Текст книги "От разорения к роскоши"

Автор книги: Луиза Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Луиза Аллен
От разорения к роскоши

From Ruin to Riches

Copyright © 2014 by Melanie Hilton

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

* * *

Посвящается доктору Джоанне Кеннон за неоценимые советы по поводу характера болезни Уилла

Глава 1

16 июня 1814 года – гостиница «Квинс-Хед», Оксфордшир

Он встал, наполнил фужер рубиново-красным вином и, откинув голову, залпом осушил его. Свет мерцал на его длинных руках и ногах, все его тело излучало силу и мужскую самоуверенность.

Она и не думала, что окажется в его объятиях и в этой незнакомой постели. К ней не проявили той нежности, на которую она надеялась. Она не ожидала, что испытает такую боль. Но ведь она почти ничего не знала о физической близости, в следующий раз она будет смотреть на вещи более трезво. Горестно вздохнув, она уютно устроилась в теплой впадине, оставленной его телом.

– Джонатан? – Сейчас он вернется, обнимет ее, поцелует и заговорит об их будущем, тогда исчезнут все ее сомнения. Во время их панического бегства из Уилтшира он почти все время скакал верхом рядом с экипажем и они не могли поговорить, а общая столовая на нижнем этаже, где они ужинали, не располагала к беседе на столь серьезные темы.

– Джулия? – рассеянно откликнулся он. – Можешь помыться вон там. – Джонатан равнодушно кивнул в сторону ширмы в углу и снова наполнил бокал, все еще стоя к ней спиной.

Несмотря на радужные мысли, в ее душу закралась тревога. Неужели Джонатан остался недоволен ею? Может быть, он просто утомлен. Джулия очень устала. Она выбралась из-под скомканных простыней, закуталась в одну из них и направилась к ширме, за которой стоял умывальник.

Любовным утехам сопутствуют неприятный жар и пот – еще одно ее потрясающее открытие в эту ночь. Это обстоятельство не создавало радужного настроения. Уже пора вести себя подобающим образом, она взрослая женщина, и должна уметь трезво решать, как распорядиться своей жизнью, думала Джулия, с кривой усмешкой вспомнив свои романтичные девичьи мечты. В реальной жизни она сейчас находится вместе с мужчиной, которого любила, с мужчиной, который любил ее достаточно сильно, чтобы увезти от родственников, не побоявшись скандала.

Ширма скрывала часть окна, Джулия полностью задернула занавески, затем сбросила с себя простыню.

– Лондонский экспресс! – Снизу донесся резкий гудок рожка, произведя неуместный театральный эффект. Вздрогнув, Джулия заглянула в зазор между занавесками и увидела, как дилижанс с грохотом выехал из-под арки конюшенного двора, а затем свернул направо. Еще мгновение, и он исчез из виду. «Как странно. Но почему это показалось мне странным?»

Джулия слишком устала, чтобы ломать голову над своими фантазиями. Она умылась, более пристойно закуталась в простыню и вышла из-за ширмы, чувствуя, что ее бьет нервная дрожь. Джонатан уже почти оделся и теперь сидел с бокалом вина, глядя в пустой камин. Рубашка распахнулась, обнажилась крепкая грудь, темная стрела волос, спускавшаяся вниз, к бриджам… Джулия взглянула на нее и покраснела.

Ей стало холодно, она тоже налила себе вина и устроилась в старом потрепанном кресле, напротив Джонатана. Наверное, он думает о следующем дне, об оставшемся пути до границы Шотландии, об их предстоящем браке. Возможно, Джонатан опасался преследования. Но Джулия подумала, что кузен Артур вряд ли станет выяснять, где она находится. Кузина Джейн начнет кричать, психовать, сетовать на неминуемый скандал, но больше всего ее все-таки опечалит потеря такой безотказной рабочей лошадки, как Джулия.

Вино оказалось неважным – кислым и слабым, но оно помогло немного сосредоточиться. В последние дни мозг Джулии словно дремал, а она сама превратилась в ветреную влюбленную девчонку, переставшую вести себя как подобает расчетливой женщине, а ведь она в действительности была такой прежде.

