Текст книги "Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего"
Автор книги: Луиза Дегранж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
14. Досадное обстоятельство
Диана в ожидании ужина терпеливо пребывала на самой высокой башне замка.
Излишне багровый закат упорно портил вечернюю небесную синь.
Диана вспомнила, как приняла свой любимый голубой шарфик за синюю хищную пиявку. Пиявку, готовую обвиться вокруг шеи и высосать из счастливой жизнерадостной новобрачной кровь, всю кровь, до капельки.
И невинный шарфик покорно спланировал вниз, в мрачную тень крепостного двора, зажатого крутыми стенами.
Диана не жалела о последней вещи, связывающей ее с вульгарным прошлым.
Она вообще ни о чем не жалела.
Ни о сломанном на кладбище каблуке.
Ни о потерянной связи с Ральфом: у могильного психотерапевта найдется много безутешных вдовушек для тренировочных сеансов.
Ни о проклятущем, однообразном, как пустыня, офисном быте.
Ни о квартире, слышавшей не одно истеричное рыдание.
Она воспринимала этот длинный-предлинный судьбоносный день как закономерную компенсацию за сиротскую долю.
Диана считала, что внезапной переменой участи она обязана исключительно собственной натуре и характеру.
Окружающая атмосфера полностью соответствовала настроению молодой жены пожилого мужа.
Ветра не было.
В мрачной цитадели не раздавалось ни звука.
Но вот кухонный гонг позвал к ужину.
Эхо еще долго бродило по замку, напоминая затаенному призраку, что живому человеку надо есть, спать и, желательно, совокупляться.
Кому – по любви.
Кому – по расчету.
Кому – забавы ради.
А кому – по супружескому долгу…
Диана вернулась к оскаленным горгульям, крутым лестницам, узким коридорам. Надо поторапливаться. Ее пожилой супруг закончил кулинарить. И она поспешила отведать вечернее угощение.
Наверняка что-нибудь вроде овсяной каши без масла и мяса.
Или бледный омлет на пару.
В общем, с гарантированным отсутствием холестерина и прочих вредных составляющих.
Диана представила на мгновение, как кладбищенский психолог Ральф, устроившись среди роскошных могил, поглощает гамбургер за гамбургером. И пустые банки из-под пива гулко падают на траурный гранит, веселя покойников.
Но вдруг некорректное сопоставление крепыша-обжоры с хилым стариканом было прервано самым грубым способом.
Кто-то сердито ухватил Диану за подол свадебного платья. Раздался отчетливый треск рвущейся ткани.
Неужели призрак тоже среагировал на призывные удары гонга и решил побезобразничать?
Диана, стараясь не спугнуть хулиганствующую тень прошлого, медленно попятилась.
Но, увы, это оказалось не проделкой наглого привидения. Фосфоресцирующий рыцарь зацепил платье шипастой палицей.
Освободившись из внезапного плена, ретивая Диана щелкнула железное чучело по забралу:
– Тебе, братец, не понравилось, что я слишком быстро двигалась? Но это мое хозяйское право! Хочу – бегу, хочу – крадусь!
Вместо рыцарского возражения по коридору метнулось дребезжащее эхо.
– Как жаль, что Томас Джон Крейг-младший – не король, не герцог, не граф! Тогда бы благоверного окружали не пустотелые латы, а настоящие вассалы.
Диана отвесила легкий пинок бесполезному металлолому.
– Вассалы, умеющие волочиться за женой господина.
Диана пнула сильнее и угодила в нижнюю часть каплевидного щита.
– Ох, и поухаживали бы носители меча и копья за благородной офисной дамой, изнывающей от зова неудовлетворенной плоти.
Звук кованого металла заметался по каменному замку.
Нелепое скрежетание преобразовалось в недоуменное эхо.
Диана, прекратив избиение бесчувственного рыцаря, продолжила стремительное движение в сторону миллионерского пищеблока.
Остались чуть в стороне две спальни.
Великолепная – для супруги.
И аскетическая – для супруга.
Диана так и не смирилась с грядущим ночным одиночеством, подходящим для регулярно мастурбирующих старых дев, но никак не для замужней дамы.
