Текст книги "Абордаж (ЛП)"
Автор книги: Лолита Лопез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Уилла взглянула на нее.
– Я не ребенок!
– Тогда начни вести себя, как взрослая, Уилла. Если тебе не нужен помощник, воспользуйся виртуальным. Поставь несколько будильников. Начни жить по распорядку. Принять душ. Переодеться. Регулярно питаться.
Уилла закатила глаза и грубо скопировала голос Камилы. Она была уже на полпути к ванной, когда остановилась и повернулась.
– Почему ты так рано вернулась домой? Я полагала, что ты останешься на курорте на месяц или около того.
Камила тихонько рассмеялась. Ее ничуть не удивило то, что Уилла была совершенно не в курсе того, что происходило за пределами ее лаборатории. Возможно, это к лучшему. Уилла, вероятно, не смогла бы справиться с новостями. Ей не хватало социальных навыков для такого рода вещей.
– Мне пришлось изменить планы, – наконец сказала она.
– О. Что же. Это отстой.
– Да, так и есть, – пробормотала Камила, закрывая за собой дверь в комнату сестры. Чувствуя себя вымотанной, она преодолела последние несколько шагов до собственной комнаты и проскользнула внутрь. Не в силах сделать еще один шаг, она сползла по двери, пока не уперлась в пол. Пересилив себя, подтянула колени к груди и прижала к ним голову.
Слишком уставшая, чтобы плакать, просто закрыла глаза и позволила ужасным чувствам безнадежности, сожаления и отчаяния накрыть ее. Она погрязла в жалости к самой себе, насыщаясь печалью, пока не онемела полностью. Она поднялась на шаткие ноги, мышцы покалывало, и, спотыкаясь, направилась к столу возле эркера, который так любила.
– Просыпайся, ГоМер.
Автоматическая система управления домом ожила и включила маленький экран на столе.
– Добрый вечер, мисс Камила. Чем могу быть полезен?
– Поставь будильник на восемь утра. Запроси завтрак в 8:05. Свяжись с оптометристом Уиллы и закажи три пары очков с тем же дизайном и того же цвета.
– Да, мэм.
– Отцу нужна медицинская помощь из-за руки.
– Минутку. – ответил ГоМер своим приятным компьютерным голосом. – Да. Подтверждаю, что мистер Велдерс получил доступ к модулю первой помощи на втором этаже.
– Отправь роботов-уборщиков в кабинет отца. Пусть проверят и удалят все пятна крови с мебели и ковра.
– Да, мэм.
– Это все. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мисс Камила.
После того, как экран погас, она направилась к серванту в гостиной. Открыла встроенный холодильник и достала первую бутылку, которой коснулись ее пальцы. Возилась со штопором и наконец сумела проткнуть, выкрутить и вытащить пробку.
Даже не потрудившись поставить бокал, она отнесла открытую бутылку в кровать и плюхнулась на плюшевые подушки и покрывала. Первый глоток наполнил ее рот знакомым вкусом ее любимого полусладкого вина. Второй она едва распробовала, а третий проглотила, даже не затронув вкусовые рецепторы. Отчаянно желая уснуть, но не видеть снов, она допила бутылку и небрежно отбросила в сторону. Она упала на пушистый ковер из белого искусственного меха со стуком.
Схватив самую большую подушку, она обеими руками обхватила ее и закрыла глаза. В состоянии алкогольного опьянения было не так сложно поверить, что это тот самый мужчина, которого она хотела больше всего на свете. Слезы навернулись на глаза, когда она представила его на базе повстанцев, одинокого и скучающего по ней так же сильно, как и она по нему. Его проникновенные зеленые глаза были последним, что она увидела, прежде чем поддалась, наконец, усталости.
Глава 17
– Интересный цвет ты подобрала для сегодняшнего дня, – Казалось, ее отец был не в восторге от ее модного выбора. наблюдая за тем, как она спускается следующим утром. – У тебя есть время переодеться. Может быть что-то не столь агрессивное?
