Текст книги "Стезя дракона"

Автор книги: Lord Wolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава III. ГРЯДЕТ ДРАКОН

Утро не предвещало такого расклада

Кто-то праздновал Пасху, где то шла ворожба

И Волга мирно текла, текла куда ей было надо

И войска херувимов смотрели на то, как вершилась судьба.

Борис Гребенщиков. «Не Ее Стороне».

Выдержка из Последней Летописи Армана ле Юргена, том IX, глава 34.

Более тысячи лет минуло с тех пор, как волны пригнали корабли форнов к берегам неведомой земли, которой беглецы дали имя Форнод. Около восьмисот лет назад отгремела война Талеора – последний отголосок Великой Войны Начальных лет.

Шестьсот лет назад наследники Мельнеда поделили Форнод на Восточное и Западное королевства. Сто лет прошло со времени последнего прихода Северной Тьмы.

Восемьдесят лет назад в Дарогроне воцарился Хорк. Форнод процветал. Власть королей, наделенных всем опытом начальных лет была мудрой и справедливой.

Правило Повелевающего соблюдалось из поколения в поколение неукоснительно.

Эрлы-наместники правили по воле королей и их именем. Простой люд благоденствовал. Аорны несли свою неусыпную стражу. И так было много лет… но последние три столетия цветущие королевства форнов словно перезревшие плоды начали проявлять признаки тления. Правители все больше и больше отстранялись от нужд простого народа, эрлы все глубже погружались в пучину стяжательства.

Вынужденные бездействовать аорны постепенно отклонялись от первоначальных уставов своего ордена, хотя все еще сохраняли им верность. Отсутствие сколь ни будь серьезного внешнего врага (забитые дэвы, с трудом балансирующие на грани полного вымирания давно уже перестали представлять из себя значимую опасность)

привело к тому, что негативные эмоции и личные амбиции принялись выплескиваться внутрь, отравляя организм всего общества. Рожденные в горниле самой страшной войны всех времен, люди, сами того не замечая, уже не могли жить без нее.

Отрава, привнесенная Вейшигом на заре человечества продолжала разрушать души и через много тысяч лет после его падения. Драконы видели это, видели и… не замечали. Может быть, агрессию удалось бы направить в менее болезненное русло, но симптомы любой тяжелой болезни становятся очевидными лишь тогда, когда процесс становится уже необратимым…

А пока форны жили, не чувствуя нависшей угрозы. Только вот охотничьи забавы становились все более кровавыми, на оживленных путях стали появляться разбойничьи шайки (впрочем, аорны и королевская стража справлялись с ними вполне успешно… пока). Люди, забывшие ужас смерти, стали слишком небрежно относиться к дару жизни – симптом, характерный для любого общества, слишком долго пребывающего в благоденствии. Извечная человеческая болезнь вновь начала развиваться… но люди пока еще не видели этого. И лишь немногие смутно ощущали, что в мире «что-то не так». А между тем незримый щит, досель хранивший Форнод от неумолимого течения времени становился все тоньше. Все это в конечном итоге должно было вылиться в социальный или культурный всплеск, долженствующий оживить застоявшийся омут, куда погружалась нация… но для этого было еще рано… не смотря на то, что было почти уже поздно. Требовался кто-то. Кто обладал бы достаточной проницательностью, чтобы увидеть опасность в зародыше. И у кого хватило бы сил и мужества, чтобыпопытатьсяс нею справиться. И вот, на одна тысяча двести девятнадцатом году от заселения Форнода у главы влиятельного драконьего рода Хора родился наследник…

Юный Хорк отличался любознательностью и неистребимой страстью к экспериментам. Желание знать все обо всем становилось почти что манией. Молодой дракон поглощал все без разбору – естественные науки, историю, философию, короче, все, что можно было найти в библиотеке его отца (а последняя, надо сказать, обладала весьма внушительными размерами). Особое место в его увлечениях занимала магия. Драконы от природы имеют магические способности, но их возможности весьма ограничены, и кроются скорее на интуитивном уровне. Поэтому магия людей им практически недоступна. Слишком тяжело подавить прежние инстинкты и наработать новые, совершенно чуждые. Но молодой Хорк такого подхода к делу не признавал. После нескольких лет, проведенных в бесплодных попытках продвинуться дальше основ, молодой дракон нашел оптимальный выход из положения: он просто-напросто отправился в Академию, и не к кому ни будь, а к самому Великому Магистру.

