Текст книги "К тебе через Туманы... (СИ)"
Автор книги: Лунёва Мария
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Меня сжали так, что ребра чуть не хрустнули. Ой… До меня только дошло, кому и что я говорю. Пока соображала, как выкрутиться из ситуации, услышала лилейный голосок Селестины, вмиг прекратившей плакать.
– А сын, это тот суровый сероволосый парень или русоволосый зеленоглазый стройный красавец, что обнял тебя напоследок?
Вот же подруга. Я и забыла, что она там была и уж точно видела, как меня в повозку садили. И ведь не смолчала же. Хватка вардигана усилилась так, что и дышать стало трудно.
– Да, помню я их. Такие красавцы, все как один.
Я благоразумно промолчала. Кто же меня за язык дергал. И Селестина подлила масла в огонь. Надо мною шумно дышали и даже, кажется, зубами скрипели. Мда. Нужно думать, что говорю и при ком говорю. Молчание все-тики золото.
Повозка медленно заползала через ворота во внутренний двор крепости Бессон. Мужчины странно переглядывались, словно вели немой разговор. О том, куда утащил вард Вульфрик тело моего отчима и как они его доставили сюда, я старалась не думать. Понимала, что он где-то в повозке, но об остальном предпочитала не знать. В полу он или в ящиках под сидениями? Не думать и все тут.
Спешившись у входа, я неспешно пошла в дом. Но на пути меня встретила Гласа.
– Вия,– пренебрежительно начала она и осеклась.
Вскинув голову, заметила, как та пристально таращится на мои руки и куртку. Ну да, я вся перепачкана в крови.
– Ты что-то хочешь мне сказать Гласа?– устало выдохнула я, желая одного, чтобы эта женщина просто исчезла с моей дороги, а лучше всего, вообще из моей жизни.
– Не ущербная… – зло прошипела она, напомнив о моем обмане.
– Как видишь, нет, – развела руками я.
– Вы безобразно выглядите, на вас кровь,– быстро взяла себя в руки Гласа, ее голос холодный и надменный, звучал так, словно она с тараканом разговаривает.
– Правда, а я думала, что это подливка пролилась, – иронизировала я
– Я уже слышала, как вы опозорили дом клана Бессон. Это неслыханно, чтобы вартеса поднимала на кого-то нож. Хотя чего еще от такой ожидать!? Женщина не поднимает оружие. Это привилегия мужа.
– А может, его руками убивать удовольствие не то,– зло отшутилась я. Сплетни уже и сюда долетели, быстро-то как.– Что ты хотела Гласа?
– Да не важно, – тут ее взгляд резко изменился, потеплел и стал таким кротким и добросердечным, – если позволите вартеса, зайти в вашу комнату, я наполню ванну, чтобы смыть с вас следы этого происшествия.
Я на мгновение опешила. Что за странные метаморфозы.
– В мою комнату ты не войдешь, – резко отчеканила я. – И моя чистота не твоя забота.
– Я сам приготовлю для вартесы все, что ей необходимо, – раздалось над моей головой, – а ты позаботься, чтобы все ее вещи были отстираны и приведены в порядок, – перечить вардигану Гласа не стала, змеюка подколодная. Умеет же шкуру сбрасывать в присутствии мужчин. Казаться агнецом невинным.
Тоскливо взглянув на лестницу, я поняла, что совершено, не хочу по ней подниматься. Ноги буквально чугуном налились. Вздохнув, задрала голову вверх и изучающее оценила того, что претендовал на звание моего «хозяина». Попросить его поднять меня на руках, было стыдно, да и не те у нас отношения. Вздохнув так, будто на меня каменная стена обрушилась, я обречено стала забираться вверх. Моей гордости хватило ровно на две ступеньки. Итан стоял за моей спиной и пристально наблюдал за тем, как я покоряю ступени.
– Вард Итан, – жалостливым голосом обратилась к нему я,– не могли бы вы меня поднять наверх.
Меня осторожно подняли на руки. Плюнув на все свои прошлые суждения, я обняла вардигана за шею и положила голову на его плечо.
– Сай тебя осмотрит, не нравится мне твоя усталость, – прокомментировал мои действия мужчина.
– Не надо, прошу вас. Мне не нравится, когда он касается меня, – честно призналась я. – Со мной все в порядке.
– Тогда примешь ванну и поспишь, – примирительно согласился он
– Хорошо, как скажете – не стала спорить и я, к тому же мысль о ванне казалась мне спасительной. Смыть с себя все и забыться крепким сном. А еще лучше убедиться себя, что ничего не было.
Оставшись в комнате одна, я прошла в ванну и включила краны, отрегулировав воду. Сев на бортик, наблюдала, как она медленно наполняет деревянную лохань. Как же быстро человек привыкает к хорошему. В храме мы мылись раз в неделю, черпая воду из колодца. Строгий лимит – одно ведро на одну послушницу. А про плен и говорить нечего. Раз примерно в тридцать дней, гуроны вскрывали заслон и пускали поток воды в пещеры, где содержались пленники. Таким образом, они смывали кровь и испражнения с полов, ну и заодно и устраивали водные процедуры своим полуживым постояльцам. Это было ужасно. Огромный поток сносил все на своем пути. Я хваталась за прутья клетки, чтобы меня не приложило к ним головой или спиной. Те, кто были слабы, так и тонули, не способные подняться и барахтаться в водном потоке. Сколько их было в моей жизни, таких жутких ванн? Сколько раз я захлебывалась этой грязной смрадной водой? Не счесть! Выбравшись, я пару дней провела отшкорябывая от себя слой грязи, раздирая кожу в кровь. Мои волосы, слипшиеся лишенные цвета висели колтунами. Я срезала их ножом, стараясь хоть немного привести себя в человеческий вид. Сколько слез я тогда пролила и сколько боли вытерпела.
Нет, мне не жаль Хорудо из племени Айгор. Он заслужил то, чему я его подвергла. Это за мою сломанную жизнь. За всех тех, кто умирал, истекая кровью под ним, моля о пощаде. За всех тех девочек. Не выдержав, я расплакалась. Мне его ничуточки не жаль. Я бы вновь и вновь вонзала нож в его гнилое тело.
Гора моей одежды валялась на полу, а я обнаженная сидела по грудь в воде в ванной и выплакивала все свои обиды, что копились годами. Слезы скатывались по лицу, а я копалась в памяти, выуживала из ее недр то, что старательно забывала в течение всей жизни. Вспоминала лица и имена тех, чья смерть случилась у меня на глазах. Сколько же их было. Девочки, женщины и мужчины, разорванные, окровавленные со стеклянным взглядом, устремленным в небо. Меня трясло, от ужаса и бессилия. Я била руками по воде, но это не помогало. Легче не становилось, напротив, волна воспоминаний грозилась потопить меня в омуте отчаянья.
– Ниори. Что ты делаешь? – голос вардигана стал последней каплей. Сжав ладонями виски, я просто завалилась на бок, уходя под воду с головой. Вода хлынула в легкие. Но даже испугаться, не у спела, меня выдернули из ванной.
– Все, хорошая моя, успокойся. Все уже позади, больше тебя никто не обидит.
Я не слушала его. Зажала уши ладонями и буквально выла в голос. Так плохо мне не было никогда прежде.
– Все, это уже предел,– вардиган вынес меня в комнату и уложил на постель. Сверху накинул теплое одеяло.
Сжавшись клубочком, я продолжала поскуливать. Все попытки взять себя в руки рушились под натиском воспоминаний, которые лавиной накатывали на сознание. Казалось, что голова просто взорвется от потока информации, или что еще хуже, я стану совсем безумной. Время потеряло свой ход, перед глазами все мелькали и мелькали лица, имена, события, места о которых я прежде не помнила. Обрывки фраз. Тысячи голосов одновременно звоном раздавались в голове. Они говорили и говорили.
– Замолчите, – взмолилась я, кажется, уже вслух, – пожалуйста, замолчите! Замолкните хоть на секунду…
Но никто не внимал моим мольбам. Гул нарастал, грозясь раздавить меня, уничтожить.
– Замолкните, прошу вас… – в носу странно защипало, проведя по нему ладонью, я обнаружила кровь на руке.
Я выла в голос, умоляя своих терзателей перестать говорить со мной. Зажимала уши. Орала пытаясь заглушить их, но ничего не помогало.
– Как давно это с ней? – к гомону чужих безликих голосов присоединился еще один
– Я нашел ее в ванной пару минут назад
Кто-то обхватил мою голову руками и сильно дернул вверх.
– В глаза смотри, Ниори, – приказ, произнесенный такой командным тоном, быстро долетел до моего сознания сквозь сводящий с ума гул. Распахнув глаза, я увидела перед собой гера Кайла. Его взгляд завораживал, а я и не сопротивлялась. Яркий солнцеподобный огонек заполнял его радужку, расползалась и заполняла собой все вокруг. Мир окрасился в медовые тона, а потом наступила мертвая тишина. Ни звука, словно я заперта в высокой башне и на мили вокруг ни одной живой души.
– Как хорошо, – простонала я чужим хриплым голосом. – Они ушли, замолчали. Их больше нет.
– Они есть Ниори, но теперь они будут говорить с тобой по очереди. Память будет возвращаться постепенно, – единственный доносившийся до меня голос Кайла был нежен и ласков. – А если захочешь что-либо забыть, я помогу тебе и в этом.
Чьи-то руки приподняли меня и усадили на что-то очень теплое, но жесткое. Сладкий яблочный аромат окутывал и успокаивал.
– Хочу, хочу забыть. Все хочу забыть, что было до Тумана. И не вспоминать никогда более.
– Это часть тебя, девочка, – прошептал Итан мне на ушко, – без нее ты перестанешь быть собой. Подумай хорошо.
Шмыркнув носом, я осознала, что в чем-то он прав. Забыть все то, что было, это означало стереть всю свою жизнь. Остаться младенцем во взрослом теле. Перестать быть собой.
– Ты прав, но можно так, чтобы память тоже вернулась постепенно, как раньше. Образами и отрывками, – поежившись, я натянула повыше одеяло, которым была укрыта. Итан, почувствовав мой озноб, обнял еще крепче. Его губы ласково прошлись по моим волосам. Странно, но теперь его присутствие не вызывало негативных эмоций. Мне был приятен жар его тела, и ощущение его рук на коже. Вздохнув, я повернула голову и уткнулась ему в грудь.
В голове царила приятная пустота. В желудке, кстати, тоже, что совсем не радовала
– Я так и не попробовала мясо в харчевне и салат и еще колбаски. И в меню было сладкое молоко, – всхлипнула жалостливо я. Не знаю, что со мной сделал гер Каил, но на душе стало легко и светло. А главное, я даже вспомнить не смогла имени того, в кого вонзили нож в той простенькой таверне. Он снова исчез в недрах моей памяти. Да я понимала, что это временно, но все же хоть какой-то покой.
– Вы что-то сделали с моими воспоминаниями гер Каил?
– Только с некоторыми, но и они вернутся, – услышала я от него в ответ.
– Ей нужно поспать, – Итан осторожно, словно я ваза хрустальная, переложил меня на кровать и подоткнул одеялко вокруг, – усыпи ее брат.
– Не надо, – мгновенно отозвалась я, все же братья Итана меня пугали. Такие способности управлять человеческим сознанием не могли не вызывать страха.
– Все хорошо сестренка, – тихо засмеялся Каил, видя, как переполошилась я.– Не стану я промывать твой мозг и внедрять в него посторонние мысли или чувства. Ты просто крепко уснешь и проснешься бодрой и отдохнувшей.
Присев передо мной на корточки, он снова впился взглядом в мои глаза. Последнее, что я запомнила, это легкие поглаживания по волосам и нежный шепот вард Итана, но слов разобрать я уже не смогла.
Глава 24
Утро принесло облегчение. Проснувшись, я села на кровати и прижала теплое одеяло к груди. Не знаю, что со мной сделал гер Каил, но с моей души, словно камень свалился. Было так легко и хорошо, хотелось петь и чего-нибудь вкусненького. Наверное, я теперь за всю жизнь не наемся. Впервые за долгие году меня не мучили кошмары. Я вообще не могла вспомнить, что мне снилось. И это было чудесно. Проснулась я в комнате одна, но вторая половина постели была смята и на подушке четкая вмятина от головы.
Ясно, я снова спала не одна.
Вздохнув, я спустила ноги на холодный пол. Поправив лямочки сорочки, которые так и не укоротила, прошлась к шкафу. В нем должна была висеть рубашка вардигана, та самая, в которой я ходила днем. Распахнув простые, даже чуть грубо выделанные дверки, узрела лишь пустые полки. Рубашки не обнаружилось. И что, теперь ходить в ночной сорочке еще и днем. И где вся та роскошь, что была куплена вчера. Видимо мне ее носить пока не полагается.
Вернувшись, я снова села на кровать. И чем заняться? Перспектива провести весь день запертой в четырех стенах меня пугала. Дверь щелкнула, и в комнату вошел вард Итан. Его густые черные волосы были влажными и слегка вились, а накинутая, но не застегнутая серая рубашка подтверждала, что он недавно принимал ванну. О вот и еще одно развлечение! Могу поплавать в огромной деревянной лохани, ну или если совсем тоскливо станет – кораблики в ней запускать.
Конечно, краски я немного сгущала, по сути-то, я еще толком взаперти и не сидела,
– Уже проснулась?– поинтересовался зачем-то он, будто не видно, что сижу, свесив голые ножки, – Через десять минут завтрак. Ты будешь жить в моей комнате, так что пойдем, переоденешься.
– А это обязательно? Может, я здесь поживу пока, – тихо поинтересовалась я.
– Пока!? – на его лице промелькнула нехорошая улыбка,– Пока что Ниори? Пока не вступит в права весна, и ты не предпримешь очередной побег. Я все слышал, весь ваш разговор с Селестиной.
Мое лицо вспыхнуло от досады. Кто же меня тогда за язык тянул, молчала столько лет и дальше бы не о планах не распространялась.
– Я не настолько глуп. Я столько лет сживался с мыслью, что буду одинок. И полагаешь теперь, получив тебя, я позволю тебе исчезнуть, – его глаза опасно сверкнули. – Не будь так непростительно наивна.
Не дав опомниться, он скользнул ко мне и, схватив правую руку, прижал меня к своему телу. Это произошло так быстро, что я, и опомниться не успела. Что-то холодное обхватило руку, вспыхнуло огнем, немного обжигая, и сжалось, словно в кожу врастая. Я вскрикнула и дернулась, не понимая, что происходит. Что он на меня надел!?
Как ни странно меня отпустили. Отшатнувшись, я поднесла запястье к лицу. На моей руке красовался ритуальный браслет. Широкое серебряное металлическое украшение. По всей его поверхности были нанесены рисунки неизвестных мне рун. Они красиво мерцали завораживая.
– Ты ведь понимаешь, что это значит. А теперь пойдем, тебе нужно привести себя в порядок.
– Я теперь твоя жена? – глухо выдохнула я, сама понимая глупость вопроса.
– Моя жена, моя единственная, моя собственность! Мать моих будущих детей, хранительница моего дома, моя спутница жизни! – предельно ясно, выделяя интонацией каждое слово, отчеканил он. – А теперь пойдем со мною.
Все еще сжимая браслет, я медленно двинулась из комнаты. В голове творился хаос, мысли носились одна за другой, а я не могла поймать за хвост ни одну из них. Как-то слишком круто изменилась моя жизнь за какой-то месяц. Я представляла себе поле плавное и размеренное ее течение. А тут что ни день, так крутой вираж судьбы.
Прикрыв глаза и медленно перебирая ногами, вспомнила совсем иное место и другого мужчину. Нет не мужчину, а мальчика. Картинка из прошлого накрыла сознание.
Все племя собралось у главного костра. Моя подруга Акира нарядилась в лучшее платье и счастливая стояла у огня с букетиком морских кувшинок в руках. Его глаза сияли торжеством. Время от времени она бросала на меня победные взгляды. Мне же было горько. Мальчик, что должен был стать моим, выбрал другую. Отдал сердце той, что не слышала его. И это было так неправильно и не справедливо. Я помнила этот вечер и их помолвку. И красоту закатных сумерек, и тихий шелест морских волн и мягкость песка под ногами, а еще раздирающую боль от предательства.
И вот теперь на моей руке браслет, надетый тем, кто был почти незнакомцем. Но я слышала его запах. Яблоки, так обожаемые мною в детстве. Возможно, я просто сама не желаю признать, что вот сейчас все правильно. Та детская обида не дает полностью принять другого. Обернувшись, я впервые смело подняла на Итана глаза. Что было в них?
Тоска и злость.
– В моей жизни был другой, – чуть слышно призналась ему – его я сердце слышала всей душой. Мы были детьми, но уже тогда я понимала, что он мой, Что он станет тем, кто затмит мне солнце. А он выбрал другую девочку, высмеяв мои чувства. Она была богатой наследницей из хорошей семьи с достойным приданым. Даже то, что она совсем не была его парой, не притушило блеска денег в его глазах. А теперь столько лет спустя вы одеваете мне свой браслет, даже не спросив, кто же я в действительности. Вы вардиган рады такой как я. Седой, худой и вечно голодной. Я не могу этого понять. Не могу.
– Я рад, что мой предшественник оказался таким глупцом, я готов лично поблагодарить его за такой подарок.
Подхватив меня на руки, Итан очень быстро, не давая опомниться, занес видимо в свои апартаменты. Первое, что бросилось в глаза – огромный камин, в котором пылал открытый огонь. Около него была расстелена полосатая шкура какого-то животного. Чуть поодаль в углу у окна – большая кровать. На вид она была проще и меньшей той, что стояла в предыдущей комнате, но казалась мягче и уютнее что ли. Дальше вдоль стены стояли пара шкафов и большие сундуки. А над ними резные полки из беленого дерева, на которых стояли странные деревянные фигурки. И все. Скромно, но уютно.
– Нравится? – уточнили у меня
– Не знаю, еще не решила – свредничала я, хотя конечно нравилось.
Стены комнаты аккуратно завешаны гобеленами с изображениями леса и диких животных. Потолок выбелен. Два больших окна выходили во двор на аллею. На полу странное мягкое покрытие похожее на войлок.
– Если что-то захочешь изменить, буду только рад. Твои вещи тут, – распахнув дверцы одного из резных деревянных шкафов, мой теперь уже муж указал на полки, заполненные купленными накануне вещами.
– А кто их сложил? – поинтересовалась я
– Гласа, – не задумываясь, ответил Итан, – она здесь все в порядке содержит.
Я дернулась как от удара. Значит, его любовница тут хозяйничает и уже даже в белье моем полазила. Стало как-то противно. Меня запер там, а тут с любовницей кувыркался. Злость заполняла сердце, грозясь выплеснуться наружу
– Ааа,– протянула громко,– так вы нас просто местами поменяли. Меня сюда постель согревать, а ее туда, чтобы тоже под боком была. Ну, тогда понятно.
Подойдя к шкафу и не особо разглядывая его содержимое, выдернула платье и какие-то короткие панталончики.
– Могли бы и не разводить переезды, – подметила я, не сдержав своего разочарования и злости, – я могла бы и там остаться. Все же ей здесь привычнее, чем мне, – еще раз поддела я его.
– Ты ревнуешь!? – голос, с которым он спрашивал, казался странно довольным
Ревность? Ревную ли я. Наверное, нет. Это иное чувство, совсем иное
– Нет, не ревную. Брезгую, – глухо отозвалась я.– Неприятно понимать, что мое нижнее белье раскладывала ваша любовница. Все эта ситуация неправильная. Вы не тот, кто мне нужен и я явно вашим девкам уступаю. Все неправильно.
Покрутившись, я быстро нашла ванную комнату и отправилась туда. Распахнув дверцу, поняла что ошиблась, это был туалет. Просторный с чистым отхожим местом. Развернувшись, заметила другу дверь и дернула ее на себя. Странно, но я оказалась в своей же ванной. С этой стороны дверь была аккуратно оформлена так, что и не догадаешься. На ней крепились какие-то полочки. В общем если не знаешь, что дверь, то можно и за часть стены принять.
Умывшись, я неспешно оделась. Все настроение, что было с утра, куда-то исчезло и снова пришло уныние и обреченность. Ну, вот и зачем меня было переселять, если тут комнаты соединенные ванной. К чему все это. Вернувшись в его комнату, я замерла облаченная в длинное скромное синее платье с высоким воротом-стоечкой.
Итан так и стоял у камина, словно и не двигался все это время.
– Она уедет, как только дороги откроем. Примерно через неделю. Я ей уже об этом сказал. Не скажу, что она рада, но так будет лучше.
– Мне все равно, что вы делаете со своими женщинами. Главное, чтобы меня это не касалось, – отчеканила я
– Прекрати Ниори, – наконец-то взорвался он и проявил хоть какие-то чувства, – тебе нравится возводить между нами преграды и рыть пропасть. Хоть маленький шажок мне навстречу сделай.
– Мне просто страшно, очень страшно, – призналась я, – Не хочу я заменить чью-то любовницу. Я так рвалась сюда. Север казался мне мечтою. Я так хотела мужа, дом, семью. А теперь… теперь всего этого не будет.
– Почему же не будет? – неспешно он приблизился ко мне и обнял. – У тебя все это уже есть, бегляночка. И муж, и семья, и дом. И мечта какую захочешь. Только попроси меня хоть о чем-нибудь.
Теплые руки нежно гладили мою спину. Я ощущала легкие прикосновения губ к волосам.
– Много лет назад старая ведьма посмеялась надо мной и братьями и изрекла, что северные земли никогда не взрастят наших единственных, и не отыщем мы их, даже трижды обойдя весь Север. Мы и обошли, нашли тысячи сиятельных наделенных магией женщин и все не то. Изредка от них исходили тусклые ароматы, да они были приятны, но не более. Годами я привыкал к мысли, что моя кровать останется холодной, сколько бы женщин я через нее не пропустил. Дети, о них и мечтать не смел. Держать на руках своего сына и понимать, что не чувствуешь к нему ничего, кроме интереса, – голос Итана надломился и перешел в шепот. – У моего отца было много женщин. Он любил укладывать в свою пастель молоденьких девушек Иных. Некоторые после рожали. Я, Сай, Вульфрик – мы дети от случайных женщин. Не нужные никому, случайно зачатые. А отец так и остался холодным, сошедшим с ума от одиночества стариком. Я хочу повторять его судьбу. Для меня ты все! Моя! С той самой секунды, как увидел тебя сидящей в окне, ты занимала все мои мысли. А твой аромат оказался столь пленяющим, что я обезумел! Именно поэтому я так озверел тогда, не мог простить злую шутку. Хотя сознайся ты тогда на кухне, что одурманила меня, я бы принял это. И был бы рад и такому искусственному счастью
Итан так ласково прижимал меня к себе, его руки медленно блуждали по моему телу, вызывая мурашки на коже. Я уткнулась ему в грудь и ощутила любимый аромат яблок. Словно наваждение. В камине треснуло полено, и искры рассыпались по песчаной насыпи на полу перед решеткой. Я не знала, что сказать в ответ на его откровения. Наверное, нужно было признаться в чем-то сокровенном, но в голову лезло совсем не то.
– Ты молчишь, – не выдержал мой мужчина. Раскрывать душу перед другим всегда сложно, никогда не знаешь, чем ее наполнят в ответ.
– В голову приходят только глупости разные,– честно призналась я
– Какие?
– Всякие, но ни одной стоящей умной мысли,– я обняла его за талию и теснее прижалась к шелковой рубашке щекой.– Я так тщательно планировала свою жизнь на Севере. В мечтах было многое, и матрас с первых зарплат прикупить, и занавески лиловые на окно.
– Ну, матрас я тебе свой отдам, занавески вешай любые, какие захочешь, можешь их вообще менять каждый день, – серьезным тоном заявил Итан.
– А книги мои вернешь? – я решила, что наглеть так по полной.
– Ну,– протянул он задумчиво,– мы можем определить их в библиотеку. Боюсь, что Сай и Каил так просто с ними не расстанутся.
– Но они же мои, вы их нагло присвоили, – моему возмущению предела не было.
– Ну, это как посмотреть, бегляночка. Ты ведь теперь моя, а значит, все, что есть у меня – твое, а что имеешь ты – мое. Получается книги общие. Братья они тоже часть твоей семьи. Неужели ты настолько жадина, что не дашь им потешить себя этими фолиантами?
Вот же хитрец. Нет, ну как все обставил. И ведь не придерешься к его словам. Хотя мы тоже не простушки.
– Тогда получается, что все книги, что в твоей библиотеке – мои?– о да я их успела приметить, несколько стеллажей битком набитых разной литературой. – Думаю я смогу найти там хоть что-нибудь стоящее, – поддела я его.
– Весь дом в твоем распоряжении Ниори.
Неплохо. Может быть, все так уж неплохо. Мы с Селестиной тут развернемся по полной. Но кое-что все же нужно уточнить.
– Получается мы с Селестиной как бы хозяйки? – подняв голову, я всматривалась в его лицо, ожидая ответа
– Да – просто ответил он без всяких лишних эмоций,– она в своем крыле, а ты в моем.
– А кухня? Могу я что-то изменить там?
– Кухней Гласа занимается, – выдал он. – Там у них все отлажено…
Я замерла, вот надо было Итану о ней вспоминать!?
– А забыла, прости, твоя любовница, – грубо перебила его я,– тогда конечно, на кухню нам лучше не заходить.
– Я ведь сказал, что она уедет через неделю, ты дослушала бы сначала, а потом бурчала, как старушка,– беззлобно подколол меня этот несносный тип.
Неужели он не понимает, как мне неприятно обсуждать или даже слышать о его любовнице. Гласа вела себя в доме как состоявшаяся хозяйка. Представляю, насколько она меня ненавидит. Теперь понятно, почему она так шипела на меня. Вдруг захотелось и ему вот также ответить, припомнить мужчину, что был в моей жизни, чтобы понял каково это – слышать из уст той, что должна быть только твоей, восторженные или просто нежные слова о другом. Вызвать ревность. Интересно, а станет ли он мучиться этим чувством.
– Прости,– в моем голосе слышалась кротость, но я задумала коварство. Отстранившись от него, я вновь подошла к шкафу. На полочках была аккуратно сложенная одежда. Платья, нижнее белье, сорочки, гамаши и чулочки, висели туники и даже женский кафтан.
– А где моя куртка? – я не отвернулась от него, поэтому мою подлую улыбку увидеть он не смог. – Это подарок Вьюго, – выдержала паузу, делая вид, что призадумалась, – странно ты сказал, что я пахну веником из полевых цветов, а он что травой после дождя поутру. Мне как-то его вариант больше нравится. А почему так? Почему запах вы слышите по-разному?
Вот теперь осталось сделать лицо проще и наивнее, и ждать реакцию. Приревнует или нет. Обернувшись к Итану, я мгновенно пожалела о своей проказе. На меня в упор, не мигая, смотрел иной – туманник. И взгляд этот был наполнен тихим бешенством.
– Тех вещей нет, – с шипящими интонациями процедил он, – я лично сжег их. У тебя не будет ничего напоминающего о нем, – сглотнув, отступила, совсем не такой реакции я ожидала от своего мужа. – Ты пахнешь полевыми цветами и утреней росой, и я найду и уничтожу этого жалкого Древнего, если ты хоть раз еще назовешь его имя. Ты поняла меня!?
Он смотрел в упор, словно гипнотизировал. Значит, ему можно своих любовниц вспоминать, а мне и имени другого произносить не разрешено. Благоразумно промолчав, я закрыла изящные дверки шкафа из светлого дерева. Продолжать разговор смысла не имело. Дерзить ему или пререкаться себе дороже.
Не зная, куда себя деть в этой комнате, я прошла к окну и выглянула на улицу. По дорожкам аллеи бегали дети. Мальчишки носились сломя голову, догоняя друг друга. Падали и хохотали. Непроизвольно улыбнулась и я. Ничего и я буду счастлива.
За моей спиной хлопнула дверь. Ну и ладно, со временем все уляжется. Все встанет на свои места. Не может же всегда быть плохо, и в моей жизни из-за тучек выглянет солнышко. Все еще улыбаясь, я погладила холодное стекло, за которым малыш пытался угнаться за своими старшими друзьями. Видимо он был водой в игре, с упорным отчаяньем он семенил на некрепких ножках и, расставив ручки в стороны, норовил задеть кого-то из друзей. Ему не поддавались, не делали скидку на возраст и мелкий рост. И это правильно, только так вырастают сильными, ловкими и смелыми. Только так.
Глава 25
Прошло несколько недель. Моя жизнь превратилось в одно сплошное ожидание. День за днем я сидела в комнате и часами смотрела в окно. Я словно сглазила сама себя. Все вокруг потеряло краски. Просыпаясь на утренней заре, ждала лишь сумерки, лишь бы день прошел.
Итан запер меня в своей комнате и не позволял выйти, изредка пуская ко мне только девочек из кухни. Но и с ними поговорить почти не удавалось. Под пристальным взором вардигана они быстро прибирались в помещении и накрывали на стол. Грязную посуду с подносом Итан уносил всегда сам.
Он вообще вел себя странно. Иногда, после длительного отсутствия, он приходил с люто горящими лиловым костром глазами. Он него разило смертью, кровью и моим отчимом. Я чувствовала, что зол Итан не на меня. В такие дни он буквально топил меня в своей нежности. Обнимал, целовал и долго сидел у камина, удерживая меня на руках. А еще кормил так, словно пытался наверстать за все голодные годы. В моем рационе появились яблоки в огромном количестве, и прочие овощи. На тарелочке у кровати всегда лежали сладости, карамельки и леденцы.
Но были и иные дни, когда я стояла в одиночестве у окна. Он уходил с рассветом и возвращался затемно. Постоянно молчал и хмурился, разглядывая меня. Столько боли и жалости я замечала в его взгляде. Итан отворачивался и вовсе выходил, оставляя меня в тишине. Становилось страшно, одиночество сгрызало изнутри. В один прекрасный момент я решила, что лучше закрыться от него и чем впускать в свое сердце. Так будет проще и спокойнее.
Каждые два дня в комнату приходила Гласа, окатывая меня презрением и скалясь улыбкой гадюки. Она приносила новую стопочку чистой выглаженной одежды и не торопясь складывала ее в шкаф. А еще она пользовалась моментом, чтобы укусить меня побольнее. Ее злобные слова жалили меня, она получала удовольствие, рассказывая, как ее балует в пастели Итан. Какие подарки он ей дарит. Со сладкой улыбкой она описывала их совместное будущее, в котором мне места не было. Открывала мне глаза на то, где проводит время мой муж, когда отсутствует в комнате.
Поначалу меня очень это раздражало и злило, но теперь было все равно. Она не уехала, как обещал Итан, через неделю, не исчезла и через две. Почему? Я не стала спрашивать у мужа, а он не потрудился объяснять. И так было все предельно понятно.
Это утро, как и десятки предыдущих, начиналось одинаково. Молча, я наблюдала, как Итан одевается. Штаны из кожи, высокие сапоги, белая рубашка и черный кафтан, он всегда выбирал эти вещи, несмотря на то, что были в его шкафу и совсем иная одежда. Красивее и ярче. Потом скрылся за одной из дверей.
В ванной зашумела вода. Все что будет, теперь я знала наперед. Сейчас вардиган выйдет с полотенцем на плечах и спросит, что я хочу на завтрак. Я отвечу, что мне безразлично. После чего он принесет поднос и мы, молча, поедим. А потом он уйдет и я на целый день останусь здесь одна. А он, наверное, заберется в пастель к Гласе, и скоротает с ней пару часиков.
Он так сильно изменился. Стал скованным и собранным. Нет, не холоден, но на близости не настаивал. Не приставал ко мне с разговорами и расспросами, он просто наблюдал. Что творилось в его голове? Что он хотел доказать, заперев меня в своей комнате в своей пастели!?
Хотя успеха он все же добился. Я привыкла к его присутствию, к теплу его тела по ночам. Под утро, когда камин уже не мог обогреть комнату, я жалась к нему. Его огромная рука опускалась на мою талию и я оказывалась притиснута к его груди. Теперь это казалось таким естественным. Я не реагировала на его присутствие в комнате по вечерам. Иногда он приносил с собой какие-то бумаги, садился на шкуру у камина и читал, что-то приписывал или зачеркивал. Это было так странно и немного нелепо видеть огромного мужчину, сидящего с бумажками на полу. Но вскоре я привыкла и к этому.
