Текст книги "Как спасти любовь"

Автор книги: Лора Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Улыбка сползла с лица Коннора.

– У нее все в порядке, – натянуто проговорил он.

На другом конце трубки повисла тишина.

– Кон, а ты в порядке? – спросил Слейд.

– Эй, Кон, как ты? – последовал за ним голос Тревиса.

– Я в порядке.

– Ты уверен?

– Слушайте, мальчики, вы можете валять дурака хоть целый день, а мне нужно работать, – еще более натянуто проговорил Коннор.

Со стороны обеих побережий послышалось легкое покашливание.

– Ладно, – сказал Тревис. – Давайте вернемся к делу. Что ты собираешься делать по поводу боевого построения, которое старик назначил на середину месяца?

– Послать его подальше, – ответил Коннор. – У меня их без этого полно…

– Дел, – помог ему закончить Тревис. – Это я уже слышал. И, поверь, мне так же хочется идти на эту репетицию «Короля Лира», как и вам обоим. Но…

– Эй, какой еще «Король Лир»? – удивился Слейд.

– Отдохни, Слейд. Ты знаешь, о чем я. Джонас начинает подозревать, что он не бессмертен.

Слейд усмехнулся.

– Насколько я его знаю, наш родитель твердо намерен прокоптить до сотки.

– А я вот что подозреваю, ребята: старик решил, что настало время делить королевство.

– Знаете что, я не собираюсь гробить выходные на то, чтобы выслушивать его приказы.

Откровенно говоря, мне все это до лампочки. – Коннор встал с кресла, прошел по комнате, открыл дверь и жестами попросил у Розы кофе.

Роза кивнула, встала из-за стола и вышла. Кон нор продолжал:

– Я пошлю Джонасу подарок, потом позвоню на ранчо, пожелаю ему всех благ… А вы оба сможете повеселиться без меня.

Он взял из рук вернувшейся Розы чашку, кивком поблагодарил и скрылся в кабинете.

– Стоп. Давай разберемся. – В голосе Слейда послышалось возмущение. – Я не помню, чтобы говорил, что я туда собираюсь. Мне в выходные нужно быть в Балтиморе.

– А может, в Антарктиде? – лениво спросил Тревис. – Где угодно, только не на милом семейном празднике. Верно?

– Ничего подобного! Я угробил полтора месяца жизни на то, чтобы открыть новый банк в Балтиморе, и, черт побери…

– Полегче, Слейд. Я пошутил.

Слейд шумно вздохнул.

– А я так искренне пытался соврать…

– Потрясающе, – тихо сказал Коннор. – Выходит, что мы, трое взрослых мужчин, спотыкаясь о собственные ноги, пытаемся сбежать как можно дальше от того места, где мы выросли.

Слейд растроганно вздохнул.

– Некоторые люди называют это место домом.

– Не забывай, эти люди – не сыновья Джонаса Уорнера, – пытаясь прозвучать еще растроганнее, ответил Тревис.

– А что, неплохо звучит, «Сыновья Джонаса Уорнера». Хорошее название для фильма, – сказал Коннор растроганнее всех.

– Неплохая идея, – быстро вставил Слейд. – Я буду играть самого себя, а вот на ваши роли придется нанять дублеров. Размажь ваши рожи по большому экрану, и зрители в ужасе разбегутся.

Наконец они снова рассмеялись.

– Но дело в том, – начал Тревис, – что старик, хоть и держится здоровяком, а все же восемьдесят пять – цифра довольно впечатляющая.

– Ну и что? – В голосе Коннора послышалась горечь. – Я не помню, чтобы старика когда-либо впечатляли цифры. Твое восемнадцатилетие, например…

– Или пятилетие твоего брачного союза, – сказал Тревис, и Коннор снова почувствовал пронзительную боль, напомнившую о заявлении Натали. – Но неужели мы не выше этого?

Ответом были тяжелые вздохи, но Тревис не сдавался.

– Да, мы выше, – сам ответил на свой вопрос Тревис. – Мы молодые, а он старый. Кроме того, у нас есть еще Кэтлин.

– Да, – согласился Слейд. – Не хотелось бы огорчать ее.

– Огорчать Кэти? – удивился Коннор. – Да если мы не приедем, она сама заявится к каждому из нас и запросто поснимает нам головы.

– Иди более важные части тел, – добавил Слейд.

