Текст книги "Скажи «Сабикон»"

Автор книги: Лора Андронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

А-суал Йозель, – голос и шелест чьих-то шагов вывел рокоссо из состояния умиротворенной задумчивости. – А-суал Йозель! Ир Керимон покорно просит вашей аудиенции.

Рокоссо отошел в сторону, придавая своему лицу надменное выражение.

Я занят, Пито. Я размышляю.

Кудрявый, совсем молоденький слуга присел в низком поклоне и, не выпрямляясь, попятился.

Ир Керимон говорит, что дело срочное.

Высокомерно поджав губы, правитель пробормотал:

Это мне решать, достаточно ли его дело срочное, чтобы отрывать меня от моих дум.

Конечно, а-суал Йозель, – на простодушной физиономии мальчишки отразилось раскаяние. – Я лишь поспешил передать вам его просьбу. Он сказал, что гирель снова плодоносит.

Рокоссо медленно повернулся, не веря собственным ушам.

Гирель плодоносит? Ты не ошибся, Пито? Керимон произнес именно это? – он обнаружил, что трясет слугу за плечи и, опомнившись, отпустил его.

Именно это, мой повелитель. Я очень хорошо запомнил слова.

Прямо над ними, с резкими криками пролетели чайки, но Йозель даже не пошевелился.

Беги. Приведи его поскорее сюда. Я буду ждать.

Фигурка паренька едва успела скрыться за дюнами, как послышалось поскрипывание дорогих кожаных сапог, и на песок ступил ир Керимон, давний друг и помощник рокоссо.

Приветствую правителя, – неглубокий поклон старика был скорее похож на кивок.

Здравствуй, здравствуй. Хорошие новости? Не томи, докладывай скорее, – Йозель и не пытался скрыть волнение.

Керимон кивнул.

Не подлежит никакому сомнению то, что обнаружен новый Зодчий. Необычайной силы, а-суал. Необычайной.

Но как? Откуда? Ты ведь взял выходные, отдыхал?

Я путешествовал с моими внуками, вез младшего к родителям, старшего – к его цирку. Все было как обычно – разговоры, горячительные напитки, и вдруг… Меня как ударило. Я почувствовал разряд. Где-то рядом Творили, и не по мелочи, не сандалии починяли, а делали нечто новое, дивное. Пришлось поспешно распрощаться с юношами и отправляться на поиски.

Рокоссо нетерпеливо прищелкнул пальцами.

И что?

Где-то в лесу Ренлье. Точнее определить не удалось.

Как думаешь, кто это?

Поддев носком сапога треснутую раковину, Керимон запустил ее в воду.

Думаю, ребенок. Способности проявились недавно, иначе кто-то успел бы заметить и доложить куда следует.

Или начать использовать в своих целях.

Да. Прятаться, маскироваться и отражать пока не умеет, иначе мне вообще бы не удалось его засечь. Потому надо поторопиться. Послать отряды, оцепить лес, начать допрашивать местное население.

С пристрастием, – сказал рокоссо созерцая опускающийся в море огненный шар.

* * *

Олег тащился по лесной тропинке за бодро топающей старухой и прикидывал, не стоит ли ему попытаться рвануть в сторону ближайших кустов. Кусты гостеприимно шевелились, протягивая к путникам колючие ветви.

Но-но! И не думай даже, – бросила через плечо новая хозяйка, подергав за поводок, оплетавший его руки и горло.

Я и не думал… В мыслях не было.

Миновав чащу, они вышли к небольшой отвесной скале, опутанной синими побегами плюща. У самого ее подножия журчал ручеек, петляя огибал каменную насыпь и нырял в пещеру, вход в которую был закрыт плоским валуном. Не выпуская из рук поводка, старуха уперлась спиной в валун и без особого труда откатила его в сторону.

– Заходи, – пригласила она. – Гостем будешь.

Изнутри пещера выглядела вполне обжитой: пол покрывали цветастые вязаные дорожки, уютно потрескивала печь, пахло горячим хлебом. В центре стоял крепкий деревянный стол, окруженный десятком табуреток, за ним пряталась кровать. Все предметы обстановки выглядели вполне крепкими, было непохоже, что они вот-вот собираются развалиться.

Такие дела, – сказала старуха, скидывая капюшон и выпрямляясь. – А циркач-то думал, что здорово надул глупую бабку, продав такого бесполезного работника, как ты за целых двенадцать иридов.

