Текст книги "Капитан Ртуть"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 8

Читатель помнит, как люди Переса, прибыв в убежище, пересекли мост над бурным потоком, разбивающимся о камни с ужасным ревом. Поток огибал холм, на котором стояла ферма. Ртуть рассудил правильно, предположив, что вода пробила стену до лестницы, ведущей в подземелье.

Поток увлек за собой деревца и пни, которые постепенно образовали довольно прочный свод, расчищенный сейчас нашим героем. Значит, он верно оценил ситуацию.

Загнанный в угол Перес нажал на пружину, приводящую в действие крышку люка. Он знал, что жертва не сможет выбраться из застенка, но только забыл, что имеет дело с французом, а француза этого зовут капитан Ртуть… Ртуть, который проходит везде, находит выходы в безвыходных положениях, на редкость хладнокровный человек, верящий в себя и в свое дело.

Экономя свечу, юноша стоял и размышлял в полной темноте. Вокруг него ползали и шуршали омерзительные насекомые. Пришлось взять себя в руки, чтобы отогнать страх. Что вы хотите? В мире нет совершенства. Ртуть не побоялся бы вступить в единоборство с отрядом в сто человек, но эти мерзкие пауки внушали ему ужас.

Вдруг узник почувствовал на левой руке прикосновение бархатной шерстки какой-то зверюшки. Страх пронзил его…

– Эй, Ртуть! – сказал он себе вслух. – Без глупостей! Не падай в обморок, ты не кисейная барышня!

И все же он не мог совладать с собой. Правая рука стала свинцовой и непослушной. Юноша испытывал настоящие страдания, скорее, впрочем, моральные, чем физические: он сознавал, что бояться глупо, но трусил.

Рука, на которой пристроилось отвратительное существо, ощутила внезапно легкий укол, как будто прикосновение тонкой иглы. Ртуть оцепенел.

Наконец правая его рука вновь заработала и изо всей силы обрушилась на врага. Животное жалобно, по-мышиному, запищало и упало к ногам человека.

Ртуть поспешно наклонился и увидел летучую мышь из породы вампиров. Случаегся, по ночам они сосут кровь у спящих людей, вызывая паралич, который проходит лишь через несколько дней.

Поверженная летучая мышь билась на земле. Придя в себя после нервного потрясения, юноша воскликнул:

– Ты, подружка, попала впросак! Я-то не спал… – Вдруг он сообразил:

– Вот это да! Мой фонарик не горит, а я все вижу!

Действительно, за своими переживаниями Ртуть не заметил, что в камеру, где было темно, как в могиле, постепенно проник рассеянный свет. Ну да! Он отчетливо видел раненую мышь, которая корчилась и пищала. Из жалости добил ее каблуком, и тут – еще неожиданность! – под ударом ноги наносный слой подался и узкое отверстие расширилось.

Ртуть увидел – он ясно видел! – стремительно несущийся весь в пене и брызгах поток. Синело небо, светило солнце. Это надежда, это свобода!

Великая радость наполнила сердце пленника. Он воскрес, ожил, и прежняя энергия вернулась к нему.

Ртуть разглядел, что к воде спускались еще три ступени. Быстрота течения ужасала, пена разбивалась о камни, и они почти полностью исчезали под водой. Под натиском яростного потока часть стены успела разрушиться, в это отверстие и проникал солнечный свет.

Тут и придется выбираться. План казался безумным, но тем и прельщал нашего героя, вышедшего из плена и снова полного сил и бодрости. Он осторожно спустился вниз. Последняя ступенька скрывалась под водой. Стоя на краю, Ртуть наклонился, держась рукой за выступ в стене, и высунул голову из подземелья. Посмотрел вверх, вниз, вокруг…

Поток мчался в глубокой расщелине. С двух сторон возвышались гладкие красноватые скалы. В некоторых местах их размыло водой, огромные глыбы оторвались и упали вниз. Вверх по течению расщелина поворачивала, и горизонт закрывался. С другой стороны находилась низина. Поток шириной около трех метров образовывал водопад довольно крупный, судя по доносящемуся шуму, высоту которого трудно было рассчитать

Ничего не скажешь, все эти открытия не внушали оптимизма.