«Ты влюблена, и теперь безрассудно преступила границы приличия, – шептал внутренний голос, похоже, это был голос ее совести. – Да, но это не означает, что я должна стать бесполезной дурочкой, – возразила сама себе Джулия. – Надо подумать о том, в чем я могу оказаться полезной».

Вся эта быстрая езда по плохим дорогам показалась оправданной, когда Джонатан объяснил, почему они не направляются прямо на север, к Глостеру[1]1
  Глостер – административный центр графства Глостершир. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть], и избегают пути к границе с Шотландией. Если направиться на северо-восток к Оксфорду, а затем на север, то можно сбить преследователей со следа. К тому же дальше ехать станет легче. В десяти милях от цели они свернули на платную дорогу Мейденхед – Оксфорд. Однако гостиницы Оксфорда, видно, были страшно дороги, поэтому постоялый двор на окраине города казался разумным выбором для первой ночи.

Джулия будет тратить деньги бережно, она не станет вводить Джонатана в лишние расходы. Теперь они отправятся на север к границе. К Гретне[2]2
  Гретна – шотландский городок на границе с Англией, куда раньше отправлялось множество влюбленных парочек из Англии, чтобы тайно обвенчаться.


[Закрыть]. Как это романтично.

На север. Но здесь что-то не так. Рука Джулии дрогнула, и вино из фужера выплеснулось, оставив на простыне кроваво-красные пятна. Дилижанс, который она заметила из окна, направлялся в Лондон – он ведь свернул направо, на ту же дорогу, по которой они приехали сюда.

– Джонатан.

– Да? – Он поднял голову. По этим голубым глазам с длинными ресницами, всегда заставлявшим трепетать сердце Джулии, как всегда, нельзя было ничего угадать.

– Почему мы ехали десять миль на юг, прежде чем добрались до этого места?

– Потому что эта дорога ведет в Лондон, – ответил Джонатан, и его лицо напряглось. Он поставил бокал и поднялся. – Вернемся в постель.

– Но мы же не в Лондон держим путь. Мы едем в Гретну, чтобы обвенчаться. – Джулия судорожно вздохнула, не дождавшись ответа. Она начала догадываться об истинных намерениях Джонатана. – Ты с самого начала даже не думал ехать в Шотландию, не так ли?

– Ты ведь не поехала бы, узнав правду? – спокойно ответил Джонатан и пожал плечами.

Как все могло столь неожиданно измениться? Джулия подумала, что в ее жизни было немало огорчений, но такой катастрофы она даже вообразить не могла. Правда открылась ей во всей своей неприглядности.

– Ты не любишь меня и не собираешься на мне жениться. – Теперь голова Джулии соображала прекрасно.

– Совершенно верно, – ответил Джонатан с привычной для него томной и сонной улыбкой. – Ты просто до смерти надоела своим родственникам, приставая к ним и пытаясь остаться в их поместье.

– Но ведь поместье – мой родной дом!

– Было твоим домом, – поправил Джонатан. – После смерти отца оно досталось твоему кузену. От тебя нет никакой пользы. Вряд ли найдется глупец, желающий взять в супруги женщину, которая привыкла командовать, к тому неуклюжую, да еще образованную, как ты, и без приданого. Поэтому…

– Поэтому Артур решил, что позорное бегство с таким выродком, как третий кузен[3]3
  Третий кузен – кузен, имеющий право на наследство в третью очередь.


[Закрыть] Джейн, позволит ему навсегда избавиться от меня. – Да, теперь все ясно. «А я спала с тобой».

– Вот именно. Джулия, я всегда считал тебя умницей. Однако на этой раз сообразительность тебе почему-то изменила.

Тон Джонатана, его обращение изменились, но он и не может вести себя по-прежнему? Теперь он для нее уже не тот мужчина, которого она любила. Или казалось, что любила.

