Текст книги "Сладкое королевство"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9

Саффи поселилась в комнате Мей, чтобы быть рядом с детской.

Она проспала большую часть дня, просыпаясь только тогда, когда Ненси, которую она уложила в кровать рядом с собой, начинала плакать.

А Мей и Робби готовили комнаты к приезду слушателей трехдневных курсов садового дизайна. Потом Мей пошла погулять с Ненси. По дороге в Мейбридж, где она хотела купить для Саффи белье и одежду, она расклеивала на фонарных столбах объявления с фотографией найденного котенка.

Она старалась постоянно быть чем-то занятой, но не могла мысленно перестать считать часы до приземления самолета Адама.

К вечеру Саффи пришла в себя. Робби объявила, что идет в кино, и оставила подруг наедине.

– Я искренне люблю Мишеля, – сказала Саффи в заключение повествования о том, как они встретились, какой он красивый и романтичный. – Это все его мать. Она просто ужасный сноб. Она изо всех сил старалась нас разлучить, но у нее ничего не получалось. Тогда она раскопала эти истории из моего детства. Про магазины, наркотики и так далее. И сказала Мишелю, что мне нельзя доверять Ненси. Что это опасно.

– А он спросил тебя об этом?

– Ну да. И я честно ему все рассказала. Про то, как я едва не попала в тюрьму и ты меня выручила, я рассказывать не стала. Но все остальное – да.

– Ты не должна прятаться, Саффи. У Мишеля тоже есть права. И вообще, ты поступила неправильно. Он, наверное, сходит с ума от тревоги. И не только за девочку, – добавила Мей.

– Я очень испугалась.

– Я тебя понимаю. Как ты думаешь, может быть, стоит поговорить с ним, объяснить ему?

Потребовалось некоторое время, чтобы ее убедить, но через час заплаканная, всхлипывающая Саффи рассказывала Мишелю, как сильно она его любит.

Адам позвонил на следующий день, в десять утра. Мей почти не могла спать и вскакивала каждый раз, когда звонил телефон. В основном это был Мишель – говорил Саффи нежные бессмыслицы. Страх потерять ее привел его в чувство.

– Они разговаривают? – спросил Адам.

– Без умолку. Я пригласила его сюда, но по его нерешительности поняла, что он не поведал родителям о счастливом примирении. Его мамаша, кажется, настоящий дракон.

– Есть кое-что похуже матерей, слишком трясущихся над своими чадами.

– Да.

– Извини, Мей.

– Ничего. Как прошел полет?

– Длинный. Нудный. Я посмотрел какой-то фильм. Кормили отвратительно. В общем, все как обычно.

– Ну, тебе предстоит обед у президента. Утешайся этим.

– Только в конце недели. Сейчас мне надо идти, Мей. Позвоню позже. Береги себя. – Он повесил трубку.

– Береги себя, – повторила она тихо, прижимая телефон к груди.

Каждый вечер, когда Мей была уже в постели, Адам звонил ей на мобильный, и она рассказывала ему продолжение саги о французском любовнике Саффи и его маме. Ничего важного. Дело было не в словах, а в том, чтобы слышать его голос.

Мей, поглощенная приготовлениями к приезду множества гостей и выполнением экстренного заказа на сладости, схватила телефонную трубку. В десятый раз за это утро. В «Таймс» появилось объявление об их свадьбе, и ей звонили все подряд. Все, кроме Адама.

– Да, – выпалила она в трубку.

– Скверное утро? – спросил Адам, и ее плохое настроение тут же улетучилось.

– В общем, да. Теперь уже нет. Очень много работы. Мишель и его родители приезжают сегодня вечером.

– И родители?

– Его мама все еще считает Саффи мелкой расчетливой штучкой с дурным прошлым, не достойной чистить сапоги ее чаду, а не то что растить ее внучку. Я постараюсь сделать так, чтобы она изменила свое мнение. Показать, что у семьи Вейвелл есть связи. Прямо сейчас Робби и Саффи приводят в порядок столовое серебро.

– Ты хочешь продемонстрировать им родовое гнездо во всей красе?

– Вот именно. Лучший хрусталь, старое вино. Патси будет прислуживать за обедом в форме. Я даже собираюсь надеть обручальное кольцо моей бабушки, чтобы подчеркнуть, что Саффи вот-вот станет моей золовкой.