– Гораздо уютнее было бы находиться на площади Согласия[117]117
  Площадь Согласия – одна из центральных в Париже


[Закрыть], – пробормотал Ртуть. Ослепленный ярким светом, льющимся вниз со скалы, он с трудом сохранял равновесие. Вдруг из его уст вырвался сдавленный крик.

Скала, находящаяся напротив (их разделяло течение шириной в шесть метров и подводные камни), поросла низкими стелющимися растениями, напоминающими самшит[118]118
  Самшит – вид вечнозеленых кустарников и деревьев


[Закрыть] или бирючину[119]119
  Бирючина – густой кустарник семейства маслиновых; используют как декоративное растение для зеленых изгородей, лесозащитных полос


[Закрыть]. Только бы добраться туда, это будет подходящая опора, чтобы подняться вверх примерно на десять метров.

Но вот из-за кустарника показалась квадратная голова, размером с баранью, полосатая, желто-коричневая, усы топорщатся, как у кошки. Ягуар, тигр, пантера, пума? Ртуть не был силен в зоологии. Хищник лежал, вытянув вперед лапы и положив на них свою не особенно приветливую морду.

Зверь разглядывал человека, человек – зверя. О чем думал зверь? О чем думал человек?

У хищника были, несомненно, гастрономические проекты: такая редкая добыча придется очень кстати, только как ее поймать.

Человек в это время рассуждал так:

«Ртуть, милый друг, пошевели мозгами. Если скала отвесная, как тебе сначала показалось, а камни гладкие, то каким образом это животное о четырех лапах – я вижу две лапы, но по логике вещей должно быть еще две, – этот леопард, ягуар, пума или кто там еще смог спуститься сверху к воде? Непохоже, чтобы зверь упал случайно. Вот он лениво встал, теперь я вижу его целиком.

Соображай, Ртуть, соображай. Там наверняка тропинка вдоль скалы. Если ягуар, тигр или леопард смог по ней спуститься на четырех лапах, ты, царь природы, спокойно сойдешь на своих двоих. Ясно как день. Надо только как-то преодолеть поток. Это мудрено: я не знаю глубины».

Не переставая философствовать, капитан окончательно выбрался из своей тюрьмы. Нельзя было упускать из виду товарища, которого ему подбросила судьба. С большим трудом сохраняя равновесие, Ртуть перешел на бортик, выступающий на внешней стороне стены, и обнаружил, что выше по течению этот бортик расширялся и по нему можно было пройти без затруднения на высоте примерно одного фута над водой.

Плохо только, что придется повернуться спиной к потоку, а следовательно, к хищнику, которого стоило остерегаться. Капитан вытянул шею и увидел, что зверь спустился к самому берегу и послушно, как собака, следует за ним, но вряд ли с добрыми намерениями.

Еще одно открытие: с другой стороны, внизу, существовало, очевидно, что-то вроде набережной, где шествовал тигр (допустим, что это тигр). Виднелась лишь полосатая спина животного, плавно скользящая вперед. Роскошная шерсть переливалась на солнце как бархат.

– Ах, киска, ты идешь за мной по следам, – прошептал Ртуть. – Очень любезно с твоей стороны, но, признаюсь, я предпочел бы иметь не такого кровожадного провожатого.

Бортик постепенно расширялся. Теперь наш герой шел спокойно, уверенно шагая по каменистой тропке, и следил за зверем, который не отставал. Ситуация показалась молодому человеку забавной. Параллельные дороги человека и зверя разделял поток! А параллельные линии никогда не пересекаются – пришло на ум из геометрии.

Неожиданно пейзаж изменился. Человек и зверь добрались до того места, где расщелина делала крутой поворот, почти под прямым углом. Беспорядочно нагроможденные друг на друга каменные глыбы перегораживали поток. Вода с шипением разбивалась о камни и вздымалась вверх. Мощные струи вырывались на несколько метров вперед, образуя сильнейший водоворот, а затем летели дальше.

Ртуть на секунду засмотрелся на величественную картину. Но любоваться было не время.

