Текст книги "Перестрелка на ранчо"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5. В ЧЕМ СИЛА МАЛЫША ПАПАГО

Когда Коротышка ушел, я послонялся немного вокруг, запоминая окрестности и обдумывая положение дел. Было уже далеко за полдень, солнце клонилось к закату. Хью наверняка уже знает, что я жив и что его план убить меня в «Тин-Кап» провалился. Очевидно, «Тин-Кап» был выбран из-за уединенного расположения, а о моем прибытии Линчу и Кейзу сообщил тот приятель, у которого я последний раз останавливался. Соответственно, они меня там поджидали. Может быть, у них и в других местах были наблюдатели, которые сообщали о моем продвижении.

Наверное, они нашли способ удалить Ладлоу с ранчо или почему-то считали, что его там не будет. Они убили его случайно, видимо, потому что он слишком рано вернулся. Несомненно, они имели виды на ранчо: уединенность этого места идеально соответствовала их планам.

Я каждой жилочкой ощущал окружающую меня опасность и совершенно не мог стоять спокойно. Любой встречный мог оказаться врагом, в любой момент могли появиться Билл Кейз, Хью Тейлор или Росс Линч, и тогда не миновать стрельбы. Но вокруг меня было столько вражеских револьверов, что не было никакой надежды проложить себе дорогу назад выстрелами.

Ежесекундное ожидание опасности странным образом мешалось с неодолимым желанием снова увидеть Мэгги Долливер. Ни одна женщина не производила на меня подобного впечатления, и несмотря на то, что у нее было взаимопонимание с Хью, я был убежден, что мог бы добиться ее расположения. Разве то, что она привела мне Буяна и приготовила провизию, не говорило, что она верит мне?

Время от времени я подходил к корралю проведать Буяна и каждый раз проверял, где лежит седло, рассчитывая, сколько времени мне потребуется, чтобы быстро оседлать коня. Я собирался это сделать, как только стемнеет. Седлать его у всех на глазах значило бы выдать свое намерение скорее уехать. А я хотел, чтобы они считали, что я согласен ждать возвращения Хауи Тейбера сколько потребуется.

Тем не менее я ощущал на себе подозрительные взгляды, и мое беспокойное поведение только укрепляло подозрения. Волк не сводил с меня желтых пронзительных глаз, и прочие тоже постоянно крутились около меня. Но Коротышка, похоже, сумел ускользнуть. Он был здесь своим, и его передвижения не вызывали вопросов.

Мысли мои все возвращались к Мэгги и Уину. Уин дружески отнесся ко мне, и мне было радостно считать его другом, особенно теперь. Я опять вернулся в салун и сел на стул у стены, держа револьверы наготове. Приближался вечер, солнце опустилось за пик Вассена и окружающие его горы. Яркий блеск аризонского солнца сменился мягкими пастельными красками. В кустах послышался крик перепела, поодаль одиноко орал осел. Где-то хлопнула дверь, и я услышал плеск ведра, опускаемого в колодец. Приглушенный гул голосов мешался со звяканьем посуды. Но я был в таком напряжении, что не чувствовал голода.

Я поднялся со стула и потянулся с самым непринужденным видом. Затем, уже который раз за день, я лениво побрел к корралю. Волк Кетль проводил меня взглядом, но я сделал вид, что ничего не замечаю. Беспечно поглядев кругом, я положил руку на шею Буяну и стал с ним шептаться. А через минуту пролез между жердями ограды и скрылся с глаз Кетля и всех прочих.

Движения мои были резки и уверенны. Буяна еще ни разу в жизни не седлали так быстро. И почти сразу же я снова пролез сквозь ограду и появился на виду. Я медленно скрутил самокрутку, чиркнул спичкой и беззаботно пошлепал назад к салуну.

– Браток, – сказал я сам себе, – если ты унесешь отсюда свою шкуру в целости, то считай, что тебе крупно повезло.

Снова усевшись на стул, я прислушался к разговорам, но ничто не привлекло моего внимания, пока вдруг у крыльца не показались два всадника. Они появились так внезапно, что никто не заметил их приближения.

Лошади остановились прямо напротив меня. На землю спрыгнули двое.

– Волк! Есть чего пожрать?

Это был Хью Тейлор!

С бьющимся сердцем я медленно опустил руки на колени, не сводя с него глаз.

– Если ничего нет, то держись! – Вторым всадником оказался Билл Кейз. – Я голоден, как медведь гризли!

Уже совсем стемнело, и лиц было не различить. Хью подошел к крыльцу – высокий, сильный, такой знакомый мне человек. Я вдруг забыл, что он мой враг. Вспомнилось, как мы вместе купались, менялись лошадьми, удирали с уроков, чтобы пойти на охоту.

И тут он повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Он видел лишь черный сидящий силуэт, но ему, видно, тоже что-то показалось знакомым.

– Кто это? – послышался резкий вопрос.

– Это я, Хью! – тихо сказал я. – Я подумал, что нам пора поговорить.

При звуке моего голоса Кейз дернулся, словно его ударили, и повернулся ко мне. Волк тоже смотрел мне в лицо. Они втроем почти окружили меня.

– Уот? Ты? – В его голосе прозвучало что-то вроде сомнения или неуверенности. Может быть, он тоже вспомнил. – Нам с тобой не о чем говорить.

– А о дядюшке Томе, Хью? Я ведь не убивал его… А ты?

Он резко выдохнул.

– Мы не будем о нем говорить, Уот. Не сейчас. Тебе не нужно было сюда приезжать.

– Разве? Ведь ты сам послал меня в «Тин-Кап», Хью! Ты рассчитывал, что меня там убьют? Разве не ты придумал послать своего брата, с которым вместе вырос, в руки убийц?

Я знал людей Запада. Даже нарушители закона редко бывали жестокими. Многие из них были ковбоями, увлекшимися чужим скотом, иные слишком ловко умели стрелять, но истинные негодяи встречались редко. Они скорее были безответственны и беззаботны, как многие люди в этой стране, где права собственности не были четко определены. Бывали среди них, конечно, и убийцы, и люди с криминальными наклонностями, но я обращался не к ним.

Хью не отвечал, и я продолжал говорить, не повышая голоса, но каждый нерв, каждый мускул у меня был напряжен до предела.

– Они убили не того, Хью, и теперь я сам взялся за расследование. Я задавал вопросы – о завещании дядюшки Тома, о том, действительно ли я разыскиваюсь за убийство. А теперь у меня есть вопросы к тебе.

– Ты слишком любопытен. – Похоже, он принял решение, и я даже услышал в его голосе нотку сожаления. – Тебе вообще не следовало возвращаться из Мексики, Уот. С твоим приездом все пошло колесом. Ты влип в дело, которое тебе не по зубам. Рано тебе с нами тягаться, братец.

– Ты думаешь? – Я засмеялся, хотя мне было совсем не смешно. – Я уже не тот, Хью. Ты все еще считаешь меня младшим братцем, а я за это время многое повидал и тягался с такими, о которых ты и не слыхивал.

– Он говорит правду, босс, – подал голос человек с черными усами. – Его зовут Малыш Папаго. Он уложил Белобрысого Дика и прошел по следам его отряда. Никто не ушел живым.

– Значит, малыш вырос! – В голосе Хью слышался сарказм. – Что ж, тем лучше. Неприятно убивать малышей.

– У тебя еще есть шанс, Хью, – тихо сказал я. – Покончи с этим раз и навсегда. Сдай убийц Ладлоу властям, признайся в своих аферах и уезжай из страны.

– Ты рехнулся? – Хью по-настоящему разозлился. – Ты? Ты даешь мне шанс?

– Значит, ты говоришь «нет»? – Я видел, что Билл Кейз и Кетль в нетерпении. По их мнению, мы беседовали слишком долго, да и тон разговора их раздражал.

– Ах ты дурак! – с презрением процедил Хью. – Сидел бы лучше у себя в Мексике! Тебе бы рвать когти, а ты еще и сюда притащился! Не хотел я убивать тебя, но у меня нет выбора.

И тут я не устоял перед искушением.

– Как же я мог уехать, Хью? Я люблю Мэгги!

– Что ты сказал?

Он так резко повернулся ко мне, что я ощутил тот самый прилив яростной энергии, который был мне необходим. Я одним прыжком слетел с крыльца и нырнул за угол дома. Я бы не решился проделать это под неотступными взглядами Кейза и Кетля, но Хью частично загородил меня от них. Я стрелой промчался до мескитового куста и, спрятавшись за ним, пронзительно свистнул.

Ответом был выстрел, сбивший ветку около моей головы. Но мой свист остановил их: они решили, что это сигнал и что ко мне явится помощь. Это и правда был сигнал, но не о помощи. Я звал Буяна.

Умный конь знал, что ему делать. По этому сигналу он привык развязывать резким движением головы скользящий узел, если был привязан, или сталкивать мордой верхнюю жердь ограды. Я сам научил его этому трюку, как и некоторым другим.

Раздался частый стук копыт, и кто-то закричал:

– Корраль открыт! Там кто-то есть!

Я свистнул еще раз, и вороной остановился как вкопанный между домами. В меня снова выстрелили, и я решил, что хватит изображать из себя мишень. Высмотрев темную тень, я выстрелил по ней. Услышав вопль и шум падающего тела, я бросился к коню, вскочил в седло и помчался прочь.

Маршрут я наметил давно, со слов Коротышки, который хорошо знал местность. Буян стрелой вылетел из Долины конокрадов и повернул налево, на скальную полку. Нас теперь загораживала гора, и мы растворились в темноте. Буян умел, когда надо, ступать бесшумно, как кот. Мы обогнули гору и вышли к верховью Сикаморы, потом прошли вниз по Сикаморе до тропы, ведущей на юг параллельно Черному каньону. Затем я пересек плато опять к Агуа-Фриа, и поднялся по ручью Скво.

У меня было два преимущества перед моими преследователями: темнота и отличный конь, и я воспользовался ими на все сто. Опасность настигнет меня утром, но я надеялся, что Коротышка встретит меня на ранчо с хорошими новостями. И что бы ни случилось, я должен хоть раз повидать Мэгги – это стоит любой гонки и любой опасности.

Утро рассеяло тьму и озарило ярким светом холмы. Я радовался открывшемуся виду, свежему встречному ветру и доброму коню. Я оставил позади целую жизнь: детство на ранчо «XY» у дядюшки Тома Белла, потрепанного и упрямого, но честного, как ясный день, – вместе с Хью, старшим кузеном, мастером на всякие штуки. Мы никогда не были особенно близки, но мы вместе росли и много времени проводили вдвоем. Как же грустно прощаться с другом, как грустно обнаружить, что тот, кем ты восхищался, так здорово переменился…

Когда солнце поднялось высоко, я свернул в глубокое русло пересохшего ручья. Спрятавшись в тени, я расседлал Буяна и растер его. Привязав коня к колышку на клочке травы, я поспал часок, потом позавтракал и снова оседлал коня. Солнце к тому времени, как я тронулся в путь, уже перешло границу, отделяющую утро от дня, и сияло ослепительно и жарко. Всего я провел у этого ручья около трех часов.

Солнце сверкало, отражаясь от плоской скалы. По равнине ползли тени облаков. Я долго изучал подступы к долине, держась низин и передвигаясь вместе с тенями, но никого не увидел. Мы с Буяном приближались к развязке, которая ожидала нас на ранчо «Косая Т» или на «Тин-Кап». Но не здесь.

Ранчо «Тин-Кап» безмолвно лежало перед нами в лунном свете. Буян спустился по тропинке в долину. Я натянул поводья, осматриваясь вокруг, но все было тихо, как в гробу. Это сравнение заставило меня содрогнуться, так оно было похоже на правду.

Осторожно обходя ранчо, я заметил что-то вроде сгустка тьмы среди сосен и стал медленно приближаться к нему. Остановившись и прислушавшись, я различил тихое фырканье и переступь лошади. Шепча в ухо Буяну, чтобы он не шумел, я продолжал приближаться.

Под сосной у ручья ночевал человек. Наблюдая, я услышал звук шагов. У куста стоял Коротышка Карвер.

– Вот решил переехать ночевать под куст, – сказал он. – Как-то показалось безопаснее. Они могли заподозрить и меня.

Он протянул мне две телеграммы. Я зажег спичку, загородив пламя шляпой, и прочел:

В УБИЙСТВЕ БЕЛЛА ПРИЗНАЛСЯ УВОЛЕННЫЙ МЕКСИКАНСКИЙ БАТРАК.

РОЗЫСКА НЕТ НИ НА КОГО.

Острое чувство облегчения и за себя, и за Хью заполнило мою душу. Я бы не стал его винить в том, что он в мое отсутствие завладел ранчо, но если бы он оказался убийцей дяди Тома… Я вскрыл другую телеграмму.

ПО ЗАВЕЩАНИЮ ТОМА БЕЛЛА РАНЧО ПЕРЕХОДИТ К УОТУ БЕЛЛУ, КОГДА ОН ВЕРНЕТСЯ. ПРИЧИНА: «ОН ОСТАВАЛСЯ ВСЕ ВРЕМЯ СО МНОЙ И ПОМОГАЛ РАБОТАТЬ». В СЛУЧАЕ НЕВОЗВРАЩЕНИЯ БЕЛЛА РАНЧО ПЕРЕХОДИТ К ХЬЮ ТЕЙЛОРУ.

Итак, я не изгнанник, а владелец двухсот тысяч акров пастбищ и огромного количества скота. И все же у меня не было ненависти к Хью. Он, наверное, поверил, что я мертв и что он может считаться полноправным владельцем ранчо.

Вот его воровской бизнес – это другое дело. Дядя Том, наверное, перевернулся бы в могиле, узнай он, для чего используется старое доброе ранчо «XY».

– Мы едем на ранчо «Косая Т», – сказал я Карверу. – Ты читал телеграммы?

– Да, я прочел их на телеграфе, – ответил он. – Тейлор действительно пытался устроить тебе здесь засаду, это уже доказано. Мы взяли Росса Линча.

– Взяли? Он арестован?

– Да, прошлой ночью. В Латиго был большой шум. Мы обнаружили Росса в горах со стадом краденого скота. Он убежал в Латиго, там мы его и взяли. Он во всем признался на смертном одре.

Глава 6. ТРУДНЫЙ ПУТЬ ДОМОЙ

И тут же я понял, что мы находимся не там, где надо. Если Росс Линч и во всем признался, то Хью сейчас наверняка уже об этом знает. И Хью, и Кейз, и Кетль!

В таком случае они понимают, что игра окончена: через несколько часов Долина конокрадов будет обложена шерифскими отрядами добровольцев. Откуда следует, что Хью Тейлор скачет на ранчо «Косая Т»!

А может, и нет?

– Поехали! – скомандовал я. – Голову даю на отсечение, что Тейлор сейчас летит на ранчо «Косая Т» за Мэг! А также чтобы покончить со мной. А уж Кейз и Кетль непременно захотят ему помочь. А я столько наболтал у них в Долине конокрадов, что они теперь точно знают, где меня искать. Поехали!

Не дожидаясь, пока Коротышка заседлается, я вскочил на Буяна и что было духу понесся по дороге на ранчо «Косая Т». Никогда я еще не скакал с такой скоростью. Буян был в ударе. Мы перелетали с обрыва на обрыв, и вот уже перед нами заблестели в лунном свете крыши построек. Во всех окнах горел свет, и я замедлил скачку. Оставив Буяна в тени каменной конюшни, я направился к дому.

Уже рассветало, небо стало серым. Во дворе ранчо я увидел несколько лошадей, еще несколько силуэтов темнело за домом, и вокруг слонялись какие-то мужики. В любом случае это была сила. Я на цыпочках подкрался к дому и замер под окном. В комнате было несколько человек. Я увидел Уина Долливера с гневным, потемневшим лицом и рядом с ним бледную, с расширенными глазами Мэгги.

