Текст книги "Бмакскин Ран (рассказы)"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Послушай, – сказала девушка, – когда ты просто едешь в город и тут же возвращаешься, как сейчас, неприятностей у тебя быть не может. Ведь так легко избежать их! Стоит лишь захотеть. Ты не попал в этот раз ни в какую историю, правда?

– Нет, моя радость, ни в какую.

Лошадка смотрела насмешливо.

– Замолчи! – приказал он ей и вошел в дом следом за Бонитой.

Лошадь раскрыла пасть, будто зевая, и весело дернула хвостом.

Историческая справка

Полковник Альберт Пфейффер

Индейцы из племени юта и навахо получили официальное разрешение на владение горячими источниками в Пагоса, теперь Колорадо. Каждое племя оспаривало права соседей, и каждое имело свой план. Чтобы избежать войны, было решено, что каждое племя выдвинет самого достойного, и они в честном бою решат, кому будут принадлежать источники.

Племя навахо выбрало воина огромного роста, известного своей силой и умением сражаться. А племя ютов выбрало, как ни странно, белого мужчину, который был в свое время принят племенем. Это был некий полковник Альберт Пфейффер, солдат, горец, друг Кита Карсона.

Их оружием были ножи. Оба воина разделись до пояса. Индеец из племени навахо возвышался как гора над Пфейффером. Белый мужчина был ниже ростом, но столь же сильный. Они двинулись навстречу друг другу, и тут Пфейффер неожиданно бросил нож с такой силой, что он вонзился в грудь индейца из племени навахо по самую рукоятку. Так решился этот спор.

ХОРС ХЕВЕН

Высокая и отвесная стена каньона отбрасывала тень на вход в небольшую пещеру, где стояли двое и рассматривали скелет, лежащий на песке.

Из одежды на скелете сохранились несколько лоскутков, высохший и перекрученный кожаный ремень для револьверов да сапоги. Полголовы было снесено выстрелом сзади. Сохранилась пуля, застрявшая в позвоночнике.

Старший из двоих, тот, что выше ростом, поднял голову и посмотрел на спутника.

– Ты уверен, что это он? Тут мало что осталось, Джим.

На лице Джима Локлина лежала печать одиночества. Он был последним из некогда очень дружной семьи. Брат, которым он восхищался и который уговорил его ехать на Запад, пока не началась война, окончил жизненный путь в этом каньоне. Джим опознал останки.

– Мне больше ничего и не надо, Пайк. Посмотри, вот сломанный локоть левой руки. Он сломал руку в стычке с команчами у водопоя бизонов. А этот пояс для оружия он сделал сам. Он был хорошим человеком, Пайк, и не заслужил, чтобы его выследили и убили здесь, раненного.

– Мне кажется, из-за этой пули, сидящей в позвоночнике, он охромел, предположил Ниарли Пайк. – Почему, как ты думаешь, он пробрался сюда? Искал убежище? Или, может, думал, что найдет тебя здесь?

– Я тебе говорил, что он послал за мной. Здесь мы должны были встретиться. Он хотел обязательно повидать меня. Прежде чем поселиться в долине, он жил на Сейвори-Крик и подробно описал мне именно это место.

– Тебе не за что зацепиться, – в раздумье заметил Пайк. – Прошло много лет, и не осталось следов.

– Обрати внимание на две вещи. Во-первых, отсутствует оружие, значит, кто-то забрал его, и, во-вторых, здесь есть ранчо, кто-то владеет им. И этому кому-то я хочу задать некоторые вопросы. – Джим отвернулся. – А когда все определится, мы вернемся и похороним его как полагается. Еще несколько дней или недель не играют роли. Пока что надо найти два револьвера с рукоятками из слоновой кости, на одном из которых сделаны три насечки.

Дорога до Тойабе была пыльной и длинной. Низкие тучи предвещали дождь, но он так и не выпал. Располагая сорокалетним опытом жизни к западу от Миссури, Ниарли Пайк прекрасно понимал человека, который ехал рядом. Но он меньше всего хотел войны.

Десять лет назад Джордж Локлин со своим братом, намного моложе его, проезжал здесь, направляясь домой в Техас. И они увидели V-образную долину Антилопы, которая острым концом упиралась в горы. Увидели озера, прекрасную траву и лес. Тогда Джордж сказал, что он наконец, нашел, что искал, что он вернется сюда и здесь будет их дом.

Они строили планы на будущее, сидя в пещере, где сейчас опознали его останки.

Записка Джорджа нашла Джима Локлина в Техасе не сразу. В ней говорилось: "Джим, приезжай, я купил тебе участок в горах под названием Хорс Хевен. Я записал его на твое имя, и купчая хранится в суде в Джексонвилле. Но, похоже, меня здесь ожидают неприятности, так что нужен помощник. Если не найдешь меня, ищи человека, которого зовут Рид Касл".

Когда записка пришла по адресу, Джим был со скотом на севере. Затем, поскольку рабочих рук не хватало, он не сумел сразу выехать. Брат упомянул о "неприятностях" вскользь, и он особо не волновался, зная, что Джордж привык справляться с ними самостоятельно.

Чтобы обосноваться на новом ранчо, были нужны деньги, поэтому Джим подрядился перегнать стадо скота из Додж-Сити в Канаду. Потом задержался в Дедвуде, чтобы подзаработать еще. Возвратившись в Техас, он заплатил старые долги, оставшиеся деньги положил в банк и лишь затем выехал на Запад.

– Могли бы и похоронить, – заметил Пайк. – Любой заслуживает этого.

– А я рад, что они этого не сделали. Теперь зато мы точно знаем, что его убили. Он был хорошим человеком, Пайк. И никогда ничего не просил у других, а сам был готов всем помочь в любую минуту. Правда, мог быть и жестким. Но ведь здесь жесткая жизнь.

– Лучше, если мы никому не скажем, кто мы и откуда, – сказал Пайк, когда они увидели первые строения Тойабе. – А послушаем людей. Что-то и прояснится.

– Правильно. Прошло много времени. Хорошо бы найти и разговорить кого-нибудь из старожилов.

Городок Тойабе процветал. Он расположился у подножия скал. В данный момент несколько его улиц забили повозки с грузом, телеги фермеров, лошади у коновязей. Недавно прибыл и дилижанс. Город снабжал товарами фермеров всей округи и притягивал шахтеров, лесорубов, работников лесопилки...

Владельцем салуна "Фиш-Крик" был Фиш-Крик Бернс, блекло-голубые глаза которого видели всякое с поры, когда он жил мальчишкой в Камберленд-Гэп. Позже он перебрался в Каунсил-Блаффс, а оттуда в Платте, из Платте на запад в Рокиз. Вернулся он через Албену, Додж, Эль-Пасо, Таскосу и Санта-Фе. Интересы Бернса были разнообразны. Иллюзий он лишился давно, но имел кое-какие привязанности.

...Он замер со стаканом в руке. Его было трудно чем-либо удивить, но в данный момент нечто так поразило его, что прошла минута, прежде чем его руки снова начали двигаться над стойкой, а выцветшие голубые глаза под нависшими соломенного цвета бровями обрели обычное бесстрастие.

Заминку вызвало появление в салуне нового посетителя.

Это был атлетически сложенный молодой человек с виду лет двадцати, загорелый, ростом примерно шесть футов. Лицо его было жестковатым и с преждевременными морщинками. Фиш-Крик Бернс узнал его, ни разу прежде не видев...

– Виски, – сказал Локлин. – Ну и пыльная же дорога.

– Да, сейчас к тому же и очень жарко, такое уж время года, откликнулся Бернс, ставя перед ним бутылку и стакан.

В другом конце бара сидел Чанс Вэрроу, а позади незнакомца стоял стол для покера, и среди игроков находился Рид Касл с ранчо "ОЗ".

Бернс взглянул на Локлина:

– Проездом?

– Нет, задержусь.

– Ищете работу?

– Тоже нет. Возможно, заведу свое хозяйство.

Протирая полотенцем чистый стакан, Бернс негромко, но безразлично и сухо заметил:

– Видите крупного мужчину с черными усами за столом позади вас? У него сейчас много скота в долине Антилопы. – Его глаза встретили взгляд Локлина. – Там, где она упирается в горы. Знаете эти места?

Джим Локлин насторожился. На что намекает хозяин салуна? Ранчо в изгибе гор принадлежало брату!

Лицо Бернса было бесстрастно, он обрабатывал полотенцем следующий стакан.

– И давно он его приобрел?

– Около трех лет назад. Дела его идут хорошо.

Последнее свое письмо Джордж отправил в Техас именно около трех лет назад. Джиму очень хотелось обернуться, но он удержался.

– Может, ему нужны работники? Как его звать?

– Рид Касл, – сказал бармен и посмотрел на свет через стакан. Известный человек. Быстро разбогател, быстро обретает друзей и врагов. Ну, а в дальнем углу находится джентльмен в синем плаще и белой шляпе. Если вам интересно знать, это Чанс Вэрроу. Говорят, если он захочет, может заполучить дюжину таких долин. С помощью оружия...

Вэрроу был повыше Локлина. Черты его лица были резки, глаза холодны, как у крадущейся лисы. Локлин повернулся, и взгляды их неожиданно встретились.

– Раз уж вы здесь задержитесь, – продолжил Бернс, – вам не мешает знать, что большой парень в черном костюме – Крейтон Берт, окружной прокурор. Человек честный, выдержка у него дай Бог всякому. И он, как все знают, недолюбливает Рида Касла.

Обеспокоенный интересом к себе, сквозящим во взгляде Вэрроу, Джим спросил Бернса:

– Я на кого-то похож? Вэрроу ведет себя так, будто видел меня раньше.

Фиш-Крик разглядывал стакан, протертый до блеска.

– Года три назад здесь появился некто Джордж Локлин. Ты очень похож на него. Говорили, что он и Вэрроу невзлюбили друг друга. Вэрроу, кстати, тоже живет у нас недолго – ну, года три.

– Спасибо. Мне показалось, что вы неплохо относились к Джорджу Локлину?

– Это один из лучших людей, которых я знал. Однако на твоем месте не стал бы пока называть его имени в городе.

– Спасибо. – Джим допил виски. – Со мной приехал приятель, Ниарли Пайк. На всякий случай имейте это в виду. Он высокий такой и много старше меня.

Джим Локлин, оглядев салун, обратил внимание на Крейтона Берта и Рида Касла. Крейтон был полный и выглядел неопрятным. А Касл производил впечатление процветающего дельца. Лицо его показалось Джиму твердым и волевым. Лицо человека, сметающего все препятствия на своем пути.

Выйдя из салуна, Джим пересек улицу и оказался в толпе. Оглянувшись, он увидел Чанса Вэрроу, который стоял в дверях и смотрел ему вслед. Локлин вошел в лавку, где продавали упряжь, через минуту вышел через боковую дверь, пересек газончик и вошел в другой магазин, где Пайк укладывал продукты в мешки.

Кадык на худой шее Ниарли Пайка двинулся, и он тихо произнес:

– В Хорс Хевен живут. Какая-то девушка и индеец. Она повздорила с Ридом Каслом.

Локлин в окно наблюдал за улицей.

– Что еще?

– Пастбища поделили четверо. Рид Касл владеет участками в долине Антилопы, к северу от гор. Джону Шиппи принадлежит Монитор, Берли Айвесу Смоуки, а Нейлу Чейзу – Дайамонд. Они никого не подпускают к своим владениям.

– Приготовь лошадей с поклажей и жди меня, я патронов куплю. – С этими словами Джим отошел от Пайка и направился к прилавку.

Он любил запахи магазинов, в которых пахло приправами, свежемолотым кофе, новой кожей и смазкой для ружей.

Купив сотню патронов 44-го калибра, он взглянул на короткоствольную винтовку типа "Экспресс".

– Дайте мне еще эту винтовку и сотню патронов к ней, – сказал он, подумав.

Продавец, маленький толстяк, пристально поглядел на него:

– Похоже, вы собираетесь воевать. Эти винтовки не нравятся мне.

Локлин улыбнулся.

– Она хороша для охоты на дичь. – Он зарядил винтовку. – Незаряженное оружие может ранить, – сказал он с той же улыбкой. – Предпочитаю ходить с заряженным.

Он засунул винтовку вниз дулом в мешок с зеленью и завязал его на уровне спускового крючка. Приклад оказался прикрыт рукой, так что оружие стало практически незаметно.

– А что касается стычек, я никогда не начинаю их, если меня не вынудят. Правда, – сказал он, – я тут хотел приобрести скот.

Хозяин магазина поднял голову от своих подсчетов.

– Если вы собираетесь разводить скот, вам понадобится вдвое больше боеприпасов. Это замкнутая территория.

– Но дядя Сэм так не считает.

– Дядя Сэм не правит в этих краях. Здесь правит Великая Четверка и, кстати, Рид Касл.

Джим мягко спросил:

– А вы не слышали о ковбое, которого звали Джордж Локлин?

Толстяк выпрямился, не сводя с него глаз. Он явно хотел что-то сказать, но замешкался. Локлин подошел к двери и окликнул Пайка. Выходя затем из магазина, он едва не толкнул какого-то здоровяка, стоящего у самых дверей.

В последний момент он увидел перед собой мощную спину человека, плечи которого были на уровне глаз Джима. Под напором мышц жилет, обтянувший эту спину, разошелся по шву. Человек орал на безоружного молодого индейца высокого, стройного парня.

– Ты, грязный ворюга! Убирайся отсюда! Нам здесь такие не нужны!

– Я не крал коров, – бесстрастно сказал индеец.

– Не хочешь ли ты сказать, что я вру?

Громила схватился за револьвер.

Левая рука Локлина рванулась и перехватила руку громилы за кисть. Рявкнув от неожиданности, тот стал поворачиваться. Локлин дал ему эту возможность, при этом направил его руку с револьвером так, что локоть задрался, а дуло револьвера попало в кобуру.

Громила ударил его другой рукой, но Локлин был слишком близко, удар лишь скользнул по его шее, а Локлин тут же резко толкнул противника. Тот потерял равновесие, ударился спиной о стойку тента, а Джим продолжал выкручивать его кисть. Револьвер выпал из его руки, а Джим, отступив на шаг, выхватил из сумки винтовку.

– У индейца нет оружия, – сказал Джим. – Не хочу смотреть, как убивают безоружного.

На иссиня-черном стволе ружья сверкнул солнечный блик.

Потирая запястье, громила проговорил:

– Тебя, чужак, никто не втягивал в драку. Никому еще не удавалось помешать Берли Айвесу.

– Я не хочу ссориться с тобой, – заявил Локлин, – если только ты сам не будешь нарываться. Или если ты не из тех, кто убил моего брата и присвоил себе его ранчо.

Стало тихо. Кто-то из зевак переступил с ноги на ногу, и доска тротуара скрипнула.

– Как?.. Как ты сказал тебя звать?

– Меня зовут Локлин. Джим Локлин. Я брат Джорджа Локлина, которого убили в Монитор три года назад.

Все еще потирая запястье, Айвес отступил и быстро огляделся.

На другой стороне улицы за ними наблюдали Чанс Вэрроу и Рид Касл.

– Это очень серьезное обвинение, – бросил Вэрроу. – И прежде, чем предъявлять его, надо иметь доказательства.

– Могу доказать факт убийства, но пока не знаю, кто это сделал.

– Ты ошибаешься, – заметил Рид Касл, обращаясь скорее к публике, чем к Джиму. – Джордж Локлин продал мне ранчо и уехал. Что бы ты ни думал, это ошибка. Джордж уехал по своей воле.

Джим держал наготове винтовку.

– Послушай, Касл, – громко, на всю улицу, крикнул Джим, – ты ведь лжешь! У меня сохранилось письмо брата, в котором он писал о своих неприятностях и попросил меня приехать. Он и не думал продавать ранчо, наоборот, планировал его расширить. А что касается твоего права на владение им, то я прошу тебя перед всеми жителями города Тойабе предъявить купчую. Буду ждать тебя в конторе Крейтона Берта, крайний срок – послезавтра.

Никто не шелохнулся, но только сам Рид Касл понимал до конца, в какой ситуации он оказался. После того как он прибрал к рукам долину Антилопы, никто уже не мешал ему. Ничто не мешало. Тем более что он объединился с Айвесом, Шиппи и Чейзом. Остальные скотоводы сразу притихли либо покинули эти места, и Касл уже становился хозяином всей округи.

В городе лишь Крейтон Берт открыто выступал против него. Притом Касл прекрасно знал, что остальные жители города боятся и втайне ненавидят его.

И вот его при всех назвали лгуном, да еще косвенно обвинили в убийстве и воровстве. И уж конечно, молва пойдет далеко. Об этом заговорят и в Карсоне, и в Остине, и в Юреке.

– Давай встретимся в полдень, Касл. Принеси купчую, и если она у тебя есть, то в твоих же интересах, чтобы подпись моего брата там оказалась подлинной!

Сохраняя спокойствие, Джим опустил винтовку, поднял мешок и пошел по улице. Пайк поджидал его на углу с винтовкой наготове.

– Ну что ж, сынок, ты выложил свои карты.

Поездка в Хорс Хевен была дьявольски тяжелой. Не зная примет дороги, они придерживались общего направления. Выехав из Тойабе, они двинулись на северо-восток, затем повернули обратно на юго-запад и проехали через каньон Акерман. Ночевали у пика Антилопы.

Отсюда опять повернули и начали подъем по склону, поросшему сосной и осиной. Ехали, соблюдая максимум осторожности. Для противников лучший выход из ситуации был, пожалуй, один – как можно скорее убить Локлина. Тогда им не надо будет и появляться в конторе Берта. Если Джим Локлин туда не приедет, люди решат, что это был какой-то заезжий горлопан.

Узкая тропинка, вьющаяся меж деревьев, привела Джима и Пайка к длинной поляне, окруженной деревьями и кустарниками. В дальнем краю поляны под горой приютился домик. Из трубы поднимался дымок.

– Ты разворошил муравейник, – заметил Пайк. – Касл со своими людьми наверняка уже рыскает по горам, разыскивая тебя.

Локлин тоже думал об этом. Они остановились в тени сосен, разглядывая домик и все вокруг. У загона была привязана оседланная лошадь, еще три лошади гуляли в загоне свободно.

Пока они так стояли, из дома вышла девушка, а из-за камней – индеец.

– Это индеец, за которого ты заступился, Джим.

Они вышли из тени, и их заметили. Девушка направилась к дому, но индеец что-то сказал ей, и она осталась.

Это была высокая, хорошо сложенная сероглазая девушка с темной кожей.

Джим и Пайк спешились. Она внимательно посмотрела на Джима, и в ее взгляде не было испуга. Казалось, она была уверена в себе. Индеец теперь уже был при оружии.

– Здравствуйте, мэм, – произнес Джим. – Меня зовут Локлин. Я владелец этого ранчо.

– Я знаю, кто вы. А что касается ранчо, об этом стоит поговорить. Может, войдете в дом? Пэтч рассказал, что вы для него сделали.

В доме она захлопотала, накрывая стол и заваривая кофе.

– Меня зовут Арми Локлин. Арми – сокращенно от Арморел, а Локлин потому что я была женой вашего брата. Мы поженились в день, когда он исчез. Ему сообщили о нападении на ранчо, когда мы были в городе. Он оставил меня там, а сам помчался на ранчо и, вероятно, попал в засаду. Его подстрелили и затащили в кусты. С тех пор его никто не видел.

– Не знаю, что и сказать. Джордж не упоминал о вас в своих письмах.

Она горько улыбнулась.

– Он еще не был знаком со мной. Я приехала в Тойабе, чтобы выйти замуж за Рида Касла, но мы разошлись во взглядах на очень многое, и я отказала ему. Рид разозлился и угрожал. Он пытался сделать все, чтобы меня выгнали из гостиницы. Джордж к этому времени уже не ладил с Ридом, он пришел ко мне и предложил свою помощь. – Она помолчала и продолжила: – Я была одинока и все деньги истратила на поездку сюда из Сан-Франциско. Я честно призналась Джорджу, что не люблю его, но постараюсь стать ему хорошей женой. Мы поженились, но не прожили вместе ни единого дня. А теперь, – добавила она горько, – Касл пытается выжить меня отсюда.

– Как же вы с ним познакомились? – поинтересовался Джим.

– Мой отец умер, оставив немного денег. На Востоке наши друзья знали Рида Касла, рассказали ему обо мне, послали мою фотографию, и он сделал мне предложение в письме. Все выглядело романтично: красивый ковбой и прочее. Я и поехала...

– А почему вы говорите, что надо обсудить вопрос о ранчо?

– Вам принадлежит половина, вторая половина – мне. Я претендую на землю рядом с вашим участком. Сразу же после того как мы поженились, Джордж передал мне немного денег. Он не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной ему, и сказал, что если пожелаю, то могу уехать в любое время. Но потом Рид заявился сюда с купчей и заявил, что, мол, Джордж передумал насчет женитьбы, продал ему ранчо и исчез. Я не поверила ни единому слову. Однако, что я могла сделать? Все сочувствовали мне. Но в конце концов, я знала Джорджа всего несколько дней, свидетельства о браке у нас не было, он действительно мог передумать.

– Но вы остались?

– Просто мне некуда было податься. Я понадеялась, что Джордж объявится, и, кроме того, он сказал мне о вашем скором приезде. – Она помолчала и вдруг спросила: – Джордж упоминал о здешней серебряной жиле?

– Серебряной? – Джим нахмурился. – Нет, не припомню. – Указав на хижину, куда скрылся индеец, он в свою очередь спросил: – А откуда здесь Пэтч?

– Я не знаю. Правда. Он приехал на лошади, искусанной оводами, и попросил у меня работы. Помощь мне требовалась, но платить ему я не могла. Он сказал, что это не так уж важно, что плата – не главное. С тех пор он честно трудится, очень предан мне, но когда появляется Рид Касл – исчезает. Кажется, он его боится.

– А почему вы зовете его Пэтч? Он апач?

– Да, но он не сказал своего имени. И я стала звать его Пэтч.

Все это Джима не удивило. Он знал, как трудно понять индейцев. У них свои представления и правила. Они предпочитают жить на свои любимых пустынных землях на юго-западе, но в каждом племени есть бродяги...

Рид Касл явно не дурак, рассудил Джим. Он мог быть скотиной, но знал, как и все здесь, что любая купчая, которую он предъявит, будет фальшивкой. И он нажимал на другие рычаги, уверенный, что Джордж Локлин мертв и это гарантия от неприятностей.

Однако возник брат Джорджа, и все осложнилось. Тем более Джим Локлин ищет убийцу Джорджа и доказательства убийства.

Чем больше Джим думал обо всем, тем больше у него возникало вопросов. Джорджа всегда отличала предусмотрительность. Раненный, он сумел добраться до Сейвори-Крик. Но, получив пулю в голову, он не мог протянуть долго. Значит, сначала его ранили в позвоночник, и кто-то шел за ним по пятам до самой пещеры.

Когда его убивали, он был уже совершенно беспомощен. Но был ли он беспомощным, добираясь туда? Сколько прошло времени до момента, когда его парализовало?

Все более возбуждаясь, Джим Локлин вышел из хижины. Его брат любил оставлять послания. У Джорджа всегда был готов план действий. На ранчо "Л" у них была пещера, скрытая в камнях, а у старой дороги в Тойабе они оставляли послания друг другу под валуном.

Почему бы и не сейчас? Раз он из последних сил добрался до той пещеры, значит, стремился к ней не случайно.

Несмотря на волнение, усталость взяла свое. Джим вернулся в хижину и сразу же заснул.

Проснулся он, когда уже совсем рассвело, его разбудили сердитые голоса. Он торопливо оделся, схватил винчестер и подошел к двери. У него перехватило дыхание при виде Айвеса и нескольких ковбоев. Пэтча вблизи не было, а один из людей Айвеса держал на прицеле Пайка и Арми.

Просунув винчестер в щель, Джим крикнул:

– Эй, Берли, не меня ли ищешь? Я здесь!

Айвес резко повернулся в седле и увидел дуло, направленное на него.

Стены дома были из толстых бревен. Кроме того, Айвес уже не контролировал ситуацию. Если начнется стрельба, ясно было, кто получит первую пулю.

Стук лошадиных копыт отвлек внимание Берли Айвеса. Джим, проследив за его взглядом, увидел полдюжины всадников во главе с седоусым мужчиной довольно мощного сложения.

– Что происходит, Берли? Пока я здесь, ты не причинишь вреда этой женщине!

– Не встревай, Джон! Я хочу утрясти кой-какие дела вот с этим Локлином.

Джим опустил винчестер, вернулся к койке, где спал, и взял новую короткоствольную винтовку.

– Если хочешь решить кой-какие дела со мной, почему привел всех своих людей? – спросил Джим, выходя наружу. – Или чтобы справиться с одним человеком, тебе нужна помощь?

– Брось винтовку, и я переломлю тебя пополам!

Локлин протянул винтовку подошедшему Пайку.

– Ну что ж, слезай с лошади и посмотрим. – Он взглянул на седоусого. Я правильно понял, что вы Джон Шиппи? Не проследите ли, чтобы игра была честной?

– С удовольствием! – Тот взмахнул рукой. – Всем отойти. Кто попробует вмешаться, будет иметь дело со мной.

Берли с усмешкой отстегнул ремни с револьверами и повесил их на седельную луку. В стрельбе он не был силен и предвкушал возможность поработать кулаками. В этом он не знал себе равных.

– Он в самом деле разорвет тебя, сынок! – заволновался Пайк. – Посмотри на него!

Локлин стремительно двинулся вперед. Берли ударил первым – коротко и для пробы: он был опытен в подобных боях. Локлин, сделав обманное движение, уклонился и в свою очередь ударил прямым в лицо Айвеса. Кровь брызнула из разбитой верхней губы Берли, и Джим тотчас скользнул назад. Но не ушел от тяжелого удара сбоку в голову, едва не сбившего его с ног. Следующий удар свалил его. Айвес, двигаясь по инерции, попытался ударить Джима ногой, но промахнулся. Локлин вскочил, хотя в голове еще все гудело, скользнул под левую руку противника и провел два сильных удара по его корпусу обоими кулаками.

Бойцы стоили один другого. Оба были жестоки и жестки. Драться их научила жизнь, как большинство подростков, росших на пограничных территориях.

Локлин пошел вперед и с поворота нанес удар по туловищу Берли правой, а потом левой в ухо. Айвес закачался. Локлин, не упустив момента, приблизился и теперь осыпал Айвеса ударами, но и сам получил несколько тяжеловесных, крепких ударов.

Неожиданно для Айвеса Джим присел, обхватил противника под колени и опрокинул его, но тот перекатился, как кошка, и опять вскочил, впрочем, нарвавшись тут же на выпад правой руки Джима, которая сработала, как бита в крикете. Сразу же один глаз Айвеса налился кровью, но Джим тоже устал.

Бой вступил в решающую фазу.

Айвес нацелил пальцы в глаза Джима, но тот ухитрился ударить его головой в подбородок, и Айвес отшатнулся, а Джим тут же обрушил свои кулаки ему на грудь, и Айвес рухнул, а Джим отступил, хватая ртом воздух. Начиная новую атаку, он пошел по кругу, но оступился, и Айвес воспользовался этим и обхватил его по-медвежьи. Он был страшно силен. Джим ощутил, что Айвес вот-вот сломает ему позвоночник, и упал наземь, увлекая за собой противника. Айвес ослабил хватку, Джим вывернулся из-под него, вскочил, а когда Айвес вновь бросился на него, резко поднял колено, и Айвес врезался в это колено лицом. Теперь уже Айвес стоял на четвереньках, лицо его заливала кровь, а Джим перевел дыхание и заработал кулаками. Последовали удары обеих рук слева, справа и заключительный апперкот – противник упал.

Локлин, хватая воздух, стоял над Айвесом, ожидая, что тот поднимется.

– Оставь его, Локлин, – сказал Джон Шиппи. – Ты его хорошо отделал. – И добавил: – Вот уже не думал, что доживу до такого дня.

В кухне Арми смыла с лица Локлина кровь.

– У вас серьезные раны, – сказала она.

– Все заживет, – ответил он. – Не впервые.

Тем временем Пайк разъяснил ситуацию Шиппи. Он вынул из седельной сумки Джима все письма Джорджа Локлина и показал их фермеру.

– Разве это письма человека, который намерен продать ранчо?

Локлин мягко отвел руку Арми и встал. Его покачивало, а разбитые в суставах пальцы опухли.

– Шиппи, – сказал он, – боюсь, я не смогу попасть в город ко времени. Сделайте одолжение, поезжайте в город и задержите там Берта и Касла до моего приезда. Пайк Ниарли поедет с вами.

– Куда ты собрался?

– У меня есть идея. Если я прав, мы сегодня найдем убийцу.

Джон Шиппи кивнул в знак согласия.

– Я все сделаю. – И, повернувшись к Пайку, вдруг спросил: – Откуда у вас это имя?

– Дело в том, мистер Шиппи, что мои родители пробирались из Кентукки к Миссури и хотели обосноваться в округе Пайк. Там я и должен был родиться. Но все пошло не совсем так, как они задумали. Им пришлось остановиться, чуть-чуть не доехав до места. Меня и назвали Ниарли [Почти что (англ.).] Пайк.

Между тем Арми со страхом смотрела на Локлина. Женщина, думал Джим, никогда не поймет, почему мужчины дерутся.

Айвес, придя в себя, встал, качнулся. Лицо его было страшное: в крови и грязи. Несколько минут он стоял, опершись о лошадь, затем тяжело вспрыгнул в седло. Заговорил он, только взяв в руки поводья:

– Ты крутой мужик, Локлин. Похоже, мне не по зубам.

Локлин проводил его взглядом, затем и сам пошел к лошади, которую Пайк уже оседлал для него.

– Не езди, Джим, – робко сказала Арми. – Я боюсь! Тебе может стать плохо!

Он попытался улыбнуться, но не сумел – лицу было больно. Лишь наклонился и положил руку на ее плечо.

– Езжай с ними в город. Держись Пайка. Но я должен это сделать.

Джим поехал к долине Антилопы, там свернул на еле видную тропинку, ведущую кверху. В сосняке было душно. Болели ребра. Голова была тяжелая. И солнце палило вовсю. У Батлер-Крик он лег на живот и напился холодной горной воды, а лотом обмыл в ней лицо.

Поднявшись, заметил следы двоих людей на другом берегу речушки. Перейдя ее по камням, рассмотрел их. Одни следы совсем свежие, другие – давнишние. Очевидно, кто-то не раз здесь бывал. Может, какой-нибудь ковбой встречался со своей девушкой.

Он перешел речку обратно, но когда хотел вспрыгнуть на лошадь, закружилась голова, и он сел на траву. Сказывались жара и драка. Он перебрался в тень, лег и уснул.

Проснулся внезапно, как от толчка. Посмотрев на солнце, определил, что проспал около часа. Теперь он чувствовал себя намного лучше. Через некоторое время он приметил следы всадника, направлявшегося, очевидно, в Хорс Хевен. Тот проехал несколько дней назад.

Он свернул в каньон Сейвори и очутился меж каменных стен, поднимавшихся очень высоко. Звуки падающей воды многократно усиливало эхо. Затем каньон расширился, и Джим выехал на песчаную отмель с посеревшими останками старых деревьев. Позади ее он увидел вход в пещеру.

Спрыгнув на землю, он постоял, опершись о седло и подождав, пока перестанет кружиться голова. Потом подошел к пещере.

И вдруг резко остановился. На него насмешливо и победно смотрели светло-серые глаза Чанса Вэрроу!

– Долго же ты добирался. Так долго, что я обогнал тебя. Теперь ты умрешь, как умер твой брат. Забавно, что ты обвинил Рида Касла. Рид думал об этом, но мы опередили его.

– Ты убил Джорджа? – спросил Джим как бы автоматически.

Голова его была ясной. И думал он о своих опухших, разбитых руках и о ловкости человека, стоящего перед ним.

– Конечно! По крайней мере, я его прикончил. Он был совершенно беспомощным. Риду нужно было ранчо, и он искал способ заполучить его. Как видишь, мы не теряли времени даром. Он мог бы и сохранить свое ранчо. Но мы узнали о серебряной жиле у Болд-Маунтин. Мы рискнули и победили.

– Ты уверен? – медленно спросил Джим.

– А почему нет? Никто не знает, что я замешан в деле, кроме Рида Касла, а уж он будет молчать. Если откроет рот, никто ему не поверит. Твой приезд несколько осложнил ситуацию, но мы ее упростим.

Джим быстро соображал. Кто это "мы"? Откуда Вэрроу узнал, что он едет в пещеру?

Айвес? Возможно.

Но почему они до сих пор не прибрали к рукам серебряную жилу, не продали ее и не сбежали? Ну да... Они не знают точно, где она.

– Ты не убьешь меня. Вэрроу. Это тебе не по зубам, как и твоему дружку Айвесу – ему не удалось побить меня. Это ты, Вэрроу, умрешь прямо здесь. Ты зря потратил время и зря убил человека. Ты ведь еще не добыл и грамма серебра, потому что не знаешь, где оно. А я знаю. И больше никто. – Джима вдруг качнуло от слабости. – Сотни людей искали тут серебро, а нашел его Джордж. И написал мне.