Томас, ее Томас мог бы догадаться, что подобная модель семейных отношений провоцирует обожаемую женушку на обзаведение любовником.
А вдруг случайным бойфрендом окажется не кто иной, как призрак?
Призрак по имени Ральф…
15. Реализованные грезы
Тяжелая дверь, натужно скрипя древними петлями, впустила оголодавшую молодую жену в чрево замка – кухню гигантских размеров.
Здесь витали преаппетитнейшие ароматы и возбуждающие желание запахи.
Диана поспешно наградила Томаса, своего Томаса спонтанным поцелуем.
Кухня поражала габаритами.
– Ух ты!
Здесь наверняка когда-то колдовал над изысканнейшими блюдами шеф-повар с дюжиной помощников и сотней поварят.
– Вау!
Диана застыла посередине гибридного пространства, изумительно соединяющего кухонные и столовые атрибуты.
Томас, ее Томас жестами заправского иллюзиониста принялся открывать тяжелые дубовые панели.
Кованые ручки в виде львиных голов твердо и звонко постукивали, демонстрируя суперсовременную начинку шкафов.
Посудомоечное чудо с полным циклом.
Диана качнула высокий стул с резной спинкой.
– Томас!
Широкоформатный телевизор с диагональю в пятьдесят дюймов.
– О, Томас!
Диана обогнула массивный стол с полированной гладью и двумя подсвечниками на краях.
– Томас!
Микроволновая печь, работающая в ста двадцати режимах.
– О, Томас!
Диана показала язык тупой кабаньей голове, нависающей над разделочной доской.
Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.
– О!
Диана, протанцевав, зацепила вихляющим бедром каминные щипцы, с грохотом упавшие на пол.
– О-о!
Стиральная машина, функционирующая в ночном бесшумном режиме.
– Томас!
Вся хай-тековская гвардия собралась в одном месте ради Дианы.
– О, То-о-о-мас!
Диана пообещала сама себе, что непременно издаст точно такой же вскрик в супружеской постели, которой все равно им не миновать.
– О-о-о!
Нет, молодой жене четвертого поколения определенно нравилось ощущать себя хозяйкой этого волшебного сочетания – средневековой традиционности с последним писком бытовой моды.
Грандиозная кухня-столовая была исполнена в дизайне неумеренного обжорства.
На стенах висели начищенные медные кастрюли чудовищных объемов, медные блестящие сковороды, напоминающие рыцарские щиты, наточенные топоры для разделки туш и прочая утварь, без которой почти невозможно соорудить даже элементарного мороженого с цукатами, не говоря уж о жареных лягушках, фаршированных улитках и печенье «Руаяль».
И посудное роскошество, и наличие предметов мечты, и гигантский камин с искусственной подсветкой имитационных бревен сделали Диану абсолютно счастливой, какой ей еще не довелось быть в скупой на подобные сюрпризы жизни.
Томас, ее Томас, не останавливающийся ни перед чем, чтобы доставить истинную радость новой супруге, продолжил демонстрацию кухонных таинств.
Особое место занимали суперхолодильники с многочисленными специализированными ячейками.
Отделение для твердого сыра.
Отделение для мягкого.
Отделение для овечьего.
Отделение для козьего.
И даже для верблюжьего, с весьма специфическим ароматом.
У Дианы засвербило в носу.
Но она удержалась от чихания, дабы не вызвать у пожилого джентльмена приступ мнительности насчет правильности выбора пышущей здоровьем невесты, то есть жены.
Диана заглянула в нутро соседнего холодильного монстра.
Здесь имелись ячейки для экологически безупречных яблок – на каждом плоде красовалась голографическая бирка, подтверждающая качество.
Такими же бирками, удесятеряющими стоимость продукции высшего качества, были снабжены:
И эквадорские бананы, созревшие в естественных условиях.
И персики с цейлонских предгорий.
И абрикосы с Ближнего Востока.
И ананасы с островного архипелага.
Джон Крейг-младший обратил внимание ошалевшей от фруктово-овощного изобилия супруги на угол, который занимали морозильные шкафы-монстры.
Диана и не знала, что, оказывается, недавно разработана новая криогенная технология, позволяющая сохранять не только витамины и прочие полезные вещества, но и все питательные качества, вплоть до малейшего вкусового оттенка.
