Текст книги "12 -й удар"
Автор книги: Луи Бриньон
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Часть 2
Чуть ранее во двор одной из подмосковных дач въехала черная «Волга». Из машины спешно выскочили и тут же скрылись в доме четверо мужчин.
Человек, с нетерпением ожидавший их, обратился к одному их вошедших:
– Ну, чё там, Гусь?
– Плохи дела, Гиви. Надо с Ираклием потолковать.
– Жди здесь.
Гиви вышел во двор и направился к отдельно стоящему домику, в котором находилась баня.
В бане двое пожилых мужчин – обоим уже лет за пятьдесят – потягивали неспешно пиво и негромко разговаривали. Один из них был славянской наружности, другой – кавказец.
– Ираклий, Гусь приехал, – сообщил Гиви кавказцу.
– Зови сюда, – приказал тот.
Через минуту Гиви привел Гуся к Ираклию.
– Какие дела, Гусь? – пристально глядя ему в глаза, спросил Ираклий.
– Плохо, пахан, – Гусь опустил голову. – Мазур живой, а Дохлого с Мобутом завалили – сам видел.
– Сучье племя! – Ираклий яростно ударил кулаком по столу. – Такое дело погубили! Вам бы баранов в горах стрелять!
– Пахан, мы ничего не могли сделать. Мусоров полно было вокруг.
– Мусора-то откуда взялись?
– Не знаю, Пахан. Вначале тихо было. Гляжу: дежурные мусора подъехали. Ну, думаю, едут – сразу бабахнем, а тут такое началось! Полно мусоров понаехало. Троих наших повязали. Я сам еле смылся. А когда смывался с «Синая», через окно увидел, как Дохлый с Мобутом лежат, а рядом Мазур стоит.
– Вычислил нас, падла! – сквозь зубы процедил Ираклий. Такой верняк был… В Ростове его не достать. Ну, да ладно. Сквитаемся, еще будет время. Гусь, разузнай все. Если заложил – кто? Валите суку. Гиви тебе поможет.
– Понял, пахан.
– Идите!
После ухода, Ираклий повернулся к собеседнику:
– Не получилось, сам видишь!
– Дилетанты дешевые, – презрительно бросил «славянин» в лицо Ираклию. – Я вам Мазурова на блюдечке подал, а у вас человека не нашлось на курок нажать.
– Клянусь, я все исправлю. Мазур не помешает нам, отвечаю.
– Лучше, чтобы это оказалось правдой, Ираклий. Иначе сам знаешь, что будет. Я канал через Ростов два года налаживал: не позволю каким-то там тварям переходить мне дорогу. Мусоров я контролирую, а с братвой сам разбирайся, Ираклий.
Войдя в квартиру, Матвеев чмокнул жену в щеку, разделся и прошел на кухню.
– Есть, что – нибудь пожевать, мать? – спросил у жены Матвеев, усаживаясь.
Ирина Аркадьевна суетливо накрыла на стол. Матвеев ел молча, прокручивая в голове сегодняшние события. Главный вопрос состоял в подозреваемом. Что крылось за его поведением? Деньги? Или иные мотивы? Ответ на этот вопрос мог бы внести ясность в этом, как считал Матвеев, сложном деле. Оторвавшись от своих мыслей, он увидел, что его жена прижав платок к глазам, тихо плачет.
– Ты что, мать?
В ответ раздались рыдания – Ирина Аркадьевна заплакала навзрыд. Она плакала долго, и Матвеев сидел молча, давая жене возможность выплакаться. Постепенно она успокоилась и повернулась к мужу:
– Вот уже четыре месяца ты не просил есть, ничего не замечал вокруг и ни разу не заговорил со мной. Я думала, что потеряла тебя вместе с Сереженькой. Господи, как мне было тяжело! Да оставь ты их в покое, Васенька! Я потеряла сына! Неужто тебя придется оплакивать? Лучше сразу в могилу – не вынесу я этого.
– Кончилось все, Ира, – тихо произнес Матвеев. – Убили его. Такой же мальчишка, как наш Сережа. Ему тоже шестнадцать лет. Не знаю, совпадение это или божья справедливость?
Утром на столе у Василия Максимовича лежали все сведения о подозреваемом в убийстве Дохлого. Матвеев надел очки и стал читать: «Стрельников Сергей Сергеевич. Родился 1977 гуду, в Подмосковье, Коломенский район…»
Матвеев вызвал Мишина, и когда тот вошел, сунул ему нос бумаги.
