Текст книги "Прядильщики. Магические приключения девочки Лизы и ее брата Патрика"

Автор книги: Лорен Оливер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10
Ночники

Тысячи и тысячи теней замелькали, заметались в воздухе над их головами, от них в зале суда сразу потемнело.

Но присмотревшись внимательнее, Лиза поняла, что это не тени. Они действительно были похожи на тени, эти голые, маленькие, почти невесомые летающие существа, но, в отличие от теней, все они были одинакового размера и формы. Их были сотни… нет, тысячи… нет, миллионы – и каждое существо размером с ладонь Лизы. Они напоминали бабочек, только у них были при этом длинные острые птичьи клювы, а сами существа казались слепленными из воздуха и тьмы.

Они зашелестели своими крыльями и одновременно сказали тысячами тихих голосов.

– Отпустите крысу и человеческого ребенка, – голоса ночников напоминали шуршание трущихся друг о друга сухих листьев.

– Вы слышали? – хрипло спросил судья. – Немедленно отпустите подсудимых.

Ниды тут же отпустили Лизу и начали отходить. Медленно и осторожно выходя из зала суда, они тревожно всматривались в воздух и, поднимая головы, бормотали свои извинения.

– Ошибка! Недоразумение! Со всеми случается.

– Мы не собирались нарушить закон…

– Просто маленькая шалость…

– Очень сожалеем, разумеется, ничего подобного впредь не повторится…

Вскоре Лиза и Мирабелла остались наедине с кружащими в воздухе черными ночниками.

– Отлично, – хмыкнула Мирабелла. – Замечательно.

Она поправила на голове парик, точнее, то, что от него осталось, и продолжила, обращаясь к Лизе:

– Надеюсь, вы счастливы. Я же просила вас держаться подальше от нидов. А теперь они утащили мой кошелек… Если бы не ночники…

– Кто? – Девочка повернулась кругом, следя за тем, как над ее головой кружат существа, похожие на черные крупные снежинки.

Мирабелла что-то невнятно пробурчала в ответ, Лиза уловила только отдельные слова: «бесполезные», «людишки» и «у них в голове пусто, как в кошельке у попрошайки». Затем Крыса осуждающе взглянула через плечо на девочку и продолжила уже своим нормальным голосом:

– Ночники. Нам повезло, что они решили заговорить, иначе мы с вами уже сидели бы в тюрьме и гнили там. Как забытые бананы. Как протухший сыр.

– А они… опасны? – спросила Лиза, хорошо помнившая, в какой панике покидали Каменный Двор ниды.

Мирабелла перешла на шепот.

– Прогневать разносчиков снов – большое несчастье, – пробормотала она. – Очень большое несчастье. Я знала одного барсука… впрочем, не будем об этом. Ужас, ужас! Все время проводить на рынке троглодов, пересчитывая носки… Он вбил себе в голову, что ночники посылают ему сообщения с помощью разноцветных узоров…

– Разносчики снов… – повторила девочка. Она не поняла, что именно имела в виду Мирабелла, но ей очень понравились сами эти слова. – Как их много.

– По одному на каждого живущего в этом мире, – ответила Крыса.

– Нет! – воскликнула пораженная Лиза. – Это невозможно!

Крыса нетерпеливо заерзала и ответила:

– Почему же нет? Конечно, возможно. Более того, это необходимо. Не может же один ночник разорваться на части. У каждого жителя на планете – свой личный ночник. Каждую ночь они высасывают сны из Реки Познания и разносят их людям по всему миру.

– Значит… – протянула Лиза, пытаясь переварить все то, что она только что узнала от Мирабеллы. – Значит, и у меня есть свой ночник?

– У вас, и у водителя автобуса, и у продавца из овощной лавки… Ночник привязан к своему человеку навечно. Даже после того как вы умрете, – здесь Крыса понизила голос до хриплого шепота, – ночник никогда не перейдет к другому человеку, никогда, до самого скончания веков и Вселенной. Ваш ночник, если так можно сказать, обвенчан с вашей душой. Некоторые даже утверждают… – Тут Крыса замолчала – как всегда, на самом интересном месте, пожевала нижнюю губу своими острыми зубами, вытащила губную помаду и только после этого продолжила, одновременно подкрашивая губы: – Так вот, некоторые даже утверждают, что когда мы умираем, ночники уносят наши души в Мир Теней и следят за тем, чтобы души всегда оставались в безопасности. Одним словом, охраняют их. Кое-кто полагает, что именно это – главное предназначение ночников.

