Текст книги "Малайские пираты (СИ)"

Автор книги: Луи Гарнерей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Мысль гения

Я поспешил на поиски «мэтра Хладнокровие»; отыскав его, я поведал боцману о нашем разговоре с капитаном.

– Не знаю, должен ли я откликнуться на это приглашение, – ответил он. – Разве уже один раз командир не заявил мне, когда я просил его разрешения принять участие во второй экспедиции, отправленной против пиратов, что он не имеет права использовать иностранцев на службе Его британского величества?

– Пойдемте, Дюваль, оставьте ваше злопамятство и следуйте за мной!

– Несмотря ни на что, я подчиняюсь вам, лейтенант.

Командующий Кольерс, несомненно желая встретиться с нашим боцманом без свидетелей, спустился с палубы и скрылся от всех в своей каюте.

– Ах! Так это вы? – сказал он вошедшему Дювалю. – Я вас узнал, мой друг! Итак, говорите, не бойтесь. Похоже, что вы человек умный и изобретательный!.. Как, если бы вы были на моем месте, вы смогли бы сняться с якоря? Ваш лейтенант сказал мне, что вы нашли способ.

– Этот способ настолько прост, что вы будете смеяться надо мной, капитан. Что вы хотите, у меня не достает образования, поэтому я не офицер.

– Это неважно, зато, говорят, у вас хорошая голова; так что объясните вашу мысль.

– Ну что ж, даже если вы посмеетесь надо мной, я от этого не умру, – продолжал Дюваль. – Вот моя хитрость в двух словах. Итак, договорились, я – капитан? Хорошо. Ну, так, я поднимаюсь на палубу; так как пираты могут стрелять по нашему кораблю только со стороны камней, я приказываю моим марсовым подняться на марсы и на нижние реи с другой, безопасной, стороны под прикрытием нижних мачт, чтобы пули не задели их, и быть наготове; я приказываю также зарядить все орудия по самое горлышко, выжидаю, чтобы все стихло, и приказываю открыть продолжительный адский огонь.

– Против кого, – прервал его англичанин, улыбаясь, – против камней?

– Против все равно кого! Если вам больше нравится, то из соображений экономии можно и не заряжать пушки ядрами. Итак, как я уже сказал, я приказываю дать мощный залп, в результате чего корвет весь окутается дымом и станет невидимым для пиратов! Тогда, конечно, матросы, которых я спрятал за мачтами, быстро отдают паруса, не подвергаясь никакой опасности, и мы убираемся отсюда.

Хитрость, придуманная Дювалем, была настолько проста, как он сам сказал нам об этом, что я не мог понять, почему эта идея до сих пор никому не пришла в голову; к тому же она показалась мне непогрешимой.

– Друг мой, – ответил ему холодно капитан Кольерс после минутного молчания, сопровождая свои слова чуть насмешливой улыбкой, – я рад встретиться с вами, так как эта идея, которую вы только что изложили мне, уже была мною продумана! Единственная причина, по которой я ее пока не осуществил, это то, что я не мог решиться навсегда оставить здесь экипажи пропавших лодок и я воспользовался ситуацией, чтобы подождать их еще три дня. Поэтому нет необходимости рассказывать кому–нибудь о нашем разговоре.

– Теперь, мой друг, – продолжал капитан, вытаскивая из своего жилетного кармана часы с репетиром, – я должен как то вознаградить вашу забывчивость; я решил вам преподнести подарок в знак моего уважения к вашим заслугам на борту «Малой Каролины» в нелегком деле борьбы с пиратами, нашими врагами. Прошу вас, примите на память о нашей дружбе эти часы.

Боцман Дюваль принял часы, покраснев от радости, с важным видом поблагодарил капитана и удалился, не добавив ни слова. Только на палубе он позволил себе один раз высказаться, повернувшись ко мне:

– Вот уже двадцать лет я мечтал иметь часы с боем, спасибо вам, лейтенант! Этот капитан – неплохая бестия!

– Но, – добавил «мэтр Хладнокровие», оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает, и, наклоняясь к самому моему уху, – он законченный хвастун. Моя идея вовсе не приходила ему в голову.

Часом позже, благодаря совету Дюваля, пушки «Победы» и всевозможные скопления пороха устроили облако пламени и дыма над кораблем, марсовые отдали паруса и мы снялись с якоря без происшествий.

Через несколько дней английский корвет выгрузил два мешка рупий, предназначавшихся губернатору, и высадил нашего португальского пассажира в Коломбо на Цейлоне, а нас – в Тринкомали, единственном порту острова, где можно было пополнить наш экипаж.