Текст книги "Вишня и ром (СИ)"

Почему-то всю жизнь я считала себя несчастливой. Может, потому что моя жизнь и есть сплошное несчастье? Сначала развод родителей, потом смерть мамы, потом сплошные предательства. Предавали меня все: друзья, знакомые и даже папа. А еще в седьмом классе случилось непредвиденное. Парень, который мне нравился, предложил мне встречаться. Вадим. Я, конечно, сначала не поверила в это, но знала бы я, чем все обернется...

Все изменилось первого сентября 2012 года. Сначала он просто избегал меня, а потом... Он сказал, что полюбил другую, а мне тогда в любви признался в шутку. Ради смеха. Он предал меня. Тогда я поняла, что так меня еще никто не унижал... А, хотя, нет. Был человек, который его "переплюнул". Влад. Хм. Так странно называть его "Влад". Он не Влад, он – Башня. Его все так называли. И я тоже. Начинающий художник стал рисовать граффити. Он был хорошим. Именно был. Сейчас я даже знать о нем не хочу, но мозгу не прикажешь. Каждый день я его вспоминаю. Каждая мысль, какой бы она ни была, переключается на Башню. Он смог доказать мне, что любовь есть. Что она существует. Настоящая, искренняя, взаимная. Любовь длиной в день. Я доверилась ему. Я рассказала ему про все. Все секреты, которые так долго хранила в самых потаенных уголках души. Я рассказала ему АБСОЛЮТНО все. Про маму, отца и предательства. Про подруг, которые предавали. Я раскрылась ему. Мы общались два месяца. Когда по интернету, когда по телефону болтали, а когда виделись и гуляли ночами напролет. Сколько разных гадостей я про него слышала! До чего же люди любят раздувать слухи! До чего любят очернить других – это просто ужас! Но я не верила. Старалась не верить. Да, я знала, что у него было много девушек, но это еще не значит, что он – бабник. Хотя, признаюсь, слухи были правдоподобны. Но мы дружили. А потом он меня поцеловал. До того я даже не думала о нем, как об объекте влюбленности. Да, мы дружим, ну, и что? Но в тот момент мой мир перевернулся. Кто бы мог подумать! Я влюбилась в Башню! Я никогда не думала, что мой первый поцелуй окончится для меня... хотя кому это интересно? Такое я рассказывала только маме. Она меня всегда понимала, и сейчас понимает и даже отвечает. Однажды ночью я плакала, и вдруг ощутила ее ладони на своей макушке. Она погладила меня по голове. Папа думал, что мне приснилось. Нет, мне не приснилось. Если нужно, я видела ее! Это была она! Клянусь! Но кто поверит тринадцатилетнему подростку, со склонностью к суициду? Никто. А мне бы так хотелось снова ее увидеть, почувствовать ее объятия, услышать в сотый раз: «Не переживай, дочка, это пройдет». Но никто меня больше не успокаивает. У меня теперь своя жизнь. И если жизнь – это игра, то я собираюсь в ней выиграть.

Глава 2. Гордость умерла.

Музыка – это самый сильный вид магии

Marilyn Manson

Утро встретило меня, распахнув холодные объятия. Я подалась порыву. Быстро шагая в любимых красных кедах по сухому асфальту под музыку, я была счастлива. Какое-то время, и если это можно назвать счастьем. Просто было и не хорошо, и не плохо. Но, если склоняться к одному из этих понятий, то, скорее всего, все-таки, наверное, плохо. Потому что на каждом шагу я видела "теги" Башни. А что еще ждать от райдера? Он на каждом шагу их оставлял. Вот только он уехал из города три года назад... На следующий день после нашей "прогулки". А еще моя любимая торба была крепко-накрепко и, наверное, заботливо завязана им. Руки не доходят перевязать. А еще руки не доходят удалить фото, видео, и аудиозаписи. Я просто не могу его забыть. Он же мое все. Был этим, по крайней мере. Так, все! Перестань уже. Где твоя гордость? А хотя о чем я? Какая гордость? Гордость умерла во мне двенадцатого июля. Вместе с памятью о Вадиме. Вместе с поцелуем Башни. И, так сказать, от Башни у меня съехала башня...

