Текст книги "Никогда не лги леди"
Автор книги: Лиз Карлайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Кеантия покачала головой.
– Нет, не сказал… – пробормотала она.
– Ну и ладно. – Киран взял нож и отрезал кусочек жареного цыпленка. – Он, наверное, отказался от этой затеи.
– Ты пошутил, Киран? Признайся, что это была шутка…
– Нет, дорогая, не шутка. Нэш действительно просил у меня разрешения ухаживать за тобой. Но я остудил его пыл, предложив взять в жены кого-нибудь помоложе. Кроме того, выяснилось, что этот парень совершенно ничего не знает о тебе, поэтому… – Киран внезапно осекся. – Надеюсь, дорогая моя, что я поступил правильно. Тебе же не нужен этот лорд Тьмы и Опасности?
Ксантия решительно покачала головой:
– Конечно, нет.
Она была в полном замешательстве – не знала, что и думать. «А может, Нэш сошел с ума? – промелькнуло у нее. – Может быть, он решил, что одним поцелуем обесчестил девушку и теперь, как истинный джентльмен, должен жениться на ней?» У Ксантии голова шла кругом от этих мыслей.
Ах, зачем она обманывает себя? Ведь вчера дело не ограничилось одним лишь поцелуем. Ксантия в ужасе закрыла глаза. Господи, ей не следует вспоминать во всех подробностях о том, что произошло на террасе!
Если бы на ее месте оказалась, например, Луиза, лорд Шарп собственными руками задушил бы Нэша за бесчестье дочери! И все признали бы, что он поступил правильно, потому что леди Луиза – невинная девушка. Но в отличие от нее Ксантия не была невинна. Хорошо, что Нэш этого не заметил. Решив, что она – девица, он испугался, почуяв опасность. Нэш боялся, что его заманят в ловушку и заставят жениться… Да, но почему же он тогда явился к Кирану с просьбой разрешить ему ухаживать за ней?
Ксантия совершенно запуталась. Киран же тем временем внимательно наблюдал за сестрой.
– Лорд Тьмы и Опасности… – пробормотала она. – Почему ты так назвал его?
– Я почувствовал, что от него исходит угроза, – прожевав кусочек цыпленка, ответил Киран. – И он не англичанин. Во всяком случае, английский – не его родной язык. Ты это заметила?
Глаза Ксантии расширились.
– Должно быть, ты прав. Я так долго общалась с моряками, что перестала обращать внимание на акцент.
– Но дело вовсе не в том, что он чужеземец, – продолжал Киран. – Мне не нравится его наглость. Нужно расспросить Шарпа об этом человеке.
– О, умоляю тебя, не делай этого! – воскликнула Ксантия. – Я запрещаю тебе говорить с Шарпами о Нэше.
– Запрещаешь? Что ж, как тебе будет угодно. – Барон пожал плечами. – В конце концов, это твоя свадьба.
– Какая свадьба?! – возмутилась Ксантия. – Не будет никакой свадьбы!
– Кстати, дорогая моя, ты так и не ответила на вопрос о Гарете, – напомнил Киран. – Надеюсь, ты не забыла, что он до сих пор является нашим близким другом. Он нам обоим – почти родственник.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что ты не должна обижать его. Если ты не собираешься связывать с ним свою судьбу, то скажи ему об этом прямо.
– Я уже говорила ему об этом прямо! И не один раз. Я в течение пяти лет твержу ему одно и то же. Давай не будем больше говорить о Гарете. У нас есть более важные темы для обсуждения.
– Что же, я весь внимание, дорогая. Что ты хочешь со мной обсудить? – Барон явно был рад, что они закончили этот разговор. – Но только, ради Бога, не надо надоедать мне разговорами о компании. Знаешь, мне гораздо приятнее читать налоговые ведомости, чем говорить о морских перевозках.
Ксантия с упреком взглянула на брата.
– Я хотела поговорить с тобой о Памеле. И прошу тебя, Киран, выслушай меня до конца. Это очень важно.
На время забыв о Нэше, Ксантия заговорила о леди Шарп. Полчаса она уговаривала брата помочь Памеле и ей, и наконец Киран согласился оказывать им содействие. Правда, барон плохо знал английское высшее общество. Оставив свои мельницы и плантации, и переселившись в Лондон, он почти ничем здесь не интересовался.
