Текст книги "Отсроченное удовольствие (ЛП)"
Автор книги: Лорен Блэйкли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Я не ищу любви. И меня однозначно не интересуют свидания. Но когда впервые вижу симпатичного незнакомца, поющего на сцене, и наши взгляды встречаются, мне кажется, что это судьба. На семь блаженных дней мы погружаемся в головокружительный роман. Пока однажды вечером я не узнаю, насколько запретна наша связь…
Приквел серии «Жажда любви».
ОТСРОЧЕННОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
ОТСРОЧЕННОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Автор: Лорен Блэйкли
Серия: Жажда любви #0.5 (про разных героев)
Переводчик: Юлия Ф.
Редакторы: Софья С., Кира Б.
Вычитка и оформление: Таня П.
Обложка: Таня П.
ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!
Специально для группы: K.N ★ Переводы книг
(https://vk.com/kn_books)
ВНИМАНИЕ!
Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Глава 1
Слоун
Налаживание связей – так сексуально звучит.
Нет.
Но это моя цель на сегодняшний вечер. Изогнув бровь, я рассматриваю свой наряд в зеркале в моей крошечной квартирке. Это простое черное платье с не очень глубоким вырезом, поэтому я бы сказала, что его выбор оценивается как стильный и утонченный. Оно сделает свою работу, то есть – скрещиваю пальцы – поможет мне ее найти.
– Ты выглядишь потрясающе, – заявляет моя соседка Пайпер, отрывая взгляд от одной из своих папок.
– Ну, спасибо тебе. Ты тоже выглядишь очень сексуально, изучая свои бумажки.
Она подмигивает мне.
– Я не стану лучшим организатором мероприятий в городе, если не буду знать о нем все вдоль и поперек.
Ее папки содержат фотографии всех заведений в Нью-Йорке, где когда-нибудь кто-то захочет пожениться или устроить вечеринку.
Пайпер показывает на меня пальцем.
– А ты не станешь суперзвездой рекламы, если не приведешь в порядок свою милую задницу.
Я виляю задницей.
– Черт, вот это отличный зад, – говорю я, любуясь своей попкой в зеркале.
– Быть уверенной в своем теле. – Пайпер сжимает кулак.
– Аминь.
Мы хлопаем в ладоши.
– И еще, возьми вот это. – Пайпер встает, спешит к своей сумочке, которую она оставила на диване, и роется в подделке Майкла Корса. (Примеч.: Майкл Корс – американский дизайнер, совладелец дома моды Capri Holdings и бренда одежды, аксессуаров и парфюма Michael Kors). Когда находит, она бросает мне упаковку презервативов.
Я ловлю их, мой взгляд словно говорит: «Ты не можешь быть серьезней?».
– Сегодня они мне не понадобятся, это же не пикап-мероприятие. Я собираюсь завести знакомства с целью трудоустроиться.
– Ты можешь перейти к обольщению. – Пайпер пожимает плечами.
– Я не собираюсь никого обольщать. – Я закатываю глаза.
– Не будь такой пессимисткой, я в тебя верю. Держу пари, что ты идешь за этим. Ведь прошло уже полгода, не так ли?
– Ты следишь за моей сексуальной жизнью в своем ежедневнике? Ты такая извращенка.
Пайпер постукивает себя по виску.
– Все это здесь. С тех пор как у тебя был секс, ты с каждым месяцем все больше злишься на меня, и это увеличивается в геометрической прогрессии.
Я набрасываюсь на нее, будто собираюсь схватить за голову. Пайпер бросается прочь.
– Я вовсе не злая и совсем не озабоченная. И не хочу, – я замолкаю, показывая в воздухе кавычки, – искушения или обольщения. Вообще, почему ты заговорила об этом? Мы живем в Хобокене, а не в общине. Это все из-за Экса? Джейса? Или Дакса?
Пайпер поигрывает бровями.
– Это Джекс. И да, он такой пижон. От него можно услышать только «братан» и «детка». Здорово же!
– Почему это здорово? Я думала, ты любишь точные формулировки. – Я выгибаю бровь.