На диетической свинине тоже имелась соответствующая бирка.
И на говядине.
И на телятине.
И на баранине.
И на конине.
И на индейке.
И на курице.
И на гусятине.
И на страусятине.
Диану обрадовало, что Томас, ее Томас не оказался заядлым вегетарианцем или, что еще хуже, фанатичным веганом.
Но дольше всего пожилой джентльмен и молодая особа задержались у хранилища морепродуктов.
Креветки.
Омары.
Мидии.
Кальмары.
У стойки с красными винами Диане взгрустнулось.
Если бы ее несчастная, невезучая, не умевшая устроить свою жизнь покойная матушка воскресла на полчаса, чтобы узреть эту кухню…
У стойки с белыми винами Диана вновь обрела новобрачное счастье.
Притащить бы сюда того кладбищенского скептика, могильного ковбоя Ральфа – пусть бы убедился в безосновательности надуманных опасений.
У бочонка с коньяком двадцатилетней выдержки Диане впервые в жизни захотелось напиться вдребадан.
За Томаса, ее Томаса!
Муж тут же был дважды награжден искренними поцелуями.
Губы невозмутимого супруга приняли благодарную нежность с потомственной сдержанностью и врожденным благородством.
– Дорогой, ты не представляешь, в каком я восторге!
– Я рад, что угодил тебе.
– Представляешь, что я буду творить?
– Не представляю.
– Это же безумное сочетание лучшей встроенной техники с почти не ограниченным выбором продуктов.
– Милая, запомни простую истину: для человеческого организма самое важное – это гармоничное сочетание и разнообразие в еде.
– У нас в офисе одна секретарша не ест ничего, кроме пиццы.
– А результат?
– Результат налицо! – Диана изобразила мимический этюд о секретарше с излишними килограммами.
– Здоровый образ жизни – это великое и тонкое искусство.
Диане хотелось ляпнуть что-то про энное количество денег на счету, без которого подобное искусство – не более, чем неудачный блеф. Но молодая хозяйка старинного замка лишь молча согласилась с запасливым и предусмотрительным супругом.
Томас, ее Томас основательно подготовился к великолепному и сугубо интимному автономному плаванию длиной в целый месяц, который, наверное, по праву называется медовым.
Диана томно прильнула к плечу мужа.
Осталось только начать это сладостное и романтичное плавание.
Диана хищным взглядом обвела лучшую из кухонь.
– Дорогой, это похоже на волшебный сон.
– Это реальность, милая, реальность… Да, сходи-ка быстренько смени свадебное платье на что-нибудь попроще.
– Ты будешь смеяться, но я не взяла с собой ни одной вещи, кроме шарфика. Да и тот сорвало ветром, когда я стояла на верху башни.
– Ах да, я совсем забыл показать тебе твою гардеробную. Найдешь рядом со спальней. Надеюсь, мой выбор женской одежды придется тебе по вкусу.
– Томас! О, Томас!
И снова щедрый муж получил в награду с десяток порывистых смачных поцелуев.
16. Сплошные прелести
Свадебное облачение, изрядно помявшееся в долгом путешествии, нашло вечное упокоение на полу в душевой.
Смывая с себя дорожную пыль, щедро и неразборчиво поливая тело из батареи веселых цветных флакончиков со всевозможными шампунями и гелями, Диана млела и от теплых водяных ароматных струй, и от предвкушения очередной радости.
Наскоро высушив волосы под мощным феном, она накинула попавшийся под руку розовый длинный халат. Тапочки искать было некогда, и Диана торопливо процокала по мраморному полу острыми каблучками свадебных туфель к заповедной зоне.
В гардеробной, распахнув сразу все дверцы, она принялась священнодействовать.
Казалось, для нее был специально открыт магазин лучших дамских изделий.
Магазин с безумно низкими ценами и головокружительными скидками.
Магазин, где вместо денег расплачивались охами и вздохами.
Диана смотрела и не могла насмотреться.
Стройными рядами покачивались на плечиках пестрые вечерние платья, легкие повседневные и тяжелые праздничные юбки, всевозможные варианты топов, блузок, джемперов, кардиганов и прочих комбинаций безграничной фантазии модельеров.