– Красный – не агрессивный, – Камила спустилась с последней ступеньки и вышла в парадный подъезд, вставая рядом с отцом. – Это цвет страсти.
– Он агрессивный, – возразил отец. – Может, тон помады изменишь? Или менее вызывающие каблуки наденешь?
Она ухмыльнулась.
– Каблуки не вызывающие. Это Мигги Джус, папа. Одна из двенадцати пар, которые она выпустила в прошлом году.
– Не сомневаюсь, что стоимость, которую ты заплатила за них, позволила бы финансировать целый год кампании в Бионусе, но…
– Это напомнило мне, – прервала она, – патрульный корабль, который вчера доставил меня – позор. Тепловой экран уже закончил свой срок службы. Им нужно больше финансирования и лучшее, более безопасное оборудование.
Кажется, отец был ошеломлен.
– С каких это пор ты заинтересовалась бюджетом для межпланетного патруля?
– С тех пор, как потеряла дюжину лет из своей жизни во время почти незащищенного приземления, – ответила она. – Не говоря уже о том количестве радиации, которое я, очевидно, впитала с той кучи мусора.
– Я посмотрю, что можно сделать.
– Спасибо. – Она посмотрела на свое отражение в позолоченном зеркале на стене и пригладила волосы. Удовлетворенная своим внешним видом, жестом указала на двойные двери. – Готов?
Отец заколебался.
– Если уверена, что ничего не хочешь сменить.
– Я абсолютно уверена, что не хочу ничего изменить, – Камила говорила не только о своей одежде.
Неохотно кивнув, отец принял ее решение, и они покинули дом. Со всех сторон их окружила охрана, сопровождая к ожидающей машине. Пока они отъезжали от дома, Камила смотрела в окно, радуясь тому, что тонировка позволяет ей видеть улицу, но никто не видел того, что внутри. Представители СМИ расположились за воротами, ожидая возможности сделать снимки. Еще недавно, до встречи с Миско, она бы высунула руку в окно и помахала им, но теперь это казалось глупо и по-детски.
Пока они ехали во дворец, она успокаивалась, повторяя историю с самого пробуждения. Годы театрального мастерства наконец пригодятся, когда придется лгать в лицо императору. Осознание того, что он виновен в убийстве ее матери подстегивало решимость одурачить его. Когда-нибудь она заставит его заплатить за содеянное.
Но сейчас у нее в приоритете только две вещи – безопасность Уиллы и защита Миско, Сары и всех, кто остался на базе. Как только с этим будет покончено, она растворится на фоне общества. Она собирала союзников, тайно собирала деньги и оттягивала время, пока не наступит подходящий момент.
И тогда, возможно, если Миско все еще захочет, она найдет его и попросит принять обратно.
Когда в поле зрения появился дворец, она закрыла глаза, чтобы не почувствовать жжения от слез и прогнала их, не желая показывать слабость. Ее отец протянул руку, переплетая их пальцы.
– Камила?
– Да? – Она повернулась к отцу. Он выглядел очень уставшим и внезапно стал старше.
– Чтобы ни случилось, надеюсь, ты знаешь, что я люблю тебя.
– Я знаю, отец, – Она сжала его руку. – Я тоже тебя люблю.
– Я никогда в этом не сомневался, – он поднял их руки и поцеловал ее тыльную сторону ладони. – Никогда, Камила.
Раздосадованная поведением отца, она попыталась избавиться от этого ощущения, когда они, наконец, добрались до дворца что-то было не так. Они вошли бок о бок, пробираясь по лабиринту коридоров, пока не добрались до личных покоев императора. Ее отца позвали на аудиенцию первым, а она осталась в роскошной гостиной, прогуливаясь от одного бесценного произведения искусства к другому.
Перед ее мысленным взором всплыли воспоминания об этом месте. Близкие родственные связи говорили о том, что они с семьей часто бывали во дворце, до того, как у Шуя началась мания величия и безумие. Она сбилась со счета от нарядных платьев, болезненно-жмущих туфель и скучных ужинов, на которых она просиживала в большом банкетном зале. Когда-то она мечтала там жить, иметь влияние, чтобы другие перед ней преклонялись. Теперь она знала правду и задавалась вопросом о том, как быстро сможет сжечь это проклятое место.