Олег попятился и икнул. Перед ним стоял Леонид Литвинский. Выглядел он довольно дико – волосы, обычно собранные в хвост, свободно спадали на спину, по лицу тянулись полосы копоти. Одет он был в широкую рубаху с любимым эльфами орнаментом из листьев и старые джинсы.

Эт ка? Как? Это?

Плащ маскирующий. Не волшебный, нет, просто немного глаза отводит. Нашел тут, в углу, среди прочего хлама. Все-таки, есть во мне что-то от эльфа, иначе ничего бы не получилось, – он тряхнул длинными пепельными локонами и лукаво улыбнулся. – Ну как тебе тут?

А как ты думаешь?! Сидел целыми днями в клетке.

Какой кошмар. Хорошо хоть бежать не пытался.

Я пытался, но, к счастью, вовремя вернулся. Вообще, тебе не кажется, что ты должен кое-что мне объяснить?

Леонид почесал за ухом.

Что именно?

Все и, желательно, с самого начала, – Олег прошелся по пещере. – Слушай, а из еды у тебя что-нибудь имеется?

Свежеиспеченная лепешка есть. Будешь?

Буду. Я все буду, кроме пареного кримпуса, – он уселся за стол. – А давно ты кулинаром заделался? Насколько я помню, пределом твоих способностей в этой сфере были жареные сосиски.

Достав из печи круглый, румяный каравай, Леонид сел рядом с другом и начал рассказывать:

Я возвращался домой после празднования дня рождения шефа. Идти мне было несколько тяжело – тянул к земле ящик пива, который я пер на горбу, да и выпитая бутылка вина давала о себе знать. Потому, дойдя до парка, я решил найти свободную скамеечку и устроить перекур. А какая погода была в тот вечер! Тепло, но не слишком жарко, солнышко… Сижу, в общем, наслаждаюсь. И вдруг прямо передо мной вырастает этот тип… Знаешь, я вижу довольно плохо, но его прическу не заметить было невозможно – волосы густые короткие и разноцветные! И не клочья, нет, ровные пряди – черные, рыжие, блондинистые. Мне даже сперва показалось, что это шапка такая. Не успел я прийти в себя, как он устраивается подле и задушевным голосом говорит: «А вы, я вижу, не на месте». И смотрит на меня – не вопросительно, а соболезнующе так, словно на старого приятеля, попавшего в беду. Я делаю высокомерное лицо и осведомляюсь: «Это вы к чему?». Он смеется. «Точно не на месте. Вид имеете абсолютно прозрачный. Существуете, ведь, как в тумане? Дни пролетают мимо, не оставляя никаких следов, сливаются, путаются? Кажется, что упустили нечто главное, основное – не момент, не эпизод, а целый кусок, огромный пласт жизни?». Ответить мне было нечего, потому я закурил вторую сигарету и стал ждать продолжения. «Я могу вам помочь», – сказал незнакомец. – «Я знаю место, где вы нужны. У вас есть дар, здесь совершенно ненужный и даже незаметный, но там… Там вы станете почти богом». Не знаю почему, но правдивость его слов не вызывала у меня ни малейших сомнений. Может, потому, что мне всегда хотелось узнать о себе нечто подобное? «Возьмите это», – он протянул мне длинный белый мелок. – «Когда будете готовы – встаньте так, чтобы на вас падали солнечные лучи и скажите „Сабикон“. И, главное, – не бойтесь ничего. Прощайте». Произнеся последнюю фразу, незнакомец исчез. Просто исчез.

Олег собрал со стола хлебные крошки и отправил их в рот.

И что было потом?

Наверное, стоило наплести, будто я ни во что не поверил, а с мелком стал баловаться только для того, чтобы убедиться, что незнакомец из парка – псих, – Литвинский вздохнул и пожал плечами. – Но я знал, что он – не сумасшедший и не разыгрывает меня. Когда мы встретились с тобой на остановке, я хотел предложить тебе отправиться со мной. Только дождаться твоего прихода у меня не хватило терпения. Я оставил записку, разломал мел на две половинки и прыгнул сюда, в мир эльфов.

И тоже угодил в море?

В море? Нет. Я оказался здесь, в этой пещере. На кровати лежала коробка с черным пушистым порошком и книга – энциклопедический том, открытый на статье «магатоний». Поперек страницы было выведено: «Ты – можешь».