Последовало молчание, какой-то треск в трубке. Ей показалось, что связь прервалась.

– Почему твоя мама не продала его?

– Оно было в семье всегда. Джейн Колридж изображена с этим кольцом на пальце на портрете кисти Ромнея. И я обращу на это их внимание, когда буду знакомить их с предками. Нокаутирую их вековой традицией.

– И они решат, что я не в состоянии купить тебе собственное кольцо.

– Адам!

– Ты, кажется, держишь все под контролем. Я позвоню позже, узнать, удалось ли подписать мирный договор.

Мей медленно опустила трубку на рычаг. Конечно, он обиделся из-за кольца. Но так ли это страшно?

– Я тебя разбудил?

– Нет. – Мей схватила трубку при первом же звонке, хотя не была уверена, что это Адам. – Я только что легла. Хотела перед сном приготовить все для завтрака.

– Расскажи, как все прошло.

– У меня лицо устало расплываться в улыбке, – призналась она. На самом деле у нее все тело ныло от напряжения. – Но я улыбалась не зря. Кажется, мама Мишеля уверовала-таки, что прошлые проступки Саффи были просто детскими шалостями.

– Ты, наверное, здорово постаралась, если это правда.

– Я думаю, тот факт, что дедушка был мировым судьей, решил дело. А может быть, старинная кровать с пологом.

– Ты уложила их на мою кровать?

– Это спальня хозяина дома, – произнесла она со смешком. – Я разыскала подписанную фотографию, которую принц Уэльский подарил моему прадеду в тысяча девятьсот тридцать пятом году, и поставила на столик у кровати.

– Здорово.

– И, конечно, мы вывели на сцену семейную звезду.

– Ненси?

– Она с блеском сыграла свою роль. И я много рассказывала о тебе. Мама Мишеля не знала, что брат Саффи – миллионер, президент той самой компании, которая поставляет кофе, без которого она не может жить.

– О!

– Двойной удар – аристократизм и деньги. Будешь ли ты мне благодарен, когда они станут твоими родственниками, – другой вопрос. Мишель и его отец, кажется, очень симпатичные люди. Но совершенно под пятой у мамаши.

– Почему, Мей?

– Что – почему?

– Почему ты так старалась для Саффи?

– Я не так уж старалась…

Она делала это не столько для Саффи, сколько для Адама.

– Не скромничай. Что вас связывает?

– Она никогда тебе не рассказывала?

– Моя сестренка всегда обожала секреты.

– Когда я училась в старшей школе, все надо мной издевались. Девчонки подкарауливали меня, отнимали карманные деньги, вырывали страницы из моих учебников.

– Почему ты никому не жаловалась? Классному руководителю, например?

– Бедненькая богатенькая девочка бежит жаловаться учителю? Я заслужила бы громкую славу.

– Дедушке?

– Он бы отправил меня в закрытое частное учебное заведение.

– Возможно, так и надо было сделать. Мне всегда казалось, что ты не очень-то любишь эту школу.

– Я ее не любила. Но я не хотела уезжать. У меня не было ни отца, ни матери, Адам. Только мой дом. Мои животные.

Колридж-Хаус. И черствый старик, которому, наверное, не очень приятно было, что его внучка – плод греховной любви.

– А почему ты обратилась к Саффи?

– Я к ней не обращалась. Не знаю, как она все проведала, но однажды утром она дождалась меня у ворот школы. Она не сказала ни слова. Просто взяла меня под руку, как если бы мы были закадычные подружки. Честно говоря, я испугалась. Я знала, что они все вместе учились в начальной школе, и думала, что это какое-то новое издевательство. Но она встала на мою защиту. Всюду ходила со мной, гуляла на переменках. И девчонки поняли, что меня нельзя трогать.

– Поэтому Саффи была так уверена, что ты возьмешь Ненси? Потому что ты у нее в долгу?

– Нет. С ней я расплатилась давным-давно. – Мей запнулась, поняв, что сказала лишнее. – Это древняя история, – заметила она небрежно. – Расскажи, как ты провел день. По телевизору что-то говорили о Саминдере, но тут был такой бедлам, что я ничего толком не услышала.

