Текст книги "Капитан Ртуть"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 6

Инквизиторский монастырь. – Право на невозможное. -Покориться и ждать. – Где же Сиори? – Скелет на потолке.

Нигде инквизиция не оставила столько страшных воспоминаний, как в Мексике. В 1824 году, во время войн за независимость, население восстало против испанского ига.

Инквизиция укрепилась так прочно, так глубоко пустила корни в землю, что, казалось, никогда не выгнать ее из огромных крепостей с толстенными стенами.

Монастырь Куаутемос – одна из таких построек. Он ужасал и давил своей мощью. Здание представляло собой четырехугольник, каждая сторона насчитывала более ста пятидесяти метров. Черные стены высотой в сорок футов, испещренные бойницами, с железными решетками, за ними – плоская крыша, подобная гигантскому зверю, крадущемуся в долине, или сфинксу в пустыне. Образ отчаяния и смерти…

Ртуть, увидев перед собой эту мрачную громаду, собрал все душевные силы, чтобы не вздрогнуть.

«Мне больше нравится Маза», – прошептал Бедняк, намекая на старинную императорскую тюрьму, которая сейчас уже не существует.

Полковник Кристофоро придержал лошадь и оказался рядом со Ртутью.

– Капитан, вы сдержали слово, благодарю вас.

– От своего имени и от имени моих товарищей спешу выразить вам огромную признательность в доверии, нам оказанном… Позвольте спросить: это и есть монастырь Куаутемос?

– Да.

– Здесь нас будут судить и расстреляют?

Кристофоро молчал: и так все было ясно.

– Место очень подходящее для таких мероприятий, – заключил Ртуть. – Но мне хотелось бы уточнить одну деталь…

– Если я могу быть вам полезен, я к вашим услугам, – отозвался полковник.

– Вот что меня терзает: вы попросили у меня слова не предпринимать попытки к бегству, и я искренне дал его. До какого момента мое слово остается в силе? Вы имели в виду, что наше честное слово гарантирует повиновение не только во время переезда, но и в стенах этой мрачной крепости?

Кристофоро резко повернулся и посмотрел в глаза Ртути.

– Иначе говоря, капитан, вы желаете знать, сможете ли предпринять попытку к бегству, находясь в монастыре?

– Отвечу чистосердечно, как солдат и француз: вы поняли меня совершенно правильно. Вы слишком великодушно обошлись с нами, чтобы я пытался хитрить. Мне кажется, что с того момента, как мы переступим порог монастыря, я не буду более связан словом. Что вы на это скажете?

Полковник пожал плечами.

– Вы – настоящий француз, никогда не падаете духом! Неужели вы думаете, что можно бежать отсюда?

– Скажу не хвастаясь, – засмеялся Ртуть, – мы выходили из более трудных положений.

– Вы забываете, что вас будут охранять стены толщиной в десять футов и железные решетки. Остерегайтесь! В любом месте – на стене, на потолке или на полу – могут прятаться потайные конструкции. Под вашими ногами в любой момент может открыться подземелье-ловушка. Вы не представляете, наверное, до чего изобретательны на пытки были наши инквизиторы… Монастырь Куаутемос – это не тюрьма, а могила! – печально заключил Кристофоро.

– Пусть так, – заговорил Ртуть, продолжая улыбаться. – Но, полковник, вы еще не ответили на мой вопрос. Все, что вы сказали, для меня не столь важно. Мне не хотелось бы обсуждать с вами способы побега. Лишь одно парализует наше стремление к свободе: боязнь не сдержать слово. Поэтому я еще раз спрашиваю: до какого момента наше слово остается в силе?

В это время отряд приблизился к монастырю. Через широкий ров опустили подъемный мост. Титубал отдавал приказания, мексиканцы теснее придвинулись к пленным.

– Капитан, – с грустью проговорил полковник Кристофоро, – я отвечу вам так же откровенно. С этого момента вы и ваши товарищи свободны от обязательств по отношению ко мне. Вы сдержали свое слово, а теперь… да поможет вам Бог!

– Благодарю, полковник, мы постараемся сами себе помочь.

Тут подошел Титубал. Казалось, он слышал доверительную беседу.

– Полковник, – произнес он дерзко, – премного благодарен за помощь, которую вы соизволили мне оказать в доставке моих пленных, но теперь я за них отвечаю.