Леонид замолчал, подошел к выходу, втянул ноздрями свежий, пахнущий лесом воздух.

Знаешь, в чем проблема этого мира? – спросил он, обернувшись.

Догадываюсь. Рукотворное не может быть крепким?

Да. Легенды гласят, что когда-то давно произошел страшный катаклизм, вселенская катастрофа, кардинально изменившая саму структуру бытия. Одним из следствий стала хрупкость и недолговечность вещей. Другим – появление магатония.

Ты можешь толком объяснить, что это такое? – Олег тоже подошел к проему и потянулся.

Это соль земли. Кирпичики, из которых можно сложить все.

А более простым языком нельзя?

Можно. «Магатоний – это субстанция, при помощи коей умельцы, именуемые в народе Зодчими, могут придавать любым изделиям небывалую прочность. Высшая степень мастерства Зодчего состоит в способности творить предметы исключительно из магатония, не используя дополнительных материалов. Полученные таким образом вещи обладают множеством чудесных и полезнейших свойств».

Прямо как по писаному шпаришь.

Литвинский кивнул.

Энциклопедию цитирую.

Они замолчали, глядя на быстро темневшее небо. Вокруг все замерло, стихли птицы, даже звон ручья казался приглушенным.

Так что, – негромко спросил Олег, – ты – Зодчий?

Не говоря ни слова, Леонид скрылся в пещере и принес оттуда горсть черной пыли.

Прислонившись к стене, он невидящими глазами уставился в пустоту. Побелевший от напряжения лоб пересекла прямая морщинка. В воздухе замелькали тени, поплыли бархатные сгустки тумана. Потом сверкнула молния, из ослабевших пальцев Леонида что-то выскользнуло и упало на траву. Присев на корточки, Олег провел рукой по земле, и, наткнувшись на пузатый кругляшек, поднес его к свету.

Это была серебряная табакерка, выполненная в форме поднявшей хвост рыбы.

* * *

Прошу вас, я ничего не знаю! – вопил Персель, отчаянно пытаясь вырваться из крепких пут, прижимавших его к толстому шершавому столбу. – Я ничего такого не делал, ничего противозаконного!

В костер подбросили несколько охапок пропитанных гнилушек, и пламя высоко взвилось, очерчивая силуэты стоящих возле огня эльфов.

С Зодчими якшаешься без официального на то дозволения? Тайно?

Я – внук ира Керимона!

Скверно. И что с того?

Я бы никогда не пошел против властей!

Почему же не рассказал все сам?

Владелец цирка покосился на стрекочущих в руках допрашивающего зубастых чисеру, и истово заголосил:

Рокоссо нашим клянусь, милостивым и всезнающим, никогда с Зодчими дела не имел, в глаза не видал! Хотел лишь поднакопить средств на починку фургона, да пойти на поклон к кому-то из них, но все никак не набиралась нужная сумма!

Рокоссо, значит, клянешься? Эй, там, приведите свидетеля.

Тьма расступилась, и перед Перселем возник его старший клоун.

Так что вы нам рассказывали, а? Повторите специально для этого суала.

Самолично-безусловно видел-лицезрел, как он продал диковинного уродца какойто старушке-бабушке. За двенадцать иридов!

Ну и что ты теперь нам скажешь? Что ты на самом деле продал за такие огромные деньги? Что скрываешь от нас, что утаить пытаешься? Лучше сразу все поведай, так оно спокойнее будет. Для тебя же.

Один из чисеру выпрыгнул из лукошка и неторопливо пополз по мху, к босым ногам Перселя. Допрашивающий не пытался вернуть насекомое на место, он с усмешкой наблюдал, как корчится от ужаса и предчувствия неминуемой боли его жертва.

Это было возле леса Ренлье! Мы давали там представление!

Дальше.

Я выпустил на арену Олегатора – мое новое приобретение – мускулистое, похожее на карла существо. Сумасшедшее и дикое. А она – эта женщина – сразу на него глаз положила, заинтересовалась.

Смотрела-любовалась, – подтвердил Вапель.

После выступления подошла ко мне и предложила за калеку десять иридов.

И тебе это не показалось странным?

Золотистая спинка чисеру была всего в нескольких пядях от пальцев Перселя.

Показалось! – выкрикнул он. – Я решил, что она не в себе, раз готова расстаться с такой суммой.

