Текст книги "Одержимость"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
– Давайте начнем с того, что как можно скорее уберемся из Калифорнии, – предложил Габриэль. Но Роб не согласился.
– Мы должны это обдумать, а не ехать вслепую. Мы же ищем берег. В Калифорнии полно берегов…
– Но мы знаем, что он не в Калифорнии, – перебила Кейт. – Мы с Анной знаем это. Мы уверены. – Впереди нее Анна кивала головой.
– И нам нужно убраться из этого штата, – сказал Габриэль. – Именно здесь копы будут нас искать. Как только доберемся до Орегона, сможем немного расслабиться.
Кейт боялась, что Роб будет перепираться, только ради самого спора с Габриэлем, она не была уверена, какие между ними сейчас отношения. Но Роб просто пожал плечами и сказал:
– Хорошо.
Льюис шуршал картой.
– Самый быстрый путь – это попасть на пятую автомагистраль, – произнес он. – Я скажу, как туда выехать. Но мы все равно не доберемся до Орегона до темноты.
– Мы можем менять водителей каждые несколько часов, – предложила Кейтлин. – И еще, ребята, старайтесь выглядеть так, будто мы на экскурсии или что-то вроде того, по крайней мере, до часа с небольшим. Люди могут посчитать странным, что группа тинэйджеров катается в фургоне, когда они должны быть в школе.
Ландшафт продолжал меняться, пока они ехали. Сначала все было бежевым и плоским, с низкой травой и периодически возникающими серо-багровыми кустами вдоль дороги. Чем дальше они ехали на север, тем холмистее становилась местность, а деревья были либо голыми, либо пыльно-зеленого цвета. Кейтлин смотрела на все это глазами художника и в итоге потянулась за своим альбомом.
Казалось, что прошло очень много времени с того момента, когда у нее была возможность порисовать. На самом деле прошло всего двадцать четыре часа с последнего занятия в художественной студии, но все они казались годами. Масляные пастели ровно растянулись по акварельной бумаге, и Кейтлин почувствовала, как расслабилась. Ей это было необходимо.
Кейт набросала косыми мазками с помощью пастельного мелка форму отдаленных холмов, захватывая их образ до того, как пейзаж изменится. Что она любила в пастелях, так это то, что можно быстро работать при порыве вдохновения. Она заполнила холмы размашистыми энергичными мазками, и картина была готова за несколько минут.
«Это была практика. А теперь переверни страницу. Возьми прохладные цвета: голубой и холодный розовато-лиловый. Может, еще ярко-зеленый и сине-фиолетовый».
У нее под пальцами оживала картина, в создании которой ее сознание не принимало участия.
Кейтлин уже привыкла позволять руке заниматься своим делом в такие моменты, пока ее мысли бродили в другом месте. Прямо сейчас они кружились вокруг Габриэля.
Кейт должна будет поговорить с ним, причем скоро. Как только она сможет найти хоть какое-то уединение. Что-то на самом деле было не так. И она должна выяснить, что именно…
Потрясенная, Кейтлин узнала, что же она нарисовала в альбоме.
Габриэля. Но не тот полностью черно-белый портрет, который она всегда себе представляла, а форму, которую составляли переплетения цветных линии. И это, несомненно, был Габриэль…
И посреди его лба, сияя своим холодно-голубым блеском, находился третий глаз.
И, казалось, он злобно смотрел на нее. Кейтлин внезапно почувствовала, будто сейчас упадет в обморок, попадет внутрь картины.
Она дернулась назад, и ощущение исчезло, но мурашки все еще бегали у нее на шее.
«Прекрати это, – сказала она себе. – В рисунке с третьим глазом нет ничего странного. У Габриэля же есть экстрасенсорные способности, так ведь? А это просто метафорическое их изображение».
Она сама как-то нарисовала картину, на которой она была с третьим глазом.
Самоуспокоение не внушало ей уверенности. Она нутром чувствовала, что рисунок предсказывал что-то зловещее.
«Кейт, что не так?»
Голос Роба в ее голове. Кейтлин оторвалась от лабиринта цветов и увидела, что все смотрели на нее. Габриэль развернулся в переднем сидении, Льюис и Анна выглядывали из своих мест. Она видела обеспокоенные глаза Роба в зеркале заднего вида.
Пока Кейт рисовала, она совсем забыла о сети, она даже не ощущала присутствия остальных. И девушка могла понять по их замешательству, что они не слышали ее мыслей, у них просто сложилось общее впечатление о том, что она была расстроена.