Академия Сил была единственным в своей области заведением на всем Форноде.

Фактически она представляла из себя научно-исследовательский центр, и подготовка молодых специалистов была здесь далеко не приоритетной (хотя и не последней) задачей. Обычно в Учебный Центр Академии попадали те немногие представители рода человеческого, кто уже достиг определенного уровня, находясь в учениках у кого-нибудь из мастеров. Преподавали там маги высокого посвящения.

Даже несмотря на сравнительно небольшое количество абитуриентов конкурс все равно бил все мыслимые рекорды. Драконов к Академии и близко не подпускали – не оттого, что чего-то боялись, а от того, что учить их чему либо было бесполезной тратой сил. Впрочем, никто из последних туда и не рвался. Поэтому появление Хорка, с ходу двинувшегося на приступ магистерского кабинета застало врасплох абсолютно всех. Магистерский кабинет был взят штурмом после непродолжительной осады. Тогдашним магистром Ордена Сил был академик Партелл. Его путь к вершинам магического знания начинался с обычной сельской школы, где могли научить чему угодно, кроме того, что хотелось знать будущему Великому Магистру. Он начинал на голом энтузиазме и трудами своими добился спустя почти восемьдесят лет сана Главы Ордена. Может быть одержимость Хорка напомнила Партеллу его самого в годы юности, потому что он, вместо того, чтобы выставить наглеца пинками за дверь кабинета, где в этот момент проходило заседание Магистрата, прервал очередного докладчика и попросил молодого дракона продемонстрировать перед уважаемым собранием свои способности. Хорк, к которому в этот момент вернулась способность здраво мыслить, готов был провалиться сквозь землю. Но деваться было уже некуда, и юноша на одном дыхании явил перед опешившими магистрами все, чему научился самостоятельно.

Великий Магистр был в шоке. Нет, Хорк не показал ничего особенного, можно даже сказать, что его способности были весьма и весьма средними, но…не один дракон никогда не достигал даже этого! Партелла поразило, насколько же этот юный дракон должен был любить магическое искусство, что умудрился ради этого перекроить собственное естество. Большинство природных барьеров и противоречий, которые мешали драконам в освоении человеческой магии – и в первую очередь барьер психологический – были успешно им преодолены.

Окончание импровизированного экзамена было встречено гробовым молчанием всего Магистрата. Хорк, окончательно смущенный, решил, что ученые мужи настолько возмущены, что даже не могут найти слов, чтобы выразить ему свое презрение. Он стоял, потупив очи посреди кабинета, отчаянно жалея, что драконы не умеют превращаться в мышь, а то и что ни будь помельче, вроде таракана.

Великий Магистр поднялся из кресла. Все присутствующие устремили взгляды не него. Хорк решил, что настал его последний час. – Итак, коллеги, вы видели способности этого юноши. – молвил Партелл. – И теперь я спрашиваю вас: кто желает взять его в ученики?

Вопрос прогремел как гром среди ясного неба. Да, магистры видели способности Хорка, да, они были поражены не меньше Партелла…но взять в ученики дракона? Это было уже слишком… Эксперимент мог бы быть заманчивым, если бы не был практически безнадежным…

Неожиданно у дальнего края огромного подковообразного стола, за которым заседал магистрат поднялся нестарый еще маг в белых одеждах младшего ордена Света. Он был среднего роста, крепко сбитый, в средней длинны русых волосах уже виднелись седые пряди. Взгляд его серых глаз был острым, как два клинка.

И эти клинки словно впились в самую душу Хорка. – С позволения Великого Магистра, – молвил маг, – я возьму его в ученики… если он сам, конечно, не против. – Ты слышал? – Партелл повернулся к Хорку. – Магистр Лорьен просит дозволения быть твоим учителем. Каков будет твой ответ?

Хорк ошеломленно переводил взгляд с Великого Магистра на Лорьена. Все мысли вдруг разом вылетели у него из головы. Почему именно Лорьен готов взяться за его обучение? Почему просит ЕГО позволения… И вдруг он вспомнил.

Хорк опустился на одно колено и склонил голову перед Лорьеном. – Я Хорк из рода Хора. – молвил он, – с радостью и почтением готов принять тебя, Магистр Лорьен, как своего наставника в великой Тайной Науке, и клянусь преклонять слух свой к твоим мудрым речам со вниманием, и выполнять все требования твои с великим прилежанием и да никогда слово мое не станет поперек твоему и да постигнет меня кара Всевышнего, если нарушу клятву сию. – Я, Лорьен из Бехеллена, Магистр младшего ордена Света ордена Силы беру тебя, Хорк из рода Хора себе в поучение и принимаю клятву твою, именем Всевышнего данную. – ответил маг, и взгляд его глаз вдруг стал мягким и теплым…

Выдержка из Последней Летописи Армана ле Юргена, том IX, глава 37.

Так, за два года до своего совершеннолетия (у драконов оно наступает в сорок три года) Хорк поступил в учение к магистру Лорьену. И на пять лет пропал из отчего дома, посетив родных за это время лишь дважды: на праздник своего совершеннолетия и, через полтора года, на похороны матери. Ее смерть (столь же трагичная, сколь и таинственная) надолго выбила Хорка из колеи. В минуты, когда боль утраты становилась невыносимой он клял себя последними словами, думая о том, что мог бы и почаще бывать дома, вспоминал все, чем за свою жизни вольно или невольно чинил ей обиду…. Хорк начал замыкаться в себе и учение стало для него единственной возможностью отвлечься от тягостных дум.

Это не могло укрыться от взгляда его наставника и Лорьен увеличил нагрузку, пока в конечном итоге не вогнал темы двух курсов во время отводимое обычно для одного. И Хорк не заметил этого. Успехи его были очевидны, но все чаще и чаще магистра посещали тревожные думы.

Через полгода после смерти матери Хорк со своим наставником перебрались в Дарогрон, где дракон обустроил отличную лабораторию, пригодную для любых экспериментов. Лорьен не питал надежд, что его ученик сможет когда-нибудь стать ученым-теоретиком – интересы Хорка лежали в области практической деятельности.

Он экспериментировал.

И минуло еще десять лет напряженной работы. Лорьен сжился со своим необычным подопечным. Хорк двигался вперед семимильными шагами. И по истечении этих десяти лет Лорьен признал, что дракон вполне готов для дипломной работы в Академии, после чего он надеялся уговорить Хорка немедля преступить к диссертации… Не вышло.

В тот год пришла Северная Тьма."

Необъяснимые явления всегда манили Хорка. Северная Тьма – величайшее бедствие Форнода, через произвольные промежутки времени наползавшее на благословенную землю откуда-то с севера, интересовало его едва ли не больше всего.

Природы ее никто не знал, так как отсутствовала возможность непосредственного наблюдения. Никогда нельзя было достаточно рано предугадать, проползет ли Тьма через самую середину континента или только чиркнет его краем.

Северные посты могли определить направление ее движения лишь тогда, когда времени оставалось лишь для того, чтобы, как говориться, взять ноги в руки и убраться с пути. Тогда начиналась повальная эвакуация из районов, подверженных поражению. И чем дальше, тем лучше. Поскольку последствия воздействия этого загадочного природного (или какого-то другого?) явления были столь же ужасны, сколь и непредсказуемы. И даже зарывшись глубоко под землю (что уж говорить о наземных постройках), или поднявшись на любую высоту невозможно оградить себя от пагубного воздействия Тьмы.

Но было на Форноде три точки, в которых Тьма оказывалась бессильна. Одно такое место располагалось в провинции Хадер, что на востоке Лен-Форнода.

Относительно небольшой сосновый лесок на самом деле мог послужить надежным укрытием человеку по незнанию или по нерасторопности оказавшемуся на пути Тьмы.

Другое место, обладавшее точно такими же свойствами располагалось на территории Торхеллена (Дэр-Форнод, западный склон Эльгривтаара). А точнехонько в центре третьей неуязвимой для Тьмы зоны располагалась Академия Сил (север Форнода).