– Да, я люблю их так же, как списки и Оксфордскую запятую (Примеч.: англ. Oxford comma – в пунктуации запятая, используемая в английском языке перед союзом, перед последним пунктом в списке из трех или более элементов). – Пайпер возвращается к своим папкам и переворачивает страницу. – Но, видишь ли, мне не нужно беспокоиться о том, что мистер Регби когда-нибудь захочет чего-то большего. Джекс женат на игре, и у него потрясающая выносливость.
– Тогда, йо-йо-йо, я рад, что тебе вышибли мозги, – говорю я, прикидываясь пижоном.
Пайпер хихикает, пока я забегаю в спальню, чтобы взять пару висячих сережек. Они сверкают и на мгновение завораживают меня своим сиянием.
Я возвращаюсь в гостиную.
– Но некоторые из нас не такие озабоченные, как ты. Конечно, прошло какое-то время. Но я не взбираюсь на деревья и не лезу на стены.
К тому же, когда Эдди, мой последний серьезный кавалер, бесцеремонно расстался со мной, так как внезапно решил переехать в Лос-Анджелес, чтобы найти работу в шоу-бизнесе, я была потрясена. У нас были совместные планы, мы были одним целым.
Теперь с ним все кончено, большое спасибо. Разумеется, я больше не скучаю ни по нему, ни по тому, что могло быть. Но это не значит, что я собираюсь снова «сесть в седло». Я лишь хочу романтики, но не сегодня и не завтра, а когда-нибудь. Хочу настоящей любви.
Сейчас я не ищу ее, но и развлечения мне тоже не нужны.
Я пойму, если найду того самого. Когда встречу такого романтичного мужчину, что растаю от его слов, от его прикосновений, внимания и заботы. И подобные мысли, а не желание развить выносливость, – причина, по которой я двигаюсь вперед.
Но, если честно, клянусь, что Пайпер движет то же самое. Сейчас она слишком сосредоточена на работе, поэтому встречается с парнями, которых не интересует что-то долгосрочное.
Взяв свой клатч и засунув в него розовую помаду, я посылаю ей воздушный поцелуй.
– Ты будешь здесь, когда я вернусь?
Она смотрит в потолок, делая вид, что размышляет.
– Хм, буду ли я здесь совсем одна или верхом на…
– Тогда ладно! – выпаливаю я, избегая подробностей. – Иди развлекись, сумасшедшая девчонка.
– Ты сама спросила.
– Да, действительно.
Я направляюсь в роскошный отель на Пятой-авеню, сгорая от желания наладить кое-какие рабочие связи.
Оказавшись в шикарном бальном зале, я именно так и поступаю – смешиваюсь с толпой, болтаю с несколькими руководителями отдела по спасению животных, веду светскую беседу и даю им понять, что я недавний выпускник, стремящийся пробиться наверх и желающий проявить себя. Через два часа в моей сумочке уже целая куча визитных карточек.
Мои родители амбициозны. Они общительные, уверенные в себе люди и воспитали меня такой же, хоть и по отдельности, поэтому я совсем не против такого рода общения. Но после двух часов саморекламы мне требуется перерыв, поэтому я иду в бар, чтобы чего-нибудь выпить.
По пути я осматриваю сцену в бальном зале, наблюдая за классными парнями в смокингах и девушками в великолепных вечерних платьях, которые болтают и перекусывают. Некоторые из них устраиваются играть в настольные игры, такие как покер и блэкджек. Начался конкурс караоке, и кто-то уже поет «Livin’ On A Prayer». (Примеч.: песня американской рок-группы Bon Jovi).
Когда я постукиваю ненакрашенными ногтями по стойке, рассматривая предложенные напитки, болтовню перекрывает голос. Он захватывает меня потрясающим чистым тембром и напевает: «Разве это не романтично?».
Я чувствую озноб.
У меня мурашки бегут по коже. Его голос как из черно-белого фильма. Он поет, будто эстрадный певец, и, когда я оборачиваюсь, у меня перехватывает дыхание. И да, я почти таю.
Глава 2
Слоун
Когда я собиралась, мне показалось, что мои серьги завораживают.
Завораживают?
Да ладно.
Они как «Кит Кат» по сравнению с кусочком французского домашнего шоколада.
Когда я слушаю пение этого мужчины, слово «завораживать» воспринимается совершенно по-новому, как будто его голос переписывает значение прямо сейчас.
Это созерцание «Звездной ночи» в Музее современного искусства. Это премьера бродвейского шоу, когда главная героиня сходит с ума.