– Думаю, самой важной новостью был мой обед у президента.

– Больше ничего не случилось? – настаивала она.

– Абсолютно, – уверил ее Адам.

– Ну хорошо, расскажи тогда, что вы ели? – попросила она и откинулась на подушки, а он начал перечислять ей изысканные блюда и пересказывать торжественные речи.

Потом, когда она стала отвечать тише, он сказал:

– Спи, Мышка. Передай Саффи, что я позвоню ей утром. И что я хочу поговорить с Мишелем, когда вернусь.

– Когда? Через три дня? – спросила Мей.

Его не было почти две недели, которые показались ей вечностью.

– Ты хочешь представиться старшим братом и спрашивать его, каковы его намерения?

– Я думаю, он уже ясно дал понять, каковы его намерения. Но я хочу убедиться, что все решено и новых сцен не ожидается. Возможно, Саффи – дурочка, но она моя сестра, и я никому не позволю отнять у нее ребенка.

– Она говорила, что, может быть, вернется завтра с ними во Францию.

– Покажи ей мою кредитную карту. Попроси пройтись с тобой по магазинам.

– Поздно. Она таскала меня по магазинам десятки раз, хотя я не знаю, ради меня или ради себя.

– Надеюсь, ты уделяла внимание и себе, а не только ей.

– Она очень дурно на меня влияет, – призналась Мей.

– Это звучит многообещающе.

Она позволила Саффи взять над собой шефство и теперь стала обладательницей модных туфель на смехотворно высоких каблуках и роскошного белья. Не то чтобы она надеялась произвести на Адама впечатление. Он сразу дал ей понять, что их брак – только листок бумаги, но она стала чувствовать себя сексуальнее. И выше.

– Просто скажи ей, что я хочу ее видеть. И нашу маму. Что я хочу все исправить, – попросил он.

– Нет проблем. Я пригласила их всех к нам на свадьбу.

После паузы он предложил:

– Мей, давай убежим и обвенчаемся тайно.

Адам сидел на краю кровати и представлял себе Мей, уютно устроившуюся в теплой постели. Она не проговорилась бы о том, что заплатила долг его сестре, если бы не была такой сонной. Но даже так она постаралась исправить свою ошибку, сменить тему, прежде чем он успел спросить, что она, собственно, сделала. Но ему не надо было спрашивать. Он знал.

Полиция во время рейда в одном из ночных клубов обнаружила в сумке Саффи несколько таблеток наркотиков.

Его сестра и раньше попадала в переделки. Но на сей раз дело было серьезное. Она клялась, что достала таблетки для друзей, которые снабдили ее деньгами, но технически это было распространение наркотиков, и она уже была совершеннолетней. Адам принялся проклинать сестру за глупость, но она только пожала плечами. Сказала, что все в порядке. А через две недели, когда ее вызвали в полицию, она отделалась формальным предупреждением. Историю занесли в ее личное дело, и только.

Мей помогла. Она говорила с дедом, просила его за Саффи, умоляла. И отдала их обоих на милость черствого старика.

Чем он ей угрожал?

Чем она пожертвовала?

Школой. Она больше туда не вернулась. Ходили слухи, что она уехала в какой-то частный пансион, и он позволил себе в это поверить, надеялся, что именно так и было, что поэтому она не звонит, не пишет ему. Пока в местной газете не появилась ее фотография. Она присутствовала вместе с дедом на каком-то благотворительном мероприятии.

Она рассталась с ним, чтобы спасти Саффи от тюрьмы.

Нет. Это несправедливо.

Адам провел рукой по волосам.

Мей пожертвовала собой. Отказалась от малейшей надежды на свободу ради его сестры. А возможно, и ради него. Он не нарушал законы. Ему предлагали подать заявление и в Оксфорд, но он не хотел уезжать далеко, желая приглядывать за матерью и сестрой. Он не сомневался, что Джеймс Колридж отомстит ему через них.

Может быть, именно это пыталась сказать ему Мей, когда стояла у окна и качала головой в ответ на его призывы? Смотрела, как его обдали струей из шланга, как эта струя превратила розы, которые он ей принес, в вихрь красных лепестков…

Он вспомнил томик сонетов Шекспира, застонал и сполз с кровати на пол. Так вот что оттуда выпало! Лепесток красной розы.