Однако использовать их для наблюдения было бесполезно. Гася дикую, необузданную магию Тьмы, энергия этих мест оставляла наблюдателям минимум даже визуального восприятия, не говоря уже о попытках ментального зондирования, предпринимавшегося по началу некоторыми магами. И если сама Тьма была загадкой из загадок, то "живые" зоны были загадкой из загадок в четвертой степени.

Впрочем, об этом будет много сказано в дальнейшем…

Выдержка из Последней Летописи Армана ле Юргена, том IX, глава 38."

Хорк давно уже интересовался проблемой Северной Тьмы, и успел выучить наизусть весь тот скудный материал, который удалось собрать до сей поры исследователям. Последний – четырнадцатый – раз сей катаклизм разразился около двухсот тридцати лет назад, и прокатился через крайний запад Дэр-Форнода, мало что не сметя горы Вэй-Эльгрив. Хорк иногда почти что желал, чтобы Тьма прошла при его жизни (что было очень даже вероятно) и желательно поближе от него (что было уже сложнее).

Оказалось, что таких вещах нельзя желать дажеПОЧТИ. Потому что с севера пришли вести, что идет Тьма, и движется она прямехонько в сторону Дарогрона…

* * *

Никто не знал, когда именно Хорк отбился от своего рода, спешно эвакуировавшегося на запад, за Эльгривтаар. Факт тот, что хватились его только когда добрались до владений рода Тор, где собирались переждать. Лорьен незадолго до этого уехал в Академию, так что отец Хорка решил, что тот увязался за наставником, дабы с пользой для себя провести время под защитой «живой зоны», и не стал особо волноваться. Скорее всего, Хорк даже раньше их достигнет Дарогрона, когда настанет пора возвращаться…

Спустя месяц – время достаточное, чтобы поутихли все остаточные последствия, род вернулся в Дарогрон. Как и предполагал Глава Халлаор, Хорк ожидал их в Дарогроне… Но что-то было не так. Он был словно после тяжелой болезни – бледный, глаза запали, щеки ввалились – Хорк выглядел так, что мумии форнских королей посчитали бы себя красавцами во цвете лет.

Кто помнит, чем молодой наследник рода объяснил свой вид? Наверное, это объяснение звучало очень убедительно, если ему поверили и списали состояние Хорка на какой-то там обычный недуг… Вскоре он снова стал самим собой… но что-то в нем словно неуловимо изменилось. Хорк стал задумчивым и угрюмым.

Казалось, он потерял интерес к магии как науке, хотя продолжал частенько запираться в лаборатории, теперь уже в полном одиночестве – его наставника больше не было с ним. Как Хорк расставался с Лорьеном никто не видел. Просто однажды маг и дракон надолго заперлись в лаборатории и о чем они там говорили, не ведал никто, кроме их самих. Спустя несколько часов магистр вышел из дверей лаборатории, поднялся в свою комнату, собрал свои немногочисленные вещи и навсегда исчез из Дарогрона. Хорк покинул лабораторию почти через сутки…

В последующие два года имя Хорка четырежды прогремело среди драконов Форнода. Первая новость – Хорк наконец-то женился! Наследник рода Хора взял себе супругу из рода Эрго и, казалось наконец-то остепенился и бросил свои юношеские выходки. Следующая новость, поступившая спустя три месяца после свадьбы заставила весь Форнод замереть – умер Глава Халлаор. Обстоятельства его смерти были столь же неясны, как и таинственная гибель его супруги. Но тогда еще никто и не думал заподозрить в чем либо Хорка, по всем законам своего народа занявшего место Главы… Не успели снять траурные одежды, как грянула следующая весть – у Главы Хорка родился сын. Мальчика назвали Ариохор, но сам Хорк звал его уменьшительно – Арио. И вдогонку радостной вести, словно чья-то похабная издевка прилетела следующая: Лери из рода Эрго, супруга Главы Хорка так и не оправилась после тяжелых родов и спустя две недели скончалась.

