355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Луиза Аллен » Запретная драгоценность » Текст книги (страница 1)
Запретная драгоценность
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 02:41

Текст книги "Запретная драгоценность"


Автор книги: Луиза Аллен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Луиза Аллен
Запретная драгоценность

Глава 1

Калатвахский дворец, Раджастхан, Индия, март 1788 г.

Солнечные лучи, радуя глаз после многих миль пыльной дороги, проникали сквозь ажурные узоры каменной стены и покрывали белый мраморный пол причудливыми переплетениями света и тени. Майор Николас Хериард на ходу размял плечи, сбрасывая усталость долгого путешествия. Ванна, массаж, чистая одежда – и он снова почувствует себя человеком.

Послышался тихий топот и еле слышный стук когтей по мрамору. Привычным движением выхватывая из-за голенища нож, майор резко развернулся и присел в ожидании атаки.

Но вместо врага из арочного входа выскочил мангуст и сердито застрекотал, всем своим видом демонстрируя раздражение: шерсть вздыблена, хвост ершиком.

– Мерзкий зверь, – выругался Ник на хинди.

Топот стал громче, и вслед за мангустом появилась девочка. Взметнув широкие красные юбки, она резко остановилась, едва не потеряв равновесие, и замерла.

Не девочка – молодая женщина, с открытым лицом и без сопровождающих. Какая-то часть его сознания все же проанализировала звук ее шагов: прежде чем вбежать сюда, она дважды меняла направление, следовательно, воспользовалась одним из сторонних ходов в занану, женскую половину дворца.

Именно там, в женских покоях, а не здесь ей надлежало находиться. Ему и вовсе не подобает таращиться на нее, стоя на изготовку с оружием в руке.

– Можете убрать кинжал, – сказала девушка. Ник не сразу понял, что она говорит по-английски, хотя и с легким акцентом. – Мы с Тави не вооружены. Не считая зубов, – добавила она и, растянув рот в улыбке, показала ровные белые зубы. Должно быть, за насмешкой она скрывала потрясение. Меж ее босых, раскрашенных хной ног вился мангуст и что-то недовольно ворчал. Его шею украшал воротник с драгоценными камнями.

Ник наконец овладел собой и вернул кинжал в ножны. Выпрямился, сложив руки.

– Намасте. [1]1
  Намасте – уважительное приветствие в Индии.


[Закрыть]

– Намасте.

Темно-серые глаза внимательно изучали его. Шок, казалось, перешел в подозрительность на грани враждебности. Она даже не пыталась скрыть свои чувства.

Серые глаза? И медово-золотистая кожа. А в толстой косе, лежащей вдоль спины, заметны каштановые и почти черные прядки. Искомая цель, кажется, сама его отыскала.

Девушка, похоже, ничуть не смущена своим присутствием здесь, с открытым лицом, обществом незнакомца. Стоит и рассматривает его.

Алая пышная юбка, утяжеленная серебряной вышивкой, доходила ей почти до щиколоток, под ней виднелись узкие брючки. Облегающая блузка-чоли не просто открывала восхитительно-изящные, женственные руки, унизанные серебряными браслетами, но еще и не доходила до талии, демонстрируя полоску гладкой золотистой кожи.

– Мне пора уходить. Простите, что потревожил вас, – по-английски произнес Ник. Ему в голову пришла мысль, что, похоже, из них двоих неловкость испытывает именно он.

– Вам не обязательно уходить, – просто ответила она, затем повернулась и удалилась тем же путем, что и вошла. – За мной, Тави, – на хинди позвала она и, махнув юбкой-лехенгой, скрылась из вида. Мангуст послушно последовал за ней, тихо щелкая по полу коготками.

– Черт, – выругался Ник, глядя в опустевший проход. – Она определенно дочь своего отца.

Простое поручение внезапно превратилось в нечто совсем иное. Он выпрямился и зашагал к своим покоям. Какой из него майор Ост-Индской компании, если смущается ехидства женщины, пусть и очень красивой. Необходимо смыть дорожную грязь и испросить аудиенции у раджи, родного дяди этой особы. После этого ему предстоит провезти мисс Анушу Лоуренс через всю Индию, в целости и сохранности доставить ее к отцу.