Казалось, что спустя целую вечность, ее вызвали к императору. Она высоко подняла голову, расправила плечи и вошла в зал в той же величественной манере, как ее мать. Она скрыла свое удивление. заметив, что отца нет, и опустилась в низком реверансе перед Шуем, который смотрел на нее, едва скрывая подозрение. Они обменялись фальшивыми приветственными улыбками и ничего незначащими любезностями.
– Прошу, кузина, присаживайся, – сказал он, указав элегантным жестом на стул рядом с ним. – Я хочу многое обсудить.
Она села там, куда он указал, и стала ждать, пока Шуй заговорит. Заметила, что он не предложил угощения, давая понять, что это скорее допрос, а не дружеская беседа. Насторожившись, она контролировала дыхание и выражение лица, не желая выдавать истинные мысли.
– Должен сказать, что я был расстроен, когда мои генералы доложили о том, что "Проказницу" угнали, – он притворился обеспокоенным, прикрыв рот, но во взгляде все еще оставалось недоверие. – Должно быть, для тебя это ужасно!
– Было довольно болезненно, – честно ответила она. – Один из киборгов угрожал вырезать мне глаз, чтобы использовать его для сканера отпечатка на мосту.
Когда она произнесла это вслух, Миско показался ей настоящим чудовищем. Она вспомнила, как мало думала о нем в первый раз, когда их пути пересеклись, и как быстро он завоевал ее сердце и доверие.
Шуй нахмурился.
– Именно поэтому я приказал арестовать их и предать суду! Они опасны! Неконтролируемы! Они хотят, чтобы все обычные люди умерли!
Она кивнула, соглашаясь с его речью.
– Да, император, вероятно, они опасны. Вы абсолютно правы, очистив их и посадив в тюрьму.
– Я рад, что ты видишь это именно так, дорогая, – он похлопал ее по руке, и она боролась с желанием отпрянуть. Его пальцы были липкими и холодными, словно по коже двигались мерзкие червячки. – Я надеялся, что ты поможешь мне с общественной рекламой.
Нет, блять!
С покорной улыбкой она ответила:
– Конечно, император. Рада, что могу быть Вам чем-то полезна.
– Хорошо, – он откинулся в кресле, критично осмотрев ее. – Знаешь, – сказал с такой интонацией, от которой у нее по коже побежали мурашки. – Я нахожу немного странным то, что твоя команда сбежала без тебя. Можешь объяснить, как так вышло?
– Нас держали в разных помещениях. Капитан Джантус и экипаж спасся и перехватил управление от угонщиков. Мне удалось добраться до оружия в моей комнате. Я присоединилась к капитану Джантусу и остальным, но перед отбытием шаттла меня перехватили. Они улетели без меня.
– Должно быть это тебя ужасно огорчило, дорогая.
– Нелегко было смотреть, как они улетают без меня. – По крайней мере, здесь ей не пришлось лгать.
– Нет, полагаю, нет, – он сделал паузу, убирая кусочек пуха с толстого манжета пиджака. – Однако, мне любопытно, как ты попала в свою комнату, если тебя держали в заложниках?
– Я не была в наручниках, – честно призналась она, – Мне разрешали принять душ. Я свободно передвигалась по каюте, когда экипаж вырвался на свободу и организовали свой побег. Киборг, охранявший меня, ушел усмирить команду, и я воспользовалась его отсутствием.
– Интересно, – пробормотал он. – А потом? Когда ты осталась единственным заложником на корабле? Они причиняли тебе боль? Прикасались к тебе?
Она прекрасно понимала, что он имеет в виду, и находила это отвратительным.
– Нет. У меня сложилось впечатление, что подобное выходит за рамки их программы.
