Текст книги "Троецарствие"
Автор книги: Ло Гуань-чжун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 109 страниц)
– В свое время мы с Фа Чжэном оказали большую услугу Ханьчжунскому вану. Но как только Фа Чжэн умер, Лю Бэй совсем забыл обо мне, да вот теперь вспомнил и решил, видно, меня погубить. Посоветуйте, как поступить?
– Я знаю, что нужно делать! – воскликнул Шэнь Дань.
– Что же? – спросил обрадованный Мын Да.
Шэнь Дань продолжал:
– Я и мой брат давно собираемся перейти в княжество Вэй, присоединяйтесь к нам! Напишите Ханьчжунскому вану прощальное письмо и уезжайте. Цао Пэй назначит вас на высокую должность, в этом нет никаких сомнений, а потом и мы приедем к вам.
Мын Да все понял. Он отправил с гонцом прощальное письмо Лю Бэю, а сам в сопровождении пятидесяти всадников уехал в княжество Вэй.
Гонец передал Ханьчжунскому вану письмо и рассказал об отъезде Мын Да. Лю Бэй распечатал письмо и прочитал:
«Почтительно склоняясь перед вами, докладываю, что я пришел служить вам, веря в то, что смогу совершить подвиги, достойные подвигов И Иня и Люй Шана. Для меня вы были равным Хуань-гуну и Вэнь-вану. Я думал, что все ученые и мудрые мужи будут приходить к вам в поисках славы, как это было при княжествах У и Чу.
Но с тех пор как я стал служить вам, заботы и тревоги давят меня, как гора. И если так тяжко мне, то как же тяжело должно быть правителю!
Ныне при вашем дворе собралось так много героев и мудрецов, как чешуи у рыбы, и я чувствую себя неспособным чем-либо помочь вам. У меня нет таланта полководца, а стоять в числе последних мне просто стыдно.
Мне приходилось слышать, что Фань Ли, познания которого были незначительны, совершил большое плавание, а Цзю-фань совершил смелый поход в верховья реки Хуанхэ.
Почему они совершили эти подвиги? Потому что хотели сохранить свою жизнь и верной службой искупить свои грехи.
Я же, ничтожный неуч, не совершил великих подвигов, достойных сподвижника основателя династии. Я тайно завидовал мудрецам прежних времен, и думы мои вызывали у меня чувство стыда.
В старину Шэнь Шэн отличался таким сыновним послушанием, что вызвал подозрение даже у родных; Цзы-сюй[94]94
Цзы-сюй, или У Цзы-сюй – государственный деятель княжества Чу, живший в период Чуньцю. Его отец и старший брат были убиты чуским князем Пин-ваном. У Цзы-сюй бежал в княжество У и помогал правителю У в войне против княжества Чу. Когда войска княжества У вступили в чускую столицу Ин, князя Пин-вана уже не было в живых. У Цзы-сюй вырыл из могилы его труп и дал ему триста ударов плетью. Затем княжество У воевало с княжеством Юэ и нанесло ему тяжелое поражение. Юэский князь Гоу Цзянь запросил мира. У Цзы-сюй был против заключения мира, и тогда враги оклеветали его перед князем Фу Ча. Князь разгневался и приказал гонцу взять меч, поехать к У Цзы-сюю и отрубить ему голову. Перед казнью У Цзы-сюй обратился к своим домашним с такими словами: «Когда меня казнят, выньте у меня глаза и повесьте их над воротами столицы, чтобы они могли видеть, как разбойники из Юэ вторгнутся и уничтожат княжество У!» Девять лет спустя князь Юэ действительно уничтожил княжество У.
[Закрыть] был безмерно предан своему правителю, но правитель его казнил; Мын Тянь расширил границы владений своего князя и тоже был казнен, Ио И покорил княжество Ци, но его оклеветали. Всякий раз, когда я читаю об этих великих мужах, у меня от волнения и горечи льются слезы. А когда я пытаюсь вообразить себя на их месте, скорбь моя углубляется.
Не так давно полководец Гуань Юй потерпел поражение и погиб. Виною этому была его неосторожность. Я же сам, в поисках возможности отличиться, вызвался поехать в Шанъюн и Фанлин, а теперь вот прошу у вас прощения и уезжаю на чужбину.
Почтительно кланяюсь вам и надеюсь на ваше мудрое милосердие и глубокую проницательность. Умоляю пожалеть меня и не осуждать за мой недостойный поступок!