Вот тут-то и пошли сплетни да кривотолки. Вспомнили и увлечение Хорка магией, и его тайные эксперименты (с чем это он там экспериментировал, уж не с отравным ли каким зельем?), и его таинственное исчезновение во время нашествия Северной Тьмы, тем более, что какими-то путями просочился слух, что якобы кто-то из Магистрата Ордена утверждал, что в тот период времени Хорк не появлялся ни в Академии, ни даже в непосредственной близости от нее. А где же он, шельма, в таком случае пропадал? Впрочем, слух не подтвердился… но никто его и не опроверг. Лорьен на все вопросы о своем бывшем ученике отвечал упорным молчанием, а от кого там из Магистрата пошел слушок, так толком и не дознались, но все равно – Дарогрона и его мрачного хозяина стали побаиваться.

* * *

Как-то так вышло, что в последующие пятьдесят лет Хорк остался практически один. Почти вся родня, и без того немногочисленная, покинула его, разбежалась по родственным кланам. Слуги из людей, раньше почитавшие за честь служить дракону, постепенно уходили – кто из жизни, а кто от греха подальше. Из прежних друзей у Хорка остались лишь двое: Ракши ровесник Хорка, недавно ставший Главой немногочисленного, но очень сплоченного рода Шакра, Мельторм – чуть младше, приемыш из умирающего рода Тель, принятый на воспитание еще покойным Халлаором и выросший рядом с его сыном, а так же новый, и совершенно нежданный друг – эрл Гай Карен, повелитель провинции Каренна, имевшей общие границы с землями Дарогрона. И был еще Арио, выросший без матери, воспитанный фактически только самим Хорком, и всей статью пошедший в отца. Хорк коротал в их обществе мрачные дни одиночества. Он жил затворником, никого, кроме друзей не принимал, из Дарогрона выбирался крайне редко. Лишь иногда Карену или Ракши (а иногда и совместными усилиями всей троицы) удавалось вытащить его на охоту в леса Адалии… Впрочем, и эти вылазки скоро прекратились. А пока что Хорк думал и мысли его приобретали все более странный строй…

Странно, но вскоре соседи Хорка приметили – к Дарогрону стали стекаться дэвы. Карен в ответ на их вопросы молчал, как рыба, а Ракши вдруг взял, да однажды и перебрался к другу… вместе с большей частью своего рода. Восточный, а за ним и Западный Форнод полнился слухами, что такой-то вожак дэвов присягнул – видано ли дело! – на верность Хорку! Тут уж от Дарогрона и вовсе стали шарахаться, как от проказы. В речах драконов, когда разговор заходил о роде Хора все чаще стало звучать слово" vadra" – что значит отступник, предатель. – Он хочет славы Талеора! – говорили одни. – Тьма, Тьма поглотила его! – вторили им другие.

На границах с Хорхелном стало неспокойно. То и дело приключались стычки между стражей эрлов и отрядами дэвов. Говорили, что ими иногда предводительствует "ведьма Дарогрона". Кто она, эта самая ведьма, никто знать не знал, ведать не ведал, слухи ходили разные. Говорили, что это дух покойной Лери поднялся из могилы, вызванный чарами Черного Хорка, как теперь только и величали Главу рода Хора. Говорили, что это одна из адских воительниц Тартра, якобы опять же вызванная Хорком с того свету… да много чего говорили.

Хорка уже давно не видали среди людей и драконов, поэтому слухи о нем ходили разные. А между тем в недрах Дарогрона готовилось что-то, чего никто из болтунов да слушателей не понял бы, не принял, не уразумел…

И наконец грозовая туча, сгустившаяся над Форнодом разразилось первой молнией: сам король Лен-Форнода Тальмор отправился посмотреть, что же там такое твориться на его южных границах… И пропал без вести."

Началось.

Глава IV. НЕ ИЩИ ВРАГА…

Жизнь канет как камень – в небе круги.

Прыг, ласточка, прыг – а всюду враги.

На битву со злом взвейся сокол козлом

А ты, ласточка, пой, а вслед не беги.

Борис Гребенщиков. «Ласточка».

Бушует ветер, нагоняя грусть. – процитировал Вандар, натягивая капюшон плаща, и безуспешно пытаясь убрать волосы с глаз. – Здесь это называется летом. – пояснил Далеон, разумно стянувший свою роскошную белую гриву в хвост, а потому не особо страдавший от порывистого восточного ветра, целящего прямехонько в правый глаз. – Нет, ну на хрена ж тогда тут эти горы-то стоят? – Вандар махнул рукой направо, туда, где на расстоянии в десяток талей высилась громада Эльгривтаара.

Вот поближе подъедем, и дуть перестанет. – Далеон с улыбкой покосился на своего юного спутника. – Ну и аорны нынче пошли, а? Прямо-таки сдувает их летним ветерком… – Да ну тебя, нашел над чем… Тьфу, тьфу, чтоб тебя во все дырки!.. – на середине фразы "летний ветерок" неожиданно сменив направление загнал в рот Вандару хороший пучок его собственных волос, прервав отповедь, которой молодой аорн готов был разразиться в адрес друга.

Далеон отвернулся, чтобы не расхохотаться ему в лицо, что было чревато долгой обидой. Шел третий день их совместного пути, недавно перевалило за полдень. Покинув гостеприимный дом дядюшки Хупа друзья к вечеру первого дня переправились из Рамменхола на северный берег Рока, и вот уже двое суток непрерывно двигались по Айвенделльскому тракту. Юго-восточный Айвенделл не был обжитым краем – на его каменистой почве мало что можно было вырастить. Почва становилась плодороднее гораздо севернее, долина между отрогами Эльгривтаара изобиловала крупными поселениями, и собственно, была главной житницей провинции.

Но до населенных мест было еще дня два ходу. Тракт был пуст на всем видимом расстоянии. Равнина вокруг поросла низкой травой да еще иногда показывались небольшие группы невысоких деревьев. Далеон был внешне спокоен и задавал темп.

Вандар, который на привале в первый же вечер их путешествия прямо-таки вывалился из седла и тут же уснул – громом не разбудишь, всю дорогу ворчал на все лады, но с темпа не сбивался. Он ни разу не спросил дракона, почему собравшись на восток, они упорно двигаются на север, а Далеон как-то не удосужился объяснить сразу, а потом забыл об этом. И вот теперь вспомнил. Дней через пять-шесть будем на месте. – сказал дракон своему спутнику, который, наконец, то же догадался завязать волосы, и теперь пытался сделать это на скаку. – А где место? – спросил Вандар, затягивая тесемку на хвосте. – Вот меня все не покидает вопрос: почему ты не спросил об этом раньше? – Дракон направил коня поближе к своему спутнику, и теперь они ехали корпус к корпусу. – Ну… тебе, наверное, виднее? – пожал плечами аорн. – Ты же у нас, в конце концов, ответственный организатор. Я-то до сих пор подробностей твоего плана не знаю. – Как ни странно, я тоже. сказал Далеон. – Но первая цель у меня уже есть.

В зависимости от того, что мы узнаем там, будем действовать дальше. – А там – это где? – Ну что ж, знай же, что путь мы держим не куда-нибудь, а в Тор-Лагар, родовое гнездо рода Тора. – Оп-па! И что же мы там забыли? – по виду Вандара нельзя было сказать, что он особенно удивлен. – Сведения. сказал Далеон. – Мой друг… мои друзья должны были кое-что раздобыть для нас. Нечто, без чего соваться в Дарогрон нет смысла. – А что – нечто? похоже, если уж Вандар взялся задавать вопросы, то допрос дракону предстоял нешуточный, а Далеон еще не был к нему готов – ответов в его арсенале было ничтожно мало. – Опять же – кабы я знал. – сказал Далеон. Должна же была сохраниться какая-нибудь информация о южных пещерах? Но вот где она храниться и в каком виде – Бог ее знает. Друзья обещали помочь. А уж что им удастся раскопать…

Может, детальный план, где все разрисовано до камешка, а может – хрен на веревочке. Знаю только одно – чем больше удастся найти, тем вероятнее успех нашего предприятия. – А что за друзья? – спросил аорн. – Из Торов, что ли? Их же вроде бы не так уж и много осталось… – Не много. – взгляд Далеона неожиданно словно окаменел, и у Вандра вдруг отпала охота спрашивать подробнее. Чтобы скрыть собственную неловкость, он перевел взгляд на дорогу, и далеко впереди… – Можно последний вопрос? – спросил аорн. – Ну? – отозвался Далеон. – Что это там такое впереди нас чапает?

Тракт в этом месте был прям как стрела, и на пределе видимости Далеон и в самом деле разглядел нечто, до жути напоминающее крестьянскую телегу, и при том нагруженную весьма изрядно. – А ну-ка… – пробормотал дракон, переводя коня с рыси в галоп. – Чего ты хочешь? – спросил Вандар, делая то же самое. – Ну а вдруг узнаем какие-нибудь новости с востока? Хотя в такой глуши это сомнительно. Но меня больше интересует, что сейчас твориться на тракте. Талях в двадцати отсюда есть одно пренеприятнейшее местечко прямо-таки будто специально для засады. Учитывая имеющий место разгул всяческого преступного элемента… – Ясно, можешь не продолжать. – сказал Вандар. – Кто предупрежден, тот вооружен. – По крайней мере, не совсем безоружен. – уточнил дракон.

Они нагнали телегу минут через пять. Далеон верно приметил – она была нагружена по самое некуда – аж оси трещали – всем, что только можно найти в хозяйстве небедного форнского крестьянина. Тащили телегу две здоровенные коняки из породы эторийских тяжеловозов. За телегой на привязи степенно ступала дородная буренка, всем своим видом выказывая полное безразличие к окружающему.

На передке телеги сидел здоровенный мужичина с пышной черной бородой, одетый просто, но добротно. По бокам шли двое молодцов, не иначе, сыновья – и статью и ликом явно удались в батьку. Оба еще весьма молоды – старшему дай Бог лет двадцать, а младшему небось еще и семнадцати-то нет. Крепкая русоволосая женщина и девчоночка лет десяти примостились на задке телеги.

Всадники поравнялись с телегой, и Далеон, приветственно махнув рукой принял вправо, оказавшись у передка. – Добрый путь, люди добрые. – сказал он с легким поклоном.

Мужчины сняли шапки и поклонились в ответ. – И тебе того же, благородный лорд. – степенно ответствовал правивший лошадьми мужик. – Откель будете, куда путь держите, коли не секрет? – вопросил дракон. – Да вот, виш, из Откудова в Кудыкино. – хитро прищурился мужик. – А тебе, благородный лорд, зачем это знать надобно? – Да я-то не любопытный. – пожал плечами Далеон. Куда едешь, про то сам знаешь, дело твое. – Вот то-то и оно. – А скажи-ка ты мне, добрый человек, – спросил Далеон после полуминутной паузы, – что люди говорят, спокойна дорога-то?

Мужик бросил на всадников косой взгляд, сыновья мигом сдвинулись поближе к телеге, причем как раз к тем местам, откуда недвусмысленно торчали черенки некоего садово-огородного инвентаря (у Вандара возникло страшное подозрение, что по крайней мере один из черенков принадлежит немаленьким таким вилам).

Далеон, ничуть не смущенный, ждал ответа. – Всякое говорят. – спокойно ответил мужик, кладя руку на что-то, скрытое от глаз аорна и дракона. – Ты за дубину-то не хватайся, дядя. – сказал Далеон с таким холодным спокойствием, что даже у Вандара мурашки по спине пробежали. – Если бы мне твое добро нужно было, я по другому бы разговаривал. А коли не видишь на моем спутнике герба аорна, то протри глаза, авось разглядишь. Да и я, по-моему, на душегуба не очень-то смахиваю. – Герб-то я вижу, милорд. сказал мужик как-то сразу ссутулившись. – Так ведь герб-то всякий нацепит… А дракона я в вас и вправду не сразу опознал – не так уж и часто драконы конными-то ездят. Вы бы, это… не особенно гневайтесь-то… дорога, говорят, неспокойна нынче, вот и… – Ладно, я не обидчивый. улыбнулся Далеон. – Так что тут за напасть на дороге объявилась? Я тут не далее как месяц назад проезжал, причем один – и ничего, все тихо-мирно было. – Да объявились тут какие-то обормоты. – скривился мужик. Сказывают, недале как на прошлой неделе велленского купца на этой дороге грабанули, причем знатно – сам еле ноги унес, а охрана, даром что невелика была – вся полегла. Четыре воза товару – как не было. Хорошо хоть казну при себе держал, а они, пехом-то его и не догнали, верхом был. Да, вот еще проходили из обозы из Атхаара, правда, их уже солдаты эрла охраняли, так они тоже вроде бы кого-то видели, правда что за народ, так и не поняли. Я это в Паларе от нашего шерифа сам слыхал, когда подорожную отмечал. – Так вы из под Палара? – воскликнул Вандар. – Тогда понятно…