– Я знаю, сударь, – презрительно возразил Кристофоро, – роль солдата окончена, начинается работа тюремщика.

– Полковник! – воскликнул Титубал, побледнев от ярости.

Но Кристофоро, казалось, не слышал. Он протянул руку Ртути и промолвил:

– Прощайте, капитан. От всего сердца я бы хотел сказать вам до свидания!

– Кто знает? – Ртуть пожал руку полковника. Полковник отдал честь «ртутистам» и удалился.

– Отличный малый! – пробормотал Бедняк.

– Неужели, – добавил Ртуть, – люди все время должны драться и убивать друг друга?

Раздался голос Титубала. Уж этот не страдал от избытка великодушия и даже элементарной вежливости! Наконец полковник ушел, и можно было распоясаться!

Ртуть дал указание своему отряду: не протестовать, не сопротивляться. Покориться и ждать дальнейших событий.

Это не устраивало Титубала, он рассчитывал, что пленные сами спровоцируют акты насилия, и тогда можно отвести душу.

Французов подтолкнули к мосту. Они прошли вслед за капитаном дружно, как на параде, четко печатая шаг. Пленники оказались под низким сводом, от стен пахло плесенью. Впереди виднелась железная решетка с такими частыми прутьями, что через них едва могла просунуться человеческая рука.

Титубал пересчитал пленных: семнадцать, все на месте. Вдруг он закричал:

– Какого черта! Индеец! Где индеец?

С того момента, как «ртутисты» схватились с превосходящими силами врага, никто не обращал на него внимания. Несомненно, индеец был взят в плен вместе со всеми, ведь он храбро сражался плечом к плечу со своим обожаемым хозяином.

Потом Сиори исчез. Никто не мог даже вспомнить, когда его видели в последний раз. Титубал, сам по происхождению индеец, ненавидел своих соплеменников.

Короче, Сиори нигде не было. Что с ним – ранен, убит? – спрашивал разгневанный Титубал, но все молчали.

Охваченный приступом ярости, командующий дал приказ открыть железную решетку, и пленных втолкнули на лестницу со скользкими ступенями. Титубал предупредил: при малейшем движении полетят пули.

Ртуть тихонько свистнул, и французы, смирные, как овечки, принялись спускаться вниз. Партизаны освещали дорогу факелами. Отряд очутился в широких подземных коридорах с низкими потолками. Приходилось пригибать голову, чтобы не удариться. Запах селитры перехватывал дыхание.

Еще одна, две, три железные решетки, и пленные наконец оказались в круглом зале с высоким сводчатым потолком, откуда свешивался – что за жуткая фантазия! – белый от времени человеческий скелет.

ГЛАВА 7

Следы инквизиции. – Камера пыток. – В цепях. – Титубал отдыхает. – Слесарное дело. – Тюремщики в плену. – В подземелье. – Навстречу неизвестности.

Зал был круглой формы, но с одной стороны чем-то перегорожен. При свете факелов Ртуть разглядел возвышение с дубовыми скамьями, в центре – подиум[149]149
  Подиум – возвышение на эстраде, стадионе, в зале. В древнеримском цирке – возвышение с креслами для императора и других высокопоставленных лиц


[Закрыть]. Очевидно, для трибунала.

Посреди зала стоял крепкий, грубо сколоченный большой стол, заставленный странными принадлежностями: подъемники, зубчатые колеса, рычаги… Над столом – что-то вроде виселицы, в углу – полуоткрытый металлический футляр в человеческий рост, утыканный внутри железными шипами.

Это была бывшая – а может, и теперешняя? – камера пыток. Ртуть не дрогнул. Питух немного выпрямился, Толстяк надулся, Бедняк ухмыльнулся, остальные выпучили глаза, толком не разобрав, что к чему.

Казалось, Титубал устраивал им экскурсию. Пленные, не останавливаясь, прошли дальше, дверь закрылась с пронзительным визгом.

В следующей комнате стены были утыканы лезвиями и крюками. В центре зияла черная дыра, откуда тянуло трупным запахом. Пол щетинился стальными иглами, между которыми человек едва мог поставить ступню. Нельзя было ни сесть, ни лечь, ни прислониться к стене. Обезумев от усталости и отчаяния, несчастный сам кидался в манящую пустоту…

Затем шли другие помещения. Титубал со злорадством демонстрировал свой музей ужасов. Казалось, под землей размещался целый чудовищный город. Наконец пленных вывели на поверхность. Снова решетки, железные двери вот последняя комната. Свет в нее падал из зарешеченного слухового окна, находящегося на высоте более десяти метров. Здесь было пусто, на стенах висели кольца и цепи.