– Изначально все было не так, – внезапно он стал раздраженным. – Когда инженеры задали вопрос о целесообразности разрешения киборгам действовать в соответствии с инстинктивными потребностями, военный совет, отвечающий за проект, отверг это. Они решили, что наличие усиленных солдат, готовых и желающих насиловать и грабить – не лучшая идея для командной сплоченности, – сердито фыркнул. – Идиоты! Что может лучше подойти для убеждения населения склониться и смириться с тем, что их завоевали, чем реальная угроза того, что их женщин и девушек выстроят в центре города для того, чтобы каждый киборг мог воспользоваться ими?
Камила подавила отвращение, которое грозило вырваться прямо на его изысканный ковер. Скрывая истинные чувства, она отметила:
– Да, очевидно, что это полезная тактика.
– Твоя мать не согласилась, – Император внимательно наблюдал за ней. – Она была в ярости от одного упоминания такой возможности.
– В некоторых вопросах мама была категорична, – осторожно ответила она.
– А ты, Камила? Насколько ты решительна в подобных вопросах?
– О, очень решительна, – с озорной улыбкой сказала она. – Я категорична в том, что белые вина предпочтительнее красных. Пляжный отдых превосходит лыжный спорт. Быстрое изменение модных тенденций стоит поставить под запрет, а плохой поцелуй на первом свидании – полный провал.
Император рассмеялся, и от его пронзительного смеха на ее коже проступили мурашки, не самые приятные.
– Ты всегда была бунтаркой, Камила.
– Скорее головной болью, как считает мой отец, – пошутила она, надеясь перевести его от темы киборгов к чему-то менее опасному. И почти сразу же поняла свою ошибку.
– Да, о твоем отце, – со скрытой угрозой в голосе сказал император. – Когда ты пропала, бедняга был абсолютно вне себя. Я представить не мог, что у него на уме! Перспектива потерять еще одну дочь! Как это, должно быть, ужасно для него!
– Да, полагаю, так и было.
– Но вот ты появилась, бороздя космос в спасательной капсуле, абсолютно невредимая! Каким-то образом тебе чудом удалось спастись с корабля, захваченного обученными и высоко квалифицированными киборгами! – он подозрительно смотрел на нее. – Не могу удержаться от вопроса, как тебе это удалось?
– Мне повезло, – солгала она. – Воспользовалась пересменкой у охранников. Полагаю, что как только я выбралась в космическое пространство на капсуле. им уже не было смысла гнаться за мной. Честно говоря, они рады избавиться от меня. Ведь я была осложнением, с которым в итоге пришлось бы справляться.
Он слегка склонил голову.
– Именно так все и случилось? Ты выбралась из каюты, пробралась до капсулы и смогла выбросить ее так, чтобы тебя не заметили киборги?
Он знает.
Или подозревает.
Облом.
– Да, так все и было.
Мгновение он напряженно смотрел на нее. Стук в дверь спас ее от дальнейших объяснений. Он посмотрел на дверь и крикнул:
– Войдите!
В комнату поспешно вошел помощник и поклонился.
– Император, сэр, пресса готова к Вашей конференции.
– О! Хорошо! – Он элегантно поднялся и застегнул сшитый на заказ пиджак. – Идем со мной, Камила. Пришло время помочь с моим маленьким проектом.
– Конечно, император, – скромно ответила она и поднялась. Пока он шел к двери, она выжидала, когда его подручные приведут гримеров и парикмахеров, чтобы помочь ему привести себя в порядок перед выходом к камерам. Когда он был готов, щелкнул своими толстыми пальцами. Она следовала за ним, словно собачонка, готовая прыгнуть, перевернуться и выполнить любые другие просьбы, если он просто оставит ее одну и позволит уйти домой.
Но стоило ей выйти на сцену в переполненной комнате для конференций, как у Камилы закралось подозрение, что скоро все станет только хуже.
Глава 18
– Подними правую руку. Согни каждый палец. Хорошо. Теперь попробуем с левой.
Миско стоял у входа в комнату тестирования и наблюдал через окно, как Андро проходил исследование мозговых показателей. В течение четырех дней он находился в безопасном режиме. Физически он был в полном порядке, за исключением того, что похудел на двадцать три фунта. Набрать вес не проблема, поскольку Андро уничтожал высоко питательные блюда, поставляемые персоналом больницы.
