда-то было мне дорого, всё, к чему я стремилась. Разбиваются вдребезги сотнями осколков крупицы моей памяти, оставляя после себя все тот же мрак.

Тьма подступает всё ближе, возбужденная в предчувствии скорой жертвы. И я не заставляю себя ждать, замахиваясь для одного последнего удара. В тот же миг кто-то ловит мою руку. Кто-то знакомый мне. Я прищуриваюсь, пытаясь отогнать тьму и разглядеть его лицо. Слышу где-то на краю сознания страдальческий рев Истинного дракона. Полнолуние наступило, развеялось наваждение, отступила тьма, вновь запечатывая своего повелителя и открывая мне вид на холодные глаза некроманта. Подле нас больше нет тьмы. Лишь одна ледяная вода.

Димитрий уверенно тянет меня вверх, к поверхности, и я послушно следую за ним. Видна поверхность. Распахнув свои крылья, он вылетает из озера, крепко прижимая меня к себе. Я дрожу от холода и осознания того, что только что делала. Гляжу на место побоища и обессилено вскрикиваю. Ибрис повержен. Ошметки его растерзанного тела украсили собой все стены и потолок пещеры. Мертва и моя бабушка. Её хрупкое старое тело светлой песчинкой выделяется на фоне черной крови сына Истинного дракона.

Не обращая внимания на слабость и боль, я выдираюсь из цепкой хватки некроманта и бегу туда, к бабушке. Плачу и кричу, как маленький ребёнок, склонившись над её бездыханным телом. Заглядываю в широко распахнутые, остекленевшие глаза, поднимаю за голову и стираю засохший на её губах кровавый потек.

Она холодна, как та вода из озера. Я прижимаюсь к её лбу, шепчу какую-то чушь. Оборачиваюсь, пытаясь отыскать некроманта. Он стоит рядом, сгорбившись и опустив свои клинки.

– Димитрий, прошу тебя! Помоги мне! – я смотрю на него пристально и тут же, смутившись, отвожу взгляд. Его лицо стало ещё страшнее, чем было до этого – вся его кожа на лице и шее стала сплошным ожогом, сгорели и его густые волосы. И от его вида меня передергивает. Он выжил, но навсегда оказался покалечен, изуродован. Вряд ли его кожа когда-либо полностью восстановится, а волосы заново отрастут. Черный огонь выжигает всё до основания. Не смог выжечь он только яркого оттенка его глаз, мерцающих безумным гелиотроповым пламенем.

Он смотрит на меня долго и пристально. Он всё понял, подойдя ко мне и склонившись над телом бабушки.

– Нет, – как приговор, прозвучал его холодный ответ.

В тот момент земля уходит у меня из-под ног. Я не кричу и не ругаюсь. Лишь смотрю на него. В уставшей душе нет места гневу или же злости. Есть лишь отчаяние утопающего, видящего недосягаемую помощь.

– Димитий, ты же некромант! – в отчаянии шепчу я, падая перед ним на колени и с мольбой вглядываясь в его каменное лицо. – Ты же можешь оживить её! У тебя есть серп возрождения…

– Ее душа выгорела без остатка, Агния, – припечатывает меня к земле его спокойный ответ. – Призванная из небытия сущность уже не будет твоей бабушкой. Некроманту не под силу вернуть душу, которой уже нет.

Я долго и пристально вглядываюсь в его лицо. Он спокоен и холоден. Он не чувствует отчаяния, ему не ведомо чувство жалости. Его не интересуют жизни людей, он далек от сострадания.

И в тот момент я ясно поняла, что ненавижу его. Ненавижу за своё бессилие и за эту потустороннюю холодность. И в то же время понимаю, что он прав. Понимаю, что он не может вернуть мне бабушку. Но всё равно ненавижу, понимая, что в этот раз совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Ненависть гложет похуже чёрного пламени. И Димитрий это замечает. Некромант отлично чувствует сильные отрицательные эмоции и в какой-то момент я ловлю в его глазах искорку грусти. Но он быстро берет себя в руки и встает.