– Парави! Скорее!

Ануша влетела в комнату в облаке шелка юбок и шарфа.

– Говори на хинди, – неодобрительно отозвалась та.

– Maaf kijiye [2]2
  Извини (хинди).


[Закрыть]
, – извинилась девушка. – Я только что разговаривала с англичанином и не успела переключиться. Мой разум по-прежнему продолжает переводить.

– Angrezi [3]3
  Англичанин (хинди).


[Закрыть]
? Как тебе в голову пришло говорить с мужчиной, тем более angrezi? – Парави, пухлая медлительная женщина, третья жена ее дяди, подняла тонкую бровь, отодвинула шахматную доску и поднялась.

– Я только что наткнулась на него в коридоре, когда гонялась за Тави. Очень высокий, с золотистыми волосами, в английском красном мундире. Должно быть, офицер, у него на груди много золотых наград. Сходи посмотри на него.

– Да что с тобой? Неужели он действительно так красив, этот твой большой angrezi?

– Не знаю, – призналась Ануша. – Я никогда не видела их так близко с тех пор, как покинула дом отца.

Однако ей было любопытно и, непонятно почему, тоскливо. Из глубин памяти всплыли воспоминания о мужском голосе, говорившем по-английски, о высоком мужчине, который подхватывал ее на руки, смеялся и играл с ней. «О том, кто отверг меня и мою мать», – напомнила она себе, и воспоминания рассеялись.

– Он не такой, как другие мужчины, которых я привыкла видеть, я не могу определить, красивый он или нет. У него светлые волосы, стянутые сзади в косичку, и зеленые глаза. И он вот такого роста. – Она показала руками. – Просто огромный, такие широкие плечи и длинные ноги.

– Он совсем белый? – заинтересовалась Парави. – Я видела angrezi, хотя это было очень давно.

– Лицо и руки у него золотистые. – «Как у моего отца». – Правда, кожа европейцев всегда на солнце темнеет. В остальном он наверняка белый.

Ануша представила вновь прибывшего англичанина целиком и испытала приятную дрожь, которой тот явно не заслуживал. Но в закрытом мирке зананы ценились любые новости. Даже те, которые вызывали тревожные напоминания о внешнем мире. Чувственное покалывание потерялось в нахлынувшей волне предчувствия. Ей стало не по себе.

– И куда он отправился? – Парави выбралась из кучи подушек. Мангуст тут же занял тепленькое местечко и свернулся клубком. – Интересно посмотреть на мужчину, вызвавшего на твоем лице столько разных выражений.

– В гостевое крыло, куда же еще? – Ануша с трудом удержалась от резкости. Ее не прельщали отразившиеся на лице чувства. – Он весь в пыли и вряд ли станет искать аудиенции дяди в таком виде. – Она заставила себя встряхнуться и прогнать глупые фантазии. – Пойдем на западную террасу.

Она двинулась по знакомому лабиринту переходов, комнат и галерей западного крыла дворца.

– Дупатта [4]4
  Дупатта – длинный индийский шарф, которым закрывают шею и голову.


[Закрыть]
! – прошипела подруга, когда они вышли на широкую террасу, где иногда сиживал сам раджа, наслаждаясь закатом. – Здесь нет решеток.

Ануша раздраженно прищелкнула языком, тем не менее размотала с шеи и накинула на голову вишневую полупрозрачную ткань, скрывая лицо до самого подбородка. Потом оперлась локтями о внутреннюю балюстраду и окинула взглядом раскинувшийся внизу дворик.

– Он там, – прошептала она.

Внизу, на краю сада, на персидский манер изобилующего ручьями, высокий большой angrezi разговаривал с незнакомым худощавым индусом. Его камердинером, без сомнения. Мужчина жестом показал на дверь.

– Он рассказывает, где находится комната омовений, – прошептала Парави из-за своей золотистой дупатты. – У тебя есть шанс проверить, действительно ли этот англичанин белокожий.

– Смешно и неприлично, – уловив тихий смешок Парави, надулась Ануша. – Кроме того, он меня совершенно не интересует. – На самом деле ее непонятно почему снедало жгучее любопытство. Мужчины скрылись в гостевых покоях, выходивших в сад. – Полагаю, мне лучше проследить, достаточно ли у них слуг и горячей воды.