Трое Уорнеров расхохотались. Потом Коннор сделал глубокий вдох.

– Пожалуй, ты прав. Не хотелось бы огорчать Кэти, но, к сожалению, у меня просто нет выбора. Увы, ребята.

– Нет выбора, – сказал Тревис рассудительным голосом, который помог ему стать преуспевающим адвокатом. – Выбор, мой мальчик, всегда есть. Выбор даже в том, что нет выбора.

Хотим мы того или нет, а нам придется появиться на вечеринке.

– Ни за что, – пропели два голоса в унисон.

– Послушайте, – продолжал увещевать их Тревис. – Мы уже не дети, и Джонас не сможет больше доставать нас. Кроме того, мы обязаны устроить ему шоу уважения. И подумайте, как счастлива будет Кэти, когда увидит наши физиономии, поющие «С днем рождения, папа!».

Чего нам это стоит? Всего два дня, которые пролетят незаметно.

– Ничего, – сказал Слейд после небольшой паузы.

Ничего, подумал Коннор. Но до дня рождения оставалось всего десять дней. Успеет ли он за это время наладить отношения с Натали?

Убедить ее в том, что он по-прежнему любит ее? И хочет ее, черт побери!

– Итак, я согласен, – наконец сказал Слейд.

– Отлично, – сказал Тревис. – А ты, Кон?

Коннор прокашлялся.

– Я не могу, – Эй, приятель, черт побери, если я могу и Слейд может…

– А я не могу. Нет времени, много дел…

– Послушай, брат. – Тревис перешел на резкий тон. – Если я нашел время и Слейд нашел время…

– Замечательно, – фыркнул Коннор. – Я горжусь вами. Но я слишком занят. У меня есть тонкие проблемы, которые надо уладить. Вы понимаете, или я должен вывалить все на стол?

Он слышал в собственном голосе гнев и раздражение. В трубке воцарилась тишина, и он почти увидел выражение на лицах своих братьев и молчаливые взгляды, которые они посылали бы друг другу, если бы находились в одной комнате.

– Извините, но я не могу, – тихо добавил он.

– Понятно, – сказал спустя несколько секунд Тревис.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Слейд.

Потом последовали поспешные прощания.

Связь оборвалась. Коннор сидел, уставившись на телефон, и ждал. Когда телефон снова зазвонил, он улыбнулся и снял трубку.

– Послушай, – сказал Тревис. – Если у тебя проблемы…

– Не волнуйся, – перебил его Коннор. – Я сам управлюсь.

– Но если нужна помощь…

– Я позвоню тебе.

– Правильно, – сказал Тревис и повесил трубку.

Как только Коннор положил трубку, телефон снова зазвонил.

– Кон?

– Да, Слейд.

– Слушай, Кон, если я могу чем-то помочь…

– Я позвоню тебе.

– Да. Обязательно, понял?

– Понял.

Коннор медленно положил трубку. Черт, он стал забывать, что значит иметь семью, где тебя любят. Может, Натали тоже забыла об этом? Как ни крути, а они были семьей друг для друга.

Может, просто нужно напомнить ей об этом?

Может, нужно просто сесть рядом с ней и сказать, что он любит ее?

Снова зазвонил телефон. Коннор закатил глаза и снял трубку.

– Послушайте, мужики. Клянусь, у меня все в порядке. Понимаете? Просто у меня нет времени на всю эту сентиментальную показуху.

– Не нужно меня убеждать в этом, Коннор, – ответила ему Натали. – Я знаю, как ты занят.

– Натали? – Коннор вскочил на ноги. – Я не мог представить…

– Не важно. Ты никогда не мог представить. – Ее голос дрожал. – Надеюсь, у тебя найдется минутка, чтобы записать номер телефона.

– Какой номер телефона?

– Мой номер телефона. Я ушла от тебя, Коннор. Я теперь живу на Линкольн-драйв.

– Натали, малышка… – Коннор схватил себя за волосы.

– Я думаю о разводе. Уже звонила Джиму Разерфорду. Думаю, тебе тоже не помешает поговорить со своим адвокатом.

Он закрыл глаза и вспомнил вечера, когда она притворялась, что заснула в гостиной, и он нес ее на руках в спальню. Неужели уже тогда она думала о разводе? А может, она думала об этом, когда лежала рядом с ним? Или когда лежала под ним?