Титубал задумался: надевать ли на пленных кандалы? Конечно, он отвечает лишь перед Карбахалем, известным своей жестокостью и непримиримостью. Но командующий боялся перестараться. Нужно, чтобы эти люди, представ перед судом, твердо держались на ногах, отвечали, даже пытались говорить что-нибудь в свою защиту, хотя их, конечно, никто не будет слушать.

В конце концов Титубал ограничился тем, что велел приковать пленных за ноги цепями с двойными звеньями. Цепи толстенные, кроме того, комнату закрывала частая металлическая решетка, а снаружи пленников стерегла вооруженная до зубов охрана в количестве десяти человек с приказом стрелять при малейшем неповиновении.

За все время французы не произнесли ни звука. Командующий бесился, оскорблял их как только мог, но пленные игнорировали головореза, словно их это не касалось.

Ох как чесались руки у негодяя Титубала! Уж он бы потешился всласть над беззащитными, но не смел. Ведь пленников нужно доставить в трибунал в приличном виде – таков приказ. Раздраженный партизанский начальник решил уйти: ему предстояло отчитаться перед Карбахалем. Но того не оказалось на месте, его вызвали срочным приказом. Куда, никто не знал. Трибунал нельзя было собирать до его возвращения. Тем более что суд и казнь собирались приурочить к большому религиозному празднеству, что-то вроде театральной мистерии[150]150
  Мистерия – вид средневекового религиозного представления; тайные религиозные обряды, к участию в которых допускались только посвященные


[Закрыть].

С сожалением оставляя пленных невредимыми, Титубал ворчал под нос:

– Начальство вечно темнит. Надеюсь, мне недолго придется сторожить этих злодеев!

Он вышел на главный двор. Монастырь походил на казарму, а двор выглядел укрепленным лагерем.

Титубалу сообщили важные новости: будто бы Монтеррей полностью эвакуирован, европейские отряды отступили к Сан-Луис-Потоси, угроза нависла над Тампико. Говорили и о ближайшем уходе французов.

Командующий пожал плечами: не хотелось верить этим слухам, не отвечающим его интересам. Если кончится война, где же грабить, сражаться и убивать?

Все-таки когда вернется Карбахаль? То ли через сутки, то ли через двое. Титубал решительно ничего не понимал в этих махинациях. В конце концов, он сделал свое дело честно и заслужил несколько стаканчиков валдапенасского вина. Титубал удалился, прихватив с собой собутыльников. Будь что будет!

…Ртуть и его друзья – в тюрьме, прикованные к стене тяжелыми цепями. Они могли сделать лишь два шага вперед. К счастью, Бедняк оказался рядом с Ртутью. Вытянувшись изо всех сил, они могли дотронуться друг до друга.

Капитан приказал сидеть тихо и не двигаться. Пока. Титубал мог вернуться. Пусть думают, что пленные устали и покорились судьбе. «Ртутисты», такие разные люди – индейцы, африканцы, греки, даже негр, – под влиянием своего шефа превратились в настоящих французов. Искатели приключений стали истинными солдатами.

Все эти люди восхищались капитаном и беспрекословно подчинялись ему. За ним они пошли бы в огонь и воду и на любую, самую страшную смерть.

Пленникам принесли еду – горьковато-соленую похлебку с вонючими кусками мяса. Ртуть поел, остальные последовали его примеру. Некоторые даже пощелкали языком от удовольствия, чтобы подразнить охранников, неотесанных полудиких бандитов из Соноры и с техасской границы, тщательно подобранных Титубалом. Эти варвары ненавидели французов из контргерильи, слишком часто наносивших им сокрушительные поражения. Наконец-то «ртутисты» у них в руках!

Пока дневной свет проникал из слухового окошка в камеру, охранники теснились у решетки с карабинами наготове, ловя малейший подозрительный жест, чтобы выстрелить. Но неподвижность и кажущаяся покорность пленных наконец-то усыпили бдительность мексиканцев.