Но, все же, счел возможным на ней нажиться?

Клоун осуждающе покачал головой.

И даже торговаться стал. На большее рассчитывал.

Еще на большее? Невероятно.

Он точно знал.

Я не знал! Я думал, что она тронутая! А мне так надо было починить фургон и палатку, подновить декорации.

Допрашивающий надтреснуто рассмеялся.

Как мило.

Я не вру!

Это уже не имеет значения. Нам пора.

Лукошко полетело в костер и вспыхнуло, выпуская на свободу рой разъяренных чисеру. Они были слишком медлительны, чтобы атаковать быстрых, подвижных эльфов, покидавших поляну. Перед ними была другая цель – привязанная, беспомощная. И очень аппетитная.

* * *

Они сидели за столом, неторопливо потягивая кисло-сладкий морс из глиняных кружек. Ночь была теплой, почти безветренной. Начавшийся дождик стих, небо было ясным и чистым, глубокого синего цвета.

? Так, значит, ты на меня наткнулся чисто случайно? – спросил Олег.

? Именно. Я бродил тут, по окрестностям, покупал еду, заодно присматривался к местному быту, – Леонид пожал плечами. – Пойми, я же был уверен, что, если ты последуешь за мной, то окажешься в той же пещере.

Да ладно, ладно, я же не обвиняю. Встретились – и замечательно. А мелок тот я потерял, пока в море бултыхался, а ты?

Он помолчал немного и добавил:

А тебе все это не странно?

Что? Параллельный мир? Как они его называют? Эворихуаш?

Олег кивнул.

Не удивляет?

Похоже, что и тебя это не слишком сильно удивляет, – хмыкнул Леонид. – С выпученными глазами по лесу не носишься, щипать себя не требуешь.

Сам поражаюсь. Но, с другой стороны, чего нервничать? Реальность происходящего не вызывает никаких сомнений. А дома меня не ждут, на работе – отпуск, так что можно расслабиться и получать удовольствие.

Прямо мои слова, – Литвинский потянулся за лежащими на блюде сигаретами.

Какие-то они у тебя не такие вышли. Слишком сильные.

Лучше так, чем…, – он вдруг замер, прислушиваясь. – Тихо.

Оба затаили дыхание. Совсем неподалеку негромко, но отчетливо треснул сухой сучок под чьей-то неосторожной ногой.

Сюда идут, – одними губами сказал Олег.

В следующий момент их ослепил искристый холодный свет, похожий на огни фейерверка.

Ни с места!

Личные войска рокоссо!

Не шевелиться!

Вы арестованы по приказу Йозеля Лотогара, рокоссо Южного материка.

В пещеру вступило трое эльфов с тяжелыми самострелами наперевес. Их лица были размалеваны коричневыми полосами, на куртках одинаково поблескивали медные бляхи. Один из солдат – бледный, неприятного вида шатен – притянул к себе табуретку и сел, положив ногу на ногу. Другие поспешно доставали из-за поясов мотки бечевы.

– Вот подфартило-то, – сказал шатен, обращаясь к своим товарищам. – Не только Зодчего нашли, но и чудище заморское. Теперь жди премиальных, это уж как пить дать.

Зодчий и сам на пугало похож, – подал голос солдат, связывавший Литвинскому руки.

Зодчий может выглядеть хоть как брюквенная шелуха. От этого его ценность не уменьшается.

Что со вторым делать будем? В расход сразу?

Наверное. Трупяк жратвы не просит и сбежать не пытается.

Ну вот. Я что, зазря его, кабана эдакого, связывал?

Связанного проткнуть проще.

Что вам здесь надо? – спросил Леонид, бросая на Олега выразительные взгляды.

Шатен прищелкнул пальцами.

Уважаемого Зодчего мы со всем почтением препроводим в Мастерскую при замке нашего дорогого рокоссо, – ответил он, пытаясь придать изысканность своему грубому голосу. – Там у вас будет множество почетных и важных обязанностей.

Вкалывать там будешь, короче.

Из магатониевого порошочка всякие штуки выколдовывать.

В самом деле?

Идиотиком хочет заделаться, – бросил шатен.

Я в самом деле не слышал о таком порядке вещей, – возмутился Литвинский.

Ну так теперь услыхал. Валяйте, ребята, приступайте, а я пока пойду, знак подам.