– " Что ж, – сказал он тягучим голосом. – У меня тоже есть для тебя новость, малышка. Я сам об этом думал. Месяцами. Только не знал, как сказать тебе. Но, похоже, я зря волновался.

Натали укусила себя за кулак, чтобы сдержать рыдания и лишить мужчину, которого она любила, удовольствия услышать, что она плачет. Если не умеешь плавать, не прыгай в воду, сказала ей Лиз Филдинг, когда Натали изливала ей душу за бесконечными чашками кофе. О, Натали, ничего не делай в спешке. Подожди. Подумай.

И она ждала. Ждала, что ее муж однажды откроет глаза, вспомнит, что у него есть жена, и, возможно, поймет, что ее существование так же важно, как все его курорты, деловые встречи и деньги.

Но вчера на вечеринке она внезапно поняла, что Коннору от нее нужно одно – то, что она могла дать ему в постели.

Это открытие испепелило ее сердце, но, с другой стороны, дало понять, что она должна изменить свою жизнь.

Итак, она позвонила сначала Джиму Разерфорду, а потом агенту по съемке квартир, потому что на самом деле она вовсе не хотела оставаться в том доме. Она сделала все, что должна была сделать… И все же, все же надеялась, что Коннор наконец поймет, насколько все это серьезно. Поймет, что они потеряют, потеряв друг друга.

Может, наконец он скажет: Натали, прошу тебя, не уходи. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя и буду любить.

– По правде говоря, – холодно сказал он, – я рад.

– И я тоже, – прошептала она, смахивая кулачком слезы. – Хорошо, что мы смогли честно сказать друг другу, чего хотим.

– Да. Мы смогли сказать, что хотим развода. – Коннор бросил трубку, но тут же снова снял ее и набрал номер Слейда.

– Слейд, привет. Это я. Слушай, я передумал. Я буду на дне рождения старика. Сделай милость, позвони Треву и дай ему знать. Эх, гульнем! Как в старые добрые…

Как в старые добрые, подумал он, кладя трубку.

Разве этого мало, чтобы ждать будущего?

4

И Коннор ждал будущего. Ждал дня рождения отца.

А что, разве не будет весело встретиться с братьями и с Кэтлин? Встретиться со старыми друзьями? Может, даже неплохо будет встретиться со стариком. Джонас – крутой мужик, и с ним всегда было трудно ладить, но все же он весьма забавный персонаж.

И, наверное, он должен поблагодарить Натали за то, что она помогла ему сделать этот выбор.

Последнее время он ничего о ней не слышал.

Коннор на миг застыл, и на его лице образовалась натянутая улыбка. У них с отцом никогда не было ничего общего, если не считать половины хромосом. Что ж, по крайней мере, теперь это общее появилось. Отец большой специалист по разводам. Джонас опустит вниз свой орлиный нос, просверлит его глазами и скажет: «Я же говорил тебе. Говорил, не женись на этой девочке, малыш».

О да, теперь они смогут поговорить по душам.

Коннор швырнул в чемодан плавки. Плавки пригодятся для бассейна, но не исключено, что братья заставят его вскочить на лошадь, и они, как в детстве, понесутся к реке купаться голышом.

Его улыбка незаметно превратилась в настоящую. А потом они усядутся на красные камни и будут рассказывать друг другу байки и, может, кое-где вставят в свои рассказы немного правды.

И Кэтлин, конечно же, организует все, как надо. Будет барбекю, будет музыка, будут старые друзья… И не будет жены, висящей у него на плече, чтобы все испортить. Не то чтобы за Натали такое водилось. Совсем нет. Но все же чисто мужская компания – эх, в этом что-то есть, черт побери! Исключая, конечно, Кэтлин. Она всегда была с ними заодно. Она была одной из них.

Коннор окинул критическим взглядом содержимое своего чемодана и заменил брюки джинсами. Да, эти выходные, пожалуй, то, что нужно – отдохнуть, расслабиться.

Пожалуй, Натали услужила им обоим. Если бы они не разругались, то кто знает, как долго тянулась бы вся эта тягомотина?

– Вечно, – сказал Коннор, закрывая чемодан.

Вечно, потому что, хоть он и не был счастлив, он не был также и несчастлив и поэтому ничего не предпринимал. Он просто пустил бы все на самотек, и это было бы большой ошибкой. Он все еще молод и многого может достичь. И если Натали не желает делить с ним свою жизнь, так тому и быть.