– А кузены преподнесли тебя никем не понятым отверженным, чтобы внушить мне сочувствие к тебе. – Их замысел сейчас казался очевидным, как она раньше обо всем не догадалась! – Никогда не подумала бы, что Артур способен на подобное коварство. – Джулии стало холодно при мысли о равнодушии ее родственников. – И что же ты намерен предпринять?

– С тобой, любовь моя? – Да, сейчас Джулия это заметила, она поняла, в чем дело: за этими голубыми глазами скрывался волк. Жестокий, самодовольный. – Можешь ехать со мной. Я не возражаю. В постели ты не очень умела, но думаю, мне удастся обучить тебя кое-каким трюкам.

– Предлагаешь стать твоей любовницей? – Ну уж нет, такое не для нее.

– Только на пару месяцев, если будешь вести себя хорошо. Мы отправимся в Лондон… а там ты быстро найдешь кого-нибудь. А теперь ложись в постель и докажи, что тебя стоит содержать. – Джонатан встал, взял ее за руку и рывком поднял на ноги.

– Нет! – Джулия отпрянула. Пальцы Джонатана сдавили ее запястье. Джулия почувствовала боль.

– Теперь ты стала потаскушкой, – заключил Джонатан, – так что перестань ломаться. Покажи, на что ты способна. Кто знает, тебе все это может понравиться.

– Я сказала «нет». – Джонатан оказался лжецом, обманщиком, но он ведь не станет насильником.

Но и тут Джулия ошиблась.

– Делай, что тебе говорят.

Джулия сопротивлялась, боль в запястье стала невыносимой.

Ковер под ее ногами скользнул по гладким половицам, образовав возле камина складки, девушка споткнулась и потеряла равновесие. Падая, она больно ушибла руку. Джонатан выпустил ее. Рыдая от боли, страха и злости, Джулия лежала на каминной решетке. Каминный прибор[4]4
  Кочерга, каминные щипцы, совок.


[Закрыть] с грохотом обрушился вокруг, больно задев локоть и руку.

– Вставай, неуклюжая сука. – Джонатан протянул руку и схватил Джулию за волосы, скрутил их и потянул к себе. Вырваться было невозможно. Джулия схватила то, что оказалось под рукой, и ударила негодяя по голове. Джонатан охнул и отпустил девушку. «Поднимайся, беги…» Джулия откатилась в сторону, стукнулась о ножку кровати, но вскочила, ноги подкашивались.

Воцарилась тишина. Джонатан неподвижно лежал у камина, под его головой собралась темно-красная лужица крови. Джулия с ужасом посмотрела на свою руку, пальцы крепко сомкнулись вокруг рукояти кочерги. Руку Джулии оросила кровь.

Кровь. Джулия выронила кочергу. «О боже, что же я наделала?»

Глава 2

Накануне Иванова дня, 1814 год – имение Кингс-Эйке, Оксфордшир

Джулию остановило пение соловья. Как долго она бежала? Четыре часа… пять, сутки? Она потеряла счет времени… Джулия поднялась на декоративный мост, изогнутый дугой. Ноги больше не чувствовали боли, волдыри казались лишь незначительной мелочью в длинной цепи ее бед. Когда Джулия достигла вершины красивого моста, ее озарил лунный свет.

Кругом тишина. Ни людей, ни шума, ни опасений, что за ней гонятся. Лишь луна отражалась в спокойной водной глади озера да темные массы деревьев, обступивших его, маленькая птица оглашала теплый ночной воздух волшебными трелями.

Джулия стащила шляпку и неторопливо огляделась. Где она? Что это за места? Теперь уже слишком поздно сожалеть о том, что она не осталась и не держала ответ за содеянное, надо было объяснить, что произошел несчастный случай, ведь она защищала себя.

Как ей удалось бежать? Джулия до сих пор не понимала. Она помнила, что истошно кричала, пятясь от ужасного трупа, лежавшего возле ее ног. Когда в номер ворвались люди, она спряталась за ширму, вспомнив, что не одета. Похоже, ее не заметили – все собрались вокруг трупа.

За ширмой остались ее одежда, таз и кувшин с водой. Джулия вымыла руки и оделась. Выйдя из-за ширмы, она предстанет перед людьми в приличном виде. Это ей почему-то казалось важным. Джулия и не думала бежать с места преступления.