Недавние события, случившиеся неподалеку от небольшого районного центра Палар, что на западе Раммерхола были не столько беспрецедентны, сколько небывало масштабны. Отряд дэвов, численностью до двухсот клинков предпринял наинаглейшее турне по селам на юге округа, совершив несколько дерзких налетов, в результате которых три деревне превратились в пепелища. Надо отдать должное местному барону, меры были приняты быстро. Отрядами полицейской стражи налетчики были блокированы в одной из захваченной ими деревушек, а подоспевшая баронская дружина построгала дэвов в мелкую стружку. Но оставшимся в живых обитателей трех сожженных деревень было от этого уже ни жарко – ни холодно…

Окару о его семейству повезло. Они жили на хуторе за Паучьим Яром и только это их и спасло – загодя укрылись в лесу, захватив все, что успели, и оттуда смотрели, как гибнет в огне вся прошедшая жизнь. Сам Паучий Яр дэвы пожгли до тла, вместе со всеми угодьями. Оставшиеся в живых жители подались кто куда – оставаться на месте не было смысла – даже если и удастся отстроиться до зимы, все равно урожай погиб безвозвратно. Окар тоже долго не думал. Буквально через неделю он вместе со всей семьей снялся с насиженного места, и отправился на север. В большом селе на границе Айвенделла и Атхаара жил его дядька, и Окар рассчитывал на его помощь. – И не страшно тебе с таким-то воинством путешествовать? – Далеон беззлобно усмехнулся, кивнув на Окаровых сыновей. Старший из них, Икей, нахмурился и бросил на дракона уничтожающий взгляд. Младший, Сион, только опустил голову. – Страшно. – честно признался Окар. – Так ведь нужда-то гонит. Оказии ждать черт-те сколько времени надо – а денег-то не густо. Так что понадеялись на милость Всевышнего и вот…

Вандар жестом позвал Далеона. В ответ Далеон махнул рукой – мол, сам сюда иди. Вандар приблизился. – Слушай, – тихо сказал он, но Окар все равно скорее всего слышал его слова, – а мы очень торопимся? – Вообще-то… начал дракон. – Понимаешь, в конечном итоге, это мой долг. – защитить попавших в беду. – горячо заговорил молодой аорн. – Я догоню тебя, вот увидишь, только скажи, как поедешь… – Угомонись. – сказал Далеон. Какая, разница, ты один будешь меня догонять, или мы вместе нагоним время? Только не ной потом, что я тороплюсь, как голый в баню, как выражается дядюшка Хуп. – Далеон, я ведь обижусь… – начал Вандар, но махнул рукой и отъехал в сторону. – Вот что, почтенный Окар, мы пожалуй проводим вас до населенных мест, а там уж будет поспокойнее. – сказал Далеон. – Все равно нам ближайшие два дня по пути, а в эдакой глуши мало ли кто обидит… – Да ладно вам, милорд, мы уж как ни будь… – начал Окар, но тут неожиданно впервые за весь разговор вмешалась голос его супруга. Соскочив с телеги она быстро пробежала вперед, и уцепившись за Далеоново стремя, заговорила быстро и уверенно. – Да не слушайте вы его, благородный лорд, дурака. Возомнил из себя черт знает что, прости Господи, воин великий нашелся…Слыш, Игейла, молчала б ты, лучше… – начал было Окар, но видно было, что спорить с женой никогда не было его любимым занятием. – А ты о детях подумал, дуб бородатый? – Игейла сжала руки в кулаки. – Да ладно, мамань, мы сами с усами… – начал было Икей, но получив по затылку, мигом ретировался. – Топай себе, языкатый. – проговорила Игейла. – Тоже мне, весь в папаню пошел, ни какого в тебе соображения. Брат твой хоть молчит, и в разговоры взрослые не лезет, вот и умнее выглядит…