– Вы что издеваетесь? Это же данные паспорта!
– Больше ничего нет, Василий Максимович.
– Запрос в Коломну послали?
– Еще вчера. Ответ лежит перед вами.
– Черт знает что! – Матвеев набрал номер Ветрякова. – Саша, вы допрашивали Стрельникова?
– Три раза.
– Я приеду сейчас! Хочу послушать, что он скажет.
– Не получится, Вася.
– Я еду! – Матвеев положил трубку.
Через тридцать минут он уже сидел в кабинете Ветрякова на Петровке.
– У меня все получится! – бросил Ветрякову Матвеев.
– Я имел в виду Стрельникова, – ответил Ветряков.
– Случилось что?
– С ним – ничего. А двоих ворюг, которые рядом с ним сидели, в больницу отправили. Долго они там пробудут.
– Врешь ты все, Ветряков! Скажи лучше, почему не хочешь, чтобы я с ним встретился?
Ветряков пожал плечами и снял трубку. «Стрельникова ко мне», – приказал Ветряков.
Первое, что поразило Матвеева, когда привели Стрельникова – его глаза. Они смотрели прямо, не мигая. В них затаилось столько злости, что на мгновение Матвееву стало не по себе. Стрельников был чуть выше среднего роста, слегка худощавый, но физически крепкий. У него были темные волосы и голубые глаза. Матвеев показал на свободный стул. Стрельников даже не пошевелился. У Матвеева мелькнула догадка: «Может он глухонемой?»– обратился он к Ветрякову. Тот расхохотался:
– Когда с друзьями в камере разбирался, разговаривал, хотя не очень красиво.
– Вот как? – Матвеев подошел к Стрельникову. – Не хотите садиться – не надо. К вам есть несколько вопросов, и для вас же будет лучше, если вы ответите на них.
На сей раз, Стрельников отреагировал – на губах появилась еле заметная презрительная улыбка.
Более часа Матвеев пытался разговорить Стрельникова, но безрезультатно – тот упорно молчал. Его холодное равнодушие сбивало Матвеева с толку. За двадцать пять лет практики он впервые столкнулся с таким явным отчуждением. Пришлось отвести Стрельникова обратно в КПЗ. Матвеев развел руками – каменная стена! Ничем не прошибешь!
– А ты говорил: «Мазура – человек». Убийца!
– Да, этим не покомандуешь, – не мог не согласиться с Ветровым Матвеев.
– Приложи пистолет к его голове, он даже не моргнет. Уверен в этом, Вася. Парнишка железный! Если до тридцати доживет, все бандиты от него будут плакать. Попомни мои слова!
– Ладно, спасибо тебе, Ветряков!
– Не за что.
Сев в машину, Матвеев закурил сигарету и задумался.
– Поехали-ка в Коломну, Коля, – наконец решил Матвеев.
– Как скажите, Василий Максимович.
В Коломне Матвеев зашел к начальнику милиции и, предъявив удостоверение, объяснил причину визита.
– Вам нужно к Самойлову, – посоветовал начальник милиции.
– Он у нас двадцать лет работает участковым в лесничестве и живет там же. Он всех знает, наверняка Стрельникова тоже.
– А как его найти? – спросил Матвеев.
– В лесничество надо ехать. Он у нас в отпуске.
Расспросив сотрудников милиции как проехать в лесничество, Матвеев отправился в путь.
Миновав десять километров, они подъехали к небольшой деревне. Матвеев почти сразу установил адрес Самойлова – участкового в деревне знали все: от мала до велика. Матвеев открыл калитку, по вымощенной дорожке подошел к двери и негромко постучал. Дверь открылась. Перед ним стояла дородная женщина.
– Что надо?
Матвеев показал удостоверение и представился:
– Полковник Матвеев, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры.
Женщина от испуга побледнела.
– Что же случилось, господи?
– Да ничего, – успокоил ее Матвеев. – Мне нужно поговорить с Самойловым. Он здесь проживает?
– Здесь, здесь, – женщина засуетилась. – Проходите, пожалуйста.
Матвеев через сени прошел в просторную комнату. Из соседней комнаты появился заспанный хозяин. На ходу он надевал рубашку.
Матвеев снова представился.
– Вы не беспокойтесь, пожалуйста. У меня к вам разговор не долгий.
– В саду беседка есть; может, там поговорим? – предложил Самойлов.
– Я не против.
– А чай с печеньем будете? – осторожно спросила хозяйка.
– С удовольствием, – ответил Матвеев и улыбнулся ей.
Они с Самойловым прошли в беседку.
– Как вас величать-то? – спросил Матвеев.
Самойлов махнул рукой:
– Все Иванычем зовут.
– Знаете Cтрельниковых, Иваныч? – приступил к разговору Матвеев.
– Стрельников у нас один, – ответил Самойлов. – Дядька-то его Варламовым был.
– А родители где?
– Родители у Сережи померли. А почему вы спрашиваете? Случилось что?
– Ваш Стрельников убийство в Москве совершил – двоих человек!
– За дело, значит, – не раздумывая, сказал Самойлов.
– Почему вы так считаете?
– Я его с пеленок знаю, можно сказать, он у меня на руках родился.
– Расскажите, пожалуйста, все, что о нем знаете: о его семье, близких, друзьях, – попросил Матвеев.
– А что рассказывать, – начал Самойлов, – тяжелая жизнь была у Сергея. Отца медведь задрал. Мать его, когда на сносях была, узнала о смерти мужа, плохо ей стало. Я сам в больницу отвозил. По дороге она родила. Когда приехали, бедняжка – умерла. Врачи ей не смогли помочь, а Сергей жив остался. Как вспомню тот день, – хотите, верьте, хотите, нет, – слезы на глаза наворачиваются. Сережка– то хоть и младенец, так сильно тогда плакал, словно понимал все. А воспитывал его дядька, брат матери. Он в то время только из тюрьмы освободился. Вот и приехал в нашу деревню. Хороший был человек! Сергей доучился до четвертого класса, – продолжил свой рассказ Самойлов, – а потом бросил школу. И дядька его уговаривал дальше учиться, и я просил – все без толку. Если он сказал что-то, умрет, а сделает по-своему.
В это время хозяйка принесла чай, Матвеев поблагодарил.
– Друзья у него были? – спросил Матвеев, отпивая чай.
– Нет. Сколько помню его, всегда один ходил. Вся молодежь в клуб, на танцы спешат, а он – в церковь. Часами там сидел… Да и боялись его. И ровесники, и ребята постарше обходили Сергея стороной.
– Часто дрался? – спросил Матвеев.
– Бывало, – Самойлов усмехнулся. – Помню, раз в соседней деревне на него человек пять набросились. Так он их избил. Кулаки у нег крепкие, а где они не помогали, камнями бил, палкой. Бесстрашный парень! Бывало, кровь течет, а он все одно – дерется. Поэтому и боялись его, знали – все равно побьет. Да и дикий он, людей сторонился. Ну, вроде и все.
– А дикий почему?
– Это с отцом связанно. Сергей все медведя искал, который отца задрал. Чуть ли не каждый день в лес ходил. Когда ему четырнадцать годков было, волка приволок! Варламов рассказывал, что Сергей серого одним ножом одолел. Никто не поверил, а я верю – он мог это сделать.
– А что с медведем? Нашел его Сергей?
Самойлов кивнул:
– Тот, не тот ли – не знаю, но одного он уложил. Да это как раз в тот день было, когда Варламова убили.
– Его дядю? – Матвеев насторожился, предчувствуя ключ к разгадке.
– Да.
– А когда это было, не помните?
– Недели две назад, – ответил Самойлов, припоминая. – Да, точно, вечером 28-го.
– Скажите, в день убийства Варламова сюда москвичи не приезжали? На охоту, может, или на рыбалку?
– Да они все время приезжают. По несколько машин в день, и все джипы.
– Спасибо, вы мне очень помогли.
Поблагодарив Самойлова, Матвеев уехал. Вернувшись в Москву, он вызвал к себе Мишина.
– Мне нужны результаты экспертизы. Срочно! Узнайте, они готовы?
– Будут готовы послезавтра, – вернувшись, сообщил Мишин.
Матвеев позвонил Ветрякову.
– Саша, будь добр, узнай, ездил ли Дохлый на охоту в район Коломны с 27 по 28 апреля.
– Зачем тебе?
– Мысль есть, Саша.
– Если поделишься, помогу.
– Поделюсь, не сомневайся!
– Вопросов нет.
Через два дня на стол Матвеева легла копия результатов экспертизы. Прочитав ее, Матвеев сразу же поехал к Ветрякову. Тот пробежал глазами по отчету экспертов и недоуменно уставился на Матвеева:
– Что я должен понимать?
– Да ты прочитай подчеркнутое.
– «Заячья шерсть под ногтями»
– Вот именно! Заячья шерсть! Это подтверждает мою догадку: Дохлый ездил на охоту!
– Это я и сам знаю.
– Откуда?
– По твоей просьбе узнал. Забыл что ли?
– Какого числа узнал?
– 28-го, как ты и предполагал.
– Я не сомневался! 28-го апреля был убит дядя Стрельникова.
– Вот оно как, – протянул Ветряков, – мстил парень.
– Никаких сомнений, Саша! Он Дохлого за дядю убил!
– А что тогда ребятки Хромого там делали?
– Что за ребятки? – не понял Матвеев.
– Те трое, задержанные в день убийства возле ресторана, оказались из бригады Васи Хромого. Все ранее судимы. Вряд ли они дожидались своей очереди в ресторан.
– Не знаю, – ответил Матвеев, – но уверен, что со Стрельниковым это связано.
– Тогда одно из двух: либо Мазур хотел убить Дохлого, либо Дохлый – Мазура.
– А знаешь, ведь ты прав! Всем известно, что у Дохлого прекрасные отношения с Васей Хромым. Вот и решил убрать Мазура. А Стрельников, скорее всего, просто помешал им.
– Да они все под Ираклием ходят, – проворчал Ветряков. – Как-то раз вместе их взяли: Ираклия, Хромого и Дохлого, да пришлось отпустить – друзья у них больно высоко сидят, нам не дотянуться.
– Надо в Ростов съездить, с Мазуровым поговорить, узнать, зачем он с Дохлым встречался. Неспроста же он в Москву приезжал. Что-то серьезное случилось, уверен!
– Размечтался! Так тебе Мазур и выложит все!
Матвеев хитро улыбнулся.
– Если мы правы – хотели убить его, то он наверняка ничего не знает, а с такими картами, Саша, кто угодно перед тобой спасует.
– Попытка не пытка, а аванс – не зарплата! Попытайся, может, и впрямь что получится.
– Завтра же поеду!
– Слушай, Вася, – Ветряков немного замялся, не мое это дело, конечно, но сказать должен. Слишком часто Ирина к Стрельникову приходит. Я-то ничего, но что другие подумают: жена следователя ходит к убийце на свидания.
– Моя Ирина? – не поверил Матвеев.
– А ты что, разве не знал?
Матвеев не отвечая, вышел. Ветряков с досады почесал в затылке. Некрасиво получилось.
Дома Матвеев задал жене только один вопрос: «Почему?». Ирина Аркадьевна сразу поняла, что имеет в виду муж.
– Не знаю, поймешь ли ты, Васенька, или нет, – откровенно ответила Ирина Аркадьевна. – Вы привыкли смотреть на таких, как Стрельников, под одним углом, не пытаясь разобраться в характере человека, его душе, истинных причинах, побуждающих совершaть преступления. Знаешь, он так похож на нашего Сережу… Когда я его увидела в первый раз, мне на секунду показалось, что это наш сын.
– Он не наш сын, Ира! А что касается причин – я их знаю.
– Так ты знаешь, что они дядю его убили?!
Матвеев удивленно посмотрел на жену.
– Интересно, зачем я столько мучился, зачем в лесничество ездил? Надо было сначала тебя расспросить. Как тебе удалось все узнать?
– Я все о нем знаю, он сам мне все рассказал. Мы очень о многом с ним поговорили, Вася. Ты знаешь, ему пришлось тяжело в жизни. Я просто не представляю, как ребенок мог пережить такое несчастье…
– С нами он не разговаривает, – несколько обиженно ответил Матвеев.
Ирина Аркадьевна мягко улыбнулась.
– Со мной тоже не разговаривал первые две встречи. Пойми, он только снаружи дикий. Попробуй поговорить с ним просто и откровенно, по-человечески, и увидишь, какой будет результат.
– Ты и дальше собираешься навещать его?
– Если ты не против.
Матвеев улыбнулся.
– Раньше надо было сказать эти слова, ты не находишь?
– Извини, мне казалось, что ты будешь возражать.
– Нет, я не был бы против. Как сейчас не возражаю против ваших дальнейших встреч. Я понимаю твои чувства, Ира, и знаю, что Стрельникову нужны – хоть немного – человеческое понимание и участие. Не такой уж я черствый как ты думаешь.
– Я так никогда не считала. Ты можешь сказать, что ему грозит?
– Учитывая возраст, думаю, получит лет восемь, может чуть больше.
– Васенька, – Ирина Аркадьевна от ужаса всплеснула руками, – но это же не справедливо!
– Закон судит поступки людей, а не их прошлое и настоящее. Будь Стрельников на два года старше, получил бы пожизненное.
– Матвеев поставил стакан на стол. – Вот какие дела, Ирина.
Часть 3
В Ростове у трапа самолета Матвеева встретил молодой лейтенант на служебной «Волге».
– Соловьев, – козырнув, представился лейтенант. – Полковник Бахмуров направил меня в ваше распоряжение.
– Полковник Матвеев, – он пожал руку лейтенанту. – Знаете, куда едем?
– Конечно, – лейтенант открыл переднюю дверь «Волги». – Прошу вас, товарищ полковник.
Матвеев сел, и лейтенант тронул машину.
– В первый раз в Ростове, товарищ полковник?
– Да нет. Раньше приходилось бывать, правда, по служебным делам.
Через четверть часа «Волга» остановилась перед огромным трехэтажным особняком с декоративными воротами. Матвеев присвистнул.
– Я вас подожду, товарищ полковник!
Матвеев кивнул. На стук в ворота откликнулся голос с кавказским акцентом: «Кто?» – «Полковник Матвеев из Москвы». Дверь отварилась, показалось небритое лицо кавказца.
– Идите за мной!
Первое, что бросилось в глаза Матвееву, – довольно сильно покореженный спереди джип. По характерным вмятинам и многочисленным дырам в кузове и в окнах автомобиля Матвеев понял, что в джип стреляли из гранатомета. Недалеко от машины пять человек перекидывались в карты, не сводя с него подозрительных взглядов.
– Хапуга! Принимай гостя! – закричал кавказец.
У дверей дома показался мужчина.
– Ручки поднимите! – Хапуга быстро обыскал Матвеева – Следуйте за мной!
Пройдя несколько комнат, – богато обставленных, с множеством декоративных растений, – Матвеев, наконец, увидел Мазурова. Тот сидел на большом кожаном диване, перебинтованная рука его опиралась на подушку.
– Какая встреча, начальник! Заулыбался при виде Матвеева Мазуров. – Сам Матвеев в гости приехал! Скажу братишкам – не поверят!
– Здравствуй, Мазуров, – Матвеев протянул ему руку.
Мазуров в начале театрально прижал здоровую руку к груди, и только потом поздоровался.
– Можно присесть?
– Что за вопрос, начальник.
– Я просил бы не называть меня начальником, – попросил Матвеев. – Времена, когда я посадил тебя, давно прошли. Хотя и приехал я по делу, но визит мой частного характера. Я надеюсь на откровенный разговор. Именно поэтому не вызвал тебя в Москву, а сам приехал в Ростов.
– Слов мудреных сколько! Проще будь! Может, и пойму, о чем ты толкуешь.
– Меня интересует один вопрос, Мазуров. Зачем ты встречался с Дохлым?
– Баньку затопить? А как на счет девочек, начальник? Небось, жене не изменял? Пора прекратить такое дело!
– Перестань паясничать, Мазур! Я сюда не для того приехал, чтобы брехню твою слушать!
– Как на счет помидорчиков, начальник? – продолжал ерничать Мазуров.
– Каких помидорчиков?
– Красненьких. Вкусные!
– А огурчиков нет? – раздражаясь, спросил Матвеев
– Не прогони, начальник! Мясо не купили.
– Похоже, не клеится у нас разговор, Мазуров.
– Так и есть начальник. Урожай хороший. Пшеница высокая. Дожди были.
– А жаль, Мазуров, – усмехнулся Матвеев, вставая со своего места. – Я ведь собирался сказать тебе, кто в машину стрелял, что на улице стоит.
– Подожди, ты о чем толкуешь-то? – остановил Матвеева Мазуров.
– Об урожае.
– Ладно, не прогони за базар, начальник. Скажешь, кто стрелял, в долгу буду!
– Скажу, если ответишь на мой вопрос.
– Базара нет!
– Ты не обманешь, Мазуров? – прищурился полковник.
– Отвечаю, начальник.
– Верю! Дохлый тебя в «Синае» убить хотел, да Стрельников помешал.
– У Дохлого на такие дела кишка тонка. Бандюга он, в вора стрелять не стал бы, – уверенно проговорил Мазуров.
– А как насчет Ираклия? – осторожно спросил Матвеев.
Мазуров вздрогнул.
– Зачем ему меня валить?
– Не знаю, – Матвеев пожал плечами, – но, думаю, это связанно с твоей встречей в Москве.
– А ты не воздух гоняешь, начальник?
– Возле ресторана задержали троих с оружием. Они под Хромым работали. А Хромой с Дохлым в одной упряжке ходили.
– Сам знаю! – отмахнулся Мазуров и тут же задумался: – Может по этому и не пришел, паскуда.
– Так ты с Ираклием должен был встретиться? – догадался полковник.
– С ним. Но вместо него Дохлый пришел. Сказал, что Ираклий в Грузию уехал: что-то там у него случилось.
– А почему ты хотел встретиться с ним, Мазуров?
– Друг мой попросил, Роберт. Под ним армяне ходят. Его ребята фуры проезжие бомбили на трассе. В одну залезли, а пока коробки вытаскивали, тачка московская подкатила. Вытащили их и постреляли прямо на дороге. Тот, что на стреме стоял, слышал, как один про Дохлого что-то сказал. Роберт с ним дел не имеет, вот и попросил меня разобраться, зачем пацанов застрелили. В нашем мире воровать никому не запрещено!
– А что в машине было? Что они там нашли?
Некоторое время Мазуров растерянно смотрел на Матвеева, потом принялся яростно трясти здоровой рукой:
– Паханом живу, а дешевый фраерский кидок не развинтил!
Матвеев уже не слушал Мазурова. То, что ему нужно, он узнал. Полковник встал.
– Ладно, Мазуров. Мне ехать пора. Будь здоров!
Мазуров протянул ему руку:
– С сегодняшнего дня другом тебя считаю. Помог ты мне.
Матвеев пожал протянутую руку.
Едва Матвеев ушел, Мазур вызвал Хапугу и Гришу.
– Слушай сюда! Гриша, езжай к Роберту, скажи: жду, сегодня!
Гриша ушел.
– А ты, Хапуга, – продолжал Мазуров, – узнай наперво, где пацаненок сидит, который Дохлого завалил. Ксиву от меня передай. Тронет кто – сам порешу гниду! – разгорячился Мазур.
– Понял, пахан.
– Дальше слушай, Хапуга. Собирай всю братву, робертовские пацаны еще приедут. На уши Ростов поставьте, но чтобы к завтрашнему дню ни одной твари, которая под Ираклием работает, а городе не было. Кто борзый – валите, остальных – пинком под зад. И еще. Мусоров подключи, пусть все фуры шмонают, а сам цыган потряси– узнай, откуда наркоту берут.
– Да мы и так знаем, пахан, они же нам долю откидывают.
– Дают, но все меньше. Итог – свои каналы прорыли, меня обходят.
– За такие дела мы их всех припрем!
– Цыган не трогай! Узнай только, откуда наркота идет.
– Все понял, пахан.
– Иди! – Мазуров заскрежетал зубами. – Из гранатомета пуляете? Я вам сделаю Новый год!
Матвеев провел бессонную ночь, раздумывая, как поступить в отношении Стрельникова. Дело было практически закончено. Виновность Сергея не подлежала сомнению, но впервые в жизни Матвеев сомневался. Он не знал, как ему поступить. С одной стороны, он хотел помочь Стрельникову, с другой – понимал, что тем самым он нарушит закон. Матвеев еще раз хотел поговорить со Стрельниковым перед тем, как дело окончательно передадут в суд.
Утром он отправился на работу. Там его ждал неприятный сюрприз в лице полковника ФСБ Прохорова. Матвеев пригласил его в свой кабинет.
– У меня есть несколько вопросов к вам, – сказал, присаживаясь Прохоров.
– Пожалуйста.
– Где вы были 13-го мая с 10 до 13 часов? – задал первый вопрос Прохоров.
– На работе, – коротко ответил Матвеев.
– Кто может подтвердить?
– Мой помощник Мишин и секретарь. Может, и другие сотрудники прокуратуры меня видели. А почему вы спрашиваете об этом?
– У вас имелась информация о готовящемся убийстве гражданина Дохлякова?
– Вопрос, по меньшей мере, странный!
– Отвечайте! Да или нет?
– Нет.
– Правда ли, что в убийстве вашего сына обвиняли Дохлякова?
– Да.
– Правда ли, что вы пытались вмешаться в ход дела?
– Это не имеет значения!
– Имеет! У нас есть сведения, что вы пытались вмешаться, несмотря на прямой приказ начальства, которое отстранило вас!
Матвеева охватила злость:
– Да! Пытался! Дохляков убил моего сына!
– Суд решил иначе!
– Суд ошибся!
– Почему вы так считаете?
– Одноклассник моего сына видел, как Дохляков вкалывал ему насильно героин. Он мне рассказал об этом, но на суде выступить отказался. Его запугали. Его и родителей. В 1987 году я посадил Дохлякова за решетку. Он предлагал мне взятку, а когда я отказался, пригрозил расправой. Как вы не понимаете! У него были причины убить моего сына!
Прохоров прищурился:
– Так же, как у вас – убить Дохлякова?
– Я слуга закона!
– Вы не ответили на мой вопрос!
– Полагаю, что ответил.
– Ну, что ж, – Прохоров встал, – надеюсь, мы с вами еще увидимся, товарищ Матвеев.
У Матвеева остался неприятный осадок в душе после встречи с Прохоровым. Он снял трубку и набрал номер.
– Аркаша, Никонов!
– Вася, ты что ли? Куда пропал? Почему не звонишь, не приходишь?
– Потому и звоню. Исправиться хочу, Аркаша. В кафе наше приглашаю. Пивка выпьем, шашлычками побалуемся. Что скажешь?
– Когда?
– Да прямо сейчас.
– Пойдет!
Матвеев положил трубку. Через час он обнимался с другом. Аркадий Никонов был его одноклассником. Матвеева связывала с ним долгая крепкая дружба.
Никонов подозвал официанта:
– Две кружки холодного пива и две порции шашлыка мне. Ему не надо, – Никонов указал на Матвеева, – товарищ– вегетарианец.
– Принесите три порции, – Матвеев улыбнулся шутке.
Они с удовольствием отпили по глотку холодного пива, а вскоре подали шашлык с приправой.
– Рассказывай, что случилось, – сказал Никонов, отправляя большой кусок мяса в рот.
– Ничего, хотел тебя увидеть, – Матвеев последовал его примеру.
Жуя, Никонов рассмеялся:
– Вася, ты только мне лапшу на уши не вешай! Я тебя как облупленного знаю. Говори, а то у меня времени в обрез.
– Сдаюсь, Аркаша, ты прав. Ко мне сегодня Прохоров из вашей конторы приходил, допрашивал меня.
– Причина?
– Убийство Дохлого. Хотел узнать, что я знаю.
– Дохлого убили? – удивился Никонов. – А я и не знал. Кто сделал известно?
– Шестнадцатилетний парнишка.
– Ну и ну, – восхищенно выдохнул Никонов. – Молоток парень. Гнилой был человек Дохлый. Беспредельничал в Москве. Парню медаль надо дать.
– Аркаша, скажи, зачем Прохоров ко мне приходил?
– Как-то связан он с твоим делом, Вася. Это я еще тогда понял, когда мы с тобой Дохлого не смогли задержать. Прохоров помог! Его рука!
– А что он за человек, Аркаша? – поинтересовался Матвеев.
Никонов нахмурился:
– Держись от него подальше, Вася. Я в ФСБ из ментовки пришел, а этот – из ГРУ. Темная личность. Рядом с такими, как он, даже дышать опасно.
– Думаешь, Аркаша, он как-то замешан в ситуации вокруг убийства Дохлого?
– Трупы были? Свидетели?
– Да!
Никонов отрицательно покачал головой:
– Если эти ребята что – то захотят сделать, после них не останется ни трупов, ни свидетелей – ничего, одна пустота.
– Тогда по какой причине он помогал Дохлому? Где связь?
– И не старайся понять, не получится! А если получится, на одном из московских кладбищ появится мемориальная доска с твоим именем.
– После смерти сына я ничего не боюсь.
– И все же будь осторожен в отношениях с Прохоровым, – посоветовал Никонов.
– Буду, – пообещал Матвеев и тут же спросил: – Аркаша, я хочу помочь Стрельникову, но не знаю, как быть. Ведь придется закон нарушить.
– Да не будь ты таким правильным, Вася! Взгляни, что вокруг твориться. Сажают кого? Мелочевку, шпану, детей, которым есть нечего, вот они и воруют. А те, кто кровь людскую и слезы потоками льют, на шестисотых мерсах ездят, виллы строят в Испании. А что парнишка этот сделал? То, что государство должно было сделать. Самоуправство не выход? Тогда где выход? Надо помочь, Вася. И не сомневайся. Это самое малое дело, чем ты отплатить можешь.
– Спасибо, Аркаша! Честно говоря, я и сам так думал. И я помогу! А дальше пусть сам дорогу выбирает.
После разговора с Никоновым Матвеев больше не сомневался в том, что ему делать. Он отправился на Петровку.
Матвеев находился один в кабинете, когда ввели Стрельникова. Стрельников был по-прежнему холоден и молчалив.
– Может, присядешь? – спросил у него Матвеев.
В ответ молчание. Стрельников не сдвинулся с места.
– Как пельмени, понравились?
В глазах Стрельникова застыл удивленный вопрос.
– Я про те, что тебе Ирина Аркадьевна приносит, – пояснил Матвеев.
– Оставьте ее в покое, – отчетливо, с холодной угрозой произнес Стрельников.
– Ты уж прости, – улыбнулся Матвеев, – не могу. Видишь ли, Сережа, Ирина Аркадьевна – моя жена.
Впервые Матвеев увидел, как холодность исчезает с лица Сергея, уступая место растерянности. Матвеев вытащил из портмоне фотографию улыбающегося подроста и положил на стол перед Сергеем.
– Это мой сын! Его тоже звали Сергеем, как тебя. Моего сына убил человек, которого убил ты. Знаешь, Сергей, я не мог посадить Дохлого, хотя знал, что он убийца моего сына. Не было дня, чтобы я не мечтал сделать то, что совершил ты, но у меня духу не хватило. А ты смог! Ты отомстил за своего дядю и за моего сына. Я буду благодарен тебе всегда. Я восхищаюсь тобой. И еще. Не знаю, какое тебя ждет наказание, не знаю, как сложится твоя судьба, но хочу, чтобы ты знал: ты больше не будешь, одинок, Сережа. Отныне у тебя есть семья. Мы с Ириной Аркадьевной всегда будем ждать тебя…
Матвеев не смог продолжать – на глазах появились непрошеные слезы.
– Мне нужно идти, – тихо произнес Сергей.
Матвеев увидел, что Стрельников едва сдерживает свои чувства и не хочет показать свою слабость.
– Иди с Богом, Сережа!
Вызванный конвоир увел Стрельникова.
Через две недели после этой встречи состоялся суд. Сергея приговорили к двум годам лишения свободы и этапом отправили в самарскою колонию для несовершеннолетних преступников.
В середине июня 1993 года на одной из законспирированных квартир около Ленинградского вокзала полковник ФСБ Прохоров заслушивал доклады своих людей. Прохоров восседал за столом в небрежной позе, перед ним сидели четыре человека.
– Что известно из Ростова? – спросил у первого Прохоров.
– Мазуров начал вести активные действия. Он убирает в основном тех, кто работает с Ираклием. Ему помогает местная милиция, которая, ко всему прочему, устраивает обыски проезжающих автопоездов.
– Есть провалы?
– Ни одного. Поставки идут по графику.
– Отлично.
– Однако существует опасность разоблачения. Людям Мазурова удалось разыскать двух цыган, которым Дохлый продавал наркотики. Они могли видеть схему провоза. Если так, то Мазур, скорее всего, узнает обо всем.
– Так я же приказывал: никаких действий во время маршрута! – повысил голос Прохоров. – Как вы могли прошляпить такое!
– Мы следили за машинами в определенных точках. По-видимому, Дохлый сгружал товар где-то между ними.
– Мы не можем допустить утечки. Если Мазуру станет известно о наших действиях, возникнут огромные проблемы.
– Ликвидировать Мазура?
– Ликвидируйте цыган. Тем самым мы предотвратим утечку, а пока Мазур будет выяснять отношения с цыганами, Ираклий сам с ним разберется. Кстати, что там по Ираклию? Спросил Прохоров второго.
– По Ростову – ничего, – ответил тот, – ему не до Мазура. Ираклию удалось подмять под себя две бригады в Тольятти. В данный момент он занимается еще одной, самой крупной бригадой Моченого, которая контролирует ВАЗ. Требует с них пятьдесят процентов доли. Однако известно, что Моченый наотрез отказался платить. После отказа Моченого Ираклий послал в Тольятти Касыма. Для каких целей – пока не известно.
– Не вмешивайтесь в события, – приказал Прохоров, – только следите! А что по Стрельникову узнали? – спросил он у третьего.
– Несколько дней назад осудили. Никаких контактов с группировками. Дохлый убил его дядю – лесника, Стрельников отомстил.
– Закройте эту тему, она нам не нужна. И займитесь Матвеевым. Я хочу знать о нем все: куда ходит, с кем дружит, что любит, даже какой туалетной бумагой пользуется. И последний вопрос– это профессор Никольский.