Бумажник Джонатана лежал поверх его фрака. Видно, следуя какому-то слепому инстинкту, Джулия засунула его в свой ридикюль. Затем она собралась с духом и вышла навстречу судьбе. В комнате оказалось полным-полно народу, а прибывавшие толпились в дверях, стараясь заглянуть внутрь.

Никто не обратил внимания на молодую женщину в простой серой накидке и соломенной шляпке. Заметил ли ее кто-нибудь из тех, кто ворвался сюда? Наверное, она успела скрыться за ширмой, прежде чем отворилась дверь. Теперь Джулия оказалась в толпе привлеченных шумом зевак и постояльцев, – побледневшая, напуганная женщина, увидевшая труп.

Поддавшись инстинкту, Джулия быстро спустилась по черной лестнице во двор, влезла на телегу и спряталась среди мешков. Вскоре в телегу впрягли лошадь и повозка тронулась в путь. Когда рассвело, Джулия тихонько соскользнула с телеги так, что возница ничего не заметил, и огляделась. Она оказалась в незнакомой сельской местности.

Если бы только можно было немного передохнуть и насладиться царившим кругом покоем. Здесь так хорошо, и нет людей, которым надо врать и от которых она вынуждена скрываться. Она должна избавиться от страха, обрести силы и продолжить путь, вот только она не знает, куда ей идти.

Посреди узкого каменного моста он увидел высокий силуэт в лунном свете. Длинные темные волосы трепал ночной бриз. Это была женщина. Невероятно. Может, ему померещилось.

Уилл прислушался. Тишина. Но тут в ночном воздухе снова прозвучали три долгие ноты, предвещавшие томные трели соловья, такие прекрасные, такие грустные, что Уилл закрыл глаза.

Снова открыв их, он подумал, что на мосту никого нет. Однако женщина оказалась на прежнем месте. Неужели его терзают галлюцинации? Пока Уилл наблюдал, она повернулась, и он разглядел бледное овальное лицо. Призрак? Как нелепо дрожать от суеверий в то время, как он сам так близко подошел к грани бестелесного мира. «Я не верю в существование призраков. Я отказываюсь верить в это». Его положение и так было достаточно скверным, не хватало еще думать о том, что он вернется в эти места призраком и станет беспомощно наблюдать, как все здесь погружается в запустение в руках такого беспечного мота, как Генри.

Нет, это точно настоящая женщина из плоти и крови, с бледным лицом, с темными волосами, с непокрытой головой. Уилл отошел в тень, к берегу озера Уок, и стал бесшумно приближаться к ней. Что здесь делала эта женщина, незаконно проникшая в глубь парка, окружавшего Кингс-Эйке?[5]5
  Название имения, в переводе означающее «Королевский акр».


[Закрыть] Наверное, она заблудилась, проселочная тропа, ведущая к главной дороге между городками Тейм и Эйлсбери, находится почти в миле отсюда.

Длинная серая накидка упала с плеч, женщина перегнулась через парапет моста и посмотрела вниз, точно в темных водах скрывалась какая-то тайна. Уиллу показалось, что в ее движениях сквозит усталость. Он напрягся, когда женщина занесла ногу на каменный парапет.

– Постойте! – Проклиная свое непослушное, изменившее ему тело, Уилл через силу двинулся вперед, споткнулся и ухватился за перила моста. – Нет… только не прыгайте. Не поддавайтесь отчаянию… вопреки всему… – Ноги Уилла подкосились, он упал на колени и закашлялся.

На мгновение Уиллу показалось, будто он так испугал несчастную, что та бросится вниз. Но женщина-призрак соскользнула с парапета, подбежала к нему и опустилась на колени.

– Сэр, вы ушиблись!

Одной рукой женщина обхватила его за плечи, затем, крепко обняв, привлекла к себе. Уилл на мгновение закрыл глаза. Он едва поборол соблазн забыться в простом человеческом объятии.

