Текст книги "Все хотят любить"
Автор книги: Лора Тэксин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
4
Она была настолько ошеломлена этими словами, что так и осталась стоять с разинутым ртом. Его же лицо оставалось совершенно непроницаемым. Чего он хочет? Может быть, это попытка настоящего примирения или… Что-то в неподвижном взгляде светло-карих глаз заставило Марту насторожиться. Вдруг вспомнилось предупреждение, сделанное Эннис. Но не на ту напал! Она не собирается выступить в роли подопытного кролика!
– Вы так добры, – ответила Марта, принужденно улыбаясь. – Но, боюсь, мне придется отклонить ваше любезное приглашение. У меня другие планы.
Он пожал плечами.
– Очень жаль. Нам с вами надо многое обсудить. Вы уверены, что не измените своего решения?
– Совершенно уверена.
Странное чувство охватило ее, когда Берн беспечно улыбнулся и отошел, чтобы поговорить с кем-то еще. Однако напряжение, в котором она находилась в течение всего дня, начало постепенно спадать. Марта обошла остающихся гостей, пожимая им руки и машинально произнося слова прощания. Было очень приятно получить приглашение от Эннис – та стала настойчиво уговаривать Марту остаться на несколько дней, чтобы познакомиться с окрестностями. Марта не без сожаления отклонила и ее предложение. Оставаясь в доме сестры Кевина, она рисковала неожиданно встретиться и с самим братцем.
И это сожаление не покидало Марту до тех пор, пока она не поднялась в спальню, где все ее чувства сменились полной растерянностью при виде хозяйки коттеджа, менявшей постельное белье. Но дело было не только в этом. Из комнаты исчезли ее вещи!
– Что происходит?! – удивленно воскликнула Марта. – И куда делся мой багаж?
– Бог мой, как вы напугали меня! – произнесла женщина, выпрямляясь. – Несколько минут назад здесь был мистер Берн, который и забрал ваши вещи. Он сказал, что вы собираетесь пожить некоторое время в его доме. Тут что-то не так?
Марта открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя опомнилась. Хозяйка коттеджа и так смотрела на нее с явным любопытством. Она, вероятно, уже слышала историю об их проделке, и Марте совсем не хотелось давать пищу новым сплетням. Следовало взять свои эмоции под контроль.
– Не-ет, – медленно произнесла она. – Не совсем так. Я просто не ожидала, что мистер Берн будет действовать так быстро. Дело в том, что я собиралась перебираться в его дом только завтра. Но полагаю, теперь мне ничего не остается, как оплатить счет и отправиться к доброму старому Кевину и обсудить все это с ним.
– О, вам не о чем беспокоиться, – с энтузиазмом ответила хозяйка. – Мистер Берн уже оплатил ваш счет.
Марта лишь сжала кулаки.
– Понятно… Большое вам спасибо! Мне очень понравилось здесь.
– Прекрасно. Может быть, вы еще когда-нибудь остановитесь у нас?
– Вполне возможно.
Вне себя от ярости, она начисто забыла о правилах дорожного движения. Марта вела взятую напрокат машину на огромной скорости, оставляя за собой облако желтовато-коричневой пыли. Не сбавляя скорости, машина подлетела к дому Кевина Берна и резко затормозила. Выбравшись из нее, Марта решительно вошла в дом через заднюю дверь и остановилась в прихожей, чтобы осмотреться. Ее внимание привлек глухой шум, доносившийся из столовой. Войдя в нее, она увидела Кевина, стоявшего на коленях около очага и поправлявшего ярко горящие дрова кочергой. Услышав шаги, он повернулся, поднялся на ноги и улыбнулся. Улыбка была самодовольная, полная нескрываемого торжества. Это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
– Что это еще за шутки?! – возмущенно закричала Марта.
– Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, – лениво ответил он. – Не думаю, что мы уже окончательно урегулировали наши отношения. Вы так не считаете? Мне хотелось еще раз поговорить с вами.
– Так, значит, вот почему вы тайком вывезли мой багаж и, не поставив меня об этом в известность, оплатили мой счет! – взорвалась она. – Я могла бы подать на вас в суд за это!