Соскочив с табуретки, эльф пошарил по складкам своего одеяния, извлек гладкий цилиндрический предмет и вышел за порог. Как только он скрылся за каменной насыпью, Олег рванулся, разрывая стягивающие локти веревки, и прыгнул, обрушивая на солдат массивный стол.

Бей гадов, – с ненавистью прошептал Леонид, тоже пытаясь освободиться от пут.

Не давая эльфам опомниться, Олег бросился на них, выбивая из рук самострелы. Он давно не чувствовал себя так хорошо и свободно, тело двигалось стремительно, мощно и легко, играючи проламывая защиту соперников. Коротким экономным ударом в висок он сбил одного из солдат с ног, достал шею второго жестким ребром ладони. Не прошло и минуты, как оба неподвижно лежали на полу.

А ты говоришь, что спорт – вещь бесполезная, – сказал он, вытирая пот со лба.

Сурово, – согласился Литвинский. – Возьми из шкафа нож и разрежь эти проклятые нитки.

А барахла-то. Целый склад.

Третья полка сверху, кажется.

Точно, вижу.

Давай скорее, надо отсюда бежать.

Надо, – усмехнулся с порога шатен, натягивая тетиву, – но уже поздно.

За его спиной с шумом взвивались вверх алые сигнальные ракеты.

– Эй ты, звериный, подойди-ка поближе. Вот так. Да… Силен, что сказать, силен. Мутант. Вовремя я вернулся, однако, – эльф сплюнул и прицелился. – Отойди от Зодчего, еще забрызгаешь его ненароком.

Олег потерянно отступил на шаг.

«Не успею, не успею», – билось в его голове. – «Прихлопнет меня».

Сбоку хрипло дышал Ленька.

Ложись, – еле слышно пробормотал он. – Ложись сейчас.

Не раздумывая ни секунды, Олег упал на пол, над ним просвистела стрела, врезалась в спинку кровати. Эльф что-то раздраженно выкрикнул, снова натянул тетиву, но воздух вдруг задрожал, замелькали клочки тумана, и самострел вытянулся в его руках, изогнулся, заблестел змеиной чешуей.

Гюрза! – заорал шатен, и, прежде чем он успел отбросить гадюку от себя, она изящно обвилась вокруг его предплечья и ужалила в ладонь.

Искусственная гюрза, – поправил Литвинский, переводя дух. – Настоящих я в жизни не видел.

Змея с шипением сползла с тела и свернулась в углу клубочком.

Хорошенькие шутки, – сказал Олег. – Как тебе это удалось?

Все гениальное – просто. И даже элементарно. Магатоний, дорогой друг, исключительно магатоний. Арбалет этого вояки был сделан целиком из нашего черненького порошочка. Очевидно, рокоссо не скупится на вооружение для своей армии. Я всего лишь изменил структуру вещи.

Всего лишь?!

Я просто почувствовал, что могу это, – Леонид виновато посмотрел на приятеля. – По-моему, сейчас не время для дискуссий. Надо уматывать отсюда.

Да, но как? Судя по всему, лес прочесывается квадрат за квадратом. Нас все равно найдут.

Не отвечая, Леонид собрал в одну кучу рассыпавшиеся сигареты, табакерку и уцелевшие самострелы солдат.

Тащи сюда гадюку и коробку с оставшимся магатонием, – попросил он. – Я коечто придумал.

* * *

Вапель откинул влажный полог и остановился, не решаясь войти внутрь. В шатре было тепло, мерцали лампы, пахло перебродившим соком и пряными коржиками.

Не топчись там, заходи, – бросил ир Керимон, поставив на пол полупустой бокал.

Я боялся помешать, суал.

Напрасно боялся. У тебя какие-то новости?

Плешивый клоун неловко переступил с ноги на ногу.

Нет, суал. Я хотел сказать… Мне жаль, что так вышло с вашим внуком-потомком.

То есть, ты хотел узнать, зол ли я на тебя? – усмехнулся старик.

Да, – Вапель прямо посмотрел ему в глаза. – Мне хотелось знать, имеет ли мне смысл пытаться вернуться домой, или меня все равно поймают и вздернут-повесят на ближайшей же березе.

Керимон достал из тумбочки второй бокал.