Брат и сестра закончили ужин в полном молчании. Время от времени Ксантия бросала на Кирана тревожные взгляды. Большую часть дня барон проводил за чтением и бутылкой бренди, а по вечерам отправлялся в «Ковент-Гарден». Клубы и всевозможные собрания он почти никогда не посещал и предпочитал общество подонков, шулеров и легкомысленных женщин. Поэтому даже его случайная связь с миссис Эмброуз вызывала у Ксантии радость и облегчение. Ксантия искренне любила брата. Много лет они втроем преодолевали трудности и во всем помогали друг другу. И множество раз старшие братья Ксантии, Люк и Киран, брали ее вину на себя, спасая сестру от гнева свирепого дяди, а позже прятали ее от его пьяных дружков. Кирану доставалось больше других, так как у него и в юности был дерзкий, необузданный нрав. В отличие от порывистого, вспыльчивого Кирана Люк был весьма дипломатичным человеком.
Ксантия не знала, что будет дальше с ее любимым братом. Памела считала, что он плохо кончит, и Ксантия боялась, что она окажется права. Ей хотелось привлечь Кирана к работе в компании, хотя они с Гаретом и так прекрасно справлялись. Кроме того, она уговаривала брата не возобновлять договор о сдаче в аренду огромного поместья в Чешире – надеялась, что Киран переедет туда из полного соблазнов города и займется сельским хозяйством. Однако барон заявил, что не желает жить в провинциальной глуши среди овец и пастбищ.
После ужина Ксантия хотела заняться делом. Ей нужно было просмотреть кое-какие документы, которые она захватила с собой из конторы. Это были подозрительно большие счета, выписанные поставщиками провизии, снабдившими продуктами питания шесть судов компании. Ксантия пока не хотела их оплачивать. Ей нужно было сравнить эти счета с записями в инвентарных судовых книгах, где фиксировалось фактическое количество провизии, полученное моряками. Кроме того, в пачке документов были страховые полисы и предложение от неплатежеспособного конкурента купить у него три обветшалых грузовых судна по сходной цене. Но прежде чем приобрести суда, Ксантия собиралась произвести кое-какие подсчеты, касающиеся рентабельности и стоимости ремонта.
– Я вижу, ты опять задумалась, – раздался рядом тихий голос брата.
Ксантия подняла глаза и увидела, что слуги уже подали портвейн. Взяв графин, Киран наполнил себе бокал.
– Ох, прости, я задумалась о делах.
Барон усмехнулся.
– Ты, как всегда, мысленно находишься в Уэппинге, – проворчал он.
– Боюсь, что так оно и есть, – сказала Ксантия, отодвигая стул. Увидев, что она встает, слуга бросился к ней, чтобы помочь. – Мне нужно просмотреть кое-какие бумаги. Ты куда-нибудь поедешь сегодня вечером?
Киран улыбнулся и залпом выпил бокал портвейна.
– Да, поеду, – ответил он.
– В таком случае – до завтра.
– Спокойной ночи, Ксантия.
Она порывисто наклонилась и чмокнула брата в щеку.
– Береги себя, Киран. Обещай, что будешь осторожен!
Он бросил на сестру такой взгляд, словно собирался накричать на нее, по своему обыкновению, но в последний момент сдержался.
– Все будет хорошо. Не беспокойся, я буду осторожен.
Надвигалась ночь. На Парк-лейн было безлюдно, и по улице лишь изредка проезжали экипажи. Агнесс, горничная второго этажа, прошла по всем комнатам, методично задергивая шторы на окнах и выметая камины. В просторной библиотеке лорда Нэша она замешкалась. От раскаленных углей в камине исходил красноватый свет, бросавший призрачные отблески на стены. Горничная аккуратно задернула тяжелые бархатные шторы с помощью длинного медного шеста, затем осмотрелась.
– Спасибо, Агнесс, – послышался откуда-то из тени голос маркиза, и горничная едва не вскрикнула от неожиданности. – Спасибо, Агнесс, – повторил лорд Нэш. – Вы можете идти.
Служанка сделала книксен.
– Прошу прощения, милорд, – пробормотала она. – Я вас не заметила. Может быть, вы желаете, чтобы я зажгла свечи?