Если бы, когда они впервые встретились на каком-то благотворительном мероприятии, он подавил бы гордость и, не обращая внимания на ее холодность, взял ее за руку, как долго она могла бы сопротивляться?

Он думал, что поразил ее неожиданностью своего появления, когда она сидела на дереве. Но может быть, так надо было поступить гораздо раньше?

Телефонный звонок вырвал Мей из царства сна. Она протянула руку, взяла трубку. Без очков она не видела, с какого номера ей звонят.

– Алло!

– Мей…

– Адам? Что-нибудь случилось?

– Нет… Да…

Из трубки раздался какой-то шум.

– Что это было? Я что-то слышала.

– Гром, молния. Грозы тут обычное дело. Ты не спишь?

– Нет, – ответила она, беря себя в руки. – Что случилось? Что-то не так?

– Все не так. Черт, свет погас.

– Адам? С тобой все в порядке?

– Да. Это тоже бывает.

Он замолчал, но она слышала крики, шум, стук.

– Адам?

– Ничего. Какой-то идиот барабанит в дверь. Не вешай трубку. Это очень важно…

Его слова потонули в грохоте взрыва. А потом телефон замолчал.

Робби застала ее у телевизора. Бледная, дрожащая, она смотрела новости: говорили о попытке государственного переворота в Саминдере. Неопознанные тела, пропавшие без вести, здания, разрушенные взрывами…

Робби набросила на плечи Мей шаль, зажгла огонь, приготовила чай. Молча. Она понимала, что слова сейчас не помогут.

Позвонил Джейк. Директора компании собрались на экстренное совещание. Джейк обещал позвонить, как только что-нибудь станет известно.

Семья Мишеля спустилась вниз. Узнав, что случилось, они обняли Мей и Саффи и стали что-то очень быстро говорить – Мей со своим школьным французским не могла их понять.

Мишель смотрел новости вместе с Саффи, держа ее за руку. Ненси лежала у него на коленях. При взгляде на эту картину Мей стало еще более одиноко.

Зазвонил телефон. Она вскочила. Но это был Фредди, который увидел в «Таймс» объявление о свадьбе.

– Никакой свадьбы не будет! – крикнула она и бросила трубку.

– Мей! – Саффи была потрясена. – Не говори так! С Адамом все будет в порядке.

– Нет! Не будет!

По телевидению повторяли новости из Саминдеры. Она впилась глазами в экран, обхватила себя руками и качалась из стороны в сторону, как когда-то в детстве, когда умерла ее собака.

– Он позвонил мне вчера ночью. Мы разговаривали, когда… – Она не смогла произнести эти слова. – Я услышала взрыв, прямо там, где был он. Я знаю, что он погиб, и теперь никогда не узнает… Я должна была сказать ему, Саффи.

– Что? Ты же твердила, что выходишь за него, только чтобы не лишиться дома. Что это просто брак на бумаге. – И вдруг истина снизошла на нее. – О господи! Ты же любишь его!

Мей не ответила. Она просто повалилась на Саффи, и та обняла ее, и что-то шептала ей, и гладила по спине, как ребенка.

Придя в себя, Адам понял, что лежит в темноте лицом вниз. В ушах звенело, воздух был тяжелым от пыли.

Он поднялся, прислонился к чему-то невидимому. Свет от недалеко взорвавшейся бомбы на секунду озарил комнату. В руке Адам держал телефон, по которому недавно общался с Мей.

Он должен был сказать ей нечто важное, но кто-то забарабанил в дверь.

Он поднес телефон к уху:

– Мей? – Пыль попала ему в горло, и он закашлялся. – Мей, ты меня слышишь?

Никакого ответа. Он набрал номер еще раз, но ничего не произошло. Сигнала не было.

Он выругался. Надо найти работающий телефон. Позвонить Мей. Сказать ей, что он дурак, что ему очень жаль. Что он любит ее. Всегда любил. Всегда будет любить. И он пополз вперед, освещая путь экраном телефона.

Мей выключила телевизор. Там повторяли одно и то же, снова и снова. Выступали местные эксперты, бывшие послы, политики всех мастей – и толком не говорили ничего.