– Его здесь нет, и уже давно! – говорила Мэгги. – Прикажи своим людям убраться отсюда!

– Он придет! – Это был голос Кейза. – Он втюрился в тебя, крошка. Он сам сказал Хью, что влюбился в тебя!

Мэг обратила взгляд на Хью.

– Он правда так сказал? – И тут она вздернула подбородок и объявила: – Ну так знайте, что я тоже его люблю!

Сердце мое так прыгнуло, что мне пришлось вцепиться в подоконник. Однако раздался голос Хью, и я весь обратился в слух.

– Вот как? Значит, ты променяла меня на другого?

Она повернулась к нему.

– Мне очень жаль, Хью. Я как раз собиралась тебе сказать. Ты же сам знаешь, что я никогда не была в тебя влюблена. Да, ты мне нравился. Ты так убедительно говорил, я почти верила. Но все же я не была уверена в своих чувствах, и мне никогда не нравилась твоя компания. (При этих словах Билл Кейз хрипло засмеялся. ) Я надеялась, что ты переменишься. Но этого не произошло. А потом появился он, и я поняла, что никто другой мне не нужен.

– Он не только отнял у меня ранчо, но и отбил девушку! – с горечью проговорил Хью. – Хорошенькое дело!

– Мне показалось, что это ты пытался ограбить его, Хью, – сказала Мэгги, – и не только ограбить, но и убить!

– Жаль, что не убил! – буркнул Хью.

– Босс, – вмешался Кейз, – пойдем расставим ребят. Он скоро будет здесь, я нутром чую!

– Хью, – с угрозой заговорила Мэгги, – если ты сейчас же не уведешь своих людей, я возненавижу тебя!

– Ой, какой ужас! – фыркнул Кейз.

Хью Тейлор свирепо обернулся к нему.

– Заткнись! – рявкнул он. – Не суйся не в свое дело!

Кейз злобно прищурился.

– Если бы не мое! – огрызнулся он. – Ты со своей любовью посадил нас всех в лужу. Когти надо рвать, а не сидеть у твоей куклы! Забирай ребят и чешите отсюда! Я сам позабочусь о мистере Уоте Белле, когда он появится!

– Выйди вон и жди меня! – резко приказал Хью. – Я не допущу никаких комментариев по поводу мисс Долливер!

Билл Кейз смотрел на Хью горящими от ненависти глазами.

– Не залетай слишком высоко, Тейбер. или как тебя там. Мы работали на тебя лишь потому, что ты умел все правильно рассчитать и загрести денежки. Все шло хорошо, пока ты не впутал в это дело женщину. Но не думай, что мы твои рабы. Мы можем уйти точно так же, как пришли, если захотим!

Хью Тейлор повернулся к Кейзу.

– Тебе пострелять захотелось? – спросил он.

Тут я решил, что пора отлипнуть от окна. В три длинных бесшумных прыжка я добрался до задней двери и проскользнул внутрь. Все прошло легко, и я пропустил не больше пары слов, пока не оказался снова в пределах слышимости, в кухне. Видно было, что Кейз уперся.

– Пострелять? – отвечал Кейз. – Нам с тобой нет смысла стреляться, Тейбер. Если мы хотим прикончить Уота Белла, то надо идти расставлять ребят! А с тобой мы разберемся потом. Я просто говорю, что ты не смеешь приказывать мне, тем более таким тоном!

– Ладно, Кейз. – Голос Хью был холоден как лед. – Пошли.

Я хорошо знал этот ледяной тон. Он означал перестрелку – хотел этого Кейз или нет. Однако, хотя Хью и побывал на своем веку в разных переделках, я сомневался, достанет ли ему быстроты, чтобы стреляться с такими мастерами, как Кейз или Кетль.

Кейз и Хью вышли из дома, и я шагнул из кухни в комнату. Уин резко обернулся, услышав мои шаги. Мэгги застыла на месте.

– Уот! Тебе нельзя здесь находиться! Беги скорей!

И тут она упала мне на грудь, и я обнял ее, обернувшись через плечо к Долливеру.

– Позаботься о ней, Уин! Достань дробовик – я знаю, у тебя есть. Принеси все заряды. Если дела пойдут плохо, остановишь их дробовиком. Я пошел!

– Не глупи, Уот! – серьезно сказал Долливер. – У тебя нет ни единого шанса!

– Я должен прикрыть Хью. Они убьют его. Он этого не понимает, не видит, что Кейз нарочно вызывает его на перестрелку. Теперь, когда они поняли его идею, когда большая часть плана уже выполнена, Кейз и Кетль решили, что Хью им больше не нужен. Они хотят от него избавиться.

– Ты будешь защищать человека, который хотел тебя убить? – недоверчиво спросил Уин.

Я пожал плечами, понимая, что, возможно, делаю глупость.

– Он мой кузен. Мы росли как братья. И дядя Том одобрил бы меня. В любом случае эти люди – враги и мне и ему.

Я внимательно оглядел двор из-за двери. Расклад был такой: Кейз отошел от Хью футов на десять и стоял к нему лицом. Волк Кетль подходил справа, он был футах в пятидесяти от Кейза. Вместе с Хью они образовали треугольник.

Кейз заговорил первым:

– Тейбер, нам это не нравится. Ты слишком заносишься. Изображаешь из себя хозяина, забираешь большую часть денег. Мы решили вывести тебя из нашего дела.

Может быть, я бессердечный человек, но мне было ужасно любопытно. Я хотел посмотреть, много ли белловской крови осталось в Хью. Насколько я знал, он первый раз в жизни столкнулся с открытым противоборством, причем эти двое были старыми волками, опытными и беспощадными. Мне было интересно, что он будет делать?

Почти целую минуту он молчал, усердно раздумывая, и когда он наконец заговорил, сердце мое возрадовалось. Этот человек пытался прикончить меня, он водился с негодяями и нарушал закон, но это был мой брат.

– Ну что ж, Билл! – сказал он. – Я вижу, ты и правда захотел постреляться. А ты, Кетль? Осталось в тебе что-нибудь волчье или совсем в койота превратился? В каком-то романе это называлось «вручить капитану черную метку». Забавно… это был пиратский роман, мы читали его вместе с Уотом. И должен сказать, что вы ему в подметки не годитесь!

Он шагнул им навстречу, переводя взгляд с одного на другого.

– Широко встали. Мастера! Но хоть одного я с собой заберу на тот свет!

Руки потянулись к револьверам, и тут я шагнул на крыльцо.

– Я с тобой, Хью! Которого ты берешь? Я возьму другого!

Глаза обоих противников обратились на меня. Кейз и Кетль отнюдь не обрадовались такому повороту дела! Хью же не пошевелился.

– Возьми Кетля, – сказал он. – Кейз у меня давно напрашивался!

– Оба они скунсы порядочные, – спокойно произнес я. – Не будь койотом, Кетль! Получай, что просил! – И с этими словами я прыгнул в сторону, одновременно выхватывая револьверы.

Кетль мгновенно выхватил свой и резко пригнулся, зарычав, как волк, чье имя он носил. Я увидел красную вспышку его револьвера и бросился на него, спуская курок своего правого кольта.

Кетл выстрелил еще раз, и тут мой второй выстрел ударил его пониже кармана рубахи. Он, дернувшись, выпрямился, и я всадил в его открытую грудь еще одну пулю. Он упал, упираясь в грязь обеими ладонями. Я повернулся к Хью: он лежал ничком, пытаясь подняться, а Кейз с проклятиями прицеливался в него для последнего выстрела.

– Брось пушку, Билл! – крикнул я. – Бросай, или я стреляю!

Он повернул ко мне лицо, на котором не было ничего, кроме злобы. Он мог быть побит, он мог быть ранен, но в этом загнанном звере кипела ненависть. Он поднял револьвер, и я ощутил удар пули. Собрав все силы, чтобы сохранить равновесие, я прицелился и выстрелил. Кейз упал на колени, потом на четвереньки, но он еще не сдался.

Невероятным прыжком он вскочил на ноги. Рубаха его вся намокла от крови, но оба револьвера уставились дулами на меня. Рявкнули выстрелы, сверкнуло пламя; я опять качнулся и шагнул вперед, всадив в него две пули с обеих рук.

Он отшатнулся, нашпигованный свинцом так, что недолго и утонуть, но продолжал стоять, рыча и чертыхаясь, прожигая меня взглядом. Но вскоре блеск в его глазах потух, и он опустился на землю, продолжая шептать проклятия. Я обернулся к Кетлю, но с ним было покончено.

Обращаясь к темному ряду мужчин, стоявших возле лошадей, я крикнул:

– Порядок, ребята! Бросайте оружие!

Они, очевидно, подумали, что я окончательно рехнулся. Я получил пулю, а может, и не одну, и мои револьверы были почти пусты, а я призывал сдаться дюжину крутых мужиков, прошедших огонь и воду.

– Он прав! – Из-за угла сарая появился Коротышка Карвер. – Расстегивайте ремни! Вы окружены!

– У меня в руках дробовик и полно зарядов! – Это крикнул Уин из окна.

Они колебались, и я их понимал. Их было двенадцать человек, но из-за угла сарая на них была направлена винтовка, а из окна – дробовик. Винтовка Спенсера стреляет пулями 56-го калибра весом в 360 гранов. Не надо большого воображения, чтобы понять, что из «спенсера» достанется не одному, а с пулей 56-го калибра внутри далеко не ускачешь. Что до дробовика, то он двуствольный, что означает смерть двоих без перезаряживания. Был еще и я, нетвердо стоящий на ногах, но сделавший лишь один промах, и никому не хотелось проверять на себе, промахнусь ли я еще раз или нет.

– Да к дьяволу это все! – Черноусый верзила, вспомнивший меня по Соноре, отстегнул свой пояс с оружием, и это послужило сигналом для остальных. Все побросали пушки.

В этот момент из-за горы показались шестеро всадников. Они на рысях въехали во двор. У двоих на груди были шерифские значки. Я повернулся и медленно побрел к Хью, навстречу выскочившим из дома Уину и Мэгги.

Опустившись на одно колено, я осторожно перевернул Хью. Веки его дрогнули, и он посмотрел на меня. Ему уже никто не мог помочь: Билл Кейз не тратил пули даром. Удивительно, как он до сих пор был жив.

– Спасибо, малыш! – прошептал он. – Ты подоспел вовремя! Ты с Мэг… я рад! Правда рад! – Он судорожно, со всхлипом вздохнул три раза и продолжал: – Дя… дя Том… сказал, почему он… оставил ранчо… тебе. Он знал, что я… вор. Я был дурак.

Мы внесли его в дом, но еще до наступления дня он откинул шпоры.

А в другой комнате страдал я. Я все же заглотил две пули, а не одну, и доку пришлось одну вырезать. Было жутко больно, и они дали мне пулю в зубы, чтобы кусать, пока док рылся в ране. Мэг была со мной, не отходила ни на шаг, хотя я и посылал ее посмотреть, как там Хью.

Хью отходил, и незадолго до его конца я вылез из постели и пошел к нему. Док кричал, что это безумие, но я пошел.

Он был в сознании и посмотрел на меня с кровати.

– Да что уж там, Хью, – сказал я. – Передай привет дяде Тому.

– Думаешь, мы с ним встретимся? – тихо прохрипел он.

– Без сомнений! – уверил я. – Любой ковбой может однажды поехать не по той дороге или поставить на корове не то клеймо. Но я думаю, что Инспектор там, наверху, во всем разберется!

– Спасибо, малыш, – повторил он. – Когда ты вырастешь, ты будешь большим человеком!

Я взял его за руку, и он, глядя мне в глаза, чуть сжал мою ладонь.

– Твой малыш весь в тебя, – мягко сказал я. – Пусть живет, как умеет!

И знаете, я могу поклясться, что он улыбнулся… Все же мне повезло иметь такого друга, как Хью.