Я, ничтожный человек, не смог остаться верным до конца! Понимать это и все же так поступить – можно ли сказать, что ты ни в чем не виновен? Вспомним пословицу: «Когда рвешь дружбу – не бранись, когда выгоняешь слугу – не ропщи на него».
Вы были щедры ко мне, и я от всей души хотел служить вам! Не могу преодолеть душевного смятения!»
Дочитав письмо, Лю Бэй в гневе вскричал:
– Негодяй изменил мне! И еще смеет надо мной издеваться? Я пошлю войско изловить преступника!
Чжугэ Лян сказал:
– Для этой цели лучше всего подойдет Лю Фын. Пусть они сцепятся, как два тигра. Лю Фын вернется в Чэнду независимо от того, поймает он Мын Да или нет. Вот тогда его можно будет казнить и сразу избавиться от двух бед.
Лю Бэй послал гонца в Мяньчжу с повелением Лю Фыну немедленно отправиться на поиски бежавшего Мын Да.
Как раз в то время, когда у Цао Пэя собрался совет, приближенный сановник доложил, что из княжества Шу перебежал Мын Да. Цао Пэй распорядился немедленно привести его.
– Видно, ты только притворяешься, что хочешь покориться мне? – встретил его вопросом Цао Пэй.
– Нет, у меня не было иного выхода, – ответил Мын Да. – Я пришел к вам потому, что Ханьчжунский ван хочет казнить меня за то, что я не спас Гуань Юя.
Цао Пэй не поверил в искренность его слов, но в этот момент доложили, что в Сянъян вторгся Лю Фын, разыскивающий Мын Да, и привел с собой пятьдесят тысяч войск.
– Если слова твои искренни, – произнес Цао Пэй, – так разгроми Лю Фына и привези его голову мне. Вот тогда я поверю тебе!
– Я лучше поеду к Лю Фыну и уговорю его сдаться, – предложил Мын Да. – Для этого мне войско не понадобится.
Обрадованный Цао Пэй пожаловал Мын Да военное звание и титул и послал охранять Сянъян и Фаньчэн.
В то время Сяхоу Шан и Сюй Хуан находились в Сянъяне. Мын Да прибыл в город в тот момент, когда они обдумывали, как захватить Шанъюн. После взаимных приветствий Мын Да осведомился о положении дел. Ему сказали, что Лю Фын стоит лагерем в пятидесяти ли от города. Мын Да сочинил письмо, призывая Лю Фына сдаться, и послал гонца в лагерь.
Прочитав послание, Лю Фын пришел в страшный гнев.
– Этот злодей подговорил меня порвать с моим дядей, а теперь еще пытается рассорить с отцом! Он хочет сделать из меня бесчестного человека и непочтительного сына!
Он в клочки разорвал письмо и приказал обезглавить гонца. На следующий день Лю Фын вышел на бой. Мын Да, обозленный тем, что Лю Фын убил его гонца, выступил навстречу.
Когда оба войска построились друг против друга, Лю Фын выехал на коне под знамя и, указывая мечом на Мын Да, стал браниться:
– Мятежник, изменивший государю! Ты еще смеешь уговаривать меня идти по твоим стопам!
– Над твоей головой – смерть! – отвечал Мын Да.
Разъяренный Лю Фын, хлестнув своего коня, бросился на противника. После третьей схватки Мын Да обратился в бегство. Лю Фын гнался за ним более двадцати ли. Вдруг слева и справа на него обрушились войска Сяхоу Шана и Сюй Хуана. Мын Да тоже повернул свой отряд и снова вступил в бой.
Зажатое с трех сторон войско Лю Фына было разгромлено, а сам он спасся бегством в Шанъюн. Вэйские воины преследовали его по пятам. Добравшись до стен города, Лю Фын крикнул, чтобы поскорей открыли ворота, но в ответ лишь градом посыпались стрелы.
– Мы уже покорились царству Вэй! – кричал со стены Шэнь Дань.
Возмущенный Лю Фын хотел штурмовать город, но подоспели преследователи, и ему пришлось бежать в Фанлин. Однако и здесь на городских стенах он увидел вэйские знамена. Шэнь И со сторожевой башни махнул флажком, и из-за угла городской стены показался отряд войск со знаменем, на котором было написано: «Полководец правой руки Сюй Хуан».