Диана, не торопясь, переходила от платья к платью, трогала их, снимала, прикладывала к себе, гляделась в зеркальные стены, вешала обратно и шла дальше, не в силах остановиться, все еще не веря, что это немыслимое великолепие предназначено ей, и только ей – бывшей захудалой девице Лумбер, а ныне – великой супруге великого Томаса Джона Крейга-младшего.
Сколько же должно ожидать ее вечеров, балов, раутов, ужинов, фотосессий, чтобы она могла достойно представить каждый из этих фантастических нарядов?
Диана вдруг ощутила накативший приступ недоверия и сомнения. Все испортила неуместная мысль: не наследство ли все это от предыдущих жен?
Но она быстро нашла адекватный ответ. Среди роскошных нарядов обнаружилась точная копия того скромного костюма, в котором она была на первом свидании в «Донжоне».
Оперативность Томаса, ее Томаса просто удивительна.
Диана успокоилась и выбрала для интимного ужина самое шикарное из платьев. Прекрасное бело-голубое, нежное, как любовь, многослойное шифоновое платье, с глубоким декольте и пышными, как фонарики, рукавами, одновременно простое и нарядное, идеально подходящее для интимного ужина на двоих.
Скинув халат, она утонула в пене многочисленных оборок.
Взглянула на свое отражение в зеркальной стене.
Отражение ответило ей улыбкой восхищения.
Легкое, воздушное, небесное создание, безупречно выдерживая прицел беспощадно яркого света ламп, было той самой, единственной и неповторимой, хозяйкой сказочного замка.
Волшебное одеяние сидело как влитое, идеально подчеркивало пусть малые, но несомненные, неоспоримые, уникальные достоинства супруги Крейга-младшего.
Да, Томас, ее Томас совершенно точно угадал все до единой пропорции, размеры, вкусы будущей жены.
Диана послала воздушный поцелуй отражению.
Затем изобразила королевский высокомерный реверанс.
И, вспомнив усвоенные в юности навыки фламенко, воздела руки и пустилась в безумную плясовую оргию среди маскарадного изобилия, прищелкивая и напевая в такт упоительному кружению.
Наконец споткнулась, запыхалась, остановилась.
Озабоченно потопала ножкой.
Не сломать бы каблук.
Как тогда…
Диана усмехнулась.
На кладбище.
Тогда после расставания с Крейгом-младшим возник могильный психотерапевт Ральф.
А может, сейчас явится другой Ральф – призрак?
Диане казалось, что во время переодевания кто-то пристально наблюдает за ней.
Пусть глазеет, сколько хочет.
Даже самые строгие мужья не запрещают призракам наблюдать за женами в неглиже.
А то, что это был призрак, Диана не сомневалась.
Свадебные туфли наконец сменили удобные белые балетки, отделанные голубоватыми стразами, идеально подходившие к небесному наряду.
Полностью упаковавшись, Диана замерла у зеркала.
– Вау!
Но в наряде не хватало какой-то детали.
Диана вспомнила о любимом голубом шарфике, от которого она так опрометчиво избавилась.
Решение пришло само.
Надо спуститься во двор и отыскать выброшенный аксессуар. Пока совсем не стемнело.
Тем более что, когда она стояла на верху донжона, ветра не было, и шарфик не мог улететь за пределы зубчатой стены.
Диана без спешки проследовала к предполагаемой точке падения шарфика.
Каменный двор, окружающий донжон, был ярко освещен галогеновыми лампами.
Диана несколько раз прошлась по растрескавшимся каменным плитам, внимательно глядя под ноги и по сторонам.
Шарфика нигде не было.
Осмотрела каждый уголок.
Странно.
Куда он мог улететь?
Странно.
Пожилой джентльмен безвылазно пребывал на кухне, готовя угощение.
И если охранные системы не среагировали на чужого, то, значит, это был не человек, а призрак.
Диана повторила обход тесного двора.
Наконец, устав от бесплодных поисков, она пригладила волосы, расправила платье, распрямила стан и с королевской улыбкой прошествовала в замок на ужин.
Будем считать, что шарфик действительно похитило здешнее привидение.
А Томасу, ее Томасу необязательно знать, что в замке водится призрак с замашками фетишиста.
17. Принудительная диета
Томас Джон Крейг-младший, как оказалось, торчал в кухне отнюдь не безвылазно.
Пока Диана наряжалась для ужина и пыталась отыскать шарфик, супруг успел переодеться и к тому же принять ванну.
Томас, ее Томас, заметно посвежевший и взбодренный, благоухал лечебно-оздоровительными ароматами.
В утепленной бархатной куртке и свободных брюках супруг, важно и торжественно восседающий в торце стола, выглядел, по крайней мере, радушным лордом.
Кухня, освещенная лишь тремя канделябрами да потрескивающим камином, располагала к беседе ни о чем.
За узкими стрельчатыми окнами вечер нехотя переходил в ночь, украшенную бледными звездами.
Диана на правах несомненной хозяйки заняла почетное место по правую руку от мужа.
Трапеза началась с клюквенно-черничного напитка, способствующего выведению шлаков из организма.
Рядовой семейный ужин без жареных лягушек, без фаршированных улиток, без печенья «Руаяль».
На этот раз Диану потчевали исключительно продуктами, несомненно продлевающими жизнь.
Каждое блюдо пожилой джентльмен сопровождал коротким, но содержательным комментарием:
– Милая, этот салат очень полезен для организма, так как содержит витамин С, кальций и пищевые волокна, при этом в нем ограниченное количество калорий и полное отсутствие натрия.
– Ой, я его очень боюсь.
– Кого, милая?
– Натрия.
– Да, весьма вредный элемент, в отличие от кальция.
– Я его, дорогой, обожаю.
– Кого, милая?
– Кальций.
– И это разумно.
Диана пыталась заменить отсутствие пряностей и острых специй хотя бы юмором.
Но Томас, ее Томас упорно сохранял излишнюю серьезность.
– Рекомендую это брокколи под сыром, в нем – полная дневная норма аминокислот.
– Учтем на будущее.
Диана изящно положила себе полную тарелку брокколи, хотя терпеть его не могла с детства.
– Отведай-ка, милая, вот эту прелесть – норвежская лососина, запеченная в собственном соку, с лимоном.
– Это чудесно, дорогой. И главное, главное…
Она так и не сумела подобрать термин, который поразил бы в самое сердце и желудок пожилого джентльмена, озабоченного кислотно-щелочным балансом.
– Главное – полезно, милая. Фосфор, фосфор, фосфор!
Диана послушно ела, не замечая ни вкуса, ни нюансов.
А дотошный супруг не упустил ни йод, ни железо, ни медь.
Несмотря на удручающую, скучную атмосферу вечерней трапезы, новоиспеченная хозяйка замка ощущала эмоциональный подъем.
Диане очень хотелось выразить Томасу, ее Томасу накопившуюся благодарность.
Броситься на шею.
Расстегнуть куртку.
Стянуть брюки.
А дальше – сплошная эротическая фантастика с элементами фэнтезийного порно.
Под столом.
На столе.
На мозаичном полу, холодном и гладком.
А может, устроить мастер-класс, не слезая со стула?
Но она сдержала экзальтированный порыв, боясь причинить неудобства пожилому джентльмену, так основательно пережевывающему безвкусную, но полезную во всех отношениях пищу.
Диана ограничилась счастливейшей-наисчастливейшей улыбкой.
Вряд ли Томас, ее педантичный Томас захочет начать первую брачную ночь не в полночь, как обещал, а прямо сейчас, во время ужина.
Вряд ли…
Полуголодный муж ответил удвоенной работой челюстей.
Диана не отставала – надо было подкрепиться как следует, на всякий случай.
Вдруг придется раскачивать супруга до самого рассвета?
Вдруг потребуется излишне много физических затрат на поднятие тонуса?
Вдруг сексуальный брачный спринт, подобающий молодоженам, превратится в нудный марафон с негарантированным финишем?
Но Томас, ее Томас, отличающийся свойством пресекать ненужные мысли и мечты взбалмошной супруги, вновь мгновенно вернул Диану к пищеварительному и слюновыделительному процессам.
– О чем ты задумалась, милая?
Диане хотелось сказать, что она теперь понимает, почему предыдущие жены ударялись в экстрим.
Пресность меню.
Пресность мужа.
Пресность разговоров о вреде излишеств и пользе умеренности.
От этого сбежишь в горы на самый лавиноопасный участок.
От этого прозеваешь голодного крокодила.
От этого утопишься в океане, кишащем акулами.
Но она воздержалась от зачитывания обвинительного вердикта.
Тем более что впереди еще оставалась первая брачная ночь, которая должна была начаться ровно в полночь.
У Дианы еще оставалась пусть и слабая, но все же надежда, что старенький Томас, ее Томас наконец-то проявит себя как бравый муж, как достойный мужчина…
18. Проклятый эликсир
Когда завершился ужин, Диана внезапно задала мужу довольно странный вопрос:
– Дорогой, ты веришь в привидения?
– Милая, жизнь после смерти – это лишь утешительная выдумка для ума, не принимающего фатального исхода. Увы, в нематериальном виде существование невозможно.
– Но ты же сказал, что в замке водится призрак…
– Понимаешь, все местные жители, а также прежние хозяева замка уверены, что здесь мается неприкаянная душа одного погибшего от любви юноши.
– От любви?
– От чувства, излишне переоцененного драматургами, поэтами, художниками.
– Добавь еще глупых девочек и наивных девушек.
– Прыщавых школьников и экзальтированных студентов.
– Старых дев и брошенных домохозяек.
– Все почему-то считают, что любовь должна приносить исключительно счастье, а она чаще всего оборачивается трагедией.
– Или фарсом.
– Этот замок наверняка видывал и то, и другое.
– Кстати, в чем суть истории про влюбленного, ставшего призраком?
– Риэлтор, предлагая эту весьма экзотическую недвижимость, уверял, что в качестве бонуса я получу и тень вздорного юноши…
– Почему вздорного?
– Ну как еще назвать влюбленного, который предал свою возлюбленную? Не исполнил ее главного желания. Видите ли, ему стало жалко своей никчемной молодой плоти для стареющей достопочтенной Ульрики фон Кнаппе.
– Сюжет для готического романа.
– Вроде. Испугался самопожертвования этот самый юноша Ральф.
– Не может быть!
– Чего не может быть, дорогая?
– Да я книжку читала… С названием «Призрак по имени Ральф».
– Наверное, автор знал легенду о здешнем Ральфе.
– Возможно, возможно. А что, красивое имя – Ральф.
– Обыкновенное. К сожалению, история не сохранила фамилию юноши.
– Томас, посвяти меня в подробности давнего происшествия.
– Дорогая, чтобы разобраться в отношениях строптивого любовника с первой владелицей этого замка, нужно посетить библиотеку.
– А где она?
– В подвале.
– Как романтично… Кстати, очень люблю рассматривать старинные библиотеки. Никогда не видела, чтобы они располагались в подвалах – там скорее место для винных бочек…
– Не волнуйся, у меня идеальная система воздушной очистки.
– Вот как? Что ж, надеюсь, что твоя библиотека окажется лучшей из всех, что я видела.
– Тогда не будем терять время.
Через каменный лабиринт коридоров по винтовой лестнице, ведущей круто вниз, супруги проследовали в библиотеку.
По пути Диану знобило – то ли от едва заметного сквозняка, то ли от явно ощущаемого пристального взгляда призрака.
Томас Джон Крейг-младший, как всегда, был абсолютно невозмутим.
В библиотеке оказалось достаточно комфортно.
Среди многотомных собраний сочинений давно забытых авторов.
Среди ветхих фолиантов.
Среди книг по каббалистике, оккультизму и алхимии.
Диана прошлась вдоль стеллажей, заставленных книгами в черных кожаных переплетах.
Ведь как-никак она все же новая хозяйка этого замка и должна знать в полном объеме, чем владеет на данный момент, включая и книги, – наверняка сплошной антиквариат, имеющий бешеную цену.
Глухая свободная стена была увешана портретами личностей обоего пола.
Библиотека подавляла интеллектуальным потенциалом прошедших веков и не располагала к интиму.
Да и Томас, ее Томас явно пытался отдалить время исполнения своих прямых сексуальных обязанностей.
– Я что-то устал, – признался супруг. – Присядем?
Диана иронично улыбнулась.
Вместо супружеского ложа новобрачные оказались на диване.
Зато Томас расскажет все про загубленного любовью юношу.
О Ральфе, погибшем давным-давно, он знает много.
А вот о живом Ральфе, современнике и почти сопернике, вряд ли когда узнает.
– Милый, так я жду страшный-престрашный рассказ о злобной баронессе.
– Дорогая, обрати внимание на портрет Ульрики фон Кнаппе.
Томас указал на самую крайнюю старинную гравюру.
Диана вгляделась в изображение: худая, изможденная старуха с диким взглядом хищницы, не утолившей голод.
– Изрядная уродина!
– А в молодости она славилась изумительной внешностью и изысканностью манер.
– По-моему, от былой красоты не осталось и следа.
– Но долгая жизнь важнее сохранения смазливой внешности.
– И сколько бабулька протянула?
– Далеко за триста.
– Томас, ты шутишь?
– По крайней мере, так говорится в местной легенде.
– Вранье!
– Милая, зачем так грубо!
– Явная ложь.
Диана не скрывала едкого сарказма, свойственного молодым, не признающим старость как факт.
– Чистая игра больного воображения.
– Дорогая, ты права. Ульрика фон Кнаппе на самом деле не просуществовала триста семьдесят семь лет, как ей приписывала молва. Но она максимально приблизилась к этому сроку.
– А Ральф?
– Стареющая баронесса влюбилась в этого вздорного мальчишку.
– И?
– Их любовь была взаимной и страстной.
Диане почему-то стало обидно за того далекого-предалекого юношу, и она позволила себе наконец-то не сдерживать слова, рожденные негативными эмоциями:
– Не поверю никогда и ни за что! Влюбиться по-настоящему в замшелую старуху, по которой смерть плачет!
– Милая, любовь и смерть – это неразлучная пара.
Супруг продемонстрировал классический вампирский оскал.
Диана на мгновение зажмурилась.
– Не согласна.
– Ладно, не будем спорить.
– Да, а на чем мы остановились?
– Юноша влюбился в престарелую баронессу Ульрику фон Кнаппе.
– И что же случилось потом?
– Ральф однажды узнал о главном секрете своей возлюбленной.
– Судя по книгам, старушенция увлекалась алхимией и колдовством.
– Ты, милая, права.
– Значит, Ральф узнал, как из свинца получают золото?
– Нет, у баронессы Ульрики фон Кнаппе тайна была поважней, чем получение благородного металла.
– Она обращала людей в зомби?
– Нет, она знала, как максимально продлить жизнь.
– Судя по реакции бедного Ральфа, его возлюбленная в этом вопросе не останавливалась ни перед чем.
– Ты почти угадала. Баронесса, занимаясь на досуге алхимией, сумела открыть эликсир вечной молодости.
– При чем тут Ральф? – Диана провела мизинцем по крайнему переплету из черной кожи. – Он что, попытался выкрасть секрет и продать?
– Нет.
– Тогда почему его ждал плачевный конец?
– Видишь ли, милая, Ульрике фон Кнаппе захотелось с помощью эликсира тотально омолодиться…
– Тварь, мерзкая тварь!
– И основным ингредиентом данного эликсира являлся порошок, сделанный из сердца влюбленного юноши.
– Какой ужас! Значит, старуха попыталась убить Ральфа?
– Увы, нет.
– Не понимаю. – Мизинец Дианы соскользнул с траурного фолианта на том с более веселым корешком, напоминающим заношенное портмоне. – Объясни толком.
– Видишь ли, милая, в рецепте имелся очень непростой нюанс…
– Хватит интриговать!
– Юноша должен был добровольно, находясь в здравом уме и твердой памяти, согласиться на принесение себя в жертву.
– А Ральф? – Мизинец застыл на облупившейся позолоте готических букв. – Не согласился?
– Вот именно.
– Ну и правильно сделал.
Мизинец продолжил движение по собранию раритетов.
– Я бы тоже не согласилась.
– Нет, милая, в этом вопросе позволь тебе поперечить.
– Сколько угодно.
