Текст книги "Сквозь все преграды (Несмотря ни на что) (Другой перевод)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Его пальцы вцепились в кованные уголки.

– Вам следует выйти замуж за мужчину, готового продать душу, только бы провести одну ночь с вами.

– С чего вы взяли, что Рэй не чувствует этого ко мне? – прошептала она.

– Если бы чувствовал, то вы не были бы сейчас так чертовски невинны. – Краска прихлынула к его скулам и переносице. – Если бы вы были моей, я не ждал бы все эти месяцы без…

Он внезапно замолчал и сглотнул, его дыхание ласкало ее губы легким, горячим дуновением. Он наклонился ближе, и она почти смогла почувствовать животное тепло его тела.

Ее мысли перепутались, когда она поняла, что он собирается поцеловать ее. Она ощущала убаюкивающий, успокаивающий жар его рук позади головы. Его лицо опускалось к ней, пока все не поплыло, и она не закрыла глаза. Бархатистое легкое касание к уголку рта… еще одно в уязвимую середину нижней губы. Его рот смаковал ее губы с неторопливостью, пока он не заполучил их в полное владение. Внезапно Лидия почувствовала себя пьяной точно так же, как на прошедшее Рождество. Тогда она выпила два больших бокала ромового пунша и провела остаток вечера в приятном, расслабляющем тумане.

Она пошатнулась и была немедленно подхвачена и удержана его сильным и твердым телом. Он поцеловал ее более глубоко, побуждая ее губы раскрыться так, чтобы он мог насладиться ею нежными, частыми прикосновениями. Удовольствие от поцелуя потрясло ее. Ее рот лихорадочно открылся навстречу его рту, приветствуя горячие, скользящие движения его языка. Он целовал ее медленно, заставляя ее прижаться к нему. Ее пальцы зарылись в его густые волосы, подтягивая его голову ближе к своей, и мягкий звук зародился глубоко в его горле. Задыхаясь, он резко оторвал от неё свой рот.

– Проклятье. Я не должен был этого делать, сожалею. – Он нежно провел большим пальцем по красивой линии ее нижней губы, а в его взгляде горела тоска, которая удивила ее. – Я сожалею, – повторил он. – Я сейчас тебя отпущу… – Он ослабил кольцо рук, но, казалось, был не в состоянии убрать их от нее.

– Бог мой, Лидия, – прошептал он хрипло, и его голова снова стала опускаться.

Его рот грубо накрыл ее губы, наслаждаясь ее беспомощностью. Лидия почувствовала, как его руки переместились вниз, одна еще сильнее прижала ее бедра к его, в то время как другая скользнула под округлую полную грудь, слегка ее приподняв. Жар его пальцев проникал через толстый шелк ее лифа. Подушечкой большого пальца он медленно по кругу поглаживал напрягшийся пик, и в то же время целовал ее еще и еще, с безудержной жадностью, которая пугала ее своей глубиной.

С хриплым всхлипом Лидия вырвалась из его рук и отошла к винному столику. Она тяжело опустилась на стул, хватая ртом воздух, а вспотевшими руками оперлась на потертую поверхность стола.

Джейк остался стоять возле винных полок, уткнувшись лбом в стеллаж. Наконец, он отстранился и запустил пятерню в свои волосы. Лидия видела, что его пальцы дрожат и слышала его сильно сбившееся дыхание.

– Мне надо уйти отсюда, – грубо сказал он. – Я не могу находится с вами наедине.

Прежде чем заговорить Лидия подождала, пока не уляжется сердцебиение.

– Линли… Джейк… какую игру вы ведете?

– Это не игра. – Его светлые глаза смотрели прямо на нее. – Я хочу вас с самого первого дня, как увидел.

– Но это не может быть правдой. Я подслушала, как вы кому-то говорили, что я вас не привлекаю.

– Когда?

– В первый день, когда мы встретились, после того, как вы перевязали мою лодыжку.

– Вам было только шестнадцать, – сардонически ответил он. – Меня бы посчитали старым развратником, если бы я признался в том, что заинтересовался вами.

– В ночь моей помолвки, когда вы поцеловали меня… Вы это сделали, потому что я вам нравлюсь?