Будешь мервес? Вот и правильно, – он разлил сок и снова уселся на ковер. – Мой внук сам во всем виноват. Он был жаден, довольно жесток и не слишком умен – не самое хорошее сочетание. Персель получил по заслугам, и не будем больше об этом. В конце концов, у меня достаточно отпрысков и поумнее, чтобы не слишком горевать из-за кончины какого-то балбеса.

Опустившись на пол, Вапель сделал несколько глотков. Он даже не старался скрыть своего облегчения.

Что же касается твоего желания отправиться домой, – продолжал старик, – то у меня есть определенные сомнения. Или ты уже называешь Выжженное Логово домом родным?

Но, суал, – голос клоуна предательски дрогнул. – Я ничего не слышал о…

Не надо врать, не надо. Мне давно известно, что под личиной циркача скрывается не только шпион повелителя, но и наводчик некой группы воров. Не спорь со мной, у меня есть доказательства. Но зачем пускать их в ход?

И правда, зачем? – спросил Вапель, переходя от панического страха к вызывающей наглости.

Пока – незачем. Только пока.

В стену робко поскреблись, полог приподнялся, и в шатер нырнуло несколько солдат. Их плащи были насквозь мокрыми.

Они ушли, суал, – опасливо доложил Керимону командир поисковой группы, выступая вперед. – И Зодчий и этот, здоровый. Как в воду канули. Ни следов, ни запаха – ничего. В пещере нашли Журалиса, Ванила и Пачаля. Пачаль мертв.

Старик дернул плечом.

Кретины. Я же говорил, что Олегатор – могуч и очень опасен.

Командир замялся.

Похоже, что Пачаль умер от яда.

От яда? Что вы несете?

Да, суал. От укуса.

Керимон прошелся по шатру, остановился возле складного стола, заваленного катами из личного архива рокоссо.

Не понимаю. Действительно не понимаю.

Командир вытянулся в струнку.

Какие будут дальнейшие указания?

Сразу после того, как мы засекли световой сигнал, где-то в лесу произошло крупное преобразование магатония, – обращаясь больше к самому себе, проговорил старик. – Боюсь, что теперь они могут быть где угодно.

Что вы хотите этим сказать, суал? – спросил Вапель.

Я хочу сказать, что этот Зодчий силен. Слишком силен.

* * *

Сверху Эворихуаш был похож на огромную мозаику. Все цвета были очень яркими: озера – лучисто-синие, леса – ядовито-зеленые, глинистые берега рек – кирпичнокрасные, обрамленные золотыми песчаными косами. Кое-где мелькали деревушки, почти незаметно вплетавшиеся в пейзаж – группы желтоватых хижин, крошечные каменные домики с соломенными крышами; узкими лентами тянулись дороги.

Олег в который раз перекувырнулся в воздухе и громко выругался, но сильный ветер, непрерывно дующий на такой высоте, унес его слова.

Что ты сказал? – крикнул Литвинский. – Не получается?

Они летели на небольших пестрых ковриках с бахромой, напоминавших половички для вытирания ног. На одном из них был изображен вертолет с добродушной кукольной мордочкой, на другом – лоснящийся дирижабль.

Уже ничего, – проорал в ответ Олег. – Поначалу было гораздо хуже.

Длинный ворс ковриков обвязывался вокруг лодыжек, цеплялся за штанины, не давая упасть. Скорость была неизменной, направление менялось положением корпуса.

Не нагибайся слишком сильно – упадешь!

Ты не мог сделать один большой ковер, что ли?! Меня уже тошнит от этой болтанки!

Леонид попытался откинуть с лица спутанные волосы.

Материала не хватило бы! Потерпи! Скоро будем!

Где будем-то? – спросил Олег, сглатывая вязкую слюну. Он, наконец, научился удерживать равновесие, но по его напряженной позе было видно, как ему это трудно.

На рудниках!

А какого лешего мы там забыли?

Подумай сам!

Я не могу думать, меня мутит.

Понимаешь, мы слишком сильно выделяемся среди обычных людей. То есть, эльфов. Двух маскирующих накидок у меня нет, да даже если и были бы, – он замолчал, переводя дыхание. – На магатониевых приисках почти все будут иметь, мягко говоря, неординарную наружность. Там нас сложнее будет обнаружить.

Леонид описал в воздухе плавную дугу, подлетел к Олегу и взял его за плечо.

Лучше не смотри вниз, голова начинает кружиться.

А там как раз что-то новенькое…

По-моему, это они. Рудники.

Невдалеке пологие изумрудные холмы обрывались, словно обрезанные гигантской бритвой. За ними начиналась серая, покрытая кратерами равнина. Над кратерами плясали столбики пыли. Повсюду чернели трещины – широкие, страшные, они частой сеткой окутывали землю.

Какая-то негостеприимная местность, – прокричал Олег.

Без радости?

Абсолютно!

Они захохотали и стали спускаться вниз в потоках сумеречного света. Приземлиться им удалось не сразу – при первой попытке они зашли на посадку под слишком большим углом, и пришлось снова подниматься, чтобы не полететь кувырком. Наконец, коврики коснулись твердой поверхности, заскользили по ней и застыли.

Сели! Как славно!

Подбирай половичок и пошли.

Куда пойдем? – после того, как Олег ощутил под ногами почву, его настроение резко улучшилось.

Леонид покрутился на месте, обозревая окрестности.

Туда, – предложил он, указывая на острый скалистый гребень, возвышавшийся в нескольких километрах.

А что там?

Там мост, ведущий вглубь кратера. Самого кратера отсюда не видно, я сверху приметил.

Что же мы не опустились прямо там?

Опасно. Промахнулись бы и упали в пропасть. Или о скалы ударились бы.

Некоторое время они брели молча, с любопытством поглядывая по сторонам. Ландшафт не баловал разнообразием: бесконечно тянулось свинцовое поле, лишь коегде оживленное далекими конусами гор.

Странно, – пробормотал Литвинский, изучая линию горизонта.

Что странно?

Горы стоят не массивом, а по отдельности, между ними очень солидные расстояния. Ненатурально это как-то.

Олег кивнул.

Здесь все ненатуральное.

Отовсюду веяло напряженностью, неустроенностью, тоскливым ожиданием беды. Песок был слишком мелким, тонким, взлетал в воздух от малейшего прикосновения, потому над землей стояло низкое густое облако.

Похоже на пепел, – заметил Леонид.

Дышать нечем, в горле першит.

Хоть бы дождь пошел, в самом деле.

По мере приближения, скала все больше темнела, нависала. Она выглядела не отвесной, а вогнутой, как катящийся к берегу морской вал. На ее вершине начинались опоры моста, и Леонид вдруг подумал, что это первый мост, который он видит в мире Эворихуаш. У подножия утеса начинались широкие, вырубленные в камне ступени.

Поудобнее закрепив за спиной коврики и мешки с едой, друзья начали подъем. Изпод ботинок сыпалась пыль и острое крошево, перила отсутствовали, и ухватиться было не за что.

Дьявол, – выругался Литвинский, поскользнувшись и едва удержавшись на лестнице. – Так и убиться недолго.

Я же говорил, что надо было лететь.

Тогда бы мы уже давно убились.

Забравшись на гребень, они какое-то время сидели, сумрачно рассматривая изогнутый мост, сделанный из шершавого полупрозрачного материала. Мост сперва чуть поднимался вверх над кратером, а потом, постепенно истончаясь, нырял в самое жерло. Путь предстоял неблизкий.

* * *

Вапель бежал по дороге, механически минуя опасные места и перепрыгивая через лужи. Тугие струи дождя подгоняли его в спину, ветер рвал полы плаща, но клоун продолжал нестись вперед. На его плоском лице застыла недоумевающе-восторженная гримаса.

Опережу-опережу, обгоню-обгоню, – бормотал он себе под нос, нетерпеливо прищелкивая пальцами.

Поравнявшись с зарослями пышного голубого кустарника, Вапель посмотрел по сторонам и свернул на неприметную тропинку, ведущую в самую чашу. Здесь ему пришлось сбавить скорость – при каждом шаге он по щиколотку проваливался во влажно пружинящие подушки мха. Но вскоре мягкий лесной ковер сменила площадка черной, обгоревшей земли.

Добрался, добрался таки, – шептал клоун.

Он выбрался на твердую поверхность, отряхнулся от прилипших к одежде листиков и веточек и побежал дальше, к виднеющемуся невдалеке бревенчатому домику, возле которого пощипывали траву гигантские стрекозы-симоцу.

Дело есть, работенка! – победно крикнул он, вваливаясь в прихожую.