Школа – это то место, где впервые начинается деление общества на группы. Кто круче, кто хуже. Кто умней, кто тупей. И, думаете, делят дети? Нет, учителя. Они выбирают себе "любимчиков" и "презираемых". Кто хорошо учится – любимчик. Кто вроде меня – презираемый. Учителя показывают это всеми возможными способами, но с таким благостным видом, будто это я заставляю ее сейчас написать эту контрольную. Вот чего она смотрит? Капюшон не сниму – хоть удавись. И не смотри на меня так. Ведьма. Ну, вот опять с любимчиками шепчется. Не факт, конечно, что обо мне, но все же какой-то неприятный осадок внутри. Звонок прозвенел. И когда успело пройти сорок пять минут? Вроде бы только что урок начался... Меня толкает плечом кто-то сзади, я спотыкаюсь, но удерживаюсь. Смотрю вслед. Непонятно, кто это был, ну и ладно. Может, есть на свете возмездие? Может, Бог действительно есть где-то? И Он все видит, и наказывает. А, может, люди врут? И никаких чудес не существует? И человек произошел от обезьяны... Так, стоп, что-то меня занесло слишком далеко от темы. На чем я остановилась? Кажется, я кого-то проклинала, но уже не помню. Ладно, все равно. Иду до расписания. Следующий урок русский. Нет, это не по мне. Похожу недалеко от школы, прогуляюсь до магазина. Посижу на скамейке, перекушу и обратно в школу. Только на русский не пойду. Ни за что. Пусть хоть кол поставит за год. Ни за что и никогда.

Захожу в магазин. Кассирша улыбается мне так, будто знает сто лет. Беру чипсы, газировку. Ухожу. Мда. Чипсы, газировка. Завтрак чемпиона. Но, что поделать? Посижу тут немного. Так тихо. Ветер гоняет листочки клена по тропинке. Невольно вспоминается песня "Тонкой Красной Нити". Да, их "Осень" точно подойдет под описание моей.

Мимо проезжает какой-то парень на мотоцикле. Припарковался у школы. Очередной любимчик учителя, судя по крутому байку. Заходит внутрь. А мотоцикл у него действительно крутой. Завидую. Вот и чипсы закончились. Даже эта радость меня покинула.

Глава 3. А вот это было лишним

Вспомнился чудесный Lancer из Gears of War –

штурмовая винтовка с бензопилой.

Ух, она бы мне сейчас пригодилась.

Инга Пфлаумер . Нетайные поклонники

– Ты Ярослава? – Спросил меня новый сосед по парте.

– Да.

– Я – новенький...

Классный руководитель позаботилась обо мне, как о психически нуждающейся в общении личности. Посадила новенького ко мне за парту. Бедный парень. Сколько яда его ждет! Илья, кажется. Что он там говорит? Все равно. А что касается его "посадки", ладно. Сам напросился. Нечего было...

– Вишнева! – Прервал мои думы голос учителя. – Что, совсем уважения нет?! Я на нее тут ругаюсь, а она в облаках витает! Осторожно, с седьмого неба больно падать, милочка!

Как точно сказано. Надо будет куда-нибудь записать.

– Извините, что вы говорили?

– Почему не сделала домашнее задание?! – Лицо учительницы физики раскраснелось, и готово было лопнуть, раскидав мозги в радиусе мили.

– А вы его, что, задавали? – С невозмутимым лицом спрашивала я.

Учитель возмущенно запыхтела...

– ВОН ИЗ КЛАССА!!! – Закричала она так, что все заткнули уши, а я, все так же невозмутимо, вышла в коридор.

Я уехала домой. Устала я от этого всего. Приду домой, заварю чай, перекушу, потом съезжу в библиотеку, возьму новые книжки, сдам старые книжки. И жизнь вроде бы не мертва, но она и не жива. Что-то среднее. Овощ какой-то. Или болото. Топкое такое, слизкое, затягивающее.

Библиотекарь хорошо меня знает. Дала мне самые лучшие книги. Я отблагодарила. Какая она все-таки добрая. Луч света в этом темном мире лжи, боли и предательства.

На выходе из библиотеки случайно столкнулась с новеньким.

– Привет. – Улыбнулся мне он.

– Ага. – Я прошла мимо, не останавливаясь. Он меня, что, преследует?