У этого мужчины такой голос.
Я чувствую себя персонажем Хью Гранта из «Реальной любви», когда он отправляется на поиски Натали, его просят петь песни, а его телохранитель или водитель — кем он был? – оказывается оперным певцом.
Все присутствующие здесь сегодняшним вечером являются свидетелями эпизода из «Реальной любви». Восхищенные, они прерывают свои беседы, чтобы насладиться этим голосом.
Бармен протягивает мне шампанское, и я рассеянно благодарю его, не отрывая взгляда от мужчины на сцене, который поет, словно Синатра, и сводит с ума.
Темноволосый мужчина с микрофоном одет в синий костюм, угольно-черную рубашку и фиолетовый галстук, который я хочу сорвать с него.
Так, стоп.
Обольщение?
Но я ведь не думаю об этом. Мне хочется слушать его и прочувствовать эту песню лично.
Я пробираюсь сквозь толпу, расчищая путь к сцене, как фанатка. Боже мой, я как долбаная фанатка, но мне все равно. Я проталкиваюсь мимо женщин в клюквенно-фиолетовых вечерних платьях и мимо мужчин в классных костюмах, пока не оказываюсь впереди.
Когда я добираюсь туда, что-то происходит. Космический сдвиг, как будто мир замедляется, комната исчезает. Все вокруг словно в тумане, и клянусь, что прожекторы направлены лишь на нас двоих. Он сразу же находит меня своими голубыми глазами, и я вспыхиваю под этим взглядом. Это какой-то сон. Я щипаю себя за руку, чтобы убедиться, что все-таки не сплю.
Ай. Я не сплю.
Он переходит к следующему куплету песни, прославленному Эллой Фицджеральд, Гарри Конником-младшим и бесчисленным множеством других людей, поющих о музыке ночи. Мужчина подносит микрофон ближе к своим полным губам, и я вздрагиваю, пораженная осознанием: он поет для меня.
Для меня.
Только для меня.
Я ничего не выдумываю, он поет мне о юности в такую ночь.
По коже бегут мурашки, когда песня достигает своего апогея. Я будто свечусь, словно он зажег золотой свет внутри меня, распространяющийся по всему телу с каждым восхитительным куплетом.
Когда он заканчивает, раздаются аплодисменты и радостные возгласы, заполняющие бальный зал.
Никто не ожидал такой серенады в караоке. Кто бы мог подумать, что мистер Голубые Глаза выйдет на сцену?
Раздается новый всплеск аплодисментов, а женщина впереди кричит:
– На бис, еще!
Мужчина смиренно склоняет голову и говорит:
– Спасибо.
И это все. Он не купается ни в лучах славы, ни в самом моменте. Он уходит со сцены, а потом исчезает. Мое сердце колотится, плечи опускаются. Я хотела, чтобы он спрыгнул со сцены и обнял меня.
Как только эта мысль приходит в голову, я поражаюсь ее полной нелепости. Делаю мысленную заметку:
Девочка, возьми себя в руки. Он просто парень, поющий на сцене. Не думай, что это могло бы быть чем-то большим. Смешно даже думать, что он пел для тебя. Наверное, он выбирает женщину в толпе каждый раз, когда берет в руки микрофон. Возможно, это помогает ему прочувствовать песню.
Я глубоко вдыхаю, киваю и разворачиваюсь. Большего быть не могло. Я была просто потрясена и позволила себе поверить, что это происходило на самом деле. Ничего страшного, это всего лишь три минуты в моей жизни, и вряд ли они были потрачены впустую, так как я наслаждалась ими до чертиков.
Допиваю шампанское и пытаюсь очистить разум от всех этих теплых, сладких мыслей о голубоглазом пятиминутном помутнении, о мужчине с невероятным голосом и внешностью кинозвезды.
Я направляюсь к выходу, ища официанта с подносом, чтобы поставить свой бокал шампанского. Пока я пытаюсь его отыскать, чья-то рука касается моей. Я вздрагиваю, поворачиваюсь и смотрю в голубые глаза, которые пронзают меня насквозь.
Как в кино или в книге.
Ладно, признаюсь, я неисправимый романтик. Я выросла на романтических комедиях, исторических романах и всевозможных восхитительных стихотворениях. Вот что бывает, когда тебя воспитывают хиппи.