– Ты можешь меня ненавидеть, Агния, – прошептал он, опустив свои крылья. В тот же миг эти кости осыпались прахом у его ног. – Пусть твоя ненависть даст тебе силы жить дальше.

Он не сказал больше ни слова, медленно уходя. Не обернулся ни разу, исчезая.

Комментарий к История десятая: о злодеях, самоотверженности и непроходимой глупости

Сигил – символ (или комбинация нескольких конкретных символов или геометрических фигур), обладающий магической силой. Сигилы широко использовались магами, алхимиками и прочими «учёными средневековья» для вызова и управления духа или демона.

========== Эпилог ==========

Сотрудники Института прибыли как раз вовремя, чтобы успеть повязать всех приспешников Ибриса в нашей стране. Линда сопротивлялась больше остальных и клялась убить меня. Оказалась, что она была не только правой рукой сына Истинного дракона, но и его любовницей. Угрозу свою выполнить она бы в любом случае не смогла: вместе с нашими сотрудниками приехали ещё и целители, которые навсегда запечатали силы всех подельников Ибриса. И хоть они все и были иностранцами, мы были уверены, что международное сообщество не будет против такого решения. В итоге наши ожидания оправдались.

Нашлись среди заговорщиков и те, что безоговорочно выдали всех остальных членов международной группировки, а потому уже на следующий день все приспешники Ибриса на нашем континенте были арестованы и лишены магии. Таково было решение международного суда.

Пещеру, где хранились останки Истинного дракона, подорвали, наложив мощные охранные и скрывающие чары, чтобы больше ни у кого не появлялось желания искать место его последнего упокоения. Димитрия же в итоге оправдали. Явившись с повинной лично к нашему королю, он не только не угодил в тюрьму, но ещё и сохранил свой статус Верховного Мейстра. Как позже объяснил магистр Фентифлюшкин – короля вполне устраивал нынешний мейстер на своем посту. Ведь именно благодаря ему цех перестал бунтовать против Объединенного Королевства и лишил наше правительство головной боли. В случае же устранения Димитрия ещё было неизвестно, как зарекомендует себя новый Верховный Мейстер. Естественно, политики рисковать не спешили, а потому предоставленное объяснение и покаяние, которое некромант безропотно перенёс, их вполне удовлетворило.

Нашли и Нинге. Как оказалось, её хотели принести в жертву Истинному Дракону после его пробуждения. Причиной тому стала легенда о бессмертии, которое можно обрести, испробовав мяса ниппонской русалки. Как после призналась сама Нинге, в определенные дни месяца её плоть действительно приобретает определенные магические особенности, дарующие ей долголетие на многие века.

На этом кровавое и трагическое дело закрыли.

***

Холодный осенний ветер легко касался травы и старинных, заросших мхом каменных надгробий. Весёлое солнце победно сверкало с небосвода, изредка прячась за проплывающими по небу облачками.

На кладбище сегодня было необычайно людно. Пришли все, кто знал бабушку. Даже мама приехала из-за границы, стоя рядом и безжизненным взором окидывая собравшихся. Рядом топтался отчим. Как всегда бестолковый, он больше раздражал своим присутствием и меня, и маму.

И хотя людей собралось действительно много, все старательно сохраняли молчание, как-то неуклюже переглядываясь друг с другом. Только далекие звуки трассы да брех какой-то соседской дворовой создавали аккомпанемент, под который нам и было суждено хоронить бабушку.

Хоть я и обещала себе, что не буду смотреть, но все же подняла голову, взглянув на неё. Её успели красиво приодеть, уложить на мягкие шелковые простыни, одарить цветами. А каким безмятежным было её лицо. Каким далеким от нас…

Я прикрыла глаза, отвернувшись. Смотреть не было сил. Казалось, она вот сейчас встанет, улыбнется так по-залихватски, опять повздорит с домовым Фёдором, а я буду, как и раньше, их обоих мирить и разнимать.

Рядом кто-то тихонько шмыгнул носом, и я приоткрыла глаза, встретившись взглядом со Светогором. Полукровка еле сдерживался, чтобы не зареветь. Он весь как-то побелел, сжался, то и дело вытирая выступающие в уголках глаз слёзы. Удивительно, ведь он никогда не был знаком с ней. Но все равно плакал так, будто бы был её внуком.