– Почему же еще?

Ее щеки горели от воспоминаний.

– Я подумала, что вы просто хотели смутить меня.

– Вы думали… – начал Джейк, скептически поглядывая на нее, затем резко остановился. – Черт. Вы выходите замуж через два дня. Есть ли какой-нибудь смысл говорить об этом теперь?

Лидия чувствовала себя очень странно. Отчаявшейся и злой, как будто она потеряла что-то, чего никогда не ценила. Как будто её в чем-то обманули.

– Вы правы, – согласилась она, – нет никакого смысла говорить об этом сейчас. Ничто не заставит меня изменить мнение о браке с лордом Рэем.

Джейк промолчал в ответ. Его глаза потемнели, а губы сжались в угрюмую линию.

– Рэй и я совместимы во всех отношениях, – сказала Лидия, чувствуя, что ей необходимо убедить его во что бы то ни стало… – К тому же он единственный мужчина, который прочитал мою статью для «Журнала прикладной науки»…

– Я читал вашу статью, – перебил он.

– Вы?

Линли слегка улыбнулся, увидев ее изумление.

– Только первую часть.

– И что вы думаете о статье?

– Я заснул под ту часть, что о совпадающих и нарушающих структуру тетраядрах.

– Тетраэдрах, – исправила Лидия с легкой улыбкой. Она знала, что не математику ее статья покажется действительно скучной. – Ну, я надеюсь, что обеспечила вам хороший отдых.

– Обеспечили.

Она засмеялась, и неожиданно на мгновение они смотрели друг на друга с искренним восхищением. Лидия постепенно расслабилась на стуле.

– Если вы не любите математику, – спросила она, – тогда от чего вы получаете удовольствие?

– Люблю удить форель. Читать газеты в кофейнях. Гулять по Лондону на рассвете. – Его пристальный взгляд упал на ее губы. – Целоваться в винных погребах.

Она сдержала улыбку при этом шаловливом замечании.

– Теперь ваша очередь, – сказал он.

– Бильярд, архитектура, рисование акварелей, даже притом, что я никудышный художник. Еще я люблю играть в карты, но только с моим отцом, так как он – единственный, кто может меня обыграть. – А также целоваться в винных погребах, подумала Лидия.

Встав возле стола она порылась в ящике, извлекла штопор, скребок для воска и пару бокалов для дегустации.

– Я знаю кое-что еще, что вам понравится, – сказала она, показывая пустым бокалом на ближайшую к нему полку. – Смотрите справа в нижнем ряду, бутылка с золотой и зеленой этикеткой. «D'Yquem Sauterne»… самый лучший портвейн, который вы когда-либо пробовали.

Присев, чтобы достать бутылку, Джейк послал ей насмешливый взгляд.

– Мы тоже можем попробовать, – сказала она. – Кто знает, как долго мы пробудем здесь, в этой ловушке? Рано или поздно появится младший дворецкий, чтобы достать еще вина, а мы между тем можем сделать все возможное, чтобы с пользой провести время.

Джейк вытащил бутылку с полки и принес ее к столу. Со знанием дела он прошелся скребком вокруг печати пробки, затем потянулся за штопором. Лидия была загипнотизирована движениями его рук, столь изящных и ловких, тем как он вкрутил металлическую спираль в пробку и вытащил ее из стеклянного горлышка бутылки. Вспоминая нежное мастерство, с которым эти большие руки гладили ее лицо и ласкали ее грудь, Лидия почувствовала приступ болезненного удовольствия внизу живота. После наполнения двух бокалов тягучей, багряно-красной жидкостью, Джейк протянул один ей. Казалось, он уделил особое внимание тому, чтобы ее пальцы не соприкоснулись с его собственными.

– За вашу свадьбу, – сказал он резко, и они чокнулись бокалами.

Лидия сделала глоток, пьянящий букет превосходного вина перекатился с языка и сладко стек в горло. Она вернулась и снова села на стул, в то время как Джейк снял пиджак и присел на стол.

– Над чем вы работаете? – спросил он, глядя на бумагу около ее сумочки, исписанную математическими символами.

– Я разрабатываю ряд формул для машины, анализирующей вероятности. Знакомые из Лондонского Музея Механики проектируют ее, они пригласили меня сотрудничать.

– Что эта машина сможет делать?

– Ее можно использовать для вычисления результатов азартных игр и даже в более серьезных целях, например, в военной или экономической стратегии. – Так как он внимательно слушал, Лидия продолжала развивать свою любимую тему. – Мои друзья, которые лучше меня разбираются в механике, изобрели систему, использующую медные винтики для обозначения чисел и символов. Конечно, машина никогда не будет построена, так как требуются тысячи специальных деталей. К тому же машина займет целое здание.

Джейка чрезвычайно развеселила эта идея.

– Вся эта работа для теоретической машины?

– Вы смеетесь надо мной? – спросила Лидия, приподняв брови.

Джейк медленно покачал головой, продолжая улыбаться.

– Какая же вы умница. – Комментарий звучал не как насмешка. Фактически он выражал восхищение.

Лидия потягивала свой портвейн, пытаясь не обращать внимания на то, как его брюки туго обтянули его мускулистые бедра. Он был великолепным образчиком мужественности, распутником с бередящими душу глазами. Без усилия она могла бы встать между его ногами, прильнуть к нему и притянуть его голову к себе. Она хотела поцеловать его снова, исследовать его восхитительный рот, чувствовать, как его руки гладят ее тело. Вместо этого она оставалась на месте и пристально глядела на него хмурым взглядом. Она не могла не думать о том, сколько других женщин, должно быть, чувствовали такое же влечение к нему.

– О чем вы думаете? – спросил он.

– Меня интересует, вы на самом деле такой распутник, как о вас говорят.

Он тщательно обдумал вопрос.

– Я не идеал, – признал он.

– У вас репутация совратителя женщин.

Лицо Джейка было непроницаемым, и она ужаснулась того, что ее вопрос поставил его в неловкое положение. Он молчал достаточно долго, Лидия уже подумала, что он не собирается отвечать. Однако он заставил себя встретить ее пристальный взгляд и натянуто проговорить:

– Я никогда никого не совращал. И я никогда не спал с теми, кто обращался ко мне, как к врачу. Но при случае я действительно беру то, что мне предлагается.

Прохладный, темный интерьер подвала окутал их, словно кокон, изолируя от внешнего мира, где не состоящие в браке девушки не обсуждали неприличные темы с порочными распутниками. Лидия знала, что у нее никогда больше не будет шанса поговорить с мужчиной, который мучил и очаровывал ее в течение очень многих лет.

– Почему? – спросила она мягко. – Потому что вы одиноки?

Он покачал головой.

– Нет, это не одиночество. Это больше похоже на потребность в… отвлечении.

– Отвлечении от чего?

Джейк запросто мог не ответить на этот вопрос. Вместо этого его холодные, суровые глаза неумолимо смотрели на нее.

– Без ложной скромности, я очень хороший специалист, но в моей профессии столкновение со смертью и болью неизбежно. Время от времени это ад на земле: попытка помочь кому-то со смертельной раной или неизлечимой болезнью; муж, умоляющий спасти его жену, или ребенок, просящий меня не дать его отцу умереть. Часто, несмотря на мои максимальные усилия, я терплю неудачу. Я стараюсь найти правильные слова, предложить утешение, дать разъяснение того, почему так случается… но слов нет. – Его лицо было частично скрыто, но она видела, как краска приливает к его загорелой щеке. – Я помню лицо каждого пациента, который умер у меня на руках. И ночами я не могу не думать о них, я нуждаюсь в чем-то… в ком-то… чтобы помочь мне забыть. По крайней мере, на некоторое время. – Он глядел на нее настороженно. – В последнее время это уже не так хорошо срабатывает.

Лидия и представить не могла, что он будет говорить с нею с такой откровенной честностью. Он всегда казался таким уверенным в себе, настолько неуязвимым.

– Почему вы продолжаете быть врачом, если это заставляет вас страдать? – спросила она.

Он был готов рассмеяться.

– Потому что бывают дни, когда я могу сделать что-то стоящее и помочь кому-то выжить несмотря ни на что. А иногда меня приглашают принять роды, и когда я смотрю на новую жизнь в моих руках, я полон надежды. – Он тряхнул головой и уставился на стену, как будто пристально вглядываясь куда-то вдаль. – Я видел чудеса. Время от времени небеса улыбаются людям, которые нуждаются в этом больше всего, и они получают самый большой подарок – второй шанс в жизни. И тогда я благодарю Бога, что я врач, и я точно знаю, что никогда не мог бы быть никем другим.

Изумленная Лидия пристально смотрела на него, в то время как ее сердце, казалось, заполнилось странной, сладкой болью.

О, нет, подумала в панике и смятении.

В этот самый момент все ее хваленное самоуспокоение разрушилось. Она боялась, что полюбила мужчину, которого знала в течение многих лет… мужчину столь знакомого и все же незнакомца.

Глава 4

Лидия неуверенно попросила:

– Сделайте мне одолжение.

Его золотистая голова приподнялась.

– Да?

– Расскажите мне самое плохое о себе. Будьте очень честны – принимаются ваши наихудшие недостатки, выставьте себя настолько непривлекательным, насколько это возможно.

Он ответил низким, глубоким смехом.

– Это достаточно легко. Но я не собираюсь признавать свои недостатки, не услышав также о ваших.

– Хорошо, – сказала она осторожно.

Джейк сделал глоток вина. Его глаза слегка сузились, рассматривая ее поверх бокала.

– Сначала вы.

Сидя на краю стула, Лидия держала свой бокал в обеих руках и сильно сжала колени вместе. Она решительно кивнула головой.

– Для начала, я не вписываюсь в общество. Я не люблю вести светскую беседу, ужасно флиртую, и мне не нравится танцевать.

– Даже с Рэем?

Лидия кивнула с неловкой улыбкой.

– Возможно, у вас не было подходящего партнера, – сказал Джейк мягко.

Как только их взгляды накрепко переплелись, ритм ее дыхания изменился.

– Почему вы никогда не приглашали меня танцевать?

– Потому что я не доверяю себе настолько, чтобы обнимать вас на публике.

Лидия покраснела от макушки до кончиков пальцев и сделала большой глоток вина. Она изо всех сил старалась вернуть свои мысли в прежнее русло.

– А еще… я слишком нетерпима к людям, ненавижу бездельничать и я что-то вроде всезнайки...

– Не может быть! – пробормотал он с явно наигранным удивлением.

– О, да, – ответила она, улыбаясь его поддразниванию. – Я всегда думаю, что я все знаю лучше всех и ничего с этим поделать не могу. Я не очень-то признаю свою неправоту. Моя семья утверждает, что я спорила бы даже с фонарным столбом.

Джейк усмехнулся.

– Мне нравятся решительные женщины.

– А как насчет упертых и неблагоразумных? – спросила она с самоуничижительной гримаской.

– Особенно те, кто столь же красив, как вы. – Он допил вино и поставил бокал.

Комплимент вызвал в ней волну удовольствия.

– Вы любите спорить? – спросила она, затаив дыхание.

– Нет, но мне нравится потом мириться. – Его пристальный взгляд совсем нескромно блуждал по ее телу. – Теперь моя очередь. Мы уже знаем о моем скандальном прошлом. Я также признаюсь в полном отсутствии амбиций. Я предпочитаю, чтобы моя жизнь была настолько легкой, насколько это возможно. У меня мало желаний, за исключением славного дома в городе, хорошей лошади и время от времени поездки за границу.

Лидии это было трудно понять. Насколько он отличался от ее любимого отца, аппетит которого в успехах и победах был, по-видимому, безграничен. Довольствоваться тем, что имеешь... Было ли это недостатком или достоинством?

– А если бы вы получили большое наследство? – спросила она, бросая на него скептический взгляд. – Вы действительно отдали бы все?

– Первому благотворительному фонду или первой больнице, которые я смог бы найти, – сказал он без колебаний.

– О. – Нахмурившись, Лидия разглядывала округлости своих коленок через слои юбок. – Тогда я полагаю, что женитьба на наследнице вами не рассматривается.

– Верно.

Она продолжала хмуриться.

– Едва ли это такая ужасная участь – жениться на деньгах. Наличие большого количества слуг, хорошие вещи и большое состояние…

– Мне это не нужно. Кроме того, я пошел бы и повесился прежде, чем прославился бы в Лондоне как проклятый охотник за приданым.

– Даже если бы это было не так?

– Не имеет значения, было бы это правда или нет. Это то, что сказал бы и подумал бы каждый.

– Тогда мы должны добавить гордость к вашему списку недостатков, – пробормотала Лидия, поставив свой бокал.

– Без сомнения, – ответил он, его взгляд подначивал ее возразить ему.

Когда она сумела сдержаться, он слегка улыбнулся и продолжил:

– И, в отличие от вас, я высоко ценю удовольствие от безделья. После рабочей недели, проходящей в беготне по Лондону с визитами к пациентам, я люблю предаться лени в течение многих часов, общаясь, напиваясь, занимаясь любовью… – Он сделал паузу, прежде чем искренне добавить: – Особенно последнее.

Мозг Лидии внезапно наколдовал неясный образ его загорелого тела, распростертого на белоснежных простынях. Милостивый Боже, на что это было бы похоже – заниматься с ним любовью в течение многих часов?

– Без сомнения вам легко найти женщин, которые… – Она остановилась, а ее лицо залилось краской.

Его лицо было непроницаемым.

– Обычно легко.

– Вы когда-нибудь влюблялись?

– Однажды.

Лидия ощутила неприятный укол ревности.

– Вы говорили ей о своих чувствах?

Он отрицательно покачал головой. Другой вопрос не давал ей покоя, несмотря на то, что Лидия не знала, действительно ли она хочет узнать ответ.

– Вы ее все еще любите?

Пригвоздив ее к месту изучающим взглядом, он ответил молчаливым кивком. Внезапно Лидия почувствовала себя неприкаянной и несчастной, хотя так не должно было быть. Джейк Линли ей не принадлежал. Он не давал никаких обещаний или клятв в любви, он только сказал, что хочет ее. И, несмотря на свою неопытность, она знала, что любовь и желание могли существовать независимо друг от друга.

– Это кто–то, с кем я знакома? – спросила она тупо. – Она вышла замуж за кого-то другого?

Джейк уставился на нее в растущей тишине, его большое тело заметно напряглось. Он наклонился вперед, передавая ощущение силы, которая скоро вырвется на свободу, ломая все преграды. О, как он смотрел на нее, как его глаза блестели и горели на его загорелом лице. Она бы поклялась собственной жизнью, что он чувствовал больше, чем просто желание.

– Еще нет, – сказал он хрипло.

Ее сердце начало стучать с неистовой силой.

– Кто она, Джейк? – сумела она прошептать.

Он тихо застонал и нетерпеливо притянул ее к своему телу.

– Как вы думаете, кто она? – спросил он, легонько ее встряхнув. Затем его рот захватил ее губы.

Остатки ее самообладания рухнули. Джейк целовал ее с нежной яростью, в то время как его руки нетерпеливо блуждали по ее телу, не пропустив ни одного изгиба, ни одной округлости.

– Я обожаю каждый твой дюйм, склочный и ужасающе логичный, – сказал он, медленно продвигая свои губы с ее щеки на подбородок и шею, – я люблю в тебе все, и твой разящий, как сам ад, ум и то, что ты не боишься показать его каждому. Я люблю твои зеленые глаза. Я люблю то, как ты ведешь себя со своей семьей. Моя прекрасная Лидия…

– Ты идиот, – выдохнула она, отрывая свои губы. Она никогда так не расстраивалась. – Ты ждал, когда до моей свадьбы останется тридцать восемь часов, чтобы сказать мне это!

– Тридцать шесть с половиной.

Этот момент показался Лидии забавным, и ее начал душить смех.

– Я тоже люблю тебя, – сказала она, ощутив всю нелепость ситуации.

Джейк поцеловал ее более настойчиво, пока ее внутренности не стали раскаляться и плавиться, а ее тело жаждать чего-то с болезненной потребностью. Она обхватила его лицо, и ощутила ладонями покалывание невидимой щетины.

– Ты никогда не давал понять, что чувствовал ко мне что-то кроме презрения.

– Я никогда не презирал тебя.

– Ты был настоящим дьяволом, и ты это прекрасно знаешь.

Чтобы выглядеть хоть чуть-чуть кающимся, он любезно ответил:

– Только потому, что я знал, что у меня нет никакого шанса обладать тобой. Это сводило меня с ума.

– Сводило с ума… – начала Лидия с негодованием, и он накрыл ее губами своими еще раз.

Страсть между ними вспыхнула, будто раскаленное добела пожарище. Задыхаясь, она полностью отдалась на его милость, позволяя ему исследовать себя. Его язык дразнил ее, смакуя вкус ее губ, смешанного с ароматом вина. Она почувствовала дрожь, которая сотрясла его, и упивалась пониманием того, что он хотел ее с отчаянием, которое соперничало только с ее собственным.

Резко прервав поцелуй, Джейк отстранился на длину вытянутых рук, как будто их физическая близость представляла смертельную опасность.

Лидия мягко обхватила его запястья.

– Почему ты так уверен, что мы не можем быть вместе?

– Разве не ясно? – возразил он просто. – Как я могу просить тебя жить в гораздо меньшем достатке, чем ты всегда имела? Как леди Рэй ты не в чем не будешь нуждаться, твои дети будут пэрами. Ты не можешь от всего этого отказаться, чтобы стать женой доктора. В большинстве случаев я вынужден покидать дом в середине ночи, чтобы посетить больного, а в течение дня дом всегда полон пациентами. Это бедлам. И вдобавок ко всему я не богач и не желаю им быть, что потребует от тебя жертвы, о которой ты, вероятно, потом будешь жалеть.

– Я должна буду пожертвовать чем-то в любом случае, – указала Лидия. – Или я выхожу замуж за аристократа, который меня не любит, или работящего человека, который любит. Который из них сделает меня счастливой?

– До сегодняшнего вечера ты не возражала против брака без любви, – сказал он сардонически. – Почему внезапно это стало иметь значение?

– Потому что я не знала, что ты чувствуешь ко мне! Ты никогда не давал мне повода надеяться. И если я не могла быть с тобой, то я подумала, что тогда могла бы быть с лордом Рэем. – Она вытерла руками мокрые от слез глаза. – Я всегда любила тебя. Почему еще ты думаешь, мы постоянно доводили друг друга до белого каления?

Джейк холодно усмехнулся.

– Я всегда думал, что у меня особый талант – раздражать тебя.

Затаив дыхание, она сдержала смех и схватила его за отвороты фрака.

– Я хочу тебя, – сказала она быстро. – Я хочу тебя во всех отношениях, навсегда.

Он покачал головой прежде, чем она успела закончить предложение.

– Ты позже можешь передумать. Ты действительно хочешь рискнуть?

Лидия никогда не была малодушной, но и дурой тоже не была. Она понимала, сколько препятствий лежит между ними и насколько трудно будет двум таким упрямым людям приспособиться друг к другу. Но она была Крейвеном, а Крейвены общеизвестно были настырными, когда дело касалось того, что они хотели.

– Я – дочь игрока, – сказала она. – Я не боюсь идти на риск.

Джейк грустно ей улыбнулся.

– Как насчет того, чтобы принять более разумное решение?

– Некоторые решения настолько важны, что они должны быть сделаны сердцем.

Взяв ее руку, он поцеловал кончики ее пальцев, один за другим.

– Когда ты это поняла? – спросил он сквозь ее тонкие пальчики.

Лидия усмехнулась, поскольку ощутила, что его сопротивление ослабевает.

– Две минуты назад.

– Не позволяй, чтобы твои решения были приняты под влиянием физического желания, – предупредил он мягко. – Поверь мне, когда чувство удовлетворения исчезнет, ты будешь видеть вещи в другом свете.

Хотя Лидия была хорошо осведомлена о физической страсти, это специфическое выражение было ей незнакомым.

– Что ты подразумеваешь под «чувством удовлетворения»?

– Господи, помоги мне… я хочу показать тебе.

– Я согласна, – сказала она с вызовом. – Покажи мне, что такое «чувство удовлетворения», и когда это пройдет, мы узнаем, простираются ли мои чувства вне физического желания.

– Это худшая идея, которую я когда-либо слышал.

– Одно небольшое «чувство удовлетворения», – уговаривала она. – Это не потребует слишком больших усилий. Я уже чувствую, как будто тысяча светлячков танцует в моем животе.

– Определенно худшая, – сказал он мрачно.

Решительно она вплотную приблизилась к нему и встала на носочки, чтобы обнять его. Ее мягкий рот коснулся его щеки и губ, в то время как ее рука скользила по всей длине его тела, от твердой мускулистой груди к крепкому плоскому животу. И ниже. Взволнованная и смущенная, она исследовала твердую, выпирающую выпуклость, поглаживая ее пальцами. Он слабо застонал и поймал ее за запястье.

– Боже мой. Нет, подожди... Лидия, я умираю без тебя... так долго я... – Он убрал ее руку и нащупал сзади ее платья обернутые шелком пуговки, извлекая их из крошечных петелек.

Она почувствовала скольжение лифа, тяжелый зеленый шелк, упал на вспотевшие сгибы локтей. Тяжело дыша, Джейк поднял ее и усадил на стол, затем потянулся к ее корсету. Он демонстрировал возмутительные познания и умения обращаться с женскими предметами нижнего белья, расстегивая корсет с такой легкостью, что даже Лидия не могла соперничать с ним в этом. Корсет, все еще теплый, был небрежно брошен на пол, а ее тело осталось легким и свободным, не считая тонкого батиста сорочки. Лидия напряженно сглотнула, испытав приступ неуверенности, когда его большое тело оказалось между ее бедрами, а облаченные в брюки ноги почти исчезли в пышном ворохе ее юбок.

– Для мужчины, который утверждает, что он не был совратителем, – сказала она, – ты показываешь поразительное отсутствие нерешительности.

Кончиками пальцев он легко коснулся края нижней сорочки на ее плече.

– Для тебя я делаю исключение.

Ее дрожащий смех перешел в приглушенный стон, как только она почувствовала, что его горячий, влажный рот слегка коснулся ее шеи. Он бормотал нежные слова ободрения, обнимал ее, ласкал ее, спуская ее сорочку все ниже и ниже, пока она не вытащила руки, полностью освободившись. Он уложил ее на свои руки и ткнулся в мягкую полноту ее груди. Его дыхание дразнило бледный розовый сосок, а его губы слегка потерлись о самый кончик. В конце концов, после того, как она была возбуждена, умоляя о большем, он взял в рот весь пик. Его язык оставлял на ней бархатные дорожки, готовя ее к пронзившему ее прикосновению его зубов. Она выгнулась дугой и прильнула к нему, признавая себя побежденной, изумленная тем, как легко было ему довериться. Казалось невозможным, что она могла считать врагом этого мужчину, который дал ей почувствовать себя такой желанной и защищенной. При всей своей невинности, она осознавала свирепость его желания, но каждое его движение было исключительно нежным и любящим. Его руки опустились под ее юбки, лаская ее ноги через слой шелковых чулок и муслиновые панталоны. Околдованная его ласковыми, изучающими поцелуями, Лидия не заметила, как он развязал ленты на ее панталонах, пока не почувствовала, что он дергает их вниз.

– Не бойся, – прошептал он, сделав паузу, чтобы обнять и успокоить ее. – Я только хочу дать тебе удовольствие. Позволь мне, Лидия, позволь мне коснуться тебя…

Неспособная сопротивляться ему, она откинулась на его надежные руки, немного дрожа, когда он стащил с нее панталоны. Его пальцы медленно продвигались по ноге, легко скользя по тонкой ткани шелкового чулка. Он везде, где касался ее, оставлял огненные следы: на внутренней стороне бедер, вниз к лодыжкам, скользя по внешней стороне ее ног, пока не добрался до обнаженного изгиба бедра. Ловя ртом воздух, она сосредоточилась на теплой, большой руке, внезапно захотев, чтобы он прикоснулся к ней в секретном местечке между бедрами, где она была влажной, пульсирующей и набухшей. Как только она почувствовала его улыбку около своей щеки, то поняла, что он дразнил ее преднамеренно.

– Джейк, – она задыхалась. – Пожалуйста. Что ты делаешь… это невыносимо, я схожу с ума…

– Тогда я вынужден продолжить, – услышала она дьявольский шепот, и он, возбуждая ее дальше, стал рисовать круги на внутренней стороне ее бедра.

Из горла Лидии вырвался всхлип, и она ухватилась за его плечи, ее пальцы впились в упругие мышцы. Он был беспощаден, позволяя кончикам своих пальцев задеть край темного треугольника завитков между ее бедрами. Наконец, когда ее потребность переросла в крайнюю необходимость, которая была почти болезненна, она почувствовала, что он разделил пухлую расселину и погладил плоть, которая так сладко болела.

– Здесь, – пробормотал он, его пальцы, двигаясь по кругу, умело открывали ее тело и заскользили выше к чувствительной точке. – Это то, что ты хочешь?

Наслаждение сжигало ее, поэтому она могла ответить только бессвязным звуком. Он глубоко целовал ее и в то же самое время двигал палец в ее тающей плоти. Ее стоны заглушались его жаркими поцелуями, а тело радостно отвечало нежным вторжениям. Двигаясь в ней умело, мягко, ритмично, он явно наслаждался трепетом ее тела. В чувственном безумии Лидия беспомощно рвала на нем рубашку и жилет, стараясь почувствовать твердое тело и теплую кожу под его одеждой. О, Боже, как она хотела, чтобы он был обнаженным, чтобы лег на нее и любил в течение многих часов.

– Как ты хороша, – прошептал он, убирая палец, чтобы еще раз вернуть его обратно. – Лидия, то, что я хочу сделать с тобой…

– Делай сейчас же, – еле выговорила она сквозь сжатые зубы.

Он хрипло рассмеялся и бережно уложил ее на стол. Поцарапанное дерево было жестким, край стола впивался ей в незащищенную часть ног под коленями.

– Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся, – просила она, поскольку он возился с ее юбками.

Он широко развел ее ноги, его горячее дыхание опалило ее внутреннюю часть бедра. С опозданием она поняла, что он сел на стул, а его лицо оказалось чуть выше ее интимных завитков. Невероятное понимание пришло ей на ум... Конечно, он не собирался... нет, это невозможно... но его руки подхватили ее ноги под коленями, и, поскольку она попыталась неуклюже остановить его, он поймал ее запястья и крепко прижал по сторонам от нее.

У нее вырвался тихий вскрик, когда его рот коснулся ее, расточая влажный и обжигающий жар и скользящие ласки его языка. Он неспешно посасывал ее клитор, издавая первобытные звуки удовольствия, пробуя на вкус ее нектар. Его руки отпустили ее запястья, когда они задрожали и расслабились в его хватке, и обхватили ягодицы, поглаживая их пальцами. Его язык нашел крошечное место, где ее чувственность собралась в тугой узел, и ласкал его сильными ритмичными движениями. Она всхлипнула от нахлынувшего на нее наслаждения, которое прошлось по всему ее телу мелкой рябью, волнами, потоком.

Даже после того, как исчезли последние вихри страсти, а она трепетала в изнеможении, Джейк, казалось, не мог оторваться от нее, продолжая ласкать губами ее ароматную, солоноватую плоть.

– Джейк, – простонала она, пытаясь сесть на столе, скрипнувшем от ее движения.

Он встал и обнял ее, положив ее голову к себе на плечо, их очередной поцелуй был изыскано приправлен ее ароматом.

– Ну и как тебе «чувство удовлетворения»? – спросил он хрипло.

– Я хочу тебя еще больше. – Лидия потянулась к его брюкам и неумело дернула за ширинку. – Всего тебя, – гортанно пояснила она, слегка поглаживая пальцами толстую, напряженную плоть.

– Господи, нет. – Он отскочил, как ошпаренный. – Я не собираюсь соблазнять дочь Дерека Крейвена в его собственном винном погребе. Во-первых, ты заслуживаешь лучшего. Во-вторых, он, вероятно, кастрировал бы меня каким-нибудь средневековым способом.