В мире полно других женщин. Нужно быть мертвецом, чтобы не замечать, как симпатичные дамочки улыбаются тебе при встрече. Он давно перестал удивляться, когда секретарша или стюардесса подсовывала ему клочок бумаги с наспех нацарапанным на нем адресом и номером телефона. И он прекрасно знал, что большинство деловых женщин, протягивающих ему свою визитку, не имели в виду ничего, даже отдаленно напоминающего бизнес.

И если он ни разу не отреагировал на эти жесты, то это не значит, что теперь поздно.

С чемоданом в руке Коннор спустился по лестнице, вышел из дому, открыл дверцу машины и бросил чемодан на заднее сиденье.

Может, даже на этой вечеринке появятся интересные дамочки. Хотя вряд ли он сможет предпринять какие-то действия. Сначала ему придется объявить семье о намечающемся разводе, а к этому он еще не готов. Кроме того, но он не сможет назначить свидание другой женщине, пока не получит свидетельство о разводе. А это значит, что он должен позвонить Гранту.

Коннор уселся за руль и надавил на газ. Как только появится время, он сразу же займется этим. Натали времени не теряла. Вчера позвонил Джим Разерфорд – деловой и краткий – и спросил, кто будет вести его дело. Но он ляпнул, что у него сейчас нет времени обсуждать эти вопросы.

– Слушай, я уезжаю, – сказал он. – Мой адвокат позвонит тебе, когда я вернусь.

Эх, и все же здорово, что он снова будет свободным человеком. Удивительно, что он так быстро успел привыкнуть к этой мысли.

Коннор глянул в боковое зеркало и проскочил на скоростную трассу.

Интересно, последнее время он даже почти не вспоминал Натали. Ну и что, что он плохо спит? Этого следовало ожидать, потому что его жизнь изменилась. Но скоро он к этому привыкнет.

Жаль, что он не сохранил ни одного адресочка с телефоном, но в море и без того всегда полно рыбки. И он, не откладывая, начнет закидывать удочку, как только получит легальный развод.

И Натали, возможно, тоже…

От этой мысли Коннор нахмурился.

Как только они разведутся… Ведь она подождет, не так ли? Не то чтобы его это заботило, но…

– Черт, – пробурчал он.

И, глянув в зеркало, свернул со скоростной трассы.

Квартира Натали находилась в той части города, которую затапливало чаще, чем политикам удавалось замять проблему.

Один взгляд на здание мог заменить краткую экскурсию по всем историческим периодам Майами-Бич.

Когда-то это здание, с его лепными карнизами и мраморными лестницами, возможно, выглядело довольно элегантно, но теперь карнизы были облупленными, а лестницы грязными. Теперь казалось, что дом застрял где-то на полпути между прошлым и будущим.

А будущее, подумал Коннор, входя в вестибюль, никому не известно.

Коннор просмотрел список жильцов, висящий на стене. Список состоял из фамилий, напоминающих состав Объединенных Наций: Ромеро, Смит, Давидович, О'Брайен, Деллаторе, Гринберг. Фамилия Уорнер стояла рядом с номером квартиры 405.

На лестнице витали самые неожиданные запахи: ароматы экзотических специй, смешанные с запахом жареного цыпленка. Нельзя сказать, что эти запахи были неприятными, но все же они были далеки от той смеси специй, которую использовала Натали.

Коннор вспомнил, как однажды вернулся домой – они тогда жили еще в Нью-Йорке, – и увидел Натали сидящей, скрестив ноги, на кровати. В ее руках была корзина, наполненная листьями и зернами.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, аромат ударил ему в нос.

– Ммм, чудесный запах, – сказал он. – Никогда не думал, что смесь из специй может возбуждать.

Натали рассмеялась и назвала его глупым, чего он вполне заслуживал, потому что истинным объектом возбуждения была она сама. И он доказал это, когда повалил ее на спину и они занялись любовью прямо посреди рассыпавшихся ароматных листиков и зерен.

– Ну и что? – пробормотал Коннор, добравшись до последней лестничной площадки. Он пришел сюда не для того, чтобы впадать в воспоминания. Он пришел, чтобы…

Чтобы что?

Он остановился перед ее дверью.

Действительно, зачем он сюда пришел? Вместо того чтобы пялиться на дверь своей почти бывшей жены, он должен сидеть в своем самолете и лететь над заливом.