Лю Фын не в силах был справиться с многочисленным врагом и бежал в Сычуань. У него оставалось немногим более сотни всадников. С ними он прибыл в Чэнду и явился к Ханьчжунскому вану. Склонившись перед ним, Лю Фын со слезами рассказал, что с ним случилось.
– Негодный мальчишка! – в гневе напустился на него Лю Бэй. – С какими глазами ты явился ко мне?
– Батюшка, – каялся Лю Фын, – когда дядя мой был в опасности, я хотел ему помочь, но мне помешал Мын Да!
– Ты что, деревянный идол? – продолжал браниться Лю Бэй. – Тебя кормили, одевали, а ты поверил клевете!
И он приказал страже увести и обезглавить Лю Фына.
А после казни Ханьчжунский ван узнал, как Мын Да уговаривал Лю Фына сдаться и как тот изорвал письмо и казнил гонца. Лю Бэй, горько раскаиваясь в том, что несправедливо поступил с Лю Фыном, вспомнил о Гуань Юе, и его печаль вспыхнула с новой силой. Он даже заболел с горя и не мог вести войско в поход.
Между тем Цао Пэй, преемник Вэйского вана, наградив всех своих чиновников, решил поехать в княжество Пэй, где в уезде Цяосянь находились могилы его предков. По пути сельские старцы выходили встречать его и, стоя у края дороги, подносили ему вино. Все происходило так торжественно, что казалось, будто сам ханьский Гао-цзу возвратился к себе на родину в княжество Пэй.
Цао Пэю сообщили, что старый полководец Сяхоу Дунь опасно заболел, и он возвратился в Ецзюнь, но уже не застал Сяхоу Дуня в живых. Цао Пэй надел траур и устроил полководцу пышные похороны.
В восьмом месяце того же года Цао Пэю доложили о необычайных событиях: в уезд Шиисянь прилетела чета фениксов; в Линьцзы появилось диковинное животное цилинь, а в Ецзюне – желтый дракон.
Обсудив эти события, чжун-лан-цзян Ли Фу и тай-ши-чэн Сюй Чжи истолковали их как знамение грядущей перемены: Ханьскую династию сменит династия Вэй – надо готовиться к церемонии отречения от престола ханьского императора Сянь-ди. Затем они в сопровождении сановников Хуа Синя, Ван Лана, Синь Пи, Цзя Сюя, Лю И, Лю Е, Чэнь Цзяо, Чэнь Цюня, Хуань Цзе и других, числом более сорока, явились во дворец просить императора отречься от престола в пользу Вэйского вана Цао Пэя.
Поистине:
Готовится Вэйский род династию установить.
Правление Хань ушло – его не возродить.
Если вы не знаете, что ответил император Сянь-ди, посмотрите следующую главу.
Глава восьмидесятая
которая повествует о том, как Цао Пэй захватил государственную власть, и о том, как Ханьчжунский ван, приняв титул, продолжил великое правление
Когда Хуа Синь и другие гражданские и военные чиновники явились к императору Сянь-ди, Хуа Синь сказал:
– Отрадно видеть, что с тех пор как Вэйский ван принял правление, добродетели его и гуманность изливаются на все живое. Вэйский ван возвышается над древними и превосходит нынешних мудрецов. Даже танский император Яо и юйский император Шунь не могли бы затмить его деяний. И вот мы, сановники, собравшись на совет, установили, что процветание Ханьской династии кончилось. Мы пребываем в надежде, что вы, государь, следуя примеру императоров Яо и Шуня, откажетесь от престола в пользу Вэйского вана. Этим вы исполните волю неба и осуществите желание народа. Вы, государь, отдыхая от дел, будете свободно предаваться развлечениям и наслаждаться богатством. Ваши предки и весь народ будут радоваться за вас. Приняв такое решение, мы пришли просить вас отречься от престола.
Испуганный император молчал, не зная, что ответить. Наконец, обведя взглядом чиновников, он со слезами промолвил:
– Мы думаем о том, как Гао-цзу, подняв меч, обезглавил змею и встал на борьбу за справедливое дело. Он поверг к своим ногам княжество Чу, покорил княжество Цинь и основал династию, которая непрерывно правит Поднебесной вот уже четыреста лет. Мы талантами не обладаем, но и зла никакого не совершили, – как же нам отречься от великого дела, завещанного нашими предками? Повелеваем вам еще раз обдумать ваше требование!
– Если вы, государь, не верите мне, спросите у них! – сказал Хуа Синь, указывая на стоявших возле него Ли Фу и Сюй Чжи.
Ли Фу, приблизившись к императору, промолвил:
– Когда Вэйский ван начал править, в мир явились баснословное животное цилинь и чета фениксов, появился желтый дракон, созрели обильные злаки и выпала сладкая роса. Эти вещающие благо знамения указывают на то, что Ханьскую династию должна сменить династия Вэй,
– А я, изучающий небесные светила, могу добавить, – присоединился Сюй Чжи, – что и знамения неба указывают на конец счастливой судьбы династии Хань. Ваша звезда, государь, потускнела, а созвездие Вэйского царства увенчивает небесный свод. По моему гаданию вышло, что созвездие Гуй связывается с созвездием Вэй, а это означает, что на смену династии Хань приходит династия Вэй. Кроме того, получилось, что восточное созвездие Янь должно соединиться с созвездием У, расположенным в западной части неба. Это еще раз подтверждает, что вам, государь, следует отречься от престола. Ведь если поставить рядом Гуй и Вэй, то получится знак Вэй, обозначающий Вэйскую династию. Янь и У, сведенные вместе, дают знак Сюй, а два солнца, одно сверху, другое внизу, дают знак Чан[95]95
Здесь игра слов, основанная на иероглифике. Если иероглифы, обозначающие названия созвездий Гуй и Вэй, поставить рядом, получится сложный иероглиф Вэй, который представляет собой название династии Вэй. Знаки «янь» и «у», соединенные вместе, дают знак «сюй», представляющий собой первый знак в названии города Сюйчана. Два солнца – одно вверху, другое внизу – дают знак, который читается «чан» и является вторым слогом, входящим в название города Сюйчан.
[Закрыть]. В целом это значит, что Вэйский ван в Сюйчане должен принять отречение ханьского императора. Подумайте об этом, государь!
– Гадать по созвездиям и предметам вообще пустое и неумное дело, – возразил император. – Неужели вы полагаете, что из-за ваших глупостей мы откажемся от наследия предков?
– Со времен глубокой древности существует закон: всякое возвышение завершается падением, – заметил до сих пор молчавший Ван Лан, – а процветание неизменно переходит в упадок. Разве существовали когда-нибудь такие государства, которые не погибли, и такие семьи, которые никогда не разорялись? Ханьская династия правила более четырехсот лет, но ее судьба свершилась, и вы должны уступить власть. Медлить с этим нельзя, а то могут произойти беспорядки.
Император, рыдая, удалился во внутренние покои. Чиновники, усмехаясь, разошлись.
На другой день они снова собрались в большом зале дворца и приказали евнухам пригласить Сянь-ди. Император, напуганный вчерашним разговором, боялся выйти.
– Чиновники просят у вас приема, – сказала императрица Цао. – Почему вы отказываетесь их выслушать?
– Твой брат хочет захватить трон и велел чиновникам принудить меня к отречению, – со слезами отвечал император. – Мы не желаем выходить к ним!
– Неужели вы думаете, что мой брат способен на такое преступление? – раздраженно заметила императрица.
Но не успела она это произнести, как увидела вооруженных мечами Цао Хуна и Цао Сю, которые пришли за императором.
– Так это вы, злодеи, устраиваете смуту! – набросилась на них императрица. – Вы посягаете на власть Сына неба, вы кознями своими хотите погубить императора! Заслуги моего батюшки известны миру, слава его потрясала Поднебесную, но даже он не осмелился силой захватить священную власть! А брат мой еще не успел вступить в права преемника, как проявляет самовластие! Берегитесь, небо обрушит на него несчастье!
Горько рыдая, императрица бросилась в свои покои. Ее приближенные были сильно взволнованы. Многие плакали.
Цао Хун и Цао Сю потребовали, чтобы император вышел в зал.
– Последуйте моему совету, государь! – сразу же сказал Хуа Синь. – Иначе не миновать беды!
– Всех вас кормила Ханьская династия! – гневно воскликнул император. – Среди вас много сыновей и внуков сановников, верно и преданно служивших династии, а вы так недостойно ведете себя!
– Если вы, государь, не внемлете общему совету, то, боюсь, вас ждут впереди великие бедствия, – угрожающе произнес Хуа Синь. – Я говорю так вовсе не потому, что я изменил вам!
– Кто посмеет нас убить? – воскликнул император.
– Весь народ Поднебесной знает, что на вас нет благословения неба, – резко возразил Хуа Синь. – Это уже привело к смуте! Не будь при дворе Вэйского вана, нашлись бы люди, которые убили бы вас. Вы, государь, не оказываете милостей и не награждаете за добродетели. Неужто вы хотите, чтобы против вас поднялся народ с оружием в руках!
Испуганный император встряхнул рукавами халата и встал. Ван Лан бросил взгляд на Хуа Синя; тот подошел к императору и, бесцеремонно дернув его за рукав вышитого драконами халата, изменившимся голосом спросил:
– Отвечайте немедленно, согласны вы отречься или нет?
Император, дрожа от страха, молчал. Цао Хун и Цао Сю обнажили мечи.
– Где хранитель печати? – закричали они.
– Хранитель печати здесь! – ответил Цзу Би, выходя вперед.
Цао Хун потребовал у него государственную печать.
– Государственная печать – сокровище, принадлежащее Сыну неба! Как вы смеете прикасаться к ней? – закричал в ответ Цзу Би.
Цао Хун приказал страже вывести его и обезглавить. Цзу Би бранил его до последней минуты свой жизни.
В честь Цзу Би потомки сложили такие стихи:
Погибла династия Хань, и властью владеет злодей,
Взяв Яо и Шуня в пример, украл ее, прав не имея.
И только строптивый Цзу Би – хранитель дворцовой печати —
Пожертвовать жизнью решил, но не признавать Цао Пэя.
Император не переставал дрожать от страха. Вокруг он видел лишь одетых в латы и вооруженных копьями вэйских воинов. Наконец он со слезами сказал:
– Мы согласны отречься от нашей власти в пользу Вэйского вана, но были бы счастливы, если б нам дали дожить до конца лет, предопределенных небом!
– Вэйский ван не станет вас губить, – успокоил его Цзя Сюй. – Только вы, государь, поскорее напишите указ об отречении от престола и успокойте народ.
Император повелел Чэнь Цюню написать указ об отречении. Когда указ был готов, Сын неба отдал его Хуа Синю и приказал вручить Вэйскому вану. Цао Пэй обрадовался и велел приближенному сановнику прочитать отречение вслух:
«Мы двадцать два года пребывали на троне, – говорилось в указе, – и пережили за это время много тревог и волнений. Только благодаря заступничеству духов наших предков остались мы в живых.
Однако ныне процветание нашей династии кончилось и счастье обернулось к роду Цао.
Согласно небесным знамениям и желанию народа, мы принимаем решение отречься от нашего престола в пользу рода Цао. Это предопределение неба, и подтверждается оно также тем, что покойному Вэйскому вану удалось совершить много выдающихся боевых подвигов и тем, что нынешний ван блистает светлыми добродетелями. Предзнаменования ясны – им можно верить. Великая истина заложена в том, что Поднебесная является достоянием общественным.
Танский император Яо не был своекорыстным в отношении своего преемника Шуня, и слава Яо распространилась в вечности. И ныне мы, следуя примеру императора Яо, отрекаемся от престола в пользу Вэйского вана.
Ван, не отказывайтесь!»
Выслушав указ, Цао Пэй хотел его принять, но Сыма И остановил его:
– Погодите! Хотя вы получили указ и печать, но их надлежит вернуть Сыну неба со смиренным отказом, чтобы этим предотвратить злые толки в Поднебесной.
Цао Пэй приказал Ван Лану составить послание на имя императора. В этом послании он называл себя человеком ничтожным и просил вручить власть человеку более мудрому.
Когда это послание прочли императору, он растерялся:
– Вэйский ван отказывается от трона! Что же нам делать?
– Вэйский У-ван Цао Цао трижды отказывался от своего титула прежде чем принять его, – сказал Хуа Синь. – Напишите второй указ, и Вэйский ван вас послушается.
Хуань Цзе по распоряжению императора составил новый указ, и смотритель храма предков Чжан Инь с бунчуком и печатью отправился во дворец Вэйского вана.
Цао Пэй приказал прочитать вслух императорский указ:
«Вновь обращаемся к Вэйскому вану! Вы прислали нам доклад со скромным отказом, и нам приходится вторично просить вас.
Мы давно уже стали ненужной помехой на пути процветания Ханьской династии, но, к счастью, Вэйский У-ван – Цао Цао, обладавший высокими добродетелями, взял судьбу династии в свои руки, проявил свои замечательные полководческие дарования, искоренил злодеяния и мятежи, установил спокойствие в Поднебесной.
Ныне небесные знамения указывают на вас, и мы повелеваем вам принять наше наследие, дабы вы довели свои добродетели до полного блеска, дабы слава ваша и гуманность служили примером всей Поднебесной.
В древности юйский император Шунь совершил много великих деяний, и император Яо уступил ему свое место.
Великий император Юй прорыл каналы и покорил реки, и за это император Шунь отрекся от трона в его пользу.
Поскольку династию Хань постигла точно такая же судьба, как императора Яо, мы обязаны передать власть мудрейшему, а не своему прямому наследнику.
Повинуясь требованию духов и выполняя высокую волю неба, мы повелеваем почтенному мужу Чжан Иню вручить вам императорскую печать и пояс.
Примите их, ван».
Выслушав указ, Цао Пэй радостно сказал Цзя Сюю:
– Я уже дважды получал императорский указ и все же боюсь, как бы потомки не прозвали меня узурпатором!
– Этого очень легко избежать! – заметил Цзя Сюй. – Пусть Чжан Инь унесет печать и пояс обратно, а Хуа Синь скажет императору, что надо построить башню отречения и выбрать счастливый день для совершения торжественной церемонии. Там соберутся все чиновники, в их присутствии император вручит вам печать и пояс и объявит, что отрекается от престола в вашу пользу. Таким путем вы сумеете рассеять все сомнения чиновников и предотвратить толки в народе.
Цао Пэй велел Чжан Иню вернуть печать и пояс и передать императору доклад с отказом.
Тогда император обратился к сановникам с вопросом:
– Вэйский ван опять отказался. Я не понимаю, чего он добивается?
– Вы, государь, должны взойти на башню отречения, – сказал Хуа Синь, – и при всех чиновниках заявить, что передаете власть Вэйскому вану. Если вы это сделаете, ваши потомки будут пользоваться милостями Вэйского дома.
Император послушался и велел придворному тай-чану погадать, на каком месте в Фаньяне возвести трехъярусное возвышение. Для совершения церемонии отречения было назначено утро седьмого дня десятого месяца.
И когда настал этот день, император Сянь-ди попросил Цао Пэя подняться на возвышение, возле которого собрались все чиновники и стояли императорские войска. Сын неба лично вручил Цао Пэю государственную яшмовую печать. Опустившись на колени, чиновники выслушали указ:
«Обращаемся к Вэйскому вану!
В древности танский император Яо отрекся от престола в пользу юйского императора Шуня, а Шунь в свою очередь уступил престол императору Юю. Небо благосклонно лишь к тем, кто обладает добродетелями.
Мы были помехой на пути династии, и страна терпела беспорядки. Падение порядка коснулось даже нас лично – смуты усиливались, злодеи и мятежники подняли головы. Эти бедствия были устранены лишь благодаря полководческому искусству покойного У-вана Цао Цао. Он укрепил порядок в стране и вернул покой нашему храму предков. Но мы не сумели поддержать такое управление, при котором вся Поднебесная пользовалась бы нашими милостями.
Слава нынешнего Вэйского вана, почтительно принявшего наследие своего отца, заключается в его добродетелях, с помощью которых он совершил великие деяния, и духи прежних императоров и простых людей подают ему свои знамения.
Передавая ему, как мудрейшему, нашу власть, мы вместе со всеми говорим: «Дела твои достойны императора Шуня! И мы, следуя примеру императора Яо, уступаем тебе престол».
Небо сделало тебя своим избранником, и ты должен почтительно совершить великий обряд, принять управление Поднебесной и смиренно исполнить волю неба».
После прочтения указа Вэйский ван Цао Пэй торжественно принял отречение императора и взошел на престол. Цзя Сюй, сопровождаемый чиновниками, поднялся на возвышение для представления новому императору.
Цао Пэй назвал первый период своего правления Хуан-чу – Желтое начало, а свое государство – великим царством Вэй. Для увековечения памяти покойного отца Цао Пэй наименовал его У-хуанди – император У. Потом был объявлен указ о всеобщем прощении преступников по всей Поднебесной.
– На небе не бывает двух солнц, у народа не может быть двух государей, – сказал Хуа Синь, обращаясь к новому императору. – Ханьский император отрекся от престола и по закону подлежит ссылке в отдаленное место. Просим вас, государь, указать местожительство рода Лю.
Сянь-ди под руки подвели к новому императору и поставили на колени. Цао Пэй пожаловал ему титул Шаньянского гуна и повелел в тот же день отбыть в Шаньян.
– Свержение императора и возведение на престол другого – с древнейших времен дело обычное! – зло говорил Хуа Синь, тыча обнаженным мечом в сторону Сянь-ди. – Наш новый правитель гуманен и милостив, он тебя не казнит, а жалует титулом Шаньянского гуна и повелевает сегодня же уехать в Шаньян! И, смотри, без вызова не являйся ко двору!
Сдерживая слезы, император поблагодарил за милость, сел на коня и уехал. Воины и народ провожали его с сожалением.
Цао Пэй сказал, обращаясь к чиновникам:
– Мы помним деяния великих императоров Шуня и Юя!
Сановники в ответ закричали:
– Вань суй!
О башне отречения потомки сложили такие стихи:
Прошли две династии Хань, но в царстве порядка не видно.
В жестоких усобьях оно всех прежних лишилось владений.
В названье хотят подражать деяниям Яо и Шуня,
Но в будущем лишь Сыма Янь покажет талант и уменье.
Чиновники попросили Цао Пэя воздать благодарность владычице Земле и владыке Небу, и Цао Пэй поклонился на все четыре стороны. Но тут вдруг налетел, взметая песок и камни, страшный вихрь, и хлынул такой ливень, что вокруг стало черно. Ветром задуло все свечи; Цао Пэй в страхе упал. Чиновники унесли его, но он долго не мог прийти в себя.
Цао Пэй болел несколько дней и никого не принимал. Затем он постепенно поправился и, наконец, вышел в зал принять поздравления чиновников. Хуа Синю он пожаловал звание сы-ту, а Ван Лану – звание сы-кун; прочие чиновники тоже получили повышения и награды.
Однако Цао Пэй чувствовал, что он не совсем здоров, и стал подумывать, не заколдован ли старый сюйчанский дворец. В конце концов он решил переехать в Лоян, где для него был выстроен новый дворец.
Вести об этом проникли в Чэнду. Их привез какой-то человек, и он же передал слух о гибели ханьского императора Сянь-ди.
Ханьчжунский ван горевал безутешно, целый день проливал он слезы. Приказав чиновникам надеть траур, он совершил торжественное жертвоприношение душе усопшего императора и дал ему посмертное имя Сяо-минь, что означает «Благочестивый и Милосердный».
Потрясенный гибелью Сына неба, Лю Бэй заболел. Все дела княжества легли на плечи Чжугэ Ляна, и он сказал тай-фу Сюй Цзину и дай-фу Цзяо Чжоу:
– Поднебесная ни одного дня не может оставаться без государя. Было бы великим счастьем, если бы Ханьчжунский ван принял императорский титул.
– Зачем же долго думать? – воскликнул Цзяо Чжоу. – Ханьчжунский ван должен взойти на императорский трон и продолжить правление великой династии Хань. На это указывают такие знамения, как появление феникса и легких, предвещающих великое благо облаков. Кроме того, в северо-западной части Чэнду желтое облако поднялось к небу, и среди созвездий Би, Вэй и Мао ярко, как луна, засияла императорская звезда.
Чжугэ Лян, согласно желанию чиновников, подал Ханьчжунскому вану доклад, в котором просил его принять императорский титул.
– Видно, вы хотите, чтобы и я прослыл бесчестным человеком? – заволновался Ханьчжунский ван.
– О нет! – поспешно возразил Чжугэ Лян. – Мы желаем, чтобы вы законно, как потомок Ханьского дома, продолжили правление великой династии. Ведь Цао Пэй силой захватил трон…
– Уж не хотите ли вы, чтоб и я начал действовать, как мятежник! – воскликнул Ханьчжунский ван, меняясь в лице.
Он встал и молча удалился во внутренние покои. Чиновники разошлись.
Через три дня Чжугэ Лян вновь пригласил их во дворец. Лю Бэй вышел к ним. После приветственных поклонов Сюй Цзин сказал:
– Цао Пэй убил ханьского Сына неба. Если вы не займете императорский трон и не накажете мятежника, вас перестанут считать человеком справедливым и преданным династии! Народ Поднебесной желает видеть вас императором! Все жаждут, чтобы вы отомстили за гибель Благочестивого и Милосердного! Если вы не послушаетесь нашего совета, то не оправдаете всеобщих надежд!
– Я – праправнук императора Цзин-ди, но все же не считаю себя способным облагодетельствовать народ! – возразил Ханьчжунский ван. – Если я в один прекрасный день взойду на императорский трон, чем это деяние будет отличаться от незаконного захвата власти?
Чжугэ Лян настойчиво уговаривал его, но Ханьчжунский ван оставался непреклонным. Тогда Чжугэ Лян решил пойти на хитрость. После длительной беседы с чиновниками он притворился больным и перестал являться во дворец. Как только Ханьчжунский ван узнал о болезни Чжугэ Ляна, он отправился навестить его.
– Что у вас болит, учитель? – спросил он, подходя к ложу.
– Сердце мое разбито! Чувствую, что недолго мне жить! – отвечал Чжугэ Лян.
– Что такое огорчило вас? – с тревогой воскликнул Ханьчжунский ван.
Чжугэ Лян не отвечал. Лю Бэй повторил свой вопрос, но Чжугэ Лян сделал вид, что ему тяжко, и молча закрыл глаза.
– Скажите мне, что вас печалит? – снова спросил Лю Бэй.
Наконец Чжугэ Лян открыл глаза и со вздохом произнес,
– Встретив вас, я покинул свою хижину, и с тех пор следую за вами неизменно. Раньше вы всегда слушались моих советов и наставлений, а теперь, когда вы овладели землями Восточной и Западной Сычуани, вы позабыли о том, что я говорил прежде. Цао Пэй захватил трон. Ныне никто не совершает жертвоприношений на алтаре Ханьской династии. Вы должны принять императорский титул! Ваш долг уничтожить царство Вэй и вновь возвысить великий род Лю! Не думал я, что вы станете так упорствовать! Помните, если вы откажетесь от императорского трона, все чиновники и военачальники покинут вас! А когда вы останетесь в одиночестве, царство Вэй и княжество У нападут на вас. Как же вы тогда удержите Сычуань? Подумайте, могу ли я быть спокоен?
– Я вовсе не отказываюсь, – произнес Ханьчжунский ван. – Я только опасаюсь, как бы народ Поднебесной не стал меня осуждать!
– Мудрец сказал: «Если название неправильно, слова не повинуются», – продолжал Чжугэ Лян. – Вы правильно все называете, значит и слова должны вам повиноваться. Тут и толковать не о чем! Не забывайте: тот, кто отказывается от дара неба, навлекает на себя несчастье!
– Я послушаюсь вас, учитель, – наконец согласился Ханьчжунский ван. – Как только вы поправитесь, я все выполню по вашему совету.
В тот же миг Чжугэ Лян вскочил с ложа и стукнул веером по переплету окна; дожидавшиеся этого знака военные и гражданские чиновники ввалились толпой. Поклонившись Ханьчжунскому вану, они сказали:
– Раз уж вы согласились принять титул императора, то назначьте день великой церемонии…
Ханьчжунский ван окинул их взглядом и узнал тай-фу Сюй Цзина, аньханьского военачальника Ми Чжу, Яньцюаньского хоу Лю Бао, бе-цзя Чжао Цзу, чжи-чжуна Ян Хуна, советников Ду Цюна и Чжан Шуана, тай-чан-цина Лай Чжуна и многих других.
– Все-таки вы толкаете меня на несправедливое дело! – взволнованно воскликнул Лю Бэй.
– Господин мой, вы уже согласились, – не слушая его, заговорил Чжугэ Лян. – Теперь прикажите построить возвышение и выберите счастливый день для великой церемонии!
Потом Чжугэ Лян сам проводил Ханьчжунского вана во дворец и распорядился соорудить возвышение в Удане, южнее Чэнду. Все приготовления к торжественной церемонии были возложены на ученого Сюй Цзы и советника Мын Гуана.
В назначенный день чиновники усадили Ханьчжунского вана в императорскую колесницу с бубенцами, и все отправились в Удань.
Дай-фу Цзяо Чжоу, стоя у алтаря, начал читать жертвенное поминание:
«Двенадцатый день четвертого месяца двадцать шестого года Цзянь-ань [221 г.]. Мы, император Лю Бэй, осмеливаемся обратиться к владыке Небу и владычице Земле.
Много веков правила Поднебесной династия Хань. В древности, когда Ван Ман силой захватил власть, император Гуан-у в гневе предал его смерти и восстановил алтарь династии.
В наше время лютый тиран Цао Цао, опираясь на военную силу, творил бесчисленные злодеяния и коварно убил государыню императрицу. И ныне сын его Цао Пэй учиняет произвол и творит зло. Он, как вор, украл священный императорский титул.