– Могли бы? – мягко переспросил он. – А я и не знал, что, если кто-то оплатил чей-то счет, он подпадает под уголовную ответственность. Обязательно предупрежу об этом Эннис.
– Если это и не преступление, то его надо таковым считать! Будьте добры, скажите, сколько я вам должна, верните мне мои вещи, и я немедленно уеду!
Улыбка на лице Кевина стала еще шире.
– Нет!..
– Что вы имеете в виду под «нет»?
– Именно то, что сказал. Я хочу, чтобы вы остались и выпили чаю со мной, Марта. Нам нужно о многом поговорить. – Он указал на стол, соблазнительно заставленный великолепной фарфоровой посудой и целой вереницей блюд и тарелок, а также вазочками с пирожными, кексами и печеньем. – Все уже готово.
– Я не хочу чаю, – отрезала Марта, хотя ей до смерти хотелось выпить чашечку. – Я хочу забрать свои вещи и вернуться обратно в коттедж.
– Боюсь, что это невозможно, – проговорил Кевин, печально качая головой. – Его уже сдали на ночь.
– Откуда вам это известно?
– Когда я предупредил хозяйку, что вы остановитесь у меня, я сразу же предложил своему кузену Ричарду Пэрри и его жене занять коттедж, вместо того чтобы добираться полночи домой на автомобиле. И я уверен, что из-за этой свадьбы вы не найдете во всей округе ни одной свободной комнаты. А это оставляет вам весьма ограниченный выбор – остановиться у меня или предпринять изнурительную поездку на машине в Дуглас в платье подружки невесты, причем без всякого багажа.
Марта оторопело уставилась на него. Только сейчас до нее дошел истинный смысл его действий.
– Вы говорите, что не вернете мне мой багаж, до тех пор пока я не соглашусь остановиться у вас?
Он ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул. С его лица не сходила снисходительная улыбка.
– Вы не посмеете этого сделать! – вскричала она.
– Неужели?..
Все! Сдерживаться больше она уже не могла. Завопив от ярости, Марта, словно ураган, пронеслась по комнате, опрокидывая или отбрасывая в сторону все, что попадалось ей на пути.
– Это нечестно, в высшей степени нечестно! – снова и снова повторяла она. – Сначала моя сестра-идиотка втягивает меня в эту катавасию, а затем я попадаю в лапы сумасшедшего, который выкрадывает мой багаж и пытается заманить меня в ловушку. Но это меня не остановит. Слышите, я все равно здесь не останусь! Не останусь!
Она так яростно жестикулировала, что сшибла лампу, которая с грохотом рухнула на кофейный столик. Кевин медленно подошел и поставил лампу на место.
– А Кит мне говорил, что вы самая спокойная и рассудительная в семье, – заметил он, явно желая завязать разговор.
– Замолчите! – закричала она. – С меня хватит!
– Я все еще никак не могу понять, зачем взрослой женщине вроде вас надо было участвовать в столь нелепом маскараде, – спокойно произнес Кевин.
– Вы думаете, это была моя идея? – запальчиво спросила она.
– Но вы и не пытались остановить сестру, не так ли?
– Это было бы равносильно попытке остановить извержение вулкана. Она всегда была такой! Я потратила восемнадцать лет своей жизни, чтобы уберечь ее от катастрофы, и мне это едва удалось.
Пристальный взгляд Кевина нервировал ее, но еще больше волновало знание того, что стоит ему протянуть руки и обнять ее, как она полностью окажется в его власти. От этой мысли по всему ее телу пробежала волна возбуждения.
– У вас, должно быть, была трудная жизнь…
Она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.
– Можно сказать и так, – резко ответила она. – Но многим пришлось пройти и через худшее.
– Расскажите мне о себе. Вы ведь были сиротами, не так ли?
– Это недалеко от истины, – признала она. – Мои родители разошлись, когда мне исполнилось восемь лет. Отец уехал в Америку, и больше я никогда его не видела. Затем заболела мать, у нее оказался рак. Она умерла через три года. Больше у нас родственников не было; мы, я и Натали, остались вдвоем… – Она помолчала и сердито взглянула на него. – Не знаю даже, почему я все это рассказываю вам.