Приблизившись к двери вплотную, он услышал музыку – что-то со скрипками и виолончелями. Натали называла это камерной музыкой. Их дом всегда был полон этих звуков.

Только не последнее время. И Коннор внезапно почувствовал, что ему остро не хватает этой музыки. Что ж, позже он проверит диски, может, она оставила несколько…

Что за странные мысли? Черт, он никогда не любил камерной музыки. Он только ради Натали притворялся, что она нравится ему…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Натали: на ней были джинсы и рубашка.

– Коннор?

Он нахмурился, прокашлялся и стал панически искать слова.

– Что ты здесь делаешь, Коннор?

– Я… Наверное, я случайно нажал на звонок.

Натали вздохнула и отошла в сторону.

– Что ж, раз пришел, входи, – нетерпеливо сказала она.

Он кивнул и прошел мимо нее в узкий коридор.

– А ты неплохо устроилась, – сказал он, не подумав.

И это была ложь. Даже при недостатке света он заметил потрескавшийся линолеум на полу и облупившуюся краску на стенах. Натали захлопнула дверь и повела его в гостиную, размером с картонную коробку. Коннор торопливо огляделся. Стены были выкрашены в жуткий светло-красный цвет Ковер, если можно его так назвать, был покрыт пятнами. Кроме обшарпанного кресла, уродливого стола и маленького стерео, в комнате ничего не было.

Натали прошагала к стерео и выключила его.

Потом повернулась к Коннору и сложила руки на груди.

– Не помню, чтобы я приглашала тебя.

Коннор попытался улыбнуться.

– Я был неподалеку и решил заглянуть.

– Хотелось бы верить, но не могу.

– Брось, Натали Мы, может, больше и не живем вместе, но это не значит, что мы враги.

Ты согласна?

Прошла вечность, прежде чем она кивнула головой.

– Согласна. Но мог бы сначала позвонить.

– А если бы я позвонил, ты пригласила бы меня к себе?

Натали вздохнула.

– Нет, не пригласила бы.

– Вот видишь? Поэтому мне и пришлось самому пригласить себя. – Коннор одарил ее одной из своих самых обаятельных улыбок.

Натали вздохнула При виде своего почти бывшего мужа, топчущегося у нее на пороге, она почувствовала, что ее сердце внезапно понеслось галопом. Ничего удивительного – уж слишком неожиданно он появился. Только это и ничто другое было причиной ее участившегося сердцебиения.

– Ну же, Нат, свари мне чашечку кофе. Давай посидим, поговорим. Ты не можешь осуждать меня за то, что я хочу узнать, как у тебя дела.

Она задумалась. Возможно, он прав. Вежливость никогда никому не вредила.

– У меня только растворимый. – Она пожала плечами.

– Прекрасно, – быстро согласился он, пока она не успела передумать.

Он последовал за ней на кухню, которая когда-то, по-видимому, была белой, а теперь стала мутно-желтой. Шкафы, стоящие вдоль одной стены, все до единого были без дверей, и не потому, что таков был замысел дизайнера.

Плита и холодильник могли предстать на выставке антиквариата и набрать кучу очков, если существуют ценители облупившейся краски и неровных ножек.

Натали с вызовом глянула на Коннора.

– А что, у тебя.., уютно, – сказал он и мило улыбнулся, но тут же понял, что допустил грубую ошибку.

– Спасибо. Обойдусь и без твоих замечаний, резко бросила она.

– Я не это имел в виду…

– Нет, это. Я сама хорошо знаю, на что похожа эта квартира. – Она повернулась к плите и поставила на огонь кофейник. – Квартира нуждается в ремонте.

Не в ремонте, а в чуде, подумал он, но разумно воздержался произносить это вслух.

– Ты до сих пор любишь черный кофе? – спросила она, слегка повернув голову в его сторону.

Что за вопрос? Разве он мог за неделю изменить свои привычки?

– Да, – кратко ответил он. – А твой хозяин знает, что квартира нуждается в ремонте?

– Это не твое дело. Мне она подходит.

– Она не подходят даже тараканам. Эта квартира…

– Моя. – Натали гордо подняла голову. – И я не нуждаюсь, чтобы мне указывали, что делать.

– Бог ты мой! – На щеке Коннора дрогнула мышца. – Ты прекрасно знаешь, что я никогда не указывал тебе, что делать.

Щеки Натали покраснели.