– Нет, не надо. – Перед Нэшем на столике стоял штоф водки, а рядом – стакан. – Темнота скрывает множество пороков, не так ли?
Агнесс снова сделала книксен.
– Сэр, вы позволите мне вымести камин? – спросила она почти шепотом.
– Оставьте это до завтра. – Голос маркиза звучал глухо. – Идите, Агнесс. Впрочем, нет, постойте!
– Да, милорд…
– Мистер Суонн заходил сегодня ко мне?
– Я… я не знаю, сэр. Если хотите, я пошлю за ним кого-нибудь.
– Да, пошлите, пожалуйста.
Девушка поспешно вышла из комнаты, оставив Нэша наедине с его мыслями. Поудобнее устроившись в кресле, маркиз взял со стола стакан с «Охотничьей». Он уединился в библиотеке сразу же после того, как вернулся домой из особняка Ротуэлла. И лишь ужин заставил его на время покинуть свое убежище. Возможно, он не вышел бы к столу, если бы не Тони, заявившийся к нему неожиданно. Тони всегда врывался в его дом, как августовская гроза. Нэш не приглашал его. Сводные братья очень отличались друг от друга, у них, пожалуй, не было ничего общего. Тони жил в настоящем, а Нэш в прошлом, вернее – между настоящим и прошлым.
Они и внешне были совершенно разные. Светловолосый голубоглазый красавчик и весельчак Тони являлся полной противоположностью черноволосому мрачноватому Нэшу. Тони окончил Оксфорд и, как и все англичане, имел весьма своеобразный взгляд на мир. Все, что происходило за пределами туманного Альбиона, не имело для него ни малейшего значения.
Но пока Тони старательно карабкался по карьерной лестнице, стремясь достичь высот в мире политики, Нэш без всяких усилий приобрел вес в обществе. Это казалось несправедливым. Тони как-никак был внуком герцога, а в Англии это значило очень много, хотя от титула его отделяла целая череда родственников.
Нэш сожалел, что Тони не мог получить хотя бы титул маркиза. Его покойный отец когда-то тоже переживал из-за этого – ведь безупречный английский джентльмен вполне достоин титула. Что же касается Нэша, то перед ним в свое время возник выбор: поступить на службу в императорскую гвардию русского царя или осесть в английской деревне, среди полей и холмов, по которым он мог в свое удовольствие бродить с любимым волкодавом.
Нэш выбрал второе и теперь жил в Англии. Ему было четырнадцать, когда его отец женился на Эдвине, дальней овдовевшей родственнице. Это был брак по расчету – бледная миловидная Эдвина совсем не походила на его первую жену. У Эдвины был маленький ребенок и ни гроша за душой. Покойная же мать Нэша принадлежала к старинному восточному роду, в ее жилах текла кровь русских царей, а также великих ханов, и это сказалось на ее нраве и облике. Она была темноволосой яркой красавицей, но довольно капризной и отчасти даже истеричной. К тому же эта женщина была неудовлетворена своей судьбой и считала, что жизнь ее сложилась неудачно.
Ей очень не нравилось жить в Англии, и она не скрывала своей неприязни к этой стране. Возможно, именно поэтому в обществе теперь косо посматривали на Нэша. Многие считали, что он походил на свою высокомерную мать.
Услышав сдержанное покашливание, Нэш вышел из задумчивости и поднял глаза. Перед ним стоял Суонн. Он был в пальто и держал в руках свою высокую касторовую шляпу.
– Вы хотели видеть меня, сэр?
– Вам сегодня снова приходится работать допоздна, не так ли, Суонн? – В голосе Нэша не слышалось сочувствия. – Налейте себе стаканчик и садитесь.
Его поверенный повиновался.
– Чем могу быть полезен, милорд? – спросил он, опустившись в кресло.
– Что слышно о нашей подруге, живущей в Белгрейвии? – спросил Нэш. – Графиня Монтиньяк вернулась в Англию?
– Еще нет, милорд, – ответил Суонн. – Насколько я знаю, она сейчас в Шербуре.
– А где ее муж?
– Он находится вместе с ней. Де Монтиньяк снова разругался с французским министром иностранных дел, и ходят слухи, что это – ссора двух любовников. После этого его отправили подальше от столицы.