Парави прислонилась округлым бедром к парапету, разглядывая стайку зеленых попугайчиков, что носились над ними с пронзительными криками.

– Интересно, может, он важная птица? Он же из компании, а они теперь властители мира, как говорит мой муж. Важнее самого короля, хоть и чеканят его профиль на своих монетах. Я вот думаю, может, его прислали к нам официальным представителем? Муж вчера и словом не обмолвился о его приезде.

Ануша оперлась локтями о парапет и заметила, что дядя явно благоволит своей третьей жене.

– А зачем у нас их представитель? Мы ведь почти ничем с ними не торгуем.

Незнакомец вновь появился из гостевых покоев.

– Мы удобно расположены для экспансии – mata [5]5
  Мать (хинди).


[Закрыть]
всегда так говорила. Хорошее стратегическое положение.

Мать рассказывала Ануше о многом. Кроме того, обе были начитанны, и брат матери – раджа – часто удовлетворял их любопытство.

– Хотя твой отец и не бывает здесь, он по-прежнему друг моего мужа, они переписываются. Он большой человек в компании, наверняка решил, что мы приобрели более значимый статус, который предписывает иметь своего представителя.

– Должно быть, действительно, что-то очень важное, коль скоро он потрудился о нас подумать, – отозвалась Ануша.

Отец ни разу не приезжал в Калатвах после того, как отослал в Индию свою двенадцатилетнюю дочь и ее мать, отказав им, по прибытии своей английской жены, от дома и вычеркнув из сердца.

Он присылал им деньги, но и только. Когда Ануша отказалась их тратить, дядя присовокупил эти деньги к ее приданому, заявив, что она глупая девчонка и отец поступил правильно, когда отослал их. Дескать, сэр Джордж человек чести и добрый друг Калатваха. Правда, последнее утверждение – мужской разговор – относилось к политике, а не любви, разбившей сердце ее матери, хотя та соглашалась со своим братом в том, что иного выбора не было.

Девушка знала, что отец переписывается с дядей, тот сообщал об этом, едва получал весточку. Последняя была год назад, когда умерла мать Ануши. Она не стала читать послание, как, впрочем, и все предыдущие. Завидев на конверте имя отца, отправила письмо в огонь и проследила, чтобы оно сгорело дотла.

Парави бросала на нее сочувствующие взгляды. Ануше это не нравилось. Кто смеет ее жалеть? Она же избалованная племянница самого раджи Калатваха, двадцати двух лет от роду, и наделена правом отвергнуть любое предложение руки и сердца! Все ее желания беспрекословно выполняются, она получает самые лучшие наряды и драгоценности, любых слуг! Что угодно!

«Кроме понимания, кто ты, – ворчливо звучал в ее в голове тихий голос, по какой-то причине всегда говоривший по-английски. – Кто и откуда, каково твое будущее. Все, кроме свободы».

– Angrezi идет принимать омовения. – Парави попятилась и вытянула шею, чтобы лучше видеть. – Какой прекрасный халат! И волосы длинные, когда расплетены, – добавила она. – Какая кожа! Цветом напоминает скакуна, которого муж послал махарадже Алтафуру по случаю окончания муссона. Они назвали коня Позолоченный.

– Наверняка он, подобно тому животному, столь же высокого мнения о себе, – заметила Ануша. – Но этот по крайней мере моется. Знаешь, сколькие из них этого не делают? Считают вредным для здоровья! Отец рассказывал, у них в Европе не принято мыть волосы, они натирают их пудрой, а моют только руки и лицо. По их мнению, вода вредна.

– Тьфу ты! Лучше погляди и скажи, что ты о нем думаешь. – Парави легонько толкнула ее. – Мне самой любопытно, но мужу не понравится, если я стану разглядывать angrezi без одежды.

«Он бы и меня отругал, узнай о таких намерениях», – на бегу размышляла Ануша. Она промчалась по узкой лестнице и коридору, не совсем уверенная, что хочет ближе подобраться к незнакомцу. Ею двигало отнюдь не желание привлечь внимание, даже несмотря на сладкую дрожь, вполне естественную женскую реакцию на мужское начало. Нет, дело совсем не в этом. Она не хотела, чтобы эти зеленые глаза изучали ее. Казалось, они видели слишком многое. В момент встречи между ней и незнакомцем возникло какое-то инстинктивное понимание. Возможно, и что-то еще, более древнее, некая аура.

Ануша оставила сандалии у двери и осторожно заглянула в комнату омовений. Англичанин уже обнажился и лежал лицом вниз на мраморном помосте, покрытом льняной простыней. На коже блестели капельки воды. Он упирался лбом в соединенные руки, а служанка Майя втирала ему в волосы смесь растертого нута, сока лайма и яичных желтков. Другая служанка, Савита, склонялась над его ногами, втирая масло и как следует массируя мышцы. С головы до пят прекрасный образец мужской красоты во всех ее проявлениях!

Кивнув девушкам молча продолжать работу, Ануша переступила порог. Шея англичанина была того же оттенка, что и лицо, и руки, сейчас полускрытые мокрыми волосами. Спина и плечи напоминали цветом белое золото. Ноги светлее, а ниже колен совсем белые с розоватым отливом. Четко просматривалась полоса, где застегивался ремень, а ягодицы совершенно белые.

Она заметила, что руки и ноги незнакомца покрыты жесткими волосками, более темными, чем его льняная шевелюра. Интересно, грудь тоже волосатая? Девушка слышала, что некоторые англичане волосатые, а спины и вовсе как звериные шкуры. Наверное, медвежьи. Она сморщила нос от отвращения, потом осознала, что стоит совсем рядом с помостом. Интересно, какова его кожа на ощупь?

Ануша потянулась за маслом, налила немного в ладони и положила руки ему на спину, прямо на лопатки. Ощутила, как напряглись его мускулы и он вздрогнул от прикосновения холодной жидкости. Потом снова расслабился, она медленно провела руками по всей спине до талии.

Девушка поняла, что светлая кожа на ощупь такая же, как и любая другая. А мускулы ее потрясли. Не то чтобы ей было с чем сравнивать. Никогда прежде она не прикасалась к обнаженному мужскому телу.

Майя принялась ополаскивать незнакомцу волосы, поливая над чашей из медного кувшина. Савита спустилась ниже и стала разминать пальцами его голени. Ануша застыла, не понимая, почему не хочет убирать руки с его спины. А продолжать мешало чувство неловкости и смущения от прикосновения к мужчине.

И когда он заговорил, она ладонями ощутила его глубокий голос:

– Могу я надеяться на то, что ты присоединишься ко мне в спальне?

Ник ощутил движение воздуха и услышал тихое шлепанье босых ног. Еще одна девушка. Такой почетный прием станет отличным залогом его миссии. Умелые пальцы предыдущей девушки так хорошо массировали ему голову, что он едва удерживался от желания замурлыкать, а расслабление натруженных ног приносило почти блаженство. Новоприбывшая пахла сандаловым маслом, лаймом и слегка жасмином. Где-то он уже осязал подобный аромат.

Смазанные несогретым маслом руки легли ему на спину и замерли. В сравнении с двумя предыдущими этой девушке либо недоставало мастерства, либо она слишком волновалась. Когда его разум наконец определил аромат, руки заскользили вниз по спине и остановились на талии.

– Могу я надеяться на то, что ты присоединишься ко мне в спальне? – произнес Ник уже по-английски. Как он и ожидал, уверенные руки, массировавшие ему ноги и голову, не сбились с плавного ритма, зато пальцы на талии впились в кожу. – Я попрошу прицепить к потолочным крюкам кроватные цепи, и мы знатно покачаемся.

Он услышал резкий выдох, и ногти на мгновение впились в его тело еще сильнее, после чего девушка убрала руки.

– Просто удивительно, как хорошо здесь понимают по-английски! Даже девушки из комнаты омовений, – добавил он, демонстрируя, что знает, кто она. Услышал, как девушка тихо сквозь зубы втянула воздух, потом прошелестела одежда, кожи коснулось движение воздуха, и все исчезло. Она ушла.