– Влюбленный должен идти на любые жертвы ради объекта вожделения.
Томас, ее Томас вынул из старинного громоздкого секретера нож для разрезания страниц.
– На любые.
Нож вернулся на место дислокации.
– А этот Ральф испугался священной участи и попытался глупо бежать.
– Его поймали?
– Нет, он вульгарно бросился с донжона вниз.
– Бедный мальчик.
– Зря ты его, милая, жалеешь. Глупо расстался с жизнью.
Томас, ее Томас повертел в руках гусиное перо, выполненное из золота высшей пробы.
– А мог бы послужить…
– Ингредиентом для эликсира!
Томас, ее Томас, похоже, всецело принимал сторону кровожадной баронессы.
Диана виновато тронула своего впечатлительного супруга за локоть.
– Дорогой, насчет вечной молодости – все это выдумки!
– Возможно, милая, возможно.
Золотое перо легло на секретер.
– А я бы пошел на смерть ради любви совершенно добровольно.
– Не сомневаюсь! – Диана напрягла голос. – Думаю, эликсир у баронессы все равно бы не сработал.
– Возможно.
Томас постепенно успокоился.
– Но опыт не удалось провести.
– Старушенция обломалась?
– Да.
Диана торжествующе хихикнула. Но тут же нахмурилась:
– Но зачем было превращать Ральфа в призрака, не знающего покоя? Не лучше ли было от него бесследно избавиться?
– Знаешь, милая, самое забавное, что Ульрика фон Кнаппе, как и ты, верила в привидения. Обрати внимание: в этой библиотеке каждая вторая книга посвящена вызову призраков. Баронесса увлекалась не только алхимическими опытами, но еще и спиритизмом.
– Интересно, и кого эта самая Ульрика вызывала чаще всего?
– Конечно же предателя Ральфа.
– Зачем?
– Наверное, хотела до конца выяснить, почему он все-таки не пожелал продлить ее годы.
– А может, сумасшедшую баронессу мучила совесть? – Диана перестала исследовать мизинцем книги, годившиеся только для интерьера. – За безвинно погубленного.
– Вряд ли. Скорей всего, Ульрика фон Кнаппе хотела выяснить у трусливо сбежавшей тени мотивы отступления, чтобы в следующий раз не сплоховать.
В голосе Томаса, ее Томаса возникли обертоны, свойственные человеку, не терпящему возражений.
– Но больше в баронессу никто не влюблялся.
– Смерть избавила землю от самого мерзкого создания!
– Поиск способа продлить жизнь не поддается обыкновенной этике.
– Хорошо, что таких уродов в истории были единицы.
– Ошибаешься, милая.
Супруг широким жестом обвел многочисленные портреты на стене.
– Вот все эти выдающиеся личности пытались спорить со смертью. Например, эта симпатичная особа, известная больше как «Кровавая графиня», ради лишнего прожитого дня умертвила ни много ни мало – две сотни девушек.
– Кошмар!
– Кровавая графиня выбирала исключительно девственниц из бедных семей.
Томас выдал очередную вампирскую улыбочку.
Диана искусно подыграла мужу, изобразив почти настоящее смятение чувств.
– Она что, съедала котлеты из их мяса?
– Графиня всего лишь принимала ванны из свежей крови.
Диана поспешила сменить бальнеологическую тему.
– Но Ульрика фон Кнаппе покусилась на самое святое – любовь!
– Истинная любовь – это состояние, когда ради любимого не жалко ничего, понимаешь – ничего: ни сердца, ни печени, ни почек…
Диане хотелось язвительно добавить, что вполне можно обойтись и без человеческого ливера. Но молодая хозяйка жуткого замка резонно промолчала. Хватит раздражать супруга, познавшего тяготы неизбежного увядания.
Диана ощутила всю прелесть своего крепкого здоровья.
Сердце работало, как всегда, в идеальном ритме.
Печень не подавала ни малейших признаков сбоев.
Вся мочеполовая система функционировала в штатном режиме.
А Томас продолжал выражать эмоции:
– Ради любимой я отдал бы, не задумываясь, для трансплантации хоть глаз, хоть ухо!
Диана едва заметно улыбнулась.