Нэш поудобнее устроился в кресле.
– Превосходные новости, – пробормотал он. – Возможно, они оба надолго застрянут в Шербуре.
Суонн грустно улыбнулся.
– Очень сомневаюсь, милорд. Они слишком любят находиться в центре внимания и пользоваться привилегиями, которые дает дипломатическая служба.
– Не говоря уже о широком наборе возможностей, которые она предоставляет, – с усмешкой пробормотал Нэш и тут же перешел к теме, интересовавшей его куда больше: – Сегодня утром я просил вас навести справки об одной даме и вы выполнили мою просьбу. Но мне нужно, чтобы вы еще кое-что о ней разузнали. Вы можете сделать это, не привлекая к себе внимания?
– Речь идет о мисс Невилл?
– Да. Днем я нанес визит ее брату.
– Вы были в доме лорда Ротуэлла? – изумился Суонн. – Позвольте задать вам один вопрос, сэр. Какое впечатление произвел на вас этот человек?
– Ротуэлл – грубый, неотесанный мужлан с руками чернорабочего. Но мне понравилась его искренность. В нем нет фальши. Как англичане называют таких людей?.. Ах да, обитателями колоний!
– В этом нет ничего удивительного, сэр. Ротуэлл в пяти– или шестилетнем возрасте был отправлен на острова Вест-Индии.
– Но не кажется ли вам странным, что вместе с ним отправили и сестру? – спросил маркиз. – Она была тогда совсем крохотной. Неужели для малютки не могли создать более приемлемых условий.
– Говорят, что леди Бледео приходится им тетей. Эту даму никак не назовешь милосердной.
– Да, это ужасная женщина, – согласился Нэш. – Но ее дочь, леди Шарп, славится своей добротой.
– Как бы то ни было, но детей отправили к старшему брату леди Бледео. А того сослали в Вест-Индию, когда он был еще молодым человеком.
– Сослали?
– Да, он застрелил человека, сэр. Причем не на дуэли, а в пьяном угаре. Его семья тщательно скрывала это, стараясь замять скандал. Но теперь уже о брате леди Бледео вряд ли кто-нибудь помнит.
– Ротуэлл и его сестра вернулись в Англию четыре месяца назад. Интересно, что их привело сюда?
– Именно это вы хотели узнать, сэр?
– Вообще-то нет. – Нэш поставил стакан на стол. – Как выяснилось, у мисс Невилл есть жених или что-то в этом роде. Мне нужно знать, кто он такой.
– Вы желаете знать, с кем она помолвлена? – уточнил Суонн.
– Да, но это надо выведать осторожно.
– Хорошо, сэр, я наведу справки.
– Я жду вас завтра… скажем, в половине пятого.
– Завтра, сэр? – переспросил Суонн, заерзав в кресле.
– Вас что-то не устраивает?
– У меня заболела мать, сэр…
Нэш чертыхнулся про себя. Как он мог забыть об этом? Вчера пришла весть о том, что мать Суонна серьезно заболела. Поверенный в делах сразу же поделился этой тревожной новостью с Нэшем.
– Простите, Суонн, – сказал маркиз. – Не обижайтесь на меня. Когда вы едете?
Поверенный судорожно сглотнул.
– Завтра в пять утра, милорд. Я уже купил билет на дилижанс, направляющийся в Брайтон.
Нэш встал, и Суонн тоже тут же вскочил на ноги.
– Счастливого пути. – Маркиз протянул поверенному руку. – Желаю вашей матушке поскорее поправиться. А теперь идите домой, вам нужно хоть немного поспать перед отъездом.
– Благодарю вас, милорд.
Суонн взял свою шляпу. Стакан с водкой, которую налил ему хозяин, так и остался нетронутым.
Нэш забыл о поверенном сразу же, как только за ним закрылась дверь кабинета. Мысли о мисс Невилл не давали ему покоя. С кем она помолвлена? И почему он, Нэш, постоянно думал о ней? Судя по всему, эта женщина представляла для него опасность.
Мир был полон опасностей и угроз – мнимых и реальных. Нэшу не раз приходилось спасать от них себя и своих близких. У Эдвины, например, было пристрастие к вину и карточным играм. Его пожилые тетушки имели прискорбную склонность верить всем проходимцам, которые прикидывались бедными овечками, но на самом деле посягали на их деньги. У Тони тоже были наклонности, вызывавшие у Нэша тревогу.