– Я просто пытаюсь напомнить тебе, что ты больше не мой муж, – спокойно сказала она.

Что-то темное и опасное блеснуло в его глазах.

– Может, ты хочешь, малышка, чтобы я доказал тебе, что это не так?

Сердце Натали яростно забилось, когда Коннор встал, оттолкнул ногой стул и подошел к ней. Боясь посмотреть ему в глаза, она бегло окинула взглядом его широкие плечи в футболке, обтянутые джинсами бедра. По ее жилам медленно растеклось опасное тепло.

– Нет, Коннор, – сказала она. – Не хочу.

Его глаза уставились на ее губы.

– Ты все еще моя жена, Натали.

– Нет. Я больше не…

Она перестала дышать, когда почувствовала на щеке прикосновение его пальцев. Потом он бережно откинул назад прядь ее волос. На его лице появилась ленивая, коварная улыбка соблазнителя.

– Если ты не веришь, – мягко сказал он, я могу показать тебе. – Он наклонился к ее губам и поцеловал.

Она в панике убеждала себя, что это всего лишь поцелуй и она устоит перед этим поцелуем.

Но когда он взял в ладони ее лицо и снова жадно впился в губы, она потерялась. Прижав руки к его груди, она чувствовала, как бьется его сердце, чувствовала сквозь тонкую ткань футболки жар его плоти. Ее руки невольно соскользнули по его спине к бедрам, а потом ниже.

Откинув голову, он застонал, и она уткнулась губами ему в шею.

О, как она соскучилась по нему! Как хотела его, своего мужа, единственного мужчину, которого любила!

Это было чудесно! – держать ее в руках, целовать, вдыхать запах полевых цветов и ее распаляющейся страсти!

Он прошептал ее имя, обхватил ладонями ее ягодицы, приподнял и, покачивая бедрами, позволил ей почувствовать силу и неотложность своего желания. Пусть она вспомнит, как они любили друг друга, как они смогут любить снова…

Пронзительный свист разорвал тишину. Натали вздрогнула, как испуганный заяц, и широко распахнула глаза.

– Это чайник, малышка, – прошептал он и протянул руку к плите. – Успокойся, все в порядке…

– Не уверена. – Натали уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула его. – Ты за этим сюда пришел? – Ее голос дрожал от гнева. – Ты пришел, чтобы соблазнить меня?

Коннор сузил глаза.

– А мне показалось, что мы занимались любовью.

Ей тоже так показалось. Но признаться в этом ему и самой себе будет слишком глупо.

– Это всего лишь сексуальное влечение, – сказала она. – И это произошло случайно, по ошибке. Тебе ясно?

Он сжал губы. Яснее не бывает. Для нее это было сексуальным влечением. Невероятно! Его жена превратилась в чужую женщину. И эту чужую женщину он любить не сможет.

– Но ты не права, малышка, – сказал он. – Я не стал бы соблазнять тебя, даже если бы ты появилась у меня на пороге абсолютно голой!

Натали побледнела.

– Уходи.

– Поверь мне. – Он повернулся и пошел к выходу из кухни. – Я ухожу.

– Вот и прекрасно. – Она проскользнула мимо него и открыла дверь. – И не вздумай больше приходить.

Коннор повернулся к двери и.., увидел на пороге мужчину.

– Натали? – позвал незнакомец.

Коннор отступил. Ну и дела! Мужчина напоминал глыбу с длинными светлыми волосами, толстой, как дерево, шеей и похожими на мощные, скрученные корни руками и бедрами. И по горящему взгляду, которым человек-глыба окинул его, Коннор понял, что очень быстро может превратиться в фарш.

– Ганс? Что ты делаешь здесь? – спросила Натали.

– Я открывал свою дверь и услышал голоса, ответил Ганс, не спуская глаз с Коннора. – Этот панк пристает к тебе?

– Нет, нет, Ганс, ты не так понял…

– Я не панк, а ее муж, – сверкнув глазами, сказал Коннор.

– Бывший муж, – поправил его Ганс. – Натали в разводе.

– Не совсем в разводе, – поправил его Коннор. – Но какое тебе до этого дело?

Глыба придвинулась к Коннору.

– Натали моя подруга. И я готов помочь ей, если нужно.

– Ганс, правда, все в порядке, – сказала Натали.

Коннор почувствовал опасный выброс адреналина в кровь.

Ну и что, что парень на тонну тяжелее его?