– Я не ушибся. Я болен. Но моя болезнь не опасна для вас, – добавил Уилл в ответ на ее испуганный вскрик. – Не… беспокойтесь.

– Я беспокоюсь не за себя, – ответила женщина поспешно. Она чуть отстранилась, и голова Уилла упала ей на плечо. Женщина коснулась его лба прохладной ладонью.

Уилл вздохнул от удовольствия.

– У вас жар.

– Жар всегда мучает меня в этот поздний час. – Уилл старался дышать ровно. – Вы меня напугали. Я подумал, что вы собираетесь броситься вниз с моста.

– Только не это.

Уилл почувствовал, что женщина решительно качает головой.

– Трудно вообразить, какое отчаяние могло бы заставить меня пойти на это. Утонуть, наверное, так ужасно. К тому же всегда остается надежда.

У женщины был низкий и немного охрипший голос, будто она плакала. Но Уилл догадался, что этот голос всегда будет звучать мягко, несмотря на сквозившие в нем решительные нотки.

– Я просто отдыхала, смотря на отражение лунного света в воде. Здесь так хорошо, тихо, соловей чудесно пел. Я почувствовала, что мне недостает покоя и красоты, – добавила она и через силу улыбнулась.

Тут что-то не так. Уилл чувствовал, как ее тело волнами излучает напряжение и крайнюю усталость. Если потерять бдительность, она убежит. А может, и не убежит, она, похоже, не бросит его. Уилл расслабился, почувствовав доверие к ней.

– Вот почему я прихожу сюда при полной луне, – признался он. – А кануну Иванова дня присуще нечто волшебное. При лунном свете можно поверить во что угодно. – «Поверить, что я снова здоров…» – Сначала я посчитал вас призраком.

– Только не это, – повторила женщина с ноткой неподдельного изумления в голосе, – для призрака я слишком плотно сложена.

Уилл считал, что уже давно потерял всякий интерес к слабому полу, и вот неожиданно взволновался. Эта женщина была прекрасна, ее нежное тело таило соблазны. Его голова все еще покоилась на ее крепком плече. Уилл даже огорчился, когда женщина выпустила его из объятий и поднялась.

– О чем только я думаю? Я зря теряю время, болтая о призраках и соловьях. Надо позвать кого-нибудь на помощь. В какую сторону мне лучше пойти?

– В этом нет необходимости. Дом находится всего… – У Уилла перехватило дыхание. Он указал куда-то рукой. – Помогите мне встать.

Унизительно, когда приходится просить о помощи, но Уилл научился скрывать, что его гордость уязвлена, обнаружив на горьком опыте, что упорство ни к чему не приводит. Этой женщине нужна помощь, и, как ни странно, он может ей помочь.

– Тогда оставайтесь здесь. Я иду звать на помощь.

– Не делайте этого. – Уилл еще не потерял способность приказывать, если возникала такая необходимость. Женщина обернулась к нему. Уилл поднял правую руку. – Только помогите мне встать.

Женщина хотела возразить, он это почувствовал, но промолчала, затем решительно взяла его за руку.

– Полагаю, – заговорила женщина, помогая ему подняться, – вы уже достаточно взрослый и знаете, что для вас полезно. Однако, сэр, скажу вам откровенно, что бродить с лихорадкой при лунном свете верх глупости. Так вы погубите себя.

– Не волнуйтесь. – Уилл ухватился за каменный выступ и выпрямился. Его леди-призрак была высока ростом, ей стоило лишь чуть запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Он отметил, что она нахмурилась и неодобрительно поджала пухлые губы. Казалось, женщина, как и он, не потерпит возражений. – Я уже погубил себя.

Уилл заметил, что женщина сразу поняла его, и ждал, когда она начнет протестовать, изобразит замешательство, как обычно поступают люди, сталкиваясь с правдой. Однако она просто сказала: «Мне очень жаль». Разумеется, даже при лунном свете она могла увидеть, какая развалина перед ней, поэтому его слова не стали для нее сюрпризом. Просто чудо, что при виде ходячего скелета женщина от страха не бросилась в озеро.