Лиза поежилась. Пещера была холодной, наполненной мерцающим светом. Девочка подумала о том, что весь Подземный мир такой же загадочный и удивительный, пугающий и прекрасный, как эти ночники.

Еще внимательней присмотревшись к ночникам, Лиза обнаружила, что на самом деле они вовсе не одинаковые. Да, они действительно все были одного размера и все сотканы из одной и той же невесомой черной материи, но крылышки у них у всех слегка различались по форме, как у снежинок – ведь все снежинки разные, разве вы этого не замечали? Тут Лиза вспомнила слова Крысы о том, что у каждого человека есть свой личный ночник, и от неожиданной мысли у нее перехватило дыхание.

Свой ночник есть и у Патрика. Если подумать, это было не так уж удивительно. Сны у Патрика были странными, загадочными – чего, например, стоит его сон о марафонском забеге цыплят!

Но свой ночник есть и у ее отца, и у матери тоже. То, что ее родители видят сны, само по себе стало для Лизы откровением. До этого ей казалось, что взрослые просто отключаются на ночь наподобие компьютеров, чтобы утром перезагрузиться и начать все сначала – раздражаться, поучать детей, решать свои проблемы. Лизе было трудно представить, что может сниться взрослым. Счета за электричество?..

Она неожиданно подумала обо всех людях, которых знала, пытаясь переварить один, но удивительный факт: и они все тоже, оказывается, видят сны!

Над головой девочки мелькали крылышки, и среди них не было даже двух совершенно одинаковых. «Да, – подумала Лиза, – они действительно похожи на черные снежинки». Она бессознательно подняла руки вверх – так она делала, когда маленькой оказывалась под дождем, наслаждаясь падающими на ее кожу струйками воды. В ответ ночники начали спускаться ниже, целиком окружили Лизу, ритмично шелестя своими крылышками – этот звук эхом разносился по всей пещере.

Неожиданно ритмичный шорох превратился в речь, и девочка начала различать отдельные негромкие слова и обрывки фраз: «за углом», «булочная», «слон в цилиндре». Ей потребовалось несколько минут, чтобы сообразить – это ночники переговариваются о снах, которые видят их люди.

Затем Лиза заметила ночника, который опустился к ней ближе, чем остальные. Он, словно быстрая тень, кружил над ее плечами и головой, его крылышки издавали ритмичный звук, переходивший в голос, показавшийся Лизе удивительно знакомым. Звук напоминал неровный стук сердца самой девочки – именно так оно билось, когда она была взволнована.

Нет, это действительно билось ее сердце, и именно через него голос проникал в Лизу.

Она обратила внимание на то, что все остальные ночники отлетели прочь, замолчали, стали подниматься вверх, уходить в темноту.

– Вы мой ночник? – громко спросила девочка, и ей показалось, что сверху, куда поднялись остальные ночники, донесся негромкий смех.

Подавленный смешок она услышала и от ночника, который кружил возле нее, причем услышала его не ушами, а как-то изнутри. Оттуда же послышался негромкий голос.

– Ты можешь не говорить ничего вслух, Лиза. Я слышу твои мысли.

«Не может быть», – подумала она, а голос тут же откликнулся: «Может».

«Значит, вы мой ночник?».

«Да».

«И вы знаете меня всю мою жизнь?»

Снова раздался тихий шелестящий смех.

«Намного дольше».

«У вас есть имя?» – подумала Лиза.

«Да, – после этого повисла небольшая пауза. – Но оно очень длинное, и его сложно произнести на языке людей».

«И все же попробуйте», – подумала девочка.

Ночник вновь помолчал, а затем опустился к самой груди Лизы, обдав ее легким ветерком. Затем в голове девочки замелькали, сменяя друг друга, яркие картинки – солнечный блик на серебристой поверхности воды; крутящиеся облака красноватой пыли; разноцветные вспышки яркого света; застывающая, превращающаяся в темный камень лава; раскрывающий свои покрытые росой лепестки цветок; прорезающая затянутое лиловыми тучами небо молния; детский смех.

