Текст книги "Бакскин Ран"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Мэтт Бен соскочил на землю и повел лошадь за узду. И вдруг ветер кончился. Взглянув вверх, он понял, что ослик привел их в каньон. Пробираясь за осликом на негнущихся от холода ногах, он опять попал в полосу ветра. Остановившись, он не поверил глазам.

Перед ним в снежных шапках стояли дома!

Зеке опять двинулся, явно зная, куда идет. Он возвращался в Хорнтаун!

Через два часа в камине трещал огонь. Мэтт Бен протянул шерифу кружку с обжигающим кофе.

– Если бы не ослик, мы бы замерзли.

– Да, – согласился Редмен. – А если бы ты не забеспокоился о нем, я был бы уже трупом. Правда, ты мог и оставить меня.

– Что? – Мэтт Бен угрюмо посмотрел на него. – Почему, черт возьми, вы полагаете, что я бы так поступил? – Он подложил полено в огонь. – Вам нужна помощь. Вы уже не годитесь для таких приключений.

– Как это получилось, что ты застрелил шерифа в Карсоне?

– Да он заявил, что убьет меня. Думаю, хотел прославиться, что ли. Вот, мол, ухлопал последнего Джексона из Хорнтауна. За мной больше ничего не числится. Да, я сделал кое-что, чего не следовало делать, но доказательств нет и на меня навесить нечего. Тем более что теперь я покончил с этим. Мужчина не может все время чего-нибудь бояться.

– Мы могли бы найти свидетелей, – произнес Редмен. – Может, кто-то и видел все. Всегда есть свидетели. Хотя нам кажется, что рядом никого нет. Если докажем, что был честный бой, то снимем с тебя обвинения. Мы, кто знал его, считали его плохим человеком. У него были инстинкты быка, прикрываемые шерифской звездой. – Он потрогал усы. – Кстати, ты прав насчет моего возраста. Мне нужна помощь. Мне нужен помощник, умеющий применить оружие, когда это необходимо, но который не ищет повода убивать людей.

Мэтт Бен вышел в конюшню. Лошади и ослик жевали траву, подброшенную в кормушку.

У шерифа было с собой немного еды и много кофе. Если приплюсовать это к запасам Мэтта, они продержатся до окончания бури.

Мэтт Бен подошел к Зеке и погладил его по спине. «Зеке, старый черт, думаю, Джексоны навсегда вернулись в Хорнтаун».

Он постоял, не отнимая рук от спины ослика, и послушал ветер. На улице было холодно, а здесь, в конюшне, уютно и тепло.

Он вышел, плотно прикрыл дверь. Пригнув голову, перебежал через улицу.

В старом амбаре, куда не проникал ветер, он огляделся. Инок Джексон строил на совесть. Амбар был сухой, просторный и крепкий.

Инок хотел пустить корни и жить здесь с семьей.

Теперь он, Мэтт Бен Джексон-младший, сделает так.

Историческая справка

Таскоса

Это произошло 20 марта 1886 года. Четыре ковбоя с ранчо «ЛС» решили поехать в город погулять с девицами и выпить.

Это были крутые парни, нанятые на работу благодаря их умению обращаться и со скотом, и с оружием. По крайней мере, так о них говорили. Их звали Эд Кинг, Фред Чилтон, Фрэнк Вэлли и Джон Ленг.

Когда они проезжали мимо салуна «Дженкинс и Данн», Лем, стоявший там на крыльце, вошел внутрь. Лем имел основания ожидать беспорядков.

Луис Бусман, Сэтфиш Кид, Том и Чарли Эмори уже были в салуне, и эта четверка была настроена против парней с «ЛС». Вероятно, эти ковбои прибыли в город в поисках неприятностей или ожидая их.

Был душный вечер. Джесс Шитс, который жил в Таскосе уже год, лег спать в задней комнате своего кафе, где было прохладней. Это был мирный человек, не замешанный ни в каких делишках ни в городе, ни на ранчо. У него была большая семья и небольшой бизнес, доставлявший, впрочем, немало хлопот.

Женщины также бывали втянуты в неприятности, но в основном в прошлые годы, когда поселенцы и мелкие фермеры боролись с крупными скотоводами. Ранчо «ЛС» было крупным хозяйством. А Лем Вудрафф был поначалу мужчиной Салли Эмори; она затем бросила его ради Эда Кинга. Ну, Лем горевал недолго и очутился в объятиях всегда готовой на все Эмили-Качающейся-на-Стуле. Однако же Салли, та самая, что бросила его ради Эда Кинга, разозлилась из-за того, что он так быстро утешился. Она подумала даже, что Лем на то и рассчитывал. Ходили слухи, что она подговаривала Эда Кинга убить Лема; и сам Лем Вудрафф знал, без сомнения, об этих слухах.

Эд Кинг был парнем крутым. За ним числилось, по крайней мере, одно убийство. В Мобити и Форт-Гриффине у него была слава опасного человека. Среди ковбоев «ЛС» он был лидером.

Вскоре после прибытия в город, Кинг проходил мимо салуна «Дженкинс и Данн» с Салли Эмори, когда до его ушей донеслось нелестное замечание в его адрес. Отправив Салли развлекаться самостоятельно, он свернул и вошел в салун, где тотчас же потух свет. У Кинга была секунда, чтобы окинуть взглядом тех, кто был внутри, прежде чем выключили свет.

Он, должно быть, заметил вспышку в тот момент, когда пуля уже вошла в него. Он упал замертво, успев только до половины вытащить револьвер из своей кобуры. Кто вырубил свет, так и не узнали, но, скорее всего, последним, кого увидел Эд Кинг, был Лем Вудрафф с винтовкой в руке.

Услышав выстрел, находившиеся тут же рассыпались, зная, что последует. Кто-то, как впоследствии решили, что именно Лем Вудрафф, выскочил из салуна и выстрелил в Кинга еще раз, чтобы наверняка убить.

Джон Ленг, который расстался с Эдом и Салли перед салуном «Дженкинс и Данн», услышав замечание из темноты, адресованное Эду Кингу, тут же повернул туда. Но услышал выстрел, увидел, как Эд Кинг упал, и бросился со всех ног к своим парням. С револьверами в руках они все прибежали к месту событий. Одного взгляда на Эда Кинга было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Они бросились на шум позади салуна и попали под шквальный огонь.

Там сошлись пять или шесть парней, чтобы обсудить план дальнейших действий. Фрэнк Вэлли выстрелил, как только наткнулся на них. Чарли Эмори пуля попала в ногу. Вудрафф получил две пули в живот, но ретировался в салун, не переставая стрелять. Вэлли, рвущийся в драку, последовал за ним и был застрелен.

Проснувшись, Джесс Шитс выскочил на улицу, чтобы узнать, что происходит, и был убит. Наверняка, кто-то заметил неясные очертания его фигуры и просто выстрелил. Фред Чилтон, поднявшийся из-за кучи дров, был убит двумя пулями в грудь.

Джон Ленг, единственный, кто еще уцелел, отступал по улице, стреляя на ходу. В этот момент он больше всего на свете хотел, чтобы рядом с ним оказалась быстрая лошадь и дорога на ранчо «ЛС» была бы свободна.

Шериф Джим Ист и сопровождавший его помощник нашли Шитса мертвым. Затем они увидели тела Эда Кинга и Фрэнка Вэлли в салуне, у передней и задней дверей.

В салуне никого не было. Лем Вудрафф, Эмори и Сэтфиш Кид скрылись в ночи.

Продолжив поиски, Ист обнаружил Луиса Бусмана, который лежал в кровати и докуривал сигару. Джим Ист, хорошо знавший Бусмана по совместным выездам на подавление беспорядков, обратился к нему с вопросом:

– Всегда ложишься в кровать в сапогах, а, Луис?

Бусман улыбнулся, отряхнул пепел с сигары и ответил:

– Я очень устал сегодня, Джим. Решил прилечь ненадолго и уснул!

Потом нашли Чарли Эмори. Он был тяжело ранен. Несмотря на тяжелое ранение, Лему Вудраффу удалось добраться до дома своих друзей, одолев значительное расстояние от места событий.

Случайный свидетель стычки, вышедший из соседнего магазина, привел шерифа с его помощником к телу Чилтона, лежавшему позади дров.

Четверым вырыли могилы, причем троим – на Бут-Хилл, а двое были тяжело ранены.

Горячая ночка была в старой Таскосе.

ВСЕГДА МОЖНО НАЙТИ ДОРОГУ

Он сидел на тюке сена у стены платной городской конюшни и явно прислушивался к разговору. Это был поджарый мужчина с задубевшей кожей, блеклыми глазами, щетиной на подбородке. В Пагосе его никто не знал, и у него вроде не было желания знакомиться с кем-либо.

Мужчины толковали свое.

– Спорю, что он мертвец, – сказал Хардин. – Не было смысла сохранять ему жизнь после того, как они забрали деньги.

– Мертвый он или живой, а нам конец! Это все деньги, которые мы сумели выпросить, занять или своровать.

– Лидса, думаете, убили? – спросил Хардин, плотный и краснолицый мужчина. В его глазах светилась тревога. – Значит он уже ничего нам не скажет!

– В том-то и проблема! – сказал Кафи. – У нас нет улик! Мы знаем только, что Солтер отправился в город с нашего ранчо с нашими пятнадцатью тысячами долларов, а с ним Билл Лидс в роли телохранителя. Лидс мертв, из его кольта сделано два выстрела, а Солтер исчез.

– Бьюсь об заклад, что Солтер не брал этих денег, – заявил Хардин. – Потому что тогда ему пришлось бы стрелять Лидсу в спину. Солтер никогда бы не пошел на это.

– Джейк Солтер не такой, – сказал Бейли. – Он хороший человек. Надежный.

Незнакомец в пыльной черной шляпе, сидевший на тюке сена, положил ногу на ногу.

– Кто-нибудь следил за ними? – спросил он хрипло, как после долгого молчания.

Хардин оглянулся и увидел его.

– Следов нет. Мы искали их. Но тело Билла Лидса лежало на дороге в город, вот и все!

– Следы всегда остаются. Впрочем, вы не вернете свои деньги, если будете только болтать. Почему бы не пошарить вокруг? Всегда можно что-то обнаружить.

– Пошарить где? – раздраженно спросил Хант. – С чего-то надо начать. Я же сказал, там нет никаких следов!

Медленно поднявшись, незнакомец заявил:

– Если бы у меня украли такие деньги, я бы разыскал их, – и, развернувшись на каблуках, пошел по улице в направлении салуна «Стар».

– Подождите! Постойте! – крикнул вслед Касс Бейли. – Эй! Вернитесь!

Мужчина встал, повернулся, медленно пошел назад. Все с удивлением смотрели на Бейли.

– Как вас зовут, дружище? – спросил Бейли.

– Кое-где меня считали ловким парнем, так что зовите меня Хенди 33
  Ловкий, умелый (англ.).


[Закрыть].

– Идет, Хенди. Ты сказал, что если бы у тебя украли такие деньги, ты бы разыскал их. Из украденных четыре тысячи мои. Это выручка за коров, каких я продал с ранчо «СВ». Если найдешь эти деньги – половина твои. Считай, что в результате налета ты потерял две тысячи баксов. И поглядим, найдешь ты след, или нет.

Хенди засунул большие пальцы за ремень.

– Ты сказал, что если не будет этих денег, то ты пропал, так?

– Не только я, – заметил Бейли. – Это касается нас всех.

– Хорошо, Бейли. Мне нравится, как ты разговариваешь. Я принимаю твои две тысячи долларов с условием: если найду их, то стану полноправным партнером в ранчо «СВ».

Хардин подпрыгнул.

– Партнером?..

Касс Бейли встал. Расставив ноги, держа руки на бедрах, он не отрываясь смотрел на незнакомца. В твердой уверенности того было что-то такое, что импонировало Бейли.

– Если вернешь наши деньги, считай, что сделка совершилась.

– Найди мне место, где я мог бы спать, – сказал Хенди. – Я приеду через несколько дней.

Он снова пошел к салуну. Там заказал пива. Сделав глоток, поставил стакан.

– Жаль Лидса, – заговорил бармен, худой, с отвислыми губами и соломенными волосами. Глаза его казались водянистыми.

– И Солтера жаль. Его могут убить. Могут угрожать и его семье.

– Солтера? У него нет семьи. По крайней мере никто не слышал о ней.

– А что насчет его женщины?

– Марию не легко испугать. Мария, она не простая. Слышал, как она отшила Джека? Он уж так ухлестывал за ней. При ней он вел себя как ушибленный. Увидит ее и столбенеет.

– Она живет в Черри-Хилл?

– Нет, здесь. Вы, должно быть, имеете в виду, что-то еще. А таких, как Мария, нигде больше нет! Она испанка… Я-то с испанками никогда ничего не имел. Говорят, нечто особенное…

Хенди допил свое пиво и вышел на улицу. Касса Бейли не было видно, но не успел он и шагу ступить по дощатому тротуару, как на него налетела буря.

Она была росту пять футов три дюйма и с фигурой, могущей спровоцировать любые стихийные бедствия. Энн Бейли – рыжеволосая, на носу четыре веснушки. Она цокала каблуками. Ее губы красивой формы были неумолимо сжаты.

– Послушай, парень! Если ты тот, кто продал моему отцу вексель и заставил его уступить половину своего ранчо!.. Ты, отвратительный пожиратель рыбы и приманка для ворон! Если это так, я выцарапаю тебе глаза!

– Вы уже сделали это, мэм. Но в чем дело? Вы не хотите, чтобы вам вернули ваши деньги?

– Конечно, я хочу! Но ты не должен был предлагать моему отцу такую сделку! И почему ты так уверен, что найдешь деньги? Или ты один из бандитов, которые украли их?

– Вы живете на ранчо? – спросил он вкрадчиво.

– И где еще я могу жить? Не в крысиной же норе?

– Трудно сказать, мэм. Хотя, если бы это было так, крыса бы сочла, что ее нора сильно перенаселена. В конце концов, я теперь вижу, что вполне смогу обосноваться на ранчо «СВ».

Он подтянул подпругу у неприглядной гнедой лошади возле коновязи. Энн глядела на него, подбоченясь.

– Мэм, – сказал он, тронув шляпу, – я люблю яичницу с беконом, чтобы была хрустящая корочка, а кофе крепкий, очень черный. Ждите, скоро приеду!

Хенди загарцевал на своей гнедой и поскакал по улице. В спину ему летели неласковые слова.

– Характер, – заметил он, обращаясь к лошади. – Это по мне!

Гнедая прижала уши, как бы говоря этим: «Вот подожди. Придет морозное утро, и я покажу тебе, что такое характер!»

Бармен в салуне «Ремуда», что светил окнами неподалеку от салуна «Стар», был толстым, кругленьким, розовощеким и походил на ирландца.

– Я отношу себя не к воинственным ирландцам, а к любвеобильным. Я люблю полных, сорокалетних блондинок, – сказал он.

– Тогда Мария тебе не понравится, – заметил Хенди. – Я слышал, что она стройная, темноволосая испанка лет двадцати.

– Не тешь себя зря надеждами, ковбой. Она уже занята. Как сторонний наблюдатель могу сказать, что ее двадцать лет ближе к тридцати годам. Но все равно она занята.

– Я-то имею в виду Солтера, – сказал Хенди.

Бармен знающе и снисходительно улыбнулся.

– Мария – девушка Бака Родда. Она разрешает Солтеру ухаживать за собой, потому что он покупает ей разные вещи, и это все. Поверьте мне, – продолжал бармен, – она достаточно умна. И вряд ли кто захочет иметь неприятности с Баком Роддом.

– Слышал о нем, – сказал Хенди, хотя ни разу не слышал этого имени, – и о его парнях слышал.

– Вы еще больше услышите о них, если останетесь в городе до вечера. Бак приезжал вчера. С ним были Шорти Хейзел, Винг Мэфи, Ган Карреро и остальные.

– Мне хватит, – проговорил Хенди, допивая пиво. – Насчет Марии не знаю. Считай, что я ничего не слышал. А в Хондо я буду выбирать блондинок.

Бармен удовлетворенно хмыкнул, а Хенди вышел из салуна и увидел стул, стоящий на тротуаре. Он уселся и прикрыл глаза.

«Беда в том, – размышлял Хенди, – что люди сами усложняют свою жизнь. Человек оставляет разные следы. Если обрывается след повозки и непонятно, куда она едет, можно вернуться по этому следу и выяснить, откуда она взялась… Хороший принцип „шерше ля фам“. Как говорил один в Эль-Пасо, если тебе надо найти мужчину, ищи женщину. Да, в этом есть смысл.

Трое всадников торопливо подъехали к коновязи где была привязана лошадь Хенди.

Хенди скрутил себе сигару, как бы не замечая этих троих. Но два его кольта, видимо, привлекли их внимание, и, глянув на Хенди, один из них сказал что-то другому тихо. Хенди подумал, что худой, темноволосый – это скорее всего Кареро, коротконогий – Винг Мэфи, а светловолосый с жестким лицом – Шорти Хейзел.

Винг Мэфи ступил на деревянный тротуар и издали крикнул:

– Эй? Ты случайно не из Лайв-Оук?

– Возможно, – ответил Хенди. – И могу быть с Паудер-Ривер или с Раби-Хиллз. так же, как вы. Но я ведь не спрашиваю.

Мэфи улыбнулся и сказал:

– Да я не любопытствую, приятель. Просто показалось, что я видел тебя где-то там.

Все трое вошли в бар, но, прежде чем дверь за ними закрылась, Хенди услышал, как Винг сказал:

– Я его где-то встречал. Это точно.

Хенди посмотрел на сигару. Он редко курил, а сейчас совсем не хотелось. Но надо было занять пальцы. Он положил окурок на тротуар и загасил носком сапога.

В данный момент, подумал он, Родд, вероятно, любезничает с Марией. По крайней мере, возможно.

Многие, преследуя преступников, загоняют лошадей. Хенди считал, что лучше искать их, не вылезая из кресла. Хотя, надо сказать, большую часть своей жизни он провел в седле.

Что сталось с Джейком Солтером? Тут надо порассуждать. Солтер, расхваставшись, мог сказать ей, что у него есть такие-то деньги. Она, естественно, доложила об этом Баку Родду. В поведении людей мало что меняется. Все пути проложены давным-давно.

Хенди повел свою лошадь в городскую конюшню. Он знал: городские конюшни – все равно что парикмахерские. Там всегда обо всем разговаривают, и, если прислушаешься, можно узнать много интересного. Он завел гнедую внутрь, уплатил двадцать пять центов за ночной постой и стал, к удивлению лошади, обтирать ее тряпкой.

Гнедая не знала, как среагировать на процедуру. В прошлом ее обтирали после длительных скачек, но сегодня она практически простояла весь день. Она была в общем-то благодарна, но считала своим долгом легонечко укусить, толкнуть или как-то еще среагировать на внимание. Хенди редко предоставлял ей такую возможность. Гнедая расслабилась, но мысль засела в ее голове.

Два дня Хенди ошивался около городской конюшни.

Там он узнал, что Солтер владел небольшим участком на Секо. У него клеймо – «Лейзи С». Лошади с таким клеймом в конюшне не было.

К ночи Хенди оседлал гнедую и выехал. Было не так уж темно. Звезды висели низко: казалось, что можно палкой до них дотянуться. Хенди сел на скамейку против конюшни. В салуне пианист перебирал клавиши рояля. Время от времени он повторял куплеты печальной песни, рожденной несколько веков назад на равнинах Андалусии в далекой Испании. В остальном было тихо. Разок тишину нарушил взрыв хохота в салуне. Да щелкали фишками игроки в покер.

Снизу донесся скрип двери, на крыльцо упала полоса света. Крупный мужчина вышел на улицу. Дверь за ним затворили, и Хенди услышал позвякивание шпор и стук каблуков. Затем в полосе света из крутящихся дверей «Ремуда» Хенди увидел этого человека, вошедшего внутрь. На нем были черная шляпа, черная рубашка, у него были гладкие черные усы. Бак Родд.

Хенди потер щетину на подбородке. В таком виде нельзя посещать леди. Хотя… он прошел по другой стороне улицы вниз от салуна и свернул в калитку, из которой только что вышел Родд.

Помявшись перед крыльцом, он обогнул кусты роз и приблизился к окну. В комнате сидела молодая женщина.

Хенди тихо, как индеец, прокрался к задней двери, прикрытой брезентом, и толкнул ее. Та поддалась. В доме было тепло и душно. Пахло едой и кофе.

Он прошел на свет к следующей двери и остановился, когда появилась Мария. У нее перехватило дыхание.

– Кто вы? – требовательно спросила она.

– Бродяга-ковбой. Уловил запах кофе и захотел поболтать с девушкой.

– Нам не о чем болтать. Проваливай, пока не вернулся мой друг.

– Вы имеете в виду, что Бак… или… Солтер?

Прекрасные глаза стали очень холодными.

– Тебе лучше уйти отсюда, пока цел. Если Бак вернется…

– Мария, – сказал он, – вы очень красивая женщина. Вы также очень сообразительны. К тому моменту, когда они наконец поделят эти деньги, у них не будет сил на ваши проблемы. И неизвестно еще, когда вернется Бак.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Предположим, что мы разделим их пополам, и один из нас окажется не жадным? Я могу быстро достать любые деньги. По сути, мне даже не нужна половина, достаточно трети. Потом я бы мог уехать один, если вы захотите…

Мария была красива, это так, но и опасна, как слепая гремучая змея. Хенди почувствовал, как пробежал мороз по коже. Он знал, что, говоря с этой женщиной, нельзя расслабиться ни на минуту. Понимал ли Бак Родд, с каким динамитом имеет дело?

– Как насчет кофе, Мария?

– Сейчас сделаю, – ответила она.

Она налила две чашки и проговорила низким, обволакивающим голосом:

– Ты здесь новенький.

Он ощутил себя дикой лошадью, слушающей мурлыканье ковбоя, уже готового накинуть на нее узду.

– Я бывал новеньким в разных краях.

– Я могла о тебе что-то слышать?

– Винг Мэфи недавно решил, что встречал меня.

– Тогда он вспомнит. Винг никого и ничего не забывает.

– Может, нас к тому времени уже и не будет здесь. Сумма большая, Мария, а Фриско – громадный город.

– О каких это деньгах ты говоришь?

– О тех, которые утащили у меня из-под носа. Несколько дней назад в Пагосе говорили, что кто-то продал много скота. Я выбрал место на дороге и ждал. Но я устроился бестолково.

– А что случилось?

– Откуда я знаю? Я ничего и никого не видел. Однако же, я прослышал о вас и Солтере, знаю о вас и Бак Родде то, чего не знает Солтер. Пятнадцать тысяч – большие деньги.

– Думаешь, я стану обманывать Бака ради тебя?

– Не из-за меня. Хотя сравнение того, что тебе может дать Бак Родд с тем, что дам я, оно – в мою пользу.

Мария смотрела внимательно.

– Тебя побрить – ты будешь красивым мужчиной. А приодеть, так будешь и выглядеть лучше, чем Бак.

– Вот что делают деньги. Я уже выгляжу лучше. Впрочем, я тебе не нужен. Но я еще не встречал такой женщины. Встретить такую, как ты, в таком затрапезном городе… Невольно поверишь в чудеса.

– Да, тебя спасет только чудо, если Бак застанет тебя здесь, или кто-то из его парней. Они вопросов не задают.

Он улыбнулся.

– Я, можно сказать, знаю Бака Родда.

– Не похоже, что он тебя обманул. Кто ты, в конце концов?

– Здесь меня зовут Хенди. В других местах звали Сонора Хэк.

– Сонора Хэк? – У нее перехватило дыхание. – Но ты… тебя посадили в тюрьму!

– Эхе-хе. Моя лошадь ступила в барсучью нору. Тут меня и схватили. Но, как видишь, я здесь. Я свое отсидел.

Она молча налила ему еще кофе. Очевидно, она взвешивала шансы.

– Где деньги, Мария? Если хотим что-то сделать, то это надо делать немедленно. Ты говоришь мне, где деньги, и через неделю мы в Лос-Анджелесе, а потом во Фриско.

– Есть один путь: убить Бака Родда и перебить его парней.

– Вот это работенка.

Он посмотрел на чашку. Тридцать минут назад эта женщина была в объятиях Бака, и вот она планирует его убийство. Или это ловушка?

Она положила свои руки на его.

– Сонора! Мы поделим эти деньги! Никто не догадается, что деньги у меня, а если парни исчезнут, дело будет закрыто! Все решат, что деньги спрятаны в пустыне!

– Ты говоришь мне, где лежат эти деньги, и даешь мне винтовку.

Она засмеялась, в глазах ее прыгали блики. Она обошла стол и приблизилась к нему.

– Бери винтовку и делай свое дело. Когда вернешься, я с деньгами буду ждать тебя.

Он выругался про себя. Конечно, так она и должна поступить. Он не прибегнет к оружию, если его не вынудят. Деньги очень много значат для Бейли, не говоря о других, и он вернет их, если удастся. А что до его части ранчо Бейли, так это лишь сон, не более. Когда Бейли узнает, что его зовут Сонора Хэк, он отвернется. Конечно, он не захочет такого партнера. Но одно ясно: Мария держит деньги у себя либо знает, где они спрятаны.

Он посмотрел на нее.

– Мария, ты же не думаешь, что я поверил тебе? Ты и я, мы на одной дорожке. Тебе и мне нужны деньги, много денег. Ты не доверяешь мне, я тебе, но если мы все же объединимся, то выиграем.

– Что надо сделать?

– Достань деньги сейчас же. Раздели их пополам. Я беру свою долю, а ты идешь к Баку и говоришь ему, что в твоем доме мужчина. Я здесь буду ждать его.

Он почти физически ощущал, как работает ее мысль. Если она останется с бандой, то получит тысячу долларов или меньше. Если она пойдет с ним, возьмет половину и, возможно, найдется способ заполучить и его половину. В худшем случае, если Хэка убьют, был шанс, что Бака или кого-то из его парней тоже убьют. В любом случае ее доля будет больше… И вдруг его осенило.

– А как насчет Солтера? Он в доле?

Она пожала плечами.

– Он дурак! Он согласился убежать с деньгами, если кто-нибудь позаботится о Лидсе. Винг Мэфи и Карреро сделали это. Когда Солтер добрался до места, где мы должны были встретиться, там Бак поджидал его. Сделано было гладко.

Он смотрел на нее из тени. Гладко, это безжалостно и ужасно.

– Хорошо! Поделим деньги.

Секунду она колебалась, затем подошла к стене, сдвинула кусок плинтуса и извлекла мешок.

– Вот они, все тут.

Дверная петля скрипнула за их спинами, и холодный голос проговорил:

– Я их возьму.

Энн Бейли!.. Сонору прошиб холодный пот. Это конец. Никто не поверит, что он хотел не только забрать, но вернуть людям деньги.

Энн вошла с револьвером.

– Ничтожество! Ты обещал вернуть нам деньги, а сам делишь их здесь, с этой ужасной женщиной! Ты обещал ей убить тех парней! Я слышала каждое твое слово!

Глаза Марии сверкнули.

– Я еще увижу, как ты умрешь, Сонора Хэк!

– Хэк? – Энн с ужасом посмотрела на него. – Ты?

– Это правда. Ты не поверишь, конечно, но я собирался вернуть вам деньги. Сначала узнав, где они спрятаны.

Он ощутил ненависть Марии. Он увидел, что Энн левой рукой схватила мешок и попятилась к двери. В этот момент на крыльце раздались тяжелые шаги и загремел возглас:

– Мария? Где ты? Ребята уже идут!

Энн скрылась за задней дверью. Мария потянулась к винтовке.

Сонора вылетел в заднюю дверь, когда ударил выстрел, он был уже снаружи и свернул влево, огибая дом с одной мыслью – выйти из сектора прицела винтовки. Энн между тем исчезла, как призрак. Он перепрыгнул через забор в момент, когда три человека вышли на улицу из салуна. Его лошадь была в конюшне за квартал, но к счастью оседланная.

Но, все же, где Энн?

Он слышал крик Родда и видел троих бандитов, бежавших к нему по улице. Он нырнул в проход между домами. Услышав позади выстрел, метнулся за угол очередного дома. Там перепрыгнул кучу свеженаготовленных дров и распластался на земле. Затем присел на корточки, приготовив к бою оба своих кольта. Саднило руки, ободранные где-то о гравий. Один из преследователей показался из-за угла. Сонора выстрелил, но промазал. Тот удивленно вскрикнул и тоже в свою очередь выстрелил. Сонора, пригнувшись, побежал зигзагами от дома к дому. Он по крайней мере отвлек, как он думал, компанию на себя, и Энн сумеет скрыться с мешком денег…

Куда она так быстро исчезла? И как вообще попала к Марии?..

Конечно, следила за ним! Не доверяла ему. Ну, а с чего бы это она должна ему доверять?

Тяжело дыша, он пробежал мимо последнего на улице здания. Позади гремели бегущие сапоги и раздавались крики. Сонора прижался к стене. У конюшни стоял какой-то человек и вглядывался во тьму.

По улице шел Ган Карреро с кольтом в руках.

– Ш-ш-ш! – прошипел Сонора.

Мужчина у конюшни резко повернулся на звук.

– Выведи сюда оседланного гнедого, быстро! Да просто отвяжи!

Человек исчез в конюшне, а Сонора услышал, как кто-то пробирается через кусты сзади дома. Сонора вышел на улицу и пронзительно свистнул, призывая лошадь.

Карреро развернулся и поднял кольт, в этот момент Сонора выстрелил. Бандит сделал шаг назад, Сонора выстрелил еще, и Карреро упал лицом вниз, а из конюшни вырвалась гнедая с болтающимися стременами.

Сонора с ходу взлетел в седло, и лошадь бросилась вон из города. Свистели пули. Но гнедая неслась, прижав уши, – она любила короткий бешеный бег!

Свернув в тополиную рощу, Сонора развернул ее. Как там Энн? Бандиты постараются убить ее, непременно.

Сонора шагом проехал сквозь рощу на склон и стал подниматься, ища проходы в зарослях чаппареля. Добравшись до въезда в ущелье, он бросил повод и огляделся.

Внизу были городские огни. А в темноте таились преследователи: трое опасных мужчин и разъяренная дама с винтовкой.

Мрачно глядя во мрак, Сонора попытался представить действия Энн. Она хорошо знает местность, ибо сумела выследить его, то какой путь к спасению покажется ей наилучшим?

В любом случае и ее должны преследовать Бак Родд, Шорти Хейзел, Винг Мэфи. Да, они поедут за ней, не за ним! У нее ведь не только деньги. Одного ее слова достаточно, чтобы вздернуть их на виселицу.

Пройдя по краю обрыва, Хэк очень узким проходом двинулся вниз через заросли.

Внизу его не найдут. Спрыгнув с лошади, он встал на колени и чиркнул спичкой. Свежих следов не было.

Он продолжил спуск.

Своими выстрелами он отвлек преследователей на себя, дав Энн время опередить их на пару миль. Этим она должна была воспользоваться. Наверное, лошадь у нее хорошая и пойдет вперед, не останавливаясь. Правда, ее лошадь преодолела изрядное расстояние от ранчо до города и, вероятно, весь день в работе, а преследователи – на свежих и знают местность не хуже, чем она.

Тропинка нырнула к ручейку, следуя вдоль которого, видимо, можно выбраться на окраину города. Сонора зажег спичку.

Вот следы! Лошадь проскакала здесь только что. Они совсем свежие.

Ему показалось, что руку обожгло. Бросив спичку, он отпрянул в сторону. Стреляли из мощного винчестера.

Вскочив в седло, Сонора почувствовал, что рукав мокнет от крови. Но рана, видимо, несерьезная. Пальцы двигались нормально. Он петлял по кустам вдоль тропы, и кусты прикрывали его. Придержав лошадь, он ощупал руку. Пуля содрала кожу. Он достал платок и перевязал рану, чтобы остановить кровь, хотя она уже и так запекалась.

Ну, вот, значит, в этих местах для него все кончено. Энн, убежав от преследователей, вернется домой и расскажет всем, что узнала. Она сообщит, что его зовут Сонора Хэк, и все сообразят, что он только что из тюрьмы. Его надежды осесть в Пагосе и завести здесь дом и семью, пошли прахом. Честно говоря, мысль была дикая. Это не для него.

Вспомнив разговор, подслушанный Энн, он почувствовал, что краснеет. Энн посчитала, что он сговаривается о новых преступлениях – с женщиной, на совести которой соучастие в убийствах и грабежах.

В мрачном отчаянье он заставил себя ехать дальше. Как бы прочитав его мысли, гнедая зашагала вверх по длинному склону горы между группами сосен. Сонора лошади не мешал, но по привычке вытащил кольт и перезарядил его, освободив от стреляных гильз. Гнедая нащупала тропу и перешла на легкий галоп.

Бак Родд легко не сдастся. Сумма слишком велика, такие деньги он не скоро увидит. И даже если он решится плюнуть на них, Мария ему не позволит. Значит, он должен преследовать Энн до города или даже до ранчо.

Кто в Пагосе сможет противостоять ему? Или им троим? Четверым, считая Марию?

В это время суток – никто. Если жителей предупредить, мужчины, конечно же, соберутся. Но нужно время, а его нет. Трое с зарубками на прикладах кольтов – опасные люди, привыкшие убивать.

Он дал слово и все испортил. Ему не надо было встревать и выманивать у Марии деньги. В его планы не входило убивать. Он собирался взять деньги, связать Марию и вернуться «с успехом.

Вспомнив яркие глаза Энн и ее острый язычок, Сонора невольно усмехнулся. Это же смерч! Мужчина, которому она достанется, будет конченым человеком.

Впрочем, мысль, что она может достаться какому-то мужчине, была неприятна и более того – нестерпима. Сонора понял, что не желает смыться отсюда, зная, что Энн считает его подонком. Она его зацепила. И крепко.

Поскольку лошадь не волновали воспоминания о рыжеволосой, она продолжала бег, а Хэк, погруженный в мысли, привычно легко держался в седле. И только при виде огней Пагосы он вернулся к действительности.