– Полагаю, я без разрешения вторглась в ваши владения. Прошу извинить меня.

– Пусть это вас не беспокоит. Добро пожаловать в Кингс-Эйке. Вы не желаете проводить меня до дома и немного перекусить? Затем я попрошу своего кучера, чтобы он отвез вас до места, где вы остановились.

Женщина прикусила губу и отвела взгляд. Видно, он не столь безобиден, как ей показалось.

– Уверяю, вы окажетесь в надежной компании. У меня весьма респектабельная экономка.

Услышав подобные заверения, она улыбнулась. Уилл ожидал именно этого. Он заблуждался, если думал, что женщина приняла его за опасного ловеласа. Когда-то у него была именно такая репутация. Сейчас даже самой недоверчивой девице достаточно одного взгляда, чтобы убедиться – ей не грозит опасность быть изнасилованной.

– Сэр, вопрос о компании сейчас волнует меня меньше всего. – В голосе женщины прозвучала непонятная ему горечь. – Однако я не могу стать обузой для вас и ваших домочадцев в столь поздний час.

Дыхание Уилла выровнялось, ему стало немного легче. Респектабельные леди… а его новая знакомая явно относилась к их числу… не просто так являются при лунном свете без багажа и сопровождения.

– Пусть столь поздний час вас не тревожит… слуги привыкли к моим ночным похождениям. Но, мадам, где ваш багаж? И ваша служанка? Я распоряжусь, чтобы сюда доставили и то и другое.

– Сэр, у меня нет ни того ни другого. – Женщина отвела глаза, явно пытаясь скрыть волнение. – Я… как бы это сказать, оказалась в руках судьбы.

Джулия понимала, что ему нельзя говорить правду, хотя желание разразиться слезами, броситься в объятия пожилого человека, излить свою душу было почти невозможно подавить. А вдруг он мировой судья. Но даже если это не так, чувство долга заставит его передать ее в руки закона. Но Джулия бродила по сельской местности, пряталась в амбарах, то там, то здесь тратила несколько медяков на хлеб, сыр и некрепкий эль. Она выбилась из сил, не знала, где находится, и совсем отчаялась. Будет достаточно сказать часть правды. Ей следует рискнуть и доказать себе, что она умеет хорошо врать.

– Сэр, я буду с вами откровенна, – сказала Джулия, радуясь, что стоит в тени, хотя ей очень хотелось заглянуть ему в глаза. – Я сбежала из дому. Это случилось несколько дней назад.

– Можно спросить, почему вы так поступили? – Странно, но в голосе этого пожилого человека не было осуждения. Изможденное лицо не выражало ни тени упрека.

– Мой кузен, от которого я полностью зависима, придумал хитрый план, чтобы выдать меня замуж за человека, желавшего лишь… моей погибели. Бегство показалось мне единственным спасением, хотя привело меня к полной нищете. Теперь я поняла это. Думаю, вряд ли вам захочется пускать меня в свой дом после того, что я сказала. Ваша жена…

– У меня нет жены, – холодно прервал ее он. – У меня нет никаких возражений, я лишь сожалею, мадам, что вы оказались в столь отчаянном положении.

Ему не следовало разговаривать. Джулия поняла это по его тяжелому дыханию, этот человек был серьезно болен. Когда Джулия поддерживала его, ей показалось, будто от него остались кожа да кости. Он был высок, около двух метров, и в молодости, наверное, отличался отменной физической силой. Джулия коснулась его лба и почувствовала, что он в испарине.

Этот человек пришел ей на помощь, думая, что она собирается броситься в озеро. Он не упрекнул ее, когда она рассказала о том, что не сумела правильно разобраться в ситуации. Сейчас Джулия могла хотя бы помочь ему добраться до дома, она надеялась на то, что описание разыскиваемой убийцы еще не стало известно в этих местах. Возможно, этой ночью ей не грозит опасность? Власти не могли узнать, кто она, а визитные карточки Джонатана находились в бумажнике, который лежал в ее ридикюле. Местный констебль будет иметь дело не только с безымянным трупом, но и с неизвестной беглянкой.

Сейчас не время раздумывать о том, стоит или не стоит принимать помощь.

– Идемте, сэр. Раз уж вы не хотите позволить мне позвать на помощь, хотя бы возьмите меня под руку. Я думаю, вам не следует оставаться здесь и утомлять себя.

– Вы говорите точно мой слуга, – раздраженно ответил мужчина. На мгновение ей казалось, что упрямая гордость возьмет верх над здравым смыслом, но он все же позволил ей взять его под руку.

– Сэр, по-моему, вы говорили, что надо идти сюда? – Джулия зашагала, стараясь не хромать из опасения, что он это заметит и откажется от ее помощи.

– Меня зовут Уильям Хедфилд, – представился он, сделав несколько шагов. – Так что вы знаете, кого спасаете. Я – барон Дерехем.

Это имя ей ничего не говорило. Джулия оказалась на расстоянии более чем ста миль от родного дома и семьи. Хотя ее родственники и она сама дворянского происхождения, они не вращались в титулованном обществе.

– Мое имя…

– Не говорите, – задыхаясь возразил Уильям.

Джулия чуть замедлила шаг, радуясь, что ей не надо пускаться в объяснения. Она устала, ноги болели, но ее больше донимал страх, а не физическое утомление.

– Милорд, мне нечего скрывать. Я Джулия Прайор. Я не замужем, – добавила она без всякого выражения, понимая, что отрезала себе путь к отступлению. Теперь он будет знать ее под этим именем. И вдруг испугалась, что выдала свое настоящее имя. «Как опрометчиво я поступила», – упрекнула она себя. Но теперь уже ничего не исправишь. Одна надежда на то, что у нее очень распространенное имя.

– Мисс Прайор, здесь надо свернуть налево.

Джулия послушно свернула на указанную дорожку. К ее ужасу, здесь пришлось подниматься вверх. Как же лорду Дерехему одолеть подъем, надеясь только на ее слабые силы? Будто прочитав мысли Джулии, он сказал:

– Здесь дожидается моя кавалерия, так что вам не придется тащить меня дальше.

Джулия уже хотела возразить, что она лишь поддерживает его, но передумала. В его голосе слышалось раздражение, и Джулия поняла, что барон не смирился со своим состоянием и выразит недовольство любой попыткой ухаживать за ним. Она подумала, что в молодости он, скорее всего, был высокомерным, уверенным в себе джентльменом и поэтому крайне раздражен нынешним состоянием своего здоровья.

– Милорд! – По склону торопливо спускались двое мужчин. Наверху ждал кабриолет. Один из мужчин приблизился к ним, это был слуга, одетый аккуратно и франтовато. Второй мужчина в сапогах и пальто из грубой шерсти явно служил конюхом.

– Джервис, помогите этой леди подняться в кабриолет.

Уилл отпустил руку Джулии, после чего ее проводили до скромного средства передвижения так, будто она была герцогиней, которой помогают сесть в парадную карету. Позади себя она расслышала приглушенный разговор, который прервала резкая команда барона. Уилл занял место напротив нее.

Конюх подошел к лошади и повел ее за собой. Слуга пешком последовал за ним. Через несколько минут, прошедших в молчании, они оказались на большой лужайке. Вскоре кабриолет заскрипел по гравийной дорожке.

– Да это настоящий замок! – Джулия от удивления забыла о своих тревожных мыслях, глядя на башню. При серебристом свете луны построенный в романтическом готическом стиле замок казался огромным.

– Уверяю вас, он не очень большой. Внутренняя обстановка разочарует человека романтической натуры. Ров высох, подвалы забиты винными бутылками. Опускная решетка ворот уже давно проржавела, а в наше время мы уже редко льем на чьи-то головы кипящее масло. – Уильям говорил так, будто сожалел об этом. – Приведите миссис Морли к мисс Прайор, – приказал лорд Дерехем, когда конюх помог Джулии выйти из кабриолета. Споткнувшись, она обнаружила, что еле держится на ногах. – Скажите, чтобы она приготовила для мисс Прайор китайскую спальню, а затем велите повару принести в библиотеку горячий ужин.