– Ты почему прогуливаешь? Что, проблемы? – Он сделал сочувственный взгляд.

– Нет. Мои проблемы – мои проблемы. Я ничего тебе о них рассказывать не обязана. И, даже если я захочу излить кому-то душу, а это вряд ли, этим человеком точно будешь не ты.

– Злая ты, Яра, недобрая.

А вот это было лишним. Я его знаю всего день, а он делает вид, будто мы с ним знакомы тысячу лет! Ох, лучше бы промолчал! Еще и прозвище это... Ненавижу... Все! Слабонервные, дети, беременные, инвалиды, старушки, да, короче – все, уходите и живее. Сейчас тут будет акт физического насилия.

– Так, парень, стоп! Прекрати! – Завопила я. – Я тебе не подружка, ясно?! Болтай с пацанами, я тебе в друзья не кидаюсь, и твое расположение мне не нужно, понятно?! И не подходи ко мне вообще, а классной передай, что я не собираюсь с тобой больше сидеть!!! – Я толкнула его в плечо и пошла на остановку.

– Подожди! – Понеслось мне вслед. – Ты сейчас домой? – Он догнал меня и шел рядом.

– Да, Шерлок, я домой!

– На автобусе?

– Да! – Разъяренно отвечала я, разозленная его тупостью.

– Давай, я тебя подвезу?

– Нет.

– Но...

– НЕТ! – Прикрикнула я на него и пошла на остановку.

– Подожди! – Новенький догнал меня и кинулся что-то искать в карманах. – Вот, – Он протянул мне маленький клочок от тетрадного листа. – Позвони, если будут проблемы.

– Я же сказала, если у меня будут проблемы, я не стану просить помощи! Мне это не нужно, ясно?! – Новенький нехотя кивнул. – Все!

Я сунула бумажку во внутренний карман джинсовки, и яростными быстрыми шагами ушла.

Г лава 4. Значит, есть еще на свете люди.

Целых шестьдесят три.

Будь всегда собой и не дай себе заснуть

СЛОТ

Я прошла в свою комнату. Тихо заработал компьютер. Я зашла в интернет. Проверила мою статью на одном сайте. Шестьдесят три лайка. Это хорошо. Значит, есть еще на свете люди. Целых шестьдесят три.

Прошла на кухню, заварила кофе. Подошла кошка и посмотрела голодными глазами. Покормила ее. Ушла с чашкой кофе в комнату. Одно новое сообщение. Не отвечаю. Зачем? Мне это не нужно. Вышла из "онлайна".

***

Набережная горела яркими огнями. Ветер развевал волосы. Правую руку держал Башня. Я улыбалась. Мне было холодно в моей легкой кофте, но его куртка грела. И руки. Он то и дело тер мои плечи, "чтобы в ледышку не превратилась". Он улыбался. Я тоже. Ночь была прекрасна.

– Точно не замерзла? – Обеспокоенно спросил он.

– Нет, я и так у тебя уже куртку забрала.

– Ничего. Зато ты в тепле.

– А ты романтик.

– Учусь. – Он улыбнулся.

Мимо проезжали машины, прохожие понимающе кивали. Я была счастлива.

***

Проснулась я от какого-то щекотания. Открыв глаза, я увидела кошачью морду, довольно облизывающую мой нос. Я отпихивала кошку от себя, но та настырно лезла, и терлась мордой о правую руку.

– Полночь, отстань! – Приказала я ей, но она лишь навострила уши, услышав свое имя, а вскоре снова принялась ласкаться.

