Текст книги "Брионн"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Сидя в одиночестве в своей комнате в доме Пэта Брейди, Миранда пересчитывала деньги.

Семьдесят четыре доллара и пятьдесят центов. Вот и все.

Всего-навсего. А потом… известно, что может произойти с девушкой без гроша в кармане в таком месте, где для женщины нет работы.

Конечно, были еще золотые часы отца и мамино кольцо с двумя камнями: бриллиантом и рубином.

Проживание у Пэта Брейди стоило ей пятьдесят центов в день. Пэт даст ей напрокат лошадей по доллару в день за каждую. Для поездки ей понадобятся продукты, одеяла, какое-то оружие.

Беда в том, что она не имела ни малейшего представления, сколько времени надо, чтобы добраться до копи, или хотя бы насколько это далеко, а спросить у кого-нибудь она боялась. Ах, если бы она решилась тогда довериться тому мужчине… высокому мужчине с мальчиком. Он выглядел таким уверенным в себе, так твердо знал, куда едет и что намерен делать.

А что касается Мэта… она невольно волновалась за него. Очень уж он маленький, чтобы пускаться в эти дикие края. Понимает ли его отец, как он мал, чтобы выдержать такие трудные и опасные испытания?

В серебряную копь Роди Бреннана, кажется, никто не верит. Все любили его – человека, который говорил, что хотел, и тратил, сколько хотел. А в этих краях, кажется, ни у кого нет средств. Слишком уж здесь мало людей, чтобы секрет оставался секретом. Никто не верит в участок Роди Бреннана, но Миранда не припомнит, чтобы дядюшка Роди когда-нибудь говорил неправду.

Он рассказал ей, где участок, даже как туда добраться. Он оставил им все свои деньги и уехал обратно за Запад по своему бесплатному железнодорожному билету. Он мог, признавалась она себе, преувеличивать размеры копи и количество работников. И если он это сделал, чтобы убедить их, что ему нетрудно дать такую сумму, то на него это, пожалуй, похоже.

Однако странно было, что никто здесь и слыхом не слыхивал ни об этой копи, ни о том, чтоб дядюшка Роди хоть как-то интересовался старательством. Но, подумать только, ведь подробнее всего он рассказывал как раз о том, как туда добраться. Больше она здесь ни о чем не расспрашивала, но при всяком удобном случае стремилась завести разговор о старательстве, и ни ризу никто не вспомнил при этом дядюшку Роди.

Можно бы продать кольцо. И тогда, наверное, хватит денег нанять лошадей и приобрести все, что нужно для поездки. Однако где-то в глубине души возникал страх при одной мысли, что она лишится колечка.

У нее задрожали губы, она присела на краешек кровати и застыла как каменная… А что, если никакой копи нет? А что, если дядюшка Роди добыл эти деньги как-то иначе, где-то в другом месте, а им сказал про участок, чтобы они не стеснялись взять деньги?

Однако если это так, тогда зачем ему надо было столь подробно описывать ту дорогу?

К тому же у нее были сомнения насчет кольца. Это кольцо – семейная реликвия, и мать говорила ей, что оно дорогое, но Миранда вовсе не была уверена в том, что мать ее так уж разбирается в драгоценностях. Вот чего она боялась – а вдруг это не ценное кольцо, вдруг оно ничего не стоит?..

Надо найти копь, а чтобы сделать это, она должна поставить на карту все, что у нее есть. А коль она не сумеет найти ее за несколько недель, ей придется прекратить поиски и тогда денег у нее не хватит даже на обратную дорогу.

Она не могла заставить себя сказать «на дорогу домой». Это был уже не дом. Это был всего лишь один из больших городов, где ей довелось жить в детстве, и место, где похоронена мать. У нее там нет ничего и никого… только несколько шапочных знакомых да немногие приятельницы матери. И никому она там не нужна, и никто там ей не нужен…

Она совершенно одна на свете.

Вечерело, но она не зажигала лампу, а все сидела неподвижно на краешке кровати, со страхом думая о будущем.

Да, найти этот участок – ее единственное спасение. Без него ей ничего не остается. В Проментри нет работы для женщин, только в танцзалах да борделях при них. Нигде нет никакой другой работы, разве что еще пойти в услужение, и это она сможет, но это только на самый крайний случай. Правда, тогда придется перебраться в другое место, в большой город, где нанимают прислугу.

Сегодня она переговорит с Пэтом. Договорится о лошадях. попросит совета, что взять в дорогу.

Она встала и вышла из комнаты. В доме были только Пэт и Нора Брейди. И они говорили о ней – это она поняла сразу как только вышла к ним.

– Пэт, – он настоял, чтобы она его называла так, – мне нужна одна верховая лошадь и одна вьючная. Я еду искать участок.

– Мисс, – мягко сказал ей Пэт в ответ, – прошу вас, послушайте меня. Никакого участка просто нет. Мы с Норой знали вашего дядюшку. Сейчас вспоминаем тут, как он появился на Западе… Мисс, не мог он найти никакую жилу – у него просто не было времени искать. Мы тут сидели – прикидывали. Да он в тех горах и не бывал ни разу в жизни. По крайней мере, не уезжал надолго и не заезжал достаточно далеко. Я могу точно сказать вам, сколько он работал на железной дороге, могу сказать, когда нанялся гонять дилижанс… Мисс, если не считать ту его поездку на Восток, то Роди Бреннан всегда был у людей на виду.

Вот оно. Она чувствовала, как страх охватывает ее. Она всегда боялась в глубине души, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, точно так же, как боялась, что кольцо гроша ломаного не стоит.

Но теперь она вскинула голову и негромко сказала:

– Пэт, я верю дядюшке Роди. Он иногда привирал, но меня он никогда не обманывал.

Она взяла чашку кофе и, осторожно держа ее двумя руками, продолжала:

– У меня немного денег, Пэт, но у меня есть колечко. Если бы вы купили его у меня… а лучше дайте мне лошадей, а кольцо возьмите в залог.

– Мисс, неужели вы не слышали, что я сказал? Нет никакого серебра, нет участка. Просто не может быть!

– Дядя Роди никогда не лгал, мне – никогда. Он сказал – есть участок, и я ему верю.

Она упрямо посмотрела на них:

– Участок просто обязан быть. Это все, что у меня есть.

– Ну, послушай, – начал Пэт.

Однако Нора его остановила.

– Подожди, Пэт. Дай я скажу как женщина. Значит так, Миранда. Ты нам с Пэтом нравишься. Собственной дочери у нас нет – поэтому оставайся у нас как родная дочь. И потом, мало ли кто может проезжать здесь. Масса красивых парней, и самые лучшие столуются у нас. Ты могла бы здесь найти суженого, тем более что девчонок в округе раз-два и обчелся, а таких красивых, как ты, – вообще нету.

– Спасибо вам, Нора, вы очень добры. Но нет – я должна найти эту копь. Я должна. А замуж выйти… я хочу, но только по своей собственной воле, а не из-за того, что деваться некуда и жить не на что.

Пэт откинулся на спинку стула и набил трубку. Хотя, может, лучше было бы сказать – зарядил, так как дым из этой трубки, как всем было известно, загонял медведей-гризли в глубочайшие каньоны, обращал бизонов в паническое бегство, и даже вонючкам-скунсам от него становилось не по себе.

– Мисс, вы себе хоть представляете, на что идете? – спросил он через какую-то минуту. – Ведь вокруг огромные пространства, на тыщи миль, которые кишат всяким зверьем, и четвероногим, и двуногим. Когда здесь в Проментри закончили строить железку, то всех рабочих, обслугу и всякий сброд, что ютился в этих дурацких вагончиках, вышвырнули к чертовой матери на улицу, и все они разбрелись по округе кто куда. Кто при деньгах, те укатили поездом на Восток или на Запад, но большинство из них получило ерунду или вообще ничего – и остались убивать и грабить, перебиваться кто как может. Вот в тех лесах их как раз полным-полно.

– И все-таки я еду, – твердо сказала Миранда.

– А еще там – юты, индейцы, то есть. Злые как собаки.

– Отговорить меня вам все равно, Пэт, не удастся, – спокойно сказала она.

– Тогда нам придется подыскать тебе какого-нибудь провожатого. Жаль, что ты не уехала с майором Брионном.

– Майор Брионн? Майор Джеймс Брионн? Так это он был?

– Ты его знаешь? Я прочел имя на его брелоке.

– Я знаю о нем…

Вдруг она задумалась. Бедный мальчик! Постепенно припоминая, что она прочла в газетах, Миранда рассказала о нападении на дом Брионнов, о гибели его жены, об Аллардах.

– Брионн – очень известный человек, – заключила она.

– Ага, – протянул задумчиво Пэт, – теперь припоминаю… хоть газеты у нас редкость, кое-что читал…

Неудивительно, что мальчик был такой замкнутый поначалу. Она вспомнила, как он к ней прижался, когда огонь подступил близко. Должно быть, в это время Мэт вспомнил, как горел их дом. Она содрогнулась и постаралась прогнать эти мысли.

Она их больше не увидит… и почему-то эта мысль вызвала у нее чувство одиночества и утраты. Но это глупо. Просто глупо. Ведь они с Брионном сказали друг другу всего лишь несколько слов.

Она достала из сумочки кольцо и через стол протянула Пэту.

– Купите или возьмите в залог, пожалуйста.

– Мисс, я в таких вещах не разбираюсь. Если это кольцо действительно такое ценное, каким кажется, то во всем городе не хватит денег купить его… ну, а если оно не настоящее. – так оно ничего и не стоит.

– Возьмите его в залог.

Пэт улыбнулся.

– Мисс, вы слишком долго жили на Востоке. Здесь у нас бизнес строится на доверии, а не на векселях, залогах и всяком таком. Ты мне нравишься, я считаю, что ты человек надежный, ну и даю тебе лошадей и сбрую. А заплатить… заплатишь, когда сможешь.

Он протянул ей кольцо.

– Оставь у себя.

Она замотала головой.

– Нет, Пэт. Со мной может что-нибудь случиться. Сохраните его для меня… А уехать я хочу послезавтра.

– Но я должен кого-нибудь подыскать для тебя, – возразил Пэт. – А на это понадобится время.

– Здесь есть один человек с моего поезда, – предложила она. – Я его тут видела и, кажется, он ничем не занят. Он тушил пожар вместе с майором Брионном. Похоже, человек он бывалый и толковый. Не могли бы вы…

Лицо Пэта было бесстрастным.

– Знаю, кого ты имеешь в виду. Я переговорю с ним.

Уже на улице он остановился и зажег трубку. Странно, что она из всех выбрала Дата Маури. И Пэт зашагал в ночной мгле в сторону конюшни. Он всегда совершал этот вечерний обход, чтобы проверить, все ли там в порядке. Ночной конюх был человек проверенный, но уже старый, а кроме того, Пэту нравилось быть в курсе городских новостей: кто приехал, кто уехал.

Он был уже недалеко от конюшни, когда услышал голоса, и замедлил шаг: не любил он натыкаться на других в темноте.

Разговаривали трое. Они говорили тихо, но Пэт все слышал.

– Он уговорил кондуктора подбросить его куда-то за Коринн. Там они сошли. А дальше он с мальчишкой отправился на юг.

– В Солт-Лейк-Сити?

– Думаю, нет. Собран он был для дальнего пути. Я так Полагаю, они направляются в Юинту.

– Это наша территория. Ну, парни, порядок. Теперь он наш. На рассвете – трогаем.

Они вышли из переулка на улицу и какое-то время Пэт их хорошо видел. Все трое – приезжие, но, по крайней мере, одного он встречал раньше. Это был крупный, широкоплечий человек с соломенными волосами и агрессивным выражением тупого лица. Его Пэт Брейди встречал здесь несколько раз. Его звали Коттон.

В конюшне все было тихо. Конюх сказал, что в город сегодня никто не приезжал и никто не выезжал. Даттон Маури? Нет, этого он не видел.

Пэт медленно пошел вдоль улицы, заглядывая по пути в салуны. Наконец, почти в самом конце он заметил тусклый огонек сигареты и направился туда. И не ошибся.

На крыльце, прислонившись к столбу, стоял Дат Маури. Не вынимая сигареты изо рта, он приветствовал Пэта:

– Как дела, Пэт? Поздновато гуляешь.

Пэт вкратце изложил предложение Миранды. Маури молча слушал и лишь под конец спросил:

– Говоришь, у Роди Бреннана никакого серебра не было?

– Нет, насколько я знаю. Откуда? Он же все время здесь у нас на глазах торчал. Да и трепло он был изрядное… появись у него что – не умолчал бы. Да и вообще каждый день на работе как часы. А старателем он никаким отродясь не был.

– Но когда он За дилижансе ездил, так небось знал кучу народа?

– Да уж.

– Говорят, славный малый был. Я слыхал кое-что о нем Мол, парень не жадный.

– Последнюю рубаху отдаст, – согласился Пэт. – Сам никогда ничего не просил, но если кому что надо, так всегда к нему шли.

– Значит, девчонка говорит, он ей никогда не врал?

– Именно так… Ты ей поможешь?

Маури выбросил окурок на пыльную дорогу и минуту-другую смотрел на угасающий огонек. Наконец ответил:

– Нет.

– Ну и ладно. Я сделал все, что мог. – Пэт повернулся уходить, но затем остановился. – Брионн? Он твой друг?

– Он парень дельный. А что?

Брейди повторил разговор, который только что слышал.

Маури слушал, закурив новую сигарету:

– Говоришь, называли его Коттоном? Крупный такой?

– Ага!

Маури снова закурил.

– Да ты за него не беспокойся. Думаю, этот Брионн – не подарок. То есть, если кому-то вздумается с ним схлестнуться, то я бы не советовал

Пэт повернулся уходить.

– Спокойной ночи, Дат. Я пошел спать.

– Подожди.

Брейди остановился.

– Передай этой леди, что я поеду с ней. Скажи, что если у Роди была копь, так мы ее найдем.

Пэт Брейди зашагал домой, а Дат Маури стоял, докуривая сигарету.

Может, он ведет себя как круглый дурак? Может, он сдуру ищет приключений на свою голову, изображая из себя поводыря кисейной барышни в этом Богом забытом краю? Однако все же какое-то предчувствие велело ему согласиться. А интуиции он верил. К тому же, если разобраться, Миранда – девушка-то с головой. Есть в ней этакая основательность, что-то такое, что внушает доверие; чувствуется, что с ней можно и в огонь и в воду… Такие нечасто встречаются.

– Дат, – сказал он сам себе, – опять черт дернул тебя за язык – вот и получай кучу хлопот на свою голову.

И все же он не был расстроен. Он своим решением был доволен, хоть и не мог объяснить, почему. Он решил действовать на авось, как Бог на душу положит… и, может, оно и окупится… А его предчувствие основано на двух крупицах информации, добытой за последние дни. Может, эти две ниточки и не свяжутся в узелок, но уж если свяжутся – а чутье ему подсказывало, что так оно и будет, – то в момент, когда грянет буря, он окажется в самой гуще событий.

– Да, приятель, дурья твоя башка, судьбу испытываешь, не хочешь легкой жизни, – сказал он опять сам себе. – Да и когда ты искал ее, легкую жизнь-то, и когда ты бегал от хлопот и опасности?..

Вот и все. Оставалось только надеяться, что майор Брионн будет начеку.

Глава 7

Ручей весело журчал по камням; на поверхности воды плясали солнечные блики. Немного ниже по течению, где прозрачная вода обегала застрявшую корягу, поверхность слегка рябило.

Мэт сидел на берегу под деревом, сквозь листву которого, как сквозь сито, пробивались солнечные лучи. Он ловил рыбу, но, пожалуй, не всерьез. Скорее просто сидел, прикрыв глаза, не замечая времени, и был счастлив, был, что называется, наверху блаженства.

Журчала вода, шумел верхушками деревьев ветер. Звуки доносились откуда-то издалека, как шум поезда за много-много миль. По ту сторону ручья, совсем рядом, две белки, негромко шурша, перебегали с ветки на ветку.

Мэт слышал, как ярдах в тридцати, на месте их стоянки, работал отец, напевая что-то при этом.

С тех пор как они покинули Проментри, прошло недели три, и теперь они были у подножия гор Юинта. Брионн сначала собирался двигаться дальше на юг, но неожиданно передумал и свернул дальше в горы. Вот Мэт сидел и размышлял над этим.

Отцу его давно хотелось попасть в определенное место в Юте, так отчего же он вдруг передумал? Нет, Мэт нисколько против этого не возражал. Он никогда не видел земли красивее чем эта. И ему нравилось все время вольно странствовать. Но как-то непонятно себя ведет отец…

Например, как они переезжают с места на место. Стоит им найти хорошее место для стоянки, как они тут же снимаются и едут дальше, неожиданно, без объяснений. И с каждым таким переездом все глубже забираются в дикие места. Все это заставляло Мэта задуматься, потому что обычно все эти переезды случались после ночных блужданий отца.

Брионн обычно разбивал лагерь, готовил ужин, немного беседовал с Мэтом и укладывал его спать. А после этого обычно говорил:

– Я скоро вернусь, – и исчезал во тьме.

Отсутствовал он недолго. Возвращался неожиданно, проверял, все ли в порядке – при этом Мэт обычно притворялся спящим, – и исчезал опять. И каждый раз брал с собой оружие.

Иногда он уходил на заре и тогда подыскивал место с хорошим обзором где-нибудь на вершине скалы.

Началось это примерно неделю спустя после отъезда из Проментри, когда они ночевали вместе с тремя какими-то старателями. Те появились из темноты и, представившись, подошли к костру.

– Вот так и надо делать, Мэт, – объяснил Брионн. – Когда подходишь к чужому костру – обязательно подай голос и назови себя. Без этого нельзя – могут в тебя выстрелить, и будут по-своему правы.

Эти трое Мэту сразу понравились. Один был довольно молодой парень, рыжеватый, в веснушках и с большим кадыком. Он так и сыпал шутками и разными историями Остальные были постарше, но тоже много рассказывали и делали все быстро и умело.

Брионн слушал. И предупредил Мэта:

– Будешь внимательно слушать – многое узнаешь. Если научишься слушать и слышать то, что говорят, смотреть и видеть то, что есть, – то тогда проблем у тебя будет вдвое меньше.

Старатели говорили о здешних местах. Мэт внимательно слушал, стремясь выделить важные подробности, а не просто следить за нитью беседы. Он скоро заметил, что отец своими расспросами направляет разговор в нужное ему русло. Джеймс разузнавал о здешних краях, о людях, которые могли встретиться, о тех, кому доводилось здесь бывать раньше, об индейцах и прочем…

Этих троих звали Пэдди О'Лири, Том Хикс (это он был рыжий) и Грэнвил. Грэнвил был самый сдержанный из них; высокий, худощавый, с неторопливыми движениями и умением мгновенно расслабляться.

Рассказывал, в основном, О'Лири:

– Вот Шоу был человек! – говорил он. – Никто не знал эти места лучше него! Он, бывало, любил останавливаться на Найн Майл, говорил, что может расшифровать все надписи и рисунки на скале.

– Врал небось, – заметил Хикс. – Это ж индейцы намалевали… как мальчишка каракули… когда ему делать нечего.

– Шоу считал иначе, – настаивал О'Лири. – Он потратил кучу времени, разбирая эти картинки. Он говаривал, что когда-нибудь благодаря им разбогатеет. Он докопался, что одни картинки предназначались для богов, или для охотничьих плясок, или еще для чего-нибудь такого, но другие – с секретом, в них про что-то рассказывается. А еще он нашел серебряный браслет и не раз его нам показывал… Он, бывало, говорит: «Ну и откуда же, по-вашему, это серебро взялось?» И рассказывал, что находил в некоторых пещерах и индейских хижинах на Найт Майл кусочки породы. Он говорил, что порода эта не отсюда, и он выяснил, что она оттуда, значит, откуда и браслет, и что индейцы как раз из нее и выплавляют серебро. Помню, он бился об заклад, что когда-нибудь обязательно найдет серебряную копь.

Грэнвил был рассудительным человеком, и когда опять заговорили про Шоу, заметил:

– Кажется мне, Эд Шоу был прав. Думаю, он что-то нашел.

Брионн повернулся к нему:

– В самом деле?

Грэнвил улыбнулся, взглянул на Брионна и в глазах его засветилось лукавство.

– В самом деле, – сказал он и, помолчав, добавил: – Однажды он просто взял и уехал. Ему везло, этому Шоу. Кто-то подбрасывал ему деньжат… Я думаю, он поехал в Коринн, собрал все необходимое и отправился туда, куда нюх подсказывал.

– Все равно ничего ему это не дало, – сухо сказал Хикс. – Он мертв… – А потом вдруг заговорил опять: – Слушай, может, удастся найти то место, где он был. Вообще-то он застолбил участок, но теперь его ведь нет в живых.

Брионн достал из кармана сигару.

– Все, что было у Шоу, причитается его семье, если она у него есть, а также тому, кто его финансировал.

– Если только они найдут это серебро, – согласился О'Лири. – Ну, а это вряд ли.

Мэт хорошо запомнил эту ночь, потому что как раз с этих пор они стали двигаться так непонятно. Они не только вдруг снимались с места, часто после наступления темноты, но и несколько раз меняли направление движения.

– Никогда не забывай оглядываться назад, Мэт, – советовал ему Брионн. – Когда смотришь в обратную сторону, местность выглядит совсем иначе. Когда идешь на восток, ориентиры могут быть прекрасно видны, но они могут выглядеть совсем не так, когда пойдешь на запад.

Мэт это запомнил, но все-таки он считал, что отец затрачивает слишком уж много времени, чтобы запомнить путь, да еще не просто так, а всегда с какого-нибудь удобного места, откуда далеко видно. Мэт часто оглядывался вслед за отцом, но никогда не замечал ничего особенного.

А объяснялось все просто: Брионн был абсолютно уверен, что их преследуют. Мэт правильно догадался: не только ориентиры высматривал майор, подолгу глядя на пройденный отрезок пути.

Внезапные повороты объяснялись двумя причинами. Во-первых, он хотел проверить, не идут ли за ними, и, во-вторых, пытался сбить со следа преследователей. Но теперь он уже полностью убедился, что за ними идут, и что ему, к сожалению, не удалось оторваться от них ни на милю. Значит, они прекрасно ориентируются на местности. А это создает новые сложности.

В тот день он встал затемно, и быстро собрал вещи. Когда проснулся Мэт, все было уже упаковано, кроме его постели. Кофейник еще стоял на огне. Прежде Мэту никогда не давали кофе, но молоко здесь негде было взять. Над тлеющими углями на палочке жарился кусок мяса. Мэт съел его и выпил кофе, а потом отец подсадил его в седло.

Выехав из лагеря, они добрались до каменистого участка и, повернув почти в обратную сторону, проехали по камням и спустились в ручей. Пройдя вверх по течению с полмили, они выбрались на другую такую же каменистую площадку и въехали в густой лес, где земля была устлана листьями и даже в полдень царил полумрак, как в сумерки.

Целый день они петляли туда-сюда. И лишь однажды дали передохнуть лошадям несколько минут после крутого подъема. Тут Брионн достал пемикан note 9Note9
  Пемикан – высушенное оленье мясо.


[Закрыть] и дал Мэту большой кусок, чтобы он перекусил по дороге. И только вечером они остановились и пустили лошадей попастись.

Теперь пройденный путь совсем не просматривался. Ехали, главным образом, лесом. Характер растительности изменился. Сейчас, когда они забрались повыше в горы, встречались в основном хвойные деревья. Здесь они опять перекусили пемиканом, запили холодной водой, сели на лошадей и поехали дальше.

И хотя из-за характера местности им часто приходилось менять направление, они все время поднимались в горы. Уже давным-давно стемнело, когда они, не разжигая костра, остановились на ночлег у осиновой рощицы. Мэт очень устал, он просто валился из седла, когда отец помогал ему спуститься на землю.

Брионн постелил ему, стащил с него сапоги и штаны, тщательно укутал в одеяло. И все это время он не сводил глаз с лошадей, но те паслись спокойно, явно довольные, что наконец-то отдыхают. И ни разу не подняли голов, не навострили ушей.

Брионну всегда нравились трудные задачи, и как раз такая сейчас стояла перед ним. В течение многих лет Эд Шоу бродил по медвежьим углам и какое-то время затратил на разгадку тех таинственных рисунков в каньоне Найн Майл… Может, существовал план пути к серебряным копям, которым пользовались индейцы?

Бывают разные карты, но очень редко карты примитивных народов походят на то, что привыкли считать картой европейцы и американцы. Так, на островах Тихого океана это палочки с привязанными к ним ракушками, которые обозначают острова, при этом сами палочки – это преобладающие ветра или морские течения, но многие древние карты представляют из себя рисуночное или пиктографическое письмо. В нем существуют знаки, обозначающие текучие воды, есть обозначения гор… Может, существует какой-нибудь символ для серебра?

Старик изучал этот край, возможно, он что-то нашел. Кто-то снабжал его деньгами и этим кто-то, судя по всему, был Роди Бреннан. Значит, Бреннану совсем не обязательно было бродить по горам. Изысканиями и старательством обычно занимался Эд Шоу – на деньги, провизию и снаряжение Бреннана, который за это имел право на определенную долю находок. И Шоу, видимо, обнаружил какое-то серебро, которое затем обратил в звонкую монету. После смерти Шоу законным владельцем копи, если такая вообще существует, был Бреннан…

Шаг за шагом, из множества прежде слышанных разговоров, Брионн выделил несколько ключевых фактов. Сопоставив их, можно вывести общее направление перемещений Шоу, а также приблизительное время в пути. Интересно, исходя лишь из этих туманных сведений, вычислить маршрут старика и местонахождение копи…

Подбросив дров в костер, упрятанный в небольшой лощине и скрытый осинами, Брионн взял винтовку и пошел к скале, торчащей на горном склоне. Еще раньше он обратил внимание, что забраться на ее вершину довольно легко. Он влез туда, уселся, и стал оглядывать окрестности.

Внизу он видел костер и маленькую фигуру сына. Выше виднелись только бесконечная чернота леса, иссиня-черное небо, усыпанное звездами, и громада горы, возвышающаяся сзади и слева от него.

Брионн уже довольно долго всматривался в ночную тьму, впиваясь глазами не в звезды, а в черноту леса, когда вдруг справа от себя краем глаза заметил, как далеко внизу, за много миль отсюда, мелькнул свет. Всматриваясь в эту точку, он увидел свет еще раз… и еще… Костер! О лучшем наблюдательном пункте нельзя было и мечтать. Обзор хорош. Позиция Брионна расположена намного выше. А до костра – миль десять, а возможно, и меньше.

Брионн мысленно пытался представить себе путь, разделяющий их, стараясь припомнить, какие следы они оставили после себя. Он собрался было уже спускаться, когда вдруг на какое-то мгновение увидел еще один огонек, не так далеко и немного выше по склону. Он попытался разглядеть этот огонек в бинокль, но тщетно. Слишком велико было расстояние, бинокль просто немного увеличивал его, но все равно, нельзя с уверенностью утверждать, что это – костер. И кто же это мог быть?

Вернувшись в лагерь, Брионн расстелил одеяла и лег, подложив руки под голову. Долго он еще обдумывал следующий переход, затем наконец уснул. Приснилась ему Энн, приснилась такой, как он видел ее в последний раз… так давно.

Вторым огоньком, мерцание которого заметил Брионн, был костер Даттона Маури и Миранды Лофтен.

Зная дорогу, они двигались быстрее, чем он. Они ни за кем не гнались и не ждали, что кто-то станет гнаться за ними. Маури оказался опытным следопытом и путешественником. Он выбрал хороших лошадей и снаряжение.

Свой лагерь они разбили выше по склону, чем Алларды, и опережали их мили на три пути.

Они пробирались по старой охотничьей тропе, которой изредка пользовались индейцы. Два дня назад они шли тем же маршрутом, что и Алларды, и тогда Маури заметил свежие следы и тщательно изучил отпечатки копыт каждой лошади. И уже через минуту-другую, после того как они натолкнулись на следы, он твердо знал, что среди этих всадников – Коттон Аллард.

Затем Миранда указала путь, который увел их вверх по склону горы. Маури повернулся к ней и, показав на винтовку, которую она несла, спросил:

– Умеешь пользоваться?

– Да.

– Тогда не выпускай ее из рук. Здесь – без нее ни шагу. А если я крикну «беги» – беги и ни о чем не спрашивай. Потратишь время на расспросы, может оказаться слишком поздно.

– Ладно.

– А далеко отсюда до твоего участка?

– Нет. Он рядом… наверху… среди озер. Еще дня три, если никто не помешает.

Маури сначала собирался загасить костер, но вместо этого обкопал его. Затем стал укладываться спать.

– Ложись-ка спать, – сказал он Миранде. – У нас трудный день впереди. Попробуем, если сможем, три дня сократить до двух.

В ответ на ее вопросительный взгляд пояснил:

– Мы здесь не одни. Там впереди Брионн.

Она изумленно посмотрела на Маури.

– Ищет серебро? Он? Не может быть!

Маури пожал плечами и лукаво посмотрел на нее:

– Почему не может?

– Я… я просто поверить в это не могу!

Он усмехнулся.

– Да это я шучу. Но если он ищет серебро, то, наверное, ты ему сказала больше, чем тебе кажется.

Она, напрягая память, мучительно пыталась вспомнить.

– Нет… нет… я ничего ему не говорила. Ни слова.

– И он не один. – Маури закутался в шерстяное одеяло. – За ним гонятся Алларды, и они тоже здесь.

Она приподнялась:

– Ты уверен?

– Угу… да и он это знает. И если у Брионна есть голова на плечах, а она, кажется, есть, то эти подонки больше не станут плестись у него в хвосте. Они его догонят.