«Интересно, – сказала часть ее сознания, – рисование – это способ скрывать мысли. А может, это просто сосредоточенность».
Тем временем другая часть сознания отвечала Робу.
«Ничего. Просто рисунок».
Она почувствовала тревогу, идущую от парня.
– Предчувствие? – спросил он вслух.
– Нет… Я не знаю. – Было почти невозможно врать по сети. – Что бы там ни было, я сейчас не хочу об этом говорить.
Она на самом деле не хотела. Уж точно не тогда, когда рядом сидит Габриэль, который услышит каждое слово, и не с наблюдающими за ними Льюисом и Анной. Габриэль будет в ярости из-за вмешательства в его личную жизнь, а остальные могут запаниковать. Нет, Кейтлин сначала должна будет поговорить с ним об этом наедине.
Она чувствовала разочарование Роба, он понимал, что она что-то скрывает, но не знал, что именно. В темных глазах Анны были вопросы.
Время сменить тему разговора.
– А нам не пора остановится и поменять водителя?
Льюис широко улыбнулся.
– Давай подождем еще пару выездов и остановимся в Олив Пит. Там был плакат, рекламирующий бесплатные образцы оливок.
– Это должно быть оливковый край, – сказала Кейтлин, обрадованная тому, что может отвлечься. – Я повсюду вижу оливковые рощи.
Она продолжила болтать до тех пор, пока они не остановились и не испытали трудность в выборе оливок. Там были все возможные образцы: чили-оливки, кайджунские и техасские, а также Дип Саус. К тому времени, когда они вернулись в фургон, казалось, все забыли о своих вопросах.
За руль сел Габриэль. Роб устроился на заднем сидении рядом с Кейтлин, которая прислонилась к нему.
– Ты в порядке? – спросил он тихо, чтобы остальные не услышали.
Кейт кивнула, избегая его золотых глаз. Она не хотела, чтобы у нее были секреты от Роба, но девушка боялась, что то, что она расскажет, нарушит хрупкое равновесие в его отношениях с Габриэлем.
– Просто устала, – ответила она. Ей больше не хотелось рисовать, даже когда перед ними вдалеке возникла огромная и прекрасная гора. Ее вершина была покрыта снегом, выделенная черными скалистыми хребтами.
– Гора Шаста, – объявил Льюис.
Они проехали витиеватые холмы и пересекли русла почти осушенных рек. Движение и звук фургона был убаюкивающим. Голова Кейтлин наклонилась к плечу Роба, и она закрыла глаза.
Она вздрогнула и проснулась. Как странно, внезапно стало холодно. Ледяной холод, будто она зашла в морозилку в ресторане.
Кейт осмотрелась вокруг все еще слипающимися ото сна глазами. Гора Шаста была уже позади них, сияя на закате, как зеленый драгоценный камень с черными прожилками. Небо было темного оттенка розово-лилового цвета.
На другом сидении поднялась темноволосая голова Анны.
– Габриэль, выключи кондиционер, – попросила она.
– Он выключен.
– Но тут холодно, – сказала Кейтлин и снова задрожала.
Роб обнял ее, его самого пробивала дрожь.
– Да, тут на самом деле холодно, – произнес он. Мы еще не уехали так далеко на север… Или тут так всегда, Льюис?
Льюис не ответил. Кейт увидела, что Анна с любопытством смотрит на него, и в тот же момент поняла, что не ощущает его в сети.
– Он заснул? – спросила она Анну.
– У него глаза открыты.
Казалось, сердцебиение Кейтлин участилось.
«Льюис?» – отправила она мысль именно ему.
Ничего.
– Что происходит? – спросила она вслух, когда Роб разомкнул объятья и наклонился к Льюису. У нее было плохое предчувствие, очень плохое. Что-то было не так. Воздух был не просто холодным, он был полон электрических потоков. А еще там был запах… запах, как из канализации.
И звук, Кейтлин внезапно услышала его, несмотря на тихое гудение двигателя автомобиля. Острый, мелодичный звук, состоящий из одной ноты, такой, как если бы кто-то двигал мокрым пальцем по краю хрустального бокала. Этот звук повис в воздухе.
– Какого черта здесь происходит? – вопрошал Роб. Он тряс Льюиса.
В тот же самый момент Габриэль повернулся на переднем сидении и прорычал:
– Народ, что вы там делаете?
– Мы ничего не делаем, – отозвалась Кейт в тот миг, когда Льюис подпрыгнул и полез на пустое переднее сидение рядом с Габриэлем.
Его руки хватали и били воздух, его тело врезалось в Габриэля, который выругался, борясь с рулем. Фургон сворачивал в сторону.
– Убирайся отсюда! Уберите его отсюда! – кричал Габриэль. – Я не вижу…
Роб повернулся к Льюису и пытался втащить его назад. Машину продолжило заносить в сторону, пока локти Льюиса врезались в Габриэля. Кейтлин вцепилась в сидение перед ней, замерев.
– Давай же! – кричал Роб. – «Льюис, лезь назад! Там ничего нет!»
Льюис продолжил бороться, а затем внезапно весь обмяк, как пробка, вылетевшая из бутылки. Он свалился назад вместе с Робом, они оба врезались в Анну, вскрикнувшую от неожиданности. Затем они все упали на пол.
– Эй! В чем дело? Ты ко мне лезешь? Или что? – крикнул Льюис. – Отпусти!
Это был обычный, жалующийся голос Льюиса. Парень освобождался, выглядя при этом сбитым с толку, но в полном порядке.
Роб сел и уставился на него.
Габриэль, наконец, выровнял ход фургона. Он бросил через плечо злобный взгляд.
– Ты психованный придурок, – сказал он. – Ты хоть понимаешь, что сейчас делал?
–Я? Я ничего не делал. Роб схватил меня. – Льюис осматривал их всех, его лицо действительно выглядело озадаченным.
– Льюис, ты на самом деле не помнишь? – спросила Кейтлин. Она могла понять по выражению его лица и по его присутствию в сети, что он действительно не помнил. – Ты подпрыгнул и стал что-то бить рядом с тем сидением, – сказала она, указывая на место. – Только там ничего не было.
– А… – Какое-то подобие проблеска понимания озарилось на лице Льюиса. Затем оно стало глуповатым. – Я думаю, ну, знаете, я спал. Я не очень хорошо помню сон, но я думал, что вижу там кого-то. Что-то типа белеющей тени… человека. И я знал, что нужно достать его… – Льюис умолк. Он еще раз оглянулся по сторонам и, извиняясь, сжал плечи.
– Сон? – с отвращением произнес Габриэль. – В следующий раз держи свои сны при себе.
«Сон? – думала Кейтлин. – Нет. В этом не смысла. Это не могло быть объяснением всему. С чего бы это у Льюиса внезапно начались сны, которые заставляли его нападать на вещи? И что насчет холода?.. он исчез так же быстро, как и появился, сейчас воздух был нормальным. И тот канализационный запах, и звук…»
«Мы все устали, – сказал мягкий голос Анны у нее в голове, напоминавший о том, что Кейт не пыталась прикрыть свои мысли. – Нет, не просто устали, мы вымотаны. И мы находимся под таким давлением… это может проявляться разными путями».
– Каждый из нас мог вот так вот немножко поспать, – рассмеялся Роб.
– Думаю, да, – ответила Кейтлин. Она попыталась отложить остальные свои сомнения подальше, по крайней мере, пока. Льюис явно верил в свою собственную историю, а Анна с Робом поддерживали его, потому что он верил в нее. Не было смысла твердить о произошедшем.
«Поживем – увидим, что будет дальше», – сказала она себе. Девушка устроилась поудобнее на своем месте, Роб вернулся к ней. Свет падал таким образом, что ей захотелось проверить, есть ли на ней солнечные очки. К западу и прямо перед ними были огромные пылающие темно-красным цветом облака.
– Может, нам стоит остановиться? – спросил Роб, с трудом рассматривая время на часах в тусклом свете.
Габриэль включил фары.
– Мы все еще в Калифорнии. Мы сможем остановиться, когда приедем в Орегон.
Небо стало серым, а затем черным. Тени машин с ослепляющими фарами постоянно проносились по другой стороне шоссе. Было почти восемь часов, когда они добрались до плаката, гласящего «Добро пожаловать в Орегон».
Они ехали, пока не нашли площадку для стоянки. Затем они съели ужин, сидя на холодной темной траве у фургона. Он состоял из бутербродов с ореховым маслом и яблоками для каждого, все это из пакета с продуктами, который дал Тони. А на десерт было несколько вишневых леденцов от кашля, которые Льюис нашел в бардачке, и последние оливки.
– Мы можем остаться здесь на ночь, – сказал Роб, осматривая почти опустевшую стоянку. На шоссе поблизости было только несколько машин. – Нас никто не побеспокоит.
Кейтлин обнаружила, что взяла зубную пасту, но не щетку. В женском туалете она чистила зубы краем хлопковой рубашки, которую взяла с собой. Все, что она хотела, так это пораньше пойти спать.
– Но каким образом?.. – спросила Кейт, когда вернулась, столкнувшись с проблемой, заключавшейся в том, как они впятером будут спать в фургоне. Внезапно огромное количество места, которое она видела раньше, исчезло. – Где мы все уместимся?
– Заднее сиденье раскладывается, – сказал Роб. Он и Льюис открыли заднюю часть фургона и возились с многоместными сидениями. – Видишь, оно сгибается вот так, и здесь будет достаточно места для двоих. Кто-то может спать на другом многоместном сидении, а еще два передних кресла тоже раскладываются.
– Я возьму одно из них, ну, только если кто-то не захочет спать сзади вместе… – Льюис с надеждой перевел взгляд с Анны на Кейт.
– Там могут спать девушки, – сказал Роб.
Темные глаза Анны смеялись.
– О нет, я думаю, вы с Кейтлин должны лечь сзади, я буду на другом многоместном сидении.
– А я буду спать на улице, – коротко сказал Габриэль, потянувшись с переднего сидения и доставая спальник из кучи вещей.
Кинжалы и разбитое стекло – вот, что Кейтлин почувствовала от него по сети. Они с Робом еще даже не согласились, хотя она знала, что они сделают это. Ей понравилось спать рядом с Робом, это казалось безопасным. И она была уверена, что Робу также это понравилось, потому что таким образом он не так сильно беспокоился о ней.
– Так просто удобнее, – начала Кейт, но Габриэль оборвал ее взглядом. Он казался бледным и напряженным из-за внутреннего освещения фургона.
– Слушай, я не думаю, что это хорошая идея, спать на улице, – сказал Роб. Габриэль метнул на него такой же взгляд.
– О себе я могу позаботиться, – ответил он и оскалился.
Парень вышел из машины. Кейтлин автоматически помогла Робу расстелить одеяла, пытаясь скрыть свои мысли от остальных. У нее так и не было возможности поговорить с Габриэлем наедине. Но она должна найти такую возможность, причем как можно быстрее.
Спать в задней части фургона было тесно и немного душно.
«Как в купе в поезде», – предположила Кейтлин. Но она не возражала находиться с Робом в тесноте. Он был теплым, было здорово прижиматься к нему. Он был приятно тверд.
Это был первый раз с тех пор, как они были вместе, когда они были наедине. Но Кейтлин устала так, что, казалось, ее веки были тяжелы, как свинцовые гири. Сейчас при прикосновении Роба не было золотых искр, просто постоянный сияющий свет, который, похоже, вселял в нее уверенность.
– Я люблю тебя, – сонно пробормотала она, и они поцеловались. Сладкий поцелуй, после которого она прижалась к Робу еще плотнее.
«Я люблю тебя», – подумал тот в ответ. Его мысль несла его сущность, Роб в чистом виде. Теплый, как солнечный свет, основанный на силе, которая заставляла Кейтлин думать о львах, греющихся в саванне. Роб со своим потрясающим упрямым нравом, но он слишком заботился о людях, чтобы позволит этому управлять им.
И ему было все равно, слышал ли кто-нибудь, как он сказал, что любит ее. Шепот был бы более личным, чем телепатия. В отдалении Кейтлин могла почувствовать исходящее от Льюиса допустимое веселье, перемешенное с завистью, мирное одобрение от Анны… Но снаружи фургона от Габриэля шла волна темного отрицания. Горечь. Гнев, который пугал ее.
«Он чувствует, будто его в чем-то обманули, – думала она, прижимаясь плотнее к Робу. – Но это неправильно, я никогда его не обманывала…»
«Нам нужно найти способ, чтобы разрушить эту связь, – сухо думал Роб. – Это здорово если такая связь есть, когда она тебе нужна, но если люди лезут в твои мысли, когда ты этого не хочешь…»
– Роб, не раздражай его, – прошептала Кейт. Тот транслировал свою мысль громко и четко, и Габриэль с каждой минутой становился все злее. Они двое были как кремень и железо, вспыхивающие друг от друга при каждой возможности.
«Я с самого начала сказал, что нужно от нее избавиться, – ответил Габриэль с улицы. – И если что, я знаю по крайней мере один стопроцентный способ».
Он имел в виду, что кто-то из них должен умереть. Да, Габриэль снова дошел до того, что угрожает им, ведет себя так, будто ненавидит их всех.
– Хватит, – прошипела Кейтлин, до того как Роб на это ответил. – О, пожалуйста, Роб, прекрати. Я так устала. – К своему удивлению она чувствовала себя готовой расплакаться.
Роб сразу же забросил спор, мысленно повергнувшись к Габриэлю спиной.
«Мы найдем способ разорвать ее… другой способ, – пообещал он Кейтлин. – Люди в белом доме помогут нам. И даже если нет, я найду способ».
– Да, – невнятно ответила Кейтлин, ее глаза закрывались. Роб обнимал ее, и она верила ему. Она верила в него с самого начала. Девушка не могла иначе, Роб делал все так, что ты начинал верить.
– Засыпай, Кейт, – прошептал он, и Кейтлин безбоязненно погрузилась в темноту.
«Пока ты со мной, я не боюсь», – подумала она.
Последнее, что она слышала перед тем, как заснула был отдаленный шепот Анны.
– Интересно, а нам будут сниться сны?
Габриэль ворочался в спальнике. Под ним ничего не было кроме травы, но ему казалось, что он лежит на корнях… или костях.
Отвратительная мысль. Кости мертвецов под ним. Может, даже кости его персональных мертвецов, тех, кого он сам отправил на тот свет. По крайней мере, это было бы идеальной справедливостью.
Хотя он никому бы в этом не признался, Габриэль верил в справедливость.
Не то что бы он жалел, что убил того парня в Стоктоне, того, который был готов пристрелить его за пять мятых долларов в кармане джинсов. Он был даже рад отправить того в ад.
Но это было его второе убийство. Первое было неумышленным. Результат того, что происходит, когда более сильный разум контактирует с более слабым. Он был сильным, а его Айрис, милая Айрис, была слабой. Хрупкая, как маленькая мышка, изысканная, как цветок. Ее жизненная энергия перетекла в него так, как если бы одну из артерий перерезали. А он…
А он не мог этого остановить.
Пока все не закончилось, и она не обмякла в его руках, без движения. Ее лицо было сине-белым, рот открыт.
Габриэль понял, что напряженно лежит и смотрит в бесконечную темноту ночного неба. Руки сжаты в кулаки, он был весь в поту.
«Я бы умер, ели бы это могло вернуть ее, – осознал он с внезапной ясностью. – Я бы поменялся с ней местами. Мое место в аду с тем парнем, а ее – здесь».
Было странно, но он в действительности не помнил больше ее лица. Он помнил, как любил ее, но не помнил, как она выглядела живой, за тем исключением, что у нее были большие, беззащитные глаза, как у олененка.
Да он и не сможет занять ее место. В этой вселенной все не так просто. Он не сбежит так просто. Нет, его участь была лежать здесь на траве, словно на костях, и размышлять о новых убийствах, тех, которые он неизбежно совершит, в будущем.
У него не было другого пути.
Девица в Окленде, костлявая дура с тату… На самом деле он не убил ее. Он оставил ее в аллее с почти осушенной жизненной энергией, но она все еще текла в ней. Она выживет.
Но сегодня… потребность была сильнее. Габриэль этого не ожидал. Он чувствовал ее последние несколько часов. То обжигающие ощущение потрескавшейся земли… И к этому моменту оно было уже почти невыносимым. Все, что он мог сделать, – это не вцепиться в Кесслера, который был постоянным маяком с энергией, буквально излучавшим ее как сигнальный фонарь или как одна из тех звезд, которые постоянно горят. Искушение было почти нестерпимым, особенно когда Кесслер был раздражающим, что на самом деле было почти всегда.
Нет, Габриэль не мог трогать кого-то из своей группы. Помимо того, что это раскроет его секрет, это еще было невежливо… неразумно, неприлично.
«И неправильно», – подсказала отдаленная часть сознания.
«Да заткнись ты», – приказал себе Габриэль.
Одним ловким движением он выбрался из спальника.
Ну, так как Роб-Удивительный-Мальчик был под запретом, Габриэлю придется поохотиться где-то еще. По сети он мог почувствовать глубокий сон своих единомышленников. Через окна автомобиля он не видел ничего. Никто его не хватится.
Под звездами он осмотрелся, в поисках того, кто утолит его жажду.