Однако опасность, исходившая от мисс Невилл, была совсем другого рода. Общение с ней не могло бросить тень на репутацию его мачехи или повредить карьере его брата. Мисс Невилл могла только одно – лишить Нэша душевного покоя. Но душевный покой можно было восстановить с помощью водки и любовниц.
Подойдя к окну и слегка раздвинув шторы, Нэш взглянул на улицу. Фонари на Парк-лейн тускло мерцали в темноте. Вздохнув, Нэш вернулся к столику, на котором стоял штоф. Угли в камине уже почти погасли. Когда-нибудь и его страсть к мисс Невилл перегорит и превратится в холодный пепел.
В дверь библиотеки тихо постучали, и на пороге появился Верной.
– Прошу прощения, милорд. – Он поклонился. – Приехала миссис Хейден-Уэрт. Она хочет видеть вас.
«Дженни? Зачем она явилась?» – подумал Нэш с некоторым беспокойством.
– Хорошо, Верной, проводите ее сюда, – распорядился он.
Через минуту в библиотеку вошла жена Тони. На ней было дорожное темно-синее платье. Ее огненно-рыжие волосы были подобраны под изящную шляпку.
– Добрый вечер, Нэш! – Наклонившись, она поцеловала маркиза в щеку. – Я ищу Тони, но Верной сообщил мне, что он уже уехал от вас.
– Да, верно. Он поехал в Уайтхолл. – Нэш указал на кресло. – Может быть, составите мне компанию? Я прикажу принести шерри.
– О нет, я заехала на минуточку, – ответила Дженни, присев на краешек стула. – Как поживаете, Нэш?
– Спасибо, у меня все в порядке. А вы? Я думал, что вы сейчас в Гэмпшире.
– Я только что приехала из Брайервуда. Если бы вы только видели Федру, Нэш! Она выглядит сейчас как взрослая девушка.
– Я видел ее недавно, – с улыбкой сказал Нэш. – Да, Федра стала настоящей красавицей. Но слава Богу, она умная девочка.
Дженни тяжело вздохнула:
– Все это хорошо, Нэш, но ей не хватает хитрости, чтобы скрывать свой ум от мужчин. А они, как известно, избегают умных девушек и предпочитают жениться на хорошеньких дурочках.
– Не надо говорить про всех мужчин, Дженни. – Нэш едва заметно нахмурился.
Однако его невестка пропустила это замечание мимо ушей.
– Федре не идут очки, – продолжала она. – Ей не следует носить их. Вы должны поговорить с ней, Нэш. Эдвина робеет перед Федрой.
– Хорошо, я как-нибудь поговорю с ней.
– Я собираюсь свозить Федру в Париж. Мы закажем ей модные наряды. Девочка одевается в какое-то тряпье.
– Что ж, Дженни, счета присылайте мне, я их оплачу.
Взгляд его невестки потеплел.
– Договорились. Благодарю вас, Наш.
Маркиз какое-то время молчал, в задумчивости барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
– Да, и еще, Дженни… – сказал он наконец. – Пришлите мне счета за домашний праздник, который Эдвина устраивает в следующем месяце. Это как-никак ее юбилей, и мне хотелось бы сделать ей подарок. Может быть, подарить ей диадему? Или ожерелье с бриллиантами? Я, конечно, попросил бы вас помочь мне выбрать подходящее украшение. Мы с Тони считаем, что у вас безупречный вкус.
– Хорошо, я помогу вам, – кивнула Дженни. Нэш заметил, что она начала ерзать на стуле.
– Спасибо, – сказал он, поднимаясь из кресла. – Не смею вас больше задерживать. Вы, наверное, устали с дороги.
Дженни поспешно встала со стула.
– Да, действительно устала немного, – призналась она. – Простите, что побеспокоила вас.
– Какое уж там беспокойство!
Нэш пошел проводить гостью.
– Возможно, я столкнусь сегодня с Тони в клубе «Уайтс», – сказал он, когда они шли по коридору. – Если хотите, я передам ему записку от вас.
Дженни улыбнулась.
– Передайте ему на словах, что я вернулась в Лондон и пробуду здесь несколько дней.