Его лысая голова ярко блестела в свете осеннего солнца, болезненно выделялись ещё не снятые с рук и шеи бинты. Он шел на поправку быстро и от ожогов не осталось и следа. Как сказал врач: перезимует – и нарастит новую, здоровую кожу.

Подле него стоял магистр. Суровое лицо его было больше похоже на каменную маску. Ни один нерв не дернулся на нем. Неотрывно он смотрел на неё. Магистр хорошо знал бабушку, ведь это благодаря ей меня взяли на работу и именно она была его напарницей ранее.

Где-то на заднем плане маячили Хельда с Джехеном. Они успели приехать как раз к похоронам. Мужчине тяжело досталось. Но он всё равно не сдавался, гордо выпрямляя спину в инвалидном кресле. Как перешептывались наши сотрудники – ходить и перевоплощаться Джехен больше не сможет. Ледяная волшебница стояла рядом. Она тоже горевала. И впервые за годы работы мне не захотелось с ней ругаться. У нас было общее горе и она, как никто другой, меня понимала.

– Знаешь, а ведь она всю свою молодость гонялась за этим сыном Истинного Дракона… – прошептала стоящая рядом мама. Женщина тихонько всхлипывала, украдкой вытирая выступающие на глазах слёзы. Все же какой бы черствой порою мне не казалась родная мать, а бабушку она любила. Сейчас она не была великой безбашенной ведьмой. Теперь она очутилась в роли скорбящей дочери. И уровень силы уже не играл тут никакого значения. Смерть и её трагедия уравнивает всех.

– То есть? – искреннее удивилась я. Вот что-что, а о подобных увлечениях я слышала впервые.

– Ах да, ты же не знаешь этого, – слегка растерялась мама. – Это было лет эдак сто назад. Тогда Объединенное Королевство схлестнулось с восставшей Демонеей. Тогда я ещё была совсем девочкой, впервые услышав о сыне Истинного Дракона. Этот мифический персонаж мастерски распалил огонь вражды между нашими странами, а бабушка точно спятила. Совсем забыла и обо мне, и о твоем деде. Уехала, ничего нам не сказав. Тогда она впервые подорвала его планы. Она была твёрдо намерена убить его, но сын Истинного Дракона скрылся. Видимо, посчитал, что время ещё не пришло. Бабушка была зла. Очень зла. Почему-то тогда она вбила себе в голову, что должна стать великим спасителем всея мира. Думая о великом, она совсем забыла о нас… О своей семье. И вот за это я её не прощу никогда, – закончила мать, отвернувшись.

– Мертвых не судят, – философски рассудила я, заставив мать вздрогнуть.

– Знаю, – тихо откликнулась она, неожиданно покладисто. – Это всё детские обиды. Детская глупость, которая сильнее голоса разума. Я не должна злиться на неё за это. Видимо, непроходимый эгоизм у нас в крови…

Я покачала головой, внутренне соглашаясь. Бабушка, возомнив себя спасителем мира, некогда оставила семью, а мама, оказывается, всю сознательную жизнь не могла простить этого бабушке. Ну а я, вместо благодарности, прогнала своего спасителя. Убедила себя, что в смерти бабушки виноват именно некромант.

В итоге, даже обладая магией, мы всё равно оставались людьми. Глупыми, подвластными эмоциям, простыми людьми.

– Все желающие могут попрощаться, – отчитался жрец, отходя и тем самым прерывая мои размышления. Как и требовал обычай, над телом бабули прочитали массу охранных заклятий, чтобы ни один некромант никогда не посмел осквернить её тела и духа. Впрочем, маги смерти зачастую игнорировали все обереги, поднимая тех, кого хотели.

Я невольно поежилась, обернувшись. Димитрий тоже пришел. Невидимый для других, он стоял у выхода, тенью возвышаясь над землей. Его лицо скрывалось за маской, на руках были надеты черные перчатки. И только глаза его все так же холодно блестели, заставляя вспомнить всё, что было связано с ним.

– Убирайся, – одними губами прошептала я. Да, в смерти бабушки не было его вины. Но я пока не могла видеть его, не могла перестать ненавидеть. Хотя надеялась, что в один прекрасный день смогу всё же перебороть себя и извиниться. Димитрий вежливо поклонился, растворяясь в очередном порыве холодного ветра.

– Он ведь тут, да? – спросил магистр.

– Уже ушёл, – ответила я и подошла к гробу. Настал мой черед прощаться. Склонившись, как тогда в пещере, я крепко прижалась губами к её лбу и отстранилась.

– Прощай, бабуля. Спасибо тебе за всё, – шепнула я, поспешив отойти.

***

– Вы совсем подавлены, госпожа Агния. Это не есть хорошо, – Озему тоже был тут. Обгоревший, весь в шрамах и бинтах, он еле передвигался по своей палате в больнице, но все же настоял на присутствии. Ходил он неуверенно, опираясь на пару костылей. И как сказал тогда врач, делегату очень повезло, что сразу после исчезновения Димитрия на место преступления поспели сотрудники Института во главе с магистром. Целители вовремя оказали первую помощь и мне, и Озему. Я всё-таки смогла избежать лечения в психиатрическом отделении, а Рю – сохранить свою смазливую мордашку. Шрамы быстро заживали на его коже и вскоре от них не должно было остаться и следа.

– Благодарю за заботу, Рю Озему, – я попыталась улыбнуться. – Но мне уже гораздо лучше.

– Не врите. И не забывайте – мы ведь с Вами обменялись кровью. Я всегда чувствую Вашу боль, госпожа Агния.

Да, я тогда догадалась, как именно Озему нашел меня и кто привел сотрудников в ту пещеру. Оставалось неясным только то, откуда об этом узнала бабушка. Но, видимо, об этом мы уже никогда не узнаем.

– Мне жаль, но я действительно не могу совладать с собой. Вы всё же уезжаете завтра?

– Да, – Озему помрачнел, видимо реагируя на мои ощущения. Признаться честно, после того случая в пещере я очень сдружилась с ниппонцем. Видимо, ритуал начал действовать и, узнав о скором отъезде, я сильно загрустила. Рю стал мне почти братом, почти членом семьи за это короткое время. Еще одним неполноценным, но всё же драконом. – И я хотел бы спросить: не хотите ли поехать со мной?

Я удивленно приподняла брови. Не ожидала такого предложения от него и не знала, что ответить. Да, мне хотелось уехать подальше от Объединенного Королевства. Возможно, там, на чужбине, моя боль приутихнет, уйдут болезненные воспоминания. Поэтому я колебалась. Здесь меня держала только служба. Правда, я даже и не знала, на что сгожусь после произошедшего. Моральное опустошение пагубно повлияло на мою магию. Очнувшись после пережитого, я перестала колдовать. Не в силах была зажечь даже крохотной свечки.

– Смотрю, Вы уже предложили ей ехать с Вами… – магистр появился внезапно, слегка испугав меня.

– Магистр?

– Поезжай, Агния. Ты пережила страшное испытание, которое не каждый способен пройти, не сломавшись. Тебе нужно успокоиться и забыть обо всём. Оправиться и залечить раны. Я решил направить тебя в посольство Объединенного Королевства в Ниппонии в качестве помощника по делам диаспоры нечисти и нежити. Будешь помогать с обустройством и разрешением конфликтов. Как тебе такое предложение? – магистр тепло мне улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки. В груди у меня заметно потеплело. Приятно было осознавать, что Фентифлюшкин решил обо мне позаботиться. А еще приятнее стало, когда я осознала, что хочу уехать.

– Я согласна, – кивнула я. – Но мне нужно кое-что закончить. Сегодня, после похорон.

***

– Ну Агния! Не молчи! – суетился вокруг меня домовой Фёдор. Как и подобает домовому, выйти из дома он не мог, а потому на похоронах не присутствовал. Он заметно постарел после случившегося. Смотрел на меня безумным взглядом покрасневших от недосыпа глаз и еле сдерживал слезы. Все же бабушку он любил. Был сильно привязан к ней.