На ментальном же уровне у Андро проявлялись несколько странных симптомов. Его вербальные ответы запаздывали, и ему часто было сложно вспомнить правильные слова для ответа или заменял их похожими по звучанию. Невролог поставил диагноз аномическая афазия (прим. пер. Аномическая афазия – это языковое расстройство, которое приводит к проблемам с называнием предметов при разговоре и письме. Повреждение головного мозга, вызванное инсультом, травмой или опухолями, может привести к аномической афазии. Аномическая афазия имеет несколько других названий, таких как аномия, амнестическая афазия и аномическая дисфазия. Людям с этим речевым расстройством часто кажется, что слова вертятся у них на кончике языка. В остальном они могут говорить бегло и грамматически правильно. У них могут возникнуть особые проблемы с существительными и глаголами.) и заверил, что ее можно вылечить либо старыми методами лечения, либо заменить у Андро аппаратное обеспечение.
Но сперва Сара потребовала, чтобы техники и врачи составили карту каждого отдельного участка мозга Андро. Ей хотелось получить визуальное изображение каждого синопсиса, кровяного сосуда, процессорного соединения и аппаратного импланта. Андро спорил с ней из-за потерянного времени, но она и думать не хотела об операции с его мозгом, пока не получит всю картину. Сказать, что Андро это не слишком волновало было бы преуменьшением.
Рядом с ним хихикнул Бранко, и Миско повернулся, чтобы посмотреть, что его так рассмешило.
– Ты?.. – он не закончил мысль, отвесив вместо этого Бранко оплеуху. – Хватит его снимать!
– Ой! – Бранко резко вскрикнул, потирая затылок. – Зануда.
– Как бы ты себя чувствовал, оказавшись на его месте?
– Мне было бы смешно, если бы Андро заснял момент, когда я веду себя словно марионетка, и наложил бы на запись цирковую музыку, – абсолютно искренне ответил Бранко.
– Ты просто невероятен, – пробормотал Миско. – Сотри это.
– Нет.
– Бран!
– Миско? – Аяна, одна из помощниц Сары, осторожно позвала его из дверей.
Не закончив с Бранко, он предупреждающе взглянул на брата. прежде чем отвернуться от окна тестовой комнаты.
– Да?
– Ты нужен Саре в ПСОСИ. Сейчас, – добавила она.
У него свело внутренности. Его Сара отвлекает его от брата, значит, у нее есть новости о Камиле. Бранко протянул руку и сжал его плечо. Миско кивнул, поблагодарив за молчаливую поддержку, и вышел из комнаты.
Аяна ничего не говорила, когда они вышли из больницы и направились к зданию ПСОСИ. Он не выпытывал у нее информацию. Она была не из тех. кто разглашает информацию без особого разрешения Сары. По правде говоря, он был рад об этом не спрашивать. Если новости плохие, он не хотел узнать о них открыто. Лучше услышать их от Сары в месте, где он смог бы уединиться, чтобы справиться с этим.
Когда он вошел в главную комнату ПСОСИ, то обнаружил там Сару и ближайших членов ее команды. Руки Сары находились поверх стола с данными, над которым она наклонилась, низко свесив голову и дрожа всем телом. Он замер, осознав, что она плачет. Все присутствующие избегали его взгляда, и сердце у него в груди заколотилось. Нет. Нет. Нет. Нет.
Обретя голос, он хрипло произнес:
– Камила мертва.
Сара подняла голову. Слезы стекали по ее лицу, во взгляде застыла боль. С трудом вдохнув, она покачала головой.
– Нет, еще не умерла.
Секундное облегчение, которое он испытал, затмилось второй частью ее фразы. Сара подозвала его, вытирая лицо рукавом темной рубашки. Она прочистила горло.
– Можете оставить нас одних, пожалуйста?
Комната опустела, а он стоял, не шевелясь, его сердце бешено колотилось, а нутро сводило от ужаса. Когда они, наконец, остались одни, он сказал:
– Расскажи.
– Мой связной на Кирсе отправил зашифрованное сообщение. Из-за расстояния и количества прокси-номеров, которые нам пришлось использовать, произошла задержка.
– И?
– Вчера утром Кэмми встретилась с Шуем во дворце. За дружеской беседой, – с горькой усмешкой сказала Сара. – После состоялась пресс-конференция.
Миско тяжело сглотнул.
– И?
– И…
Сара постучала пальцем по сенсорному экрану на столе с данными и вывела на экран запись с Кирса.
На экране появилось смазливое лицо императора. Скуластый говнюк стоял за своей богато украшенной трибуной и что-то бубнил об угрозе от киборгов и необходимости расширения военных полномочий.
– Как долго это будет продолжаться? – прорычал Миско. – Его голос мне на нервы действует.
– Да, мне тоже, – сказала Сара и провела пальцем по кадру, чтобы перемотать вперед. Замедлив движение, продолжила воспроизведение. – Вот тут-то все и идет по наклонной.
Камера развернулась, в кадре появилась Камила. Его сердце воспарило и болезненно заныло при виде нее. Даже сквозь хорошо наложенный макияж и искусно уложенные волосы было видно, что она измождена. Взгляд потускнел, а на лице не осталось и намека на озорство. Кроваво-красная ткань сшитого на заказ платья облегала ее, подчеркивая изгибы. Он не мог не обратить внимания на то, что ее платье, туфли и украшения были в тон логотипа "Гражданского неповиновения".
– Выйдя в этом Кэмми дала императору толстый намек на то, что он может идти на хрен, – заметила Сара, словно прочитав его мысли. – У нее ни капли здравого рассудка.
– Что за игру она затеяла? – он сжал пальцы в кулаки. – Неужели так и не перестала быть столь упрямой и такой вздорной?
– Нет, – Сара грустно улыбнулась. – В тот день, когда она этому научится, это будет уже не наша Кэмми.
– Пока мы продолжаем бороться с киборгами-террористами и их пособниками, нам нужно сохранять бдительность, – бормотал император Шуй. – Мы должны быть бдительны, чтобы не впустить врага в нашу среду. Среди нас есть те, кто жаждут власти и готовы пойти на все, чтобы получить ее. Некоторые хотят устроить анархию, потрясти общество, что позволит им поставить крест на всем, что мы считаем правильным, нравственным и справедливым. А еще, – со вздохом произнес, – есть те, кто стал жертвой манипуляций.
Когда Шуй взглянул в сторону Камилы, у Миско перехватило дыхание. Камила стояла на трибуне, стараясь не выражать эмоций, не понимая, что ей грозит смертельная опасность.
– Те, кто был развращен ложью и психологической тактикой киборгов, – продолжал Шуй, – представляют для нас наибольшую опасность. Те, кто воспылал глубокими чувствами, кто отчаянно хочет помочь нуждающимся. Киборги это знают и будут выбирать среди нас самых слабых, чтобы добиться своего.
За трибуной вспыхнул экран, на котором отобразилось изображение большой императорской печати. Камила обернулась, а затем изображение дважды моргнуло. Ее взгляд переместился в сторону, сканируя толпу в поисках конкретного человека.
– Это кабинет нашего отца, – пояснила Сара, не отрывая глаз от экрана.
– Мне больно раскрывать предательство в собственной семье, – с притворной грустью произнес император Шуй. – Когда вчера вечером мне сообщили о том, что факты похищения Камилы Велдерс оказались другими. я отказывался в это верить. Ранее я привел ее к себе, чтобы поговорить наедине, открыто и честно. – Его притворная грусть стала почти комичной. Он снова взглянул на Камилу, и она напряглась, в широко распахнувшихся глазах появилась паника, а затем она яростно прищурилась. – Даже получив шанс признаться и оказаться прощеной, она предпочла солгать.