Что? Какое? Нормальное? – спросил вышедший на встречу эльф. Он был почти гол, если не считать травяной повязки на левом колене. Длинные спутанные волосы были заплетены в несколько косичек, коротко остриженная борода прикрывала тянущийся через все лицо рубец. – Жирненькое? Или так себе?

Жирнее не бывает, Явере.

Рассказывай. Не тяни. Только не так громко. Спят там все. Разбудишь, – Явере говорил короткими, рублеными фразами, словно боясь, что собеседник может не разобрать его слова.

Есть возможность-вероятность заполучить в свои руки Зодчего.

Брешешь. Чушь. Все Зодчие в Мастерской. Под охраной. Надежной. Очень надежной. Уж нам-то это прекрасно известно. Лучше других.

Вапель досадливо всплеснул руками.

Не все! Не все под охраной!

Полные розовые губы Явере дрогнули в насмешливой улыбке.

Кто-то сбежал? От рокоссо?

Не сбежал! Это новый!

Новый?

Бандит тяжело плюхнулся на обожженный пень, служащий стулом.

Новый. Как с неба упал-свалился. Он не рождался, не открывал свой дар постепенно – об этом слуги повелителя узнают первыми, просто раз – и появился.

Невероятно.

Он мутант. Не такой, конечно, чудовищный-ужасающий, как Олегатор, – клоун неожиданно хихикнул. – Впрочем, Олегатор тоже с ним. И сдается мне, что я знаю, где они.

Что с того.

Мы должны его захватить!

Опасно. Очень. Нас найдут и убьют. Не хочу умирать. Не хочу кормить чисеру собою. И никто не захочет. Из наших. Мы должны беречь себя. Для большой битвы.

Сдернув с себя плащ, Вапель принялся его раздраженно вытряхивать. Щеки клоуна азартно пунцовели.

Опасно?! Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь-рассуждаешь? Он еще не умеет закрываться от нюхачей-ищеек рокоссо, а уже творит с магатонием такие вещи, словно всю жизнь этому учился! А ведь его талант еще разовьется-усилится, придет опыт, знание. Это великий Зодчий! Величайший! Судя по всему, он преобразовал нацеленные на него самострелы.

Продолжай…

Создал из них нечто не представимое и исчез. Испарился. И следа не осталось. Теперь старый Керимон ходит-бродит по лесу, пытаясь отыскать золотую хвоинку в муравьиной куче.

Явере смотрел в залитое дождем окошко.

Не могу поверить. Такое везение. После стольких лет. Наши усилия не пошли прахом. Надо его найти. Укрыть. Спрятать. Он нас вооружит. Он нас оборонит. Мы станем силой. Мы станем непобедимы.

Это стоит любого риска.

Да. Суалы еще наплачутся в своих долгостойких жилищах.

Вапель хищно оскалился.

Придется им малость потесниться. Мы тоже хотим-желаем жить удобно. Все этого желают!

Лодде, Пурен, Фецуа, вставайте! Будите остальных! Дело есть! Большое дело! – закричал Ярве. – Готовимся выступать! Быстро! Ураганом!

Нам понадобится магатоний. Много магатония.

Очень много. Горы магатония! Океаны!

Возле них постепенно собирались не совсем проснувшиеся, но полные энтузиазма сподвижники. Коридор наполнился рокотом голосов и грохотом извлекаемого из шкафов оружия. Хотя сборами никто не руководил, все происходило спокойно и организованно – упаковывался запас еды, меха наполнялись водой, укладывались одеяла и палатки.

Короба, короба! – засуетился клоун. – Надо взять побольше коробов для магатония!

Сперва необходимо захватить Зодчего. Короба подождут. Успеется еще.

О! Это нас ничуть не задержит.

Не задержит?

Я ведь еще не сказал, где мы будем его искать-разыскивать.

Явере с интересом подался вперед.

И где же?

В одном очень интересном месте, – полушепотом ответил Вапель. – Ручаюсь, вы никогда там не были…

* * *

С сиреневого неба падал острый красноватый снег. Кружась и переворачиваясь в воздухе, кристаллики медленно садились на гранитные уступы, на крыши бараков и на головы работающих эльфов. Было жарко, душно и воздух заметно дрожал, искажая очертания предметов. Олег лежал на земле, пропускал через пальцы песок и прислушивался к разговору Литвинского с морщинистым, абсолютно лысым дедом в халате и бумажном колпаке. Дед жмурился, трясся и явно не желал понимать, чего от него хотят.