«Отлично! – отметил наш герой. – Я искал способ перебраться через поток – и нашел! Конечно, мокрая груда скользких камней – это вам не Иенский мост[120]120
  Иенский мост – мост через реку Сена в западной части Парижа


[Закрыть], но для Мексики очень даже прилично. И вообще, мне надоело отсиживаться в этих норах и лабиринтах. Ртуть, подумай о друзьях – они, наверное, ждут тебя, ищут… Добрейший Бедняк и ты, Питух, и ты, Тейеб, могучий негр, я вас не забыл… Ну, вперед!»

Ртуть побежал к импровизированному мосту из камней и неожиданно рассмеялся. Не подражал ли ему приятель тигр (или леопард или пума)? Зверь и правда пустился в галоп.

«Ясное дело, – подумал капитан, – в стране голод, и мой напарник не хочет упускать съестное. Постараемся сделать так, чтобы он пообедал как можно позже».

Ртуть наметил цель. Нужно было перебраться через поток. На берегу, на котором он волею судьбы застрял, скалы поднимались совершенно отвесно, нечего и думать о побеге. С противоположной стороны есть шанс выбраться, там, возможно, существует тропинка, по которой спустился хищник.

Наш герой ускорил шаги и добрался до груды камней, загромождавших поток. Здесь он испытал легкое разочарование: камни лежали неплотно, между ними оставалось довольно большое пространство, порой около метра, где кипела вода и фейерверк брызг искрился на солнце. Пройти оказалось нелегко еще и потому, что вода скрывала очертания камней.

Капитан, не колеблясь, прыгнул на первый камень. На круглой и гладкой поверхности тяжело было удержаться, но это не остановило смельчака. Вот он уже перебрался на второй камень. Можно сказать, что половина тяжелого перехода – позади.

Юноша окинул взглядом оставшееся пространство. Но что же он увидел? Тигр со своей стороны действовал так же: прыгнул на скалистую гряду и устремился навстречу противнику, прочно удерживаясь на лапах и вытянув морду вперед.

Человек и зверь находились на расстоянии менее трех футов один от другого. Ртуть вытащил нож. Ему нужно пройти – и он пройдет!

Но зверь оказался половчее. Совершив грациозный мягкий прыжок – любой художник пришел бы в восторг, – тигр приземлился рядом с юношей, но не рассчитал прыжок и поскользнулся на гладком камне. Изо всей силы цепляясь мощными когтями, он избежал падения…

Ртуть воспользовался моментом и метнул нож в голову хищника. Зверь не упал: боль от ужасной раны удесятерила его силы. Напрягшись, огромная кошка бросилась на человека.

Нож застрял в хищнике. Наш герой оказался безоружным. Пышущая жаром пасть была совсем близко. Ртуть мертвой хваткой вцепился противнику в горло… Зверь взвыл от боли и, вытянув лапы, принялся царапать капитана. Пригнувшись, юноша старался удержаться на месте. Не ослабляя хватки, он уклонялся от свирепых клыков и когтей. Но дикая кошка продолжала яростно сопротивляться.

Ртуть почувствовал, что вот-вот потеряет равновесие. Сейчас его поглотит и искалечит поток или разорвет в клочья свирепый зверь… Он погиб! Прощайте, друзья! Прощай, матушка!

Внезапно раздался странный, пронзительный свист. Неизвестно откуда пущенная стрела поразила тигра в самое сердце. Смертельно раненный зверь обмяк и полетел в пучину. Ртуть уцепился за каменную глыбу и изо всех сил боролся с уносящим его потоком.

На скале показался индеец, он подавал юноше знаки, затем быстро спустился, протянул руку и помог ему выкарабкаться.

Оба добрались до берега. Ртуть не мог опомниться от волнения. Индеец бросился к его ногам и закричал гортанным голосом, простирая руки к спасенному:

– Мусье Делорм! Мусье Делорм!

ГЛАВА 9

Ну и сюрприз! – Да здравствует капитан! – Немного кулинарии. – Девять человек, а точнее восемь. – Но все-таки девять. – Обыск. – Аметист. – К оружию!

Находиться за 1500 лье от родного дома, среди скал, выйти невредимым из поединка с тигром, леопардом или пумой, видеть гибель так близко, как может довестись смертному… И вдруг тебя называют по имени, которого в Мексике никто не знал, кроме Бедняка и де Тюсе. А произнес его индеец с раскрашенным лицом, которого Ртуть видел впервые в жизни и который спас его при самых поразительных обстоятельствах. Было чему удивиться!

Ртуть еще не пришел в себя после схватки и никак не мог понять, почему этот незнакомый индеец целует ему руки, упав на колени. И главное, почему индеец говорит по-французски?

Юноша поднял своего освободителя.

– Кто ты, спасший мне жизнь?

– О, я друг, большой друг! – произнес индеец в несказанном волнении. – Постой, я погляжу на тебя… Ты Жан, маленький Жан.

– В самом деле, меня зовут Жан Делорм.

Индеец захлопал в ладоши, лицо его сияло от радости. Капитан хотел задать вопрос, но спаситель остановил его:

– Пойдем, пойдем!

Индеец схватил юношу за руку, раздвинул кусты и увлек по тропинке, змейкой извивающейся вдоль скалы. Ртуть покорно следовал. Несколько долгих часов он боролся со смертью, а теперь снова дышал, снова жил! Как любопытно было узнать, что же приключится дальше…

Через десять минут путники достигли вершины утеса. Индеец не останавливался.

– Пойдем, мусье Делорм, пойдем!

Они обогнули рощицу, затем перешли по поваленному дереву глубокий поток, серебристое русло которого скрывали пенящиеся волны. Наконец показались стены жилища. Это была ферма, больше похожая на крепость.

Индеец прошел прямо к двери, открыл ее и подтолкнул юношу в тросторную залу.

Поднялся крик и веселый шум:

– Ртуть! Капитан!

Бедняк с плачем бросился в объятия друга, не в силах выговорить ничего членораздельного. Все радостно окружили пришельца, пожимали ему руку. Ведь они не чаяли вновь увидеться…

Как же французы оказались в том самом месте, где Ртуть едва не погиб? Их привел сюда индеец Сиори, который знал каждый кустик, каждую кочку в Уастеки и давно выследил прибежище матадоров. Сиори ни минуты не сомневался в том, что предводитель colorados находился именно в этой неприступной крепости. Не раз случалось, что наемники Долоры Перес пытали, расстреливали и вешали здесь пленных.

– Вперед! – скомандовал Бедняк.

Все бросились за проводником. Индеец хорошо знал дорогу, он вел солдат по ущельям, по извилистым тропам, минуя опасные пропасти.

Сиори показал свою хижину, затерянную в диком уголке, где ее никто не мог бы обнаружить. Он жил здесь уже долгие годы, один-одинешенек, воскрешая в памяти былое. Индеец взял с собой лук и стрелы: он не привык к огнестрельному оружию, а стрелы его всегда попадали в цель.

Вот так Бедняк и его воины очутились вблизи убежища Переса. Осторожный Сиори с трудом удержал французов, рвавшихся броситься на штурм фермы, где находились двести мексиканцев под командованием жестоких вождей.

Индеец отправился на разведку один, прополз среди колючего кустарника и добрался до горного хребта, откуда взглянул сверху на ферму. И закричал от удивления: крепость оказалась пустой.

С ловкостью дикаря Сиори забрался на стену и спрыгнул внутрь, сжимая в руке страшное оружие – мачете, – готовый драться с любым, кто встанет у него на пути.

Тишина. Индеец пересек двор, заглянул в окна: дом как будто вымер. Тогда разведчик вернулся к своим новым друзьям и рассказал все, что видел.

Бедняк с товарищами взломали дверь и оказались внутри здания. Индеец сказал правду. Почему же матадоры покинули крепость? И где Ртуть? Его привезли сюда, а потом взяли с собой? Или – от одной мысли пробирала дрожь – его уже убили?

Французы обыскали ферму, побывали во всех залах: нигде ни следа… Очевидно, Перес собирался вернуться сюда. Здесь остались оружие, запасы провизии. Изящная комната Долоры, обтянутая дорогими тканями, все еще хранила нежный аромат.

Вдруг прибежал Питух: в арсенале обнаружены следы борьбы, перевернутый стол, на полу – несколько капель крови. Бедняк, поспешивший на место происшествия, горестно вскрикнул: он нашел шелковый платок, который Ртуть носил небрежно завязанным на шее. Сомнений не оставалось: капитан побывал здесь…

Но что с ним стало? Долгие часы colorados обыскивали дом, выстукивали стены, громко кричали, а потом тщетно прислушивались в надежде получить ответ… Ни звука! Ночь прошла в бесплодных поисках.

Наступило утро. Бедняк и его друзья пришли в отчаяние. Что делать? Где искать пропавшего капитана? Сиори, молчаливый и опечаленный, бродил один по ферме, по лесу, среди окрестных скал…

Бедняк созвал военный совет: было решено отступать. Накануне Булочку послали в Тампико, чтобы сообщить дю Валлону обо всех печальных событиях… И тут неожиданно отворилась дверь, и на пороге появился Ртуть в сопровождении милейшего Сиори.

Вопросы посыпались градом. Бедняк не верил своим глазам: свершилось чудо!

Ртуть поведал вкратце свою ужасную историю: плен, жестокость Бартоломео Переса, борьба в арсенале, ловушка и, наконец, побег, а также ловкость и героизм индейца. Юноша смертельно устал, был голоден, прежде всего ему следовало подкрепиться. Толстяк, умевший немного готовить, решил воспользоваться имеющимся провиантом.

– Не бойся, шеф! – воскликнул он весело. – Сейчас я сооружу кушанье как в лучших ресторанах Парижа.

Марселец Мариус взялся помогать Толстяку. На несколько часов все страдания забылись. Воины выпили за Францию.

Капитана сморил сон. Он хотел поговорить с Сиори, но не было сил, и наш герой уснул так крепко, что не слышал, как друзья перенесли его на импровизированное ложе.

Сияющий Бедняк отдавал распоряжения, следил, чтобы все двери заперли крепко-накрепко, велел взять оружие, которого нашлось много и в отличном состоянии. Если партизаны вернутся, будет чем их встретить. На случай опасности вокруг расставили часовых.

Неутомимый Сиори охранял покой своих новых друзей, и особенно Ртути. Он не рассказал ни слова об их встрече и не произносил больше имя, которое как бы невольно сорвалось с его уст. Индеец не был словоохотлив. За годы рабства он познал цену молчания. Ртуть – мусье Делорм – задаст ему вопросы, а пока он будет терпеливо ждать.

Казалось, наконец-то судьба благоприятствовала нашим героям. Следующая ночь прошла в полном спокойствии. С восходом солнца капитан был на ногах, отдохнувший и энергичный.

– Мой друг Бедняк, я уже думал, что мы никогда не увидимся, а Сиори выручил! Но где же он?

– Его дисциплина не касается. Бродит, рыщет. Я не могу его бранить – ведь так он нашел тебя…

– Мне бы очень хотелось с ним поговорить. Я еще не все тебе рассказал, друг мой, есть удивительная тайна…

– Ну, целый роман! Совсем как в книжке?

– Совсем! Ты знаешь, как меня зовут?

– Да, Жан Делорм. Знаю, что в Париже тебя ждет горячо любимая матушка. Вот и все.

– Ты один знаешь мое имя. Да еще де Тюсе, который знаком с моей матушкой и слышал об ужасной драме, разбившей нашу семью. Но кроме нас двоих – понимаешь, друг? – никому в Мексике неизвестно, кто я.

– Что правда, то правда: мы, волонтеры, народ нелюбопытный, в чужие дела нос не суем… Один ты знаешь, что я – Луи Ратон, парижский гаврош, сирота, которому ты протянул руку помощи, как брату.

– Так вот, что бы ты сказал, если бы встретился с индейцем, а тот спас бы тебе жизнь и назвал: «Мусье Луи Ратон»?

Бедняк прыснул от смеха.

– Ну и фокус! Мне кажется, этого не может быть.

– Не может быть! А вот и может! Сиори назвал меня по имени – мусье Делорм, ей-богу!

– Сиори? Ничего себе! Не хочешь ли ты сказать, что этот шут гороховый – он герой, конечно, но с виду шут – знавал тебя на бульваре Монмартр?[121]121
  Монмартр – бульвар в центре Парижа, излюбленное место прогулок горожан, оживленной торговли, развлечений


[Закрыть]

– И все-таки я не лгу. Сиори знает мою фамилию и даже имя – Жан. Он узнал меня, как будто где-то видел раньше…

– Уму непостижимо! И ты не выяснил, в чем дело?

– Не забывай, в каком состоянии я находился. И потом, я так спешил снова увидеть всех вас! Как только Сиори вернется, хорошенько расспрошу его. У меня предчувствие, что я узнаю очень нужные вещи. Позже расскажу тебе все. Я был бы счастливейшим из смертных, если б мог открыть тайну, тяготеющую над нашей семьей после смерти отца.

– Думаю, индеец скоро появится. А теперь, капитан, каков план действий?

Пока Ртуть собирался с мыслями, Бедняк вкратце рассказал обо всем, что произошло в его отсутствие.

– Я даже не знаю, какая задача стояла перед нами. Ты исчез, а нам было приказано собраться у реки Рио-Зарзеис, проклятое место, стоившее жизни бедному Чепраку…

– Что ты говоришь? Чепрак погиб?

– Его убил один из матадоров.

– Нам будет очень не хватать этого смелого и преданного бойца. Сколько нас здесь?

– Девять, считая тебя.

– Маловато.

– Еще индеец Сиори.

– На него пока нельзя рассчитывать. Ты не хуже меня знаешь индейцев. Они очень переменчивы, доверять им нельзя, даже самым добрым… Итак, девять, все удальцы, я в том числе, но не стоит дожидаться нападения: отряд Переса насчитывает не менее ста человек, у Карбахаля – по крайней мере, пятьсот. Что будем делать, если попадем в окружение?

– Примем огонь на себя…

– Отличный ответ! Прямо как у Корнеля![122]122
  Корнель Пьер (1606 – 1684) – французский драматург, создатель высокого образца классического театра, автор произведений, проникнутых гражданским пафосом, обличением деспотизма


[Закрыть] Дю Валлон не за этим дал мне свободу действий. Нужно очистить страну от матадоров и ликвидировать донью Альферес. Я и взял так мало солдат на Рио-Зарзеис, чтобы сделать разведку. События нарушили мои планы. Ты, конечно, правильно сделал, что отправился меня разыскивать. Теперь мы вместе, и следует проявить благоразумие. Мы обнаружили прибежище проклятых матадоров. В случае надобности можно использовать эту крепость. Но в данный момент я считаю, что нам не следует здесь оставаться: нужно отступать.

– И это ты, Ртуть, говоришь об отступлении?

– Да, малыш. Когда защищаешь честь французского знамени, то не имеешь права его компрометировать по глупости и тщеславию. Нужно как можно быстрее покинуть эту ферму. Здесь матадоры перебьют нас, словно кроликов. Вернемся в Тампико, соберем всех волонтеров… Клянусь тебе, мы пойдем в атаку даже против пятисот матадоров. Лучшее средство защиты – нападение. Ты понял?

– Да-да, прости за глупые слова, которые сорвались с языка… Хочу сказать тебе, что я уже подумал оповестить товарищей. Прошли сутки с тех пор, как Булочка – ты знаешь его ловкость и выносливость – отправился в Тампико.

– Ты правильно поступил. Но позволь заметить – нас в таком случае всего восемь?

– Точно, я сразу не сообразил.

– Восемь удальцов не смогут сражаться против целой армии. Нужно что-нибудь придумать. Как только спадет жара, отправляемся в путь. Пойду осмотрю ферму. В случае осады следует знать все уголки. Когда появится Сиори, скажи ему, что я хочу с ним поговорить.

– Будет сделано, капитан, – четко ответил Бедняк, как солдат командиру.

Ртуть принялся обследовать ферму. На первом этаже находился оружейный зал – арсенал, а также большие помещения – казармы матадоров, настоящий свинарник, достойный этих вояк без дисциплины и достоинства. Французский капитан, привыкший к другим нравам в армии, с отвращением поспешил покинуть казармы и быстро поднялся по лестнице на второй этаж.

Там располагались офицерские покои, также неприбранные, со следами прерванной оргии[123]123
  Оргия – разнузданное, разгульное пиршество


[Закрыть]. Одна только изолированная комната была тщательно ухожена. Стены побелены, на полу – звериные шкуры вместо кровати, на стене – мексиканский орел. Несомненно, здесь жил Бартоломео Перес. Вся обстановка состояла из стола и нескольких стульев. Комната походила больше на монастырскую келью[124]124
  Келья – отдельная жилая комната монаха (монахини) в монастыре


[Закрыть], чем на жилище воина.

Капитан поднялся на третий этаж, увенчанный террасой, открыл дверь – и остановился. С первого взгляда было ясно, что здесь жила женщина. Ртуть вспомнил комнату, в которой застал когда-то дочь своего недруга. Та же роскошь и тот же тонкий, пронизывающий, удивительный аромат, витающий в воздухе и пропитавший декоративные ткани. Этот запах пьянил, кружил голову, от него не было спасения, тем более что комната была закрыта наглухо. Ртуть поспешил открыть окно, свежий воздух ворвался в помещение…

– Странная женская прихоть! – пробормотал юноша. – Действует как опиум.

Осмотрев обстановку внимательнее, Ртуть обнаружил, что запах исходил от лампы, стоящей на столе под матовым колпаком, которая служила одновременно и лампой и кадильницей[125]125
  Кадильница – металлический сосуд, в котором возжигают благовония


[Закрыть].

Здесь же лежала небольшая записная книжка. Юноша перелистал ее и очень удивился: страницы были испещрены неровными линиями, как будто рука, начертавшая их, не могла выразить мысль. Пристально вглядевшись в иероглифы[126]126
  Иероглифы – здесь: неразборчивое, трудное для прочтения письмо


[Закрыть], Ртуть вдруг отчетливо разобрал слово: «Пощадите!» Затем это слово повторялось несколько раз, пока не превратилось в бесформенную полосу.

– Мне доводилось видеть почерк сумасшедших – очень похоже. Но здесь при ближайшем рассмотрении угадывается борьба угнетенного сознания.

Капитан был заинтригован. Он заметил, что несколько ящиков стола остались приоткрытыми, словно их бросили при поспешном бегстве. Необъяснимое предчувствие овладело юношей, он заглянул в один из ящичков и обнаружил там гору лент, кружев, перчаток – обычных девичьих мелочей. Но вдруг среди безделушек его пальцы нащупали что-то маленькое и твердое. Вещица выскальзывала из рук. Ртуть схватил ее, вытащил на свет… и остолбенел.

Это был аметист величиной с орех, фиолетовый, прозрачный, с отверстием для цепочки. На одной из граней красовалась камея[127]127
  Камея – резной камень с выпуклым изображением


[Закрыть], представляющая древних богов Толтеков, первых обитателей Мексики.

Ртуть побледнел и никак не мог справиться с волнением – он где-то видел подобные камни, они составляли ожерелье. Кто же носил его?

– Нет, нет, – прошептал юноша. – Воображение обманчиво. Однако мои глаза не могут ошибиться – этот фиолетовый цвет… Изображение я тоже хорошо помню. В детстве я играл такими камнями, перебирал их в руках. Боже! Это же камень из ожерелья моей матушки!

Ртуть был взволнован до слез. Он снова обыскал ящик, но больше ничего не нашел, подошел к окну и рассмотрел камень. Сомнений не оставалось! Но скажите на милость, каким образом аметист оказался у Долоры, доньи Альферес, дочери Бартоломео Переса, непримиримого врага французов?

В этот миг снаружи раздались крики:

– К оружию! – пронзительно запел горн Питуха.

Капитан положил драгоценную находку в карман и бросился на лестницу. Навстречу бежал Бедняк с криком:

– Мексиканцы идут! Более двухсот!