Ник осознал, что часто и тяжело дышит, и заставил себя расслабиться. Если он и чувствовал возбуждение, то только потому, что лежал абсолютно голый и его массировали очень умелые руки. Дочь Джорджа не имеет к этому никакого отношения. Эта маленькая ведьмочка, несомненно, решила с ним позабавиться, но впредь такой ошибки не допустит. Он выбросил из головы все мысли и погрузился в приятные ощущения.

– Ну и как все было? – Парави хлопнула в ладоши, подзывая служанок. – Сейчас выпьем гранатового сока, и ты мне все о нем расскажешь.

Она склонила голову, и кольцо в носу качнулось, звякнув крошечными золотыми дисками.

– Он просто невозможен. – Ануша плюхнулась на гору подушек и нетерпеливо сорвала с головы шарф. – С закрытыми глазами понял, что это я, и стал провоцировать неприличными предложениями. Или у него глаза на затылке, или он умеет колдовать.

– Ты что, видела его только со спины? – В голосе Парави зазвучало разочарование.

– Он лежал на животе – ему мыли голову и делали массаж.

– Как же он понял, что это ты?

– Понятия не имею. Но он заговорил по-английски, чтобы меня подловить.

Парави прищелкнула языком. Ануша сделала глубокий вдох и попыталась быть беспристрастной.

– Он не белый, но те места, которые не загорают на солнце, розоватые. Как морда у серой коровы, только бледнее.

– Итак, – Парави потянулась, – он умеет колдовать, кожа у него цвета коровьего носа, и он совсем не дурак. Интересно, хороший ли он любовник?

– Слишком большой, – ответила Ануша с уверенностью женщины, которая перечитала на эту тему все, что могла, и пересмотрела множество подробных картин.

Будущая жена должна иметь хорошую теоретическую подготовку, чтобы знать, как ублажить мужа. Мать следила, чтобы образование дочери было полноценным. Девушка даже порой думала, не в этом ли кроется причина ее нежелания принимать брачные предложения, которых у нее в избытке.

Обладая возможностью выбирать мужа, она, естественно, подходила к этому вопросу очень тщательно. И когда пыталась представить, что занимается любовью с кем-то из кандидатов… Ей с лихвой хватало тех картин, что рисовало живое воображение, чтобы отказывать всем и каждому.

– Слишком большой? – Парави мысленно еще пребывала в комнате омовений. Ее глаза широко раскрылись и глядели с изумлением, природу которого Ануша не распознала.

– Разве может быть чувственным и податливым такой великан? – резонно заметила она. – Настоящий чурбан. Твердый, как бревно.

«Трогать его – все равно что трогать тиковое дерево». В голове мелькнуло воспоминание, как он молниеносно разворачивается с кинжалом в руке. Но это всего лишь боевое искусство, далекое от утонченного искусства страсти.

– Настоящий чурбан, – повторила за ней тетя и шаловливо улыбнулась. – Надо будет внимательнее присмотреться к этому бревнышку в мужском обличье. – Она жестом подозвала служанку. – Узнай, в котором часу у моего мужа аудиенция с angrezi и в каком зале. – И она повернулась к Ануше, в одну секунду превратившись в настоящую рани [6]6
  Рани – супруга раджи.


[Закрыть]
: – Идем в мою ложу.

Глава 2

Ник переоделся, довольно придирчиво выбирая наряд. Разрешение на аудиенцию не предписывало какую-либо форму одежды. В назначенное время явились стражники, чтобы проводить его к радже. Он спокойно зашагал по коридорам в окружении четырех вооруженных воинов, догадываясь, что прием его ожидает теплый, однако убедиться в этом лично было приятно. Если бы Кират Джасван после смерти сестры пришел к выводу, что Ост-Индская компания больше не представляет интереса, миссия Ника претерпела бы невероятные трудности и опасности.

Если дипломатия окажется бессильна, ему придется силой забирать умную, здоровую и сопротивляющуюся принцессу из тщательно охраняемого дворца посреди королевства ее дяди и тащить за тысячи миль от Дели, уворачиваясь от наступающих на пятки воинов рассерженного раджи. Но он бы предпочел обойтись без этого. Иначе может даже разгореться небольшая война.