Погладила ее. Единственное существо на свете, которое меня любит. Глупышка. Такую преданность даже у собаки порой не увидишь, а тут – кошка. Полночью ее назвала мачеха, насмотревшись фильмов. Мачеха... Мачеха меня однажды так разозлила, что я послала ее лесом. Та вытянула лицо, сказала, что я неисправима, и отправила в школу-интернат. Думала, сплавила. Ага, разбежалась. Я вернулась на следующий день. Меня выперли и оттуда. Даша (мачеха) долго выпытывала у меня, что же я такое за час успела натворить? Я не рассказала. А стоило бы. Директор просила меня никогда больше не переступать порог ее заведения, даже деньги мачехе вернула. Еще бы. Ее персидская кошка еще долго будет ходить лысой. А смешно вышло. И бритва пригодилась. Меня половина интерната потом боготворила. Только я это делала не для них, а чтобы уехать оттуда. А потом я еще сделала парочку пакостей. Например, устроила со знакомыми по веб-сайту флэш-моб. Это было бесподобно. В центре города под музыку "Слот". Ммм. Лучший день моей жизни. Только полицейские нас увидели. Почти все попали в обезьянник. И я, конечно, тоже. Отец был в гневе. Забрал меня, конечно, но посадил под домашний арест. А я сбежала. Сбежала, потому что там, за пределами дома, свобода. Или одиночество? Нет, тогда это была свобода. Потому что я ходила по мостам, заброшкам и набережной. Ела семечки, кормила голубей, а рядом был Башня. Он все время улыбался, брал меня за руку, успокаивал. Тогда я сразу же ему позвонила, потому что он был единственным моим знакомым, который был не прочь погулять всю ночь напролет. Это было здорово. Как прыжок в небо без парашюта. Опасно и весело. Смертельно и весело.

12. 07. Башня.

Хорошенькое дело: сначала свести человека с ума,

а потом требовать от него рассудительности

Стефан Цвейг

Звонок в три часа ночи для меня то же самое, что красная тряпка для быка. Хотите неприятностей? Позвоните мне ночью – поговорим об этом. Песню «Cryomancer» группы «Defiler» я установил на звонки с незнакомого номера. Ибо ее начало показывает мое отношение ко всем незнакомым людям. Тем более, звонящим в третьем часу ночи...

– Кто самоубийца? – Спросил я, взяв трубку.

– Привет. Это Вишня. – Этот голос, немного замерзший и волнующийся, в три часа ночи я был просто не готов услышать. Она никогда не звонила мне сама, тем более, ночью. Тем более, с незнакомого номера...

– Что случилось? – Испуганно спросил я.

– Что? – Она усмехнулась. – Нет, ты не так понял. Извини, что разбудила. Просто у меня есть предложение...

– А почему именно ко мне?

– Оно немного странное.

– Понятно. Что там у тебя?

– Погнали гулять?

– Вишня, ты в курсе, что сейчас три часа ночи? – Она промолчала, пытаясь что-то от меня скрыть. – Что случилось?

– Ну... Короче, я из дома убежала.

Я присвистнул. А, впрочем, чему я удивляюсь? Это же Вишня. От нее такого еще как можно ожидать.

– Ладно, подгребай к моему дому, ок? Я тут себя пока в порядок приведу.

– Я уже иду. Минут через десять буду у тебя. Успеешь накраситься – Она скинула трубку.

Вишня была не из тех девушек, которых я когда-либо видел, о которых когда-либо слышал или читал. Она отличается от всех хотя бы тем, что даже не пытается меня завоевать. Например, в прошлый раз, она завалилась ко мне домой с утра и без звонка. Или вот еще: у меня было свидание, а она пришла, назвала девчонку коровой, и та ушла. Но, несмотря на все это, я всегда гордился тем, что у меня есть такая подруга, как Вишня. Она любит футбол, слушает рок, не прочь полазать по заброшкам, рисует граффити и профессионально занимается паркуром. Странно, что с ее физической подготовкой полиция смогла ее догнать.

Зашел в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. И к этому человеку Вишня идет пешком через весь город в три часа ночи. Да уж. Умылся, поставил чайник. Заварил чай. Звонок в дверь. Пошел открывать.

– Чай? – Вишня прошла в квартиру. – Совсем не смешно.

– А что такого? Не пиво же нам в три часа ночи хлебать?

Вишня заглянула в холодильник.

– А где еда? Ты, что, совсем не ешь?

– Ну, извините, пожалуйста.

– Ничего страшного. Не извиняйся. Прощаю. – Стебалась она.

Чай мы все-таки выпили. Я достал пакет печенья. Непонятно, кода я успел его купить? Она молча стучала ногтями по кружке с надписью "Настя", издавая ужасный скрипучий звук.

– А почему ты сбежала? – Заговорил я.

– Потому что была под арестом. – Сказала она, глядя в окно.

– А за что?

– Ты, что, газеты не читаешь? – Вишня с упреком посмотрела на меня. Будто я должен тщательно следить за ее жизнью.

– Видел по телеку, что тебя забрали недавно.

– Да. Так получилось. – Вишня улыбнулась – Даже великие иногда ошибаются.

– Великие? Это с твоим-то паркуром?

Мне в лицо прилетела моя же печенька.

– Ты идешь? Или тебя мама не отпустит? – Пустила шпильку она, оскорбленная таким невниманием с моей стороны.

Она встала из-за стола и направилась в коридор.

Наш маленький городок ночью жил своей маленькой жизнью. На противоположной стороне улицы в клубе громыхала музыка. Очередной клубняк. Из помещения вышли два в барабан пьяных парня, хрипло напевая "Все танцуют локтями". Посмотрели на нее. Присвистнули. Что-то сказали, но я не смог разобрать.

Ярко-салатовые шнурки Вишни резали глаза, но прекрасно смотрелись с ее фиолетовой майкой, ярко-оранжевыми митенками и такой же салатовой шапкой. Светлые длинные волосы отлично ей шли. Куртка тонкая. В таких легко закоченеть. Предложить ей свою, что ли?

Вдруг у нее зазвонил телефон. "SOAD" я узнал моментально. "Baby" ее любимая песня. Это, если честно, и моя любимая песня тоже, но я всем говорю, что моя любимая песня у них – "Revenge". Она нажала на отбой.

– Отец? – Тут же спросил я.

– Ага.

– Он волнуется. Ты могла бы взять трубку.

– Доктор Курпатов? Это снова вы? – Она усмехнулась.

Мы пришли на заброшку. Всюду граффити, пустота. Вон там стоит метка Вишни, закрашенная мной. Это я ее так на "стрелку" вызывал, когда мы еще не были друзьями. А потом она пришла на драку. Одна. А я с собой ораву парней захватил, придурок. С первого взгляда на нее я понял – свой человек. Куртка "Alpinestars nero" и кеды с эмблемой "AC/DC" утверждали это бесповоротно.

Мы поднялись на второй этаж. Она села в проеме окна.

– Может, расскажешь? – Не отставал я.

– Что?

– Почему ты не жаждешь с отцом разговаривать, а ко мне прибежала в три часа ночи?

Вишня вопросительно посмотрела на меня, слезла с окна и вплотную подошла ко мне.

– Я к тебе не прибежала. – Отрывисто произнесла она, ткнув указательный палец мне в грудь. – Я попросила тебя походить со мной остаток ночи по городу, а ты согласился, – Она вернулась на подоконник. – так что, кто тут еще к кому прибежал. – Сказала она, глядя вдаль.

– Извини, просто я хотел...

– Тема закрыта. – Отрезала она. Обиделась.

Я стоял, как придурок, положив руки в карманы, не зная, что делать? Если я сейчас с ней заговорю – она будет отвечать коротко и зло, твердо давая понять, что сильно обиделась. Тишина давила на виски. Такая очень тихая тишина. Подозрительно тихая. Я где-то слышал, что раньше существовала такая пытка: человека садили на стул, связывали веревками и оставляли его в темной комнате так, чтобы ему на голову капала вода. Говорили, что действовало безотказно. Мол, через пару-тройку часов человек уже не мог терпеть звук капающей воды. Так вот сейчас для полной атмосферы карательного процесса не хватало только инквизиции.

Вдруг Вишня начала всхлипывать. Плачет. Ну, вот и вода. Скорее всего, опять маму вспомнила. Что я наделал?! Идиот! Она же теперь вспомнила все свои неудачи. Все! Все предательства, обиды. Я тогда еще удивлялся, как же сильно жизнь ее побила. Она, вроде бы, держится гордо и независимо, но если верить всему, что написано на заборе...

Я подошел к ней. Стоял так с минуту. Наконец, она не выдержала и резко развернула голову:

– Что?!

– Ты все равно не станешь меня слушать. И ты не оставила мне выбора, Яра.

– Ты это о чем? – Она перестала реветь, и посмотрела на меня красными, заплаканными глазами.