– Возможно, потому, что у вас просто нет никого, кому вы могли бы все это рассказать? Ваша сестра жутко эгоистичная особа. Должно быть, вы многим пожертвовали ради нее.
Неожиданно Марта почувствовала комок в горле. Действительно, никто никогда не понимал, от чего в жизни ей пришлось отказаться ради сестры. Да никто никогда этим и не интересовался. Внимание окружающих всегда доставалось Натали, а не ей.
– Я никогда не завидовала ей, – хрипло проговорила Марта. – Она была такой маленькой, когда мама…
Ее голос прервался, и она не смогла вымолвить ни слова. К своему ужасу, Марта почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и закусила губу, чтобы не разрыдаться. Его сочувствие, так неожиданно проявленное после всех передряг, связанных со свадьбой, оказалось той последней каплей, что переполнила чашу. Этого она уже вынести не могла.
Марта негромко всхлипнула, почувствовав, как большая и теплая рука коснулась ее плеча, затем Кевин молча обнял расстроенную женщину.
Она неуверенно вздохнула, блаженствуя в тепле, исходившем от его крепкого тела, и ощущая щекой равномерный стук его сердца. В его объятиях она вновь обрела спокойствие.
Неужели это тот человек, которого, как ей казалось, она ненавидела? Человек, которого она считала надменным, самонадеянным и эгоцентричным? Неужели она неверно оценила его? Я могла бы легко влюбиться в вас, Кевин, мелькнула у нее шальная мысль. Мелькнула и испугала… Марта испытующе вгляделась в Кевина, страстно желая увидеть на его лице хотя бы тень потрясения, волнения, но оно было совершенно непроницаемым. И лишь в глазах промелькнул какой-то проблеск, но что это было, Марта так и не смогла определить. Вполне возможно, самое обычное физическое влечение. А в том, что он желал ее, Марта не сомневалась. Это подтверждалось и напряжением всех его мышц, и учащенным, прерывистым дыханием. Но было ли это просто вожделением или к нему добавилось что-то еще?
Внезапно смутившись, Марта начала искать отсутствующие на ее платье карманы, чтобы достать носовой платок, как вдруг почувствовала, что Кевин вкладывает свой платок ей в руку.
Шмыгая носом, она приложила его к глазам и сделала слабую попытку пошутить.
– Извините, – невнятно произнесла она. – Это все свадьба. Я всегда плачу на свадьбах.
– Еще бы! Могу себе представить! – проворчал Кевин. Он подвел ее к обеденному столу и, усадив на стул, сам сел рядом. – Сейчас вы попьете чаю, а затем расскажете о себе, – распорядился он.
Марте казалось, что после обильного свадебного обеда она и думать о еде не сможет, но, когда Кевин вернулся из кухни со свежезаваренным чаем, неожиданно обнаружила, что проголодалась. Марта не смогла устоять перед песочным печеньем с грецкими орехами, лимонным кексом и сандвичами с копченой лососиной.
Кевин молча ждал, пока Марта не утолит голод и не напьется чаю. Казалось, их отношения кардинально изменились за время столь длительного молчания. Кевин был настроен решительно, и ясно было – он не успокоится, пока не узнает о Марте решительно все. Это и смущало ее, и льстило ее самолюбию.
– Вы когда-нибудь говорили с кем-нибудь о смерти матери? – наконец спросил он.
– Да нет. Я боялась, что совсем расклеюсь и еще больше расстрою сестру. А всем остальным до этого не было никакого дела.
– Мне есть до этого дело.
Судорога исказила ее лицо, и Марта закусила верхнюю губу. Смерть матери до сих пор была незажившей раной.
– Я могу снова заплакать, если начну рассказывать.
– Ничего страшного. Мне кажется, вам следует выговориться и облегчить душу.
Она опустила голову. Потом заговорила, часто запинаясь:
– Я действительно тяжело переживала ее смерть. Мне ее очень не хватало, а иногда я даже сердилась на нее за то, что она покинула меня. Я боялась, что не смогу справиться с тем, что меня ждет впереди…
– А что случилось с вами дальше? – спросил он. – Я уже задавал вам этот вопрос, когда вы в прошлый раз были здесь, но до сих пор не знаю, говорили ли вы тогда от своего имени или от имени сестры. Я же хочу все знать о Марте Николсон.
– Дальше просто не о чем рассказывать! – воскликнула она, невесело рассмеявшись. – До восемнадцати лет я воспитывалась в чужих семьях, затем поступила в университет и, закончив его, получила диплом бухгалтера. Как только я нашла работу, убедила людей из департамента социального обеспечения передать Натали на мое попечение. С тех пор вся моя жизнь посвящена только двум вещам: моей сестре и моей работе.
– Не надо говорить о себе столь пренебрежительно! Вы должны гордиться тем, чего добились! Думаю, вы проявили подлинное мужество.
Марта пожала плечами.
– Вы и в самом деле так думаете?
Было в высшей степени приятно сознавать, что он восхищается ею.
– Да, думаю, – ответил Кевин. – Более того, я считаю, что вы заслуживаете лучшей жизни. Необходимо только, чтобы вам представился шанс изменить свою жизнь. Ваша пустоголовая сестра и мой безответственный племянник ухитрились пожениться. Теперь им предстоит доказывать, что они действительно являются взрослыми, и самим отвечать за себя. А это означает, Марта, что вы сорвались с крючка и теперь вольны делать все, что вам захочется. Для вас наступило время жить для себя!
Он был совершенно прав, но это было именно то, о чем она до сих пор тщательно избегала думать.
– Думаю, что пора этим заняться, – неохотно признала она, состроив насмешливую гримасу. – Так с чего, по-вашему, мне следует начать? Станцевать обнаженной канкан на мосту при огромном стечении зрителей? Вы, такой опытный и знающий жизнь человек, подскажите мне!
Он резко вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Ее слова изрядно позабавили Кевина. Но в его глазах Марта заметила еще что-то, от чего словно электрический ток пробежал по ее телу!
– Нет, вы должны решиться на нечто гораздо более опасное и волнующее, чем канкан, – вкрадчиво ответил он. – Думаю, вам следует остаться и провести ближайшие несколько недель в моем доме. Это вам явно пойдет на пользу!
Замечательно, что здесь нет Натали, подумала Марта, проснувшись на следующее утро. Она умерла бы со смеху, узнав, как я легко сдалась. И, что еще хуже, заметила бы, что мое отношение к Кевину заметно смягчилось. А так, по крайней мере, никто больше об этом не узнает. И если я буду вести себя осмотрительно, смогу скрыть это и от него самого. Правда о наших стычках уже выплыла наружу, но даже если Кевин во время моего первого пребывания на острове вел себя по отношению ко мне ужасно, он был по-настоящему мил и обаятелен вчера вечером. Такой спокойный и излучающий уверенность… С ним я буду чувствовать себя в безопасности.
– Посмотрим на себя! – Она отбросила в сторону одеяло и переползла через кровать, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале, висящем над комодом. – Меня не волнует, опасен он или нет! – шептала она. – Я устала быть благоразумной и рассудительной. Может быть, настало время попробовать внести элемент риска в мою размеренную жизнь?
Вызов, брошенный ей Кевином прошлым вечером, казалось, пробудил в Марте прежде не характерное для нее легкомыслие. Не переживает ли она сейчас то же, что и любая женщина, когда последний из ее детей покидает материнское гнездо? Что ни говори, а Марта практически заменила сестре мать, и вот Натали покинула ее навсегда!
– Ну что ж, если уж это происходит, по крайней мере, надо получить удовольствие, – демонстративно объявила она, принимая эротическую позу и с интересом разглядывая себя, как будто это была не она, а ее сестра Натали, демонстрирующая черное кружевное дамское белье. Безусловно, ей потребуется сбросить лишний вес, чтобы смотреться соблазнительно в столь пикантном наряде. А как восхитительно это чувство раскованности, которое неожиданно пришло к ней! Затем, правда, голос рассудка охладил ее пыл.