Позади императора появились кадры, но Камила не сводила с него гневного взгляда. На экране Камила сидела с бокалом вина в руке, поджав колени.
– Я помогла киборгам сбежать. Убедила Джантуса и команду, что меня удерживают против воли, посадила их в шаттл и позволила Мису – киборгам – снова схватить меня. Когда экипаж вылетел, я помогла захватчикам найти безопасное место.
– Зачем? Ты предала свою семью? Свою планету? Императора?
– Он показал мне правду.
– Он? – отец нахмурился. – Ты сделала это из-за мужчины? Из-за киборга?
Ксавьер Велдерс выругался и вскочил на ноги. Рассерженно направился к барной стойке и наполнил стакан, выпил и прошипел сквозь зубы.
– Ты глупая, избалованная соплячка! Идиотка! Как ты могла позволить преступнику одурачить себя? Чудовищу, желающему смерти тебе и всем остальным на этой планете? Мы с сестрой не станем платить за твою глупость. Ты нарушила закон. И должна быть осуждена!
На сцене Камила, казалось, была поражена словами, прозвучавшими из уст ее отца. Сара вмешалась и пояснила:
– Это изменили. Одна из лучших подделок, которые я когда-либо видела, но они забыли стереть из метаданных весь код.
На пресс-конференции царил хаос: представители СМИ рвались вперед и требовали ответов. Император продолжал демонстрировать притворную грусть, жестом приказав вооруженным охранникам увести Камилу со сцены. Она пришла в ярость, скрежетала зубами, пиналась, била и царапалась. Выкрикивала проклятия в адрес императора и своего отца, клялась, что однажды убьет их обоих.
Поначалу Миско гордился ею за то, что она отказывается идти молча, но, когда стражники повалили ее на землю и заставили подчиниться, молча умолял прекратить борьбу. К тому времени, на лодыжках и запястьях девушки защелкнулись наручники, из нижней губы пошла кровь, а неприятный рубец расцвел на щеке. Он беспомощно наблюдал, как ее утаскивают, а на экране появились помехи.
– Она жива? – спросил он, боясь услышать ответ.
– Насколько мне известно, да.
Он повернулся к Саре.
– Насколько тебе известно? Что это значит?
– Это значит, что я жду новостей от своего связного с Кирса.
– Ты веришь этому связному?
– Могу доверить свою жизнь, – без колебаний ответила она.
– Куда они могли отвезти ее? – мозг Миско переключился мгновенно на спасательную операцию.
– По словам моего контакта, Кэмми отвезли в ИУН.
Миско покачал головой.
– Это военная тюрьма? Или гражданская?
– Это не тюрьма. Институт для умственно-неуравновешенных. Утверждается, что это государственная психушка, где душевнобольным оказывают современную помощь.
– А на самом деле? – неохотно спросил он.
– Это адская дыра, где правительственные ученые проводят крайне неэтичные и незаконные медицинские эксперименты. – Сара отвела взгляд, словно погрузившись в воспоминания. – Наша мать перед смертью пыталась добиться ее закрытия.
Он чувствовал, что в этой истории было что-то еще, но прямо сейчас ему было все равно. Скованный ледяным страхом, он спросил:
– Какой самый быстрый корабль на этой базе?
– У нас нет ни одного. способного добраться туда вовремя.
Он бросился к столу и шлепал по поверхности, пока не обнаружил навигационные карты.
– Если мы найдем вблизи транспорт с гипердвигателем, то сможем его угнать. Мы с командой киборгов сможем добраться до Кирса за пару часов, а не дней. – Его тактический ум перебирал все возможные варианты успешной миссии. – Спасательная операция…
– Будет самоубийством, – сказала Сара, схватив его за запястье. Она заставила его посмотреть на нее, не давая изучать навигационные карты. – Это самоубийственная миссия, Миско. Я не могу позволить вам покинуть эту базу, если уверенность в провале стопроцентная. В лучшем случае, ты и твои киборги погибнете. В худшем – тебя поймают, перезагрузят и эскадроны смерти от Шуи доберутся к моим дверям.