– Мы уезжаем. И ты едешь со мной! – командным тоном сообщила я, вынув загодя подготовленный старый башмак. Фёдор побледнел, но от гневного комментария воздержался. Понимал, что без хозяина и без родного дома погибнет, и покорно принял свою судьбу, выслушав мой заговор и полезая в башмак. Увы, но по древнему обычаю домового перевезти в новый дом можно было только так.

Я выпрямилась, засунув башмак в дорожную сумку и в последний раз окинув крыльцо бабушкиного дома. Сердце подсказывало мне, что больше этот дом я не увижу, а потому я не спешила уходить.

Тут мой взор упал на перила, где лежала перевязанная красной лентой шикарная черная роза с белой окантовкой по лепесткам. Даже без помощи магии я поняла, от кого и кому предназначен был этот цветок.

Сначала я отвернулась, уже было зашагав в сторону ворот, но на полпути остановилась, ещё раз обернувшись. Роза так никуда и не исчезла. Внутренне ругая себя последними словами, я всё же подошла и взяла тонкий стебель в руки. В тот же миг в моей голове зазвучал голос Димитрия:

«Здравствуйте, госпожа Агния. Я рад, что Вы не проигнорировали этот скромный подарок. Это значит, что, возможно, в будущем Вы сможете смириться со своей потерей и не будете держать на меня зла. Я знаю, что после произошедшего Вы лишились своей магии и искренне скорблю об этом. В любом случае, я уверен, что очень скоро Вы вернетесь в норму. По своей сути Вы борец, госпожа Агния. И я на собственном опыте знаю, что никакое зло в этом мире не способно погасить Вашего огня. Частичка этого пламени до сих пор горит в моем сердце. Благодаря ней я и жил все эти годы. Вы научили меня радоваться жизни, верить в себя и никогда не сдаваться. Про это я и хочу напомнить Вам сейчас. Помните о том, что Вы – потомок огненных драконов и что в груди у Вас бьется огненное сердце. Напоследок хочу сказать, что, даже умирая, Анна Фёдоровна думала о Вас. В последнюю секунду жизни она высвободила меня из-под завала, чтобы я смог спасти Вас от верной смерти. Она очень любила Вас. Любила этот мир. У неё было сердце настоящего дракона и душа очень благородного человека. Я хочу, чтобы Вы понимали: её смерть не напрасна, пока живете Вы, пока жив этот мир. Прощаясь, хочу пожелать Вам удачи в далекой Ниппонии. Уверен, Вы добьетесь успеха на новой должности. Прощайте, Агния».

Особо не задумываясь, что делаю, я звонко прищелкнула пальцами. Повинуясь моей воле, на кончике пальца заплясал крохотный язычок пламени. Пока еще не огонь, но уже точно не потухшие угли согрели моё сердце, пробудили драконью кровь.

– И ты прощай, Димитрий, – прошептала я, опустив розу в пламя. Лепестки и листики цветка тут же сморщились, обгорелыми угольками опадая на землю.

Я знала, что всё ещё не хочу видеть некроманта, но уже ясно чувствовала, что ненависть моя отступает. Огненный дракон не умеет ненавидеть по-настоящему. Не умела и я. Не во власти Димитрия было спасти сгоревшую душу моей бабушки, и с этой мыслью мне предстояло смириться, принять её как данность. И простить его за всё.

Затушив огонь, я поспешила уйти, навсегда закрыв эту страницу своей сумбурной биографии. Впереди была неизвестность, позади – наступающее на пятки прошлое, а прямо сейчас же открывается вид на яркий солнечный день настоящего. И солнце в тот миг уже не казалось мне чем-то раздражающим. Наоборот, я поверила, что оно призвано осветить мне путь в новой истории, новой странице моей жизни. С этой нехитрой мыслью я и покидала Новые Кукорышки, впервые за эти дни улыбнувшись.

Что бы ни готовила мне судьба в будущем, я не сломаюсь, ведь никакой силе в этом мире не погасить пламя в душе огненного дракона.

Конец.