– Хорошо. Уверен, что он сразу же кинется домой.
– Ему не следует этого делать, – сказала Дженни, надевая плащ, который в холле подал ей Верной. – Я еду домой только для того, чтобы переодеться. Я приглашена в Блумсбери на званый вечер и надеюсь, что приятно проведу там время. – Привстав на цыпочки, она поцеловала маркиза в щеку. – До свидания, Нэш.
– До свидания, Дженни.
Нэш проводил ее грустным взглядом. Он догадывался, что Дженни была недовольна своей семейной жизнью. И виноват в этом был Тони. Их брак был большой ошибкой. Но ведь многие браки имеют печальный финал.
Неудачная семейная жизнь брата была для Нэша уроком. Но нужны ли ему уроки? Скорее всего, нет.
– Закройте дверь, Верной, – распорядился Нэш. – И скажите Гиббонсу, чтобы он поднялся ко мне. Я решил ехать в клуб.
Глава 4
На Беркли-сквер закручивается интрига
Сидя в кабинете Кирана, Ксантия перебирала конверты с приглашениями. Она сдержала слово и теперь выезжала вместе с Луизой и Кираном в свет. Но пока они посетили лишь несколько скромных вечеров и побывали в «Олмаке», где им страшно не понравилось. Светский сезон был в самом разгаре. К удивлению лондонского высшего общества, барон Ротуэлл, который до этого вел уединенный образ жизни, и его сестра, старая дева, начали часто появляться на людях. Однако Киран был ужасно недоволен своим нынешним образом жизни.
Сегодня Ксантия подарила Памеле рулон бледно-розовой китайской чесучи. Судно с грузом ткани на борту утром прибыло в порт из Шанхая, и его разгружали днем. Бледно-розовый цвет очень шел Памеле, и она была в восторге от подарка Ксантии. Памела решила сшить себе из этой ткани платье, в котором можно было бы ходить в последние месяцы беременности. Она горячо поблагодарила Ксантию за подарок и за помощь Луизе. В доме Шарпов было тепло и уютно, однако в особняке Ротуэлла царило уныние.
Киран находился в скверном расположении духа и много пил. Ксантия распечатала последний конверт и пробежала глазами листок с приглашением.
– Еще один музыкальный вечер, – вздохнув, сказала она сидевшему у камина брату. – Я знаю, что ты их терпеть не можешь, но нас приглашает миссис Фицхью. С этим уже ничего не поделаешь.
Киран в сердцах чертыхнулся.
– Неужели я снова должен слушать заунывное пиликанье на скрипках, похожее на визг мартовских кошек? – проворчал он. – Господи, лучше бы меня застрелили.
«Не искушай меня», – подумала Ксантия.
– Мне тоже жалко времени на подобного рода визиты, – сказала она. – Я забросила дела, взвалив их на плечи Гарета, и теперь разъезжаю по Лондону, нарядившись в атлас и шелка. А по ночам я не могу спать от тяжелых мыслей о тех нерешенных проблемах, которые ждут меня в Уэппинге.
Киран долго молчал с угрюмым видом. Тишину, установившуюся в комнате, нарушали лишь доносившиеся с улицы крики разносчика газет да грохот кареты, проехавшей мимо дома по булыжной мостовой.
– Может быть, мне лучше уехать в Чешир? – заговорил наконец Киран, немного смягчив тон. – Ты вряд ли сможешь выезжать в свет без сопровождения мужчины, и у тебя появится предлог нарушить обещание, данное Памеле.
Ксантия едва не ухватилась за это предложение, но вовремя одумалась.
– А как же арендатор, который сейчас живет в твоем чеширском поместье? – спросила она. – И что будет с бедняжкой Луизой? Нет, Киран, наш долг помочь Шарпам, ведь они наши родственники.
Киран хмыкнул и залпом осушил стакан с остатками бренди.
– А где были эти проклятые родственники, когда мы потеряли родителей? Утрата родителей не идет ни в какое сравнение с потерей возможности выезжать в свет, – заявил он.
– Ты, конечно, прав. Но Памела ни в чем не виновата. В то время она, как и мы, была еще ребенком.
– Хорошо, Памела была еще маленькой. А тетя Оливия? Пусть эта ведьма завтра же прилетает сюда на метле и вывозит Луизу в свет. Но тетя Оливия, конечно же, не станет утруждать себя. Она не любит, когда ее беспокоят просьбами.
– Ты рассуждаешь правильно, – признала Ксантия, – Оливия – бабушка Луизы, и она вполне могла бы взять на себя заботу о внучке. Но мы с тобой знаем, что она не станет этого делать. И не только потому, что уже стара. Мы должны выполнять свой долг перед родственниками, даже если они в свое время не оказали нам помощи. Кроме того, нас ведь не оставили на улице умирать от голода. Дядя кормил нас и предоставил нам кров.
– Что ты такое говоришь, Ксантия?! – возмутился Киран. – Я не ослышался?..
Они помолчали, не желая развивать эту тему. Годы, проведенные на Барбадосе, остались в прошлом, и брат с сестрой не хотели ворошить его. Ксантия снова начала перебирать приглашения.
– В следующий вторник состоится бал, – сообщила она. – Я уверена, что тебе не придется скучать. Там непременно найдется комната для игры в карты. А Луиза сможет от души потанцевать. Я пошлю миссис Фицхью письмо с извинениями.
Барон Ротуэлл встал и, подойдя к буфету, налил себе бренди. В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Трэммел, дворецкий.
– Прошу прощения, милорд. К вам приехали два джентльмена, – доложил он.
– В столь поздний час? – удивился Киран.
– Да, сэр. Они из министерства внутренних дел.
Трэммел протянул хозяину овальный поднос, на котором лежали две визитные карточки и письмо, запечатанное красным воском.
– Они хотят меня видеть? – проворчал Киран.
– Все это странно, – заметила Ксантия, отложив в сторону конверты с приглашениями. – А что это за письмо, Трэммел? От кого оно?
– От лорда Шарпа, миледи. Я полагаю, это рекомендательное письмо, – ответил слуга. – Джентльменов зовут лорд Венденхейм де… простите, боюсь, что не сумею произнести его полное имя… И мистер Кембл, похоже, что он французский полицейский.
– Веселая парочка, – пробормотал Киран.
– Я провел их на второй этаж, в гостиную, – сказал Трэммел.
Приподняв бровь, Киран вскрыл письмо.
– Шарп просит меня уделить этим господам время и пишет, что у них срочное дело государственной важности. Черт побери, Ксантия, что все это может означать?!
– Я понятия не имею, что этим людям нужно от тебя. – Ксантия встала, собираясь удалиться.
Киран покачал головой:
– Я тоже ничего не понимаю. Шарп мог бы более внятно объяснить мне ситуацию. Но он пишет только, что дело касается морских перевозок… или транспортировки какого-то груза в Грецию. Сам черт не разберет! Я же совершенно не разбираюсь в этих вопросах. – Киран замахал руками, заметив, что сестра собралась уходить: – Нет-нет, останься, Ксантия!
Она снова села за стол.
– Проводи их сюда, Трэммел, – распорядился Киран. – Я не желаю далеко отходить от буфета с бренди. Бьюсь об заклад, это будет невыносимо скучный визит.
Однако лорд Ротуэлл вскоре понял, что ошибался.
Через минуту в комнату решительной походкой вошли два джентльмена. Один из них, высокий мрачного вида господин, представился как виконт Венденхейм-Селеста. Его иностранное имя соответствовало экзотической внешности.
– Должен сообщить вам, что я служу в министерстве внутренних дел, – сказал он, присаживаясь на стул. – А это мистер Кембл, мой помощник.
Киран повернулся к спутнику Венденхейма, весьма щеголеватому молодому человеку.
– Вы из министерства внутренних дел? – спросил барон, вертевший в руках визитную карточку гостя, изготовленную из толстого картона с атласной поверхностью цвета слоновой кости.
– Я работаю на тех, кто мне хорошо платит, – заявил мистер Кембл, с необыкновенным изяществом усаживаясь в кресло, стоявшее рядом со столом. – В настоящее время моим клиентом является мистер Пил, глава министерства.
Виконт Венденхейм беспокойно заерзал на стуле.
– Видите ли, мистер Кембл… э… своего рода эксперт в той области, которая с недавних пор вызывает большой интерес у министра внутренних дел и премьер-министра, – объяснил он.
– И что же это за область? – осведомился барон.
– Транспортировка и нелегальный ввоз незаконно присвоенного имущества, а также контрабандных товаров, – ответил Венденхейм, помрачнев.
– О Боже! – воскликнула Ксантия. Киран же нахмурился.
– Послушайте, Венденхейм, мы занимаемся честной коммерцией! – заявил он, отодвинув в сторону стакан с бренди. – У моей сестры безупречная репутация, и я не позволю…
Мистер Кембл поднял руку, пытаясь остановить его.
– Лорд Ротуэлл, умоляю вас, осторожнее! – воскликнул он с наигранным ужасом. – Вы сейчас прольете прекрасный бренди на дорогой стол красного дерева! Подумайте, что вы делаете!
– Прошу прощения, – заговорила Ксантия, – но я уверена, что вы пришли сюда не для того, чтобы говорить о мебели.
Венденхейм бросил на мистера Кембла негодующий взгляд. Эти люди явно не ладили между собой.
– Мисс Невилл, лорд Шарп сказал нам, что ваша компания может помочь министерству внутренних дел разобраться в этой проблеме. Вы, конечно же, знаете, что Шарп возглавляет в министерстве Пила специальный комитет по…
– Простите, господа, – перебила его Ксантия, – но мы с братом плохо разбираемся в английской политике. Нам известно только то, что Шарп заседает в палате лордов. Видите ли, мы приехали сюда совсем недавно.
– Именно поэтому вы как нельзя лучше нам подходите, – сказал Венденхейм, сцепив длинные изящные пальцы, на одном из них поблескивало кольцо с печаткой. – Убедительно прошу вас обоих держать в строгой тайне наш разговор, к какому решению вы бы ни пришли в конце беседы.
– Не думаю, что мы станем принимать какие-то решения, – проворчал Киран. – Тем не менее мы с сестрой – патриоты, будьте в этом уверены!
– Я в этом нисколько не сомневался.
– В таком случае продолжайте, – сказал Киран. – Мы выслушаем вас, – но это все, что я могу обещать.
Гости переглянулись.
– Вы не могли бы закрыть окно? – спросил виконт. Киран молча выполнил его просьбу.
– Вы, конечно же, знаете о напряженных отношениях, сложившихся между Грецией и Турцией? – заговорил Венденхейм, когда Киран снова занял свое место.
– Конечно, знаем. Барбадос не на луне находится, – проворчал барон. – Я слышал, что несколько лет назад греки восстали против власти турок, однако это ни к чему не привело. Но суда нашей компании не ходят к берегам Греции и Турции, правда, Ксантия?
– Да, у нас нет рейсов на Константинополь и Афины, – сказала Ксантия. – Мы ждем, когда в тех краях изменится политический климат. Но какое отношение имеет наша компания к этим событиям?
– Скоро вы все поймете, – ответил Венденхейм. – Греческие революционеры снова собираются с силами. Они готовятся захватить Афины и Фивы. Мы полагаем, что за ними стоит Россия. Она вернулась к своим прежним уловкам и оказывает повстанцам тайную помощь.
– Значит, вы думаете, что скоро снова вспыхнет восстание? – спросила Ксантия.
– Веллингтон опасается этого. И небезосновательно. Недавно нам стало известно о планах контрабандного ввоза в Грецию груза винтовок американского производства. Тысяча карабинов. Это в настоящее время самое опасное оружие.
– А какое нам до всего этого дело? – спросил Киран.
– Сейчас поймете, – сказал Венденхейм. – Мы выступаем за равновесие сил на Балканах, но там в данный момент сложилась очень напряженная обстановка. Кроме того, в наши ряды затесался предатель, чьи действия направлены на то, чтобы поднять греков на борьбу с турками и убедить русских открыто выступить на стороне восставших.
– Мне казалось, что Англия с симпатией относится к грекам… – в задумчивости пробормотала Ксантия.
Венденхейм нахмурился:
– Есть распространенные в народе настроения, мисс Невилл, а есть экономические интересы и политическая реальность. Англия не может позволить России расширить свое влияние. И потом, цель России – не помощь Греции, а установление контроля над турецкими проливами, и в этом – угроза нашим торговым путям в Средиземноморье.