Когда стемнело, охранники зажгли и повесили на решетку фонарь, но по глупости не рассчитали, что луч будет освещать их самих, а узники останутся в полной темноте. Наконец партизаны устроились вокруг припрятанных заранее бутылок с вином.

Оставшись без.присмотра, мексиканцы отвели душу: налакались вволю. Алкоголь, скука и тишина сделали свое дело: сторожа уснули.

Ртуть, дождавшись подходящего момента, окликнул Бедняка шепотом:

– Послушай, ты знаешь, что открыть кандалы для меня – детская забава. Эти идиоты не умеют обыскивать, при мне остался целый слесарный набор…

– Знаю, – отозвался Бедняк, – тем более кандалы старинные, времен Фердинанда Кортеса[151]151
  Кортес Эрнан (написание имени – Фердинанд, Фернандо, встречающееся в литературе, ныне считается неправильным; 1485 – 1547) – завоеватель Мексики в 1519 – 1521 годах, испанский мореплаватель


[Закрыть] – хотя и тяжелые, но непрочные.

– Тогда за работу, только тихо.

– Ты начинаешь…

– Я и заканчиваю, – добавил капитан. Послышался легкий щелчок. Ртуть и Бедняк замерли, затаив дыхание, но пьяная охрана не шевельнулась. Все шло как по маслу.

– Теперь займемся остальными, – предложил Бедняк.

– Подожди минуточку, пока не стоит рисковать…

Ртуть бесшумно дополз до решетки, приподнялся и, прильнув к прутьям, внимательно осмотрелся. Охранники, утомленные долгим переходом и напившись, храпели. Наш герой запомнил их позы, как они держали оружие: он сочинял план нападения.

Человек, у которого каждая оставшаяся минута жизни на счету, не мог ничего делать кое-как. Предприятие казалось безумным, поэтому нужно было тщательно обдумать все.

Ргуть вернулся к Бедняку, который тоже начал избавляться от оков. Они обсудили стратегию предстоящего налета. Остальные поняли: что-то готовится, хотя и не видели в темноте движений капитана. Они терпеливо ждали.

Ртуть и Бедняк, переползая от одного товарища к другому, освобождали их. Приходилось нелегко: услышав подозрительные звуки, сторожа могли проснуться и открыть стрельбу. Стоило только мексиканцам повернуть фонарь в сторону пленных, как последние сделались бы легкими мишенями.

Но Ртуть и его ученик были так ловки, что меньше чем через полчаса все пятнадцать сокамерников стали свободны. Казалось, время остановилось, но необходимо было действовать осмотрительно.

Еще полчаса ушло на то, чтобы пленные подползали по очереди к решетке и разглядывали противников. Каждый должен был запомнить и потом безошибочно определить в темноте, как располагались враги и особенно где они держали оружие.

Вот уже больше часа как началась операция. Пора действовать. Все, что узники сделали до сих пор, – цветочки!.. Впереди – настоящая опасность.

Нужно захватить сторожей так быстро, чтобы они не успели поднять тревогу. «Ртутисты» рассчитали все движения. Каждый точно знал, что и как ему делать.

Сначала – отпереть решетку. К счастью, она открывалась вовнутрь. Сделать это бесшумно невозможно: «ртутисты» слышали, как скрипят старые петли… Следовательно, охранники проснутся через пару секунд. И все-таки нельзя допустить выстрелов и шума. Вдруг поблизости дежурит другой отряд?

Необходимо действовать в темноте, значит, следует точно запомнить позу того, кого собираешься атаковать. В нападении будут участвовать десять человек. Остальные семь получили другое задание и также готовились в тишине.

Ртуть прошептал:

– Внимание! Раз, два, три!..

Одним махом он вскрыл замок и потянул решетку на себя. Десять храбрецов рванулись вперед. Привычка к ночным вылазкам позволила им безошибочно схватить за горло намеченных противников. Те не успели даже вскрикнуть. Семь других «ртутистов» прыгнули в свою очередь. В течение долгого часа они успели соорудить путы и кляпы из своих поясов. Действовали быстро и бесшумно.

Десять ртов заткнуты десятью кляпами, ноги спутаны, руки связаны за спиной. Десять ружей – отобраны. Остолбеневшие охранники корчились, пытались сопротивляться, но, почувствовав прикосновение к виску холодного дула, замерли.

– Зажигай! – крикнул Ртуть. Фонарь снова закоптил.

Десять связанных тел оттащили в темницу. Роли поменялись. Пригодились цепи и слесарный набор Ртути.

Подмена произошла бесшумно, с удивительной точностью. Только такой предводитель, как капитан Ртуть, и его преданные люди могли это совершить.

– А теперь что делать? – спросил Бедняк.

– Продолжать, – ответил Ртуть.

Люди нетерпеливо ждали дальнейшего приказа. Ни один не терял надежды. Им казалось, что победа близка.

– Друзья, – промолвил отважный капитан, – не надо строить иллюзий. Мы сделали кое-что, но это почти ничего. Пусть мы выйдем отсюда, но куда идти дальше? Я совершенно не знаю. Ни вы, ни я не имеем ни малейшего представления о подземелье. Мы рискуем наткнуться на основные силы врагов. В этом случае останется один выход – перестрелять побольше, пока они нас не убили. Ясно?

– Да, капитан.

– Тогда вперед… Не отставайте друг от друга. Ваши карабины заряжены, в сумках по сто патронов. Это немало. Будьте осторожней, не увлекайтесь. Ждите моих приказаний… Да здравствует Франция!

ГЛАВА 8

Перекресток. – Какуюиз трех дорог выбрать? – Направо! – Не трогайте стену! – Ртуть чудом уцелел. – Налево! – Обратный путь отрезан. – Как вечный странник. -Мучители. – Французы всегда великодушны!

Решетку аккуратно заперли. Ртуть принял меры предосторожности, кулаком испортив замок.

Впереди шел Бедняк с большим фонарем в руке.

Капитан не забывал советов, которые дал ему полковник Кристофоро. Необходимо остерегаться потайных ловушек, тщательно обследовать пол и стены, чтобы невольно не пустить в действие какой-нибудь механизм.

Куда они придут, если направятся обратно тем же путем, каким попали сюда, мимо камеры пыток? К первому ограждению, то есть в самый центр вражеского гарнизона, в волчью пасть.

Французы миновали одну решетку, потом вторую и очутились на перекрестке, который они тогда не заметили. Впереди оказались три дороги, три подземных коридора, мало отличающихся один от другого.

– Стоп! – крикнул Ртуть. – Подождите нас здесь. Зная, что центральный коридор приведет к прежней отправной точке, капитан и Бедняк решили сначала пойти направо. Во избежание ловушек они выстукивали пол прикладами: с западней не справиться и самым храбрым!

Так друзья шли минут пять. Коридор был везде одинаков, ничего примечательного.

– Эге! – пробормотал Бедняк. – Кажется, спускаемся.

Действительно, пол стал пологим, потом все круче и круче шел вниз.

– Может быть, подземный коридор проходит под зданием, – предположил Бедняк. – Вдруг он оканчивается где-нибудь далеко, в долине?

– Вполне возможно. Учтем этот вариант. Но прежде чем принять решение, вернемся обратно. Товарищи остались в полной темноте, они ждут нас, не стоит злоупотреблять их терпением.

– Возвращаемся, – согласился Бедняк. – Тем более, нам еще нужно изучить другой коридор. А потом мы выберем, как Геракл:[152]152
  Геракл – мифический герой Древней Греции. Здесь, очевидно, имеется в виду так называемый одиннадцатый подвиг, когда Геракл спусгился во мрак вечной ночи подземного царства, нашел путь к ужасному чудовищу – псу Керберу, убил его и в полной тьме вышел на верную дорогу


[Закрыть] направо или налево… Ай, что это?

Случайно прислонившись к стене, Бедняк почувствовал какое-то движение, как будто под давлением его тела опустился рычаг. Ртуть немедленно подскочил.

– Быстрее, фонарь!

При свете друзья разглядели железный рычаг, ранее, видимо, выступавший из стены, а теперь вошедший в желоб.

– Черт возьми! – выругался Ртуть. – Похоже, это одна из тех штуковин, о которых рассказывал полковник.

Но что приводит в движение этот механизм?

Ртуть и Бедняк обследовали свод, стены, пол: ничего не поняли. Они ускорили шаги, тревога сжимала сердца. Быть может, расступится земля? Или потолок опустится прямо на голову? Друзья пустились бегом, предчувствуя таинственную опасность, тем более страшную, что совершенно непредсказуемую.