А сейчас ему хорошо. Он смыл дорожную грязь, расслабился в ванне и на массаже, даже получил определенное удовольствие, доводя до бешенства даму, которую ему предстояло отсюда увезти. Ее мать умерла, жена ее отца тоже. Так что, если Джордж заберет свою дочь и превратит ее в английскую леди, никому не повредит. Кроме того, существовало множество политических причин, ради которых стоило увезти девушку в Калькутту.

Он переступил порог «Диван-и-Хас», зала личных аудиенций. Боковым зрением заметил мраморные колонны, мужчин в длинных одеждах по одну сторону и знатных вельмож в сафа-тюрбанах – по другую. А еще стражей с церемонно поднятым оружием.

Но Ник не отрывал взгляда от невысокой фигуры в длинных свободных одеждах с золотой вышивкой. Раджа восседал среди подушек на расшитом серебром троне. Оказавшись на расстоянии двух мечей от тронного возвышения, Ник отвесил первый поклон, сознавая, что из-за каменного ограждения балконной ложи слышится шелест шелков и доносится шлейф ароматов. Оттуда за происходящим наблюдали придворные дамы. И особо приближенные позже передадут радже свое мнение о его госте. Интересно, там ли мисс Лоуренс? Он почти не сомневался, что любопытство заставит ее присутствовать.

– Ваше высочество, – по-английски обратился он, – майор Николас Хериард к вашим услугам. От всего сердца благодарю за оказанное гостеприимство. Я прибыл к вам с приветственным словом от губернатора Калькуттского президентства.

Мунши [7]7
  Мунши – почетный секретарь и переводчик.


[Закрыть]
, во всем белом сидевший у ног раджи, поднял голову от своей конторки и быстро заговорил на хинди. Раджа Кират Джасван ответил ему на том же языке. Ник старательно сохранял на лице бесстрастное выражение.

– Его высочество, владыка Калатваха, защитник священных земель, принц Изумрудного Озера, благословенный Великим господом Шивой… – Ник неподвижно стоял на месте, пока мунши по-английски перечислял все титулы раджи, – приказывает вам приблизиться.

Ник шагнул вперед и встретился с угольно-черным проницательным взглядом. Над изысканным тюрбаном, украшенным перьями и драгоценностями, со слабым скрипом качнулось опахало.

Раджа заговорил на родном языке.

– Я рад приветствовать друга моего друга Лоуренса, – перевел секретарь. – Вы покидали его в добром здравии?

– Так точно, ваше высочество, хотя и в плохом расположении духа из-за смерти жены. И… еще одной потери. Я привез вам подарки и письма от него и от губернатора.

Секретарь перевел его слова.

– Печально слышать о его потере и знать, что его сердце погружено в печаль так же, как и мое из-за смерти моей сестры в прошлом году. Я знаю, он разделяет мои чувства. Нам многое нужно обсудить. – Он махнул рукой, отсылая мунши. – Думаю, у нас нет необходимости в переводчике, – добавил раджа на прекрасном английском языке. – Пойдемте, майор Хериард, поговорим в более удобной обстановке.

Это был приказ, как Ник и надеялся.

– Почту за честь, милорд.

Рани отводилось самое лучшее место в женской ложе. Пока служанки расставляли вокруг низкие столики, уставленные яствами, Ануша удобно устроилась рядом с Парави на куче подушек.

– Нам будет хорошо слышно, – сказала Парави, пока они ожидали прихода раджи. Акустика во всех помещениях была разная. Где-то все звуки намеренно приглушались, где-то, напротив, легко было услышать на большом расстоянии. Здесь же, учитывая возможное желание раджи посоветоваться с любимой женой, обычный разговор легко прослушивался сквозь ажурные стеновые панели.

– Савита говорит, что твой тиковый чурбанчик податлив, как молодой саженец, – ехидно добавила рани. – У него такие мускулы!

Ануша уронила миндаль, который только что взяла с блюда, и стала выискивать его под подушками. Это дало ей хоть какую-то возможность скрыть свои чувства и унять разгулявшееся воображение.

– Правда? Ты меня поражаешь.

– Интересно, читал ли он классические труды, – продолжала Парави. – Он такой сильный и энергичный.

Ануша подавилась орешками. Энергичный?

– И у него очень большой… торс.

Ануша промолчала. Ко всему прочему, она не совсем понимала, что имеет в виду Парави, и подозревала, что тетя ее дразнит. Она притворилась, что разглядывает внизу придворных, вливавшихся в зал пестрой и шумной толпой. Слуги стали переходить от ниши к нише, зажигая лампы с топленым маслом. Стены и потолок, украшенные драгоценными камнями и крошечными зеркальцами, словно вспыхнули переливчатыми созвездиями.

Из внутреннего дворика слышалось, как музыканты настраивают свои инструменты. Все было красиво и знакомо, но Ануша все равно чувствовала какую-то тоску, распознав в ней одиночество.

Как можно его испытывать, если она никогда не остается одна? Как можно ощущать себя чужой в мире, который последние десять лет был ее собственным, да еще и в окружении родных своей матери?

Из толпы вышел дядя и занял свое место на троне. Он жестом приказал придворным садиться и затем сделал знак подойти. Мимо прошествовала высокая фигура в длинном шервани [8]8
  Шервани – узкий сюртук со стоячим воротником и пуговицами на груди.


[Закрыть]
из золотисто-зеленой парчи, в зеленых же шароварах и остановилась у самых ступенек трона. Ануша не могла определить, кто это, пока в полосу света не попали рассыпавшиеся по плечам бледно-золотистые волосы. Гость склонил голову и приложил к груди сложенную в горсть ладонь в изысканном выражении почтения. Когда он выпрямился, она заметила, как у него в ухе блеснула сережка с изумрудом.

– Смотри! – шепнула она Парави. – Ты только посмотри на него!

Придворный костюм мог бы придать майору более привычный, индийский вид. Но нет, шелк и парча, строгий покрой длинного шервани и блестящие драгоценности лишь придавали их обладателю экзотичности, подчеркивая светлые волосы, широкие плечи и золотистую кожу.

– Да я уж смотрю!

Раджа нетерпеливым жестом отдал приказ слугам, те подняли с изножья трона подушки и перенесли их по правую сторону, рядом с конторкой мунши.

– Пойдемте, майор Хериард, – повторил Кират Джасван.

– Почту за честь, милорд, – донеслось на правильном хинди, без малейшего акцента.

Высокий англичанин с непринужденностью индуса скрестил ноги и опустился на подушки. Раджа положил руку ему на плечо и, наклонившись, что-то произнес.

– Я ничего не слышу, – пожаловалась Парави. – Но уже принесли кушанья. Они не могут есть и шептаться одновременно.

И действительно, когда ассортимент небольших блюд предложили радже, а тот в свою очередь – angrezi, эти двое перестали шептаться и выпрямились. Но, к разочарованию Ануши, они беседовали о пустяках.

Девушка рассеянно поглощала пищу и смотрела на обладателя светлых волос, изредка успевая приметить его профиль, когда тот поворачивал голову, чтобы ответить ее дяде. Его речь текла гладко, без запинок, как у человека, который не только хорошо знает хинди, но и постоянно, изо дня в день, практикуется в нем. Как, он сказал, его зовут? Хериард? Странное имя. Она попробовала его беззвучно произнести.

Наконец кушанья унесли и подали душистую воду, чтобы помыть руки, и полотенце. Затем принесли большой серебряный кальян с дополнительным мундштуком для гостя. Заиграла музыка, и мужчины немного расслабились.

– Они явно обсуждают что-то важное, – заявила Парави. – Смотри, как прикрывают рты мундштуками, чтобы никто не смог прочитать по губам.

– Зачем так беспокоиться? Здесь же никого нет, кроме придворных.

Рани быстро огляделась, дабы убедиться, что их не подслушивают.

– Здесь есть и шпионы, – сообщила она и с кажущейся небрежностью подняла руку, чтобы прикрыть губы. – У махараджи Алтафура есть при дворе свои люди, и среди слуг тоже могут быть его наймиты.

– Разве Алтафур враг? – удивилась Ануша и извернулась, чтобы посмотреть на тетю. – Но ведь дядя одобрил его брачное предложение мне, а когда я отказалась, послал ему отличного коня. Он ничего не говорил ни о какой вражде.