– Твою сестру держат в заточении из кошмаров, – прорычал он, теряя самообладание. – Я не оставлю ее на растерзание! Если ты попытаешься меня остановить…
– Да? – Сара выжидательно изогнула брови. – Что? Убьешь меня?
– Да, – честно ответил он. – Ради спасения Камилы? Я убью любого, кто встанет у меня на пути.
Сара даже не моргнула. Она была полностью ошеломлена его ответом. Наконец, кивнула.
– Хорошо.
Удивленный ее неожиданным ответом, он спросил.
– Что?
– Кэмми заслуживает того, чтобы ее любил и защищал мужчина, готовый ради нее убить. Теперь я знаю, что ты и есть этот мужчина.
Смущенный, он покачал головой.
– Я не…
– Спасение Кэмми уже разработано, – перебила Сара. – У моего связного есть команда, с которой они работают над подобными вещами. Они заберут ее, как только смогут.
– Сколько уйдет времени?
– Возможно, несколько часов, – неуверенно сказала она.
– Или?
– Или несколько дней, – она избегала его взгляда. – Или недель.
– Недель! – Он не мог смириться с мыслью, что придется так долго ждать. С тошнотворным чувством от мысли об ожидании он спросил:
– Как давно Камила под стражей?
– Тридцать восемь часов, – тихо ответила Сара. По ее напряженному голосу было понятно, что она подозревает, что Камила уже сильно пострадала. – Учитывая задержку между этим местом и Кирсом… – замялась она. – К моменту, когда мы получили сообщение от моего связного и расшифровали его и запись, Камила уже находилась под стражей.
Миско ухватился за край стола с данными и плотно закрыл глаза. Сжал челюсти, когда в голове промелькнули ужасающие образы применяемых пыток.
– Однажды, около десяти лет назад, я попал в плен во время неудачной миссии на одной из дальних планет, которые по распоряжению Шуя мы должны были исследовать на возможность колонизации, – Он не знал, зачем это рассказывает ей, но не мог смолчать, слова лились с его уст. – Наш разведывательный корабль потерпел крушение, и единственные разумные обитатели планеты вытащили нас из-под обломков. Это были странные, похожие на земноводных, гуманоиды – гибриды с огромными, водянистыми глазами и покрывавшей их пеструю кожу слизью, которая обжигала, словно кислота.
– Мерзость, – с отвращением произнесла Сара.
– Они наслаждались вкусом нашей боли, – продолжил он, – Они причиняли ее нам самыми жестокими способами, а потом слизывали пот и масла с нашей кожи, выпивая, словно какой-то экзотический коктейль.
– Отвратительно, – в ужасе сказала она.
– В конце концов, наши болевые процессоры дали сбой. Сработала защита, и мы перестали ощущать боль. Перестали реагировать. Перестали вырабатывать гормоны и феромоны, которых жаждали мерзкие инопланетные твари. Мы оказались бесполезны, и нас бросили в яму, наполненную разлагающимися трупами их предыдущих жертв.
– Ладно, Миско, история отвратительная, – Сара говорила так, словно ее вот-вот стошнит. – К чему ты клонишь?
– Я к тому, что киборг вроде меня может изолировать или отключить болевые рецепторы, – Он содрогнулся при мысли о том, какие муки придется испытать Камиле. – Камила не может позволить себе такую роскошь. Она почувствует все, и это безвозвратно изменит ее.
– Тогда нам лучше изучить возможности, как помочь ей, когда она вернется, – сказала Сара. – Потому что она вернется домой к тебе, ко мне. и если для тебя она значит так же много, как для меня, ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей справиться.
– Клянусь, – заверил он. – Я так и сделаю.
Сара взяла его за руку, и он обрел утешение от этого прикосновения. Им обоим сейчас было больно, они боялись, но поддерживали друг друга. Это большее, чем то, что было у Камилы. Где-то на другом конце галактики, запертая в кошмарной клинике, она была одинока и страдала.
Не сдавайся, Камила. Борись. Живи.
Ради своей сестры.
Ради меня.