Картинки пропали, а Лиза стояла, затаив дыхание.

«Это и есть ваше имя?» – спросила она.

«Только часть его», – ответил ночник.

Мирабелла тем временем внимательно наблюдала за девочкой, морщила нос, а теперь подобралась ближе.

– Это редкий случай, – сказала она. – Очень, очень редкий. Вообще-то людям не разрешено встречаться со своими ночниками.

А Лизе очень хотелось, чтобы ее ночник не уходил, рядом с ним она чувствовала себя намного увереннее. Такой уверенности не вселяла в нее даже крепко сжатая в руках щетка. Но девочка понимала, что им с Крысой нужно двигаться дальше. Она давно потеряла счет времени и не могла сказать, как долго уже находится Внизу, однако не сомневалась в том, что этого времени у нее осталось совсем немного.

«Я должна идти, – с сожалением подумала Лиза. – Я направляюсь…»

«Спасать Патрика, – закончил за нее ночник. – Я знаю».

«Вы знаете о Патрике?»

«Разумеется. Я все о тебе знаю, – ответил ночник и еще быстрее замахал крылышками. – Следуй вверх по реке и найди тропинку, ведущую через Живой лес. Это кратчайший путь. Но будь осторожна, не разбуди деревья».

«Хорошо». – Лиза ни на секунду не сомневалась, что ночнику можно полностью доверять.

«Удачи тебе, Лиза, – сказал ночник. – Мы будем присматривать за тобой».

– Спасибо, – уже вслух произнесла девочка. Ей ответило только эхо. Затем они с Мирабеллой продолжили свой путь.

Глава 11
Живой лес

Они двинулись вверх по течению реки, как сказал им ночник, и Лизу захватил вид воды, беззаботно журчавшей справа от них. Она никогда не видела, чтобы вода выглядела такой… живой, такой полной движения и цвета.

Теперь она слышала также звуки, не похожие на те, что обычно издает вода. Сквозь журчание, бульканье, всплески Лизе слышались голоса, высокий смех, звон колоколов и пение женского голоса – или нескольких голосов? – теплое, нежное, манящее.

Сама того не замечая, девочка все ближе и ближе подходила к краю воды. Чем дальше она шла, тем сильнее ее охватывало непреодолимое желание заглянуть в реку, опустить в нее свою руку.

Нет. Это не было желанием искупаться. Лизе хотелось полностью, с головой погрузиться в воду.

Неожиданно она почувствовала, как ее схватили за талию и дернули назад – это Крыса, используя свой хвост как лассо, резко потянула ее прочь от реки.

Ноги Лизы заплелись, и она шлепнулась на землю, едва не выпустив из рук свою драгоценную щетку. Все ее тело пронзила боль.

– Что вы делаете? – крикнула она, а Крыса убрала свой хвост с ее талии и захлестнула его вновь, теперь вокруг ее запястья. – Я могла сломать себе что-нибудь.

– Вы могли совершить кое-что похуже, – сказала Мирабелла. – Намного, намного хуже. Всеми силами старайтесь оставаться в стороне от реки.

– Я только хотела взглянуть, – произнесла Лиза. Она села, потирая ушибленные локти и другие места.

– Именно этого вы никогда, никогда не должны делать, – с серьезным видом ответила Мирабелла, протягивая девочке свою лапу. Та не протянула в ответ руку, сама медленно поднялась на ноги.

– Почему? – спросила она.

Похоже на то, что здесь, Внизу, существует масса самых разных правил, не меньше, чем у них, Наверху. Когда она вернется – если вообще вернется – домой, мать непременно спросит, где ее дочь умудрилась получить столько царапин и ссадин, и если Лиза начнет рассказывать правду, ее опять назовут лгуньей и выдумщицей.

Девочка почувствовала острую тоску по дому. Казалось, прошло уже несколько дней с того момента, когда она провалилась Вниз сквозь дыру в подвале. Интересно, пытаются ли отец и мать там, Наверху, найти ее? И что они думают по поводу пропажи Лизы? То, что ее похитили? Или полагают, что их дочь сама сбежала из дома?

– Река Познания предназначена только для одних ночников, – пояснила Крыса. – Они пьют из нее, и она кормит их. Для всех остальных река смертельно опасна.

Лиза бросила последний, полный сожаления взгляд на реку и заковыляла вслед за Крысой. Вскоре они дошли до густо заросшего листвой места. Стоявшие здесь искривленные деревья были сплошь обвиты лозами, а их переплетенные ветки нависали над головой, словно купол. Местами пышные заросли скрывали за собой даже реку, а самым поразительным был цвет листвы – черный, темно-красный и серебряный. Таких красок Лиза никогда не видела ни в одном саду. Порой в листве встречались цветки – белые, крупные, напоминавшие ей Луну.

В густой листве мерцали огоньки фонарщиков, а с листка на листок порхало несколько темных, словно вырезанных из черного бархата, бабочек.

Время от времени до Лизы доносилось шуршание и звук маленьких, царапающих землю, лапок. Девочка зажмурилась, заставляя себя не думать о том, что за звери могут водиться в этом странном, огромном подземном лесу, а когда открыла глаза, то заметила справа от себя большую покрытую шерстью фигуру. Лизино сердце подпрыгнуло в груди, ей было страшно посмотреть на этого зверя, но еще страшнее было не смотреть на него, и Лиза повернула голову. На нее взглянули два больших овальных глаза. Больше девочка почти ничего не увидела – глаза моргнули и вместе с животным растворились в густых зарослях, лишь мелькнул в воздухе длинный, розовый, похожий на громадного дождевого червя хвост. Такой хвост может быть только у крыс – значит, решила девочка, это еще одна крыса. Интересно, заметила ли ее Мирабелла?

Поскольку бояться больше стало нечего, Лиза принялась думать о Патрике. Не о поддельном Патрике, который беззвучно спит сейчас Наверху в кровати Патрика, а о настоящем Патрике, который обнимет ее своими теплыми ручками и будет, раскрыв рот, слушать о том, как она спасала его, вставляя время от времени что-нибудь вроде: «Не может быть», «Уфф» и «Невероятно», а она будет обнимать его и отвечать: «Нет, так все и было».

Ее родители не понимают – и никогда ничего не поймут – о том, что значит рассказывать истории. Лиза рассказывала их себе так, словно сплетала бесконечный канат. В какие бы ужасные переделки она ни загоняла себя в этих историях, ей всегда удавалось выходить из них целой и невредимой, шаг за шагом выпутываясь из любых ловушек, сантиметр за сантиметром вытягивая себя по этому, сплетенному из историй канату.

Они с Мирабеллой дошли до мрачной серой поляны в лесу, окруженной огромными узловатыми деревьями. Лиза поняла, что эти деревья – мертвые, потому что их ветки были голыми, без единого листика, и словно черные пальцы торчали вверх, теряясь в кружащем над ними тумане.

Таких больших деревьев Лиза не видела ни разу в жизни. Сейчас она стояла между их гигантскими корнями – они выступали из-под земли, изгибались дугами, как жуткие искривленные руки, и вновь уходили под пепельно-серую землю. Рассмотреть вершины деревьев было невозможно, поэтому девочка не могла сказать, как далеко они уходят вверх, но их стволы у земли в обхвате были такими же большими, как дом.

Посреди поляны на столбе висела покосившаяся доска с написанными на ней едва заметными от времени белыми буквами. Лиза прочитала: «Живой лес. Вход на ваш страх и риск». За столбом начинались две тропинки.

Одна была довольно широкой, ухоженной, чисто подметенной, мощенной окрашенными в радостный кремовый цвет камнями, освещенной стоявшими вдоль нее фонарями – на самом деле это были высокие стройные березы, с веток которых свисало множество зажженных фонарщиками огоньков. Эта тропинка резко поворачивала налево и вела длинным путем вдоль края леса.

Вторая тропинка была просто плохо протоптанной в земле узкой дорожкой, уходящей между мертвыми деревьями прямо к центру Живого леса. Спустя несколько метров эта тропинка уже исчезала в полумраке.

Лиза вспомнила, что ей сказал ночник: «Следуй вверх по реке и найди тропинку, ведущую через Живой лес. Это кратчайший путь».

– Так, так, – нервно заметила Мирабелла. – Иногда бывает лучше пойти в обход, вы согласны?

И Крыса повернула на ярко освещенную тропинку.

– Постойте! – воскликнула Лиза. Живой лес, который окружал ее, казался враждебным, и ей вовсе не хотелось идти сквозь него, но ведь ночник сказал, что именно это кратчайший путь. – Быстрее будет пройти напрямую через лес.

Мирабелла испуганно пискнула и залепетала:

– Сквозь лес? Вы в самом деле… но вы просто не представляете себе… В Живом лесу обитают призраки и злые духи. Это опасное место. Очень опасное.

– Но у нас нет выбора, – ответила Лиза. – А теперь пойдемте.

Она, храбрясь, сделала пару шагов по правой узкой тропинке и тут же оказалась в густом тумане, облепившем ее, словно мокрая вата.

– Здесь нечего опасаться.

– Ради всего святого, – сказала Мирабелла, поправляя свой парик. – Ради любви к сыру…

И все же двинулась следом за Лизой.

Девочка покосилась по сторонам. Сверху проникал бледный белый свет – откуда он падает, она сказать не могла – ведь они были так глубоко под землей, – но его хватало, чтобы слегка осветить силуэты гигантских деревьев и прилипшие к их стволам, словно мох, клочья тумана.

Повсюду из-под земли торчали узловатые корни, поэтому Лиза чувствовала себя кораблем, который прокладывает себе путь среди айсбергов. У нее появилось неприятное ощущение – хотя в лесу стояла полная тишина, даже ни один листок не колыхался в плотном, словно застывшем тумане, ей все равно казалось, что кто-то постоянно наблюдает за ней.

Лиза вновь вспомнила наставления ночника. Он сказал, что следует выбрать тропинку, которая ведет сквозь Живой лес… И что-то еще… что-то очень важное…

– Нужно подумать, – пробормотала она себе под нос. – Ночник велел следить за деревьями? Нет, не то. Он говорил что-то другое.

– В чем дело? – прошептала Мирабелла.

– Тише. Я вспоминаю.

Да, ночник говорил что-то именно о деревьях, но что? Что?

– Что вы покупаете? – переспросила Мирабелла.

– Ничего не покупаю. Я вспоминаю.

– Что, что вы уминаете?

– Ничего не уминаю и не покупаю. Я вспоминаю. Думаю, – начиная терять терпение, сказала Лиза, резко обернулась и едва не столкнулась лицом к лицу с шедшей прямо у нее за спиной Мирабеллой. От неожиданности та ойкнула, отпрянула, запуталась ногами в своем хвосте – или это хвост запутался в ее ногах – и покачнулась назад. Замахала руками в воздухе, но удержать равновесие так и не сумела и потому шлепнулась на землю возле одного из торчащих корней и стукнулась об него головой.

– Мирабелла! – крикнула Лиза, подбежала к Крысе и опустилась рядом с ней на колени. – С вами все в порядке?

От удара парик Мирабеллы съехал ей на глаза. Крыса потирала голову и громко причитала:

– Моя голова! Моя бедная, нежная голова!

Затем Крыса замерла. Лиза тоже замерла. Вокруг них возник низкий звук, похожий на раскат дальнего грома. А потом к нему добавился какой-то треск и угрожающее шипение.

– Что это? – спросила девочка, вся дрожа от страха. Земля под ее ногами качалась и перекатывалась, словно во время землетрясения. – Что происходит?

Но прежде чем она успела договорить, вспомнила слова ночника: «Будь осторожна, не разбуди деревья».

В этот миг корень – тяжелый, серый корень, о который ударилась головой Мирабелла, – затрясся и стал поворачиваться, вылезая из-под земли.

И начал разворачиваться.

Разворачиваться.

С жутким треском корень вытащил себя из земли и поднялся в воздух, показав свой заостренный, мокрый, в комочках прилипшей к нему земли, похожий на змею кончик. А на кончике, как у настоящей змеи, Лиза с ужасом увидела блестящие черные глаза и жуткие серые клыки.

Корень-змея уставился на девочку, покачиваясь на громадных кольцах своего тела. При каждом движении корня раздавался громкий треск и на землю падали кусочки отслоившейся коры.

– Бежим! – взвизгнула Мирабелла и серой мохнатой кометой шмыгнула мимо Лизы.