Но это фантазия, ставшая реальностью. Это происходит на самом деле. Мужчина пронзает меня взглядом.
– Благодарю тебя за то, что пришла, – говорит он, делая акцент на слове тебя.
Мою грудь охватывает волна жара. Будь разумной и веселой, говорю я себе. Но при этом не нужно ничего усложнять.
– И тебе спасибо за то, что так поешь.
Он улыбается. О, Боже, у него великолепные губы. Они мягкие, полные и, уверена, восхитительные на вкус.
– Тебе понравилось?
Я сдерживаю ухмылку, флиртуя с ним.
– Нет.
– Нет? – Кажется, он застигнут врасплох.
Ободренная этим вечером, этим мгновением, этими пронзительными глазами, я придвигаюсь и притягиваю его за галстук.
– Нет, я была просто поражена.
Смеясь, мужчина проводит рукой по моей руке.
– Поражать даже лучше, чем просто нравиться. – Он кивает в сторону двери. – Тебе обязательно идти?
– Ты просишь меня остаться? – Я вопросительно наклоняю голову.
Он тянется к бокалу в моей руке, берет его и ставит на поднос позади себя. Это такой жест Джеймса Бонда. Кажется, я даже не заметила стоящего рядом с ним официанта.
– Если учесть, что я только что поймал твой взгляд в зале, спел тебе оставшуюся часть песни и бросился за кулисы, чтобы найти, а затем догнать тебя, прежде чем уйдешь, то да, я точно прошу тебя остаться.
Сальто назад. Кувырок вперед. Переворот. Мой желудок выполняет целый ряд стандартных процедур.
Судьи дают мне десятку за решение остаться.
Я продолжаю вести себя скромно.
– Ты действительно приложил немало усилий. Хотя, наверное, если бы ты в самом деле подбежал ко мне, я бы сказала «да».
Он щелкает пальцами.
– Черт, наверное, я недостаточно старался. Пожалуй, нужно вытереть слезы.
Внутри меня словно фейерверк, зажженный и взрывающийся. Как конкурсант в игре «Рискуй!», я нажимаю на кнопку. (Примеч.: англ. Jeopardy! – американская телевизионная игра-викторина. Российский аналог – «Своя игра»).
– А кто такая Линда Ронстадт? – спрашиваю я. – Мне нравится ее исполнение этой песни.
Он поднимает взгляд ввысь, произносит слова благодарности, будто обращаясь к своим счастливым звездам, и прижимает ладонь к моей спине.
– Ты, я, выпивка. Звучит идеально, чтобы пропустить бокальчик перед сном.
На этот раз я не пытаюсь флиртовать или притворяться скромницей.
– Это похоже на сон.
Он наклоняется ближе и убирает несколько прядей моих светлых волос с плеча, отчего я дрожу и чувствую жар.
Его взгляд снова встречается с моим.
– Так давай сделаем его реальностью.
Глава 3
Слоун
Он заказывает виски.
Мне это подходит.
Мальчики пьют пиво «Курс», мужчины выбирают виски.
Мужчины, которые берут все в свои руки, поют романтичные песни и не говорят об обольщении. Боже, я надеюсь, что он не обольститель.
– А ты что будешь?
Я беспечно пожимаю плечами.
– Я женщина с простым вкусом. Предпочитаю шампанское.
Он снова поворачивается к бармену, делает заказ и возвращается ко мне.
– Ты действительно похожа на выдержанное шампанское.
Выдержанное. Не молодое. Мне нравится, как он разграничивает девушку и женщину.
– И почему это?
– Бокал хорошего шампанского услаждает чувства. Оно щекочет тебе нос, ударяет в голову и немного опьяняет.
Он произносит «опьяняет» так, словно его это заводит, и я дрожу, испытывая желание.
– Неужели это так?
– Это говорит о том, что ты умеешь праздновать и знаешь, как каждый день превратить в праздник.
– Вау. Ты сомелье или бармен, раз так разбираешься в напитках? – смеюсь я.
Мужчина отрицательно качает головой.
– Я всего лишь ветеринар.
Я обвожу рукой вокруг.
– Какой сюрприз наткнуться на ветеринара на благотворительном вечере по спасению животных.
Он приподнимает бровь.
– Именно, мир так тесен. – Мужчина быстро оглядывается по сторонам. – Наверное, если бы мы бросили здесь кость, то подцепили бы десять или двадцать ветеринаров.
– Не хочешь попробовать?
– У тебя в кармане есть какие-нибудь косточки?
Я похлопываю себя по бокам платья, где должны быть карманы.
– Увы, у меня только что закончились «Милк Боунс». (Примеч.: англ. Milk Bones – молочные косточки для собак).
– Тогда в следующий раз.
Бармен протягивает нам наши напитки, мистер Голубые Глаза благодарит его и поднимает свой бокал.
– За следующий раз с молочными косточками.
Я смеюсь.
– Да, давай выпьем за то, чтобы их бросить.
Мы чокаемся.
– Вообще-то я бы предпочел выпить за неожиданные встречи.
Во мне зарождается надежда, когда я слышу эти слова.
– Пока что они самые лучшие.
На его великолепном лице появляется медленная, приятная улыбка, и он кивает, как бы говоря: хорошо сказано.
Я делаю глоток, наслаждаясь шипучим напитком и тем, как он ударяет в голову.
– А я-то думала, что ты певец. Ты действительно ветеринар или тебя пригласили спеть?
Мужчина поднимает руку, как будто произносит клятву.
– Клянусь тебе, я пою для развлечения. Кроме того, – говорит он, указывая на сцену, где собралась группа из пяти человек, чтобы спеть «Sweet Child O’ Mine» рок-группы Guns N' Roses, – если бы меня пригласили, то я бы спел не одну песню. Как видишь, я сделал свое дело, и теперь очередь другой группы находиться на сцене.
Я легонько толкаю его в плечо.
– Не знаю, известно ли тебе, но ты умеешь петь.
Он одаривает меня улыбкой, словно благодарит за комплимент.
– Это мой трюк для вечеринок.
Я провожу пальцами по его руке.
– И всего-то. А я подумала, что было бы неплохо почистить банан пальцами ног.
Мужчина издает звук, как персонаж мультфильма, которого ударили сковородкой.
– Подожди. – Он выпрямляется, а потом хлопает себя ладонью по лбу. – Ты можешь сделать это?
На мне черные туфли на каблуках с открытым носком, поэтому я приподнимаю одну ногу и шевелю пальцами.
– О да, я могу это сделать. Научилась по видео на «Ютюб».
Мужчина поднимает руку и делает вид, будто подзывает официанта.
– Дюжину бананов немедленно.
– Как-нибудь я тебе покажу, – шепчу я, придвинувшись ближе.
– Очень скоро. – Он гладит меня по руке.
Мы не можем перестать касаться друг друга, перестать флиртовать. Воздух между нами потрескивает и гудит, пока мы болтаем и выпиваем.
Я допиваю шампанское и решаюсь рассказать ему, о чем думаю. Облизываю губы и встречаюсь с ним взглядом.
– Кстати, ты похож на шотландца.
Заинтригованный, он приподнимает бровь и ставит свой бокал.
– А как выглядит шотландец?
Осторожно провожу пальцем по его шелковому галстуку. Мужчина издает легкое урчание, когда я касаюсь ткани, и это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала. Будто даже легкое прикосновение разжигает его изнутри.
– Шотландец всегда уверен в себе. Он настоящий мужчина, но в то же время джентльмен. Шотландец держит твое пальто и придерживает дверь, всегда заботится о том, чтобы дама была счастлива.
Я задерживаю дыхание. Неужели я зашла так далеко? Неужели я такая смелая? Не совсем понимаю, что собираюсь делать. Я не прошу его переспать со мной сегодня, но и не проявляю осторожность. Я даю ему понять, что хочу не просто флирта в баре.
Его взгляд темнеет, вспыхивая искорками желания. Мужчина поднимает правую руку и накрывает ладонью мою. Это похоже на электрический ток. Мою кожу покалывает там, где он касается меня. Он сжимает руку еще крепче, будто тоже чувствует разряд между нами.
– Но у джентльмена хорошие манеры, а где же мои?
Он отпускает мою руку и протягивает свою для рукопожатия.
– Меня зовут Малоун Гудман.
– Слоун Элизабет. У меня двойное имя.
Он улыбается так, словно это лучшее, что я сказала.
– У тебя не может быть другого имени. У такой женщины, как ты, их должно быть два. А теперь, Слоун Элизабет, позволь мне сказать тебе, о чем думаю я.
– Умираю от любопытства.
Я придвигаюсь к нему ближе, и пространство между нами сжимается. Я ощущаю себя как электроны в атоме, подпрыгивающие и жужжащие.
– Мне бы хотелось узнать тебя поближе. Я хочу, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Когда я увидел тебя идущей по бальному залу, то подумал, что ты просто сногсшибательна. Чем больше мы общаемся, тем лучше я понимаю, что ты неглупа и еще очаровательнее. – Малоун проводит пальцами по моей шее, касаясь так чувственно и нежно, что я почти дрожу. – Кажется, ты околдовала меня.
– Правда?
– И мне интересно, будешь ли ты рада, если мы уйдем отсюда?
Мое сердце высоко взлетает, расправляя крылья.
– Очень, очень рада.
Глава 4
Слоун
Мы не спешим в номер отеля. Вместо этого Малоун нажимает кнопку лифта и, как только мы оказываемся внутри, берет меня за руку, притягивает к себе и спрашивает:
– Не хочешь прогуляться?
Я дрожу от его близости и сладости просьбы. От чистой романтической возможности.
– Звучит восхитительно.
Он опускает голову к моей шее и трется носом о кожу.
– Ты пахнешь превосходно.
Мои ноги ослабевают, сердце бешено колотится.
Малоун одной рукой обнимает меня за талию, поддерживая.
– Не падай, Слоун.
– Пытаюсь, – отвечаю я, задыхаясь и немного нервничая.
Я остро осознаю этот двойной смысл. Интересно, он тоже?
Двери открываются на первом этаже, и мне становится одновременно грустно и приятно. В то время как часть меня хочет, чтобы этот момент перешел в медленный, умопомрачительный поцелуй в лифте, мне также нравится предвкушение, ожидание. Очевидно, мы поцелуемся сегодня вечером. Уверена, мы оба осознаем это. Но когда и где это произойдет – все еще большая загадка.
Мне нравится немного неизвестного, нравится удивляться. Мне импонирует, что он продолжает меня удивлять. Потому что предвкушение между нами остро ощущается, кажется, у него есть свой собственный пульс, собственное сердцебиение. Я хочу чувствовать, как оно нарастает, пока мы идем.
Мы входим в вестибюль, выходим на улицу и сворачиваем на Пятую-авеню.
Июнь на Манхэттене – это свой собственный кусочек рая. Погода не слишком теплая, чтобы испечься на солнце, и не слишком прохладная, чтобы брать с собой куртку. Она сказочная, и сегодняшний вечер как раз подходит для весеннего бриза и прогулки под луной.
Мы идем вдоль Пятой-авеню, и по дороге Малоун обнимает меня за плечи, притягивая ближе. Я счастливо вздыхаю, глядя на раскинувшиеся перед нами просторы моего любимого города.
– Я люблю Манхэттен. Жаль, что не живу здесь.
– А где ты живешь? Пожалуйста, не говори, что в Вашингтоне, Оклахоме или Техасе.
Смеясь, я толкаю его локтем.
– А что ты имеешь против этих штатов?
– То же самое, что и по отношению к Индонезии. Они слишком далеко, когда речь идет о женщине, которая, как я надеюсь, живет поближе.
Воображаемые бабочки начинают порхать по моим плечам и рукам.
– Ты хочешь, чтобы я была поближе?
– Я хочу увидеть тебя снова, Слоун. – Он смотрит на меня с решимостью в глазах.
– Даже если наши имена рифмуются?
– Так и есть, вместе они звучат немного глупо, – смеется он.
– Разумеется, мы должны это изменить.
– Хорошо, рифмующиеся имена – это предзнаменование. Ясно, я больше не хочу тебя видеть.
Я игриво топаю ногой.
– Ты действительно хочешь увидеть меня снова? Уже?
Он останавливается на углу улицы перед цветочным магазином и приподнимает мой подбородок пальцем.
– Да, и мне плевать, что наши имена звучат глупо вместе. Я хочу увидеть тебя снова. Разве это странно? Ты мне нравишься, Слоун. Я уже знаю, что ты мне нравишься. Полагаю, мы могли бы ужасно провести остаток вечера, – говорит он, отпуская мой подбородок и убирая волосы с моего плеча – движение, от которого все внутри меня делает пируэт. – Но я в этом сомневаюсь. Так что да, я уверенный в себе человек. Думаю, что следующие несколько часов с тобой будут прекрасными и что в конце сегодняшнего вечера я снова попрошу тебя встретиться со мной.
Он однозначно самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала.
Малоун скользит пальцами вниз по моей руке, затем переплетает их с моими, и наши руки соприкасаются.
Не сдержавшись, я широко улыбаюсь.
– У меня есть секрет, – признаюсь я.
– Выкладывай. Что это?
Мы продолжаем идти, и я крепче сжимаю его пальцы.
– Когда ты снова попросишь меня пойти с тобой, я скажу «да».
– Ах, это величайшая тайна, и я рад, что посвящен в нее.
Шагая по улице мимо красивых бутиков и дорогих ресторанов, я отвечаю на его вопрос:
– Вообще-то я живу в Хобокене. Сегодня вечером я выбираю это направление. Дорога и я – вот так вот. – Я скрещиваю указательный и средний пальцы вместе. – А ты? Где ты живешь?
Он показывает на центр города.
– В небольшом домике в Вест-Виллидж. Я надеюсь переехать в место побольше, если получу новую работу, где проходил собеседование. Получить ее было бы мечтой, всем, чего я желал.
– Я буду держать за тебя кулачки, чтобы ты ее получил.
– И я. Кроме того, моему коту действительно нужно больше места.
– У тебя есть кот?
Малоун бросает на меня любопытный взгляд.
– Ты так говоришь, словно это сюрприз.
– Нет, я просто думаю, что это восхитительно.
– Хочешь посмотреть его фотографию?
– Конечно.
Малоун достает телефон, касается экрана несколько раз, а затем показывает мне большого рыжего кота, сидящего высоко на полке в его квартире, как я полагаю.
– Это злой гений. Нет ни одного шкафа, кладовки или коробки, в которую он не смог бы забраться.
– Похоже, он очень хитрый малый. А еще безумно милый.
Малоун убирает телефон обратно в карман и смотрит на меня.
– А чем ты занимаешься?
– Я недавно окончила колледж, так что являюсь частью огромного числа молодых людей, которые ищут работу.
– В какой сфере? – спрашивает он, когда мы подходим к отелю «Плаза», где шикарные черные машины останавливаются перед знаменитой достопримечательностью.
– Я бы хотела привлекать общественное внимание к приютам или организациям по защите животных.
Он прижимает ладонь к груди.
– Женщина моей мечты – любительница животных.
Я смеюсь.
– Думаю, что остальные люди на сегодняшнем благотворительном вечере тоже любители животных.
– Не разрушай мои иллюзии, Слоун. Я предпочитаю думать, что это только мы, – смеется он в ответ.
Я задумываюсь о его словах. Иллюзия, мы. Неужели я позволю этому волшебному моменту отвлечь меня от моей цели? В конце концов, я пошла на вечер, планируя только обзавестись контактами. Я не собиралась встречать мужчину и проводить с ним вечер. Хотя последние несколько часов действительно немного напоминают волшебство.
– Неужели сегодняшний вечер – это иллюзия?
Мы останавливаемся на углу возле Центрального парка, лунный свет отбрасывает серебристый отблеск на его красивое лицо.
Малоун задумчиво отвечает:
– Он немного похож на нее, не так ли?
– Да, как будто есть пузырь, который вот-вот лопнет. Или, может быть, часы приближаются к полуночи.
Он осматривает улицу.
– Ты превратишься в тыкву, когда часы пробьют двенадцать?
– Не говори глупостей. У меня есть экипаж, мы можем прокатиться.
– Он быстрый? Мы можем разогнать его больше семидесяти?
– Больше сотни. – Я толкаю его локтем.
– Я за.
Показываю ему свои туфли, покачивая ногой.
– А тебе нравятся мои хрустальные туфельки?
Он оглядывает меня с ног до головы, как будто упивается видом.
– Это самые сексуальные хрустальные туфельки, которые я когда-либо видел.
Малоун подходит ближе, кладет руку мне на бедро и опускает пальцы на верхнюю часть попки.
– А теперь я открою тебе один секрет.
– Скажи мне, – говорю я, задыхаясь.
Я трепещу от предвкушения, потому что пока происходящее кажется сказкой.
Конечно, это означает только одно: что-то должно пойти не так. В каждой сказке что-то случается. Вы заблудились в лесу, на вас напали волки или оставили умирать.
Эй, королева драмы, успокойся.
Я буду думать о хорошем, только о хорошем.
Сосредоточусь на этом моменте.
Стон, кажется, грохочет в его груди, и его голос становится низким и хриплым, таким чертовски сексуальным.
– Мне бы очень хотелось снять с тебя эти хрустальные туфельки. Мне бы очень хотелось однажды снять с тебя всё.
Однажды.
Мне нравится, как он смакует это слово, словно сегодня вечером мы не собираемся заниматься этим, и я благодарна ему. Независимо от того, насколько хочу этого и сколько похоти ощущаю, я не позволю ему раздеть меня сегодня.
– Думаю, мне бы хотелось, чтобы ты все это сделал, Малоун. Однажды.
– Тогда однажды, – добавляет он для большей убедительности, как будто мы нашли свою коронную фразу.
Мы оба смеемся, и вскоре смех затихает. Я смотрю на залитое лунным светом небо.
– Это действительно похоже на иллюзию, но, может быть, она не рассеется, – говорю я с некоторой надеждой.
Малоун скользит пальцами по моим.
– Ночь только начинается. Давай сделаем так, чтобы это длилось вечно. Знаешь, о чем я думаю весь вечер?
От желания мой пульс учащается.
– О чем же?
– О том, где будет наш первый поцелуй.
Он подразумевает, что будет продолжение. Что первый поцелуй приведет ко второму, затем к третьему, а затем и к большему. Вот и вся романтика сегодняшнего вечера. Вот как надо ухаживать за женщиной. Я не стремилась к тому, чтобы кто-то обращался так со мной, но хочу насладиться каждой минутой его ухаживания.
Я смотрю на луну.
– По-моему, здесь самое подходящее место, – говорю я.
Малоун осматривает квартал.
– Да? Черт возьми, любое место хорошее, чтобы поцеловать тебя.
Я приподнимаю подбородок и хватаю его за галстук, требуя того, что хочу и в чем отчаянно нуждаюсь.
– Поцелуй меня, Малоун.
Он обхватывает мою щеку ладонью, проводит большим пальцем по губам. Я содрогаюсь от желания.
Малоун накрывает мои губы своими и целует самым нежным, самым сладким поцелуем, который я когда-либо испытывала. Я чувствую его повсюду – от кончиков своих волос до кончиков пальцев. Чувствую его внутри каждой молекулы, едва заметное прикосновение его губ к моим воспламеняет меня.
Глава 5
Слоун
Он задерживается на моих губах, как будто наслаждается каждой секундой исследования, каждым моментом соединения, как шеф-повар, когда пробует новую смесь.
Проводит пальцами по моим волосам и притягивает меня ближе. Если бы я была старым роботом из научно-фантастического фильма, то загудела бы, запищала и закоротилась, а затем отключилась.
Из-за божественной перегрузки ощущений. Сладкие, горячие искры проносятся по мне, охватывая каждый миллиметр. Пульс взлетает до небес, желание пронизывает каждую клеточку тела.
Этот мужчина умеет целоваться. И знаете, что я еще осознаю?
Этот мужчина хочет меня.
Очень сильно.
Он прижимается ко мне своей набухшей плотью, дразня мыслью о том, что должно произойти.
Именно со мной.
В мгновение ока я буквально вижу, как может пройти эта ночь. Мы едем к нему домой или в гостиницу. Он раздевает меня догола, заставляет парить, а утром мы едим блины.
Я действительно люблю оргазмы и блины.
Но с этим парнем что-то не так.
Дело не в том, что он не сможет доставить мне оргазмы и блины.
Что-то мне подсказывает, что это не тот парень, с которым ты отправишься в мир грез в первую же ночь. Держу пари: когда мы дойдем до этого, это будет искушение на всю ночь. Это будет лунный свет, фейерверк и роскошное время, проведенное в постижении моего тела, изучении каждого желания, ублажении, пока я не перестану соображать. Вот как он целуется. Как мужчина, стремящийся доставить удовольствие женщине, с которой он находится. Которую хочет. И эта женщина – я.