– Однако, милорд, уже полночь, наверное… – Он не должен беспокоиться о том, чтобы угощать ее ужином в столь поздний час, не говоря о том, чтобы давать ей приют.

– Мисс Прайор, я не допущу, чтобы вы бродили по округе или легли спать голодной, – сказал Уильям и с помощью конюха вышел из кабриолета. Здесь, вблизи огромного здания было почти темно, и Джулия не смогла разглядеть лица Уильяма. Она могла судить лишь о его настроении по резким приказам. – Вы обяжете меня, если проведете ночь в моем доме, а завтра посмотрим, что можно сделать.

Он действительно не потерпит возражений! Джулия решила, что барон, невзирая на скверное здоровье, волевой джентльмен. Однако вряд ли в его силах найти выход из положения, в котором она оказалась. Новый рассвет ничего не изменит.

– Спасибо, милорд. Понимаю, мне не следовало обременять вас, однако не стану отрицать, что ваше предложение весьма кстати.

Джулия думала, что после Джонатана не сможет доверять другому мужчине. Однако барону было уже много лет, и он не мог представлять для нее опасность. Джулия также вряд ли представляла для него опасность, при условии, что он не узнает, кому дает приют.

– Мисс Прайор, встретимся в библиотеке, когда вы будете готовы, – сказал Уильям ей вслед, когда она последовала за слугой.

– Мисс Прайор, спуститесь по главной лестнице, затем откроете дверь комнаты слева. – Экономка отошла в сторону, пропуская ее.

Джулия пробормотала слова благодарности, выходя из теплой уютной спальни в темный, обшитый панелями коридор.

Экономка нисколько не удивилась помятой во время странствия одежде Джулии, хотя и посочувствовала, заметив, что ее ноги покрыты волдырями и ссадинами. Экономка принесла много горячей воды, ткани для перевязки и мази. Надев чужое нижнее белье под вычищенное дорожное платье, Джулия почувствовала новый прилив энергии. Она слышала, что дух заключенных легко сломать, если не дать им возможности мыться и приводить себя в порядок. Теперь Джулия почувствовала, как возвращаются силы, вера в будущее и уважение к себе.

Преодолевая широкую дубовую лестницу, Джулия подумала, что стены дома красили несколько лет назад. Все здесь было в хорошем состоянии. Среди современного комфорта чувствовалось дыхание древнего таинственного замка барона. Однако здесь царила обезличенная атмосфера, будто за замком следили знающие свое дело слуги, хотя исчез дух, создававший атмосферу уюта.

Так произошло в ее родном доме после того, как умер отец. Так продолжалось всего несколько недель, затем Джулия взяла бразды правления в свои руки. Гордость и желание не допустить, чтобы кузен и его жена нашли малейший повод для критики, когда они приедут за своей долей наследства, удержали Джулию от слез и укрепили волю. А вот здесь хозяин умирал, а слуги, видно, делали все возможное, что говорило о преданности и знании дела.

Обшитая панелью тяжелая дверь открылась, повеяло теплом: в камине горел огонь, несмотря на время года, окна были завешены темно-красными камчатными занавесами, свет мягко падал на старые вощеные книжные полки. Когда Джулия вошла, хозяин, сидевший в кресле возле камина, поднялся, а собака, лежавшая возле его ног, вскочила, оскалила зубы и встала перед ним.

– Лежать, Бесс! Это друг.

– Милорд, прошу вас… вам не следует вставать. – Джулия сделала три быстрых шага по ковру, обошла собаку, взяла барона за руку и заставила его опуститься в кресло. Она оказалась напротив него, свет камина и канделябров отлично освещал его лицо.

Неужели это тот самый человек, которого она встретила на берегу озера? Мужчина, которого она держала в своих руках, мужчина, которого считала пожилым и безобидным?

– О! – На Джулию пристально смотрели янтарного цвета глаза, глаза хищника. Она выпалила первое, что пришло в голову: – Сколько вам лет?