Текст книги "Повесть о вере, надежде, любви (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 9
Как и физические тренировки, медитации поначалу давались женщине трудно: неподвижно сидеть оказалось непросто, мысли скакали или плелись, но изгнать их из головы не удавалось, отрешиться от внешних звуков тоже не получалось. И здесь Лу Бао снова удивлял ученицу, возвращая её в реальность точно в момент, когда она вместо искомого покоя переходила к напряжению.
Монах окликал Ын Су, делал перерыв, и они приступали к отработке приемов самообороны, навыков владения посохом (проще говоря, палкой) и искусством «выражать противнику презрение» – избегать любых телесных контактов: уворачиваться от ударов, выскальзывать из захватов, да и просто убегать! От освоения холодного оружия Ын Су отказалась наотрез.
Перед возвращением в деревню в конце дня Лу Бао вновь заставлял доктора медитировать, но уже со своим участием в процессе: глаза в глаза, далее мягкий приказ расслабиться – и вот Ын Су уже плывет в темноте…Дыхание ровное, мыслей нет, а в груди костерок греет, и все чаще в его пламени танцует огненная птица…
***
День за днем, неторопливо, но неуклонно лето клонилось к закату. Приближение осени ощущалось более отчетливо: жара спала, ночи становились прохладнее, по утрам все чаще на траве был заметен иней. На полях шел сбор урожая, в садах наливались спелостью фрукты, а жители округи начали поговаривать о праздновании Чусока (Праздник середины осени в Корее).
В круговерти повседневных забот и занятий Ын Су иногда ловила себя на мысли, что определенно стала спокойнее, степеннее, что ли, окрепла физически, а еще радовала женщину ее кожа–гладкая, ровная, упругая –и это без всяких там кремов и лосьонов! Ын Су казалось, что она обновилась – по другому свое состояние доктор назвать не могла. Отсутствие нормального зеркала не позволяло оценить изменения во внешности в полной мере, но по взглядам мужчин, особенно молодых парней, которыми ее награждали встречные и пациенты, Ын Су понимала, что выглядит весьма и весьма хорошо! Женщине подобное внимание было приятно, и этот факт тоже свидетельствовал о положительных переменах в ней. Ын Су чувствовала, что становиться сильнее и увереннее с каждым днем, в ней росла убежденность, что она способна на многое, ранее казавшееся невозможным. Она как-будто стояла на пороге чего-то необычного…Она ждала…знака?
***
До праздника середины осени оставалось совсем немного времени, когда на пороге дома лекаря Чжан Му Ёна появился знакомый купец и передал подарки от Сон Иль Мана и письмо для Лу Бао. Мужчины уселись за стол, пили вино, разговаривали о прошлом, делились новостями, рассказывали анекдоты и смеялись. Ын Су и Гым Чжа в посиделках не участвовали, но настроение от встречи друзей передалось и им: было приятно слышать ровный говор, взрывы смеха и звон бокалов. На душе стало радостно и казалось, все хорошо в этом мире..
Утром купец уехал, а Лу Бао ушел. Ын Су не могла понять, почему он не попрощался с ней? Монах исчез безмолвно, когда она еще спала, и все, что осталось ей от этого необыкновенного человека – самшитовые чётки, истертые его пальцами до гладкости стекла, и красиво написанный иероглиф «Вера» на небольшой деревянной дощечке, оформленной как амулет…
– Почему он не попрощался? –спросила Ын Су лекаря, сидящего на пороге дома и задумчиво глядящего на дорогу.
Женщина видела, что Учитель расстроен: плечи старика были опущены, в уголках глаз блестела влага. Он как-будто разом постарел, осунулся. Сердце девушки тревожно забилось, что-то явно было не так. Вообще, последнее время Ын Су ловила себя на мысли, что Учитель стал больше времени проводить в одиночестве, меньше ел и чаще отдыхал. Занятая делами и обучением, Ын Су удовлетворялась его уверенными ответами о происходящем как о чем-то незначительном – «немного устал, не волнуйся» – и не вникала глубоко. А сейчас, глядя на Учителя, поняла – он болен, давно и серьезно. Легкая желтизна кожи, худоба, затрудненное дыхание, а главное – трясущиеся руки, сжатые вместе, чтобы это скрыть..
– Прости, девочка…Он не хотел тебя будить. Мы знали, что рано или поздно это должно было случиться, его путь иной. Он оставил тебе подарок, сказал – ты поймешь его значение. И еще Лу Бао просил передать, чтобы ты продолжала заниматься. Придет время, и ты поймешь, что надо делать…
Учитель встал, тяжело вздохнул и ушел к себе, а Ын Су почувствовала, что скоро ее жизнь опять измениться…
***
Целый день после исчезновения монаха доктор Ю пребывала в некоем оцепенении: она не плакала, но душа ее ныла. Это не мешало справляться с делами, но замедляло ее действия, заставляло на мгновения «зависать» от ощущения пустоты внутри и тревожности ожидания чего-то…
И ночью она получила ответ: Лу Бао ей приснился. Сон был таким реалистичным, что проснувшись, Ын Су даже не поняла, что рядом с ней никого нет, поскольку в комнате явно ощущался запах монаха, который она хорошо знала.
Лу Бао сидел в позе лотоса на камне в лесу, где они тренировались каждый день, в глазах лучилась лукавство. Мастер проговорил:
– Скоро ты отправишься в путь. Это только твоя дорога, только ты способна по ней пройти. Я верю в тебя. А ты верь в себя. Твое будущее уже ждет тебя, Небесный доктор. Будь внимательна и спокойна, иная девочка. Прощай.
Голос затих, образ монаха стал расплываться, перетекая в образ дракона.. Вспышка – и видение исчезло, а на душе Ын Су стало тихо и спокойно. Она закрыла еще одну страницу своей книги жизни.
***
Жители деревни праздновали Чусок, радовались хорошему урожаю, миру, веселились. В доме лекаря тоже накрыли стол, хозяева пригубили вина, пожелали друг другу здоровья и благополучия, но как бы старались обитатели дома делать вид, что все в порядке, тень тревоги витала над ними.
Причиной тому стало резко ухудшившееся состояние здоровья Учителя, которое уже невозможно было скрыть. Ын Су не задавала вопросов, она все поняла: старый лекарь прятал свою хворь давно, он держался из всех сил, но с уходом монаха из него как-будто выдернули стержень, и Учитель слабел с каждым днем. Почему он молчал раньше? Ын Су внезапно вспомнила их первый разговор после ее пробуждения от депрессии–тогда в словах лекаря прозвучало « до тех пор, пока..». Он знал, что болен, уже тогда, но ради нее и благодаря ей смог продержаться столь долго. Врач может излечить болезнь, но иногда она оказывается сильнее. Остается лишь облегчить уход и принять факт потери.
– Я умираю, девочка…Мы оба это знаем…Прошу, не вини себя, что ничего не предпринимала, это мой выбор. Я так рад, что ты была рядом все это время, так рад и благодарен судьбе за твое появление …
Чжан Му Ён лежал бледный и слабый, его дыхание было затрудненным, но в глазах светилась любовь. Он протянул руку к Ин Су, она взяла ее, крепко сжала и заплакала.
– Ну.. Ну.. Не плачь… Я прожил хорошую жизнь, мне не о чем сожалеть, все уже давно прошло, я отпустил обиды, оплакал потери… Ты озарила моих последние дни своим присутствием, спасибо…Я могу уйти спокойно. И ты тоже уходи, как только почувствуешь момент. Лу Бао сказал, что это скоро случиться…Я не знаю, как все произойдет, но я ему верю…Он другой…И ты верь…И будь сильной, милая…Будь сильной…
***
Ын Су оставалась рядом с Учителем до последнего его вздоха. Перед самой кончиной лекарь впал в кому и ушел во сне – тихо и спокойно. За время бдения у постели умирающего Ын Су смирилась с его уходом: то ли потому, что она повзрослела из-за тех потерь, которые уже перенесла, то ли потому, что учитель был таким умиротворенным и естественным в отношении собственной смерти, то ли потому, что в глубине души Ын Су знала, что рано или поздно она все равно должна будет с ним расстаться–так или иначе… Как бы то ни было, она осталась одна в этом мире, ей не за что было цепляться более, значит, ее пребывание здесь скоро закончится…И Ын Су приняла этот факт.
Глава 10
Похороны Чжан Му Ёна всколыхнули округу, к его дому нескончаемой чередой шли люди на последний поклон мудрому и почитаемому человеку. Несколько дней Ын Су пришлось стоять у гроба с утра до вечера и принимать соболезнования. Она устала настолько, что когда, наконец, все закончилось, даже обрадовалась. Это не было кощунством, поскольку душевная боль от потери залегла глубоко, но физически женщина крайне вымоталась.
После траурных событий она спала почти сутки, несколько дней не выходила из дома, пребывая в пограничном состоянии «сон-явь», пила только воду и молчала. Она ждала…
***
Чжан Му Ён подготовился к своему уходу тщательно: он оформил все документы заранее, поэтому Ын Су не пришлось беспокоиться относительно лечебной практики и другого наследства. Согласно воле умершего она была его единственной правопреемницей, поэтому у властей не возникло никаких вопросов.
Гым Чжа получила весьма приличное денежное вознаграждение за долгое праведное служение и некоторое имущество покойного. И осталась с Ын Су добровольно в той же позиции, что и раньше. Женщина понимала, что такое состояние долго не продлится – откуда она это знала, она и сама не могла бы сказать, но оставить новую хозяйку не решилась. Просто приняла ситуацию и продолжала вести хозяйство. И молодая, и пожилая обитательница дома лекаря сосуществовали рядом, молча переживая потерю. Слова были не нужны. Жизнь продолжалась.
***
Ын Су возобновила прием больных спустя неделю после похорон. Она была сосредоточенна, внимательна, обходительна, посетители получали помощь и лечение на привычном уровне, некоторое напряжение среди пациентов, возникшее вначале ее самостоятельной деятельности, быстро рассеялось, и работа клиники вошла в свою колею.
***
Однажды теплым осенним вечером, вернувшись домой и поужинав, Ын Су ощутила непреодолимое желание коснуться своих вещей из прошлого, хранившихся в рюкзаке, с которым она попала в это время. Доктор Ю давно не доставала их: не было ни желания, ни времени. А вот сегодня тяга увидеть знакомые предметы стала столь сильна, что женщина сдалась.
Вытряхнув плеер, дневник, кулон, фонарик, ручку и прочее, она села на одеяло у стола и перебирала их как драгоценности – аккуратно и бережно. Нажав на кнопку плеера, молодая женщина с удивлением обнаружила, что он заработал. И перед ней возникли изображения папы и мамы, их голоса, картинки давно покинутого мира… Ын Су со слезами на глазах вглядывалась в дорогие лица, слушала родные голоса, снова и снова запуская видео, пока вдруг все не пропало – плеер «сдох». «Вот и всё» – подумала Ын Су с горечью, но без отчаяния, сложила памятники прошлого в ящик из-под бумаг и легла спать.
..Ей снился дом ее родителей в пригороде Сеула: гостиная с диваном, комодом, небольшим столом и работающим телевизором на стене, стойкой с цветами в горшках и ее фотографией над низкой длинной, вдоль всей стены, полкой с книгами.
Отец сидел на диване перед телевизором и просматривал газету, с кухни доносился шум воды и готовки: мамы стряпала ужин. Картина была настолько яркой, что у Ын Су перехватило дыхание: казалось, она и вправду стоит в комнате, сейчас мама позовет ее за стол и вся семья сядет ужинать…
Как-будто почувствовав ее присутствие, мама вышла из кухни огляделась, вздохнула и поставила на стол поднос с тарелками.
– Иди кушать, отец Ын Су..
Родители сели за стол и начали есть. Ын Су смотрела и не могла остановить катящиеся по щекам слёзы. Она так скучала!!! Папа, мама!!! Я здесь!! Девушка рванулась вперед, обняла маму и… ничего не почувствовала – ее объятия не были материальны.
Но женщина слегка вздрогнула, будто ее рук коснулся легкий ветерок.
–Отец Ин Су, ты ничего не чувствуешь? – спросила она мужа. – Вроде я слышала голос дочери…
–Что? Милая, Ын Су пропала больше семи лет назад. Нам надо это принять. Её не нашли после того, как она выбежала тем вечером из больницы в странной одежде… Её больше нет с нами. Мне жаль, дорогая… Мне жаль…
Отец склонил голову над тарелкой и замолчал.
–Нет, она жива, я знаю это! – с силой сказала мама Ин Су. – Не знаю , что случилось с ней и где она сейчас, но она жива! Жива! Ей тяжело и трудно, но моя девочка сильная, она справиться, я верю! Пусть ее нет с нами, но она жива!
Женщина схватила мужа за руку и повторила:
– Наша дочь жива! Пусть я не дождусь ее в этой жизни, мы встретимся снова в другой!
–Да, милая, да, так и будет!
***
Ын Су проснулась в слезах, всхлипывая…Тоска по родителям еще присутствовала в ее душе, но после этого сна она стала глуше. За окном было раннее утро. Прошлое осталось в прошлом, жизнь продолжалась. Перемены приближались, Ын Су была уверена в этом как никогда. Скоро придет время уходить отсюда. Ее ждет дорога. И ОН ждет…
Глава 11
Очередная осень в прошлом была на удивление теплой и сухой. Ын Су часто уходила гулять по окрестностям, доходила и до врат, сидела перед ними и вспоминала. В один из таких дней она оставила в расщелине письмо себе самой – как помнила. Зачем – сама не могла бы объяснить, чувствовала, что так будет правильно. Даже если история ее перемещения во времени циклична, она не пожалеет об этом.
Возвращалась домой доктор Ю почти в сумерках, поэтому не сразу обратила внимание на собравшуюся у лечебницы толпу односельчан, встревоженно переговаривающихся и упоминающих ее имя. Когда женщина подошла ближе, ее заметили, и кто-то крикнул:
–Вот она, пришла!
Люди расступились, и Ын Су увидела открытые двери приемной, горевший свет внутри и нескольких вооруженных мужчин, бросившихся к ней навстречу с самыми мрачными и недовольными лицами.
–Где ты шляешься, девка? Мы ждем уже несколько часов! Господину нужна помощь!
Один из воинов схватил непонимающую происходящее женщину за плечо и грубо потащил в помещение. Обалдевшая от такого отношения и боли в руке, Ын Су даже не сопротивлялась: внезапность действия и долг врача не оставили ей времени на серьезное противостояние.
–Лечи нашего господина! Если он умрет–ты будешь следующей! –заявил один из сидевших рядом со столом, на котором находился раненый, вооруженный до зубов здоровяк (телохранитель?).
Остальные окружили стол и лекарку плотным кольцом, направляя на нее обнаженные мечи и демонстрируя решимость применить их по назначению в любой момент.
Ын Су не стала отвечать на угрозы и строго приказала:
–Отойдите от стола! Мне надо больше света! – и, передав снятый со спины рюкзак одному из стражей, подошла ближе к столу. – Что случилось с вашим господином?
Здоровяк было возмутился наглостью лекарки, но слово взял стоявший рядом воин:
– Господин попал в засаду, мы отбивались, а он сумел уйти в лес. Но вдруг откуда ни возьмись, появился тигр. Господин сразился с ним, но – у парня перехватило дыхание от волнения – зверь прыгнул ему на спину, порвал сильно…Мы прибежали, смогли отогнать тигра, ранили даже. Он убежал..А мы вот.. принесли господина сюда …ждали вас долго..
–Да что ты ей объясняешь? –вновь заорал здоровяк. – Лечи господина, иначе..
–Что-иначе? – спокойно спросила Ин Су. – Убьете? Так и его всё равно не спасете без меня. Так что, рот закрой и слушай мою команду: здесь останется два человека, остальные–на выход! Быстро разведите огонь, нагрейте воды, тщательно вымойте руки и помогите мне разрезать одежду раненого!
Ын Су раздавала команды резко, четко, и мужчины вынуждены были повиноваться. Работа закипела, как и вода в котле на печке. Ын Су накинула халат, повязала на лицо маску, достала свои инструменты из шкафа, пока двое парней освобождали лежащего на столе мужчину от одежды, срезав ее прямо тут. Доктор подтащила к столу высокую табуретку, разложила на ней невиданный воинами хирургический инструмент, обеззараживающий отвар, лоскуты прокипяченного полотна, иглы, хирургическую нить из сохранившихся запасов и вымыла руки в горячей воде со щелочью, которую держала специально для таких случаев.
Повернувшись к лежащему раненому, доктор Ю оглядела операционное поле: вся спина представляла собой месиво из лоскутов кожи, глубоких борозд от когтей хищника и обнажившегося мышечного корсета. Помощников передернуло, а Ын Су принялась очищать пострадавшую спину от крови и грязи, промывать и накладывать швы.
Уверенные действия странной лекарки, невиданные инструменты и резкие приказы заставили помощников молчать и не мешаться, только наблюдать и молиться за жизнь господина. В какой-то момент он вдруг застонал и пошевелился.
–Ты! – указала Ын Суна парня, рассказавшего ей о ранении хозяина.–На полке стоит пузырек, да , этот! Намочи чистую тряпицу и приложи ее к носу господина. Он должен вдохнуть. Не бойся, он просто уснет и не будет чувствовать боль, пока я шью. Действуй, чего застыл?!
Парень метнулся выполнять приказ. Раненый еще раз дернулся и затих, а Ын Су продолжила накладывать очередной шов. На спину она потратила весь остаток кетгута, что принесла когда-то с собой, и время до рассвета. Пациент спал, как и часть его охраны.
Закончив, женщина накрыла раненого пропитанной заживляющей мазью тканью, убрала инструменты и, наконец-то, присела. Спина отваливалась, а глаза закрывались. Ын Су гордилась хорошо проделанной работой, теперь все зависело от организма пациента. Судя по телу, что она видела, он был молод, физически крепок. Значит, при должном уходе швы заживут быстро. Только бы не мешали его охранники! Хирург Ю прикрыла глаза и откинулась на стену: надо отдохнуть немного.
–Ты, лекарка, –услышала она тихий голос рядом с собой. – Сколько времени господин должен так лежать?
– Пару дней точно, лучше – пять. Пока его не стоит переносить, пусть спит больше. Я схожу домой, переоденусь и поем. Там, в шкафу, есть одеяло, накройте его. Вам нужно сообщить о нем куда-нибудь? Я закрою лечебницу.
–Пока нет, мы разместимся здесь, будем охранять. Едой где разжиться? – спросил присмиревший за ночь здоровяк. – И одна ты не пойдешь! Я отправлю с тобой двоих, чтоб не сбежала!
Ын Су не то, чтобы испугалась, но напряглась точно. Ей припомнился вдруг рассказ юаньского посла о спасении пришелицей бандита или кого-то похожего. Не этот ли случай он имел в виду? И не знак ли это о необходимости уходить? Что-то знакомое было в раненом, что тревожило доктора и заставляло опасаться компании воинов. Не захотят ли они потом забрать ее с собой? Почему-то именно такая мысль пришла в голову уставшей Ын Су после слов главного воина.
–Мне некуда бежать, я живу здесь, – спокойно ответила женщина. – А поесть можно в таверне на тракте, недалеко. И пациентов я не бросаю, не беспокойся.
–Ну, посмотрим, увидим–протянул мужчина. – Не советую тебе делать глупости. Иди, переодевайся и приходи ухаживать за господином.
Ын Су пришлось подчиниться.
***
Несмотря на наличие воинов и проблемного пациента, работа в лечебнице продолжалась все дни их пребывания в деревне. Крестьяне немного побаивались суровых гостей лекарки. Но болезни и несчастные случаи возобладали над страхами, и очередь из страждущих не сильно уменьшилась.
Ын Су старалась не обращать внимания на находившихся в соседнем помещении чужаков и вела прием как обычно. Охранники тоже приняли негласные правила хозяйки лечебницы и сидели по очереди то с больным, то недалеко под деревьями, в процесс работы не вмешивались, если он не затрагивал их хозяина. Манипуляции же с ранами их господина воинов интересовали, но вопросы задавать они не решались.
Иногда Ын Су коротко объясняла следящим за ее действиями мужчинам, что и зачем она делает. А также комментировала ход лечения. Пациента, периодически приходящего в сознание и пытавшегося задавать вопросы, доктор спокойно уведомляла о случившемся и необходимости временно пребывать в неудобном положении. Обещая скорое выздоровление, поила с помощью охранников куриным бульоном, помогала справлять нужду (физиология, куда деваться) и снова усыпляла, справедливо полагаясь не только на лечебный эффект сна, но и не желая много говорить с человеком, волею судьбы оказавшегося её знакомым. О, да, узнать в пациенте уже дважды встреченного столичного щеголя было для женщины той еще радостью!
– Ким Ки Хон. Так, кажется, его зовут. Принесла же нелегкая! – думала попаданка, в очередной раз меняя повязки на спине пострадавшего и замечая с удовлетворением, что лечение идет хорошо. – Сниму швы и пусть катится отсюда побыстрее! Только бы не вспомнил меня!
Почему-то женщина была уверенна, что пациенту не стоит давать понять, что она его узнала, поэтому в те моменты, когда он был в относительном сознании, доктор Ю прятала лицо под маской и старалась говорить меньше и тише. Сопровождающих воинов она тоже осмотрела, кое-кому оказала помощь в обработке полученных ран, договорилась с сельчанами, чтобы принесли им матрасы и одеяла для ночевки, и вообще, всячески старалась угодить воинам, дабы они расслабились и не видели в ней опасность. Их настороженность и агрессия, проявленная в первый день, страшила женщину: кто знает, как они поведут себя после выздоровления хозяина. А так, глядишь, все ограничится простой благодарностью за спасение и относительный комфорт пребывания.
Спокойное и благожелательное отношение дало свои плоды: уже через день охранники господина Кима перестали следить за каждым ее шагом, немного расслабились, не мешали приему и не создавали проблем местным и пациентам. Трактирщик снабжал их едой, организовал помывку и стирку запачканной одежды, за которые, надо признать, воины заплатили довольно много, по местным меркам.
Ын Су надеялась, что незваные гости покинут лечебницу и деревню без лишнего шума и без неё. Последнее особенно волновало доктора: вот вертелась в голове мысль, что стоит пациенту ее увидеть и узнать, он просто так не отстанет. Ким Ки Хон в её представлении равнялся Ки Чхолю, жаждущему получить любой предмет или человека, его заинтересовавшего, естественно, без учета чьего-либо мнения, кроме собственного. Ын Су в какой-то момент даже решила, что сбежит или будет бороться до последнего, если вдруг такой вариант событий случиться.
Однако, в этот раз боги были на ее стороне. На пятый день доктор Ю сняла швы и сказала командиру охранников, что их господина можно аккуратно транспортировать в город, чтобы продолжить лечение под наблюдением столичного лекаря.
– Я наложу тугую повязку, и он сможет даже сидеть в повозке. Старайтесь ехать не быстро, чтобы особо не трястись. Моя работа на этом закончена.
Здоровяк хмыкнул, не очень вежливо поклонился, бросил на стол мешочек с монетами и велел остальным собирать господина, пребывающего, стараниями Ын Су, в полудреме, в дорогу: повозка, богатая и большая, прибыла в деревню накануне ночью. Видимо, охранники, которых женщина не считала изначально, отправили одного из своих в город после размещения раненого у неё в лекарской, чтобы обеспечить его транспортировку в столицу после выздоровления.
«Продуманные, однако. Были уверены, что я смогу вылечить этого их Кима? Ну или..Ладно, не будем о грустном. Скорее бы уже отправлялись!»– думала иномирянка, наблюдая за сборами и погрузкой столичного аристократа в повозку. Он вроде бы и посмотрел на неё мутным взором, но женщина маску не сняла, поэтому особо не опасалась. А вот сказанная напоследок командиром фраза ей не понравилась.
– Как тебя зовут, женщина? Я должен доложить семье господина, кому они обязаны его спасением. Да и он сам захочет тебе отплатить за помощь.
Ын Су напряглась, но ответила максимально ровно:
– Вы уже расплатились со мной, так что не стоит беспокоить господина моей скромной персоной. Желаю вам хорошего пути и окончательного выздоровления вашему хозяину.
Здоровяк снова ухмыльнулся недобро, но больше ничего не сказал, выехал вперед, и повозка, окруженная конными охранниками, двинулась по дороге в сторону столицы. Наблюдавшие за отбытием неприятных гостей жители деревни вздохнули с облегчением, как и Ын Су. Ну, вроде обошлось.