Внезапно Ртуть не смог удержаться от крика, на лбу выступил холодный пот. Что же они увидели?

Вход в подземелье сужался… С обеих сторон коридора из стен выступили железные пластины. Они стали медленно смыкаться. Через несколько мгновений пластины сойдутся, и наши герои окажутся в плену и – что самое страшное – оторваны от друзей, ожидающих их с надеждой.

Отчетливо раздавалось поскрипывание зубчатого колеса, приведенного в действие неосторожным движением. Между двумя пластинами оставалось расстояние не более полуметра.

– Прыгай! – крикнул капитан Бедняку.

– Сначала ты! – ответил друг.

– Ты еще церемонишься, дурень? – проревел Ртуть. Он схватил Бедняка в охапку и протолкнул в отверстие… Тот выкатился наружу.

Казалось, смыкание пластин убыстрилось. Успеет ли наш герой? Даже волосы зашевелились у него на голове, когда он ринулся в уменьшающееся отверстие…

Если он не успеет, ужасные ножницы сомкнутся и раздавят юношу. Он прислонился к одной пластине, изогнулся и, напрягая мускулы, изо всех сил уперся в другую. Движение пластин явно замедлилось. Но если ослабить напряжение, гигантская мышеловка захлопнется.

В этот миг капитан подумал о своих товарищах, которым суждено остаться без него.

– О, бедные мои друзья! – прошептал он.

Руки больше не выдерживали механического давления. Пластины неумолимо смыкались, уже касаясь его груди и спины. Прощай, жизнь!

Но нет – внезапная остановка… Снова поскрипывание невидимых зубчатых колес… Ужасные челюсти разжались, железные пластины понемногу стали отодвигаться. Ртуть почувствовал, как кто-то схватил его и вытащил.

Наш герой упал в объятия старины Питуха, который, всхлипывая, повторял:

– Ах, капитан, как мы все перепугались!

После пережитого Ртуть с минуту оставался недвижен, с блуждающими сумасшедшими глазами. Он увидел перед собой смертельно бледного Бедняка, который улыбался и протягивал к нему руки.

– Ну и жуть! Я думал, свихнусь.

– Что случилось? – пробормотал Ртуть. – Я жив?

– Сейчас все объясню. – Голос Бедняка дрожал. Он показал капитану на стену, где находился рычаг, подобный первому.

– Вот в чем дело. Когда ты меня выпихнул, я сначала ничего не соображал, как идиот. Потом увидел, что ты попался, и тут кровь прилила к голове, в мозгу просветлело. Гениальная идея осенила меня… Если есть рычаг закрывающий, должен быть и открывающий. Я направил на стену фонарь. И что же увидел? Такой же рычаг, только поднятый. Как я до него добрался, сам не помню… Я вцепился ногтями, потянул, рычаг подался и пошел вниз. Ах, мой дружочек Ртуть, дай я тебя обниму!

Трагическое событие, о котором мы так долго рассказывали, на деле не заняло и пяти минут.

– Ну-ка, глотни чуток! – продолжал счастливый Бедняк, поднося другу бутылочку, предусмотрительно захваченную у охранников.

Ртуть сделал большой глоток и глубоко вздохнул:

– Ничего не скажешь, друзья, воскреснуть из мертвых – это здорово!

Щеки его порозовели, глаза снова заблестели. Наш герой поднялся на ноги и выпятил грудь – жизнь хороша! Товарищи грянули «ура!».

– Тихо! – прикрикнул Ртуть. – Не ровен час, услышат враги. Еще ничего не сделано. Проход, откуда нам с Бедняком удалось выбраться, не ведет на волю. Нужно обследовать другой.

– Капитан, – вступил в разговор Толстяк, – мы не хотим, чтобы вы ходили одни.

– Но…

– Никаких «но», капитан, или все вместе, или мы взбунтуемся…

Остальные тихо повторили хором:

– Все вместе!

Почему бы и нет? Эти люди были так дружны, что и на смерть шли все вместе.

– Пошли! – произнес Ртуть. Раздался гул одобрения.

– Неизвестно, куда мы идем, – заметил Питух, – но всегда приятно идти куда-то…

– Послушай, шеф, – заговорил Бедняк, – лучше быть начеку. Может, обследуем стены и поищем их маленькие хитрости, чтобы опять не попасться…

– Ты прав. Поспешим. Мне кажется, фонарь скоро потухнет.

– А масла для него у нас нет.

Ртуть взял фонарь и начал тщательно изучать старые стершиеся камни. Все они плотно прилегали друг к другу – ничего особенного.

Тогда капитан углубился в подземный ход. За ним – Бедняк, и другие не отставали ни на шаг.

– Стоп! – крикнул Ртуть.

– Что такое?

– Ничего серьезного. Теперь будем не спускаться, а подниматься, здесь каменная лестница. Очень узкая, в толщину стены, нужно будет идти по одному.

– Сойдет и лестница, – сказал Бедняк, – пошли!

Отряд отправился вверх. Ступени оказались в довольно приличном состоянии. Винтовая лестница поворачивала вокруг каменной оси.

– Совсем как башни Нотр-Дама[153]153
  Нотр-Дам – собор Парижской Богоматери


[Закрыть], – сострил Бедняк, неисправимый парижанин.

«Ртутисты» поднимались медленно и равномерно. Дошли до первой площадки, которая расширялась и вела на следующий этаж.

– Вот и фонарь погас! – заметил Бедняк. – Если бы еще на всех этажах были газ и вода… Хотя, впрочем, и так видно.

Действительно, в стене находилась узкая длинная щель – бойница, – куда проникал луч света. Значит, ночь прошла, начался новый день.

«Как-то он закончится?» – подумал Ртуть. Уверенность изменяла ему. Спускались ли они или поднимались – не похоже, что это путь на волю.

Впереди возникла решетка из четырех железных брусьев толщиной в человеческую руку.

– Открывай! – сказал Бедняк Ртути. – Это по твоей части.

– С удовольствием. Кажется, замок не сложнее остальных. Только я удивляюсь – почему здесь нигде нет ловушек?

– Вроде тихо, – заметил Бедняк. – Мне тоже странно. Но я не думаю, что это должно нас пугать.

– Верно. Вперед!

Инструменты помогли. Замок щелкнул, дверь открылась.

– Черт возьми, тяжелая, – заметил Ртуть. – Бедняк, проходи быстрее. Дверь нужно держать, иначе она захлопнется. Там где-то рычаг, который ее закрывает…

Ртуть и Бедняк прислонились к решетке и удерживали ее прижатой к стене, пока весь отряд не прошел. Капитан пересчитал «ртутистов»: все на месте.

– Теперь отпускаем. Если нам придется вернуться, откроем снова, вот и все.

Друзья отстранились. Дверь резко захлопнулась, очевидно благодаря механизму, спрятанному в стене. Внезапно Бедняк воскликнул:

– Смотри, Ртуть, смотри!..

Ступени лестницы, по которой только что поднимались пленники, повернулись вокруг невидимой оси. Шесть – восемь ступеней обнажили черную бездонную дыру.

– Вот чертовщина! – выругался Ртуть. – Мы заблокированы, обратно нам не спуститься!

– Остается лишь подниматься, – констатировал Бедняк. – Но, ей-богу, до чего ловкие трюки: человек доверчиво поднимается, открывает дверь, она сама закрывается, и лестница летит к черту…

Ртуть тоже хотел бы свести все к шутке. Но он думал о своих товарищах, которых нужно спасти во что бы то ни стало, даже ценой собственной жизни. Вместо этого получалось, что он вел их к новым опасностям.

Товарищи прочли мысли Ртути.

– Ну что, капитан, полезем на следующий этаж? – спросил Питух.

Старый горнист сказал это так дружелюбно, что глубоко растроганный Ртуть положил ему руку на плечо.

– Вы – славные парни!

– Вы – отличный капитан, шеф. Пошли?

– Пошли… навстречу неизвестности.

Друзья поднимались вверх. Все чаще попадались бойницы, поэтому было достаточно светло. Ртуть тщательно обследовал стершиеся ступени – ничего подозрительного. Решеток тоже больше не попадалось, пленные беспрепятственно добрались до маленькой постовой будки, выбитой в стене, подобно нише для скульптуры.

– Знаешь, шеф, – проговорил Бедняк, – я посмотрел в бойницу: мы находимся очень высоко. Думаю, мы попадем на крышу монастыря.

– Куда-нибудь выйдем, – небрежно бросил Ртуть. Бедняк замолчал, потом сунул нос в будку:

– Ну да! Вот она, крыша. – Капитан тоже заглянул.

– Не знаю, что лучше – на самом верху или в самом низу. Но, раз мы здесь, ничего не попишешь.

– Что будем делать? – спросил Бедняк.

– Мы подобны вечному страннику, который не мог остановиться. Нельзя оставаться на лестнице, поднимемся вверх, там увидим…

Ртуть повернулся к отряду.

– Друзья, дела плохи, я не знаю, как выбраться отсюда. Можно было бы спуститься, но лестница отрезана, вы сами видите. Если у кого-нибудь есть предложения, говорите…

– Но, капитан, все хорошо, все очень хорошо. Подышим свежим воздухом, уже неплохо… Как хотите… Направо, налево, вперед, назад! На ваш выбор!

Пленники старались шутить и ободрить юношу.

Ртуть и Бедняк заглянули в будку – закуток округлой формы с дверью на крышу. Гаврош правильно заметил, похоже на площадки парижских памятников, Триумфальную арку, Колонну.

Что раздумывать? Дверь открыта, лишь засов из железного прута на уровне пояса. Стоит только отодвинуть его, входя, и отпустить за собой.

Капитан оттянул засов, вышел и подержал его, чтобы дать пройти Бедняку: естественный жест, которого требовала вежливость. Бедняк оказал такую же услугу Питуху, тот – Толстяку, и так далее. Последний «ртутист» просто отпустил за собой горизонтальный рычаг. И тут…

Будка внезапно повернулась, раздался резкий щелчок, гладкая, ровная поверхность оказалась на месте входа. Мышеловка захлопнулась! Люди бросились на стену, пытаясь снова повернуть ее. В ход пошли ногти, ножи, приклады…

Тщетно.

– Черт побери! Разрази их гром! (Это самые безобидные слова из тех, что вырвались у наших героев.)

– Влипли! – бормотал Бедняк. – Ах, сволочи!

В несколько прыжков Ртуть достиг края террасы, она занимала всю крышу, просторная, покрытая мраморными плитами, обнесенная мощными зубцами. Подходящее место для последнего пристанища. Если бы только иметь боеприпасы и провизию… Но терраса была совершенно пуста.

За высокими зубцами легко спрятаться. Сверху открывался вид на внутренний двор. Ртуть разглядывал мексиканцев. Одни готовили пищу, другие занимались военными упражнениями.

– Ничего не скажешь, – усмехнулся Бедняк, – вот мы и взяли верх над неприятелем!

Утомленные бессонной ночью, пленники расположились на голом полу, устроились поудобнее и заснули. Бодрствовали лишь Ртуть и Бедняк. Друзья не питали больше надежд: в этой поднебесной западне они находились во власти врага едва ли не большей, чем сидя в подземной тюрьме.

С террасы не было выхода, кроме маленькой постовой будки, теперь наглухо закрытой. С других углов располагались просто небольшие башенки, без дверей. Наши герои, в отчаянии от того, что попались в ловушку, обследовали свою новую тюрьму: она была отделена от земли и полностью открыта небу.

– Идиотское положение, – бормотал Бедняк. – Мы не можем здесь оставаться дольше суток. В сумках охранников не нашлось для нас еды, а патроны – увы! – несъедобные… О, смотри скорее, шеф! Что там происходит?

Внезапно внизу во дворе все изменилось. Офицеры забегали, размахивая саблями и выкрикивая команды. Визгливые мексиканские трубы так громко заиграли, что можно было оглохнуть.

Все спешили, суетились. Мексиканцы строились, солдат подгоняли пинками и кулаками. Взвились флаги, грянуло «ура!», и появился всадник в сверкающем мундире.

– Карбахаль! – воскликнул Ртуть. – Неужели этот негодяй был когда-то у меня в плену…

– А глупый Максимилиан поддался на его заверения и отпустил на свободу…

– Чтобы он снова мог продолжать творить предательства и жестокости!

Карбахаль нетерпеливо расспрашивал окружавших его офицеров. Очевидно, он не был в восторге от полученных ответов, яростно жестикулировал и что-то кричал, но наши друзья не различали слов.

– Сеньор не в духе! – заметил Бедняк. – Что еще не по нему…

– Черт возьми! – отозвался капитан, внимательно следящий за событиями. – Все ясно: посмотри, что за человека к нему ведут.