– Намного безопаснее притвориться, что ты дружишь с тигром, живущим в твоем саду, чем дать ему понять, будто тебе известно, какие у него зубы. Мой муж не допустил бы подобного союза, даже если бы ты согласилась; когда же ты отказалась, он представил это женским капризом, а не оскорбительным щелчком по носу со стороны правителя.

– Но почему он враг?

– Наша провинция маленькая, но довольно богатая. Много чем можно поживиться. Кроме того, как ты сама сказала, мы находимся в зоне интересов Ост-Индской компании, и они будут вести переговоры с любым, кто взойдет на трон.

Парави говорила спокойно, но Ануша чувствовала, что за ее словами таится нечто большее. В ее тоне слышался отголосок страха. Ануша осознала, что та далеко не все ей рассказывает. Даже подруга носит маску. Никто ей не доверяет. Хотя скорее они просто не принимают ее всерьез. Ну кто она – племянница, в чьих жилах течет английская кровь.

– Значит, будет война?

Их провинция пребывала в мире почти семьдесят лет. Но придворные поэты и музыканты перелагали истории о давних битвах, ужасных поражениях и славных победах. О воинах в золотистых одеждах, идущих в бой, чтобы умереть, и женщинах, бросающихся в погребальные костры, чтобы совершить джаухар, ритуальное самосожжение, – лишь бы не оказаться в руках завоевателя. Ануша содрогнулась. Она предпочла бы умереть в бою, а не сгореть заживо.

– Конечно нет, – с уверенностью ответила рани, но Ануша не поверила. – Если мы будем союзниками Компании, она защитит нас.

– Защитит.

Девушка сочла за благо согласиться и посмотрела вниз, на англичанина, склонившего голову, слушая раджу. Потом он поднял лицо, встретился глазами с правителем и вдруг стал яростно что-то доказывать, для убедительности рассекая рукой воздух. Ануша не поняла, что означает этот жест, но видела напряженное выражение лица золотоволосого мужчины.

Придворные отступили назад, освобождая место для танцевального выступления. Позванивая серебряными колокольчиками ножных браслетов, в зал вбежали танцовщицы и закружились в великолепно слаженном танце. Они так умело вскидывали свои яркие широкие юбки, что казалось, взрываются фейерверки. Но мужчины не удостоили даже взглядом это прекрасное зрелище, и Анушу посетило неприятное предчувствие.

Обеспокоенная и растревоженная, она отправилась к себе в спальню. В голове крутились разные мысли о возможных неприятностях из-за выходки в комнате омовений. Она действительно перешла все границы.

– Ануша.

В спальню зашла Парави и серьезно посмотрела на племянницу, листавшую какую-то книгу.

– В чем дело? – Ануша опустила книгу и отбросила назад волосы, которые тут же рассыпались по плечам.

– Мой муж желает с тобой поговорить. Лично и наедине. Он ждет тебя в моих покоях.

Ануша осознала, что в спальне нет ни одной горничной, ни Парави, ни ее собственной. Она поднялась с низкой кушетки, сунула ноги в сандалии и последовала за тетей, раздумывая о причинах приглашения.

Войдя, она увидела, что дядя один, без свиты. Его лицо освещал лишь тусклый свет небольших ламп на низеньком столике неподалеку. Ануша сделала реверанс и выжидающе замерла, удивляясь, почему Парави закрыла свое лицо шарфом.

– Майор Хериард здесь, чтобы исполнить поручение твоего отца, – сообщил Кират Джасван без всяких предисловий. – Отец беспокоится о тебе.

«Отец»! У нее бешено забилось сердце, она испытала что-то сродни страху. Что ему могло от нее понадобиться? Но тут она осознала, что именно сказал раджа.

– Здесь?

Из сумрака выступил высокий мужчина и без улыбки поклонился. Он по-прежнему был в своем индийском наряде. Тусклый свет играл на изумрудной сережке, серебряной вышивке и блестящих пуговицах шервани. Он выглядел очень необычно и одновременно естественно, как в своей алой английской форме.

– Я думала, вы прибыли от Компании, а не в качестве слуги моего отца, – вызывающе сказала Ануша на хинди.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю