Текст книги "Моццикони"

Автор книги: Луиджи Малерба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Моццикони и числа

К счастью, Моццикони порой посещали и приятные мысли. Такое бывало внезапно, когда днем, а когда и ночью. Иной раз даже в дождь и при сильном ветре. Однажды любопытная мысль пришла ему в голову, когда пошел град.

Моццикони, чтобы ничего не забыть, всякий раз записывал приятную мысль на клочок бумаги и прятал его в карман либо в заплечный мешок. Потом садился, обхватывал голову руками и начинал размышлять.

Ему достаточно было записать одно слово, чтобы потом все сразу вспомнить. Как-то Моццикони записал несколько слов на память, а на другой день не смог ничего разобрать, кроме слов «процветание», «рост экономики». Так случилось несколько раз подряд.

– Что за напасть! – воскликнул Моццикони.

Лишь неделю спустя он сообразил, что слова-то были из подмоченных газет и писали их люди с подмоченной репутацией. Для них самое подходящее место – на свалке.

С тех пор Моццикони начал записывать числа, потом умножать их и делить. Числа всегда были небольшие. Миллионы и миллиарды он не записывал: они напоминали ему о жуликах-хозяевах и мошенниках-министрах.

Занимаясь делением и умножением, Моццикони заметил, что надвое делятся нечетные числа, а вовсе не четные. Странно, не правда ли?! Но возьмите, к примеру, цифру «пять»: один, два – с одной стороны, четыре, пять – с другой, а три – посредине.

– Интересно, а где середина у четных чисел?!

– Возьмем, скажем, четыре! Один, два – с одной стороны, три, четыре – с другой.

– А где же середина?

– Любой ответит: между двумя и тремя.

– Согласен. Ну, а поточнее? Тому, кто ответит, я дам миллион.

Моццикони, как всегда, громко разговаривал сам с собой. Вдруг из воды высунулась мордочка рыбы, голодной как собака.

– Если я и моя подружка найдем пять хлебных крошек, как их раз делить на двоих? – спросила рыба. – Две крошки возьму я, две другие – моя подружка. А что станет с пятой хлебной крошкой?

– Ты ее съешь, – ответил Моццикони.

– Верно, пять хлебных крошек можно разделить на двоих! – радостно сказала рыбка. И нырнула под воду.

Моццикони взял клочок бумаги, записал свои мысли о нечетных числах, потом подумал: «Надо передать это послание всем добрым людям!»

Он свернул клочок бумаги, вложил его в найденную на берегу пустую бутылку. Потом закупорил бутылку пробкой и бросил в волны.

Теперь, когда Моццикони освободился от сложных мыслей, голове его немного полегчало.

Моццикони и бутылки

Моццикони был очень горд своей идеей о четных и нечетных числах. После того, как он доверил свою мысль Тибру, он сразу успокоился. Ромула и Рема тоже пустили в корзине вниз по течению, а потом они основали Рим, и, хоть в городе этом полно мошенников, он все-таки остался великим городом. И Моисея пустили вниз но Нилу, а потом он привел свой народ в Землю Обетованную. «Бутылка с моим посланием, – подумал Моццикони, – доплывет до моря, а море рано или поздно выбросит ее на берег, где поздно или рано ее кто-нибудь найдет, и этот человек прочтет мое послание – и считать тогда всем станет куда легче».

Теперь Моццикони нашел способ общаться с миром без утомительных и нудных разговоров. Отныне он будет отправлять морем одно послание в бутылке за другим. Вдоль берега реки валилась уйма пустых бутылок и вдобавок пустые бутылки градом сыпались вниз с парапета. Бутылки были самые разные: из-под вина, воды, молока, ликеров, пива и прочих разных напитков. И форма бутылок была самая разнообразная; одни высокие и стройные, другие приземистые и пузатые, толстые и тонкие, блондинки и брюнетки…

Моццикони собрал все пустые бутылки, какие нашел но дороге, и принялся писать послание за посланием, уверенный, что однажды кто-нибудь их увидит и прочтет.

Моццикони и Гарибальди

– Тибр – чудесная река! – воскликнул однажды Моццикони. Он сидел на песке внизу, у самой воды, и радовался жизни.

Нет, Тибр – это вам не какая-нибудь захудалая речушка, его во всем мире знают. Ведь он – римская река. И, не будь Тибра, Рим основали бы на другом месте. Кто знает, где бы тогда Ромул основал Вечный город. Быть может, на реке Арно, где теперь Флоренция, либо на реке По, где теперь Турин.

Хоть воды Тибра сейчас грязные и мутные, без него Рим не был бы Римом.

Подумать только, Гарибальди собирался отвести русло реки за город! Итальянское государство ему за этот нелепый проект даже деньги заплатило. А может, Гарибальди поручили заняться этим неблагодарным делом, когда на старости лет он остался без работы? Так или иначе, а проект чуть было не осуществили. Впрочем, и с самой Италией Гарибальди и его генералы нехорошо обошлись – отдали ее не народу, а королю Виктору Эммануилу.

– Генералам нельзя доверять – один хуже другого.

Но ведь Гарибальди в Риме поставлен памятник – бронзовый генерал на бронзовом коне. И не в одном Риме, а почти во всех городах Италии. Видно, главное – совершить что-то необычное, и сразу тебе ставят памятник. А плохой это поступок или хороший, не имеет значения. В Риме есть памятник Джордано Вруно – на той самой площади, где его сожгли. И есть церковь святого Баллармина, того самого, кто во времена инквизиции приказал сжечь Джордано Бруно.

Моццикони и проблема миллионов и миллиардов

Однажды Моццикони снизу, с берега, всматривался вверх на дворцы виа Флеминг. На этой улице живут одни богачи: всякие вымогатели, стяжатели, предприниматели, держатели игорных домов. Моццикони насчитал двести пятьдесят дворцов. Каждый дворец стоит примерно миллиард лир. Двести пятьдесят таких дворцов равны двумстам пятидесяти миллиардам.

– Значит, в этом квартале живет двести пятьдесят миллиардеров!

Таких кварталов в Риме много. Ну, а в центре города дома стоят еще дороже, чем на виа Флеминг! У кого один дворец стоит миллиард лир, тот богач из богачей. А в Риме их наберется тысячи три-четыре.

Моццикони читал в газетах про людей, которые живут на ренту с ренты, и про одну американку, которая тратит в день тридцать три миллиона.

– Как ей удается истратить столько денег?!

Но ведь, кроме миллиардеров, есть и полумиллиардеры. Они тоже не последние из богачей. Полмиллиарда – это ровно пятьсот миллионов! Даже если у человека есть сто миллионов, он вовсе не бедняк.

– Ну, а разве обладатель пятидесяти миллионов бедняк?

У Моццикони от всех этих миллионов и миллиардов голова пошла кругом.

– Плевать я хотел на эти миллионы! – воскликнул Моццикони. – Вот только на что плевать, если у меня и лиры нет?

Моццикони мог плюнуть на песок, в воду, на парапет, мог даже плюнуть в воздух – не выше чем на два метра, – но на миллионы плюнуть не мог.

Тогда он взял бутылку, плюнул в нее, заткнул пробкой и бросил в реку.

Подлетела птичка и засвистела. Ехидно так. Моццикони со злости плюнул в нее, но не попал.

Моццикони собирается в путь

Моццикони любил бродить по берегу реки. Он добирался до замка Сант Анджело и шел дальше до моста Субличо. Потом возвращался обратно, проходил под мостом Мильвио и мостом Фламинио и останавливался отдохнуть возле парапета.

Как-то раз он заметил, что все время гуляет но одному берегу реки. Чтобы перебраться на другой берег, ему надо было пройти по мосту.

– Я по римским мостам не пойду!

Моццикони на эти римские мосты и ногой ступить не желал – ведь они были частью города. Но ему так хотелось побывать на противоположном берегу! Там росли плакучая ива и дикая вишня с серебристыми листочками.

Наконец в одно воскресное утро Моццикони решил переплыть реку. Чем он хуже туристов и римлян?! А они в праздничные дни часто отдыхают на реке.

Моццикони стал раздеваться и вдруг вспомнил: «Вода в реке грязная, в ней плавают дохлые мыши».

– Какая гадость!

Он решил: «Как только доберусь до другого берега, сразу же вымоюсь». Это вам не «Счастливый акведук», где никогда нет и не было воды. Здесь ее хоть залейся.

Но тут он подумал, что и мыться придется грязной водой. И потом, если он оставит одежду на этом берегу, то вылезет из воды голым.

– Разве ж я могу гулять нагишом? Это только червяки голыми ползают! – воскликнул Моццикони.

Задача была мудреной. Для начала Моццикони снова натянул штаны. Потому что без штанов, хоть убей, ничего путного не придумаешь.

И вот, когда Моццикони крепко задумался, он вспомнил, что не умеет плавать. А жаль! Ведь ему так хотелось прогуляться в выходной день по тенистому берегу. Туристы и всякие там римляне могут, а он не может! Да, но не тонуть же ему в грязной воде, только чтобы не отстать от других!

Вдруг у самого берега вынырнула говорящая рыбка:

– Послушай, сегодня вовсе не воскресенье.

– Какой же сегодня день?

– Понедельник.

– Раз так, – сказал Моццикони, – останусь на этом берегу.

Моццикони и ящерицы

Моццикони остановился и издали наблюдал за мальчишкой, который носился по песку. Ближе он подходить не хотел – мальчишки-бродяги всякий раз принимались его дразнить. Но Моццикони не терпелось посмотреть, что этот мальчишка делает. Быть может, он гоняется за сверчками или за кузнечиками, а может, просто играет один.

Моццикони и сам был бы не прочь поиграть с мальчишкой. Но кто знает, согласится ли мальчишка. Скорее всего – нет.

Наконец Моццикони решился и подошел к пареньку. И увидел, что тот ловит ящериц и отрезает им хвост перочинным ножом.

– Это мне совсем не нравится, – сказал Моццикони.

– Что, ящерицы?

– Heт, то, что ты им хвост отрезаешь!

– Так он же у них все равно снова вырастет!

– Кто тебе сказал?

– Один мой друг, бродяга.

– Вот ему бы язык и подрезать.

– Зачем?

Может, он тогда вспомнит мудрое правило: не делай другому того. что не хотел бы, чтобы сделали тебе.

Мальчишка застыл на месте как вкопанный. Потом сложил перочинный ножик и молча поплелся прочь.

«Сначала отрежешь хвост ящерице, потом – кусок рубахи у приятеля, потом, когда подрастешь, – кусок земли у соседа, часть дороги у городской коммуны, – подумал Моццикони. – Так недолго и голову кому-нибудь отрезать».

Вот почему Моццикони был рад, что мальчишке, видно, урок пойдет на пользу.

Моццикони и автомашина

Ох, и жарко было в тот августовский полдень на берегу Тибра! Воздух колыхался, а земля дымилась. Ящерицы и те попрятались в тень, а рыбы, бедняги, задыхались.

Моццикони снял башмаки. Были б у него носки, он бы и их снял. Окунул ноги в речную воду. Сидел и смотрел, как по мосту Фламинио с грохотом проносятся автомашины.

– Ну и мчатся же! – воскликнул Моццикони.

И сразу ему стало стыдно, что не придумал ничего поумнее. Хорошо еще, что никто его не услышал, а то со стыда можно сгореть.

– Пью, пью! Я здесь!

Откуда только взялась эта назойливая говорящая птица! Моццикони замахнулся на нее камнем, птица вспорхнула и улетела.

Моццикони обхватил голову обеими руками и тяжко задумался. И тут на ум ему пришла мысль, простая и круглая, как колумбово яйцо: если машина четырехколесная несется со скоростью сто километров в час, то восьмиколесная будет мчаться со скоростью двести километров в час. Это ясно как божий день!

– Неужели никто об этом до сих пор не догадался?!

К примеру, владельцы автомобильных заводов. Вот глупцы! Моццикони стал развивать свою идею дальше. А ведь можно построить машины и с шестнадцатью колесами! И даже с тридцатью двумя! Он взял кусок бумаги, записал все, что придумал о скорости автомашин и числе колес, и расписался крупными печатными буквами. Затем затолкал бумагу в пустую бутылку, заткнул ее пробкой и бросил в реку.

Вдруг из воды высунулась говорящая рыбка и показала Моццикони фигу.

«Но ведь такое бывает лишь в сказках!» – подумал Моццикони. Может, я и правда немного тронулся?

Он вытащил ноги из воды и сунул их в башмаки. И даже зашнуровывать башмаки не стал. Поднялся и ушел – очень его расстроила нахальная рыбешка.

Моццикони чешет себе живот

В иные дни Моццикони любил полежать на теплом речном песке. Ложился на спину, левую руку подкладывал под голову вместо подушки, а правой принимался почесывать живот. Непонятно, почему некоторые стыдятся чесать живот?! Моццикони попробовал однажды напиться допьяна, но у него лишь чертовски разболелась голова. Пробовал он выкуривать сигарету за сигаретой, курить сигару и трубку, но заядлым курильщиком так и не стал. К тому же он заметил, что от дыма мысли путаются, в голове сплошной туман.

А вот почесывать живот и приятно и весело.

Стоит только закрыть глаза, как в памяти всплывают вещи, которые обычно снятся после сытного ужина. К примеру, цветы на песчаной отмели, огромные, как зонты: красные, желтые, фиолетовые, розовые. Таких красивых цветов в садах богачей и то не бывает. От удивительных цветов исходил приятный, дурманящий запах. Они пахли пирогом и луком, жареной телятиной, приправленной розмарином.

Моццикони эти запахи давно позабыл, а сейчас они так приятно щекотали ноздри!

Рядом, в двух шагах от него, Тибр нес свои прозрачные, как в горном ручье, воды. Правда, Моццикони никогда не бывал в горах, не знал, как пахнет жареная телятина с розмарином, но что из того?! Когда он почесывал живот, то видел прекрасные цветы и вдыхал запах жареной телятины, которой он в «Счастливом акведуке» даже не нюхал. Вот что было важно!

– Все ясно, живот – пристанище воображения! – воскликнул Моццикони. – А те, кто утверждают, будто пристанище воображения – голова, ошибаются. Надо учить школьников чесать живот, так же как сейчас их учат истории и геометрии.

Моццикони хотел было вложить послание в бутылку, но потом решил, что лучше просто полежать на солнышке с закрытыми глазами.

Цветы становились всё больше и ярче. И вдруг Моццикони заметил, что цветы-то – незабудки. «Не забудь, что у тебя на обед и крошки хлеба нет», – сразу же напомнили они.

Моццикони поднялся и стал расхаживать взад и вперед по берегу. Открыть глаза он забыл – оступился и упал в мутную, желтую воду Тибра. Бедняга не умел плавать и чуть было не утонул. Все же он сумел уцепиться за ветку плакучей ивы. На берег он выбрался промокший до нитки, весь в грязи.

Он осмотрелся, поискал глазами большие яркие цветы, но они, увы, исчезли.

Моццикони и необычные идеи

Не проходило дня, чтобы Моццикони не посещала новая идея. Одна идея была короткой, другая длинной, встречались идеи крупные и мелкие, толстые и тонкие, быстрые и медленные, круглые и квадратные, холодные и горячие.

Как-то Моццикони открыл, что в теле человека нет ни прямых линий, ни треугольников, ни квадратов. Есть только линии кривые. Геометрически правильные линии встречаются лишь в минералах, скалах, кристаллах. А вот у человека, животных и, похоже, у растений они не встречаются.

«Ну, а выводы пусть делают ученые, – подумал Моццикони. – Главное – чтобы об этом узнали люди».

Для начала он записал все свои наблюдения на клочке бумаги, скатал его и сунул в пустую бутылку. Со временем он напишет об этом целую книгу. И озаглавит ее так: «Некоторые необычные идеи, посетившие Моццикони на берегу реки Тибр».

Эту книгу он засунет в большую плетеную бутыль, запечатает и пустит вниз по течению – пусть плывет в далекие края! Он свои открытия в тайне держать не собирается.

Моццикони и звезды

Однажды ночью Моццикони сидел, как обычно, прислонившись спиной к опоре моста Фламинио. Ждал, когда придет сон, а тот никак не приходил.

– Хоть бы раз пришел вовремя!

Но, известное дело, в Риме даже на свидание почти всегда опаздывают. Пушка и та стреляет не ровно в полдень, а хоть минутой позже. Уж чем-чем, а точностью римляне не славятся.

Моццикони не знал, что делать: то ли начать чертыхаться, то ли посчитать, сколько на небе звезд. Но Моццикони по опыту знал, что, если уж начнет ругаться, потом распалится вовсю. А если ты распалился, о сне и не мечтай.

Это как с плачем. Както раз Моццикони смеялся, смеялся аж до слез, и вдруг ему стало очень грустно. Так что Моццикони решил сосчитать звезды. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. На восьмой звезде он остановился. Она была ярче других и, казалось, непрерывно меняла цвет.

– Все время у нее цвет меняется! Что бы это значило?

Нет, не стоит над этим голову ломать. Так можно и свихнуться! Откуда звезды взялись? Куда летят, что делают на небе? Из чего они? Сколько их всего? Какой они величины? Словом, загадкам конца не будет.

Однако есть же люди, которые всю жизнь изучают звезды и многое о них уже узнали!

Ученым даже удалось измерить скорость света. Известно, что когда в небе зажигается звезда, ее свет устремляется в дальний путь. Порой мы любуемся звездой и восклицаем: «Какая она красивая!» Между тем эта звезда давным-давно, много световых лет назад, взорвалась. Ведь звезды нередко взрываются и, рассыпавшись на кусочки, исчезают. А их свет все еще летит к нам. Летит невероятно быстро, со скоростью света! Ничто в мире не сравнится в быстроте со светом.

Звук тоже летит быстро, но, в сравнении со светом, он тащится как улитка.

Да, но ведь когда звезда взрывается и гаснет, она потом излучает уже не свет, а тьму! Вот об этом даже ученые не подумали, хоть они всю жизнь за звездами наблюдают! И никто до сих пор не измерил скорость тьмы.

Невероятно!

Хорошо еще, что живет на земле такой вот Моццикони! Между прочим, скорость тьмы можно, верно, измерить тем же способом, что и скорость света. А как измерить скорость света, Моццикони знал из школьного учебника.

Моццикони собрал все осколки стекла, которые римляне бросают вниз вместе с разным хламом. Он целый месяц раскладывал осколки стекла на берегу таким образом, чтобы один осколок отражал свет другого. Еще месяц он потратил на измерение расстояния между стеклами. Теперь оставалось провести эксперимент. Но это уже было проще простого. Вся разница заключалась в следующем: для измерения скорости света надо было зажечь фонарь и засечь время полета луча. А для измерения скорости тьмы нужно было фонарик потушить и засечь время полета тьмы на то же расстояние.

Моццикони провел научный эксперимент и обнаружил, что тьма распространяется со скоростью света. То есть со скоростью триста тысяч километров в секунду.

Странно.

Никогда бы не подумал, что тьма такая быстрая!

Не переставая удивляться. Моццикони записал на клочке бумаги полученные данные, не пропустив ни одного ноля в числе 300 000. А если кто-либо сомневается, может сам проверить на опыте. Затем он взял бутылку, вложил в нее свои записи и с размаху бросил в реку.

Открытие должно принадлежать всем.

Моццикони и попугай

Моццикони сегодня, как и все последнее время, нервничал. Ну почему на берегу реки ничего не происходит?! Из газет он знал, что в городе каждый день случаются то грабежи, то убийства. Понятно, ему это совсем не нравилось, но и жизнь без всяких происшествий ему тоже была не по душе.

Он сел на перевернутую консервную банку и стал ждать: может, что-нибудь случится.

– Хоть бы уж кто-нибудь мимо прошел!

И тут появился нищий с попугаем на плече. Многие нищие учат попрошайничать разных зверей и птиц: обезьянок, собак, змей, попугаев. Но этот попугай был необычный: он не говорил, а лаял по-собачьи.

Как видно, нищий здорово разбогател на своем лающем попугае: он курил целые сигареты, а моццикони-окурки небрежно бросал на песок. Моццикони было обидно, что этот бродяга бросает моццикони небрежно, не глядя. Но ему очень хотелось курить, и он подошел к нищему. Попугай сразу залаял – видно, это был сторожевой попугай.

Моццикони всегда боялся собак и теперь остановился в нерешительности.

– Не бойся, – сказал нищий, – тот, кто лает, не кусает.

Тут Моццикони осмелел, поднял окурок и с удовольствием крепко затянулся.

Моццикони против ноля

Однажды утром Моццикони поджарил на сковородке тунцов и устроил себе банкет. Съел всех тунцов до одного вместе с салатом – диким латуком и цикорием.

После сытного завтрака Моццикони посещали всякие любопытные мысли.

– Если двести пятьдесят помножить на ноль, сколько получится?

Ноль!

Если речь идет о двухстах пятидесяти песчинках, это не страшно. Если же о двухстах пятидесяти тунцах – это уже хуже. Ведь их хватило бы на целый день, даже и без салата. Ну, а если речь идет о двухстах пятидесяти дворцах на виа Флеминг, каждый из которых стоит миллиард, то дело скверное. Бедные миллиардеры останутся без денег и без дворцов. По вине ноля целый квартал опустеет.

Но как это нолю удается одним махом уничтожить целых двести пятьдесят дворцов, а значит, и двести пятьдесят миллиардов?! Откуда у ноля такая сила?

– Этот ноль пострашнее атомной бомбы!

Главное – ничего не множить на ноль! Особенно тунцов! Потому что на дворцы виа Флеминг наплевать, а вот тунцов жаль.

Нет, порой математика может сыграть с нами скверную шутку. Так и с голоду помереть недолго!

Нужно немедленно отменить ноль!

Древние римляне прекрасно обходились без ноля: Колизей без него построили и даже полмира завоевали.

– Кто придумал этот чертов ноль?!

Похоже, его придумали много веков назад левантийские торговцы. Скорее всего, чтобы обманывать покупателей. С этими торговцами ухо надо держать востро – того и гляди, обманут. Ноль – опасная штука!!!

Моццикони и в своем послании на клочке бумаги поставил три восклицательных знака, вложил клочок и бутылку, запечатал ее и бросил в волны Тибра.

Он до того разозлился на проклятый ноль, что вслед за бутылкой кинул в реку и шапку.