Идут кровопролитные бои, связь затруднена, погибших много. Миллионер Адам Вейвелл, прибывший в Саминдеру для переговоров, числится пропавшим без вести.

– Выйди на воздух, Саффи, – посоветовала Мей. – Пойди погуляй с Ненси. А еще лучше, уезжай обратно в Париж и живи, как жила. Никто ничего не может сделать. Ни ты, ни Мишель.

Она заметила, как Саффи и Робби обменялись взглядами.

– Мей…

– Что? – спросила она. – Это просто еще один день.

Она отдала бы свой дом, свой бизнес, все, что имеет, лишь бы знать, что Адам жив.

Она вздрогнула, когда телефон зазвонил, но не бросилась снимать трубку, потому что уже перестала надеяться на чудо.

Ответила Робби:

– Колридж-Хаус.

Она хмурилась, пытаясь вслушаться, потом молча отдала трубку Мей.

– Мей… – В трубке что-то щелкало, трещало, что-то звучало как… – Мей!

– Адам! – У нее закружилась голова, она стала падать. Робби подхватила ее и усадила на стул. – Ты ранен? Где ты?

– Бог его знает… Отель… Повстанцы… Город… Свадьба…

Связь была такой скверной, что она едва могла разобрать, что он говорит. Но она слышит его голос! Он жив!

– Забудь о свадьбе. Это не важно. Важно, что ты жив. Адам! Ты меня слышишь?! Адам! Связь прервалась, – сказала она и залилась слезами.

Глава 10

Адам проклинал телефон. Он полз по разгромленному отелю, освещая себе путь телефоном вместо фонарика, помогал искалеченным и раненым. Он с трудом перетащил их в безопасное место в подвале, а сам отправился за водой. За аптечкой. За чем-нибудь.

Он наткнулся на группу повстанцев, которые, обратившись в бегство, захватили его с собой. Ему уже представлялись месяцы, может быть, годы плена, но, когда правительственные войска подступили вплотную, они бросили его и рассеялись в джунглях.

– Как скоро мы попадем в столицу? – спросил Адам у командира отряда.

Командир пожал плечами:

– Может быть, завтра утром.

– Это слишком поздно.

– А куда спешить? Аэропорт закрыт, взлетная полоса взорвана, самолетов нет.

– Должен же быть способ выбраться отсюда.

Адам положил свой давно разрядившийся телефон на сиденье грузовика рядом с командиром. Потом достал бумажник, открыл, показал доллары, фунты, закрыл и тоже положил на сиденье. Командир продолжал молчать. Адам вывернул карманы, чтобы показать, что больше у него ничего нет.

– А это что? – спросил командир, указывая на маленький бархатный футляр.

Адам открыл футляр, достал обручальное кольцо Мей и показал.

– Если я не появлюсь там вовремя, – сказал он, – лучше застрелите меня сейчас.

Мей услышала голос Адама, но потом наступило почти невыносимое молчание. Теперь она знала, что он жив, но представления не имела, где он и в каком состоянии.

Она позвонила Джейку, в министерство иностранных дел, всем, кому только могла. Да, мятеж подавлен, но в стране царит хаос.

– Не грусти. Завтра день твоего рождения. Я собираюсь испечь тебе шоколадный торт, – заявила Саффи после завтрака.

– Ты умеешь готовить? – Саффи не проявляла таких талантов с самого своего приезда.

– Не говори глупостей. Домашнее божество – это ты. Ты меня и научишь.

Конечно, Саффи хочет ее отвлечь, но она и сама не находит себе места.

Они только-только успели поставить торт в духовку, как задняя дверь распахнулась и Джейк, даже не постучав, влетел на кухню. И сразу спросил:

– Где ваш паспорт?!

– Извините?

– Адам позвонил. Последние два дня он продирался через джунгли, а потом тремя рейсами добирался до США. Но он не успевает прилететь сюда к сроку, поэтому вы летите к нему. Я заказал два билета до Лас-Вегаса.

– Лас-Вегас?

– Вы поженитесь там. Сегодня.

– Но, – она посмотрела на часы, – я не успею добраться туда вовремя.

– Успеете. Вы летите на запад. Вы будете там через несколько часов.

– Точно! – крикнула Саффи. Она подпрыгивала, размахивала руками и широко улыбалась.

– Но… – Мей посмотрела на Джейка, на Робби, которая тоже улыбалась. – У меня даже нет платья…

– Забудьте о платье, – сказал Джейк. – У вас нет времени на сборы. Мы едва успеем доехать в аэропорт.

– С какой целью вы прилетели в Соединенные Штаты, мистер Вейвелл?

– Я сегодня женюсь, – ответил он.

Чиновник оглядел его с головы до ног. Когда мятежники начали обстреливать отель, на нем был вечерний костюм. Теперь он превратился в лохмотья. Неудивительно, что его препроводили в иммиграционное управление.

– Желаю вам счастья, сэр, – сказал чиновник с улыбкой и вернул Адаму паспорт.

У дверей его ждал шофер.

– Самолет мисс Колридж должен приземлиться через десять минут, мистер Вейвелл, – сообщил он и протянул Адаму пакет с новым телефоном и длинным отчетом от Джейка о принятых мерах.

* * *

Мей вошла в здание аэропорта и остановилась. Джейк сказал, что ее встретят, но ее имени не было ни на одном из плакатов. И вдруг у нее замерло сердце: она увидела Адама. У нее вырвалось горькое восклицание: его костюм разорван, на остатках рубашки запеклась кровь. Он выглядел так, будто не спал неделю. Он похудел.

Его щека… Она протянула руку, хотела дотронуться до свежего синяка, но он схватил ее руку.

– Это ничего. Ты без багажа?

– У меня не было времени собраться, – ответила она, глядя на свою перепачканную шоколадом футболку. – Свадебные фотографии будут очень оригинальными. – И добавила весело, потому что это был единственный способ не расплакаться, уткнувшись в него: – Знаешь, если ты не хотел, чтобы твоя мама была на свадьбе, просто так бы и сказал. Нечего было затевать все это.

– Я звонил ей. – Адам усмехнулся. – И Саффи звонил. Когда добрался до Далласа. – Он поперхнулся. – Пыль после взрыва, – объяснил он.

– Адам…

– Пошли. Кажется, мы должны сначала купить лицензию в суде, а потом уже идти в церковь.

– Ну, это оказалось просто, – заметила Мей, когда через полчаса они вышли из здания суда с лицензией в руках. – Я надеюсь, ради тебя, что развод будет таким же легким.

– Не надо! – воскликнул он, но, заметив ее удивленный взгляд, понял, что поторопился, и покачал головой.

Адам может сколько угодно думать, что Мей обладает всем, что он хотел бы видеть в женщине, но выходит она за него только по одной причине.

Чтобы сохранить свой дом.

Когда он ползком пробирался через развалины отеля, его поддерживала мысль о Мей. Ему необходимо было сказать ей, как он раскаивается, каким дураком он был.

И надежда, что вдруг каким-то образом они смогут начать все сначала.

Адам увидел, как Мей нахмурилась, и ему захотелось поцелуем прогнать эту морщинку между ее бровями.

– Извини меня. Это была самая ужасная неделя в моей жизни. Я предлагаю на сегодня забыть обо всем и просто повеселиться.

– Повеселиться?

Именно так он и сказал Джейку, когда наконец добрался до работающего телефона. Тот, кажется, воспринял его инструкции слишком серьезно. В аэропорт за ними приехал белый «роллс-ройс».

– Ты не возражаешь? – спросил Адам, когда Мей приблизилась к автомобилю, и взял ее за руку. И держал ее, пока они не оказались в салоне.

– Нет! – Мей громко засмеялась. – Я просто не могу в это поверить. Это как сон.

– Это и есть сон, – ответил он, радуясь, что находится рядом с женщиной, на лице которой играет самая счастливая улыбка, какую он когда-либо видел. – Ты получила волшебный день, украденный у богов времени полетом на запад.

– Это не так, – произнесла она, откинувшись на мягкую кожаную спинку. Волосы растрепаны, на футболке – пятна шоколада. Она сейчас точь-в-точь как та девочка, в которую он влюбился.

И он позволил себе вспомнить, как билось у него сердце, когда он перелезал через забор из парка. И как оно наполнилось радостью, когда она посмотрела на него и улыбнулась. Он любил ее еще до того, как узнал смысл этого слова. А когда узнал, было уже поздно.

– Его придется вернуть, когда мы полетим обратно. Со временем не играют, – сказала Мей.

– Мы вернем часы, но не то, что произойдет за это время. Ты останешься замужем. Твой дом останется у тебя. Наши поступки, наши воспоминания останутся с нами. В этом-то и волшебство.

Она повернулась и посмотрела на него:

– Это должны быть только хорошие воспоминания.

– Они и будут.

– Видеть тебя целым – что может быть лучше? – спросила она. – Я думала…

Мей отвернулась, под ресницами блеснули слезы. Она обещала себе не плакать, но шок от встречи с ним оказался слишком сильным. Она даже представить себе не могла, через что он прошел, пока она сидела у телевизора и думала, как ей плохо.

Она была уверена, что первым делом скажет ему, что любит его. Пока она летела над Атлантикой, она четко продумала, какие именно слова ему скажет. Но, посмотрев на него, решила, что это будет эмоциональной нагрузкой, которая сейчас ему ни к чему. Что она делает именно то, в чем обвиняла его, – думает о себе. О своих чувствах.

– Саффи очень переживала, – сказала она, когда смогла говорить.

– Сильнее, чем я заслуживаю.

Она не успела выразить протест, потому что машина свернула в тропический сад. Ее глаза широко раскрылись при виде их отеля.

– Ух, – сказала она. И потом, когда они шли через вестибюль, повторила: – Ух! Просто потрясающе!

Они были в Лас-Вегасе. Она думала, что их отель будет большим, вычурным, сверкающим. Но тут все было элегантно и очень красиво.

– Доброе утро, мисс Колридж, мистер Вейвелл! Надеюсь, полет был удачным?

Дежурный менеджер улыбнулся и предложил им сесть в уютные кресла, совершенно не обращая внимания ни на вид Адама, ни на ее вид.

– Извините, несколько формальностей. Мисс Колридж, через полчаса вас ждут в салоне красоты. – Он протянул ей карту-талон. – Мистер Вейвелл, нас предупредили, что у вас не будет с собой багажа. В номере вы найдете на выбор несколько костюмов вашего размера и ваши обычные туалетные принадлежности.

Мей покачала головой.

– Джейк неподражаем, – сказала она. – Учитывает каждую мелочь.

– Для вас есть несколько посланий, мистер Вейвелл. Вы сможете прочитать их на автоответчике в вашем номере. – Он перевел взгляд с Адама на Мей. – Могу я быть еще чем-нибудь вам полезен?

– Только одним, – сказал Адам. – У нас сегодня свадьба. Мисс Колридж нужно соответствующее платье.

– Нет проблем. В нашем отеле есть несколько дизайнерских бутиков и наш продавец-консультант в вашем распоряжении, мисс Колридж. Я попрошу ее позвонить вам.

Адам оглядел ее с убийственной улыбкой.

– Ну вот, почти все, – сказал он.

* * *

Номер было более чем роскошный. Огромная гостиная с окнами на асотею с садом, тропическими цветами, бассейном, маленьким водопадом. Кабинет, две спальни, каждая с ванной комнатой. Их ждала Джулия, которая представилась как их личная помощница. Пока Адам прослушивал послания, она заказала для них поздний завтрак и, пока они принимали ванну, развернула и достала одежду.

«Просто сказка», – подумала Мей, опускаясь в теплую ароматизированную воду. Она только закрыла глаза, как телефон, положенный так, чтобы его можно было достать, просто протянув руку, прозвонил раз, потом другой. «Может быть, это Адаму?» – подумала она. Но в этом отеле, если телефон звонит в ванной, значит, звонят тому, кто принимает ванну.

– Да?

– Доброе утро, мисс Колридж. Я – Сьюзен Харпер, ваш продавец-консультант. Мне сказали, что у вас сегодня свадьба и вам нужно особенное платье. Позвольте задать вам несколько вопросов.

Вопросы касались цвета, стиля. Предпочитает ли она платье от Армани, Шанель, Диора?

Диор! Она не может себе это позволить.