Что с того, если он выглядит, как Кинг-Конг?

Коннор чувствовал, что достаточно накачан адреналином, чтобы одолеть его. И даже если он не сможет этого сделать, тоже не беда, потому что пара раундов с Гансом Сторожевым Псом было именно то, чего ему теперь не хватало.

Коннор вышел вперед.

– Ты что, не слышал, что сказала дама? Она в твоей помощи не нуждается. Или ты хочешь, чтобы я повторил для тебя ее слова?

– Прекратите! – Натали стала между мужчинами. – Это смешно!

Ганс сложил ручищи на груди, и они стали похожи на огромный калач.

– Ты только скажи, Натали, и я вышвырну его отсюда.

– Да, малышка, скажи, – усмехнувшись, сказал Коннор и запружинил на носочках. – Скажи, и Ганс окажется у себя дома, даже не затрудняясь открыть дверь.

Натали подняла ладони.

– Ганс, пожалуйста, иди домой. Мой бывший муж…

– Еще не бывший, – вставил Коннор с улыбочкой маньяка.

– Мужчина, с которым я больше не живу, – холодно продолжала Натали. – Он хоть и придурок, но безвредный.

– Ты уверена? – спросил Ганс.

– Да.

Ганс перевел дух.

– Ладно. Но если понадобится моя помощь…

– Я позвоню тебе.

– Хорошо. Кстати, Натали, тот фильм, о котором мы говорили, будет сегодня по телику.

Если хочешь, можем вместе посмотреть.

– Замечательно. Я приготовлю попкорн.

Великан бросил последний взгляд на Коннора, и Коннор в ответ показал ему все свои зубы.

– Ауфидерзейн, дружище, – сказал он, захлопнув перед носом Ганса дверь.

– Твоя шутка не удалась, – сказала ему Натали. – Ганс голландец.

– Пусть он будет хоть марсианином, мне плевать, – ответил Коннор. – Значит, фильм?

Попкорн? Но посмею напомнить тебе, малышка, что ты все еще замужняя женщина.

– Временно. Кроме того, Ганс всего лишь мой друг.

– Друг? Как мило…

– Знаю, что тебе этого не понять. Для тебя отношения между мужчиной и женщиной возможны только на почве секса. Но, поверь, бывает и чистая дружба.

– Хотелось бы поверить, но у твоего Ганса на уме одно – как бы забраться к тебе в трусики.

– Пошляк!

– Не пошляк, а честный человек.

– Как бы там ни было, а это не твое…

– Как раз мое, – сказал он, и его лицо сделалось суровым.

Что ж, с него довольно. Нравится ей это или нет, а он все еще ее муж. И она должна узнать об этом.

– Собирайся, – пророкотал он.

– Ты шутишь?

– Собирай чемодан. И как можно быстрее.

– Ах, как мне это нравится, – сказала Натали, усмехнувшись. – Полагаю, что должна отдать тебе салют, щелкнуть каблуками и рявкнуть: есть, сэр!

– Мой отец, – подавленным голосом сказал Коннор.

Усмешка сползла с ее лица.

– Джонас? Что-то случилось?

– Да, – кивнул он, и на этот раз не лгал.

Что-то случилось. Не часто человеку стукает восемьдесят пять. – Я за этим и пришел к тебе.

Мои братья тоже приедут на «Эспаду».

– О, извини… – Натали прикусила губу.

– Я думал, что мы могли бы поехать вместе на ранчо, чтобы старик мог еще раз увидеть тебя.

И это тоже не было ложью. А почему бы старику еще раз не увидеть ее? Кроме того, даже если все покатится к чертовой бабушке, он не оставит ее здесь. В этой дыре. С Гансом по соседству.

– Но почему ты сразу не сказал об этом?

Коннор встретил подозрительный взгляд жены загадочной улыбкой.

– Нас слегка занесло в другую сторону. Помнишь?

Натали покраснела.

– Коннор, слушай, если ты врешь мне, то клянусь…

Он драматично приложил ладони к груди и промолчал. Натали пристально посмотрела на него, и он почти уже распростился с надеждой, когда она наконец тяжело выдохнула.

– Ладно. Через пять минут буду готова.

Коннор с трудом сдержал усмешку, но, как только Натали вышла из комнаты, его губы расплылись. Он выбросил в воздух кулак и тихонько воскликнул: «Да!».