Господи, кого же я обманываю? Я просто собираюсь некоторое время пожить у Кевина Берна, чтобы хорошенько отдохнуть. Безобидный отдых у настоящего друга!..
Завтракая вдвоем с Кевином, она с трудом сдерживала радостное волнение.
– У вас есть какие-либо планы на сегодня? – поинтересовался он.
Марта пожала плечами.
– Просто не знаю, с чего начать. А что бы вы предложили?
– Вы ездите верхом? Мы могли бы покататься по пляжу, если не возражаете. До этого мы только ненадолго заглянем в загон, где я держу ланей.
– Я бы с удовольствием, – мечтательно произнесла Марта. – Но я никогда в жизни и близко не подходила к лошадям.
– Тогда сейчас самое время сделать это. У меня, кстати, есть смирная кобыла, которая вполне подойдет для вас. С этим все ясно. А как насчет одежды? Вы взяли с собой джинсы и свитер?
– Взяла, – призналась Марта. – А вот об остальном этого не скажешь. Я ведь рассчитывала пробыть здесь не больше двух-трех дней.
– Это не проблема. Завтра мы съездим в магазины.
– Я не могу себе позволить…
– А вы и не должны. На острове существует старинный обычай, согласно которому дядя жениха всегда покупает подружке невесты кое-какую одежду сразу после свадьбы.
Марта поперхнулась апельсиновым соком. Что ни говори, а Кевин – необычный человек, и она не могла не восхищаться его потрясающей наглостью.
– Лжец! – вырвалось у нее.
– Вовсе нет. Список необходимого мы составим завтра. А сейчас идите переодевайтесь, и мы займемся верховой ездой.
Утро выдалось изумительное – прохладное и солнечное. Когда Марта подошла к конюшне, Кевин как раз седлал лошадей. При виде фыркающих, перебирающих тонкими ногами великолепных созданий у Марты появилось чувство, что она вернулась в детство. День обещал быть интересным, и ее охватило радостное волнение.
Когда Кевин подсадил ее в седло и подогнал стременные ремни, возбуждение Марты сменилось паникой. Лошадь, которая показалась ей такой огромной, когда она стояла рядом с ней, внезапно превратилась во что-то совершенно неподходящее для сидения, едва переступила с ноги на ногу. Появилось неприятное ощущение, как будто она оказалась на небольшом судне, которое качалось на волнах. Но Марта постаралась скрыть свой страх от Кевина, когда тот прищелкнул языком и пришпорил своего гнедого мерина, ободряюще взглянув на нее через плечо.
К ее облегчению, кобыла устремилась вслед за ним, и скоро они уже спускались вниз с холма в направлении загона для ланей. Добравшись до него, они остановились и, не спешиваясь, стали разглядывать грациозных животных сквозь проволочную сетку.
Наконец Кевин слез с лошади, привязал ее и исчез в сарае, находившемся рядом с воротами. Через несколько минут он вышел с парой тюков золотистого сена, занес их внутрь загона и начал раздавать сено ланям.
Кевин как будто слился с природой. Возможно, что это полное единение с окружающим его миром и составляло основу того животного магнетизма, который так властно влек Марту. Но не испытывают ли то же самое и другие женщины? Если это так, то каким образом она смогла бы конкурировать с ними? Впрочем, Марта и не собирается пополнять собой список его любовных побед.
Марта вдруг почувствовала, что пытается соорудить некий невидимый барьер между собой и Берном. Что ж, оно и к лучшему. Одно дело признаваться себе самой, что испытываешь страстное влечение к Кевину Берну, совсем другое – позволить ему догадаться о ее подлинных чувствах.
Если бы Кевин знал, как ее сердце начинает учащенно биться при одном только взгляде на него, он, скорее всего, нашел бы Марту смешной или даже жалкой, а этого она не перенесла бы. И, что еще хуже, он наверняка попытается воспользоваться ее чувствами.
Однако Марту никак нельзя было назвать дурой. Она знала, что привлекательна, и давно заметила блеск интереса в глазах Кевина. Но если он просто использует ее, а затем бросит? Разве переживет она подобное унижение! Нет и еще раз нет! Ей следует выдержать характер и оставаться такой, какой была всегда. Осмотрительной. Благоразумной. Слегка отчужденной. Только в этом случае она будет в безопасности.
Кевин тем временем, отвязав мерина и забросив поводья ему на шею, ловко вскочил в седло, после чего озабоченно посмотрел на Марту.
– Теперь мы отправляемся на пляж, – сообщил он.
Постепенно Марта начала привыкать к движению лошади. Она наконец отважилась оторвать взгляд от земли, поднять голову и оглядеться по сторонам. Они двинулись по узкой дорожке, которая пролегала по местности, покрытой кустарником. С одной стороны проглядывалось море, а с другой вдаль уходили зеленые поля.
Марта с удовольствием вдыхала свежий, напоенный весенним ароматом воздух. Ей показалось, что все проблемы, связанные с прошлой жизнью, покидают ее.
– Здесь все совсем не так, как в Лондоне! – воскликнула она. – Все-таки шум уличного движения и загазованность становятся иногда просто невыносимыми. Здесь же все невероятно мирно и спокойно…
Кевин взглянул на нее через плечо и улыбнулся, правда, улыбка его отдавала горечью.
– Я рад, что вам нравится наша природа. Некоторые женщины ненавидят ее.
В его голосе было столько еле сдерживаемого чувства, что Марта смущенно подумала, не имеет ли он в виду свою бывшую жену. Она ничего не ответила Кевину, и они молча продолжили путь.
Почему все-таки жена оставила его? Разве Эннис не говорила что-то относительно того, что это произошло не по его вине? Так ли это было на самом деле? Внезапно у Марты появилось непреодолимое желание узнать правду, но чтобы удовлетворить его, Кевина надо было еще догнать. А он, ускакавший довольно далеко вперед, теперь поджидал ее.
– Пляж вон там, – указал он туда, где дорога исчезала за гребнем холма. – Слышите шум прибоя?
Марта прислушалась, и до ее слуха донесся глухой рокот волн.
– Слышу.
– Мы спустимся на плотный песок у кромки воды, где вы сможете попробовать пустить лошадь рысью. Это всегда бывает трудновато сделать в первый раз.
Когда они оказались у воды, Кевин начал инструктировать ее. Марта нетерпеливо выслушала его пояснения.
– Попытайтесь уловить такт движений лошади. Следите за тем, что я делаю, и подражайте мне.
Он пришпорил своего мерина, и они, как одно целое, рванулись с места точно рассчитанным плавным движением. Марте показалось, что ей будет несложно повторить его маневр. Но тут кобыла неожиданно сорвалась с места, последовав за лошадью Кевина, и Марта вдруг почувствовала, что подскакивает в седле, словно мешок картошки, да к тому же раз за разом сильно ударяясь самыми чувствительными местами. Пронзительно вскрикнув, она потеряла стремя, а попытавшись снова вдеть в него ногу, выпустила поводья.
– Стой! Стой! – громко взмолилась она, хватаясь руками за гриву кобылы. – Остановись, ты, ужасное животное!
Кевин круто развернул мерина и поскакал обратно, намереваясь помочь. Несколькими почти незаметными глазу движениями он остановил кобылу, вернул Марте поводья, нашел болтающееся стремя и вдел в него ее ногу.
Вид у него был довольный, глаза хитро поблескивали – случившееся сильно позабавило его.
– Я такая бестолочь, не так ли? – смущенно пролепетала Марта.
Берн бросил на нее взгляд, приведший ее в полное смятение.
– Ну что вы, вовсе нет! Вы можете вывести из себя кого угодно, вас бывает трудно понять, – сдержанно произнес он. – Но я бы не взялся утверждать, что из вас не будет толку.
Следующие полчаса он безжалостно гонял ее по пляжу, вырабатывая мудреное чувство ритма. За это время на долю Марты выпало испытать целую гамму переживаний, начиная от чувства полного разочарования, безысходности и самого настоящего ужаса до восхитительного ощущения победы, пусть и неполной.
– Хорошо, на сегодня хватит, – наконец произнес Кевин. – Думаю, что вы честно заслужили чашечку кофе.
У нее вытянулось лицо.
– Почему мы должны закончить сейчас? Я только-только начала осваиваться, да к тому же мне еще не хочется возвращаться домой.
– Если вы не остановитесь сейчас, то завтра не сможете ходить, – предупредил ее Кевин. – Но нам не обязательно возвращаться домой прямо сейчас, если вы этого не хотите. В полумиле отсюда есть одно замечательное местечко, где я смогу развести костер и сварить на нем кофе. Я пойду туда пешком, а вашу лошадь возьму под уздцы.
Сияя от гордости и ощущая бодрящее воздействие ветерка, дувшего с моря, Марта послушно повернула лошадь вслед за Кевином. На этот раз они пошли по грунтовой дороге, которая уходила от моря в сторону зеленых полей. По обеим ее сторонам росли громадные сосны, огромные ветви их сходились высоко над головой, образуя своего рода крышу, под которой было тихо и сумрачно, и у Марты создалось впечатление, что она оказалась в соборе. Она откинула назад голову, с наслаждением вдыхая напоенный запахом хвои воздух.
– Что за великолепные деревья! – воскликнула она. – Они выглядят так, будто стоят здесь несколько столетий.
– Вы совсем недалеки от истины. Их посадил еще мой прапрапрадед лет сто пятьдесят назад.
Вскоре дорога уперлась в полукруглую гравийную площадку перед старомодным летним домом с шиферной крышей, на которой красовался флюгер. Марта пришла от дома в полный восторг.
– Разве это не чудо? Ему тоже полтора века?
– Только фундаменту. Сам дом столько раз перестраивался, что от него мало что уцелело. Мы часто приезжаем сюда летом, чтобы насладиться барбекю, жарким на вертеле. С дровами здесь проблем нет. К тому же ручей с чистейшей водой находится буквально в нескольких шагах.
Пока она озиралась по сторонам, Кевин направился к дому. Марта попыталась последовать его примеру, но, когда она перебросила правую ногу через спину лошади и съехала на землю, случилось неожиданное.
– Приехали! – воскликнула она. – У меня ноги как ватные.
– Не хотите ли, чтобы я донес вас? – предложил Кевин, поворачиваясь к ней с язвительной улыбкой.
Хочет ли она? В мире ее фантазий это предложение было бы обязательно принято. Но здесь, в реальной жизни, когда она оказалась один на один с Берном в дикой местности, оно насторожило ее. Марта отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо, – ответила она с гримасой. – Думаю, что я сейчас просто доползу до какого-нибудь спокойного местечка, где я могла бы немного посидеть.
– Можете воспользоваться столом для пикников, тем, что рядом с вертелом, – предложил Кевин. – А я пока привяжу лошадей, затем разведу огонь и приготовлю кофе. Может быть, это оживит вас.
У Марты ломило все тело. Казалось, на ней не было живого места. Но это совсем не мешало ей наслаждаться отдыхом, сидя на деревянном столе и с интересом наблюдая за тем, как Кевин разводит огонь. Когда огонь ярко запылал, он принес из дома старый железный чайник, наполнил его свежей водой из ручья и поставил на решетку кипятиться. После этого Кевин еще раз сходил в дом и принес кружки, затем извлек из седельного вьюка банку с кофе и бутылку молока.
– Вы хорошо знаете свое дело, – с восхищением произнесла Марта. – Вам не откажешь в расторопности.
– Моя мать научила меня быть расторопным еще в детстве.
– Она еще жива?
– Жива.
– Я не видела ее на свадьбе.
– Она не приезжала. С отцом Кита Джерардом мы братья только по отцу, он его сын от первого брака, так что Кит моей матери фактически никто. Когда мой отец умер, она вернулась в Австралию, откуда родом. Сейчас она редко выезжает за пределы Брисбена.
Марта улыбнулась.
– А как она познакомилась с вашим отцом? В очереди в кассу какого-нибудь супермаркета?
Кевин отрицательно покачал головой.
– Нет. Тридцать восемь лет назад она не была любительницей ходить по магазинам. Отец встретил ее во время круиза по Карибскому морю вскоре после смерти своей первой жены. Бог его знает, что она нашла в нем. Тем не менее должен признать, что отец мог показаться милым и обаятельным тем, кто его плохо знал.
– Надо же! – удивилась Марта. – Создается впечатление, что вы явно недолюбливали его.
Кевин нахмурился, подбросив в огонь еще одно полено.
– Мы и в самом деле не ладили, – признался он.
– А что было причиной этого?
– Это был человек, который хотел контролировать все, а так как никто не мог вести дела лучше его, то он слишком много возомнил о себе, одновременно перестав уважать чужой труд. Эннис часто не соглашалась с ним, спорила, а мне, непонятно почему, всегда хотелось угодить ему. Позже, когда мне стукнуло девятнадцать, между нами произошла ужасная ссора.
– А из-за чего?
– Мы по-разному смотрели на то, как мне следует жить. Он хотел, чтобы я поступил в Оксфорд и, закончив его, получил диплом и пошел по его стопам. Меня же бизнес не интересовал, поэтому я отказался. Вместо этого я ушел из дома и нанялся матросом на рыболовное судно, занимавшееся промыслом тунца.
Марте очень хотелось узнать о Кевине как можно больше, но она не осмелилась напрямую расспрашивать его и решила прибегнуть к наводящим вопросам.
– А вы пытались помириться?
– Пытался, но без особого успеха. И я возвратился домой, только когда выяснилось, что жить отцу осталось немного.
– А где же вы были до этого? – удивленно спросила Марта, которой было трудно представить его живущим где-то еще, кроме острова Мэн.
– В Калифорнии, – ответил он. – Я основал там транспортную компанию, и дела у меня шли хорошо.
Он отвернулся, чтобы заняться кофе, и разговор на этом прервался. Но позже, когда они с удовольствием попивали ароматный, дымящийся кофе из кружек, Марта вновь вернулась к интересовавшему ее вопросу.
– Вам было жаль покидать Штаты?
Кевин вздохнул.
– И да и нет. У меня там и сейчас сохранились деловые интересы. Я сформировался там как предприниматель, заработал деньги. Мне нравилось ощущение власти, у меня успешно развивался бизнес, но многие стороны тамошней жизни были абсолютно не по мне. В результате мне пришлось сделать выбор. К тому времени у моего отца случился удар, и он не мог больше управлять фермой, а моя мать в этом совершенно не разбиралась. Отец угрожал продать ферму, если я не вернусь. Тогда я еще не определился со своими планами на будущее, но решил съездить домой, чтобы повидаться с отцом, наивно полагая, что тот изменился за время болезни.
– Так и получилось?
Кевин горько рассмеялся.
– Ну уж нет! Он критиковал все, что я делал. Я был готов убить его! Чтобы успокоиться, я приехал сюда. Это было роковой ошибкой.
– Почему?
– Потому что, как только я увидел сосновую аллею и летний дом, я понял, что никогда не уступлю их никому, так как это моя земля и я принадлежу ей.
– Был ли ваш отец благодарен вам за то, что вы бросили все и вернулись домой? – спросила она.
– Если и был, то никак этого не показал. До последнего дня он всячески придирался ко всему, что я делал. Но самое смешное заключается в том, что в своем завещании он все оставил именно мне, а это значило для меня очень много! И дело здесь не в деньгах, так как я сам заработал раз в десять больше. Для меня важен скрытый смысл поступка отца. Я чувствовал, что этим он давал понять, что доверяет мне управление всей его собственностью и заботу об интересах остальных членов семьи. Думаю, можно считать, что мы помирились. Люди выбирают сами, чем они хотят заниматься, и потом живут, пожиная плоды своих трудов. Именно так произошло со мной, и у меня нет претензий к судьбе. Но хватит об этом! Нам пора возвращаться.