Она хотела сказать, что ей вообще ничего не нужно, но вспомнила, как Адам смотрел на нее, когда сказал «почти все». Он подумал об этом, устроил это. Это была часть сказки, и если ей придется продать пару картин, чтобы за нее расплатиться, – что ж, сказка того стоит.

– У меня нет предпочтений относительно дизайнера. Мне бы хотелось что-нибудь попроще.

Остался только унизительный вопрос о размере туалета.

– Пойду посмотрю, что мне удастся найти, – задумчиво сказала Сьюзен. – Как скоро вы поедете в салон?

– Мне назначено на двенадцать.

– Я принесу вам несколько моделей. Мы сможем что-нибудь выбрать.

– Хорошо.

Потом, поскольку телефон был у нее в руке, Мей позвонила домой и сказала Робби, что долетела благополучно. И просила передать Саффи, что ее брат цел и относительно невредим.

Когда Мей появилась, завернутая в толстый халат, Адам поднял голову.

– Привет! – сказал он. – Все в порядке?

– В общем, да. Но мне было неловко, когда пришлось сообщать мои размеры совершенно незнакомой женщине.

– Она не упала в обморок? – поинтересовался он.

– Возможно, да. Она очень долго молчала.

– Видимо, она старалась сдержать слезы зависти от того, что ты от голода не превратилась в скелет.

– Я делаю сладости и пироги, Адам. Я должна пробовать их, чтобы убедиться, что они хороши.

– Ценю твои жертвы, – сказал он, протягивая ей руку, и, когда она взяла ее, притянул ее к себе на колени и обнял за плечи, и она позволила себе положить голову ему на плечо.

Перед тем как принять ванну, она подколола волосы, но несколько влажных прядей вились у ее лица. Одна прядь коснулась его подбородка. Он пригладил ее и поцеловал. И увидел, что по ее щеке катится слеза.

– Эй, в чем дело?

– Я думала, что тебя больше нет.

– Что вполне могло бы случиться, если бы не ты.

– Дурачок, – сказала она и шутливо стукнула его по локтю.

– Ух, – сказал он, улыбкой маскируя гримасу боли. – Разве так разговаривают с мужчиной, который хочет доставить женщине удовольствие?

Она открыла рот и опять закрыла.

– Извини, Адам. Я думала, что все будет очень просто.

– Все просто, дорогая, все просто. – И прежде чем она успела догадаться, насколько на самом деле все просто, он заметил: – Но тебе пора. Ты опоздаешь в салон.

Она охнула, бросилась в спальню и через несколько минут вышла оттуда в брюках цвета горького шоколада и шелковой, цвета бронзы блузке, оттенявшей необычный цвет ее глаз. Ее густые волосы рассыпались по плечам. Такие волосы заставляют работать воображение мужчины. Если оно уже не сработало раньше.

– Встретимся в вестибюле в половине четвертого.

– В вестибюле? Но…

– Я закончу здесь, соберусь и пройдусь по саду. – Ему требовалось создать определенную дистанцию между собой и искушением. – Ты же не хочешь, чтобы я мешал тебе, когда ты будешь приводить себя в порядок?

– Что?

Ее глаза вдруг расширились, потемнели, затуманились инстинктивным, первобытным ответом на то, что она увидела в его глазах – жаркую, неудержимую тягу к женщине, которую он не испытывал никогда раньше. Его чувства восстали, готовые побороть его волю.

– А что, если мне понадобится помощь с молнией?

– Я умею только расстегивать молнии, – сказал Адам.

Предупреждение им обоим. Мей верила ему, верила, что его мотивы благородны.

Не то чтобы она в чем-то его винила. Зная ее, можно думать, что она скорее винит себя, извиняется за то, что воспользовалась им. Он не был уверен, вызвала эта мысль улыбку или желание плакать о ней. Возможно, понемногу того и другого. И он захотел обнять ее, сказать, что она замечательная, сексуальная, красивая, что любой мужчина был бы счастлив быть рядом с ней.

Она не двинулась с места. Она продолжала стоять и смотреть на него потемневшими глазами, раскрасневшись, слегка приоткрыв губы.

– Мей!

Она вздрогнула.

– Ну я пошла.

Она не могла сказать точно, что именно сейчас произошло. Нет, она не так наивна. Она знает. Но она не знает, как это могло произойти.