Я положил руки Вишне на лицо, и поцеловал ее в лоб. Она широко открыла глаза, и хотела что-то сказать, но не сказала. Я посмотрел на нее, она – на меня. Тишина. Опять эта дурацкая тишина! И момент такой неловкий. Если она сейчас накричит на меня, встанет и уйдет – я этого не переживу.

– Лучше? – Тихо спросил я.

– Немного. – Хлюпнув носом, ответила она.

Я поцеловал ее в кончик носа.

– А так?

– Лучше. – Еще раз хлюпнув носом, улыбнулась она.

– Вот, теперь верю – Я большими пальцами погладил уголки ее губ. – Чтобы всегда улыбалась, договорились?

Она через силу улыбнулась.

– Спасибо. – Улыбнулась она – Мне легче.

–Точно?

– Ну, да, немного легче. – Она улыбнулась снова. Такая красивая сейчас. Сейчас, когда улыбается. Она ведь так редко улыбается! Я только сейчас заметил ее ямочки на щеках. Интересно, о чем она сейчас думает? Я, наверно, выгляжу полным идиотом в ее глазах. "Минуты сволочи, секунды стервы". Надо что-то решать. Сейчас. Или оставить таким навсегда.

Я поцеловал ее в губы. Тихо где-то на заднем плане разговаривали люди. Вишня робко обнимала меня за спину. А меня распирало от счастья. Я смог! Я, все-таки, смог! И она меня не отталкивает. Я, что, тоже ей нравлюсь? Такой... я?

– А так? – Спросил я, прислонившись к ней лбом.

– Прекрасно. – Она широко улыбнулась.

Глава 5. Господи, как я

по нему скучала!

Эта любовь... Любовь причиняет боль.

Цитата из игры Max Payne.

Школа встретила меня, закатив глаза. Иногда уроки идут целую вечность. Это просто мука: сидеть, ждать пока этот урок кончится. Ну, вот чего ей надо опять? Что-то кричит. Наверное, опять думает, что я домашку списала с кого-нибудь. Ну, уж извините, пожалуйста. А сочинение я сама написала. Как могу, так и написала. Не нравится? Прошу мне об этом не сообщать. Все равно мне немножечко наплевать.

Какое счастье сидеть у окна! Я всегда тут. Третий ряд, последняя парта. Никого сюда не пускаю. Вот такая вот я собственница. Зато тут очень круто. Медленно падает снег или листва опадает. Красота. Наводит на умные мысли, вселяет вдохновение.

– Закройте окно! Холодно! – Заныла Вика.

– Ярослава, закрой окно, пожалуйста. Ты не одна в классе.

– Пусть пересядет, если ей холодно. – Равнодушно, как всегда, отвечаю я.

– Я? Я пересяду?! – Возмущалась та. – Не стану я пересаживаться! Закрывай окно! Мне холодно!

– А мне нет. Тебе же холодно, ты и отсаживайся.

– Нет, вы слышали?! Это просто абсурд!

– Ярослава! – Взмолилась учитель.

– Ладно, ладно. Закрою. – Сдалась я.

Окно пришлось закрыть. И эту радость забрали. Ну, что за люди? Не люди, а нелюди какие-то. Даже не дают попробовать любить школу хоть за что-то. Вдруг прозвенел долгожданный звонок. Не спросив разрешения, встаю раньше всех и выхожу за дверь.

Стою на крыльце школы. А тут тихо. Спускаюсь с крыльца, сажусь на недалеко стоящую лавочку. Упираюсь подбородком в колени и обнимаю ноги руками.

Когда тебе семнадцать – ты все воспринимаешь в штыки. Любую фигню. Сейчас мне очень грустно. И в такие моменты, как сейчас, я искренне жалею, что не курю. Да, это вредит организму и все такое, но это расслабляет. Немного снимает боль, грусть и прочее. Сидишь себе, пускаешь колечки и любуешься на них. И все тебе трын-трава. Надо как-нибудь завязаться в плохую компанию. А, может, мне ее основать?

Вдруг из школы выходят два парня, потирая плечи. Различаю их разговор:

– Давай, ты – Кивает в мою сторону.

– Ага! Она ж меня убьет!

– Нет. Ты чего? Ну, давай, вместе подойдем?

– Ладно.

Что-то не понравилось мне это их "Давай, ты". Выпрямляюсь из своей неформальной позы и сажусь как обычные люди. Парни медленно идут в мою сторону. Стоят напротив меня, переглядываются.

– Чего? – Начинаю я.

– Эмм... тут... ну... – Мямлит первый.

– Что? – Злюсь я.

– Там к тебе пришли короче – Заканчивает второй.

– Кто? – Недоверчиво спросила я.

Те лишь пожали плечами.

– Просили найти Ярославу Вишневу. – Я зло выдохнула и закатила глаза. Ненавижу свое полное имя.

Я встала со скамейки и зашла в здание. Тишина. Значит, урок уже начался. И когда успел? Пошла по коридору. Он был такой длинный, а в самом его конце я увидела человека.

– Влад? – Позвала я. Голос оказался совсем не моим. Трясущийся и волнующийся. Фу, фу, фу!

Он обернулся и подошел ко мне.

– Вишня. – Он сказал это так приторно-сладко, и с такой улыбкой, что я мне стало противно.

– Ты че здесь забыл? – Сказала я насколько возможно холодно. Так, чтобы он не услышал дрожи. Кулаки сжались сами собой. Прошло время, и не месяц, даже не полгода, даже не год, а гораздо больше! И он хочет, чтобы я ему улыбалась? Кукиш!

– Ну, я к брату заскочил. Он тут вчера из-за какой-то девчонки с уроков сбежал.

– Придурок, значит. Весь в тебя. – Я собралась уйти, но меня остановили.

– Подожди. Что, вот так и уйдешь? Ничего не скажешь?

– Я тут назвала тебя придурком, если ты не заметил. Что мне тебе еще сказать?

– Ну, я не знаю... Что ждала меня...

– Это же не так.

"Ага, ну, ну" – посмеивалась я сама над собой.

Вдруг телефон зазвонил, сдав меня с потрохами. На звонке у меня стояла песня, которую я когда-то считала любимой. Владу она тоже когда-то нравилась, именно поэтому я ее и разлюбила. Только вот со звонка так и не убрала. Я быстро скинула, но шести секунд ему хватило, чтобы узнать ее.

– Ты не ждала? Да, ладно?

– Замолчи. Ты все равно меня забыл. А, прости, ошиблась. Не "забыл", а "забил". Так что давай не будем разворачивать из этого драму, ладно? Я тебя стараюсь забыть, и мне это почти удалось. Да, в тот день я проявила слабость, позволила себя пожалеть, но больше такого не случится, ясно? Считай, что тот день был ошибкой.

Он взял меня за запястье, усадил на скамью и сел рядом.

– Отпусти! – Потребовала я.

– Вишня! Перестань паясничать! Я не только к брату приехал. Думаешь, я забыл, в какой школе ты учишься? Думаешь, забыл? Все забыл? Да, я исчез тогда. Да, плюнул и оставил тебя, но сейчас я вернулся. Хватит уже упрямится! Я люблю тебя, слышишь? Я не смог. Я не смог сбежать от тебя, Вишня. Ты ждала меня, и любишь до сих пор, я это прекрасно знаю, Яра.

"Яра" тряхнула меня за плечи, и я забылась. Только он звал меня так. Звал, потому что каждый раз говорить "Ярослава" просто неудобно и, вдобавок, можно получить от меня в лицо. Но до этого додумался только он. Яра... Господи, как я по нему скучала! По его запаху и низкому, бархатному голосу. По его теплым рукам! Блин, да вот же он, сидит перед тобой, дура, и в любви признается. Да обними же ты его! Ну, же!

Я обняла его так крепко, как только могла и заревела, впервые в жизни, от счастья. Через столько лет он вернулся за мной, сюда, и вытянул из меня то, что я так тщательно прятала все эти три года.

– Если ты завтра исчезнешь – я тебя убью, понял? Найду и убью! – Он смеялся и поглаживал одной рукой мои волосы, а второй крепко обнимал за спину.

Плевать на уроки. На все наплевать. Сегодня я счастлива, все остальное – подождет. Но сейчас я должна проснуться дома. Полночь должна тереться мордой мне о руку или облизывать нос, но почему же я не просыпаюсь?

Глава 6. Прощай, мам.

Любовь и есть то самое, что вызывает желание жить.

Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали