Текст книги "Объятия незнакомца"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 2
Одежда, которую Лизетта захватила с собой, была безнадежно испачкана во время путешествия по болотам. Ирэн принесла ей бледно-голубое платье, оказавшееся девушке впору, за исключением корсажа, неприлично туго обтягивавшего ее грудь. Высокий ворот и рукава по локоть с кружевными вставками закрывали поцарапанные места на руках, груди и шее.
Отойдя назад полюбоваться результатами чудесного превращения, Ирэн с удовлетворением и тревогой отметила, что Лизетта своей красотой превзошла все ее ожидания. Ее волосы, невероятно рыжие, казались темно-красными на фоне матовой белизны кожи. У любой другой женщины такие волосы выглядели бы слишком кричащими, но у этой девушки они удивительно гармонировали с ее обликом и отличались изысканностью. Над чистыми и круглыми, как у ребенка, карими глазами изгибались темные тонкие брови. Чувственные губы имели форму бантика, что подвергало испытанию самообладание мужчин, встречавших ее.
– Ты выглядишь просто очаровательно, моя дорогая, – сказала Ирэн, и Лизетта, не улыбнувшись в ответ, еле слышно поблагодарила ее, подавленная тем обстоятельством, что побег не удался. Она сознавала, что беспомощна в руках Волеранов.
По словам Ирэн, отчиму Гаспару послано сообщение. Нет никакого сомнения, что вскоре он прибудет сюда и с позором заберет ее назад. Лизетта сжала зубы, представив унизительную сцену, и ужаснулась при мысли о надменном чудовище, находящемся внизу и с молчаливой усмешкой наблюдающем за всем этим. Она взглянула на Ирэн и с удивлением подумала: как такая добросердечная женщина могла родить такого сына?
– Мадам Волеран, – спросила она, – у вас есть другие дети?
– Да, у меня есть два младших сына, Александр и Бернар, которые скоро должны вернуться из Франции. – Ирэн наклонилась поближе и заговорщически добавила:
– У меня там кузина с пятью хорошенькими незамужними дочерьми. Я отправила к ним в гости сыновей, надеясь, что Александр или Бернар проявят интерес к девушкам и вернутся с женами, хотя бы один из них. – Она нахмурилась. – Однако то ли девушки не так привлекательны, как расписывала их мать, то ли мои сыновья решили никогда не жениться, но через три недели они прибудут домой.
Лизетта подумала: если два младших сына Ирэн такие же неприятные, как Максимилиан, то вполне вероятно, что это девушки отвергли их!
Как бы прочитав ее мысли, Ирэн сказала:
– Уверяю тебя, они очень отличаются от своего брата. Да и Максимилиан не всегда был таким, как сейчас. В прошлом он пережил большую трагедию, и, боюсь, страдания повлияли на него самым ужасным образом.
Лизетта подавила возглас сомнения. Он страдал? Это надменное, здоровое, самоуверенное животное не могло страдать ни одного дня в своей жизни! Она пообещала себе, что больше не растеряется перед ним. Лучше вернуться под опеку отчима и быть переданной в руки Этьена Сажесса. Разве мать не говорила ей, что удел женщины терпеливо переносить страдания? А тетушка Делфайн считает, что самый плохой муж лучше, чем вовсе никакого. Лизетта никогда не сможет принять душой Этьена, но внешне должна терпеть его.
Лизетта спустилась вместе с Ирэн вниз с чувством полной покорности: ей придется страдать до конца своей жизни, но муж никогда ни о чем не догадается и она будет верна ему. Дети станут взрослыми, но тоже не узнают, что их мать всю жизнь была лишена радости. Но все годы она будет помнить: если бы не вмешательство Максимилиана Волерана, она могла бы жить в доме своей кузины Мари в Бьюволете.
Сердце девушки учащенно забилось, когда они вошли в гостиную – небольшую, но просторную комнату, отделанную парчой с розовыми, коричневыми и кремовыми цветами и панелями ручной работы из роскошного фламандского белого дуба. Безупречно чистые окна от пола до потолка сверкали в подернутом дымкой солнечном свете. Темно-зеленые кресла и диваны в стиле барокко были сдвинуты вместе, как бы приглашая к интимной беседе. Здесь ли Максимилиан? Слава Богу, нет. Комната была пуста. Лизетта слегка расслабилась.
Однако спустя мгновение она все же услышала его голос у двери позади себя:
– Мадемуазель, мы должны кое-что обсудить, прежде чем ваш отчим… – Макс резко замолчал, когда Лизетта повернулась к нему. На лице его появилось напряженное выражение, которое тут же исчезло. Больше он не проявил никакой реакции при виде девушки. Однако внутри у него все сжалось. Он отчаянно пытался отвернуться, но ничто не могло оторвать его взгляд от ее хрупкой фигурки. Перед ним стояло весьма привлекательное создание, нежное и изысканное, как кошечка.
– Не думаю, месье, что у нас есть предмет для обсуждения, – сказала Лизетта, приподняв подбородок. Макс, кажется, чем-то рассержен. Ну и пусть! Она готова на все, чтобы досадить ему. Он не мог презирать ее более, чем она презирает его. – Вы отправляете меня назад, на плантацию Сажесса, вместе с моим отчимом. О чем еще говорить?
– Разве вы не хотите этого? – спросил Макс. Лизетта посмотрела ему прямо в глаза, храбро встретив его холодный взгляд.
– Ясно, что нет. Иначе я не стала бы убегать оттуда. – В ее тихом голосе отчетливо звучал сарказм.
Ирэн с удивлением наблюдала за Лизеттой. Уже многие годы она не слышала, чтобы кто-то так разговаривал с Максом, и молила Бога, дабы девушка образумилась и придержала язык. Бедняжка не имеет представления, каким жестоким он может быть!
– Садитесь, – сказал Макс.
Ирэн тотчас села, но Лизетта осталась стоять.
– Я не хочу садиться.
Золотистые глаза Макса сузились, на мгновение Лизетта испугалась, чувствуя, что проявляет опасное безрассудство.
– Сядьте, пожалуйста, – повторил он с нарочитой вежливостью. Лизетта подумала и опустилась в кресло. Он сел напротив и, откинувшись назад, небрежно закинул ногу на ногу. – Я хотел бы знать, мадемуазель, причину, по которой вы невзлюбили Этьена Сажесса.
Настороженная вопросом, Лизетта опустила глаза, уставившись на свои руки. Почему он спрашивает об этом? Надеется услышать от нее нечто такое, что попытается использовать в будущем?
– Вы насмехаетесь надо мной, – сказала она тихо.
– Возможно, я хочу помочь тебе. Если ты расскажешь мне все, может быть, мы найдем другое решение твоей проблемы, чем просто отправить назад с месье Медаром.
– Максимилиан, – вмешалась Ирэн, – ребенок не так глуп, чтобы поверить в то, что ее можно оставить здесь против воли отчима!
Макс с улыбкой посмотрел на Лизетту:
– Во что ты веришь, дорогая?
Это небрежно-ласковое обращение окончательно лишило ее присутствия духа. Она почувствовала, что его голос проникает до самых глубин ее сознания. Шея ее сделалась необычайно горячей, когда она ответила взглядом на его взгляд.
– Причина, по которой я не хочу выходить замуж за месье Сажесса, – медленно произнесла она, – состоит в том, что он бесчестный человек. – Перед ней возникло румяное, красивое лицо Этьена с полными чувственными губами и сонливыми голубыми глазами. – Он неуважительно относится к женщинам, – продолжила Лизетта. – Я знаю также, что Этьен Сажесс не будет проявлять ни верности, ни почтения, ни предусмотрительности по отношению к своей жене. К тому же он… он пугает меня. – Она почувствовала некоторый стыд, признавшись в этом человеку, который явно не способен понять, что такое страх.
– Ты довольно проницательная женщина, – заметил Макс. – По-моему, это он должен бояться тебя.
– Моя семья считает большой честью то, что месье Сажесс выбрал меня в жены.
– Будучи женой Сажесса, ты была бы хорошо обеспечена, – вставила Ирэн, чем заслужила предупреждающий взгляд Макса.
– Значит, вы знакомы с Сажессами? – спросила Лизетта. Макс ответил, опередив Ирэн.
– Не очень близко, – солгал он.
– Месье Сажесса трудно понять, – сказала Лизетта, и на ее обиженном лице появилось выражение трогательного недоумения. – Не понимаю, почему он решил сделать меня своей женой, зная, что я не питаю к нему нежных чувств. Я не из богатой семьи, и за мной нет большого приданого… – Она пожала плечами. – Есть сотни других женщин, которые с радостью и благодарностью вышли бы за него… Но он почему-то остановился на мне. Это не поддается пониманию!
Никто из Волеранов не ответил ей. Действительно, Сажессу были доступны многие женщины, но мать и сын прекрасно понимали: ни в одной из них не сочеталась красота Лизетты с ее безупречным происхождением. Более того, ее нежелание выходить замуж, несомненно, обостряло интерес Сажесса к ней.
– Кто такой этот кузен из Бьюволета? – спросил Макс. – На что ты надеешься у него?
– У нее, – поправила Лизетта. – У Мари Дюфор и ее мужа Клода. – Дюфоры были процветающей фермерской семьей. Лизетта помнила Мари как добрую и сострадательную женщину, сбежавшую из дома из-за любви к Клоду. – Мари и я очень любили друг друга в детстве, – сказала она. – Надеюсь, Дюфоры поддержат меня в отказе подчиниться воле отчима и, возможно, позволят пожить у них.
– Что, если мы отложим бракосочетание до тех пор, пока ты не отправишь кузине письмо и не получишь от нее ответ?
Такое предложение поразило Лизетту.
– Но как? – смущенно спросила она.
– Мы можем заявить, что ты внезапно заболела и тебе опасно передвигаться, пока ты не выздоровеешь. Наш семейный врач подтвердит это.
– Но ведь врач узнает, что я не больна.
– Врач скажет то, что я пожелаю.
Лизетта в замешательстве обдумывала предложение.
– И я останусь здесь, пока мы не дождемся ответа от Мари?
Макс кивнул.
– Для этого потребуется всего несколько дней. Присутствие моей матери ничуть не повредит твоей репутации. Если твоя кузина согласится помочь тебе, я тайно переправлю тебя в Бьюволет.
У Лизетты появилась надежда. Ее захватила мысль о возможном побеге. План должен сработать! Мари, конечно, встанет на ее сторону и предложит ей остаться у нее. А значит, она не выйдет замуж за Этьена! Лизетта едва не дрожала от волнения.
– Тебе нравится мое предложение? – резко спросил Макс.
– Да, месье! – воскликнула девушка. – Но почему вы хотите помочь мне?
– Возможно, потому, что не хочу видеть тебя замужем за таким человеком, как Сажесс.
– Но…
– Лучше отправляйся наверх, – прервал он ее, – пока не приехал твой отец.
– Отчим, – поправила Лизетта.
Макс принял поправку коротким кивком и повернулся к матери:
– Мама, пожалуйста, подождите здесь, мы вместе примем месье Медара. – Взяв Лизетту под локоть, он проводил ее из гостиной до винтовой лестницы на второй этаж.
Перемена в его поведении весьма неожиданна, думала Лизетта. Что скрывается за любезным внешним видом? Она посмотрела на него, когда они остановились, и отстранила свой локоть.
– Месье Волеран, боюсь показаться неблагодарной, – сказала она, – но останусь я здесь с вами или вернусь к месье Сажессу – мое положение в любом случае довольно затруднительно, так как я оказываюсь в руках мужчины, которому не доверяю. Возможно, с вами будет лучше. Я надеюсь… молю Бога, что вы не предадите меня.
Макс взглянул на нее и ничего не сказал. Лизетту не покидало тревожное чувство. Страх, который овладел ею в первый момент, когда она увидела Макса, начал проявляться с новой силой. Она не могла понять мотивы, которыми он руководствовался, помогая ей.
Взволнованная, Лизетта хотела задать ему вопрос, но заметила, что его взгляд скользит по ее корсажу. Тонкий батист был натянут до предела. Покраснев и теребя руками маленький стоячий воротничок платья, она смущенно посмотрела на Макса.
– Мадемуазель, необходимо внести ясность, поскольку мы будем вынуждены находиться в одном доме в течение нескольких недель, – проговорил он. – Я не собираюсь соблазнять несозревших девочек, не знающих жизни и не умеющих доставить удовольствие мужчине моих лет. Поэтому у тебя нет причины опасаться неприличных заигрываний и необходимости глупо ухмыляться и краснеть каждый раз, когда я смотрю на тебя. Понятно?
Ее щеки порозовели, и она негодующе кивнула, прежде чем пойти наверх. В тот момент, когда Лизетта повернулась к нему спиной, Макс сжал перила с такой силой, что пальцы его побелели. Он смотрел ей вслед, стараясь успокоить неистово бьющееся сердце. Он наблюдал за почти незаметными движениями ее бедер, и его охватило возбуждение такой силы, что заставило содрогнуться все его тело. Макс решил, что сегодня ночью неплохо бы навестить Мириам.
* * *
Когда Макс вернулся в гостиную, Ирэн встретила его одобрительной улыбкой.
– Я знала, что ты не останешься равнодушным, после того как увидишь ее и поймешь, насколько она милая, кроткая девушка…
– О чем ты говоришь? – прервал ее Макс.
– Ты ведь изменил мнение о ней, да? И собираешься помочь.
– Я ничего не менял.
Лицо Ирэн помрачнело, когда она поняла, что надежды ее не оправдались.
– Но ведь ты позволил ей написать письмо своей кузине…
– Оно никогда не будет отправлено.
Ирэн посмотрела на него с удивлением и тревогой.
– Как ты мог… – начала она, но замолчала при появлении слуги, объявившего о прибытии месье Медара. Ирэн неохотно приказала впустить его.
Гаспар Медар показался ей тучным мужчиной с дурными манерами. Он сильно вспотел и был явно расстроен, ища глазами свою падчерицу. Позади него стояла женщина, намного выше его ростом и толще, эдакая матрона с неумело подкрашенными волосами и взволнованным видом. Тетушка, предположил Макс и улыбнулся ей самой приятной улыбкой, на какую только был способен.
– Где она? – потребовал Медар, даже не представившись. Его пронзительные голубые глаза рыскали по комнате. – Где Лизетта?
Макс тотчас почувствовал неприязнь к этому человеку.
– Месье Медар, – спокойно сказал он, – я Максимилиан Волеран. Это моя мать, мадам Ирэн Волеран. Кажется, она и ваша жена встречались несколько лет назад.
Медар резким жестом указал на свою спутницу:
– Делфайн, моя свояченица. Почему Лизетты здесь нет?
Ирэн любезно пригласила обоих сесть.
– Мы понимаем, как вы беспокоитесь о Лизетте, – сказала она. – Она очень милая и очаровательная девушка.
– К тому же своевольная и избалованная, – проворчал Медар. – Где она? Я намерен забрать ее как можно быстрее. Давайте покончим с этим!
Ирэн молчала, неспособная произнести то, что придумал ее сын. Тогда заговорил Макс:
– К сожалению, должен сообщить вам неприятную новость.
– Она снова сбежала! – вспылил Медар, покраснев от гнева. – Я так и знал!
– Ничего подобного. Не беспокойтесь. Она слегла, заболев лихорадкой.
– Лихорадкой! – воскликнула Делфайн. Ее рот и глаза округлились от страха, когда она подумала о случаях заболевания смертельной желтой лихорадкой, поразившей город.
– Кажется, это не очень опасный случай, – ободряюще сказал Макс. – Я вызвал врача обследовать больную. До его прибытия не стоит беспокоить ее. Она лежит в комнате для гостей наверху.
Медар подозрительно посмотрел на него.
– Я настаиваю на том, чтобы повидать ее сейчас же.
– Конечно. – Макс начал подниматься, затем спросил:
– Надеюсь, вы уже болели лихорадкой раньше?
– Нет, никогда.
– Если это более серьезный случай, чем мы предполагаем, то должен вас предупредить: в вашем возрасте эта болезнь представляет значительную угрозу жизни.
– Может быть, – поспешно вмешалась Делфайн, – мы лучше придем завтра, после того как врач осмотрит ее, Гаспар?
Ирэн добавила убедительным тоном:
– Уверяю вас, мы предоставили ей все необходимое.
– Но это обременительно… – залепетала Делфайн.
– Ничего сложного, – ответила Ирэн. – Ее общество не мешает нам.
Медар посмотрел на Макса самым устрашающим взглядом.
– Насколько я могу быть уверен в ее благополучии? У меня нет никаких доказательств, что она вообще находится здесь!
– Она действительно здесь, и ей созданы все необходимые условия, – сказал Макс. – Я ставлю на карту мою репутацию.
Медар нахмурился.
– Не сомневаюсь в вашей репутации, месье. Но также знаю, что вы являетесь врагом жениха Лизетты. Предупреждаю: если вы замыслили что-то недоброе… я… я заставлю вас поплатиться!
Ирэн наклонилась вперед и убедительно сказала:
– Заверяю вас, месье Медар: ваша дочь в полной безопасности – и обещаю, что никто не причинит ей вреда. – Только Макс мог уловить раздражение в голосе матери.
После еще нескольких минут подобных заверений Гаспар и Делфайн ушли. У них не было выбора. Макс облегченно вздохнул, услышав скрип колес отъезжающего экипажа.
– Несносные люди, – проворчал он. Ирэн поджала губы.
– Они знают, что мы лжем, Макс.
– Конечно.
– Я бы с радостью отдала им девушку, если бы не синяки на ее спине. Мне кажется, она не смогла бы долго противостоять месье Медару.
– Через неделю по городу поползут слухи, – рассеянно заметил Макс и усмехнулся. – Хотел бы я тогда посмотреть на выражение лица Этьена!
– Может быть, ей было бы безопасней находиться с Этьеном? По крайней мере он собирается жениться на ней!
Макс продолжал рассеянно улыбаться:
– Связь со мной покажется ей более приятной, чем замужество с ним.
– Каким же человеком ты стал, – огорченно молвила Ирэн. – Не ожидала от тебя такого. До того как Корин вошла в нашу жизнь, я видела тебя человеком, таким, как твой отец.
Внезапно лицо Макса помрачнело.
– Я не такой, как отец, – резко сказал он.
– Конечно, не такой, – согласилась Ирэн. – Виктор был одним из самых жизнерадостных мужчин, каких я когда-либо знала. Он стойко переносил невзгоды, которые тебе трудно вообразить, и всегда сохранял бодрость духа и сострадание к другим. Но ты не такой сильный и явно не способен бороться со своими бедами. Ты позволил ничтожной женщине разрушить все, что было хорошего в тебе, и поддался самым низменным страстям. И теперь ты заставляешь страдать слабых, вместо того чтобы признать собственные ошибки. Это бесчеловечно. Твоему отцу было бы стыдно за тебя, как и мне.
Лицо Макса исказилось. Ирэн никогда еще не говорила с ним так резко. К удивлению Макса, ее слова задели его. Он посмотрел на мать с холодной яростью.
– Не эта ли девчонка так повлияла на вас?
Ирэн с отчаянием поняла, что ее усилия напрасны.
– Надеюсь, – сказала она, – однажды кто-нибудь сумеет пробиться сквозь ледяной щит твоего сердца. Но мне трудно представить, кто или что могло бы прошибить его. В одном я уверена: тебе необходимо, и как можно скорее, усмирить свою гордыню. Я молю Бога, чтобы это произошло, прежде чем ты разрушишь еще чью-нибудь жизнь, как разрушил свою. – Она повернулась и вышла, гордо подняв голову.
* * *
Отвратительное настроение Макса развеялось после ночи, проведенной в радостных объятиях Мириам. Бодрый и свежий, он вернулся домой и завтракал, размышляя в одиночестве. Зачем вообще люди женятся, если можно получать удовольствия, не связывая друг друга узами брака?
С Мириам нет никаких проблем. Она принимает его таким, какой он есть, и ничего не ждет от него, кроме того, чтобы он продолжал содержать ее, пока они поддерживают отношения. В постели она была одной из самых приятных женщин, с которыми ему приходилось когда-либо встречаться. Он наслаждался ее обществом, зная, что она не имеет к нему никаких претензий, так же как и он к ней.
Корин подчинялась ему, исполняя свой супружеский долг, но всегда с явной неохотой. Ее измена была вдвойне мучительна, так как для любой благовоспитанной креолки почтительное отношение к мужу является прописной истиной. Макс горько улыбнулся, подумав о том, насколько приятнее жизнь, когда мужчина свободен от брачных уз. Он больше не будет зависеть от женщины. Никогда!
– Месье Волеран? – прервал его размышления тихий голос.
Он поставил на стол чашку с кофе и встал, приветствуя отважившуюся войти Лизетту.
– Доброе утро, – сказала она. – Пожалуйста, садитесь. Я не намерена присоединиться к вам.
Хорошее настроение Макса сразу же улетучилось. Он сел и посмотрел на нее – изящное муслиновое платье персикового цвета очень шло Лизетте. Лицо его помрачнело. Ему было неприятно видеть ее в одежде Ирэн.
– Разве не нашлось чего-нибудь более подходящего из одежды? – спросил он.
Девушка остановилась перед ним. Он же продолжал сидеть.
– Мадам Волеран и я переделываем некоторые из ее платьев, – смущенно пробормотала она.
– Следует учитывать, что у меня два очень впечатлительных мальчика, – проворчал Макс. Лизетта неожиданно улыбнулась.
– Месье, значит, по этой причине мое присутствие раздражает вас? Или вы всегда такой сердитый?
– Ты не раздражаешь меня. Я вообще равнодушен к тебе. И нисколько не сержусь.
– Наверное, мне показалось.
Темные брови Макса слегка приподнялись.
– Неужели это та самая вчерашняя дрожащая мышка? – удивился он. – Откуда такая храбрость?
– Я вовсе не испугалась вас вчера, – отпарировала Лизетта. – Просто устала.
Он не ответил, но по его насмешливому выражению лица она поняла, что он не согласен.
– Полагаю, – сказала Лизетта, осторожно поглядывая на него, – мой отчим был очень зол вчера вечером?
– Да, очень.
– Однако поверил, когда вы сказали ему, будто бы я больна?
– Нет, не поверил.
– О! – воскликнула Лизетта, отступая назад. – Я ожидала, что он бросит вам вызов, или прорвется наверх, или…
– Мадемуазель Керсэн, ваш отчим старается избежать скандала. К тому же независимо от того, поверил он мне или нет, он не вызовет меня на дуэль. Всем хорошо известно, что я не проигрываю дуэли. И пока вы находитесь в моем доме, никто не заберет вас отсюда силой.
Лизетте хотелось продолжить разговор, но девушка понимала, что Максу не нравится ее общество. Прежде чем уйти, она решила передать ему письмо к Мари.
– Месье, – сказала Лизетта, держа в руке аккуратно сложенное и запечатанное письмо, – я написала письмо моей кузине. Можно отослать его сегодня?
Макс проворчал что-то уклончиво и, взяв письмо, положил его рядом с тарелкой.
– Э… вы не затеряете его? – тихо произнесла Лизетта. – Очень важно, чтобы его доставили как можно скорее, так как…
– Я позабочусь об этом.
– Благодарю, месье. – Она с любопытством посмотрела на него. Ее впечатление о нем изменилось по сравнению со вчерашним днем. Тогда она была очень измучена и напугана. Может быть, ее воображение приписывало ему такие качества, которых на самом деле не было…
Нет! К сожалению, первое впечатление о нем оказалось верным, решила Лизетта. Максимилиан Волеран холоден и суров, каким был при первой встрече. Он держится замкнуто и настороженно. Но каждая деталь, от великолепных темных волос до носков начищенных сапог, говорит о благородстве.
Из его короткой речи на ступеньках лестницы прошлым вечером следовало, что нет причин опасаться его. Он не станет пытаться воспользоваться женщиной, которую не находит привлекательной.
Лизетта попробовала представить, какой же была его жена. Конечно, хорошенькой и, несомненно, из порядочной семьи. В креольском обществе мысль о разводе не допускалась, и Лизетта предположила, что несчастной женщине оставалось только умереть. Возможно, позже она поинтересуется об этом у Ирэн. Сожалеет ли Макс, что у него нет жены? Возможно, его грубость лишь внешняя оболочка, чтобы скрыть свое горе? И одиночество? Лизетта тотчас отвергла эту мысль. Нет, он не выглядит человеком, скрывающим тайное горе.
Раздраженный ее пристальным взглядом, Макс нахмурился.
– Мадемуазель, либо садитесь, либо уходите, но будьте добры, не стойте рядом со мной!
Лизетта с виноватым видом вышла, бормоча что-то невнятное.
* * *
Хотя Ирэн была недовольна своим старшим сыном, но все-таки не теряла надежды, что он изменится к лучшему. Завтракая в своей комнате, она откровенно обсуждала ситуацию с Ноэлайн. Стройная, привлекательная негритянка от природы была весьма практичной и любила поговорить. Ноэлайн пятнадцать лет служила у Волеранов экономкой. Как и ожидала Ирэн, ни одна мелочь, касающаяся их гостьи или намерений Макса по отношению к ней, не ускользнула от наблюдательных глаз Ноэлайн.
– Он не собирается менять свое мнение о девушке, – сказала Ноэлайн с мягким акцентом, сокрушенно покачав головой. – Эта женщина, – она никогда не называла Корин по имени, – разбила его сердце.
– Ты полагаешь, он осуществит свои угрозы?
– Мадам, он надеется на это, – ответила Ноэлайн, подойдя к туалетному столику и выравнивая маленькие флакончики и щеточки в аккуратные ряды.
– Значит, нельзя сказать, что Лизетта в безопасности, находясь с Максом в одном доме, – задумчиво сказала Ирэн.
– Это все равно что оставить гончую рядом с колбасой. – Ноэлайн замолчала и слегка улыбнулась. – Когда он смотрит на нее, у него в голове возникают мысли не только о мести. Просто не хочет признаться в этом даже самому себе.
– Я тоже подозреваю… – начала Ирэн и замолчала. – Надо немедленно отослать ее назад к Сажессам, несмотря на желания Макса. Или, может быть, все-таки повременить с этим, подождать и посмотреть, как все сложится? Надеюсь, ребенок не будет обижен в нашем доме.
– Думаю, нет, – сказала Ноэлайн.
– О, Ноэлайн, как бы я хотела… Как ты думаешь, мой сын еще способен полюбить кого-нибудь? За прошедшие годы ты хорошо узнала его. Ты считаешь, что он стал совсем бессердечным?
Пока Ноэлайн молчала, размышляя над вопросом, Ирэн жестом пригласила ее сесть рядом с ней на соседний стул.
– Нет, мадам, – сказала Ноэлайн, чувствуя себя неловко. – Еще не совсем…
– Садись, садись, Ноэлайн, – настаивала Ирэн. Экономка осторожно присела на краешек стула. – А теперь выскажи мне свое мнение, – продолжила Ирэн. – Я уже потеряла надежду относительно Макса. Но эта девушка не такая, как все, и я чувствую, между ними может возникнуть взаимная симпатия. Как ты считаешь…
Ноэлайн уклонилась от прямого ответа.
– Мадам, что это дитя может дать ему, чего он еще не имеет?
Эта мысль была неоспоримой.
– Ты права, – угрюмо признала Ирэн.
* * *
Теперь, когда первоначальное потрясение прошло и Лизетта могла спокойно обдумать сложившееся положение, она пришла к выводу, что ей себя утешить нечем. Во время побега из дома Сажесса девушка была охвачена безрассудством и неистовой надеждой, а когда близнецы поймали ее, испытала ужас. Сейчас, когда Макс настоял на том, чтобы она осталась в его доме и Ирэн была так добра к ней, ее по-прежнему мучило тревожное чувство.
Временами ей хотелось обо всем сообщить матери. Что сказала бы Жанна, узнав о поступке дочери? Она, конечно, не стала бы вмешиваться, но очень бы расстроилась. Жанна хотела, чтобы Лизетта вышла замуж за Этьена Сажесса, так как этот брак существенно укрепил бы финансовое положение семьи. Гаспар, конечно, сумел бы распорядиться деньгами, как он сделал, выдав замуж Жаклин. Кстати, что сказала бы обо всем этом ее сестра? Лизетта задумчиво наморщила лоб.
Чувствуя, что ее охватывает уныние, Лизетта вышла в сад, сжимая в руке носовой платок. В саду пахло жасмином, магнолиями и душистыми оливами. Лизетта осторожно присела на каменную скамью, оглядываясь по сторонам, будто опасалась, что кто-то может помешать ее уединению. Однако даже легкий ветерок не нарушал тишины. Она взглянула на пышные цветочные клумбы и вздохнула, приложив носовой платок к глазам, вытирая набежавшие слезы.
Гаспар найдет способ вернуть ее и настоит на браке, несмотря на защиту Волерана. К тому же отношение к ней месье Волерана едва ли могло успокоить девушку. Казалось, он испытывал к ней сильную неприязнь, как и ко всем вокруг.
* * *
Макс, только что вернувшийся из конюшни после утомительной скачки, затаил дыхание при виде девушки в саду, сидящей в одиночестве. Напряжение, которое он пытался снять с помощью верховой прогулки, вновь охватило его, как только он увидел Лизетту. На мгновение он задумался: почему этот ребенок так действует на него, несмотря на его усилия оставаться равнодушным?
Он знал многих привлекательных женщин, но никогда не встречал такую красавицу. Нежный профиль ее лица четко выделялся на фоне обильной зелени сада, подчеркивая мягко закругленный подбородок, дерзко вздернутый носик и высокий лоб. Волосы, заплетенные в косу и перевязанные узкой лентой, горели на солнце ярко-красным пламенем.
Макс ощутил острое желание погрузиться лицом в это облако волос и прильнуть губами к хрупкой белой шейке. Ему захотелось сорвать с нее платье, так плотно облегавшее ее грудь, и впиться поцелуем в эту теплую женскую плоть. Ему хотелось смять и поглотить ее. Сильное желание заставило его сделать несколько шагов вперед, прежде чем он остановился.
* * *
Лизетта услышала приглушенный звук шагов. Наполовину ослепленная солнцем, она все-таки узнала высокую фигуру Максимилиана Волерана, одетого в костюм для верховой езды. Она закрыла глаза, когда он приблизился к ней. В его походке было что-то от крадущегося зверя.
Их взгляды встретились, и Макс с трудом подавил страстное желание, внезапно овладевшее им. После ночи с Мириам он вовсе не хотел думать о женщине, тем более о девственнице.
– Добрый день, – сухо сказал Макс.
Лизетта кивнула в ответ, пряча платок за спину, где он не мог видеть его.
Макс сел рядом, не спрашивая разрешения, его мускулистое бедро почти касалось ее бедра, а большой сапог его ноги расположился рядом с ее маленькой туфелькой. Его запах, перемешанный с запахом конского пота и влажной кожи со следами выступившей соли, остро ударил ей в нос. Смущенная девушка отодвинулась было от него, но Макс схватил ее за запястье.
Он держал ее руку и разглядывал смятый носовой платок.
– Ты несчастна, – прошептал он.
– Нет… я… – Лизетта едва дышала. Жар его прикосновения, казалось, проник в ее кровь. А что еще можно было ожидать?
– Ты недовольна нашим гостеприимством? – спросил он. – Может, тебе что-нибудь нужно?
– О нет… Дело вовсе не в этом… Ваше гостеприимство выше всяких похвал…
Лизетта замолчала, издав легкий горестный стон, и попыталась высвободить руку. Макс тотчас отпустил ее.
– Я думаю о своей семье, – сказала она, собравшись с мыслями. – Моя мать и сестра не поддерживают меня против отчима. Мне следовало бы выйти замуж за Сажесса без всяких жалоб. Меня приучили к мысли, что родители лучше знают, что мне нужно, но на этот раз я не могла согласиться. – Лизетта стыдливо опустила голову. – То, что я сделала, должно быть, не правильно и грешно, но я не могла совладать с собой. Наверное, я плохая дочь. Непослушная. Я…
– Перестань, – прервал ее Макс, и внезапно его глаза весело блеснули. – Это не преступление, малышка, если ты не хочешь выходить замуж за человека, который, как тебе кажется, будет плохо обращаться с тобой.
– Конечно. – Она удивленно взглянула на него. – Но вы понимаете, как ужасно то, что я сделала?
Он пожал плечами:
– Действительно, большинство женщин не осмелились бы противиться браку. Но я на твоем месте поступил бы точно так же.
Лизетта недоверчиво взглянула на него. Невозможно представить, чтобы он согласился с чем-то против своего желания.
– Я… я не всегда такая своевольная, как это может показаться, месье.
Макс улыбнулся, вспомнив ее в мальчишеской одежде.
– Почему ты считаешь, что я не могу поверить в это?
