Текст книги "Расхитители прииска"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Рыжий стоял, вальяжно облокотившись о стойку, с дробовиком в руках и дымящейся сигарой в углу рта.

Бен Стоув несколько раз подходил к окну и выглядывал на улицу, но ничего не мог разглядеть. Его напряжение нарастало, он уже плохо контролировал свои эмоции, и игра страстей отражалась на его искаженном злобой лице. Лайну охватил страх за Шевлина. Бен выглядел зловеще. Этот крупный, сильный, грозный и неукротимый человек, казалось, обладал какой-то запредельной мощью.

И все же он рисковал теперь, рисковал своей жизнью и плодами многолетнего труда. С самого начала он видел в Майке своего врага и не был уверен, что тот сможет перевезти золото через перевал. Но Шевлин все-таки справился и находился где-то рядом, поскольку Бэбкок шел вместе с ним. Но почему его до сих пор нет? Мертвую тишину комнаты нарушало лишь мерное тиканье часов, да приглушенный шорох иногда доносился из угла, в котором Тэг Мюррэй обрабатывал рану Бэба.

Неожиданно Мюррэй встал и повернулся к ним.

– Бен, нам придется послать за доктором Клэггом, иначе он лишится руки.

– Да черт с ним! – в сердцах воскликнул Стоув, потом оглянулся на Бэбкока. В конце концов, все уладится задолго до того, как сюда сможет добраться Клэгг. – Хорошо, – согласился он, пожимая плечами.

И сразу же в комнате воцарилось молчание, потому что у каждого в голове возник один и тот же вопрос: кто поедет?

Лайна с веселой улыбкой обратилась к Стоуву:

– Я уверена, что Рыжий хотел бы поехать. Не правда ли, Рыжий?

Стоув резко отвернулся от окна.

– Черта с два! Он мне здесь нужен. – Но подумав, сменил гнев на милость. – Ты можешь ехать, Тэг, или ждите, пока придут мои люди, и я пошлю одного из них. В конце концов, у меня пять человек с Шевлином.

– Ты уверен? – спросил Бэбкок.

– Что это значит?

Бэбкок поднял голову и посмотрел на Стоува.

– Это значит, что твои люди вместе с Шевлином перебрались через горы и, когда они попали в беду, Майк вытащил их из нее. Майк был вместе с ними… не ты. Не стоит думать, что они все еще твои люди.

– Я нанял их и плачу им зарплату.

– Если ты так думаешь, значит, изменился гораздо сильнее, чем я полагал. Нельзя таким образом купить людей. Да, они орудуют своими револьверами за деньги, но в бой идут за человеком. И сейчас ты для них лишь некий начальник в конторском кресле. А Майк Шевлин сидит вместе с ними в седле. Его поливает тот же дождь, что и их, и ему так же холодно, как и им. И должен сказать тебе, Бен, если бы меня не подстрелили, я тоже был бы вместе с ним.

Бен Стоув еще немного постоял у окна, потом вернулся на середину комнаты, подошел к прилавку, где лежал привезенный им с собой сверток. Развернув его, он вынул два двуствольных дробовика, предназначенные для стрельбы с короткого расстояния, и не торопясь зарядил их. Потом взял винчестер и проверил, есть ли патрон в патроннике.

Никто не проронил ни слова, все просто смотрели на него. А он вел себя так, словно их здесь и не было. И Лайна решила, что они для него и правда не существуют, потому что он полностью сосредоточился на предстоящем, об этом говорило каждое его движение. Словно револьвер, он был нацелен на грядущий момент развязки.

Но этот момент все не наступал.

Шли минуты, и Лайна вдруг заметила, что Стоув вспотел – на лбу его выступили бусинки пота. Снаружи раздался приглушенный звук, и Стоув резко обернулся. Что-то загремело по крыше.

Неожиданно мимо промчались несколько лошадей. На улице кто-то засмеялся, и звук поразил всех собравшихся в комнате.

Несколько минут прошли в тишине, а затем где-то хлопнула дверь. Телеграфист поднял голову.

– Это моя дверь, – сообщил он и добавил, лукаво взглянув на Стоува, – хотел бы я знать, умеет ли кто-либо из твоих ребят пользоваться телеграфным ключом? Шевлин, например, он что, на все руки мастер?

– Что ты врешь! – заорал Стоув. – Я его знаю с детства.

– Ты хочешь сказать, что знал его, когда он был подростком, – уточнил Бэбкок, – но он с тех пор объездил много стран. Теперь ты о нем ни черта не знаешь!

Стоува в этот момент занимал лишь один вопрос: где теперь находится золото? Погрузили ли его в предназначенный для этого вагон?

Он быстрым взглядом окинул комнату.

– Порядок, Рыжий. Я иду на улицу. А ты смотри, чтобы все оставались на месте. Бэбкок, я пошлю одного из своих людей за доктором Клэггом. Не люблю, когда страдают, к тому же в старые времена мы, случалось, укрывались одним одеялом.

Бен еще раз обвел их пристальным взглядом.

– Все действия, которые я предпринял для обеспечения перевозки, законны, – заявил он. – Я бы не хотел, чтобы кто-то попытался мне помешать. У меня будут все основания подозревать его в попытке украсть принадлежащее компании золото.

Он подошел к двери и вышел на улицу.

Глава 21

Облака понемногу рассеялись, обнажив звездное небо, но с мокрых крыш еще капала вода.

У коновязи стояло полдюжины лошадей, к которым, только что спустившись с гор, присоединилось несколько других, оставшихся без седоков после утренней перестрелки. Их безвольно болтающиеся поводья красноречиво напоминали о происшедшей трагедии.

Луч света, падающий на мокрую платформу из окна салуна, преодолевал сверкающие стальные рельсы и тянулся сквозь темноту навстречу свету, льющемуся из окна телеграфной станции. А за окном кто-то варил вторую порцию кофе в кофейнике телеграфиста после того, как первая порция стремительно иссякла.

Майк Шевлин стоял в углу прохода, ведущего к стойлам, и наблюдал за появившимся на улице Беном Стоувом. Правую руку Бен как бы ненароком держал внизу, заслоняя собою оружие, о чем Майк, зная все эти хитрости, сразу же догадался.

Бен тревожно оглядывался. Он походил на старого гризли, который чует приближающуюся беду, но не в состоянии определить, с какой стороны ее ждать. Наконец Стоув сошел с платформы и по шпалам торопливо зашагал к станции, отворил дверь, и до Майка донесся его голос:

– Где Шевлин?

Ответ Майк не разобрал, потом Стоув заговорил снова:

– Отлично. Плачу, ребята, по высшему разряду. Пойдемте займемся им!

Очевидно, кто-то все же подошел к двери, потому что слова прозвучали отчетливо, судя по голосу, говорил Билли Даниэльс.

– Мы хотим посмотреть, как ты сам им займешься. Он один и находится где-то поблизости.

– Ах, вот как? Что ж, тогда вы уволены – все до одного. А теперь убирайтесь отсюда!

– Нам здесь неплохо, – раздался протяжный говорок Эла. – Мы останемся на представление. У нас места на галерке.

Не говоря ни слова, Бен повернулся, чтобы уйти, но задержался у входа.

– Послушайте, – сказал он. – Сюда нужно вызвать доктора Клэгга, иначе Бэбкок лишится руки. Пусть один из вас съездит за ним.

Наступило молчание, потом кто-то отделился от группы.

– Я поеду. Не хочу, чтобы по моей вине человек потерял руку.

Выйдя на железнодорожное полотно, Стоув подождал, пока стук копыт затих вдали.

Где же Шевлин? Возле стойла? Или у вагона, в который должны погрузить золото? Вероятно, возле вагона. Он подождал, пока глаза привыкли к темноте, и пошел по шпалам.

Шевлин прекрасно знал, о чем сейчас думает Стоув. Ему были известны все мысли Бена, потому что Майк легко представлял себе, о чем сам бы думал в такой ситуации.

Вдалеке раздался протяжный гудок паровоза. Поезд прибыл по расписанию.

Майк жевал потухшую сигару, глядя на приближающуюся светящуюся точку. Ну что ж, Бен, все к тому давно шло. Думал ли ты, что будет вот так? Только ты и я в сыром сумраке ночи?

Раньше здесь не было ни салуна, ни станции – только стойла да огороженный прогон для скота. Сколько раз они грузили здесь стада из Рафтера…

Неожиданно Стоув шагнул в сторону и исчез из виду. Майк остался стоять неподвижно.

Что теперь? То ли Стоув отошел и притаился во тьме, то ли продолжает идти вдоль путей. Он оказался в тени и, вероятно, попал в неглубокую канаву, вырытую вдоль железнодорожного полотна.

Внезапно Шевлин почувствовал холодное прикосновение стали к виску и услыхал за спиной тихий голос.

– Я мог бы позволить ему убить тебя, но так будет проще.

Мерриэм Клэгг!

Майк стоял, одной ногой опершись о нижнюю планку загона, и, как только прозвучали эти слова, резко отпрянул назад, одновременно ударив противника ногой. Они вцепились друг в друга, и тут над ухом Шевлина рявкнул выстрел. Оба грохнулись наземь, но Шевлин, сразу же отскочив, скатился в канаву и спрятался под помостом погрузочного прогона.

Бен, решив, что пуля предназначена ему, мгновенно выстрелил в ответ, и почти одновременно с его выстрелом рявкнула винтовка на крыше товарного вагона. Пуля высекла искры, ударившись о рельс рядом с тем местом, где залег Стоув.

– Что у вас там происходит? – кто-то крикнул со станции.

Майк глубже втиснулся под помост, спрятавшись за опорные столбы.

Вот так новость: Мерриэм Клэгг… А другой, с винтовкой, должно быть, Берт Перри.

Почему Мерриэм не выстрелил, а начал разевать рот? И Перри следовало подождать, пока Бен не выйдет на свет. Никакого терпения!

Холодная капля упала Майку за шиворот и поползла по спине. Ногу свело от напряжения, но он ждал, приготовив револьвер.

Вдруг из-за загона Стоув крикнул:

– Майк! Давай им покажем! Они ввязались не в свое дело!

В то мгновение сверкнул выстрел, и пуля плюнула в лицо Майка щепками, – стреляли почти с десяти футов. Шевлин бросился из укрытия, стреляя на бегу, и услышал, как пуля глухо ударилась в плоть. Раздался тихий стон.

Опять темноту ночи разорвал выстрел, на сей раз неприцельный, пуля просвистела где-то над головой, и Майк выпалил в темный силуэт. Потом поднял револьвер и снова нажал на курок. Тут же прозвучали еще два выстрела. Первый принадлежал раненому Мерриэму, второй был мгновенным ответом Стоува.

Услышав, как револьвер со стуком упал на щебень, Майк просунул руку в вагон и три раза нажал на курок, продырявив крышу, на которой лежал Берт.

Перри застонал. Забравшийся на соседний вагон Стоув выстрелил на звук.

Тело покатилось по крыше и упало на полотно к ногам Шевлина.

– Бен! – позвал Майк.

– Говори!

– Мы уложили обоих. Теперь садись на поезд и убирайся отсюда.

– Ты правда согласен на это? – Голос Стоува неожиданно изменился: – Черта с два! Сначала прикончу тебя!

– Бен… только один вопрос – кто убил Элая?

– Я, черт тебя побери! Мерриэм думал, что это его рук дело. Они спорили, и я видел, что Клэгг ничего не добьется. Поэтому когда Мерриэм выстрелил и промахнулся, я убил Элая, выстрелив из окна конторы.

Майк снял сапог, потом другой. Он носил толстые шерстяные носки.

Очевидно, Бен подкрадывался, его последние слова прозвучали поблизости и как-то от земли. Пока Бен стрелял из револьвера, но у него еще должны быть дробовик или винтовка… С такого расстояния картечь разорвет человека на части.

Внезапно Стоув заговорил:

– Ты все еще можешь выйти из игры, Майк. Мне незачем тебя убивать.

Как близко он теперь стоит? Наверное, в двадцати шагах. И очевидно, находится под прикрытием, ожидая, пока противник ответит, чтобы, выстрелив на звуки, разнести его на куски.

Стремительно развернувшись, Майк беззвучно побежал по шпалам. Приближающийся поезд гудком оповестил станцию. Отскочив в сторону железнодорожного полотна, Шевлин помчался вдоль загона и поспешно завернул за угол.

Паровоз входил в кривую, и луч лобового прожектора ушел вбок, уперевшись в склон горы. Как только состав вновь окажется на прямом участке, станцию и все, что вокруг нее, зальет яркий свет.

Машинист еще раз дал гудок, и луч начал разворачиваться к станции. Бен Стоув стоял посреди путей, держа в руках дробовик, и ждал приближающуюся полосу света.

Они увидели друг друга почти одновременно, может быть, Шевлин чуть-чуть раньше, поскольку оказался не там, где его ожидал застать Стоув. Ствол дробовика дернулся в руках управляющего, и Майк тоже выстрелил. Картечь со свистом рассекла воздух, задев его одежду. Он шагнул в сторону и нажал на спуск снова. Бен упал на колени, на негр со страшным грохотом летел паровоз. Сломя голову Шевлин бросился вперед и рывком стащил Бена с рельс. И тут же мимо них загрохотали колеса вагонов. И тогда Стоув поднялся на колени и поднял револьвер.

– Благодарю, Майк! – произнес он и выстрелил в упор.

От удара пули Шевлин покачнулся, свой револьвер он только что выронил. А ведь как раз успел перезарядить его, пока скрывался позади загона, но у него есть еще один или два…

Стоув опустил револьвер на предплечье левой руки, чтобы точнее прицелиться, и тут Майк рванул из-за пояса кольт Холлистера и трижды нажал на спуск так быстро, как только позволял вращающийся барабан.

Стоув сделал всего один выстрел. Пуля, пролетев мимо, ударилась о рельс и, отскочив, с противным визгом исчезла в темноте.

Ухватившись за рельс, Майк перевернулся. Он сознавал, что на станции полно народу: кто-то с поезда, другие приближаются верхом на лошадях, в сумятице боя может погибнуть невинный. Чтобы прекратить стрельбу, он должен убить Стоува.

Шевлин посмотрел на него. Лицо. Бена было в крови, рубашка тоже.

– Прихлопнул ты меня, – прохрипел он, – а тебя прямо-таки пуля не берет.

И едва произнеся эту фразу, он вскинул револьвер. Майк тут же нажал на спуск.

И наступила тишина, только со свистом выходил пар из клапана паровоза, потом послышались возбужденные голоса. и беспорядочный топот ног.

Кто-то опустился на колени возле Шевлина. Это был доктор Клэгг.

– Бэбкок, – произнес Майк, – он тяжело ранен…

При этом Майк не сводил глаз с Бена Стоува, крепко сжимая в руке револьвер. Он опасался, что тот шевельнется. Однако лежащий не двигался. Его счеты с миром сведены.

– Он сказал, что меня пуля не берет, – слабо улыбнулся Майк, – проверим, как сбудется его пророчество.

– Ты выживешь, – заверил его доктор Клэгг, – такие, как ты, так просто не умирают.

Скотоводство в Рафтере так никогда и не восстановилось, и, когда прииски истощились, он превратился в город-призрак. Майк и Лайна Шевлин здесь не остались. Как только Майк оказался в состоянии путешествовать, они переехали в Калифорнию, и Шевлин несколько лет перегонял там стада.

Тридцать лет назад разобрали давно ненужные рельсы, благодаря которым это место еще имело хоть какое-то основание называться Таппан-Джанкшен – железнодорожный узел. Здания погибли в огне, когда какой-то турист, проезжая мимо по скоростному шоссе, проложенному у подножия горы, выбросил из окна машины окурок.

Лайна Шевлин дожила до преклонных лет, когда один из ее внуков стал рекламным агентом на Мэдисон-авеню note 4Note4
  Мэдисон-авеню – улица в Нью-Йорке, на которой расположены офисы многих рекламных компаний, своеобразный символ рекламной деятельности.


[Закрыть]. Дальше ей жить стало незачем, она просто угасла. После ее похорон Майк ушел с кладбища, и больше его не видели.

Это вызвало множество пересудов, и газетчики раскопали, что когда-то Майк был и техасским рейнджером, и бандитом. Предав гласности давно забытые истории, они перепутали имена и даты.

И единственным, кто мог бы пролить свет на все загадки, был последний здешний старожил. Он привык греться на солнышке на скамейке возле заправочной станции у обочины нового скоростного шоссе. Он как раз сидел на своем привычном месте, когда рядом притормозила машина и его окликнул какой-то высокий старик.

– Скажите, приятель, Таппан-Джанкшен – это поблизости?

Старожил вопросительно уставился на водителя.

– Как вы сказали? Таппан-Джанкшен? Станция стояла вот здесь на равнине. – Его трубка давно потухла, и он стал рыться в карманах в поисках спичек. – Молодые и не слыхали про Таппан.

– А как насчет Каменной Хижины? – спросил старик за рулем.

– Каменная Хижина? – Слова молнией блеснули сквозь пелену лет. – Вы сказали Каменная Хижина?

В тот момент, когда престарелый Майк Шевлин пропал без вести, он считался состоятельным человеком, и его усердно искали. Дорожная полиция проводила расследование, на заправочной станции им указали на старожила.

– Сомневаюсь, что он вам поможет, – сказал служащий бензоколонки. – Старик почти потерял зрение, а одна рука у него не действует уже много лет. Наверное, когда-то ее придавила лошадь. Да нашему старику уже лет сто! По крайней мере девяносто с чем-то.

Они стали задавать вопросы после того, как нашли машину Майка Шевлина, брошенную в пещере у подножия гор, но старик не обращал на них никакого внимания. Только когда они уже собрались уходить, он забормотал что-то себе под нос.

– Таппан-Джанкшен… Каменная Хижина… это было давно. Скажите доктору Клэггу, – произнес он, – скажите доктору Клэггу, что я уже не тот, что раньше.

– Каменная Хижина? – повторил служащий их вопрос. – Не знаю. Я прожил здесь больше десяти лет и никогда не слыхал такого названия.

Офицер окинул взглядом высокие зеленые горы, застывшие в мрачном великолепии, дикие и отчужденные. Их вид не говорил ему ничего.

– А что там, за ними? – спросил он.

– Ничего. Там нет дорог. Насколько я помню, там никто никогда не был. Люди останавливаются здесь, только чтобы набрать бензин и узнать время. Они пролетают мимо, как ветер. А у нас нет времени, чтобы бродить по горам.

Каменная Хижина находилась в сорока милях от отделения дорожной полиции, и офицеры добились бы успеха, если бы потратили время.

На обратном пути офицер обратился к своему напарнику:

– Ты говорил, что твои предки из этих краев?

– Мой дед отсюда. Но он не любил рассказывать о прошлом. Честно, мне не верится, что здесь было так сурово, как говорят. Его звали так же, как и меня… Вилсон Хойт.

Они ехали дальше под шум мотора и шорох шин, краем глаза наблюдая, как работают на ветровом стекле «дворники». Начинался дождь.

Дождь шел и над Каменной Хижиной, точно так же, как когда-то много лет назад.