Но Лиза не побежала. Она была настолько напугана, что не могла ни двигаться, ни даже дышать. Все ее тело налилось свинцом.

Корень-змея выгнулся назад, шипение стало еще громче. Во рту корня мелькнул ужасный раздвоенный темный язык, и Лиза поняла, что сейчас эта змея ужалит ее.

Корень действительно бросился на девочку с быстротой молнии, но она оказалась еще проворнее, успела перекатиться, и клыки впились в землю в том месте, где она только что стояла на коленях. Перекатываясь, Лиза больно ударилась о соседний корень, и тот тоже начал оживать и потрескивать.

Девочка встала на ноги и, ослепленная страхом, крепко вцепилась в свою щетку. Соседние деревья тоже начали оживать, а за ними новые и новые – весь лес пришел в движение, деревья повсюду вытаскивали из земли свои корни-змеи, поднимали их вверх, роняя комья сырой земли и чешуйки коры. В тумане показались несколько шагающих деревьев, три или четыре из них подошли ближе, окружили Лизу, словно стая чудовищных волков.

– Лиза! Сюда! За мной! – визжала где-то впереди Мирабелла, петляя по тропинке между качающимися ожившими деревьями. Сейчас Крыса забыла о своих замашках леди и бежала попросту, на всех четырех лапах.

Еще одна древесная змея сделала выпад в сторону девочки. Сама Лиза успела увернуться, но корень-змея припечатал к земле ее щетку и оторвал щетину, оставив Лизу с пустой ручкой от щетки. Пока змеиный корень отплевывался от набившейся ему в пасть щетины, девочка успела отбежать на безопасное расстояние. Корень потянулся вслед за ней, но наткнулся на ствол стоявшего перед ним дерева и злобно зашипел. Лиза вслепую бросилась бежать вперед.

– Сюда! Сюда! – крикнула Мирабелла, не переставая яростно рыть мягкую землю лапами. В этот момент проснулись и пришли в движение еще несколько древесных корней. Они трещали, оглушительно шипели, земля тряслась под ними, в воздух черным дождем летела мокрая земля и кора.

Затем слева что-то больно ударило Лизу, весь мир вокруг перевернулся, в ту же секунду ее голова оказалась в нескольких метрах над землей. Прошла пара секунд, прежде чем девочка сообразила, что ее сбило с ног. Клочок земли, на котором до этого находилась Лиза, вспучился, раскололся пополам и раскрылся, как книга.

Девочка полетела вниз и упала, стукнувшись спиной так, что у нее перехватило дыхание, а из глаз посыпались искры. Весь мир вокруг поплыл у нее перед глазами.

Из появившейся в земле трещины медленно-медленно начала выползать угольно-черная голова размером с автомобиль. Она поднималась из-под земли так, как выныривает из воды пловец. Такой жуткой змеи Лиза не только никогда не видела, но и представить себе не могла, но тем не менее видела ее своими глазами. Выползающий корень-змея был темным, подгнившим, густо покрытым влажными комками земли. Рядом с клыками виднелись зубы помельче – но тоже очень страшные, – а изо рта корня-змеи тучами вылетали какие-то насекомые. Подбородок корня зарос мхом, превратившимся в длинную спутанную бороду. Корень посмотрел на Лизу, зашипел, распространяя из своей пасти жуткий запах гнили.

Девочка попыталась встать. Ей хотелось убежать. Но тело отказывалось слушаться ее, оно было сковано страхом. Лиза не могла дышать. И думать тоже.

Черный корень-змея вновь зашипел, не торопясь облизнул раздвоенным языком свои потрескавшиеся деревянные губы. Затем, скрипя и треща всем телом, придвинулся ближе. Остальные ожившие деревья замерли, наблюдая.

Каким-то образом Лиза догадалась, что перед ней самое древнее дерево в лесу, вождь Живого леса, с самым длинным и опасным корнем-змеей.

Затем корень-змея ударил. Он рванулся вперед без подготовки, без предупреждения, и девочка лишь успела увидеть черный туннель, готовый поглотить ее. Инстинкт не подвел Лизу, и она перекатилась вбок. Рядом с ней просвистели змеиные клыки, она почувствовала порыв ветра, когда массивный корень промелькнул всего в нескольких сантиметрах от ее головы. Девочка вскочила на ноги. Теперь она вновь могла дышать. Остановившееся сердце ожило и пустилось вскачь, гоня по жилам кровь.

– Лиза! Сюда!

Из вырытой в земле ямы торчала лишь одна голова Мирабеллы. Лиза рванулась вперед, а в воздухе вновь засвистел летящий корень-змея. Девочка обернулась и вслепую ткнула палкой от щетки. Ткнула очень, просто на редкость удачно, прямо в глаз корню-змее. Он отпрянул назад и яростно зашипел. Лизе осталось пробежать всего несколько метров, и она сможет нырнуть в выкопанную Мирабеллой яму, и тогда, может быть, может быть, корень-змея не дотянется до них. Ну, еще каких-нибудь пару шагов…

За спиной девочки хрипло завизжал корень-змея. Она увидела наплывающую над ее головой тень и поняла, что корень вновь бросился в атаку. Она уже чувствовала его горячее зловонное дыхание на своей шее, на макушке…

– Прыгай, Лиза! – завопила Мирабелла.

Девочка прыгнула головой вперед, почувствовала острую боль в левой пятке – это клык корня-змеи ударил в ее туфлю и сорвал ее с ноги. Потом Лиза летела, потом падала, потом столкнулась с Мирабеллой и покатилась по узкому грязному туннелю. Крепко обхватив друг друга – голова к лапе, лапа к руке, – они скатились вниз и приземлились на мягкую подстилку из спутанных клочков шерсти и грязной газеты.

– Мирабелла? – прошептала девочка, услышав ее стон. – С вами все в порядке?

– Слезьте… с… меня, – прохрипела Мирабелла. – Дышать трудно. О, мой живот!

– Простите, – сказала Лиза, слезая с Крысы. Туннель был таким узким и низким, что ей пришлось согнуться в три погибели, и она подумала, что сама сейчас стала похожа на крысу. Впереди виднелась отвесная стенка дыры – у Крысы не было времени на то, чтобы прокопать длинный боковой ход.

– Что будем делать дальше? – спросила Лиза.

– План А! Переходим к плану А! – ответила Мирабелла, блестя в темноте глазами. – Ждать, пока деревья не устанут, не успокоятся и снова не уснут.

– Вы полагаете, мы здесь в безопасности? – поежилась девочка. Сверху доносился громкий треск, хруст, шипение и рев.

– О да, – сказала Мирабелла, но, как показалось Лизе, не слишком уверенно. – В полной безопасности. Как блоха в ковре. Как моллюск в черепаховом панцире. Как иголка в стогу сена!

– Я не думаю… – начала девочка, но закончить фразу ей не пришлось.

Сверху в туннель, щелкая клыками, начал вползать черный корень-змея.

Мирабелла завизжала.

Когда над их головами повис громадный, покрытый мхом, грязью и какими-то жучками рот, Лиза сделала единственное, что ей пришло в голову. Она со всей силой воткнула в этот рот ручку своей щетки.

Корень-змея замер, открыв рот. Его клыки остановились в каких-то сантиметрах от шеи девочки.

Корень моргнул.

Лизу обдало запахом гнили.

Затем корень-змея принялся кашлять, мотая из стороны в сторону застрявшей у него в глотке палкой от щетки.

Дерево задыхалось.

– Мирабелла, – тихо сказала девочка, не сводя глаз с корня-змеи. Теперь он извивался, крутил своей массивной шеей, пытаясь выплюнуть щетку изо рта. В эту секунду Лиза впервые по-настоящему поняла, что значит оказаться пойманной в мышеловку мышью.

– Я не думаю, что ждать – самая удачная идея, – произнесла она.

– Согласна, согласна, – нервно откликнулась Мирабелла. – Здесь становится небезопасно. Нужно переходить к плану Б!

– А это что еще за план Б? – спросила Лиза, отворачивая голову, чтобы не чувствовать горячего гнилого дыхания корня-змеи. С его клыка сорвался и упал на бедро Лизы какой-то жучок. Девочка быстро, с отвращением, смахнула его с себя и стала втискиваться назад, в узкую нору.

– Копать, – ответила Крыса.